Книга 2. Часть 2 "Пламя над Трансваалем"

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1.

Пока английские генералы спорили, командующий кавгруппой генерал-майор Клембовский, воспользовавшись предоставленным ему временем, также перестроил свою оборону — прибывшие в его распоряжение 2-й и 3-й батальоны легионеров и 2-й батальон 1-го полка ЮАС сменили четыре из шести преторианских эскадронов, остальные два были заменены потрепанными в стычке на батареях итальянским и голландским эскадронами, усиленными наконец-то снятым с отведенных на закрытые позиции батарей отрядом кап-буров. Таким образом в распоряжении командующего оказалось восемь валентных эскадронов — преторианский полк в полном составе, эскадроны ирландской бригады и 1-го полка — и шестнадцать конных орудий, место которых заняли батареи 6-го дивизиона, также переброшенные из Дроэды.

За три с лишним часа, прошедшие от прибытия подкреплений к бурам до английской атаки, пехота успела превратить отдельные лежачие окопчики в полноценную систему обороны, состоящую из траншей, малая глубина которых компенсировалась сооруженными из собранных под ногами камней брустверами. Если бы англичане помедлили ещё полтора — два часа, то траншеи были бы углублены, насыпаны брустверы против анфиладного огня, созданы ходы сообщения и отнорки для укрытия от артиллерийского огня... С середины января солдаты ЮАС только и делали, что тренировались в землекопстве — и натренировались на редкость хорошо.

Чтобы избежать потерь от массированного артиллерийского и пулеметного огня, англичане атаковали бурские окопы в рассыпном строю — генерал Френч, впервые применивший этот метод в бою под Эландслааге, отлично понимал пагубность лобовой атаки сомкнутого строя на подготовленную оборону. Это не проходило даже и сорок лет назад — бои Севера и Юга у Шайло, на Антиетаме, не говоря уже о Фредериксберге и Геттисберге, прекрасно доказали силу умноженного окопами огня нарезного оружия. А ведь тогда ещё не было ни магазинных винтовок, ни пулеметов! К сожалению, генерал Буллер редко прислушивался к советам младшего по званию — закономерным результатом чего и стала "бойня Коленсо".

Как и следовало ожидать, демонстрационная лобовая атака увязла очень быстро — уже на дистанции в 800 — 900 метров огонь был так силен, что уорвикширцы и йоркширцы вынуждены были залечь и начать окапываться. Кавалеристы 13-го и 14-го гусарских и 16-го уланского полков, не желавшие кончить подобно полкам 2-й бригады, останки которых начинали уже пованивать на жарком африканском солнышке, также не проявили особой активности. Атака захлебнулась, не успев разгореться.

На левом фланге англичан, далеко за демонстрировавшими атаку эскадронами 14-го гусарского полка, прикрытые от буров складками местности, двигались скорым маршем мелкие полуротные колонны дорсетширского и мидлсекского батальонов, ещё левее поэскадронно, заходили полки 4-й кавбригады. Построение в целом походило на гигантский кистень, гирьку которого составляла кавалерия, цепь — дорсетширцы и мидлсекцы, а рукоять — остальные части (3-й батальон Королевского Уорвикширского полка и 1-й батальон Йоркширского полка из 10-й пехотной бригады и полки 5-й кавалерийской), проводившие демонстрацию перед фронтом.

Но не успел ещё "кистень" начать движение вперед, как в щель между "цепью" и "рукоятью" вонзился преторианский полк. Сметя шквалом пулеметного огня правый фланг 2-го Дорсетширского батальона, тачанки отхлынули назад, уступив место мгновенно развернувшимся в стрелковые цепи "регулярес", за линиями которых пулеметы, уже снятые с повозок, устанавливали за спешно сооружаемые из подручных булыжников невысокие брустверы — и ринувшиеся на соблазнительно открытые спины спешенной кавалерии Союза эскадроны King Hussars встретил их кинжальный огонь. По смешавшимся в какой-то спутанный клубок пехотным ротам ударила шрапнель и минометы, десятки пулеметов косили британцев как сорную траву... Будь на месте англичан солдаты какой-нибудь другой нации, этого было бы достаточно для полноценной паники — однако сыны надменного Альбиона, похоже, имели просто слишком мало воображения, чтобы слышать вопли славной дочери Пана.

Погибший 14-й полк дал солдатам уорвикширского полка достаточно времени, чтобы сориентироваться в обстановке и загнуть фланг — на этом маневре их изрядно потрепали буры, занимавшие прежнюю фронтальную позицию, и особенно большие потери причинял огонь артиллерии. То же самое относилось и к Дорсетширскому батальону — только на его уничтожение у преторианцев ушло несколько больше времени, поскольку пехота не пыталась взять пулеметные позиции лобовой атакой в конном строю.

Оценив ситуацию, генерал Френч приказал собрать у превратившегося внезапно в центр позиции бывшего фланга кавалерию, которая должна была затянуть дыру, не позволив бурам развить успех — однако ирландские эскадроны (преторианский и бригады "Крест Падрайга") уже ворвались в пролом, выйдя во фланг и без того уже изрядно потрепанным цепям Королевского Уорвикширского полка. Одновременно по всей линии фронта загремели в усиленном темпе ручники кавалеристов, поддержанные "Маузерами" бурского батальона и трофейными "Ли — Энфильдами" легионеров, и восставшие из-за брустверов своих траншей южноафриканские пехотинцы короткими перебежками атаковали и без того уже расстроенные боевые порядки англичан.

Только тут, впервые за весь бой, сказала свое слово английская артиллерия — ошпарив ирландцев шрапнелью, она вынудила их прекратить атаку, под натиском которой уорвикширцы уже начинали рассыпаться. Угодившие под перекрестный огонь ирландские эскадроны и 2-й батальон легионеров были остановлены и отброшены назад, 2-й бурский, 3-й батальон легионеров и спешенные итальянский и голландский эскадроны — просто остановлены.

2.

К закату англичане не продвинулись вперед ни на шаг — но потеряли четыре кавалерийских полка, один пехотный батальон (дорсетширский) был уничтожен практически полностью, потери Королевского Уорвикширского батальона достигли 62% личного состава — между тем часть, имеющая хотя бы тридцатипроцентные потери, считалась уже полностью небоеспособной. По крайней мере, в английской армии.

Однако и бурам не удалось прорваться сквозь английскую оборону. А поскольку на поле боя уже начали прибывать вызванные генералом Китченером подкрепления — 2-я бригада ездящей пехоты, 11-я и 7-я пехотные бригады — то поле сражения можно было однозначно считать английским.

К утру окопы на противоположной стороне заваленного обнаженными трупами поля оказались пусты. Командующий кавгруппой увел свои эскадроны на восток, а пехотные батальоны вернулись в свою крепость, предварительно до нитки обобрав всех покойников, до которых только смогли добраться рысьеглазые бесшумные разведчики.

Дивизия Френча с приданной 2-й бригадой конной пехоты совершила глубокий поиск, но не нашла ничего существенного, кроме оборонительных позиций "Деарской дуги" и тянущихся вдоль железной дороги Де-Ар — Кимберли траншей, также занятых бурами, за спинами которых курсировали вооруженные 120-мм гаубицами и 75/50-мм морскими орудиями бронепоезда.

3.

Генерал Китченер имел в армии не самую приятную репутацию: его считали бессердечным до жестокости, а также (в высших кругах) — выскочкой. Однако же его железная воля, неутомимость и настойчивость, озаренные столь редким для британского генералитета интеллектом и административными способностями, создали ему и немало приверженцев.

Тем не менее, главнокомандующим Южно-Африканского Театра являлся не он, а престарелый фельдмаршал Робертс, у которого, вдобавок ко всем прочим, имелся и личный мотив — в "бойне Коленсо" погиб его сын, посмертно получивший Крест Виктории.

В отличие от Китченера, имевшего с ними дело в Судане и видевшего результаты безумной атаки 2-й кавбригады, лорд Робертс не имел возможности оценить всю эффективность пулеметов. Поэтому на совещании, посвященном оценке донесения разведки, не нашедшей слабых мест в построенной южноафриканцами обороне, фельдмаршал не пожелал прислушаться к мнению "без — году — неделя — генерала" Френча, которого поддерживал "инженеришка" Китченер. Точка зрения заслуженных генералов вроде сэра Чарльза Уоррена, генерал-майора Келли-Кенни, комдива-6, или командовавшего 8-й дивизией генерал-майора Рундли, победила. Приняты были только "тактические" рекомендации — всем частям и подразделениям был предписан разреженный строй вместо обязательного по уставу плотного.

Ранним утром 4 марта загрохотали полторы сотни английских орудий. Грохотали они ровно полчаса, после чего в атаку пошла пехота: редкие цепи волнами накатывались на фланговые фесте второй линии бурской обороны, выстилая сотнями облаченных в хаки тел километровую полосу расчищенного от камней поля перед окопами. Мало кому из англичан удалось добраться хотя бы до первой линии колючей проволоки — и все они так там и остались. Основную роль в уничтожении британской пехоты сыграли артиллерия и пулеметы, но и бурские снайперы сделали немало зарубок на прикладах своих длинноствольных "Маузеров": их первоочередной задачей было выбивать офицеров, издалека заметных благодаря привычке идти впереди своих солдат и вооружению (между прочим, офицерам стрелковых бригад ЮАС сабель вообще не полагалось, а в атаку они должны были идти с винтовками — "дабы не выделяться из рядов"). Впрочем, после того, как офицеры закончились — а случилось это очень, очень быстро! — они уделили внимание и сержантам, и рядовым. И никто не ушел обиженным.

Первая волна — выстроенная в три линии с интервалом в 200 ярдов пехотная бригада — ещё не успела истаять под яростным огнем буров, как в атаку уже пошла вторая. Её судьба была чуть более удачной — английская артиллерия смогла привести к молчанию некоторые батареи южноафриканцев и часть пулеметных гнезд, поэтому широкое поле не стало для них полем смерти. Вторая волна погибла на проволочных заграждениях. Кинжальный огонь десятков пулеметов и сотен винтовок начисто выкосил британских солдат, пытавшихся перерезать проволоку ножевым штыками своих "Ли — Энфильдов" или перелезть через заграждение, пользуясь накинутыми поверх проволоки шинелями.

К этому моменту бурскому командованию уже удалось объяснить, что англичане пытаются сходящимися ударами срезать головную часть дуги, и к районам английских атак были подведены дополнительные силы — четыре бурских коммандо, Сводный Легион и два артдивизиона. Англичане между тем продолжали натиск — третья волна без малейшего колебания атаковала позиции южноафриканцев. И только после того, как и эти герои превратились в трупы, до британских командиров дошло, что они своими руками только что угробили три пехотных дивизии, не добившись ровным счетом никакого результата!

4.

Итоги наступления были весьма неутешительны. Общие потери составили почти девять тысяч человек, из них убитыми — более трех тысяч. 3-я и 7-я дивизии, бригады которых составляли первые две волны атаки, потеряли до двух третей личного состава, 4-я и 13-я бригады (третья волна) — до половины. То есть из имевшихся в распоряжении командования "Запад" восьми дивизий боеспособными оставались только пять — а три остальных должны были быть отведены в тыл на отдых и переформирование.

Крайне неприятным сюрпризом оказалась устойчивость обороны к ружейному огню — наступающим от винтовок на поле боя было пользы не больше, чем от каменных топоров. Между тем противник имел возможность пользоваться огнем стрелкового оружия в полном объеме. Да ещё каком объеме!

"На любой ваш вопрос мы найдем ответ!

У нас есть "Максим", а у вас его нет!" — так пели английские солдаты после битвы при Омдурмане. Теперь картина развернулась на 180о, и англичане обнаружили, что быть по ту сторону пулеметного ствола далеко не так весело, как по эту. И, поскольку ответа на вопрос "Что делать?" никто, кроме Китченера, предложить не мог, а его сэрам и лордам слушать не хотелось — по причине того, что ответ этот им не нравился и понравится не мог — то перешли сразу ко второму пункту повестки дня. С тем, "Кто виноват?", генералы разобрались быстро. Виноват оказался генерал Френч, кавалерия которого не справилась со своей задачей. Проклятые буры ЗНАЛИ, где англичане будут атаковать, а в задачу кавдивизии входило создание завесы, гарантирующей, что они этого не узнают.

5.

7 марта кавгруппа Клембовского захватила лежащий далеко в тылу армии Робертса городок Кромрифир. Благодаря многочисленным налетам небольших бурских отрядов на железную дорогу сообщение по ней было прервано, и весь груз приходилось перевозить обычным гужевым транспортом — а Кромрифир служил перевалочной базой.

Защищавшие городок два батальона милиции и 4-я бригада конной пехоты не выдержали удара — и победителям достались огромные запасы продовольственных и боевых припасов, пять тысяч винтовок, четыре 65-мм горных пушки "Виккерс", десять пулеметов и более трех тысяч волов.

Поскольку все это — или даже хотя бы большую часть — вывезти было просто невозможно, генерал Клембовский распорядился взять оружия и боеприпасов столько, сколько смогут утащить трофейные волы, а все остальное — сжечь.

Взрыв груженого снарядами и патронами поезда, разнесший в атомарную пыль железнодорожную станцию и снесший с лица земли город, был слышен на расстоянии семидесяти километров.

6.

После нападения на Кромрифир английским генералам стало ясно, что ни о каком немедленном наступлении не может быть и речи. Из опыта небольших боев разведывательного характера, предпринятых англичанами с 5 по 9 марта, совершенно очевидно следовало, что атаковать бурские позиции надлежит по методам крепостной войны: правильной осадой по Вобану или артиллерийской атакой. Для чего в любом случае необходимо было беспрепятственное снабжение боеприпасами, которые требовались при этих методах атаки в огромных количествах. До тех пор, пока на коммуникациях бесчинствуют бурские партизаны, наладить такое снабжение было невозможно.

Так что параллельно ремонтируемой железной дороге от самых гор Нювефелдберге, отделяющих Большое Кару от равнин Северо-Востока Капской Республики, и до англо-бурского фронта выстраивалась двойная линия блокгаузов: квадратных, круглых или же многоугольных домов в два — три этажа, каменных или из двух рядов гофрированного железа с полуметровой прослойкой земли. Блокгаузы стояли друг от друга на расстоянии несколько сотен метров, но не более 800 — 900 — то есть дальности действенного винтовочного огня — и так, чтобы из одного были видны оба соседних. Между блокгаузами были установлены заграждения из колючей проволоки в два или три ряда, усиленные рвами, валами и минными полями на особо опасных направлениях. Каждые пять — шесть миль создавался большой опорный пункт, рассчитанный на батальон милиции или йоменри и одну — две роты конной пехоты. К месту атаки они могли быть переброшены на импровизированном бронепоезде — несколько грузовых железнодорожных платформ с возведенными из шпал и мешков с песком укрытиями для пехоты и пулеметов, и крытые товарные вагоны, бронированные сантиметровым котельным железом.