С Ворантом они договорились, что на всем пути через Мертвый двор он будет изображать обычного костяка, конвоируемого на трансформацию в боевую нежить. Допустим, в 'страж — хранителя'. На самом деле ими было задумано превращение Опалина в элитного костяного воина 'Ветер боя' с некоторыми изменениями, предложенными магом Ворантом. В теории эти новации обещали более высокий уровень тактико-технических характеристик и повышенную надёжность будущей формы. Смущало только одно — это не было ни разу опробовано ранее. Слишком сложен и ступенчат был процесс, но Ворант клялся, что все расчеты многократно проверены, а один из немертвых скакунов уже подвергся подобной трансформации и всё прошло вполне успешно. Дополнительные материалы — несколько сотен костей, рассортированных в странном порядке — черепа вместе с бедренными костями и позвонками, грудные клетки с фалангами пальцев — всегда находились в больших ларях возле колодца-накопителя. Обычных 'поднятых', после долгих расчётов мага, в трансформации Опалина было решено не использовать — возникал существенный риск нарушить чистоту процесса. Самые важные ингредиенты — около семисот грамм лунного металла, кислоты и лак, были уже заблаговременно принесены к трансформирующему устройству Ворантом и спрятаны под костями. Все необходимые материалы наличествовали в двойном количестве, а дорогостоящий металл так и в тройном. Младший маг, стоит отметить, крайне ответственно подошел к выполнению всех этапов их плана. Кроме буквально скрупулезной подготовки к трансформации им уже были заранее заказаны оружейнику Мёртвого двора отменные доспехи для Владимира Анатольевича — удачная смесь готических лат с миланским доспехом, в подвижных местах дополнительно прикрытых кольчугой с ромбическим соединением колец. Цельнометаллический щит и шестопер с коротким граненым штыком в навершии оружия — на этой детали специально настоял Опалин — обошедшиеся в триста лауриев или тридцать золотых ларов, были готовы и ждали его в кузнице Мертвого двора. Сам доспех местный оружейник пообещал Воранту подогнать уже по измененному скелету Опалина.
Подгонка доспехов, всего лишь путем добавления в нужных местах сшитых вместе пластин толстой кожи и войлока — это тоже было идеей Опалина — она не должна была занять много времени и существенно рационализировала сам процесс. До его новаторских предложений, бронирование нежити осуществлялось элементарно. Доспех из толстого сырого железа просто одевался частями на скелет и намертво заклепывался. Теснота доспехов и полное отсутствие амортизации, приводящее при сильном ударе противника к перелому костей и выхода из строя боевой единицы, оставалась проблемой самих скелетов. Невозможность чистки металла и как её следствие неистребимая ржавчина, по мнению местных вояк была дополнительным устрашающим фактором. Долговечности и надёжности от костяков никто и не ждал. Расходный материал, первым идущий в атаку или на приступ вражеских укреплений. Или прикрывающий отступление основных сил. Так что с бронированием нежити на Мёртвом дворе не утруждались. Но за звонкую монету, здешний кузнец был готов вызолотить доспех, а не только закрыть глаза на излишне качественные для мертвяка латы, добавить несколько кусков кожи и войлока в опорные места и сделать всю броню съёмной. Подорожная для младшего мага Смерти Воранта с его нежитью 'страж — хранителем' до города-крепости Кейлу, что на границе с руинами Покинутых городов, ожидала мага в канцелярии двора. Костяной конь для транспортировки запасов еды, походной палатки и прочего имущества необходимого для путешествия, живой скакун для Воранта, сами продукты и комплект сменной одежды мага 'съели' последние сотни серебряных лауриев и пару десятков золотых ларов. В кошельке мага оставалось всего лишь семнадцать серебреных монет. В общей сложности Ворант истратил семь тысяч серебряных лауриев. Оказался по уши в долгах, выбрал свое жалование на год вперед, вдобавок оставшись без движимого и недвижимого имущества. Если бы не продажа идеи артефакта-рации мастеру-магу ас'Торадо за круглую сумму, то план Опалина, продуманный до мелочей и отшлифованный в тяжелых и долгих спорах с Ворантом потерпел бы сокрушительный провал, а впоследствии был бы обнаружен и Владимир Анатольевич и скорее всего развоплощен. Тревожные звонки звенели давно — слишком часто в склад заглядывали всякие мутные личности с настороженными взглядами, во все углы заглядывали, а наверх, на потолочные балки, где прятался Опалин, посмотреть не сообразили. Ворант последнее время был весь на нервах и в довершении всего на склад два дня назад заявился старший мастер-маг и полчаса бродил между стойл с непонятной странно изогнутой штуковиной в руках. Штуковина жужжала и изредка светилась при приближении к костяным скакунам. Очень плохой признак. Вдобавок, Опалин догадывался, что Воранту выгоднее было продолжать прятать его на складе, используя как источник новых знаний, а потом, выкачав всё из него устранить. Зачем живому с нежитью возиться, проблемы себе искать? Ну и ещё в речах мага всё чаще проскальзывала неприкрытая жажда наживы. Надеялся он, что высокородный О'Паллиан вскоре обретет память и сразу же, просто так поделится с Ворантом местами зарытых сокровищ и спрятанных кладов. Маг быстренько туда сбегает и откопает своё блестящее будущее.
А вот это Опалина категорически не устраивало. Не собирался он сидеть на складе и послушно выдавать на-гора разнообразные ноу-хау и неведомые ему тайны. И прикопанных в укромном месте сокровищ у него не было. А стационарный развоплотитель был им прекрасно запомнен до небольшой царапины на торце внизу справа и всегда на взгляде на него Опалина неприятно передёргивало. Ну и сформировались у Владимира Анатольевича некоторые идеи, как ему пусть и не вернуться к предыдущему облику, но обрести большую независимость от Воранта и удалиться от опасного соседства с живыми и пугающими его магическими механизмами.
Играя на тщеславии и тяге к богатству мага, он протолкнул свой вариант развития событий. Якобы ему вспомнилось, что в одном из Покинутых городов есть его особняк, в котором драгоценности, золотые монеты и бесценные книги, наполненные самым сокровенным знаниями, лежат штабелями и грудами высотой со шпиль Западной башни. Остается только добраться до его дома и взять их. Только вот ведь какая досада — точно он ничего не помнит и ему требуется непременно самому осмотреться на местности.
Название города Владимир Анатольевич вычитал в одной из принесенных Ворантом книг и сразу выстроил стройную версию своей небылицы. Маг на эту приманку купился и загорелся идеей путешествия. Необычайная концентрация нежити в руинах Покинутых городов их не смущала. Ворант не собирался заходить за стены города, а Опалин был уверен, что обретающиеся там многочисленные костяки, одно из последствий неосторожных магических экспериментов и начальная веха Эпохи Разрушений, 'своему' повредить не могли. К тому же, любая нежить чуть ли не с удовольствием ему подчинялась, что не раз было проверено здесь, на Мертвом дворе.
Какие забавные трюки выполняли скелеты, приведённые из 'отстойника' для этих опытов и находящиеся на складе Костяные кони! Буквально нарушали все правила и законы физического мира, стараясь угодить самозваному Повелителю костей. Выполняли любой каприз без малейшей задержки и не отклоняясь от условий задания даже на миллиметр. Если было приказано встать рядами, подняв левую ногу вверх, ровно на сорок пять градусов, а руки вытянуть горизонтально полу — то так и вставали. Опалин даже промерял подручными средствами параллельность рук скелетов каменному полу и угол подъёма ноги. Результат весьма ошеломил. Ни миллиметра разницы и даже учтен наклон поверхности. Чрезвычайно послушный и дисциплинированный контингент! Таких бы работников ему в свое время на стройку! Ух, какое качество работ и продуктивность обещала данная исполнительность и скрупулезная точность! Но, что об этом говорить сейчас..... Владимир Анатольевич даже немного загрустил, вспоминая свою прошлую жизнь. Как там его ненаглядная Алина Сигизмундновна? Как его прихотливая к женихам любимая дочь и двоюродные, живущие в других городах братья? Никогда ему об этом уже не узнать. Никогда. Слабо успокаивало, что хоть не оставил семью бедствовать. В свое время он предусмотрительно позаботился о личном пенсионном фонде и накопил немного на чёрный день.
Громко скрипнула калитка в воротах склада, вырывая Владимира Анатольевича из его грустных воспоминаний и впуская Воранта.
-Повелитель! Нам пора! — торжественным тоном произнес вошедший маг с подобающим выражением лица. Опалин коротко кивнул и перешагнул порог, покидая свое многонедельное убежище.
Как описать чувство одновременного умирания и возрождения в краткий миг? Как совместить ощущение сжигающего тебя до пепла яростного пламени и сковывающего, промораживающего до стеклянной хрупкости костей космического холода? С чем сравнить осознание, что ты безжалостно расчленен на тысячи частей и все они, от кусочка черепа до маленького кусочка фаланги обмотаны, словно куколка шелкопряда, оголенными нервами? Нервами, реагирующими даже не на прикосновение, а на легкое движение воздуха? А как передать чувство, что тебя, сначала разбитого грубыми ударами в бесформенную груду обломков затем небрежно сметают в кучу и тщательно перемалывают твердыми жерновами в мелкий песок? Как все это выдержать, не имея возможности ни закричать от невыносимой боли, ни впасть в спасительное забытьё? Никто не знает? Никогда подобного не испытывали? Счастливчики, а это ведь только начальная стадия трансформации Владимира Анатольевича. В дальнейшем его ожидала кислота, нанесение на кости стальным резцом связующих контуров, вплавление в кости тонких нитей раскалённого лунного металла, травление непонятным составом и погружение в ванну с кипящим лаком.
Кто придумал выражение 'мертвая кость'? Кто утверждал, что кость из-за отсутствия нервов бесчувственна? Провести бы этого специалиста через то, что пришлось в процессе метаморфоз пройти Опалину и поинтересоваться его не предвзятым мнением! Более чем уверенно можно сказать, что мы узнаем немало нового о себе и прозвучит множество разных нецензурных слов.
Когда все кончилось, Владимир Анатольевич с трудом пришел в себя, по осколкам собирая разбитый нестерпимою болью на обезумевшие частицы свой разум. Даже по прошествии нескольких часов, стоя в кузнице и выполняя грубые команды кузнеца, подгоняющего на нем доспехи, он с ужасом вспоминал свою трансформацию в 'Ветер боя' и внутренне вздрагивал. Таких не забываемых и ярких впечатлений он не ожидал. Возможно, что в этом виноваты нововведения мага, внесенные им в устоявшийся за столетия процесс, но что-то внутри души подсказывало, что все не так однозначно.
Сам процесс трансформации напоминал мучительное рождение нового существа. Рождение долгое, сопряжённое с замиранием в высших точках боли и постоянным ощущением присутствия непонятной тени на тонкой грани чувств. Ну и ещё он предполагал, основываясь на подсказках своей интуиции, что в получении незабываемых ощущений без малейших сомнений виновна его, отныне и навсегда заключенная в новом теле, бессмертная душа. Это она сгорала, замерзала и растворялась в кислоте. Но если допустить, что хотя бы малейшую толику данных впечатлений получают и бездушные костяки, то становится понятным их маниакальная страсть к убийству всего живого. Процедура поднятия скелетов была лишь несколько проще по сравнению с самим процессом метаморфирования. Врагу не пожелаешь испытать эту процедуру на себе. Об этом даже вспоминать больно. Но более всего Опалина ужасало предположение одного из авторов труда о этапах трансформации 'человека живого, в нежить по воле своей обратившегося, дабы личем стать высшим'. Если автор труда прав, то ему еще не раз предстоит пройти через эти муки.
И было у него еще кое-что, неожиданно обнаружившееся при ревизии своего нового тела. Неприятная находка, но не катастрофичная. Есть несколько обнадеживающих вариантов решения досадной проблемы и наказания излишне предусмотрительного и хитромудрого напарника. Ладно, не будем его слишком сильно бить за крайне некрасивый поступок в награду за качественно проведённый ритуал и новый костяк. Всё нехорошее потом, пока его, ещё раз долгое хм-м, переполняют только положительные эмоции.
Положа руку на то место, где раньше билось сердце, его нынешнее состояние было достойной платой за испытанную боль. Опалин чувствовал себя не просто быстрым, сильным и неуязвимым. Он воспринимал своё новое тело, как мощный и безотказный механизм, выполненный из наипрочнейшего из существующих в этом мире материалов. Ощущал себя двуногим прямоходящим танком, вот только что сползшим с конвейера и грозно ведущим длинным хоботом ствола в поисках ближайшей цели. Энергия буквально бурлила в нем, позволяя более не тревожиться о её недостаточности. Особенно радовало удачное вплавление в его костяк помимо разговорного артефакта и артефакта-переводчика. Теперь он мог не только общаться вслух, пусть и безжизненным голосом, но и понимать пять местных и два почти мёртвых языка, чей словарный базис был вложен создателем артефакта в его основу. То же не быстрая, не легкая, чрезвычайно кропотливая работа. Такой артефакт стоил пару тысяч лауриев и был Ворантом просто украден из хранилища Мертвого двора. Как и ранее он стащил разговорный артефакт.
'М-да, окончательно я испортил мальчишку' — покорил себя Владимир Анатольевич.
Маг Смерти, опустившийся до банального воровства! Этого, насколько ему было известно, здесь еще не случалось. Нет, жители этого мира не были ангелами. Грабеж ближнего был, чуть ли не одним из канонов поведения благородного сословия. Граждане низкого происхождения разбоя также не чурались. Но вот воровство пристало лишь самым-самым подлым отбросам здешнего общества. Местные братья-боги этот вид преступления очень не одобряли. За убийство ещё могли простить, а вот за воровство — нет. Сразу к Отцу Лжи в пятый круг и пожизненно с камнем на шее в вечно кипящее озеро серы без права на амнистию. И это очень положительно влияло на местное население. По крайне мере, Владимир Анатольевич хотел надеяться на это — хоть он и нежить, но беспорочность в людях для него ценна — меньше будет подвохов на его дальнейшем пути.
Тем временем, пока обновлённый Опалин предавался размышлениям и осознанию своего нового тела, мастер плакировщик, вначале ошибочно именуемый им кузнецом, закончил подгонку доспехов и приступил к креплению наручей на его руках. Вполголоса неодобрительно ворчал и пространно выражал свое недовольство исполняемым заказом. Если перевести все жаргонизмы и местечковые идиомы используемые им, то в переводе это звучало бы так — дикая блажь, приходящая в пустую голову некоторым много думающим о себе юнцам, подрывает устои общества и вредит священным традициям.
'Еще один ревнитель старины с чумазой физиономией' — улыбнулся про себя Владимир Анатольевич, с трудом понимая сентенции мастера. Мешал ему сам мастер, все время грубо дергая его в разные стороны. Мол, тупая костяшка не так стоит и не так руки подымает. Впрочем, сдвинуть с места оснащаемый доспехами скелет, у необъятного в талии, с перевитыми напряженными жилами руками и огромными буграми грудных мышц бугая-мастера не очень-то и получалось. По внутреннему ощущению Опалина, он весил в своей новой форме не меньше двух с половиной центнеров. Столкнуть с места четверть тонны было затруднительно даже для такого здоровяка как местный оружейник. Ну и Владимир Анатольевич немного развлекался, незаметно сопротивляясь его толчкам и дёрганьям. Становясь все более раздражительным от многочисленных неудачных попыток, мастер покрылся неровными красными пятнами, напоминая своим видом разъяренного гиппопотама. Сердито отдувался, сопел и шумно плевался. В этот момент он был похож на закипающий старинный медный чайник в прожженном искрами кожаном фартуке.
