— Проходите... дом не мой...
— Я знаю.
— Но предложить вам пройти на кухню я думаю, могу.
Усадив правителя за стол, будто уменьшившийся в его присутствии, Роин налил себе и ему чаю, для этой цели взяв одну из самых больших имеющихся кружек. — Ну, обо мне ты знаешь достаточно, — отпив чая, начал правитель. — Да, как и об истории Армидеи, — подтвердил Роин, садясь за стол напортив правителя.
Традиционно артэонскими обществами управляли Светореи — кровные дети надевающих костюмы людских тел, для временного отдыха очеловечивающихся Духов от смертных покоривших красавиц. Наследовавшие частичку силы богоподобных отцов, под своей плотью скрывающие нечто неизмеримое, Светореи в свое время стали прообразом для создания артэонов. Вместо артэнсферы в центре их груди горела светосфера в дополнение к телесному совершенству дающая невероятные возможности, теоретически равные силе Духа, но здесь все упиралось в хрупкое людское повиливающее дарованной мощью сознание, не всегда способное ее обуздать, познать. Были среди артэонских правителей и великие созидатели, и просто обычные смертные. Кратону было уже больше четырехсот лет. Взявший под опеку маленькое артэонское племя, поселившееся на берегу Восточной Соленой Мили в живописном месте, сейчас он управлял разросшимся неприступным городом-крепостью, население которого исчислялось миллионами. Калиссия и вся эта игра в свободное общество с подконтрольными людьми официально была его идеей. За свою жизнь переживший десятки красавиц жен — обычных смертных артэонок, сейчас он был окружен гаремом из пяти прекраснейших армидеек, самой молодой из которых было двадцать два. Вот что представляло то достаточное, что Роин знал о правителе.
— Да, я можно сказать главный архитектор Армидеи, — опередив отделенного столом попивающего за компанию чай Роина, ответил на еще незаданный им вопрос правитель. — У меня не было выбора. Тебе ведь ведома наша история? — изначально представший улыбчивым преисполненным вселенским равновесием вдруг стал холодно серьезен он. — Начав изгнание людей, военные стратеги СБК не предусмотрели нашу безопасность... — произнося факты официальной истории, он почему-то опустил глаза, сухо как-то пусто произнося слова, — допустив ошибку. Ища себе тихий уголок, мы забрались слишком далеко. Считалось, что мы всеми забыты, никому не интересны, и никто про нас не знает, но... люди тогда оказались не так просты. Остатки войска одной из былых людских стран нашего ныне севера, узнав о смерти своего короля и разгроме столицы от рук СБК, решили отыграться, отважились уйти красиво. В отместку они атаковали нас, тогда полностью беззащитных. Я в то время учился за океаном, был студентом в одном из университетов Райноны, ведь мне следовало быть самым умным, много знать, чтобы достойно заботиться о своем мирном племени, — вспомнив милые первые годы, ощутимо отягощенный своей участью правитель проронил легкую улыбку.
— Зная, что воины СБК придут, со смертью смирившись, те люди специально мучительно убивали тех за кого был ответственен я, не жалели никого, ни артэонок, ни артэончиков, — чуть приподняв брови во внутреннем примирении с глупой формой преданной словам, чуть разбавил он тяжелую ноту. — А я в те страшные мгновения где-то за океаном просто спал в комнате студенческого общежития, — высотный статный контролирующий себя произнес он, лишь немного омрачив взгляд старой скорбью. — Когда СБК все-таки подоспели, спасти удалось лишь несколько десятков из почти двух сотен тысяч. Остались только те, кто сумели хорошо спрятаться, чудом выжить в пожаре, уничтожившем былую деревню. Немедленно прибыв, увидев одни руины, с болью обнимая выживших, — опущенные глаза его чуть сузились в укоре к самому себе, — я поклялся, что больше жертвами мой народ не будет... И вот спустя сотни лет появилась Армидея, как логичный результат ошибки СБК... Политики СБК. Ну и как тебе этот город? — В адекватной компании высотный Кратон проявил свое истинное лицо, глаза которого под грузом власти, бесконечных остальным неведомых проблем были наполнены глубинным сожалением по поводу всего происходящего.
— Вы же сами все знаете... — все понимающий и чувствующий Роин почти заставил его улыбнуться. — Вы читаете мысли?
— Вижу внутри вас функционирование того что люди называют душой. Разными красками в моих глазах сияют ваши внутренние миры. Распознавая текущие внутри чувства, эмоции, я с легкостью прогнозирую формирующиеся мысли... В тебе я вижу предпосылки того самого что своим светом способно наполнить жизнь смыслом, если все сложится благополучно. Она особа взбалмошная и сложная лишь с виду, в действительности чувственная и любящая всех, весь этот мир, — упомянув Селину, правитель в лице приятно мечтательно засиял, долю шутливого сочувствия проронив во взгляде, устремленном на Роина, очарованного подразумевающейся прелестницей. — Будь мудрее и умей отличать детское безрассудство и глупость от черствости и жестокости. Разумность есть способность абстрагироваться от эмоций, это сложно, если ты не артэон, но вполне возможно.
— Спасибо, — незримым воздействием правителя временно избавленный от разросшейся острыми иглами непонятности в эмоциональных недрах Роин получил возможность спокойно задуматься, глаза отведя в сторону.
— Так значит, город тебе понравился? — правитель явно к чему-то подводил разговор.
— Вы создали что-то неописуемо прекрасное, — теплым импульсом из недр оживился Роин. — Ведь только здесь за этими стенами в полной безопасности от того бреда что царит снаружи, могла распуститься вся эта красота, покой. Я рад, что оказался здесь, безумно благодарен за то, что дали это все увидеть, прочувствовать. Спасибо вам, спасибо вам за все, — в окончании неловко улыбнулся он, понимая, что Кратон и так все видит, но считая долгом озвучить всю эту очевидность.
— Но когда мы были просто артэонами Аркея, все было еще прекрасней, проще, легче. Не было ни армии, ни солдат своими смертями омрачающих дом. А сейчас все стало слишком сложно. Став полюсом силы мы неизбежно притянули к себе тысячи проблем, встав на пути у соперников. И теперь невольно участвуем в решении судьбы пусть и не мира, но Преферии уж точно, — поделился правитель застоявшейся на сердце тяжестью.
— Все это было необходимо, как я понимаю... Зато... теперь по улицам вашего города гуляют вот такие вот Фиалки. Свободные и счастливые, — в стеснительных рамках растекающийся сиянием человеческой души Роин, собой радовал уставшего правителя.
— У меня было много жен, — со стороны просто так начал говорить Кратон, в действительности, улыбчиво начав отвечать на очередной незаданный вопрос, уж слишком очевидный. — Некоторые находили меня сами, некоторых я был вынужден спасать. Имели место и случайные знакомства. Официальные королевы, принцессы, первые лица Армидеи, местные законодательницы моды, в действительности, прежде всего украшения жизни уставшего старика, — смягчил он признание улыбкой. — Я никого не смел даже подталкивать, они сами выбирали такой путь. А почему их у меня всегда было так много? Ну как ты понял, я не люблю следовать рамкам...
Калиссия, — без особого желания решил он сразу прояснить все интересующие внимательного слушателя моменты. — Тут как раз не все так просто. Считается что это я такой креативный, решил нарушить правила, поэкспериментировать над людьми. Да отчасти это так, но в действительности, как и всякий прямой правитель, я вынужден быть частью чего-то большего... Ведь... рожденные в этом мире мы вынуждены делать, что должны и лишь в промежутках успевать что нам хочется, — тяжко вздохнул правитель, взгляд приковав к предназначающейся ему кружке чая. — Официально у нас здесь речь идет о создании страны свободных людей, свободно торгующих, честно богатеющих, самостоятельно управляющих собой, существующих по строгим разумным законам, написанным артэонами вмешивающимися только там где нужно восстановить справедливость. Без рабства, без королей сводящих все к своему обогащению и величию. Разве это не прекрасно? Это идея, в которую нужно просто верить, держаться за нее и неважно, что за ней в действительности стоит. И раз уж эта 'людская страна' мне предначертана, то я должен сделать все, чтобы жизнь ее обычных жителей была как можно лучше.
Как и всякий современный артэонский правитель я, прежде всего блюститель внутренней гармонии, всевышний психолог, видящий людские души своих подопечных сквозь расстояние и стены. Моя задача выявлять в зачатке их 'душевные' скажем так проблемы, и созданием благоприятных условий аккуратно не напрямую иногда даже через сны организовывать их разрешение. Ведь со стороны артэонская гармония должна выглядеть нерушимой, — с сарказмом произнес правитель, губы скривив в улыбке. — Мое виденье душ распространяется только на пределы города и что происходит за его стенами меня по идее не должно касаться. Но не волновать оно меня не может, — зная, что Роин все проницает на подсознании, поделился он подробностями тупика, в котором существовал.
— А вовне все артэонское сообщество, к несчастью сегодня разорвано на два лагеря: первые это глобалисты-реалисты, скажем так, а вторые это темные дремучие изоляционисты-отшельники от реальности оторванные. Мы пытаемся жить, учитывая сложные реалии, сражаясь за место под солнцем со всеми вытекающими. А они под давлением эмоций, наплевав на разум под видом благих перемен сами того не осознавая желают все ввергнуть в хаос, в итоге спровоцировать чудовищную катастрофу, о подробностях которой лучше не знать. И в этом противостоянии сильная претендующая на самостоятельность СБК движимая какими-то своими интересами в их достижении пытается использовать тех самых отшельников-изоляционистов, не прямо, но косвенно присоединяясь к их лагерю. Вообще СБК очень смутная держава, я от войны далекий вообще не понимаю, чего они в действительности хотят. Мы и наши союзники с большой земли, мягко говоря, не заинтересованы в превращении Преферии в зону господства такой вот непредсказуемой СБК, что противопоставляет нас им. Калиссия это всего лишь очередное поле битвы между нашими пониманиями всеобщего блага. Это все, что тебе достаточно знать, — бегло обрисовал правитель, взглядом вот уже несколько секунд изучающий задумчиво опустившего глаза Роя, наблюдая текущие в нем эмоциональные процессы, удивляясь клокочущему в нем интересу ко всему этому 'закулисью' желанию знать больше.
— В общем, понятно: все сложно, — с легкостью посмеялся Роин над собой ничего непонимающим, заполнив образовавшуюся паузу. Тщательно изучая его взглядом, в задумчивости потирая подборок, Кратон не прерывая своих размышлений, для вида вытянул уголок губ в улыбке. — И да, — в итоге вынужденно вырвался он из своих мыслей. — Фросрей наш маг-хранитель, я так думаю, он должен будет с минуты на минуту объявиться, — поспешил предупредить правитель, поглядев на наручные часы. Роин, совсем не удивленный, прислушался, ведь по идее во входную дверь должны будут постучаться.
— А почему как вам кажется, настоящие маги вот уже тысячи лет не рождались среди артэонов? — неожиданно для правителя поинтересовался Роин.
— Потому что нам достаточно наших, тех, кого силой наделил Дух, — ответил правитель, посмеиваясь над вдруг всплывшим в изучаемом Роине хаотичным непредсказуемым интересом обычно свойственным детям.
— Настоящих магов в мире в принципе мало, — внезапным вмешательством напугал вторгшийся в разговор старческий голос. В фальш-арке дверного проема кухни стоял ожидаемый маг, беззвучно возникший в квартире. Черные волосы обтекают фигуру до середины туловища, свисая ниже пояса вытянутым треугольником сужающаяся борода, в окончании своем увенчана косичкой, чуть смуглая кожа, острые окруженные морщинами глаза, нос с горбинкой. Черная сплошная мантия со свисающим сзади капюшоном из мягкого гладкого материала армидейских плащей, в руке черный легкий собранный из металлопластика посох увенчанный увесистым октаэдром темного мориона. — Артэонские маги, чьим источником силы выступает Дух, для которого выделить магию из своей универсальной богоподобной мощи не составляет труда. Они и так сильны, будучи, по сути, магами-пользователями они не уступают в силе естестворожденным, — с этими словами старый маг, приставив свой посох к стене у плиты в углу, уселся за стол с торцовой стороны. Запах ветра и дыма костров, который обычно исходит от светлых магов, в случае с Фросреем заменял впечатляющий аромат артэонского парфюма; его борода и волосы также были расчесанными ухоженными. Живя среди артэонов, он не без удовольствия следил за собой.
— Роин это Фросрей, наш единственный естестворожденный маг, — с приятельским подколом представил его правитель. Роин встал, чтобы заварить кружку зеленого чая по желанию мага. А Фросрей тем временем поведал, что является хранителем, прежде всего Армидеи. Переступив через все положенные заветы, он наплевал на свою репутацию светлого мага, возложенную от природы ответственность эмоционально привязавшись к этому артэонскому городу поставив его интересы превыше всего остального. В повествовании своем назвал он себя подобным Роину заблудившимся в жизни странником. Когда-то также пришедшим к этим артэонам и среди них встретившим великую ценность, лишившую свободы, дав новый смысл существования навсегда привязавшую. Ради Армидеи в свое время он пролил немало крови на диком юге, взял на себя тысячи грехов и если что, его рука никогда не дрогнет. И не дай вселенский разум Роину сейчас позволить себе хоть что-то лишнее, хоть немного пусть даже невзначай омрачить здешнюю внутреннюю гармонию, то от Фросрея его ничто не спасет. Собственно ради этого предостережения старый маг сюда и пришел.
— Да, разумеется, — полностью был согласен с условиями мага Роин, поставив кружку с чаем под нос которого, сидящий за столом. — Делайте свою работу.
— Но если все будет хорошо, то мы с тобой вполне можем стать друзьями, — тяжестью своего взгляда притянув глаза Роина, сказал в них глядя мрачный маг. — Со своей стороны я для этого не вижу никаких препятствий.
— И что сейчас самое главное Рой, — заговорил правитель. — Жить среди нас значит быть полноценной частью единого целого, то есть приносить определенную пользу обществу.
— Я согласен, полностью. Определите мне какую-нибудь работу, любую, я с удовольствием буду ее делать, — глядя на правителя, горел желанием отплатить за все пользой Роин.
— Фросрей! — Кратон одернул мага, не отрывая от Роина пристального с долей подозрения взгляда затянувшегося сигаретой, непонятно когда у него в руке оказавшейся и непонятно чем прикуренной. — Сейчас мы вообще-то в гостях.
— Ах да, извиняюсь, — маг тут же сжал сигарету в кулаке, другой рукой чуть разогнав выдохнутый дым. — Это все из-за ваших сигарет, — с улыбчивым упреком смотрел он на правителя. — Сидя на них, я дымлю по нескольку раз в час и никак не могу успокоиться. Вот и бывает — срываюсь... — Чуть потер он руки, и окурок должный быть в кулаке одной из них просто забылся. — Нужно возвращаться к трубке, драть глотку старым добрым табаком, — в дружеских тонах говорил он правителю, чуть улыбаясь — Так и... что касается Роина, о чем идет речь? Пусть он жертвует энергию городу сутки через трое, как и все? И спокойно живет.
