Попавшие 3

Саня и Оксана все это время стояли в стороне, рядом с выходом. Они были похожи на два безучастных к происходящему манекена. Но как только Загот избавился от осколка, наваждение исчезло, взгляд Глушакова стал осознанным, дыхание учащенным, а ноги ватными. Из него будто стержень выдернули, и он рухнул на пол. Следом за ним упала и Оксана. Саня понятия не имел, где он и что с ним произошло. Вокруг него были незнакомые люди с перекошенными от страха лицами, застывшие в неестественных позах, как будто играли в "море волнуется раз..." Хотя были и знакомые лица — Загот, Мрак, Оксана...

— Оксанка!

Саша подобрался к девушке — она едва дышала и пыталась открыть глаза, но те все время закатывались.

— Ок...

Санек не договорил, заметив, как в странной арке, похожей на портал из фантастической игры, появились щупальца. Они были ненастоящими, не из плоти и крови. Это были какие-то энергетические побеги, жадные, извивающиеся в поисках...

Чего?

Добычи.

Их первой жертвой стал незнакомый Глушакову человек в белом халате. Щупальце наткнулось на него, испуганно отпрянуло назад, но потом осмелело, ощупало добычу, оплело застывшее тело и резким рывком утащило его в неизвестность. Та же участь ожидала и второго ученого, и третьего. А вот Загота и Мрака они не тронули — ощупали и оставили в покое. Те продолжали стоять, завороженно глядя вглубь искаженного красного пространства под аркой.

В то время как все остальные попытались убежать, профессор Покровский остался на своем месте. Забота о дочери была превыше собственной жизни. Да и интересно было, чем все это закончится. Когда щупальца начали хватать и утягивать в неизвестность его коллег, он находился рядом с пультом управления, и до поры до времени они его не трогали, будто не замечали. Но когда он протянул руку к рычагу, с помощью которого регулировалась мощность установки — сделать это было непросто, приходилось прилагать немыслимые усилия, но сделать было нужно, чтобы прервать эксперимент, зашедший слишком далеко. Так вот, когда он взялся за рычаг и начал сбрасывать мощность — миллиметр за миллиметром, иначе могли начаться необратимые процессы, — щупальца забеспокоились, а одно из них со всей силы ударило его в грудь, пробив тело насквозь...

— Папа!— закричала Оксана. На ее глазах щупальце пронзило тело отца, а потом обвило его, обмякшее и безвольное, и утащило в красное свечение.

Превозмогая слабость, она попыталась броситься за ним, но Саня успел схватить ее за руку и потащить к дверям.

— Папочка!— кричала Оксана, стараясь вырваться, но Глушаков был неумолим. Щупальца тянулись следом за ними, но, как оказалось, их возможности были небеспредельны — они так и не смогли достать до беглецов. А те, выбравшись в коридор, почувствовали свободу, но... Саня рванул к выходу, а Оксана захотела вернуться назад.

— Ты куда?— Сане снова пришлось схватить ее за руку, а потом прижать к себе, так как девушка начала вырываться.

— Там мой отец!— кричала она, извиваясь.

— Ты ему не поможешь!— пытался образумить ее Санек.— Мне очень жаль, но его больше нет.

— Папочка...— разрыдалась девушка, ткнувшись носом в плечо Глушакова. Тому не оставалось ничего иного, как погладить ее по голове.

— Нам нужно уходить отсюда,— сказал он.

— Папочка...— бормотала Оксана, но больше не сопротивлялась и дала Сане увлечь себя следом за ним.

Они бежали по бесконечно длинному коридору. Санек продолжал держать ее за руку, опасаясь того, что, если он ее отпустит, девушка так и останется стоять на месте. Она плакала, повторяла "папочка" и была безразлична ко всему, что происходило вокруг.

А вокруг творилось что-то несусветное. Стены дрожали, пол бил по ногам, на головы сыпалась побелка, в ушах стоял гул, а привычный свет стал кровавым, как будто под потолком загорелись красные лампы. Оксане было все равно, но Санек знал, что это означало. И знал, что нужно делать: прятаться. Проблема заключалась в том, что этот коридор не казался ему безопасным, и он тащил за руку Оксану в поисках...

"Укрытие".

Эту надпись на стене, а потом и небольшой закуток он увидел издалека. Ускорился, насколько позволяла вялая апатичная девушка. Лестница вела вниз, в подвал. Саня пробежал по ступенькам, моля лишь об одном — чтобы массивная металлическая дверь оказалась не запертой.

Повезло. Дверь открылась легко, как будто была невесомой, Глушаков пропустил вперед Оксану, потом закрыл дверь и задраил ее при помощи хитроумного механизма.

— Где-то здесь...— Он пошарил в темноте по стене, щелкнул выключателем, с облегчением заметил, что свет в помещении обычный.

И все же ему не стоялось на месте, он решил уйти как можно дальше и снова потащил за собой девушку по коридору.

Приближался Выброс...

* * *

— Что значит опоздали?— дрогнувшим голосом спросил Макс.

— Они уже на станции,— коротко ответил Док.

— Откуда...— хотел спросить Клинцов, потом и сам догадался.— Вы уверены?

Назаров лишь посмотрел на него, но ничего не сказал.

— И что теперь?— не унимался Макс.— Что они хотят?

— Если бы я знал. Хотя...

— Что?

— На станции, неподалеку от машинного зала четвертого энергоблока находится лаборатория БР 4. Наша лаборатория.

— Четвертый энергоблок? Кажется, именно с ним произойдут какие-то неполадки, но не сегодня, а в пятницу ночью или в субботу ранним утром.

— Забудь. Тому миру, который ты знал, уже не суждено наступить. И мы, и Храмовники своим появлением здесь изменили его будущее.

— И что теперь?

— Теперь... все, что угодно.

В глубине души он все же надеялся, что ошибается, что дело не в Храмовниках, что это Покровский внял голосу разума и... Да, и что? Может, при отключении установки возникли какие-то непредвиденные обстоятельства, приведшие к срабатыванию сигнала оповещения?

Док и сам понимал, что это бред, но очень хотел, чтобы было именно так, а не иначе. Все, что угодно, только не то, чего он опасался больше всего.

— Значит, так... Я отправляюсь на станцию, а ты...

— Я с вами!— категорично заявил Макс.

— ...а ты...— Назаров понятия не имел, чем озадачить Максима.— Будет лучше, если ты вернешься в квартиру и присмотришь за своими друзьями.

— А как же Саня?

— Если весь этот шум поднят из-за Храмовников, то... боюсь...— он так и не смог договорить до конца страшные слова.

До слуха донесся какой-то подозрительный шелест. Док завертел головой, понял, что звук приближается со стороны электростанции. Вместе с пониманием по городу прокатилась волна теплого воздуха, всколыхнувшая волосы Назарова, послышался электрический треск, из трансформаторной будки неподалеку посыпались искры, проезжавшая мимо машина заглохла и наскочила на бордюр. А потом резко усилился ветер, а на небе стали быстро собираться грозовые тучи. Но не на них смотрел Док, а вдаль, в сторону электростанции. И ему казалось, что небо над ЧАЭС начинает алеть.

Сбывались его самые мрачные опасения.

— Максим, нам нужно срочно искать укрытие.

Макс и сам уже понял, на что все это похоже. Приближался Выброс. Но как, почему? Здесь?!

Он печальным взором окинул окрестности ухоженного городского квартала. Неужели очень скоро все это исчезнет, а на его месте появится та самая Зона, из которой им всем чудом удалось выбраться?

Неужели это никак нельзя остановить?

Наверное, вопрос читался у него в глазах, поэтому Док покачал головой и произнес:

— Мы уже ничего не можем сделать. Бежим!

Назарову не пришлось тащить Макса за руку, Клинцов и сам все прекрасно понимал. Док бежал по улице и кричал проходившим мимо людям:

— Прячтесь, люди! Быстро все в укрытие!

Но его никто не воспринимал всерьез. Прохожие смотрели на него, как на чудака, посмеивались, крутили пальцем у виска. И лишь когда небо над городом стало кроваво-красным, до людей начало доходить, что что-то не так. Док не собирался их уговаривать. Он искал подходящее убежище. И нашел его. С боку одного из домов располагался спуск в подвал. Входная решетка была распахнута.

— Сюда, Макс!

Они спустились по лестнице, вошли внутрь, Назаров закрыл хлипкую дверь. Пощелкал выключателем — света не было. Впрочем, он проникал в повальное помещение через маленькие окошки, так что можно было сориентироваться. Док не стал стоять у двери, направился вглубь подвала, туда, где их не мог достать Выброс...

Глава 7