Стоит Свеч книга 2

Он словно хотел сказать что-то ещё, но вместо этого слегка нахмурился, и его отражение исчезло, оставив меня смотреть на своё отражение в зеркале. Я повернулся к остальным, которые все смотрели на меня.

— Да — сказал я. — Это было предназначено мне.

Я взглянул на Мастерса.

— Я не уверен, как много мне стоит говорить. Я... вас в общем-то не знаю.

Уверен, был более дипломатичный способ это сказать, но я всё ещё был несколько в состоянии шока. С утра я никак не ожидал снова увидеть Артура, пусть даже в записи. Он был таким... другим. После разговора с Бетель я знал, что будет, но во плоти это было иначе.

— Сценарий? — спросила Амариллис.

— Ноль — ответил я. Снова взглянул на Мастерса. — Он сказал, что если он жив, то вскоре увидится со мной. У вас есть представление, что это значит?

— Я получил реликвию для связи с ним, свечу, которая по его словам осветит ему путь возвращения ко мне — сказал Мастерс. — Я использовал её четыреста пятьдесят лет назад, во время Междуусобных Войн. Ответа не было ни тогда, ни за всё прошедшее время. Свеча продолжает гореть, без какого-либо эффекта.

Он помедлил.

— Пожалуйста, если можете, просто... если можете, расскажите мне всё, кто вы, кто был он, связь между вами... что-нибудь. Я верно прослужил пятьсот лет, с вашим именем в списке, написанном самим Утером. Пожалуйста.

Я бросил взгляд на Валенсию, которая едва заметно кивнула. Я испытал облегчение, увидев, что она не замешкалась.

— Вы сказали, что в этом месте есть могущественная магия — ответил я. — Скажите мне, какая, и я скажу вам кое-что из известного мне, достаточно, чтобы утолить ваше любопытство.

— Любопытство? — спросил Мастерс. Его глаза расширились. — Судьба вселенной на кону.

— Объясните — сказал я. Мои губы сжались в линию. Мне нужно было время, чтобы переварить всё это, а не иметь дело с очередным кризисом. Если грёзотёртые не существуют, то нам не нужно беспокоиться о Каннибале. Однако я сильно сомневался, что это закончится тем, что мы просто отправимся домой.

— За время, проведённое Утером на Аэрбе, произошла эскалация угроз — сказал Мастерс. — В годы перед его исчезновением они были огромны, больше, чем когда-либо стало известно широким массам. Они были каким-то образом связаны с ним, притягивались к нему чем-то вроде удачи. Шутили, что без него миру сто раз пришёл бы конец. Когда он пропал, шутка перестала быть смешной. Ужасы рыскали, сущности ждали, и нам пришлось драться с ними зубами и ногтями, неся потери за каждое, с чем разобрались.

Он стал потирать руки друг о дружку.

— В итоге мир успокоился, огромной ценой, и карантины помогли нам с тех времён больше чем с одной нашей общей проблемой, но...

Он остановился и посмотрел на меня.

— Ситуация вновь стала накаляться.

— Какие силы? — спросила Амариллис. — Насколько недавно?

Мастерс повернулся взглянуть на неё. Она всё ещё оставалась полностью в броне, так что выдавала даже меньше, чем обычно.

— Зверь Пустоты вновь пришёл в движение, Внешние Пределы больше не спят, Бесконечная Библиотека неактивна пять лет, Селестар пульсирует обновлённой мощью, была стычка с группой рейдеров с Другой Стороны у Врат Лерона три недели назад, и были доклады о чём-то новом, что вызвало страх у миньонов адов.

Мастерс снова взглянул на меня.

— Насколько вы сильны? Вы сказали, что находитесь на Аэрбе месяцы?

— Погодите — сказал я. — Я не понял половину того, что вы сказали.

— В таком случае, расскажите мне всё — сказал Мастерс. Он стряхнул толику своей усталости, но мне не нравилось то, что её заменило. Это была не совсем мания, но близко. — Если вы знали Утера, если вы можете добраться до него, или можете действовать вместо него, с той же силой, коей владел он, то есть союзники, готовые и ждущие вашего зова. Есть то, что вам нужно знать.

Я взглянул на него.

— Утер Пенндрайг был, сам, грёзотёртым — сказал я. — Земля — не фантазия, не сон, это реальное место. Это место, откуда я. Утер был... другом. Если попытаться предположить, куда отправился Утер... полагаю, он отправился домой, обратно на Землю. Он сам так и сказал в оставленном для меня послании, не то, что он возвращается, но что он ищет путь.

Он слишком много упоминал нарратив; практически всё рассматривал в этих рамках. Этого я не сказал.

— Скажите нам о магии вокруг этого места — сказала Амариллис. — Скажите нам, как вы поддерживали обман.

— Афиней Предположений и Исследований был перенесён, по настоянию Утера, так, чтобы находился конкретно в карантинной зоне. Это тщательно охраняемый секрет.

Мастерс покачал головой.

— Большего я не скажу.

Я уставился на него.

— В какой? — спросил я.

— Вам она не известна — сказал Мастерс. — "Тихие карантины", как называл их Утер. Часть моей работы здесь, вместе с другими, сохранять этот секрет. Я один из трёх.

— Вы все ждёте здесь его возвращения? — спросил я.

— Нет — сказал Мастерс. — Ждём его... или вас, если вы такой как он. Вы, должно быть, читали написанное им, если вы уже собрали своих рыцарей. Вы не узнаёте общую нить избранных героев, отвечающих на Зов?

Что-то ощущалось не так. Возможно, дело было в понимании того, что этот мужчина был, по его собственному признанию, мастером-магом помимо прочего, или, может, в том, что послание Утера содержало слишком много, слишком быстро. У Утера было множество союзников; я знал это. Разговаривая сейчас с одним из них, я задумался о том, какие враги могли остаться после него.

— Грак, Вал, Фенн, статус? — спросил я.

— Никаких изменений — сказал Грак.

— Он говорит искренне — сказала Вал.

— Что-то не так — сказала Фенн. — Не только очевидное. Чуть защекотало где-то с минуту назад, и становится сильнее. Ты тоже это чувствуешь?

Я кивнул. Моё собственное чувство этого было гораздо слабее, чем её. Удача была одной из вещей, которые я тренировал в палате; удачливей я не стал, только лучше в распознавании чувства. Оно было слабым и нечётким, но у меня было одно очко в LUK, и этого было достаточно, чтобы временами давать мне вспышки расплывчатого то ли-есть-то ли-нет, тягу в определённом направлении вместо другого, или намёки на грядущее, обычно когда не осталось хороших вариантов.

— Я не понимаю — сказал Мастерс. Он провёл взглядом между нас.

— Здесь обереги от телепортации — сказал Грак.

— Солэс? — спросила Амариллис.

— Выход? — спросила она. Амариллис кивнула. Солэс закрыла глаза. Они на миг вспыхнули золотом под зелёными веками. — Есть дерево в двухсот ярдах. Сейчас?

— О — сказал Мастерс. Его голос был ровным, лишь с лёгкой ноткой любопытства. — Эльфийская удача?

Солес ногтями разорвала свой посох, как определённо невозможно с деревом. Мастерс нахмурился, и она оказалась замурована в блоке янтаря. Фенн выпустила стрелу, прежде чем я смог прореагировать. Должно было быть прямое попадание, но Мастерс отбил её небрежным взмахом.

— Ну, бл* — произнесла Фенн.

— Нам нужно поговорить, Джунипер — сказал он.

— У меня такое чувство, что сейчас не лучший момент стоять на месте — сказал я. Валенсия работала над янтарём своим мечом, отрубая осколки и куски. Я всё больше исполнялся уверенности, что он не просто нагонял туману, когда говорил о карантинной зоне, единственный вопрос — какая это. У меня с этим было очень маленькое преимущество, в том, что у меня есть список восьмидесяти двух карантинированных навыков. Они не полностью соответствовали карантинам, но это был список, с которым можно было работать. Магия воронки? Сочетательство? Уникальномантия? Кэрроллизм (пожалуйста, нет)?

— Перемирие — сказал Мастерс.

— Освободите мою подругу — сказал я.

Солэс мгновенно оказалась свободна и принялась жадно глотать воздух. Мастерс осмотрел нас шестерых, слегка хмурясь.

— Она сказала дерево. Магия древесины?

— Вы ждали меня — сказал я, игнорируя вопрос. — Почему?

— Ответы — ответил Мастерс. — Я хочу знать, кто вы, откуда вы явились, и как связаны с Утером. Я не собираюсь причинять вам вреда.

— Объясните — сказал я.

— Я вам не враг — сказал Мастерс. — Я просто прибегаю к предосторожностям. Я не для того пятьсот лет занимался этой клиникой, чтобы просто позволить вам ускользнуть через пару минут после того, как вы получили послание от зеркала.

— Так это сценарий с заложниками? — спросил я.

— Нет — сказал Мастерс, нахмурившись. — Вам нужно понимать, что в наследии Утера есть свои сложности. Всё, что я говорил о движениях старых угроз, правда.

Он вздохнул.

— Мир прогибался под Утера — сказал Мастерс. — Когда он пропал, исчез без следа, потребовались сотни умелых личностей, чтобы остановить кровотечение. Многие из них, мои и Утера хорошие друзья, погибли в процессе. И после этого... наступило затишье. Три десятилетия враги возникали, как чёртики из коробочки, древние заговоры раскрывались горстями, а под конец угрозы всему миру появлялись через год, и Утер был единственным, способным иметь с ними дело. Большой вопрос, с которым остались выжившие, когда мы заделали дыры в дамбе, был в том, каким образом нам удалось это сделать, и почему больше опасностей не появляется, хотя раньше было так много.

— И? — спросил я.

— Мы развалились на разные лагери — сказал Мастерс. — Один лагерь верил, что Утер — мессианская фигура, данная нам высшей силой во время нужды, и оставившая нас, когда работа была сделана. Другой лагерь считал, что Утер изначально привлёк или вызвал все проблемы, зная или нет, и когда он исчез, больше ничего не притягивало такое в бытие. Естественно, в нашем сообществе были линии разделения, топоры разногласий, и некоторые из них весьма яростные.

— И в каком вы? — спросил я. — Учитывая, что вы держите нас здесь, могу предположить, что во втором.

— Я ищу понимания — сказал Мастерс. — Теории — это хорошо, но я никогда не считал, что ответы на множество тайн Утера невозможно узнать. Это всё, чего я от вас хочу.

— В таком случае, давить было не лучшим выбором — сказал я.

— Вы собирались уйти — сказал Мастерс. — Здесь нет опасности. Это место — крепость, скрытая на виду, и была таковой со времён, когда Утер был ещё жив. Обереги были установлены его собственной рукой. Всё, чего я хочу, это ответа, кем он был. Без этой информации, как мы можем знать?

Я уставился на него.

— Вы считаете, что я Избранный — сказал я.

— Утер постоянно делал отсылки к этой идее. Это было основой его работ. Многие из его современников считали это откровенным нарциссизмом с его стороны. — Мастерс смотрел на меня. — Вы ещё не приняли, что вы, хотя вы и ваша пёстрая компания могущественных рыцарей идёт там, где прежде брёл Утер?

Я слегка кивнул.

— Есть определённые вещи, которые, полагаю, могу сделать только я — сказал я. В этом был весь смысл прибытия сюда.

— Вы учитесь быстрее других? — спросил Мастерс. — У Утера было то, что он называл "Сноровка". Дайте ему день, и он освоит любой язык, любое ремесло, любую малоизвестную магию. Он так и не раскрыл источник этого, только что говорил, что это не магия. Я теребил его, по правде сказать, больше, чем ему нравилось, но с ним была моя девочка...

— Погодите — сказал я. — Рэйвен?

Она была того же вида, что и он. Даже в её биографии она была записана просто как Рэйвен, без фамилии.

Мастерс кивнул.

— Уверен, вы слышали истории — сказал он. — Она накопила собственные тайны. Она несла для него часть его обуз. Она не стала бы мне рассказывать. Она искала его целый век, а затем громко заявила, что если он исчез, то нам всем придётся справляться без него. Но если вы здесь... я не знаю, что она подумает о вас, когда вы встретитесь. Я не знаю, увидит она в вас рану мира или сияющего спасителя.

Я не был готов назвать Мастерса безумцем, но я серьёзно беспокоился, особенно учитывая, что он поймал нас неизвестным методом. Его демонстрация могущества была пугающей. Я взглянул на остальных, задумываясь, что они обо всём этом думают, и ошарашенно обнаружил, что у них всех то же выражение на лицах, что и у меня — опасение и растерянность. Это было нехарактерно.

Я подошёл к Фенн и ткнул её пальцем в плечо; она смотрела на меня. Она опустила взгляд на место, к которому я прикоснулся, и подняла бровь.

— Удовлетворён? — спросила она.

— Кольцо ключей — сказал я. — Сейчас. Я начинаю. Родонит.

— Да ладно, Джунипер, это я — сказала Фенн, усмехнувшись, словно не могла поверить, что я стану проверять ей одним из наших подготовленных кодовых слов.

Я слегка простонал. Она была фальшивкой, или её разум под контролем, но по крайней мере у них нет её воспоминаний. Помимо провала с кодовым словом, Фенн почти никогда не называла меня Джунипером, если только не злилась на меня.

— Ладно — сказал я, поворачиваясь обратно к Мастерсу. — Вы заменили их, пока мы говорили? Вы способны как-то маскировать звук и движения? И, позвольте предположить, карантинной была магия иллюзий?

Это была догадка. Ментализм и Псионика тоже подходили, учитывая их названия, и было множество других, о чьих функциях я мог лишь догадываться.

Я бросил взгляд на своих компаньонов, и увидел, как они лопаются и исчезают, словно мыльные пузыри, один за другим.

— Откуда вы знаете? — спросил Мастерс. — Как смогли так быстро прийти?

— Это не идёт в вашу пользу в плане дипломатии — сказал я.

— Земля была реальна? — спросил Мастерс. — Поэтому вы пришли сюда?

— Реальность неотличима от фантазий — сказал я. Если не можешь предсказывать, что я могу, но это лишь усложняет дело. И не будем о том, что сверхбог Аэрба прямо говорил со мной.

— Расскажите мне о том, откуда вы — сказал Мастерс.

Я отвернулся от него и направился обратно к двери — но двери там больше не было. Я попытался прощупать в поисках того места, где должна была быть ручка, но я смог нажать на Фенн, и она была иллюзией. Тактильные иллюзии? Нет, больше чем это, тактильные иллюзии, через которые не может видеть взгляд обережника? Я видел, к чему это быстро скатится.

Я повернулся обратно к Мастерсу.

— Вы говорили, что здесь было пять человек с Земли — сказал я. — Вы должны были встречаться с ними. Они должны были что-то вам рассказать.

— Много чего — сказал Мастерс. — Мы создали карту, космологию, и таймлайн. И тем не менее досмотр, подготовленный Утером, содержал гораздо больше, чем то, что мы узнали от этих пятерых, и его инструкции относительно того, что должно быть доступно публике, были весьма конкретны. Он хотел, чтобы наша работа оставалась неопределённой, говорила в общих терминах. Почему? Кто эти другие имена?

Я попытался сообразить, как мне из этого всего выбраться. Оказаться пойманным в комнате с мастером-магом иллюзий — и я даже не могу быть уверен, что он на самом деле в комнате со мной, если подумать — было весьма скверно, особенно учитывая, что единственное, что я знаю о магии иллюзий — то, что написано на обложке. Нет, не совсем так. Что сказал Утер? Он сказал, что мне следует думать о том, на чём есть запах Джунипера.