Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Фантастический роман "Скриптер" (обновленная редакция). Кн. I "Энигма"


Опубликован:
09.02.2015 — 28.06.2021
Читателей:
1
Аннотация:
Фантастический роман "Скриптер" (обновленная редакция). Кн. I "Энигма". Субжанры: АИ, киберпанк, боевик, магический реализм.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

— Сделаю, Павел Алексеевич! Я тут кое-что прихватил с собой.

— Отлично. Мы должны постараться войти до конца суток!

— Сделаю все возможное... Но мне понадобится помощь.

— Николай, помогите Часовщику установить оборудование!..

Петр Иммануилович первым делом установил на столе "пирамидку". Не дожидаясь команды Редактора — сейчас дорога каждая секунда — Часовщик запустил этот компактный метроном; в помещении рубки теперь слышались ритмичные щелчки. Тик-так. Тик-так.

Время шло... но канал пока не открывался.

— Коля, будьте так добры, — обратился к молодому сотруднику Петр Иммануилович, — достаньте из сумки хронометр в коробке. Да, да... именно эта коробка! Давайте ее сюда... просто поставьте на стол!

Николай осторожно извлек из двойной деревянной — полированной — коробки с уплотнителями и прокладками поблескивающий хромом и стеклом хронометр. С виду этот прибор был точно таким же, как тот, что хранится здесь в закрытом на тройные кодовые запоры сейфе. Таким же, как штатный хронометр редакций того типа, который обычно и используют в своей работе те, кого принято называть — часовщик.

— Мне этот хронометр привезли однажды на ремонт, — в рубке наряду с ритмичным постукиванием метронома, слышался хрипловатый голос Часовщика. — Пришлось перебрать заново механизм... Павел Алексеевич, моя старческая болтовня не мешает вам?

— Готов слушать вас хоть всю ночь! Только давайте сначала войдем в канал!

— Вы не волнуйтесь, Павел Алексеевич, я вас не подкачаю, — Часовщик стал выставлять на хронометре показания. — Так вот... я его отремонтировал, но отвезти в Гильдию не успел. А теперь, вижу, что и правильно поступил, оставив этот не числящийся на балансе прибор у себя... Ну, а теперь, голубчик, достаньте-ка из сумки другой метроном! — обращаясь уже к самому младшему члену их небольшой команды, сказал Часовщик. — И струбцины... они в отдельном пакете!

Николай извлек из сумки "пирамиду". Этот метроном, в отличие от штатного, в отличие от того, которым в данное время пользовался Часовщик, был несколько больших размеров и довольно тяжелым — килограммов десять веса в нем, не меньше.

— Ставьте "пирамиду" на стол, — Петр Иммануилович показал рукой, куда именно охраннику следует поставить метроном. — Да, да, на самый край... Хорошо! Теперь закрепите днище струбцинами... Привинтите, как следует, к краю столешницы!

Петр Иммануилович надел наголовный шлем. Включил фонарик. Повертев головой, убедился, что концентрированный пучок света послушен движениям его головы, что узенький лучик перемещается так и туда, как и куда требуется.

Николай закрутил последнюю из трех найденных в пакете струбцин. Затем проверил результат своей работы — подставка, платформа этой небольшой по размерам, но довольно тяжелой "пирамиды", сделанная из какого-то сероватого металла, — титана? — теперь намертво прикреплена к столешнице из черного мрамора.

Ну а та, в свою очередь, крепится к цилиндрической формы ножкам стола, приваренным к окрашенным в черное под цвета пола, потолка и трех стен, металлическим вставкам диаметром около полуметра, являющимися одновременно фрагментом фундамента, частью защитного каркаса служебной рубки.

— Я готов, — сказал Часовщик хрипловатым голосом. — Местное физическое время — месяц Май, четвертое число, двадцать три часа... пятьдесят девять минут ровно! Даю отсчет. Пятьдесят девять. Пятьдесят восемь. Пятьдесят семь...

Павел Алексеевич снял очки, сложил и спрятал их в боковой карман.

В этой чрезвычайной ситуации — при явном и очевидном противодействии планам Московской редакции — он, редактор Третьего канала, вынужден отступить от принятых у них правил, вынужден нарушить один из пунктов должностной инструкции. Прежде, чем войти в канал, следует проделать вполне определенную — и прописанную в Своде правил редакций — работу, следует действовать пошагово. За нарушение должностной инструкции и свода правил можно понести суровое наказание, вплоть до увольнения. В отдельных, особо тяжких случаях, можно нарваться на редактуру личности проштрафившегося редактора, что равносильно ликвидации самого человека.

Но у него, редактора Третьего канала, сейчас нет времени на то, чтобы вскрыть сейф; у них, у их небольшой команды, оказавшейся в форс-мажорных обстоятельствах, нет должных условий для выполнения рутинной процедуры входа. А это значит, среди прочего, что он не сможет включить прибор ПС, потому что он не располагает необходимым запасом времени.

Редактор Третьего нисколько не сомневался в себе. Он, как и прежде, ни секунды не сомневался в том, что и без штатного источника "света" способен увидеть как сам пространственно-временной экран, так и свою рабочую панель. Лишь бы только открылся канал.

Метроном продолжает ритмично постукивать, бесстрастно отсчитывая последние минуты — уже и секунды — уходящих суток. В рубке звучит хрипловатый голос Часовщика, также дающего отсчет.

Павел Алексеевич мысленно поторопил... нет, не время, и даже не самого себя, а нечто, что наделено собственным разумом, что определенно, — и многократно — превосходит разум любого отдельно взятого человеческого индивидуума и даже группы людей.

— Николай, наденьте очки! — скомандовал Редактор. — И займите штатную позицию!

Охранник выключил пакетником освещение. Опустил на лицо защитные "консервы". Перевернул стул, оседлал его. Николай сидел теперь у самой входной двери, спиной к белоснежной сияющей стене. К той противоположной от входа в рубку стене, которая на глазах — но не всех, а Редактора — быстро меняла цвет. И, как могло показаться, меняла даже свою структуру: по поверхности экрана, подобно судорогам при родовых схватках, прокатывались — все с больше амплитудой и все чаще — некие волны, некие пульсации.

— Сорок два. Сорок один. Сорок...

Павел Алексеевич физически ощущал, как уходит с каждым щелчком метронома драгоценное время.

Впрочем, он уже видел оживающую у него на глазах картинку. Ту самую картинку, которая каждый раз заставляла замирать сердце — рождающийся словно ниоткуда, проступающий из сияющей пустоты, постепенно набухающий, становящийся объемным, проявляющийся полутонами, а затем и красками, контур экрана.

— Тридцать. Двадцать девять. Двадцать восемь...

Хотя Павел Алексеевич далеко не первый год занимается своим ремеслом, он — да, да, даже он — затруднился бы с ответом на вопрос, какова природа того света, который наполняет, а, возможно, и весьма вероятно, генерирует или же сотворяет те пространственно-временные каналы, о существовании которых большинство homo sapiens не знают ровным счетом ничего.

— Двадцать. Девятнадцать. Восемнадцать...

Самое точное — хотя и расширительное — название этому свету самому Павлу довелось однажды услышать в Греции, в Афоне, от местного старца. Тот говорил только на греческом; но для будущего Редактора языкового барьера не существовало даже в ту пору, когда он был еще зеленым юнцом.

Монах спросил тогда у парнишки, приехавшего паломником в святое место из северной страны, у девятнадцатилетнего юноши, который однажды

поднялся по ветхой веревочной лестнице в его выдолбленную в скале келью:

— Зачем ты пришел ко мне?

— У меня есть вопросы, отче. Мне сказали, что вы из тех редких людей, кто видит невидимое...

— Ты не найдешь здесь ответов на свои вопросы, — сказал старец. — Ты должен и будешь служить, но не так, как служим мы.

— А как? И главное — кому?

— Ты — человек избранный. Иди своей дорогой, дорогой света. И запомни, что имя Ему — Пресветлый Мрак .

В помещении стало заметно прохладнее; температура опустилась до привычных в подобных условиях величин, находящихся в диапазоне восемь-десять градусов по Цельсию.

Вдруг, не пойми откуда, — помещение-то ведь герметичное — повеяло озонированным воздухом.

Это дуновение, этот легкий сквознячок, приятно холодящий кожу, этот дующий невесть откуда ветерок, пахнущий свежестью, ароматом мяты и еще чем-то, чему трудно подобрать определение, напомнил — но вскользь — о бушующей снаружи грозе.

И этот же сквознячок, сам факт его возникновения, одновременно является одним из — но не единственным! — признаков открывающегося канала...

Панель с окнами и набором рабочих инструментов загрузились полностью на двести восьмидесятом щелчке метронома.

Павел Алексеевич мгновенно переместил по экрану один из двух проявившихся только что маркеров, исполненных в виде "десницы". Нажал десницей на появившуюся посреди лазоревого экрана золотистую кнопку с надписью — ВХОД.

И... ничего не произошло.

Павел Алексеевич подвел туда же, под кнопку активации рабочего аккаунта редактора Третьего канала вторую "десницу". После чего, действуя уже обоими маркерами — продавливая, как ему самому казалось, физически некую упругую преграду, причем, обеими руками и всем своим весом — нажал что есть сил!..

По экрану пробежала еще одна мощная световая волна, еще одна судорога; послышался несильный хлопок, после чего в центре экрана открылось рабочее окно.

Доступ редактора Третьего в открывшийся только что канал подтвержден; можно приступать к работе.

Часовщик следил за показаниями соответствующей — секундной — шкалы

хронометра. В руке у него зажат ручной секундомер, но он пока его не включал, а лишь держал наготове.

Стрелка плавно перемещается по круговому циферблату секундной шкалы хронометра, сегментированному на шестьдесят делений. В данном случае, как и в ходе их предыдущего сеанса, одной эталонной секунде соответствует одно полное колебание этого обычного с виду механического метронома.

Петр Иммануилович по обыкновению сидел ровно, почти не сутулясь; он не выказывал беспокойства, не подавал малейшего виду, что с нетерпением ожидает команды.

— Часовщик, — прозвучал в рубке сухой, лишенный интонаций, голос Редактора, — стоп время!

На двести девяносто четвертом щелчке метронома Часовщик остановил ход локального физического времени; он сделал это, положив правую руку на конус стоящего перед ним на столе прибора, заблокировав тем самым маятник метронома.

В это же мгновение остановилась стрелка секундомера хронометра. Лежащие на чуть высветлившейся после входа в канал мраморной столешнице старые, но все еще надежные и очень точные часы фирмы "Павелъ Буре" продолжают отсчитывать текущее физическое время.

В установившейся в рубке полной тишине прозвучал хрипловатый голос Часовщика:

— Время остановлено!

— Дайте показания!

— Местное объективное время — месяц Май, Четвертое число, двадцать три часа, пятьдесят девять минут... пятьдесят пять секунд!

— Принято!

Павел Алексеевич перевел дух; и лишь после небольшой паузы, четко, раздельно выговаривая слова, произнес:

— Локальное время зафиксировано! Редакция Третьего канала приступает к работе.

Г Л А В А 6

Служебная рубка Третьего канала.

Файл "ЧП_ENIGMA".

Часовщик одновременно — одномоментно — проделал необходимые манипуляции. В тот самый миг, как его правая рука легла на маятник меньшего размера "пирамиды", остановив тем самым его движение, левой рукой Петр Иммануилович подтолкнул маятник другого метронома. Того самого прибора точного счета, который Николай извлек из сумки и затем, по просьбе Часовщика, надежно прикрепил струбцинами к краю столешницы.

В помещении рубки вновь зазвучали ритмичные звуки отсчитывающего равные доли времени — длительностью в эталонную секунду — маятника метронома.

Но это уже было иное время.

Это идет счет секундам и минутам сеанса, начиная с того мгновения, как открылся в ходе доступа к каналу рабочий аккаунт Редактора.

Это именно то внутреннее, существующее лишь в определенных пространственно-временных континиумах и измененных состояниях время, которое принято называть — оперативным.

— Петр Иммануилович, вам нужен для работы штатный хронометр? — не поворачивая головы к Часовщику, поинтересовался редактор. — Или обойдетесь имеющейся у вас аппаратурой?

— Зачем мне, голубчик, второй хронометр? — тоже не оборачиваясь, ответствовал пожилой мастер часовых дел. — Да и места для него на столе не осталось...

— Добро, — сказал Редактор. — Николай, пульт экстренной связи с Диспетчерской у вас при себе?

— Да... как всегда. Но в сейфе — боевое оружие.

— А что у вас в наплечной кобуре?

— У меня там — травматик. Вы же в курсе, что при перемещениях по городу нам не рекомендовано иметь при себе боевое оружие...

— В курсе. Но оружие вам... и нам всем — не понадобится.

— Так что... сейф открывать не будем?

— Нет, не будем. Под мою ответственность... И еще, Николай...

— Да, Павел Алексеевич?

— Вы наделены, при возникновении форс-мажора, правом прерывать рабочий сеанс...

— Только в том случае, если и когда возникнет такая необходимость.

— Именно об этом и речь. Я не могу вам приказывать, Николай, у вас своя

епархия, свои правила. Не знаю пока, как сложится этот наш сеанс... Прошу только об одном: не торопитесь давать сигнал в Диспетчерскую.

— А я разве похож на торопыгу? Или на невротика?

— К счастью для нас — нет. С нервами у вас все в порядке, — Редактор скупо усмехнулся. — И вот еще... Николай, не включайте пакетник до того момента, пока я не закончу! Или же пока нас не закроет автоматическая защитная система.

— Хм...

— Вы понимаете, о чем я прошу вас, Николай? Думайте, я вас не тороплю...

— Добро, Павел Алексеевич, — наконец сказал охранник. — Постараюсь выполнить вашу просьбу.

— Спасибо!

— Но гарантировать на все сто, что не стану отключать доступа к каналу — не могу. Поскольку таких обещаний я давать не имею права.

— Хорошо, Николай, — помолчав немного, сказал Редактор, — это меня вполне устраивает.

Павел Алексеевич переместился ближе к "экрану". Ему и прежде не раз доводилось работать без "инфоперчаток", так что отсутствие оных в данный момент — а перчатки остались в запертом сейфе, как и некоторые другие приборы и атрибуты — его совершенно не смущает.

Он сразу же обратил внимание на то, что статус его — повышен. Свидетельством тому служит большое, гораздо большее, нежели полагается иметь редактору Третьего, количество рабочих инструментов, формализованный списочный перечень которых он вывел в открывшемся окне на левой трети экрана.

Есть и другие приметы состоявшегося как факт "апгрейда" и повышения статусности. Так, например, маркеры — визуально они изображены как десницы — приобрели иной вид: из трехпалых превратились в четырехпалые (да еще и сам размер их увеличен как минимум вдвое против стандартного).

И все же понадобилось еще какое-то время, две или три минуты, чтобы он, редактор Третьего, проник в канал, слился с ним, оставаясь самим собою, в единое целое.

Павел Алексеевич открыл Живую ленту. Проскролил ее всю, не открывая — покамест — никаких файлов и даже не заостряя внимание на рабочих пометах и превью к событийным роликам. Временной диапазон Ленты, как выяснилось уже вскоре, оказался неравномерно распределенным или же недоступным для мониторинга — а, значит, и для редактуры — в обе стороны, как в прошлое, так и в будущее.

123 ... 1112131415 ... 192021
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх