Птенцы Бедвира

Ближе к концу короткого путешествия Бедвир объяснил, что они должны будут делать на месте.

— Первое, что я могу предложить, пока не знаю тонкостей происходящего... Под нашей защитой Клемент и Лукас на подворье каждого дома "лепят" магические "гнезда". Именно в них будут прятаться уцелевшие. И не забудьте: саранча двинулась ко дворцу. Значит, в селениях за городской крепостной стеной её будет мало. Но вы всё же должны остерегаться: эти адские создания не признают человеческих законов. Ударить в спину — естественно для них, нормально. Но главное — будьте спокойны, несмотря ни на что. Не поддавайтесь страстям — на них, на вашу растерянность и страх, вас будет ловить саранча.

И замолчал, бесстрастно глядя на вершины леса. Отсюда дым еле виден. Но Бедвир смотрел так, словно провожал глазами его смутные чёрные следы.

Лодка скользнула из морских вод в реку. Здесь плыли недолго — и вскоре Сиджи и Клемент втащили судёнышко в те самые заросли, в которых не далее чем вчера Бедвир ждал Орнию, чтобы перевезти её и Кениона на остров с замковыми руинами. И где утром с того же места их лодка мчалась к маяку, унося в море беглецов от чёрной саранчи.

Когда их единственное судёнышко было надёжно спрятано, Бедвир всмотрелся в глаза каждого из пяти учеников и напомнил:

— Уязвимые места чёрной саранчи — пасть и тонкая шея. Спина. Их хозяева уязвимы как обычные люди. И последнее. — Он вынул из кармана бесформенного короткого плаща маленькую склянку и открутил пробку. — Макните палец в эту жидкость и оставьте её след под глазами. Элексир не даст вам впасть в оцепенение от их взглядов.

И обошёл всех учеников, протягивая каждому открытую склянку. Орния, удивлённая, мазнула пальцем под глазами и почуяла странную смесь — жасмина и рябины. Составлению такого элексира тёмный маг ещё не учил их. Наверное, очень сложный? Когда же он сам сумел его составить? Или такой уже был в его запасах?.. Впрочем, сейчас не до размышлений.

Эту часть леса Бедвир и его ученики знали хорошо. Примет для запоминания много. Здесь — полуразрушенная лачуга одного из первых лесничих. Там — старинное капище, чья плита летом прячется в густой и высокой траве. Ближе к реке — громадное древо, проигравшее однажды сражение с трёхдневной бурей и рухнувшее с края оврага, на котором росло. В отличие от братьев по несчастью, это древо было просто невероятно толстым в охвате, отчего и стало приметой для тех юных магов, которые, растерявшись, могли и заплутать в глухой чащобе. А древо... Возьми любую лозу — и она приведёт тебя к речному берегу, а там павшее древо подскажет, что до места со спрятанной лодкой осталось идти всего ничего.

Есть ещё один ориентир для юных магов.

Тропа Риннон, как теперь про себя назвала её Орния, пролегала напрямую от последнего дома на городской окраине до места с лодкой, известного только юным магам. Зато печально известное древо, у которого умирали найденные поборниками дети — тёмные маги — стояло чуть в стороне.

Только подумала о древе смерти, как оно предстало перед её глазами, пусть только вызванное воображением, но во всех подробностях. Орния досадливо мотнула головой, пытаясь сосредоточиться на беге и на будущих действиях. Не до страшного древа.

Бедвир легко мчался впереди своих учеников — с оружием в руках и так бесшумно, словно для него не существовало листьев и трав, которые беспорядочно шелестели и шуршали за его спиной — под ногами учеников...

Не успела Орния подумать, почему на ум постоянно приходит видение того страшного древа, как тёмный маг внезапно шарахнулся в сторону: нечто серое и увесистое свистнуло перед ним, наперерез, всего в паре шагов. И скрылось в кустах сбоку.

Ученики мгновенно рассредоточились вокруг Бедвира — оружием вперёд.

Орния, поначалу задохнувшись от неожиданности, сообразила первой.

— Это волки Дуана! — крикнула она, поначалу немного удивлённая: а как волк их увидел, если на них невидимость? Сообразила. Для волков-то их невидимость смешна — они слышат звук их шагов и чуют их следы. И позвала в кусты, в которых затаился волк: — Эй, ты! Выходи! Здесь Орния! Я жду тебя!

Едва отзвучало её восклицание, на плохо проложенную тропу вернулся оборотень. Люди, не опуская оружия, разомкнули маленький боевой круг, с недоумением всматриваясь в волка. А тот, не обращая внимания на позвавшую его Орнию, впился жёлтыми глазищами в Бедвира, коротко рыкнул на него и уже не так быстро ушёл в кусты на обочине тропинки.

Люди переглянулись, но с места не сдвинулись.

Волк вернулся — и повторились рыканье и уход в кусты, и всё с оглядкой на непонятливых людей.

— Впереди опасность? — встревоженно предположил Клемент. — Он нас хочет предостеречь?

Орния попробовала увещевать оборотня, вновь заступившего дорогу:

— Нам срочно надо в город! Благодарю тебя, что предупредил, но теперь, зная об опасности, мы...

— Он не об опасности, — вполголоса сказал Бедвир.

Он не договорил, но и не дрогнул, хотя остальные ахнули: волк прыгнул в траву на обочине и аккуратно взялся зубами за штанину Орнии. Девушка вопросительно взглянула на Бедвира: она-то привыкла общаться с оборотнями, но сейчас и здесь главный — взрослый маг. Тот мельком посмотрел в сторону города и кивнул Орнии:

— Идём. Дуан не дурак. Наверняка знает о беде в городе. А значит, его зов — это серьёзно.

Будто подтверждая слова тёмного мага, оборотень снова чуть потянул Орнию за штанину. Треск ткани в его зубах заставил девушку подчиниться.

Теперь впереди магов рука об руку шли Бедвир и Орния: пока что поверхностное понимание, что Дуан требует её обязательного присутствия, всё-таки не спасало от беспокойства тёмного мага за её жизнь.

Холодок по телу, когда она услышала за спиной негромкий вопрос Лукаса:

— Мы идём к древу смерти?

Лукас прав. Пусть они свернули с тропы, ведущей к городу, в непривычном месте, но направление от неё, по всем лесным приметам, вело к тайному месту казни юных тёмных магов.

— Если там кто-то есть, — с трудом расслышала Орния в шелесте трав голос Моргана, — его привезли сейчас? Когда в городе такое творится?!

Он не договорил, однако его изумление поняли все. И если поначалу Орния приняла как должное, что им сейчас придётся встретиться с новым бедолагой из тёмных магов, то после вопроса Моргана о "таком" она тоже пришла в замешательство...

Еле слышный шелест и потрескивание под лапами ведущего их волка прекратились. Заранее насторожённые, люди вышли на открытое место и остановились.

Да, древо смерти. Только уже нет рядом с ним псов, натасканных на убийство. Разве что свежая кровь на том месте, где их обычно привязывают. Да и само древо пусто. Хотя... Орния, как и юноши, в первую очередь взглянувшая на место, с которого их всех спасал Бедвир, судорожно вздохнула: с него привычно свисала верёвка с разорванной петлёй для руки приговорённого. Первая мысль: если бы волки Дуана спасли тёмного мага, петля не была бы разорвана и не темнела бы от крови. Что это значит? Зачем Дуан позвал их, если маг погиб? Хотел, чтобы они видели, кого казнили в этот раз?

Пока, замедлив от потрясения шаг, она сворачивала к вожаку стаи, снова назойливо возник вопрос: что же это был за маг, если казнить его поборники решили даже во время нападения на город чёрной саранчи? Или здесь нечто иное?

Дуан сидел на стволе небольшого дерева, поваленного бурей ещё в прошлом году. Дерево почти пряталось в молодой кустарниковой поросли.

Орния ещё раз оглядела печально известное место. Тела погибшего мага (если он был) не обнаружила. Так зачем позвал их Дуан?

Он сидел, сгорбившись всем своим мощным, мосластым телом. И выпрямился, лишь когда девушка встала перед ним.

— Светлого дня, Дуан, — нетерпеливо сказала она. — Зачем мы тебе?

Он молча ткнул пальцем за спину.

Ничего не понимая, Орния вплотную подошла к дереву и склонилась посмотреть, на что указывал оборотень.

Сердце забилось так, что она неосознанно подняла руку к груди.

С той стороны ствола, прислонённый к нему так, что повторял позу Дуана, лежал мужчина в богатых и даже пышных одеждах, правда разодранных и окровавленных. Но ужас потихоньку утих, когда она заметила: по всему телу неизвестного, из-за разорванной одежды обнажённого по пояс, зеленели прилепленные к ранам травы. По паре травинок и листьев девушка узнала в них кровоостанавливающие и не дающие ранам загноиться.

— В ту ночь, с лодкой, — монотонно заговорил Дуан, — мы вышли на берег далеко от своего логова. Шли медленно, сторожась, чтобы не попасться поборникам. Сделали круг, чтобы добраться до дома. Древо смерти было недалеко. Мы услышали крик. Добежали. Псов убили, парня вызволили.

— Парня?

— Он молод, но не юн, — подтвердил Дуан. — Мы не знали потом, что с ним делать. Я посылал своих сторожить — тех, чтобы его никто не тронул, и тех, кто караулит вашу тропу.

— Он нас слышит?

— Нет. Он спит. У нас тоже есть свои травознатцы. Его боль такова, что легче было погрузить его в глубокий сон, чем слушать хрипы и стоны. Теперь вы здесь, — сказал Дуан, глядя уже только на подошедшего Бедвира. — И я, наконец, могу отпустить своих волков, которые охраняли его до сих пор. Мы знаем, что происходит в городе. В наших легендах есть истории о чёрной саранче. Мы хотим уходить с этих земель.

— Но пока не решаетесь, — спокойно добавил Бедвир. — И правильно делаете. Чёрная саранча обычно не задерживается на одном месте долго. Вам достаточно переждать её нашествие в своих логовах, благо они находятся в стороне от их пути.

Он вдруг склонил голову набок, глядя на истерзанного неизвестного, и почти шёпотом сказал:

— Не понимаю... — и — перешагнул дерево, чтобы присесть перед мужчиной. — Вы правда сняли его с древа смерти?

— Сомневаешься? — проворчал оборотень, оборачиваясь посмотреть на бедолагу, словно уже и сам был не уверен в том.

— Но он не маг! Не светлый и не тёмный! Он обычный человек!

Вот тут-то все юноши, несмотря на нетерпение продолжить путь, заспешили взглянуть на неизвестного, один за другим перешагивая древесный ствол. Хотя мысли о спасении родных и близких всё ещё будоражили их, но поразительное открытие тёмного мага, косвенно касающееся их лично, заинтриговало больше. К ним осторожно (не все из юных магов, хоть и сами изгои, переносили оборотней) приблизились остальные волки из стаи Дуана.

До реплики Бедвира Орния ещё сомневалась, перелезать ли дерево, обойти ли его, чтобы посмотреть на бедолагу, с неизвестной целью приговорённого поборниками к смерти. Сейчас же махнула рукой на всё: уселась на древо рядом с Дуаном и перекинула ноги на другую сторону. После чего быстро встала рядом с тёмным магом, взглянула — и задохнулась от ужаса:

— Стиана!!

— Старший принц Стиана?! — эхом поразился Лукас, а изумлённые Клемент и Морган быстро присели рядом с Бедвиром на корточки.

Вот тут уж удивился и Дуан. Оттолкнувшись от ствола, на котором сидел, в полуразвороте оборотень перепрыгнул дерево и очутился за спиной Бедвира, жадно всматриваясь в лежащего и переводя изучающий взгляд на девушку, словно сравнивая.

Сопротивляясь псам-убийцам, приговорённый к смерти, наверное, пытался в первую очередь защищать шею и голову. Поэтому больше всего псы разодрали ему руки и тело. Но лицо, даже с плохо отмытой оборотнями кровью, было достаточно узнаваемым. И трое юношей: Клемент, Морган и Лукас — довольно часто видевшие на празднествах королевскую семью, сразу узнали старшего принца, поначалу замаскированного размазанной по лицу кровью. И как Орния, так и юноши просто оцепенели от потрясающего недоумения.

Бедвир тем временем встал на ноги и коротко взглянул на Дуана.

— Чёрную саранчу кто-то впустил в город. Под утро.

— Что? — ошарашенно захлопал глазами оборотень.

Орния умоляюще взглянула на мужчин.

Почему тёмный маг сказал об этом Дуану?

— Объясните мне... — начала она, но её перебил оборотень, чьи сощуренные глаза будто облило пониманием.

— Чёрная саранча проникла в город, а чуть позже сюда привезли этого парня и псов?

И переглянулся с Бедвиром так, будто теперь оба понимали, в чём дело. И, не дожидаясь ответа от проницательно смотревшего мага, оборотень кивнул:

— Если дашь нам парочку оберегов, чтобы защитить наши логова, мы возьмём этого парня к себе до вашего возвращения. — И, помешкав, тише добавил: — Если вы, конечно, вернётесь.

Юные маги уставились на Бедвира: о чём это они? Последняя-то фраза понятна, но зачем Дуан собирается держать у себя принца Стиану до их возвращения? И почему маг и оборотень совместили два соображения — о проникновении саранчи в город и о привозе принца на расправу?..

Орния же дрожала от ужаса: поборники должны были знать, что её старший брат не маг! Они легко определяют человека, как мага — или как обычного человека! Но почему?! Почему они решили его убить?! Она представила в воображении, как брат, одетый в парадное королевское одеяние, веселится на балу: как его коварно похищают и, напоив сонным зельем, увозят сюда. А на балу его никто не ищет, потому что во дворце поднимают тревогу: напала чёрная саранча! А он приходит в себя — и первое, что видит, это несущихся на него псов-людоедов.

— Что происходит, Бедвир?! — вскрикнула она.

— Пока я только предполагаю, — сухо ответил тёмный маг. — Но, боюсь, когда саранча уйдёт, принца Стиану во дворце сочтут погибшим в бою с ней.

— Но... — начала девушка.

— Хватит! — резко оборвал её обычно невозмутимый и терпеливый Бедвир. — Ты знаешь главное: сейчас твой брат будет вне опасности! А мы... Мы не знаем, что именно происходит. Что бы мы ни думали, всё будет домыслом.

— Но...

— Орния, даже здесь я чувствую запах дыма с пожарищ! (Дуан хмуро кивнул.) Пока не стало совсем поздно... Дуан, держи. Чёрная саранча обычно приходит по тропе, сильно утоптанной. Найди две такие тропы к своему логову и повесь эти цепочки над ними. Не забудь предупредить о них своих волков, чтобы те не сорвали их из любопытства. Всё. Мы идём далее.

Орния понимала правоту Бедвира, но никак не могла заставить себя отойти от изодранного псами брата, спящего под действием трав. Клемент шагнул к ней и, взяв её за руку, силой заставил двигаться вперёд.

Кажется, сосредоточенная на брате и на его состоянии, она что-то пропустила из последнего обмена репликами между Бедвиром и Дуаном. Только услышала брошенное оборотнем: "...троих!"

Пришла в себя на бегу, когда веткой ближайшего куста её хлестнуло по щеке. Рядом бежал Клемент, то и дело вопросительно поглядывавший на неё. Кажется, проверял, как долго продлится её отстранённость. Поняла, что бежит сразу за тёмным магом, и начала размышлять, уже не впадая в состояние оглушённости, когда кажется, что все события и мысли плывут в бредовом сне.

Первое, что отчётливо увидела она перед глазами, — это воспоминание из раннего детства: Стиана обожал носить маленькую сестру-принцессу, посадив её для удобства себе на руку. Орния для того же удобства обнимала брата за шею. Этот беспечный образ будто застрял в памяти, потому что девушка невольно снова и снова вызывала его перед внутренним взором. Лишь бы не вспоминать об израненном, изодранном теле, прислонённом к дереву.