Гиллиан не мог не залюбоваться сыном снова. Салли был таким рассудительным и наивным одновременно... Очаровательный малыш! И альфа чувствовал, как любит его всем сердцем. И если уж он сумел полюбить своего будущего малыша, то Риан, небось, души в нём не чает...

— Папа... а ты любишь оми? — Салли прильнул к отцу.

— Конечно, люблю.

— Даже после того, что ты видел? Оми бывает очень злой и потому делает страшные штуки, но он хороший.

— Я знаю, каким хорошим он может быть. Я просто никогда не видел его за работой, но я привыкну к этому. Я буду ему помогать, покажу, что я достаточно сильный, он перестанет бояться так, как сейчас, а потом у нас появишься ты. И всё у нас будет хорошо.

Салли погрустнел и прижался сильнее.

— Я тоже очень сильно вас люблю. Очень-очень. И всегда буду любить. Даже если вы будете далеко.

— ...всё понятно?

— Понятно, — кивнул Говард, крепко держа Николаса за руку.

— Вот и отлично.

О чём Риан с ним разговаривал, Гиллиан не расслышал, погрузившись в свои мысли. Он тянулся к своему омеге, а тот его почти игнорировал. Похоже, что сон пришёл неспроста. Возможно, это такой пинок от Светлейшего...

— Гилл, поехали! — потряс альфу за плечо Лаки.

— А... да, конечно.

Священник по имени Себастьян и впрямь жил не слишком далеко. Группа добралась всего за сутки. Входя в старую церквушку, Гиллиан заметно нервничал — после всего услышанного смотреть на алтарную часть со скульптурами первопредков было противно. Однако, когда к ним вышел местный каноник и ласково обнял Риана, это заметно улеглось.

— Привет, малыш! Что занесло тебя в мою обитель?

— Отец Себастьян, дело первостепенной важности. Вы можете обвенчать эту пару по старому обряду?

Немолодой бета в тёмно-серой рясе взглянул на краснеющих Говарда и Николаса.

— Этих?

— Да. Мы провожаем их в новую жизнь, а скоро будет зачат их первенец. Пусть он придёт в мир под благословением предков.

— Кольца есть?

— Да. — Риан тут же полез в свой карман. — Вот.

— Кто будет Свидетелем?

— Конечно же ты! — воскликнул Николас. — Мы уже решили.

— Ладно, — хмыкнул Риан. — Я уже и яблоко посочнее припас. В идеале его должен передавать новобрачным ребёнок...

— Думаю, что и ты сойдёшь, — тихо рассмеялся священник. — Может, ты уже и стрелянный воробей, но порой кажешься сущим ребёнком — Конрад постоянно жалуется.

— Дяде Конраду надо поменьше ворчать, — фыркнул Риан, доставая из своего рюкзака крупное румяное сочное яблоко. — Всю жизнь порывается меня воспитывать!

— Так Светлейший больше не дал ему детей вместо потерянных, вот ты ему вместо сына и стал.

— Знаю, — смягчился комиссар. — Давайте уже начинать, а?

— Нетерпеливый какой!.. — вздохнул отец Себастьян. — Может, этот юноша сперва приведёт себя в порядок? Понятно, что переодеваться не во что, но всё же это особенный день в его жизни. Таких потом будет ещё только два — зачатие и рождение первенца. Так, дети мои, отведите...

— Николас. Меня зовут Николас, — краснея пуще прежнего, представился омега.

— Да, Николаса вон туда. — Бета показал в сторону исповедальни. — Пусть причешется, поправит одежду и успокоится. Венчальный обряд не терпит лишней суеты. А вы, сын мой, пойдёте со мной. Нам нужно кое-что обсудить.

Руби, Лаки и Робин потащили Никки приводить себя в порядок, Говард последовал за каноником, а остальные расселись на скамьях в ожидании таинства.

— А старый обряд сильно отличается от нынешнего? — спросил Гиллиан.

— Не очень. — Риан поглаживал яблоко, любуясь им. — Новые духовные пастыри изменили только то, что им надо... Да и специальных молитв петь над новобрачными не надо. В те времена провести обряд мог любой, у кого есть духовный сан, либо послушник храма, обладающий достаточно весомым авторитетом. Новая Церковь присвоила это право только священнослужителям не ниже каноника рангом. Иногда, если священника под рукой не было, женить можно было любому достаточно уважаемому человеку. Особенно, если он родитель одного из новобрачных. При этом ещё было крайне желательно присутствие двух Свидетелей. Полный обряд включает в себя присутствие ребёнка, желательно омежки, который должен вручить новой супружеской паре яблоко как символ грядущего потомства. Это яблоко должно быть ими съедено на двоих — откусывая поочерёдно. А остальные детали зависели от традиций тех мест, где проводится обряд, и сезона. Тогда было проще и не так наворочено для понта и откровенной демонстрации величия Церкви. Да, служители культа обладали весомой властью и авторитетом, нередко они играли важную роль в крупных событиях, но исключительными их это не делало. Они так же трудились наравне со своими прихожанами, могли свободно заводить детей, жениться... Новая Церковь оставила привилегию законного брака только среднему и высшему звену своей администрации, а монашество и клерики должны соблюдать обет безбрачия. А как это сделать, если речь идёт о боевом монастыре? Изворачивались по всякому... Словом, переделали всё, чтобы вытравить память о тех старых благословенных временах.

— А у вас женятся как?

— Для официальной регистрации бумага из храма уже не так обязательна, но она всё же придаёт вес. Наши соратники, пройдя все необходимые мероприятия, часто обращаются за помощью к нашим друзьям среди служителей культов, чтобы они провели обряд по старому образцу. Чаще всего ездят именно к Себастьяну, но есть и ещё несколько мест, где обряд знают и проводят. Мы не теряем надежды возродить и старую обрядовую практику, чтобы укрепить возрождённые устои. Тем более, что омегам разрешили подниматься по иерархической лестнице, пусть и только до уровня клерика. Поскольку клерики имеют доступ в школы и участвуют в воспитании подрастающего поколения, то это позволяет нашим единомышленникам осторожно проповедовать ученикам, распространять списки первоначальных Заветов. Это опасно, но все они понимают важность этой работы.

— А ты уже бывал Свидетелем?

— Пару раз. Тогда как раз венчались Полли и Глеб, когда пришли к нам. Я подавал Полли яблоко на той церемонии... А ещё Рейган венчал дядю Конрада и дядю Римуса. Я тогда совсем мелкий был, но всё помню. Он сначала отказывался, но все наши просили... Меня потом рано спать отправили, но я не послушался и прокрался, чтобы посмотреть, что они потом делать будут. — Риан усмехнулся. — Я помню, как дядя Римус всё время краснел, цеплялся за дядю Конрада, а потом они в выделенную им комнату пошли, и тогда я впервые увидел, как люди сексом занимаются. Ни пса не понял, конечно, да и Стив меня за ухо оттаскивал и выговаривал. Правда, не выдал. Именно тогда я и узнал, откуда дети берутся.

Гиллиану на миг показалось, что этого года и не было — Риан говорил так, словно они снова сидят в укромном уголке парка и просто разговаривают обо всём подряд... Расслабленный, довольный... только не в его объятиях, а сам по себе. Совсем не похожий на безжалостного и жестокого палача.

Вернулись первыми омеги. Николас уже причесался, а кто-то ему даже заплёл пару хитрых косичек на висках. Потом пришли отец Себастьян и Говард. Альфа выглядел спокойным и уверенным. К груди он прижимал пухлый том в тёмной обложке.

— Прошу всех встать, — обратился каноник к присутствующим и поправил свою серебряную цепь с семью медальонами. — Говард, Николас, встаньте передо мной... Нет, на колени опускаться не надо! Риан, сынок...

Комиссар тут же вскочил и встал рядом, держа в одной руке яблоко, а в другой кольца. Бета оглядел всех, дождался полной тишины и заговорил. Красиво и величественно, но без того пафоса, которым грешили на официальных церемониях. Голос у священника был несколько скрипучим, однако это ничего не портило — говорил он от души.

— Дети мои, мы собрались здесь, чтобы скрепить узами брака две любящие души. Чтобы благословить их на жизненный путь — долгий либо короткий. Они пришли сюда по зову души и тела, дабы исполнилось Предназначение. Благословлён будет союз сей, чтобы чисты были дети его. Именем Адама пусть сильны будут супруги, именем Рослина пусть разумными будут они, именем Иво пусть любят друг друга и детей своих.

Риан бережно протянул Николасу яблоко, омега принял его в свои чуть дрожащие ладони, заметно волнуясь, протянул Говарду. Альфа улыбнулся и аккуратно откусил от румяного бока, придерживая ладони своего жениха, пока тот откусывал свой кусок. Когда остался только огрызок, Риан забрал его, завернул в какую-то бумажку и спрятал в карман.

— Говард Диккенс, согласен ли ты взять этого омегу в законные супруги?

— Согласен.

— Николас Сандерс, согласен ли ты взять этого альфу в законные супруги?

— Согласен.

Риан протянул им кольца. Новобрачные разобрали их, и Говард чуть дрожащим голосом заговорил, надевая кольцо на палец Николаса:

— Прими это кольцо как знак моей любви и верности. Клянусь именем Адама, что с этой минуты буду беречь тебя и наших будущих детей ценой собственной жизни, пока смерть не разлучит нас. Отныне и навеки.

— Прими это кольцо как знак моей любви и верности, — заметно дрожащим голосом произнёс Николас, надевая второе кольцо на палец своего жениха. — Именем Иво клянусь хранить честь нашей семьи, равно дарить тепло и заботу тебе и нашим будущим детям, пока смерть не разлучит нас. Отныне и навеки.

— Благословляю вас, дети мои. Любите друг друга и будьте счастливы. — Себастьян, улыбаясь, перекрестил новоиспечённых супругов.

Новоиспечённые супруги, подбадриваемые комиссаром, стеснительно потянулись друг к другу, косясь на присутствующих. Зейн только рассмеялся:

— Да целуйтесь уже! Нашли кого стесняться...

Едва пара опомнилась, Себастьян понимающе кивнул.

— Вы вступили в новый путь жизни. Когда-нибудь он завершится, каждый из вас отойдёт под своды Мирового Дома в своё время, и там вы снова воссоединитесь, чтобы потом идти дальше. Помните, что смертью путь наш не обрывается — он лишь изменяется. И там вы встретитесь снова, а потом встретите и детей своих и, возможно, даже внуков. В зависимости от того, каков будет ваш срок пребывания там и когда Светлейший вернёт вас в наш непростой мир, чтобы снова начать учиться мудрости его, чтобы потом вы могли занять своё достойное место в нём искрой животворящей. Во имя Жизни.

— Во имя Жизни, — хором произнесли повстанцы и перекрестились. Гиллиан повторил их жест. И это всё? А хорошая была церемония — ничего лишнего...

Попрощавшись с каноником, компания вышла из церкви. Говард и Николас казались просветлёнными и счастливыми.

— Теперь поедем за вашими новыми документами... Кстати, вот, это вам на первое время. — Риан достал из своего рюкзачка небольшой свёрток.

— Спасибо, — кивнул Говард.

— Книгу где попало не бросайте. Это изложение всех старых Заветов и краткий молитвенник с советами. И вот что, Говард... Когда Никки родит в первый раз, то будет странно себя вести, но ты не срывайся и не обижайся. После всего пережитого он будет особенно бояться за первенца. Просто наберись терпения, и это постепенно пройдёт. Никки очень любит тебя.

— Отец Себастьян мне это тоже говорил.

— Вот и хорошо. Мне бы не хотелось потом убивать тебя за то, что ты не оправдал мои ожидания.

Говард сглотнул.

— Я... не подведу вас, сэр...

— Вот и отлично. Не люблю разочаровываться.

— Вот, это отчёт. — Риан передал плотный конверт Зейну. — Передашь в комиссариат, а остальное я доложу сам, когда вернусь.

— Так точно, — козырнул омега, преданно глядя на своего кумира. — А... когда вы решите, кто будет сражаться в вашем отряде?

— Как только вернусь.

— И... когда это будет?

— Когда будет, тогда и будет. — Риан нахмурился. — Зейн, хватит подлизываться! Ты же знаешь, я терпеть этого не могу! Мне лизоблюды не нужны.

— Понял... — Зейн покосился на стоящего неподалёку Гиллиана. — А... Гилл? Вы продолжите его... проверять?

— Да.

Гиллиан внутренне сжался. Группа отбывала в штаб... Похоже, что пришло время для откровенного разговора, почему Риан и задерживается.

Документы для Говарда и Николаса сделали быстро. Даже достали бланк свидетельства о браке! Теперь новобрачные носили фамилию "Линдерс". Как только новые паспорта были вручены, ребят проводили до поезда на юг. Говард решил поселиться как можно дальше от центральных округов — там был выше шанс затеряться. После последней заварушки на границе в некоторых деревнях убавилось населения, появились свободные дома, а новоприбывшим давали льготы. Николас уже предвкушал широкие просторы, купание в речке жарким летом и сочные овощи с собственного огорода. Когда Лаки полюбопытствовал, где омега успел научиться огородным премудростям, Николас, ни капли не смутившись, сказал, что научится. Услышав это, Гиллиан вспомнил приглашение Дэлиана на обед. Интересно, как он там? Всё ли в порядке с Лайном? Как там малыш Уильям?.. И как там его стая? Удалось ли им выжить в схватке с людьми его отца и Слейтера? Надо будет потом наведаться в тот район и узнать...

— А ведь все они старше тебя, — заметил Гиллиан, как только автобус с подпольщиками покинул вокзал. — Тебя это не смущает?

— Ни капли. Возраст важен ровно до тех пор, пока ты не докажешь, что это всё чушь собачья. По крайней мере со мной было именно так. — Риан сразу напрягся.

— А когда ты стал сражаться?

— Первую жизнь я отнял в восемь лет, а уже в одиннадцать начал ходить в рейды с Гейлом. Отцу это не понравилось, но Гейл убедил его, что мне можно. Иначе просто сбегу ему назло и точно сыграю в ящик. Пошли.

— Куда?

— Чем меньше дурацких вопросов задашь, тем скорее узнаешь, — огрызнулся комиссар и размашистым шагом куда-то пошёл. Гиллиан учуял, как он возбуждён, и внутри начала натягиваться струна. Неужели?.. Все эти дни, пока делали паспорта, он едва сдерживался, чтобы не сорваться и не прижать своего омегу в каком-нибудь уголке. Риан тоже плохо спал. Он допоздна сидел над своим отчётом, то и дело вскакивал и слонялся по своей комнате... Их обоих тянуло друг к другу. И всё же альфа держался, видя, как его присутствие нервирует комиссара.

Риан привёл его в какой-то дом старой постройки, долго шептался с ключником-бетой, после чего сунул ему пару купюр, забрал ключ и мотнул головой, приказывая Гиллиану идти за собой. Лицо омеги было неподвижным и бледным, что лишний раз подчёркивало тени, залегшие вокруг глаз...

Дверь. Самая обыкновенная, не единожды крашеная. Риан отпер её, пропустил Гиллиана вперёд, и парень оторопел, увидев самую обычную комнату... с широкой койкой, застеленной серым, колючим на вид покрывалом. В груди ёкнуло, а в паху начало ломить от густого обволакивающего аромата омеги рядом. Значит... Риан дышал всё чаще и прерывистее. Закрывая за собой дверь и запирая её изнутри на полный оборот и цепочку, он не смотрел на своего Истинного. Наверно, опасается сорваться первым... или колеблется... Вот сбросил с плеч свой рюкзачок, который тут же полетел в угол, медленно развернулся, и Гиллиана словно ошпарило горящим взглядом, пронзающим насквозь...