Цепь воспоминаний порвалась. Улыбка Зайца сделалась грустной, и какой-то обреченной. "Все это пройдет". "Я с этим справлюсь". Это не было самообманом, но все это было делом будущего, а здесь и сейчас был юный маг, который снова влюбился, в кого не следовало. Эльф подождет. Сначала Кейл и Айрин. Не хотелось бы, чтобы аптекарь прочитал его мысли, до тех пор, пока он не обретет над ними хотя бы относительный контроль.

Кейл нашелся в мастерской. Айрин тоже была там и больше никого: ни мастеров, ни подмастерьев. Друзья о чем-то увлеченно переговаривались, так что заметили его не сразу. А как заметили, умолкли как по команде и уставились в пол. У Кейла под глазом красовался синяк, а одежда Айрин была грязной и местами порванной.

— Ну, здравствуйте. Будем каяться или как?

— Или как, — буркнула девушка. Кейл к его удивлению покраснел, но кивнул.

— Мне тоже есть чем поделиться. Сходим куда-нибудь?

— А у тебя есть время?

— Ага. Можно сказать у меня выходной.

Зайн вызвал Корена и уже спустя полчаса они сидели в отдельной кабинке ресторана. Друзья набросились на еду, словно неделю голодали. Он вкратце рассказал о своей жизни во дворце, разумеется, кое о чем умолчав. Извинился перед Айрин за то, что так и не помог ей.

— Ижвиняю. Кы коже поши мыга. Кы кага быпа, эко быо мого гагание, — Зайн вздохнул. Хорошо, что она не злится. Но теперь ему стало любопытно, что же ее отвлекло от "гагания", — Кстати, красивый костюмчик.

— Принц подарил, — он прикусил язык, но было уже поздно.

— Приинц? Да, ты даром времени не теряешь. Кто на очереди, королева?

— Типун тебе на язык!

Девушка засмеялась довольная своей маленькой местью. Кейл заметил:

— Я думал тебе нравится наш эльф.

— Нравится. Но не в том смысле. Он такой чистый и невинный, так остро на все реагирует, так и просится, чтобы его поддразнили. Вот когда он пройдет второе взросление, тогда посмотрим. Бедняга, скоро ему придется трудно.

— Второе взросление?

— У эльфов переходный возраст бывает дважды. Первый проходит как у людей, только немного позже, лет в 16-18. Второй, где-то в районе 40-50 лет. Точно не знаю, что там меняется в эльфячьем организме, но происходит это весьма своеобразно. Эльф становится помешан на чем-то, или на ком-то.

— Так поэтому у них не осуждаются гомосексуальные связи.

— Отчасти. Объект помешательства не выбирают. Контролировать это нельзя. А если объект оттолкнет или кто-то оторвет от объекта силой — это может и убить.

— Ужас какой.

— Длится это недолго, от двух недель до месяца. Обычно молодых эльфов не выпускают за границу до этого. Заметили, что даже если эльфийская семья живет среди людей, их дети воспитываются в Фэрианте. Каждый эльф знает как вести себя с такими детишками. Проблема в том, что иногда такое случается и с полукровками. Я говорю это на будущее, вполне вероятно, что Алель привяжется к кому-то из вас.

— И скоро?

— Почему не к тебе?

— В конце зимы или в начале весны. У нас с ним ментальная связь, что до некоторых пор делает нас одним целым. А привязаться к самому себе, это извращение какое-то.

— Хм, значит, некий счастливчик или счастливица получит двух по цене одного.

— Нельзя исключит такой вариант. Но он может привязаться и к какой-нибудь вещи. Или к занятию. Например, часами пялиться на какую-нибудь картину или собирать коллекцию жуков. Шансы примерно равны. Но мы отвлеклись. Вы что-то хотели мне сообщить.

— Не то, чтобы. Но ты все равно бы влип в эту историю и все узнал. Уж лучше мы будем вместе. Только это надолго, мы будем рассказывать по очереди. Так как... Впрочем, сам поймешь. Только сначала позволь, я кое-что покажу.

Кейл вытащил из кармана тусклый самоцвет рубинового цвета. Размером с кулак, он казалось, поглощал свет и жизнь, но бестолку.

— Потрогай. Только осторожно.

Зайн послушался. И охнул, руку ожгло резкой мутной болью. Он посмотрел на камень. Не так. Он посмотрел на камень. Дан был прав, но лучше бы ему этого не видеть.

— Уничтожу. Тем, кто творит подобное, нет прощения.

Друзья переглянулись. Они поняли, что он не шутит и уже жалели о своем обещании все рассказать. С другой стороны, если они умудрились встрять в это дело, то Зайн с его талантом попадать в неприятности на ровном месте, этого не избежит. Так пусть хоть будет готов.

Он слушал молча, и по его лицу трудно было что-то сказать. Зайн умел быть смертельно серьезным, если того требовали обстоятельства:

— Отдайте камень мне. Архимагистр Линель Лист мой знакомый.

— Так ты и с ним?

— Так это его ты все время цитировал, пока мы воевали?

— Да на оба вопроса, но это дела прошлого. Я найду его, а после представлю вас. Расскажете ему то же, что и мне.

Кейл замотал камень в тряпицу и протянул другу. Заяц спрятал его в карман:

— Не выпускайте друг друга из виду. Переночуете оба во дворце, завтра или послезавтра я к вам зайду. До тех пор не высовывайтесь.

— Это мы и сами понимаем. Но сам-то ты справишься?

— А что я? Я просто фея! В доказательство он активировал артефакты. Кейл вздрогнул. Айрин в замешательстве замерла. В сочетании с черным костюмом с серебряным кантом и перламутровыми пуговицами узор на крыльях проглядывал четче и казался кровавым. Перед ними стоял демон-убийца.

Позже, в своей комнате во дворце, повторив этот трюк перед зеркалом, Зайн по-настоящему осмыслил слова принца. И ему стало страшно как никогда в жизни. Дан обнял его сзади и тихо сказал:

— Больше никаких масок.

Но перед этим была горечь и обида. Был час, превратившийся в вечность. Лишенное вкуса вино и бледная тень настоящего. И робкий бутон за гранью сознания, еще не решивший распускаться ему или нет, не уверенный даже в том, что он за цветок.

Глава 17 "Оружие для Кейла"

— Мы обидели его, — произнесла Айрин. Не потому, что сам Кейл этого не понимал. Для того чтобы провести черту между прошлым и настоящим, за которой она надеялась, появится решение.

— Черт бы все это побрал! Почему я тогда просто не прошел мимо?!

— Потому, что тогда это был бы не ты.

— Да уж. Ежели эта история убьет нас, на том свете нас утешит то, что мы поступили по совести.

— Ты поступил по совести. Я же просто оказалась не в том месте не в то время.

— Но потом ты могла уйти.

— И бросить тебя одного? Но ты прав, глупо все получилось.

Доля Кейла мало отличалась от того, что выпала Айрин. "Подай", "Принеси", "Унеси", "Вон с глаз моих, криворукий болван". Последнее означало "Свободен", и Волк со спокойной душой отправлялся в душ, а после в ближайшее питейное заведение. Наскоро перекусив и пропустив стаканчик-другой вина, он отправлялся исследовать город. С подмастерьями и учениками мастера он не сдружился, что не удивительно — все они были гномами до мозга и костей. Нет, вне общины гномы вовсе не такие буки и зазнайки. А внутри нее — именно такие. После прогулки он шел в местную столовую, а потом читал. Но в пятницу вечером мастер со всей своей общиной отправился на свадьбу сестры, и до понедельника Волк оказался предоставлен сам себе. Проведать Зайна он не мог, а Айрин и Алель по его скромному мнению в нем не нуждались. Потому в субботу утром он взял экипаж и отправился в неисследованную, северную часть города. По традиции на севере селились те, кто мог за себя постоять. Откуда взялась она — эта традиция — неизвестно. В Аскоре главная угроза была с запада, в других городах и странах все было по-разному. Значит ли это что главная угроза — не ничейные земли, а то, что лежит за ними? Но Кейл не долго думал о том, его мысли потекли в более приятном и практическом русле. После их опытов у него было достаточно средств, чтобы приобрести свое оружие. И в будущем, когда они вернуться в Академию, он сможет найти себе учителя. Несмотря на слова друга, мастером канну он себя не считал и экзамен сдавать не собирался. Чего позориться?

Лучшие оружейные лавки само собой находились неподалеку от центра, в Первом Торговом квартале. На улице, которая опять же по традиции так и называлась — Оружейный Ряд. Не то, чтобы Кейлу были не по карману те лавки. Не по заслугам. Как говаривал отец, Кейл ладно скроен. Ловок, проворен, в меру силен и с потрясающей реакцией. Природа создала в его лице отличную заготовку, и испортить ее ленью и невниманием просто грех. А когда оказалось, что он к тому же магически одарен, отец погнал его из дому, несмотря на причитания матери и жалобы сестер. Самому Волку в тот момент было все равно. Менять привычную тихую скуку на нечто неизведанное он не желал. Но и пойти против воли отца не мог. Он написал своему кузену, и тот с радостью приютил новоиспеченного студента.

Поначалу в Академии Кейла все устраивало. Тихо, чинно, никто не лезет в душу. До тех пор пока он не осознал в полной мере презрение аристократов. Так хватило одного кирпичика, чтобы нарушить его душевное равновесие. Осталось только найти на ком выместить свое раздражение. Он до сих пор не мог нормально объяснить, почему он прицепился именно к Зайну. "Он был самым ярким" — пожалуй, самое точное определение. Остальное — вихрь эмоций — от здоровой злости к болезненному восхищению. Позже, выслушав его историю, он решил, что сделает для него все, кроме одного. Никогда он не станет выкупать жизнь друга ценой своей. Потому что такой долг утянул бы Зайна на самое дно — а это как ни крути куда хуже смерти. Кейл немного поколдовал и Заяц не помнил, насколько много он тогда сказал.

До оружейных лавок Кейл так и не добрался. Хотя шел быстро и целеустремленно. Ночью прошел дождь и скользкие листья нет-нет, да норовили попасться ему под ноги, не говоря уже о противных лужах. Сырой осенний воздух, казалось, пробирал до самых костей. Потому почуяв аппетитный запах из ближайшей харчевни, он поспешил заглянуть на огонек. Есть он не хотел, пить тоже, но сидеть просто так ему бы не позволили. Потому он попросил кружку подогретого вина и жаркое. Оказалось, что запах блюда не совсем соответствовал его вкусовым качествам, потому он скоро отставил тарелку в сторону, и неспешно потягивая вино, погрузился в свои мысли. Не слишком глубоко, народу здесь было немного, но полностью расслабляться в присутствии чужих неразумно, как ни посмотри.

— Можно я заберу?

— Валяй, — Кейл окатил взглядом здоровенного орка, отметил, что на голодающего тот не похож, и вернулся к прерванному занятию. Покидать теплую харчевню он не торопился, но вино уже начало остывать. Чуть поморщившись, он проглотил остатки, расплатился с подавальщицей и вышел на улицу. Успел сделать лишь два шага, прежде чем его окликнули:

— Эй, парень, погодь!

— Чего еще? — Волк обернулся. Он понимал: с его опытом игнорировать кого-то в этом квартале чревато неприятностями.

— На нанимателя ты не похож, но ты и не наемник. Значит, присматриваешь себе клинок. Я могу помочь. С Дарагом Зубаткой ты получишь лучшее из возможного.

Кейл ухмыльнулся:

— Ты точно орк?

— По большей части. Так как?

— А взамен?

— Ничего особенного. Ты же маг, да? Моя сестра хочет видеть мага. Она убеждена, что у нее талант. Покажешь пару фокусов и все.

Волк согласился. Совет ему бы не помешал. Дараг выглядел опытным и надежным. Зеленокожий, огромный даже по меркам орков. Одетый в брюки из кожи огненного драккена и жилет прямо на голое тело, покрытое яркими татуировками, которые, Кейл мог бы поклясться, были не просто украшением. Его длинные черные волосы были забраны в простой хвост. И в довершение картины — в ножнах на его спине покоился гигантский двуручный меч. "Видела бы это Айрин".

Сестра Дарага оказалась очаровательной малышкой лет 12ти. Время пролетело незаметно и легко. Под конец орк отослал ее на кухню "соорудить чего-нибудь пожевать", а самого Кейла как только она ушла, пригласил в другую комнату, которая оказалась оружейной.

— Зачем? — только и смог сказать парень.

— У оружия тоже есть душа. Нет, не так. У оружия есть воля. Возьми, она твоя.

— Просто так?

— Просто так. Она никогда не принадлежала мне, и я не имею права требовать за нее плату.

— Но... — орк так посмотрел на него, что Кейл понял — спорить будет глупостью. Он несмело вынул клинок из ножен. Это была сабля, но не орочьей и не гномьей работы.

— Она принадлежала моему другу. Он был эльфом. До сегодняшнего дня она спала, — Кейл окончательно перестал что-либо понимать, — Уходи. Позже я найду тебя.

Горец поспешил последовать этой просьбе-приказу. Даже чересчур поспешил. Так что получилось то, что обычно следует, если ноги не дружат с головой. Он заблудился. И самое противное, что даже дорогу спросить было не у кого. Он попытался придерживаться одного направления, но улицы петляли просто немыслимым образом. И вполне логично, что, в конце концов, он уперся в тупик. Кейл остановился. Перевел дыхание. Карты города у него с собой не было, но память у него была неплохая, так что спустя пару минут он понял, что находится на северо-западной окраине города. Здесь селились те, кто не мог позволить себе более приличное жилье. Здесь не было ни лавок, ни мастерских, — жители этого района работали в других районах, так что до вечера он может так никого не встретить. Потому все что оставалось горцу — медленно, стараясь не сбиться с направления, направиться в обратную сторону — на юго-восток.

Женский крик, полный боли и страха заставил Кейла притормозить. Волк понял, что находится слишком далеко, чтобы успеть вовремя. Не говоря уже о том, что самому спешить на встречу неприятностям — глупость несусветная. И он не бежал, летел, забыв об усталости из-за бессмысленных блужданий.

Первая мысль его была "Слишком много алого". Грудь девушки была буквально разворочена. Никогда юноша не видел столь бесстыдную смерть. Бесстыдную. Девушка была одета в глухое темное платье, серые чулки и высокие сапоги. Но ее тело хранило перенесенный ужас и кричало громче и яростней, чем она сама, когда была жива. Для нее не было надежды, ее отчаяние зародилось не здесь и не сейчас. Оно лишь достигло своего пика. Кейл отвернулся. Он ничего не мог сделать, но уйти ему не дали.

Молния средней мощности. Он мог бы играючи отбить ее. Если бы она не была нацелена ему в спину. Вместо него, это сделал кое-кто другой. Все завертелось как на карусели. Вот он оборачивается, чтобы получить изрядно ослабленный заряд. Вслепую атакует в ответ, но все что он может применить из арсенала магии земли здесь — Серый дождь, в просторечии называемый "Камешки".

— Детки, вы, что всерьез рассчитываете справиться со мной?

"Так я здесь не один?". Он встретился взглядом с Айрин, она коротко кивнула ему.

— Справимся, не переживай. Зачем ты сделал это?

— Сейчас узнаете, — Он с легкостью уклонился от выпада Айрин, отразил водяные лезвия и танцующем шагом приблизился к лежащей на земле девушке. А затем он засунул руку в рану на ее груди. Кейл с ужасом смотрел, как сердце в руках этого человека постепенно превращается в алый камень, — Опять пустышка. И почему мне так не везет, а? — Он выбросил камень и тот стал постепенно рассыпаться, разбрасывая вокруг алые искорки. Кейл почему-то не хотел, чтобы это произошло. Он бережно поднял сердце, ставшее камнем и провел по нему рукой, стряхивая пыль, хотя его руки немилосердно жгло. Распад прекратился.