После государственного переворота и свержения монархии, остановивших Революцию Омег, наука занялась проблемой природы их расы, решив не полагаться только на слова священников. Ведь с чего-то омеги пошли против своей жизни, против своей природы. Почему они порой предпочитали умереть сами и убивали собственных детей, если сама их природа противится убийству? От рациональности поступков отдельных омег рушились все представления об их недалёкости. Тобиас активно интересовался ходом этих исследований и однажды познакомился со студентом медицинского факультета Донованом Лайсергом и его братом Франческо с химического. Студенты были потомками эмигрантов в третьем поколении, из приличной семьи и учились с полной самоотдачей. В общении сородичи были очень интересными и приятными людьми, так что дружба завязалась очень быстро. Близнецы тоже очень интересовались этим вопросом, проводили какие-то свои исследования, и омеги от них не шарахались. Потом к их компании примкнули Альвар Кароль и Дуглас Хилл, альфы, которые перевернули представления Тобиаса о зловонности всех альф, ибо эти двое тоже пользовались благосклонностью омег. Они, как и Тобиас и близнецы, мало слушали попов, жили по совести и предпочитали руководствоваться здравым смыслом. А потом в их компании появился начинающий журналист-бета Кайл Базиль. Они часто собирались вместе, обсуждали все эти странности, пытаясь разобраться. А потом появился Рейган Хелль, вольный омега, прямота и искренность которого подкупали, как и его смелость. Он быстро вписался в их компанию, стал им всем верным и надёжным другом. Рейган тоже был самым настоящим плевком в лицо официальным догмам, поскольку был умён — несмотря на то, что никогда не учился в школе, едва различал половину алфавита и считал на пальцах, отчего Тобиас начал ему давать уроки грамоты — рассудителен и свободолюбив. Он даже начал активно подбивать клинья к Тобиасу, но бета-историк не рисковал близко с ним сходиться даже на одну ночь, чтобы не портить дружбу, как это уже бывало пару раз. Рейган обижался, не раз уходил, хлопая дверью, но дружбу не разрывал, продолжая гулять с их компанией. Он даже познакомился с родителями Тобиаса, Елеазар быстро полюбил его, как родного, и не единожды намекал сыну, что стоит обратить на парня более пристальное внимание.
Тобиас продолжал свои поиски и даже кое-что нашёл, но на это ушло немало времени сидения в пыльных архивах, потребовалось вникать в самые разные мелочи, продираться сквозь многовековые наслоения. Нахождение невероятной статуи лишь подстегнуло его стремление, ибо это изваяние не было похоже ни на что ранее виденное. Это не было традиционное изображение омеги. Это было нечто другое.
Тобиас осторожно перевернулся набок, глядя на своего спящего омегу. Салли казался таким трогательным... и был безмерно желанным. Сама их встреча была настоящим чудом, ибо Тобиас едва не опоздал на приём из-за того, что не смог удержаться от того, чтобы побывать на сгоревших развалинах последней усадьбы Спенсеров. А, опоздав, не вышел бы к гостям. Встретив Салли возле дома дяди, Тобиас был потрясён до глубины души не только его великолепным старомодным нарядом, который юный омега носил с подлинным достоинством, как омеги со старинных портретов. Беседуя с Салли и его младшим родителем, Тобиас понял, что и им тоже нравится, как он пахнет. Да и сами омеги обладали совершенно невероятным чистым запахом, на фоне которых меркли подавляющее большинство тех, кого Тобиас встречал раньше. Особенно восхитительно пах Салли, да и его сходство с той самой статуей сразу бросалось в глаза. Бета был покорён с первого взгляда! Во время танца Салли откровенно льнул к нему, не сводил восхищённых глаз, и это притом, что практически всё остальное альфа-бета-окружение вызывало в нём чувство старательно скрываемого, но всё же заметного историку отвращения. В том числе и собственный отец.
Почему этот очаровательный юноша выглядит глубоко несчастным, а рядом с ним словно ожил? И к нему тянуло куда сильнее, чем ко всем остальным омегам. Разве что... Нет, это другое! А здесь... Несомненный ум, природные красота и изящество и дивный аромат старого пергамента, чернил и библиотечной тишины, среди которых он находил покой и умиротворение от внешней суеты. Тобиас не знал, почему именно об этом он думал, танцуя с Салли, но более привлекательного омеги он доселе не встречал. И если это и есть чёрная магия демона, то ей хотелось поддаться. Хотелось привязать Салли к себе, изгнать из светлых глаз горечь и боль, которую он увидел, поймав его взгляд после того, как Салли что-то сказал папа. Тогда Тобиас не решился подойти снова, а покинул бальный зал, чтобы посидеть в тишине и подумать. Спустя какое-то время он увидел Салли, в полном смятении бегущего по коридору, рискнул заговорить с ним и был снова удивлён тем, как омежка льнёт, жадно вбирая его запах. Салли сказал, что чует садовую сирень, которая цветёт. Рейган твердит, что Тобиас пахнет его любимым яблочным пирогом. Это так странно. Почему он так привлекательно для них пахнет? И что за сила влечёт его к Салли?
Явление Орри и его гневная речь заставили Тобиаса очнуться от счастливого забытия. Бета видел, что этот ещё довольно молодой красивый омега искренне переживает за сына. Что желает ему только добра. Но почему тогда Орри так против их общения? Что заставляет его подчиняться мужу, не позволяя сыну обрести хотя бы небольшой шанс на счастливую жизнь? Он же Спенсер!.. И Тобиас покинул Руднев раньше, чем планировал.
Вернувшись в столицу, молодой историк всё никак не мог выкинуть случайную встречу из головы. Он снова и снова думал о Салли, об их кратких беседах. Последний настоящий потомок древнего известного рода! Наверняка Орри рассказывал ему что-то из семейных преданий, а ведь после Спенсеров осталось немало загадок. Этот дворянский род был славен не только своими делами и великими потомками, но и странными причудами, из-за которых ко времени свержения монархии они обеднели, не стремясь родниться с богатыми фамилиями. Они словно намеренно избегали смешения с ними, но зато принимали к себе таких, кого в приличном обществе, бывало, и на порог-то не пускали. В этой семье часто рождались дети вне брака, они не считали зазорным связываться с людьми из самых низших и презираемых слоёв общества, даже ходили слухи, что кто-то из них был извращенцем или имел сразу двух мужей. И это, якобы, тоже считалось ими вполне нормальным. Почему Спенсеры так поступали? Спросить об этом у Салли Тобиас не успел. А ведь если бы он мог проводить с этим удивительным омегой больше времени, то спросил бы. О многом спросил бы! А потом, набравшись смелости, сделал предложение семьи и брака. Останавливало только высокое социальное положение Салли и невозможность для полунищего аспиранта обеспечить омеге привычный комфорт и благосостояние. Да отец найдёт ему жениха из своего круга, и надеяться на что-то попросту глупо!
Разумеется, друзья это всё заметили, а помрачневший Рейган в лоб спросил, не влюбился ли их дорогой друг. И Тобиас признался себе, что так оно и есть. Даже на большом расстоянии его тянуло к Салли так сильно, что он потерял интерес к другим омегам. Даже Рейган не смог перебить эти мысли. Тобиас то и дело видел своего омегу во сне, причём в таком положении, что просыпался с отчаянно бьющимся сердцем и следами извергнутого семени на белье. Это явно было неспроста.
Собираясь в поездку по городам, Тобиас решил по пути завернуть в Руднев и попытаться хотя бы мельком увидеть Салли. И он увидел своего возлюбленного. И был поражён тем, как за прошедшие недели изменился омега. Он похудел, побледнел, в глазах поселилась пустота. Стало понятно, что приближающаяся свадьба медленно убивает его. И когда они снова столкнулись, бета ощутил вспыхнувшую в душе надежду, когда Салли бросился к нему. Сам. Он не забыл ничего и по-прежнему тянулся.
Разговор в чайной помог решиться, и Тобиас откликнулся на мольбу. Он вознамерился увезти Салли с собой, спасти его от неминуемой гибели. Он не надеялся особенно на взаимность, но искренняя приязнь со стороны Салли уже была наградой. Быть может, со временем Салли сможет полюбить его по-настоящему, а сейчас он видит в нём просто спасителя от нежеланного брака.
Ожидая прихода Салли в назначенном месте встречи, Тобиас отчаянно боролся с желанием добраться до загородного дома Кристо и банально выкрасть Салли оттуда. Кристо занимали далеко не самое последнее место в этих краях, и дом наверняка неплохо охраняется. Чужаку не стоит и мечтать проникнуть туда, а про последствия такой дерзости и думать не стоило. Омега опаздывал, и бета успел вообразить себе много чего, вплоть до самого жуткого. Как Салли собирается покинуть родительский дом? Может, всё-таки стоит... А если они разминутся? Увидев наконец своего избранника, бегущего навстречу, Тобиас выдохнул с облегчением. Не зря выехал пораньше у всех на глазах, а потом уговорил возницу высадить его на изрядном расстоянии от города, чтобы даже дядя поверил, что он уехал один. Даже если Арчибальд и заподозрит, что Салли сбежал с чужаком, то пройдёт немало времени прежде, чем он разыщет того кучера и узнает, что далеко Тобиас не уехал. Потом, разумеется, он рванёт в столицу и поймёт, что Тобиас уехал надолго, и искать по городам почти бесполезно. Проще дождаться, когда Тобиас вернётся из командировки, и заявиться к нему домой. Времени к тому моменту пройдёт немало, до совершеннолетия Салли остались считанные недели, они успеют обвенчаться, а потом по приезде нужно как можно скорее зарегистрировать их брак в мэрии, чтобы потом процедура развода со всеми современными нюансами стала гарантом дальнейшей совместной жизни.
Тобиас понимал, что Салли не сразу согласится лечь с ним в постель, пусть и пообещал отдать себя целиком, а то, в каком он был состоянии, явившись к месту встречи, лишь подтверждало, что омега задержался не просто так. То, как Салли жался к нему в карете дилижанса и косился на попутчиков, то и дело вздрагивая и утыкаясь в плечо жениха, это доказывало. Но Салли молчал, а сам Тобиас спрашивать не спешил. Придёт время, и Салли всё расскажет сам. А пока подождём. Принуждать любимого к сексу совершенно не хотелось.
Хорошо, что беты так не подвержены инстинктам, как альфы!
Потом появился Мэрри, и Тобиас увидел в глазах своего омеги... ревность. Это тоже стало сюрпризом. И Тобиас решился признаться в своей любви. Признание взбудоражило Салли, и в его глазах Тобиас прочёл такое потрясение, что только идиот не догадается, о чём омега думает. Он явно не ожидал такого и был рад услышать, что небезразличен своему избраннику. Разговор принёс ему облегчение, и Тобиас укрепился в решении сдерживаться до победного конца.
А потом случилось то, что пошло вразрез с планами Тобиаса. Он видел, что действительно нравится Салли, что омега искренен. Они быстро перешли на "ты", общались легко и вполне непринуждённо, и Тобиас старался порадовать своего омегу всем, чем мог, стремясь доказать чистоту и искренность своих намерений. А потом... Салли попросил его о поцелуе. И ему... понравилось! Он даже пытался отвечать, просил ещё. И Тобиас чуял, что юношу это возбуждает — омега стал пахнуть заметно гуще. Тобиас уже не раз сталкивался с подобным. Неужели Салли начинает хотеть его?
Салли удивлял снова и снова. Он не жаловался на скудное меню, на неудобства в дороге, слушал очень внимательно и с искренним интересом. Он старался быть достойным попутчиком, и быстро растущее в нём желание стало новым открытием. Салли сам не понимал, что с ним происходит, стыдился так быстро вспыхнувшего желания и всё же тянулся к будущему мужу. Доверчиво льнул, просил ласки, с удовольствием целовался, а, засыпая, опускал голову на плечо, а потом перебирался на грудь, почти ложась на неё. И бета обмирал от одной только мысли, что, возможно, получит то, что так страстно хочет, раньше, чем ожидал. И Салли дал ему часть этого очень скоро.
Сначала было явление прекрасной статуи во плоти. Тобиас глазам своим не поверил, поняв, насколько его Салли похож на того мраморного омегу с яблоком! Заметно исхудавший, робкий и неуверенный. Безмерно прекрасный и соблазнительный. Он разделся перед ним без стеснения и страха. Выразил новую степень доверия. И сам смотрел на него без насмешки и презрения. Тобиас искренне считал себя некрасивым, знакомые омеги тоже об этом говорили, но всегда подчёркивали его несомненные достоинства в виде доброго понимающего сердца и прекрасного запаха. То, как Салли смотрел на него, было удивительным — словно не замечал недостатков внешности. А когда Тобиас заметил, что омега буквально изводится от нахлынувшего желания, то решился чуть-чуть отступить от своего обещания. Рейган как-то под кружку пива рассказал про способ доставить омеге удовольствие, и Тобиас решил попробовать. Салли было тяжело, он страдал от своего пробудившегося влечения, но мучить его дальше было бы несправедливо. Почему Салли так скоро начал хотеть его?
То, что между ними случилось, стало апогеем. Тобиас из последних сил сдерживался, стараясь доставить своему избраннику как можно больше наслаждения, быть бережнее, осторожнее. Показать свою любовь. Салли ещё не готов полностью вкусить плотского, надо подождать.
Тобиас ещё раньше заметил выцветающие синяки на его руках и заподозрил, что перед побегом с Салли случилось что-то по-настоящему жуткое. Неужели Барнс всё же?.. Или Арчибальд? Но тогда почему Салли его не боится? Почему верит и ищет у него поддержки и защиты? Ведь они ещё так плохо друг друга знают. Взаимное влечение — ещё не гарант хороших отношений. О подобном Тобиас тоже слышал, а что-то даже испытал на личном опыте, отчего и не спешил сближаться с Рейганом. К вящей обиде друга и негодованию папы. Но Салли разбил его рассуждения снова. Он так темпераментно поддавался его ласкам и поцелуям, пытался отвечать, снова и снова стонал, выгибался навстречу, а потом позволил дотронуться до самого сокровенного и даже САМ пытался насадиться на его палец!
Выделившейся смазки было так много, что Тобиас едва не подумал, что у его омеги течка. Ведь не может же такого быть, чтобы омега вне течки был таким страстным! Особенно чистый и девственный. Правда, друзья о Рейгане и не такое рассказывали... Тем не менее, было очевидно, что Салли до сих пор был нетронутым. И он хотел его — от омежьего запаха кружило голову. Пахло так, что Тобиас, не забывая ласкать, улучил момент, расстегнул свои штаны и извергся на постель, опасаясь всё-таки сорваться — хватило пары движений. Случившаяся сцепка стала полнейшей неожиданностью — палец беты был так плотно сжат, что даже обильная смазка не дала его осторожно вытянуть. Сцепка означает полное сексуальное удовлетворение, что омега получил настоящее удовольствие. Значит, желание Салли самое настоящее. А когда он отпустил его и очнулся, то произнёс слова, ставшие самой лучшей наградой за терпение.
Признался в любви. И он был искренен. Об этом говорили его горящие глаза. От нахлынувшего счастья перехватило дыхание, Тобиас не знал, что сказать, но тут Салли заплакал, прильнув, и бета сосредоточился на нём.
