Омегаверс Пусть в унисон звучат сердца

Вот парк начал оживать, и Риан устроился поудобнее, глядя на дорожки, петляющие поблизости. Он боялся пропустить появление своего Истинного. С каждой минутой сердце билось всё сильнее. А вдруг сегодня Гиллиан не придёт?

Но он пришёл. Риан углядел его издалека и затаился. Гиллиан торопливо шагал к их дереву, держа в одной руке знакомую книгу, сжимая что-то маленькое в другой и встревоженно оглядываясь по сторонам. Неужели его ищет? А как он красив в этой белоснежной шёлковой дорогой рубашке... Боги, что же делать? Эффектно спрыгнуть на траву перед самым его носом? Или просто свалиться вниз на спину?

Гиллиан сел под деревом, раскрыл было свою книгу, но тут же закрыл, положил на колени, прикрывая вторую руку, и вздохнул, нервно постукивая ступнями по земле. Кажется, он тоже толком не спал. Риан собрался с духом... и, потеряв от волнения равновесие, свалился прямо ему на голову.

— Ах, ты...

Гиллиан не сразу понял, что произошло, но, учуяв до боли знакомый и родной запах, тут же успокоился. Риан всё же пришёл...

— Ты что, разучился по деревьям лазить?

— Оступился случайно, — проворчал омега, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. — Думаешь, такого быть не может?

В момент падения Риан почувствовал силу своего альфы, всплеск которой был очень мощным. Не каждый их альфа способен пробрать его достаточно, чтобы просто вздрогнуть, но Гиллиан был гораздо сильнее их. Учуяв его, он тут же успокоился, и давление спало. Так странно...

— Не ушибся? — Гиллиан тоже встал, пряча левую руку за спину.

— Нет. Припёрся всё-таки?

— Ты тоже пришёл.

— Ну... на сегодня работы нет, так почему бы и не придти? А чего ты там за спиной прячешь?

Гиллиан густо покраснел и достал из-за спины... маленький цветок. Алый, как кровь. Как он называется, Риан не знал — в цветах больше понимал Полли — но был очень красив. Спиральный венчик лепестков с прихотливо изрезанной каёмкой и тонкими розовато-белыми прожилками, из-под которого скромно выглядывали сочно-зелёные зубчатые листики. Никогда прежде Риану никто не дарил цветов, даже самого скромного букетика... А этот цветок даже не помялся, пока Гиллиан держал его при себе. Это каким бережным надо быть?.. Омега на мгновение потерял дар речи. Насколько он знал, на языке цветов, бывшим в ходу в основном в омежьей среде и часто встречающемся в романах, алый цвет символизирует не только ярость и угрозу, но и... любовь.

— Тебе... не нравится? — Гиллиан огорчённо поник. — Я... я не знал, любишь ли ты цветы, но подумал, что большой букет будет чересчур, и...

Риан забрал цветок из его руки, поднёс к своему носу, вдохнул нежный аромат... и улыбнулся, смягчаясь.

— Нравится. Просто... меня ещё ни разу не встречали с цветами... не дарили их... Как называется этот цветок?

— Да я сам не знаю — сорвал его в нашем саду, когда уходил. Их только недавно посадили, и я не успел узнать...

— Спасибо... это очень... мило с твоей стороны... — Риан осёкся и будто встряхнулся. — А ты не собираешься готовиться к вступительным экзаменам?

— Да я и так поступлю, — беспечно отмахнулся Гиллиан, выдохнув с облегчением. Конечно, Риан и цветы казались чем-то несочетаемым, но уж очень хотелось сделать для него что-то романтичное. — Даже если и завалю парочку, отец даст ректору взятку в зубы, и меня зачислят.

— И куда собираешься идти? В финансовое вроде бы? — Риан поглаживал и перебирал лепестки, а сам альфа откровенно пялился на его тонкие пальцы и запястья.

— Ага. Не хочу чужие деньги считать целыми днями, но придётся. Отец меня особо не спрашивал — просто поставил перед фактом.

— Чужие? А разве не свои собственные? — Риан с любопытством взглянул на него.

— Именно что чужие, — поправил Гиллиан. — Свои деньги — это те, что ты сам заработал и тратишь исключительно на себя. А те, что просто лежат на твоём счету и которыми ты можешь распоряжаться... не всегда могут считаться собственными. Я так считаю. Деньги же постоянно движутся, переходят из рук в руки. И быть хозяином всем деньгам в принципе невозможно.

— Интересная точка зрения. — Риан склонил голову набок. — А что ты скажешь об украденных деньгах?

— Воровство есть воровство, — пожал широкими плечами молодой альфа. — И оно подчиняется тому же правилу — деньги приходят и уходят, не задерживаясь в конкретных руках.

Риан усмехнулся, вспомнив, сколько кошельков он срезал у ротозеев — если денег на руках не было ни монеты, омега не брезговал карманными кражами. При этом он принципиально не воровал у сородичей. Особенно если те были с детьми — наоборот, старался что-то подкинуть. А уж обчистить какого-нибудь мажора было просто святым делом.

— Вот оно как... — Риан перестал теребить цветок и вдел его в петельку для пуговицы у воротника. — Ну, что сегодня будем делать?

— Искупаться не хочешь? Тут пруд есть недалеко.

— А пошли! Только предупреждаю сразу — если начнёшь руки распускать, то утоплю без разговоров.

— Не утопишь — я отлично плаваю.

— Не утоплю? Посмотрим!

Вообще-то для купания было ещё рановато, но альфы часто купались до поздней осени, хвастаясь друг перед другом своей выносливостью и крепким здоровьем. Природа как будто нарочно создавала их для выживания в самых суровых условиях. Омеги редко так рисковали, и посмотреть, как Риан полезет в холодноватую ещё воду, было интересно... как и увидеть его в одних трусах.

На пруду пока ещё никого не было. Риан сразу начал разуваться, беспечно насвистывая мотивчик песенки "Не страшны нам холода". Вскоре рубашка полетела на траву, и Гиллиан едва не вспотел, воотчию узрев стройное гибкое омежье тело. Впервые Гиллиан видел такого омегу — никаких ощутимых мускулов, подобных альфьим или бетовым, но всё же чувствуется сила. Узкие точёные плечи, прямая спина, изящные изгибы... Его снова захлестнуло страстное желание сгрести своё сокровище в охапку, повалить на траву и... Риан будто почуял его напряжение, насмешливо бросил взгляд через плечо и, дразня, начал неторопливо расстёгивать штаны, покачивая бёдрами, как стриптизёр в ночном клубе. Мелодия, которую он мурлыкал себе под нос, сменилась на "Опьянённого", и Гиллиан стиснул зубы, сдерживаясь. Риан так соблазнительно раздевался...

— Ты... что делаешь?

— Раздеваюсь. Не в шмотье же в воду лезть... А ты чего не раздеваешься? Стесняешься что ли?

— Я? Ничего подобного! — залился краской альфа и тоже начал раздеваться.

Само собой, изысканного белья на Риане не было, да и Гиллиан бы разочаровался, увидев яркие узкие новомодные трусики с кружевами на провокационных местах, что с некоторых пор начали продавать в отделах нижнего белья для омег. Омеги из зажиточных семей скупали их пачками, хвастались друг перед другом, а Гиллиан только морщился, не понимая, зачем провоцировать альф, становящихся свидетелями таких обменов мнениями. На его омеге были самые обычные трусы тёмного немаркого цвета, которые впрочем выгодно подчёркивали аппетитную задницу и узковатые для омеги бёдра. Гиллиан подумал, что с такими бёдрами рожать альф будет сущей мукой... Впрочем, омежка — это тоже хорошо. Особенно, если он вырастет таким же красивым, как папа. Ноги тоже были выше всяких похвал — длинные, ровные, стройные, крепкие, с соблазнительными коленками, тонкими щиколотками и красивыми ступнями. Выезжая с отцом на море, Гиллиан видел самых разных омег, но именно такие привлекали его больше других — гармоничное сочетание отменного здоровья и изящества. Не рафинированная утончённость, а здоровая природная естественность. Даже на беглый взгляд было видно, что у Риана хорошая кожа, гладкая, как и положено... Так и хотелось прикоснуться, чтобы в этом убедиться.

— Что, на трусы мои пялишься? — прозорливо заворчал Риан. — Ожидал другого? Так я это недоразумение с кружавчиками ни в жизнь не надену!

— Да нет... нормальные трусы... Просто я боялся, что ты будешь именно в этих, новомодных...

— Я тебе не шлюха, чтобы такими трусами сверкать! — огрызнулся Риан. — И ни один из моих знакомых их не носит. И не потому, что денег не хватает.

— Да я ничего такого и не имел в виду...

— Однако ты снова, того и гляди, на меня набросишься. Я же вижу и чую.

Гиллиан глубоко вдохнул, беря себя в руки. Ага, нормально — сам провоцирует, а потом обвиняет!

— Я уже пообещал, что не трону тебя без разрешения. И слова своего не нарушу.

— Ладно, пёс с тобой. Может, холодная водичка тебя остудит.

Риан разбежался и красивой "рыбкой" прыгнул в воду. Гиллиан торопливо разделся до конца и последовал за ним.

Вода помогла ему успокоиться, и альфа начал наблюдать, как рассекает по пруду Риан, то и дело переворачиваясь на спину и ныряя с головой. Он явно получал от этого удовольствие! Очень скоро купание превратилось в импровизированное соревнование, и Гиллиан понял, что Риан превосходный пловец, который почти не уступает ему самому. Альфа так залюбовался тем, как стройное загорелое тело мелькает в воде, параллельно предаваясь эротическим мечтам, что не заметил, как кто-то под водой схватил его за ногу и потянул вниз. Вынырнув и отфыркиваясь, Гиллиан услышал смех, и понял, что это рианова работа.

— Ты меня утопить хотел???

— Ну, давай, разозлись! — подзадоривал его Риан, кружа поблизости. — Покажи мне свою силу альфы!

— Не... дождёшься! — выдохнул Гиллиан. Ах, ты, паршивец! — Я поклялся, что никогда не буду использовать её на вас намеренно.

— Чего это?

— Противно.

— Да неужели! А как же заявления про инстинкты и всё такое?

— Может, это и так, но я вполне справляюсь, раз до сих пор тебя не тронул.

— А так хочется?

— Ещё бы! Но я тебя не трону, пока ты сам этого не захочешь.

— Долго ждать придётся.

— Я подожду.

Наплескавшись до посиневших губ, Риан выбрался на берег и начал отжимать волосы. Гиллиан тоже вылез из воды и плюхнулся на травку, по-прежнему пялясь на стройную соблазнительную фигурку омеги.

— А ты не простудишься?

— Ничего, я здоровый. Максимум насморк схвачу.

— И всё же я бы посоветовал тебе так не экстремалить. Тебе же ещё детей рожать...

— До этого ещё дожить надо, — помрачнел Риан.

— В каком смысле? — нахмурился альфа.

— В таком, что некоторые омеги не доживают до времени, когда обычно рожают. — Риан отбросил с лица мокрые волосы и выпрямился, приняв самую презрительную позу. — Не слышал что ли, что твои сородичи с подростками иной раз вытворяют? А потом в сточной трубе или за городом очередной труп находят. Списывают на течку и инстинкты, хотя у половины убитых течки не было.

— Откуда знаешь? — похолодел Гиллиан, вспомнив Сириуса.

— У одного моего знакомого сына так нашли. Сказали, что тот потёк, попался кому-то, и его придушили ненароком. А он точно знал, что у парня течки не было. Видать, чей-то зад прикрывали. Кому есть дело до омежки-подростка из трущоб или рабочего квартала? Мы же достаточно плодовитые — ещё нарожаем...

В голосе Риана звенела обида, а Гиллиану стало не по себе. Неужели это правда?

— Я... не хотел тебя обидеть... прости...

— Простить? — Риан резко повернулся к нему. Мокрые волосы снова свесились на лицо, перекошенное злостью, а палец обвиняюще ткнулся в альфу. — Тебя пока прощать не за что, а вот всех остальных я бы на кусочки порезал, попадись они мне! Знаешь, скольких я бедняг видел, которых рвали и избивали — просто так, для собственного удовольствия?!! Чтобы лишний раз доказать себе, какие они всесильные! Вконец оборзели от безнаказанности! А хрен ли?!! Они же Высшие!!! Дети Адама, которым все по гроб жизни обязаны!!!

— Я не считаю себя Высшим... — начал оправдываться Гиллиан.

— Да неужели?! — Верхняя губа Риана вздёрнулась, по-альфьи приоткрывая зубы без клыков, и Гиллиану отчего-то стало не по себе. Будто напротив него ярится ученик младших или средних классов. Альфа даже принюхался лишний раз, чтобы убедиться, что напротив него стоит именно омега... — Это ваши омеги в холе и неге растут и купаются в роскоши после замужества, а такие, как мы, вынуждены изворачиваться самыми немыслимыми способами, чтобы хоть как-то устроиться, выжить, найти себе приличных мужей и спокойно растить детей! Чтобы они не знали, что такое холод и голод! Росли в семье и заботе, а не мыкались по детдомам и интернатам! Мне повезло — меня отец растил и воспитывал, даже в школу не отпустил — учил сам — но не всем так везёт.

— Ты... не ходил в школу? — оторопел Гиллиан.

— Ни одного дня. И я не жалею. Всякий раз, как я прохожу мимо очередной смешанной школы и вижу, что творится во дворах, у меня кровь вскипает в жилах. Ты в закрытой школе учился? — Гиллиан растерянно кивнул. — Жаль, полжизни потерял. Сходи как-нибудь, посмотри, а потом уже мне советы давай.

Риан торопливо подобрал свои вещи и быстрым чеканным шагом двинулся прочь от пруда. Напряжение слегка спало. Гиллиан, поняв, что задел парня за живое, вскочил, схватил своё шмотьё, едва не забыв про книгу, и помчался за омегой.

— Риан... подожди... Прости...

Автоматически Гиллиан коснулся руки Риана, и тот тут же отдёрнулся, зашипев не хуже змеи:

— Назад! Не смей меня трогать!

— Прости. Что бы я не сказал и не сделал — прости. Только не уходи. Пожалуйста... Неужели всё настолько плохо?

— А ты не в курсе? — Риан презрительно смерил его долгим взглядом. — Ну конечно, какое тебе дело до простых смертных. Ты же из числа небожителей, у которых с рождения есть всё, что только может выдумать человеческая фантазия...

— Мне есть дело. Когда я учился в школе, то дружил с омегами, которые там работали. Я бегал к ним пить чай по вечерам, обменивался книгами... Можешь смеяться, но я даже читал омежьи романы, которые они мне давали! Да, авторы не разбирались в каких-то вещах и допускали откровенные ошибки, но читать эти книги порой было гораздо интереснее и приятнее, чем то, что нам рекомендовали старшие отцы и наставники. А что касается омег моего круга... Они, конечно, просто куклы пустоголовые, неспособные жить самостоятельно, но я знал одного омежку, который был другим. И если бы он не умер в тринадцать лет, то я бы женился на нём, когда мы вырастем.

— Умер? — Риан нахмурился, резко перестав злиться. — От чего?

— Ты, наверно, не поверишь... — Гиллиан навалился плечом на ближайшее дерево. — От... беременности. Его похитили какие-то бандиты перед самой течкой, поиздевались, потом просто выбросили. Сириус смог добраться до моей школы...

— Погоди-ка! — замотал головой Риан, выставив перед собой руки. — Беременность? В тринадцать лет? Как такое возможно? Активное вызревание яйцеклеток у омег начинается только в четырнадцать... плюс-минус...

— Врачи, которые обследовали Сириуса, тоже не смогли это объяснить. — Гиллиан запустил трясущиеся пальцы в свои влажные после купания волосы. — Сделать аборт было невозможно — Сириус бы просто не пережил ни дозу препарата ни операцию. Он был очень слаб здоровьем... а тут течка, насилие, а потом и беременность... Сириус умер бы в любом случае. И я был с ним постоянно. Во время медосмотров, когда врачи вынесли вердикт... и когда Сириус умер. Я тогда наплевал на школу и отцам нашим сказал, что до самой своей смерти Сириус будет жить в моей комнате. Я заботился о нём до последней минуты.