Главы 21-41

Еще подходя к хижине, Гарри уловил множество различных запахов, но сразу ему в нос бросился запах запекшейся крови.

"Вот же не к добру, чует мое сердце. И чутье... и вообще..."

Трижды стукнув в дверь, Поттер услышал тяжелые шаги.

— Да иду я, иду, — раздался громкий голос. — Гарри! Как же я рад тебя видеть! А я как раз про тебя думал! Ты ж, говорят, пропадал куда-то...

— Эмм... многое произошло, Хагрид, всего сразу и не скажешь, а где ты был в начале года?

— Ты проходи, Гарри, — махнул рукой лесничий, — сейчас мы с тобой все обсудим... Ох, это та милая киска?

Феликс угрожающе клацнул зубами. Гарри, рассмеявшись, потрепал его по голове.

— Да, только это кот... признайся, где ты достал нунду? — полюбопытствовал Поттер, вешая мантию на крючок и заклятьем обсушивая ботинки.

— Да так, — неопределенно ответил Хагрид, Гарри только сейчас обратил внимание на его лицо. Оно все было заплывшим, на скуле виднелся свежий синяк, а над левой бровью был засохший кровоподтек.

— Хагрид! Кто это тебя так?! — изумился Гарри.

— Эмм... ну... ты же сам говорил, что я опоздал на начальный пир, вернулся-то я, в общем, дня три назад только... мы с Олимпией отправились в поселение великанов.

— К великанам? — поднял брови Гарри, — а разве их поселение не держится в тайне?

— Какая там тайна, — махнул рукой лесничий, — просто сбились в кучу и до них никому нет дела.

— И ты хотел переманить их на нашу сторону? — сразу понял Поттер.

— Ну конечно! — воскликнул Рубеус, — ведь это ж какая помощь! Сам Дамблдор говорил, да... так вот, с Олимпией мы, значит, пошли в логово великанов, преподнесли в дар Гургу ихнему...

— Гургу? — поднял брови Гарри.

— Ну, так вождя у них называют, — пояснил Хагрид, — так вот, поднесли мы ему ветку Гурбайтова огня, знаешь, что это?

Поттер кивнул.

— Ну и вот, — продолжил Рубеус, — там один из них мало-мальски по-нашему разумел, вот и переводил, постепенно мы им всю ситуацию и изъяснили... и все бы хорошо было... на следующий день пришли мы для закрепления, дружеских, так сказать, отношений, шлем Гургу подарили, гоблинской работы, ладный такой шлем. Вроде как и договорились. Но, когда мы не следующий день пришли, увидели, что голова гурга прошлого в озере плавает, а у племени новый гург.

— Они что, там так за власть борются? — скривился Гарри.

— И не говори, — махнул рукой Хагрид, — самое главное, им же ж ведь вместе надо ж держаться, помрут ведь поодиночке-то! А они, это, грызутся постоянно! У них там такие вещи частое явление, что говорить. Ну мы с Олимпией попробовали и с новым договориться, но там уже, видно, пожиратели поработали. Голгомаф, гург новый, нас даже слушать не стал. Выкинули нас из деревни и все!

— И все согласились выступить за пожирателей? — недоверчиво спросил Гарри.

— Не все, конечно, — махнул ручищей лесник, — несогласных измордовали всех, ну и потом они, эта, не согласились с нами дела никакого иметь! Так что великанов нам ждать не стоит... так вот...

— Но остается вопрос, — прищурился Гарри, — кто тебя так избил, ссадины-то свежие. — Поттер уже смутно подозревал, что ответ на вопрос жил сейчас в резко опустевшей части запретного леса.

— Так я там брата своего нашел, — выпалил лесник.

— Брата? — удивился Поттер.

— Ну, единоутробного в смысле, — пояснил лесник, — мамка у нас одна, померла она, мне сказали, а вот брат живой мой, так-то вот и привел я его.

— Так это он тебя так? — поднял брови Поттер.

— Ну да, — кивнул Хагрид, — он по-нашему ведь не шибко разумеет, вот я и учу его маленько. Ну а он мальчик с норовом, — усмехнулся лесничий.

— Эмм... Хагрид, а "мальчик" в Запретном Лесу живет? — осторожно спросил Поттер.

— Ну да, — снова кивнул лесник, — я его там припрятал, чтоб ему того, проще было! Вот только ногу он где-то сильно поранил, я уж ему и траву прикладываю, да все бесполезно!

— Ну... тут, наверное, я виноват, Хагрид, — покачал головой Гарри, — ты уж прости... гуляли мы с Феликсом по лесу недавно и представь себе наше удивление, когда мы великана увидели в лесу! Вот котик меня и защитил... — Котик довольно заурчал, когда Хагрид кинул ему кусок мяса из кастрюли.

— Так это он на него дыхнул, а я-то уж распереживался... на великанов-то магия не шибко действует, — пояснил Хагрид, — потому нога у Грохха пройдет через недельку-другую... я тут попросить тебя хочу, Гарри, — немного понизал голос Рубеус, — тут такие разговоры ходят, что не задержусь я в школе надолго... ты эта... присмотри за Гроххом если меня не будет... еды он себе сам достанет, ему эта... компания нужна, так-то вот...

— Конечно, Хагрид, — кивнул Поттер. Хагрид был самым первым его другом, другом, который когда-то привел запуганного одиннадцатилетнего мальчишку в мир полный чудес и магии... в мир, в котором, как думал Гарри, не найдется места злу, в мир, где у мальчика исполнились все его сокровенные мечты, в мир, где Гарри обрел семью и друзей...

"Но вот то, что Грохху так просто пройдет дыхание нунды... Хотя Хагриду ведь виднее..."

— Спасибо тебе, Гарри, — похлопал его по плечу лесничий, — теперь ты, того, это, рассказывай давай...

— А? — немного задумался Поттер.

— Рассказывай, говорю, — улыбнулся лесничий, — куда пропал-то?

— Ох, — вздохнул Гарри, — рассказ будет очень длинным.

— Ну так куда нам спешить, верно? — усмехнулся Хагрид, наливая ему в самую маленькую кружку, которую нашел (объемом около трех литров) чаю. Поттер медленно отхлебнул его. Чай у Хагрида всегда был очень вкусным. Он очень много бывал в Запретном Лесу, потому и разных трав у него было достаточно.

— Да, ты прав, — хмуро ответил Гарри, — все началось еще в тысяча девятьсот восемьдесят первом, когда родители решили спрятаться. — Полувеликан слушал его, не перебивая, лишь изредка поглаживая урчащего кота.

— Как ты слышал, мама защитила меня с помощью ритуала, — сделал еще глоток Поттер, — вот только ритуал, как оказалось, имел несколько иной результат. Этим летом у меня вышла потасовка с пожирателем каким-то зеленым, ну и в итоге я стал вампиром.

— То есть как так? — удивился Хагрид, уронив на пол кружку чая. Ругнувшись, он поднял ее с пола и бросил в раковину.

— Тот защитный ритуал, оказывается, сделал меня вампиром. Именно из-за него я и выжил, — покачал головой Гарри, — вот только завершил я его именно летом. Сириус помогал мне справляться со всем этим, но потом, в полнолуние, я превратился в волка.

— Чего? — вытащил не заплывший глаз на подростка великан, — я запутался, кем ты стал?

Поттер внимательно посмотрел на лесника. Он не чувствовал от него отрицательных эмоций, лишь любопытство и тревогу, но он понимал, что направлена она была именно на него. Хагрид переживал за него! На душе сразу как-то потеплело, и Гарри продолжил:

— В то время я и сам не знал, кем я стал, — ухмыльнулся Гарри, — Сириус сразу позвал Дамблдора...

— Великий человек, Дамблдор, — пробормотал Хагрид.

Поттер вздохнул, но ничего не сказал, лишь продолжил.

— ... и он, так сказать, проанализировав все факты, назвал меня первородным гибридом, — Гарри фыркнул, — название мне в принципе по душе. Я в разы сильнее обычных вампиров, мне не вредят ни колья, ни солнце, и уж тем более я независим от луны: превращаюсь только когда хочу, а могу вообще не превращаться.

— А друзья твои знают? — спросил Хагрид, внимательно глядя на Гарри.

— Тут начинается другая часть истории, — вздохнул Поттер, — директор заставил всех Уизли и Гермиону дать непреложный обет о неразглашении моей тайны, а вот только стоило ему аппарировать за порог, как Рон Уизли с отвращением велел мне убираться.

— Как он мог? — полувеликан был в еще большем шоке. — Ведь ты его лучший друг!

— Это полбеды, Молли заявила, что я убийца и темная тварь, и сказала мне убираться из МОЕГО дома, Сириус не выдержал и выгнал их всех к Мордреду...

— Сириус всегда отличался взрывным характером, — улыбнулся в бороду лесник, но сразу посерьезнел. — Ох, не ожидал я такого от Уизли...

— Вообще мне стоило об этом задуматься, — поморщился Поттер, — ведь еще на третьем курсе Рон проявил к Лунатику отвращение, когда узнал, что он вервольф. Так уж их воспитали. Хотя, с другой стороны, близнецам на это плевать, мы так и остались друзьями, Перси я не видел, а Билла и Чарли лично не знаю.

— А Гермиона? — спросил Хагрид, — ведь у нее это... душа на месте-то, помню я, как она мне помогала.

— Она меня не предала, — улыбнулся Гарри.

— Так, а что было дальше? — спросил полувеликан.

— Эмм, Хагрид, — с ухмылкой махнул Поттер головой в окно, где уже стали собираться студенты.

— Вот ведь незадача! Я совсем потерял счет времени! — засуетился Хагрид, — ты иди лучше к друзьям, а я сейчас выйду, ох чего я приготовил вам на урок, закачаетесь!

Глава опубликована: 27.04.2014

Глава 30. Школьные будни.

Вечером Поттер отправился на занятия к Минерве Макгонагалл. Еще вчера он поговорил с ней о возобновлении уроков и получил положительный ответ.

— Входите, — раздался слегка усталый голос декана, когда Гарри нетерпеливо постучал костяшками пальцев по двери.

— Здравствуйте, профессор.

— Добрый вечер, Гарри, — улыбнулась декан, — у меня сегодня к тебе есть вопрос... ты хотел бы овладеть искусством Анимагии?

Гарри сразу помрачнел. Нет, ну вот так всегда — еще год назад он бы согласился, даже не задумываясь, и был бы рад этому. А теперь придется раскрываться еще перед одним человеком. Ну не волка же ей показывать? Сразу поймет, что это оборотень, а не просто волк.

— Эмм... я не смогу стать анимагом.

— Но почему вы так в этом уверены? — удивилась преподавательница, — ваш отец стал Анимагом в вашем возрасте, причем без моей помощи...

— Вы дадите клятву молчания, профессор? — он попытался кинуть заглушающие на кабинет.

— Что? — сказать, что декан была возмущена — ничего не сказать. — И не старайтесь, ученики не могут влиять на потоки магии в кабинетах, как мой.

"Наверно, ей и директор такого никогда не говорил. А тут ученик... нет, ну сама такой вопрос задала. Ибо нехер! А вот насчет магии интересно..."

— Клятву молчания, информация может стоить мне жизни, — пояснил он.

— Я надеялась, что вы мне доверяете, мистер Поттер, — поджала губы декан. — Но, видимо, у меня нет выбора?

Гарри кивнул, изо всех сил стараясь не ляпнуть то, что крутилось в голове:

"А любопытство кошку сгубило..."

— Я, Минерва Сильвия Макгонагалл, клянусь своей жизнью, магией и честью, что случайно или намеренно не раскрою тайну Гарри Джеймса Поттера, которую он мне сообщит в этом кабинете. Да будет Магия свидетелем моих слов! — Синяя вспышка подтвердила клятву декана.

Поттер глубоко вдохнул, выдохнул и начал обращение. Четыре секунды — и перед удивленной Макгонагалл стоит красавец-волк с густой, черной шерстью и яркими янтарными глазами.

— Это была не Анимагия, превращение шло несколько иначе, — уверенно сказала Макгонагалл, — но что это такое?

— Я не человек, — ответил Гарри, снова приняв человеческий облик, — именно поэтому и просил с вас клятву. Незадолго до той ночи, когда Волан-де-Морт пришел в Годрикову Лощину, моя мама уговорила отца провести ритуал — сложный, на крови — который помог бы мне выжить. Но потому что поводил его Ремус Люпин, из-за его, так сказать, особенностей, я вышел вот таким оборотнем. Ну, почти им...я узнал это только летом.

— Как это возможно? — недоумевающе спросила декан, — ведь вы обратились по собственной воле...

— Ну я же не полностью оборотень, — слегка уклончиво ответил Гарри, — поэтому...

— Что ж... я все поняла, — ответила Минерва, — если бы ты смог сокращать время обращения, то твое умение можно было бы принять за Анимагию.

— Я работаю над этим, — кивнул Гарри. — С лета время обращения сократилось с нескольких минут до секунд... надеюсь, это не предел.

— Я рада за тебя, Гарри, однако призываю к осторожности, если министерство узнает о твоих... талантах... боюсь, тебя упекут либо в отделение Мунго, либо в Азкабан.

— Не узнает, профессор, — покачал головой Поттер, — директор уже предупредил меня.

— Рада, что Альбус в курсе, — улыбнулась Минерва, — ладно, раз обучение анимагии в наши планы не входит, займемся чем-то более приземленным. Однако у меня к тебе еще вопрос. Ты же ознакомился с записями Джеймса?

— Да, профессор, — кивнул Гарри. — Но я мало что понял...

— Неудивительно, — снова улыбнулась декан, — твой отец начал их вести на седьмом курсе, когда всерьез работал над получением звания мастера трансфигурации. При должном упорстве и старании ты, возможно, сможешь достигнуть нужного уровня — я повторюсь, только возможно, во время своей учебы в школе. Ты очень талантлив, Гарри.

— Спасибо, профессор. С чего начать?

— Сначала я хочу рассказать вам об опасности трансфигурации.

— Опасности? — поднял брови Поттер.

— Вот именно, — сухо ответила декан, — трансфигурация не сводится к простому изменению одного в другое, любое превращение живого в неживое опасно. Здесь вступает в силу правило Гэмпа. Процесс трансфигурации во всех случаях является обратимым, то есть имеется контрзаклятье, которое сможет вернуть предмет в исходное состояние. Хотя у этого правила есть и свое исключение: при превращении неживого в неживое, предмет не возвращается к исходному состоянию. В этом случае контрзаклятьем является прямо противоположное использованному заклятье. Приведу пример. При превращении спички в иглу, контрзаклятьем станет формула превращения иглы в спичку, хотя на самом деле контрзаклятьем эта формула не является. Это понятно?

— Да, профессор, — торопливо кивнул Гарри

— Идем дальше. При превращении живого в неживое, живой организм впадает в некое подобие коматозного сна, или анабиоза, как сказали бы маглы. При этом, как ты понимаешь, малейшая ошибка приведет к смерти объекта, это ясно?

— Да, профессор. — Он уже читал подобное в учебниках, но этот раздел никогда не заслуживал должного внимания.

— При превращении неживого в живое происходит лишь имитация жизни. Оживленный тобой, например, кролик, будет соответствовать твоим представлениям об этом животном, однако живым в полном смысле он не станет даже у биолога, который до мельчайших подробностей знает его строение. Это ясно?

— Конечно, профессор.

— Так вот. Дальше идет превращение живого в живое. Один из самых сложных и опасных разделов в трансфигурации. Делится на некоторые категории, о которых я расскажу тебе позже, так вот то самое заклятье, которое вы применили на ученике райвенкло первого сентября, как раз относится к превращению живого в живое. В данном случае разум объекта оказывается оттеснен, так сказать, ведь на место разума выступают инстинкты животного, именно поэтому превращения этой категории сложны и опасны, малейшая ошибка и вы рискуете повредить разум объекта или... в общем, это ясно?

— Разумеется, профессор, — кивнул Гарри, который внимательно ловил каждое слово декана.