Тарси

— Что же произошло?

— Бедняга ударился головой о моего коня, что и привело к смерти, — печально сказал я.

Барона от удивления приоткрыл рот, ему не приходилось слышать ни о чем подобном.

"Что я несу? Не мог придумать ничего более убедительного"?

— К смерти коня или оруженосца? — уточнил барон.

— К смерти обоих. Такая трагическая случайность.

— А конь оруженосца?

— С его-то все и началось. Думаю, это происки неприятеля. Конь моего оруженосца пал в самый неподходящий момент, не иначе, как он был отравлен.

"Ну что мне стоило сказать, что мой конь тоже был отравлен, да и оруженосец вместе и ними? К сожалению, эта мысль пришла ко мне слишком поздно".

— Я не понял, что же все-таки случилось с Вашим конем? — переспросил барон.

— Когда конь моего оруженосца пал, то он упал.

— Конь?

— Оруженосец. Впрочем, конь тоже. Падая, он ударился головой в бок моего коня.

— Конь Вашего оруженосца ударился головой в бок Вашего коня? — уточнил рыцарь.

— Да нет же, — рассердился я. — Барон, Вы так непонятливы, что у меня пропала всякая охота объяснять.

Купец хохотнул, но Тромиг бросил на него такой гневный взгляд, что он втянул голову в плечи и поспешил замолчать.

— Прошу простить меня, граф. К сожалению, я должен был ограничиться домашним образованием.

Тромиг покраснел, и мне стало его жаль. Он же не виноват, что я так запутанно рассказываю.

— Хорошо, слушайте, я расскажу все подробно. Когда конь оруженосца пал, оруженосец упал и ударился головой о бок моего коня. На голове у него был остроконечный шлем. У оруженосца, а не у коня, — уточнил я на всякий случай. — У коня шлема не было. Да и зачем он ему? Да если бы и был, чем бы ему это помогло.

Барон затряс головой, запутавшись в моем рассказе, я же продолжал.

— Шлем вонзился в бок коня, эта рана оказалась смертельной. Конь взбрыкнул копытами и насмерть зашиб оруженосца. В общем, все умерли.

— Какая трагедия, — печально произнес барон, — Я всегда предполагал, что остроконечные шлемы опасны. Но что же было дальше?

— А что дальше? Дело было в безлюдной местности, два дня я копал могилу, чтобы похоронить всех их.

— Собственноручно? Это истинно благородный поступок, я бы так не смог, — восхитился барон.

— Не дай Вам Бог, любезный Тромиг оказаться перед таким выбором. Но я верю, что Вы не оставили бы своего оруженосца и верного коня без погребения.

Барон смерил взглядом своего коня и передернул плечами.

— И давно все это случилось?

"Если скажу, что недавно, чего доброго барон попросит точно указать место захоронения моего мифического оруженосца и не менее мифического коня".

— Минуло больше недели с той поры.

— И что же Вы делали после того?

— Покупать нового коня сразу после того, как я лишился старого я посчитал недостойным его памяти, а потому я нанял повозку и попросил возницу доставить меня в столицу Актии. Я тогда не знал, что могу встретить принца в Тоитене. Несколько дней все шло нормально, как неожиданно я заметил, что на привале возница пытается открыть сундук. Я схватился за меч, но возчик вскочил на повозку и был таков.

— Схватить мерзавца и прилюдно сечь розгами! — вскричал барон.

— Если попадется мне на глаза, так и поступлю, — заверил я Тромига. — Хорошо, что мои вещи он не смог прихватить. Принц был бы очень расстроен.

— Принц? — удивился рыцарь.

Я сделал вид, что досадую по поводу оговорки.

— А, что там, — махнул я рукой, — но только никому.

— Слово рыцаря, — торжественно произнес Тромиг.

— В одном из этих сундуков, — я кивнул на свою поклажу, — подарок для короля. Принцу его тоже можно вручить.

Барон многозначительно на меня посмотрел:

— Я счастлив, что имел честь скрестить с Вами меч, граф. Если чем-то могу быть Вам полезен, только скажите.

— Можете. Я совершенно не ориентируюсь на местности. Ваша помощь была бы для меня просто бесценной.

— Можете на меня рассчитывать.

— А как же Ваша служба? Не отвлеку ли я Вас от нее?

— Сбор рыцарей будет длиться еще долго, не будет большой трагедии, если я повременю месяц-другой с поступлением в войско принца.

— Тогда я с удовольствием приму Вашу помощь. По этому поводу необходимо устроить обед. Я угощаю, с Вас выбор места и меню.

— Договорились, — довольно согласился рыцарь.

Обоз двигался не спеша, тем не менее, через пару часов нашим взорам предстал город, окруженный походными шатрами. Можно было принять это окружение за осаду, но я-то знал, что около города собираются не только рыцари, но и пехотные отряды. Часть пехоты приводили с собой рыцари, часть состояла из вольных наемников, которые пожаловали сюда в ожидании предстоящего найма. Кто-то из рыцарей хотел пополнить свои личные отряды, собирался набирать пехотное войско и принц.

Разумеется, немало воинства было и в самом городе, но по случаю наплыва людей в городе взвинтили цены на постой. Потому-то многие предпочитали расположиться за городом. Особенно те, кто пока не получил найма.

Из тех рыцарей, которые хотели записаться в войско только с оруженосцем или даже без него формировался отдельный ударный рыцарский полк. В него-то и хотел быть зачисленным мой спутник, но набор шел пока не слишком активно. Принц предпочитал проводить смотры. Причина этому была проста и банальна. В отдельный особый рыцарский полк записывались, как правило, небогатые дворяне. С момента поступления на службу они поступали на полное государственное довольствие. А довольствие рыцаря — это совсем не то же самое, что довольствие простого солдата. Поскольку в ближайшие месяцы перспектив укомплектовать войско не было, оттянуть зачисление рыцаря в полк на недельку-другою было не так и плохо. Это экономило деньги, а лишних денег в казне не было. Вот минует пару месяцев, тогда начнется ажиотаж, принимать рыцарей в полк будут без всякой проволочки, а ближе к выступлению и вообще будут спешить.

Все это рассказал мне барон Тромиг. Я не стал его разубеждать, уверяя, что ажиотаж наступит гораздо раньше. Барон Тромиг настроен мне помочь? Тем лучше. Без него мне будет трудно ориентироваться в местной специфике. Записи, карты — все это хорошо, но барон-то живет здесь с детства и знает такие мелочи, о которых не узнаешь, пока не проживешь в этом обществе не один год.

— Значит, через пару месяцев можно будет вступить в войско без проволочек? — уточнил я.

— Думаю, что так, — согласился рыцарь.

— Тогда как Вы смотрите на то, чтобы составить мне компанию в одном мероприятии?

— Что за мероприятие? — оживился Тромиг.

— Надеюсь, опасности Вас не пугают? — уточнил я.

Особых опасностей не предполагалось, но для рыцаря это должно было прозвучать заманчиво. Спросите у пчел, не пугает ли их мед.

— Я рыцарь, — расправив плечи, заверил барон, — и привык смотреть любой опасности в лицо.

— Тем лучше. Если все пройдет как задумано, Вы сможете поправить свои финансовые дела.

— Это было бы неплохо, — барон задумчиво потер челюсть. — Я знаю, что Вы человек чести, но все же хотел бы уточнить: Это самое мероприятие не нанесет урон Актии?

— Ни в коем случае! Прежде чем приступать к делу я хочу встретиться с принцем и заручиться его поддержкой. Надеюсь, такой гарантии Вам будет достаточно?

— Мне достаточно было бы и Вашего слова. Если же будет одобрение принца, то лучше и не придумаешь. Можете мною располагать. Что надо делать?

— Для начала разместиться на постой. Желательно внутри городских стен. Чувствую, это будет непросто. Здесь такая суета.

— Цены на постоялых дворах наверняка взлетели, — вздохнул Тромиг.

— Пусть это Вас не заботит. Мы снимем лучшие апартаменты из возможных.

— Но мне не хотелось бы быть Вам в тягость, граф.

"Настоящий рыцарь. Беден, но горд".

— Мы задумали совместное предприятие, не так ли? Считайте, что я его финансирую. Любезный, к лучшему в городе постоялому двору, — последняя фраза относилась к нашему вознице.

Возница бросил вопросительный взгляд на купца, тот нахмурился, но встретился с твердым взглядом барона и не решился возражать.

Хозяин постоялого двора запросил с нас по золотому в день за каждую комнату. Судя по удивленному виду барона, цена была запредельной, но я молча положил на стойку десяток золотых монет, и вопрос с нашим размещением был решен.

— Этот бездельник завысил цену как минимум втрое, — сказал Тромиг, когда мы отправлялись в свои покои.

— Это лишь потому, что он не знает, кто я.

— Уверяю Вас, вряд ли он сбросил бы цену.

— О чем Вы, Барон? Если бы этот прощелыга знал, что у него поселился граф Ролио, то завысил бы цену не втрое, а как минимум вчетверо.

— Неужели?

— Можете мне поверить.

Барон покачал головой:

— Если Вы так известны на Родине, то Вам никак нельзя без оруженосца.

— Что поделать, оруженосцы на деревьях не растут. Скажу Вам больше, мне пристало бы путешествовать в сопровождении небольшого отряда.

— Насколько небольшого? — уточнил Тромиг.

— Думаю, десятка конных и полусотни пехоты было бы достаточно.

— И это Вы называете небольшим отрядом? Скорее это маленькая армия.

"Надеюсь, барон не задастся вопросом, почему я пустился в путь с одним только оруженосцем, если предпочитаю путешествовать с такими отрядами".

— Графу Ролио не пристало экономить.

Барон удивленно покачал головой. Знал бы он источники моего финансирования, так бы не удивлялся. Впрочем, о чем это я? Где дерево, по которому надо постучать? Как раз об источниках моего финансирования барону знать и не следует.

На удивление в городе у Тромига оказалось немало знакомых. Он приветствовал встречных рыцарей. Те кто побогаче, благосклонно кивали. Небогатые дворяне были гораздо более радушны.

— Что Вы скажете, барон, если мы пригласим и Ваших друзей на обед? — поинтересовался я.

Мысли Тромигу понравилась, понравилась она и его знакомым. Не часто рыцарь рыцаря приглашает на обед. Нечасто относилось к тем, кто небогат. В результате на обед мы пригласили более десяти человек. Поголовно из бедного рыцарства.

Через пару часов в обеденном зале нашего постоялого двора кипела знатная пирушка. Из всех присутствующих только я был умерен в еде и практически не пил вина. Я размышлял. Сначала я вспомнил старый анекдот. Тот, где агента хотят отправить на задание и поручают сорить деньгами, а потому оказывается, что денег в кассе нет, и его задание меняется. Вспомнив анекдот, я с удовольствием отметил, что в моей кассе деньги есть, и можно не тревожиться о том, что я выйду из образа из-за их отсутствия.

Это я отметил мимоходом и перешел к более важным вещам.

"Пригласят ли меня к принцу или придется напрашиваться на аудиенцию"?

Тромиг посетовал на то, что у него нет близких друзей в ближайшем окружении принца, я же заверил его, что скорее всего меня и так пригласят, когда узнают, что я пожаловал в город.

Памятуя те недобрые взгляды, которые бросал на меня подвозивший нас купец, я почти не сомневался, что как только он нас оставил, то сразу же бросился сигнализировать о подозрительном человеке, встреченном им на дороге. Вот только кому он донес? Городским властям или людям принца? Возможно и никому. Но как мне стало известно, за поимку лутсорских шпионов объявлено вознаграждение. Чтобы купец и не польстился на деньги? Уж точно это не о том купце, который нас подвозил.

Сомнения разрешились быстро. Пир был в самом разгаре, когда в обеденный зал пожаловал рыцарь в сопровождении десятка латных мечников. Я толкнул барона в бок и спросил:

— Кто это такой?

— Граф Тугази из личной охраны принца, — удивился Тромиг. — Интересно, зачем он сюда пожаловал?

Зачем он сюда пожаловал стало ясно очень скоро. Осмотревшись граф направился к нашему столу, его люди следовали за ним.

— Могу я видеть человека, который называет себя графом Ролио Капатонским? — поинтересовался Тугази, глядя на меня в упор.

— Можете. Но в вашем голосе, граф, я слышу некоторые сомнения. Это оскорбительно.

Примолкшие на время рыцари зашумели, им не понравилось, что оскорбляют хозяина стола.

— Могу Вас заверить, граф Ролио — человек чести, — заявил барон Тромиг.

— Возможно. Но у меня есть к нему несколько вопросов. Граф, Вы должны пойти со мной и дать необходимые пояснения.

— Вы не находите, что ведете себя недопустимо по отношению к дворянину! — воскликнул один из моих гостей.

— Это бесцеремонность! Врываться посреди обеда! — поддержал его другой.

Мои гости, разгорячённые выпитым вином, потянулись за оружием, люди графа сделали то же самое.

— Тише, господа, — постарался я успокоить и тех и других. — Граф видит меня впервые, поэтому я прощаю ему некоторую горячность. К тому же все вы знаете, какое тревожное сейчас время. Граф Тугази просто обязан проявить бдительность. Я дам все необходимые объяснения, но только после того, как Вы, граф, выпьете с нами кубок. Трактирщик, лучшего вина для графа Тугази!

Секундное сомнение отразилось на лице графа. Но очень скоро он решил, что один кубок вина никак не помешает выполнению его служебных обязанностей. При его росте и телосложении надо выпить не менее пяти литров, чтобы это сказалось на возможности вскочить на коня.

— За короля и принца Актии! — провозгласил тост крепыш и осушил кубок.

Рыцари довольно зашумели и единогласно поддержали тост.

— А Вы почему не пьете, граф? — с подозрением прищурился тугази, увидев, что я только пригубил кубок.

— Я желаю здравствовать Его Величеству и Его Высочеству, но данный мною обет призывает меня воздерживаться от употребления вина (еще чего не хватало, мне предстоит непростой разговор, и голова должна быть ясной как никогда). Вы же знаете, что такое рыцарский обет?

— Разумеется. Итак, я жду Ваших объяснений. С какой целью Вы пожаловали в Актию?

— Мне необходимо встретиться с королем или принцем по важному и конфиденциальному делу. Это и есть причина моего приезда. Когда я узнал, что его высочество в Тоитене, то несказанно обрадовался.

— Вот как? Что же у Вас за дело?

— Личное и конфиденциальное. У меня имеется поручение дипломатического свойства. Надеюсь, Вы не станете требовать, чтобы я разгласил секреты, которые обещал хранить? Проводите меня к принцу, и все выяснится в течение часа.

— Гхм. Если Вы прибыли с дипломатическим поручением, то где Ваши вверительные грамоты?

— Давайте поднимемся ко мне в комнату и я предоставлю Вам все необходимое, — предложил я.

— Ухм. Ждите меня здесь, бросил граф своему сопровождению.

Мы прошли до моих апартаментов.

— Вот моя дворянская грамота, — я протянул графу свиток.

— Какая странная бумага, — удивился Тугази. — Толстая и гладкая.

Еще бы ни странная, потому что это никакая не бумага, а особый поляризованный пластик.

— У нас дворянские грамоты пишут только на такой, — заверил я. — Что касается вверительных грамот, то их у меня нет.

Граф Тугази нахмурился и я поспешил добавить:

— Есть письмо, адресованное королю Актии и скрепленное личной печатью нашего короля.