Места находились в самой дорогой зоне, и Денис надеялся, что Катя по достоинству оценит его щедрый жест. Стоя в очереди на считывание билетов и проверку, нет ли у них запрещённых веществ и оружия, Денис прикидывал, когда попросить Катю снова пробиться к Сагонину и как бы потактичнее это сделать, а то подумает ещё, что он только из-за этого пригласил её на концерт. Хотя её талант убеждать незнакомых людей (и их электронных секретарей — вот что особенно поражает!) в необходимости общения, конечно, сыграл тут далеко не последнюю роль, но, сказать, что только из-за этого? Нет! Пусть даже Денис и не чувствует к ней ничего особенного, но Катя — славная девушка, с которой приятно провести время. Бывает, раздражает она порой, но таковы уж все женщины — тут ничего не поделаешь, в любом случае, достоинств у Кати явно больше, чем недостатков.
На подходе к дверям толпа сгустилась, Денис пропустил Катю вперёд и обнял сзади, оберегая от толкавшихся справа и слева людей. Запах духов и близость её тела будоражили, Денис улыбнулся и нежно подул на тонкие прядки волос, выпущенные из высокой причёски на шею. Катя тихонько засмеялась.
* * *
Размышляя, что бы такое придумать, чтобы убедить Сагонина не подавать иск, Денис шерстил сеть, изучая всё, что мог про него найти, и случайно наткнулся на информацию о школьном классе, где учился Лео, и тут его ждало неожиданное открытие: оказалось, что Аркулов — одноклассник Сагонина. Значит, они знакомы аж со школы — ещё один повод для Лео доверять Константину. С интересом рассмотрев общий снимок класса, Денис стал листать другие фотографии и наткнулся на такую, где Сагонин обнимал Аркулова за плечи, словно тот его лучший друг! Позы естественно расслабленные, оба улыбаются. Невероятно: плюх-ботан дружит с лидером-хулиганом?! — ведь именно такой вид был у этой парочки! За километр видно, что у них нет ничего общего, чем же тогда объясняется столь странная привязанность?.. Может, снимок сделан на спор? Или это вообще монтаж? Но зачем? Что всё это значит, и нет ли связи с тем, что происходит сейчас? Денис разыскал в базах телефоны нескольких человек из этого класса, но дозвонился только одному, судя по виду, нищему и крайне трусливому типу. Плохо одетый, с давно немытыми, жидкими, длинными патлами и вторым подбородком, он постоянно отводил взгляд и не хотел ничего говорить даже страховому следователю. У Дениса возникло подозрение, что Сагонин так лупил этого патлатого типа в детстве, что навсегда отбил охоту про себя вспоминать. Тратить ещё полдня на поиски других одноклассников ни времени, ни желания у Дениса не было, так что пришлось типа слегка простимулировать материально. Жаден он оказался не меньше, чем труслив, и, когда Денис пообещал оплатить инфу, подтвердил, что в выпускных классах школы Сагонин с Аркуловым были прямо-таки не разлей вода. Опасаясь, что патлатый врёт, лишь бы деньги получить, Денис попросил его рассказать, когда началась эта дружба и почему.
— Это было классе, наверное, в седьмом или восьмом?.. нет, в восьмом вроде, — припомнил тип. — У Сагона тогда был пёс. Белый. Венчик... или Генчик?.. чёрт знает, давно это было, точно уже и не скажу... Но пёс славный. Каждое утро провожал Сагона до школы и ждал, когда тот после уроков выйдет. Так что мы все этого пса знали и каждый день видели. Ну и Костик, само собой тоже. А Костик, он же всегда был плюхом, учёбой заполированным, мозг биологией морщил... или зоологией?.. чёрт знает, давно это...
— Биологией, биологией, что дальше-то? — подстегнул его Денис.
— Ну вот смотрел он на этого...
— Генчика! — поспешил вставить Денис.
— ...Генчика, смотрел на него смотрел, да и заявил однажды, что у собаки болезнь. Прокрус... или броксус?.. чёрт зна...
— Прокрус, — приземлил его Денис. — Дальше!
— Говорит: "Лечи его, Лео, от прокруса, давай ему"... — Патлатый вдруг задумался. — Так, а что он собаке давать-то сказал?..
— Да неважно это, дальше, дальше!
— Ну а чего дальше? Сгрёб Сагон воротник его рубашки в кулак, да и рванул к себе так, что тот чуть не задохнулся!
— За что? — не понял Денис. — Он же помочь вроде хотел?
— Ну, так к Сагону всегда так просто не подойти было, он и в то время уже реальными делами рулил, а углублённое изучение биологии в дела эти не входило... как и общение с плюх-ботанами.
— То есть до этого он с Аркуловым не общался?
— Только если деньгами разжиться хотел. На развитие своих проектов, так сказать.
— Аркулов давал ему деньги?
— Давал? О нет, господин страховой следователь, кто же захочет добровольно деньги отдавать? Лео сам их забирал! — Тип мелко и противно захихикал, тряся дряблыми щеками. — Да ещё и вжаривал потом, чтоб не ерепенился. Вот и в тот раз Аркулов с фингалом был, когда Лео про собаку сказал.
— И что, он, вот так, Сагоном избитый, стал его учить, что с собакой делать? — не поверил Денис.
— Ну так а я про что! Подошёл и говорит, лечи собаку от прокруса, не то хуже будет! Дело сразу после уроков было, многие эту картину видели. Лео — хвать его за грудки и говорит: "Ты чего лезешь? Отомстить решил, что я тебя на деньги облегчил, сволочь? Хочешь, чтоб пёс мой сдох?" — "Наоборот, не хочу. Он у тебя прокрусом заразился, я вижу". Тут Лео выругался и, в крепких выражениях, сказал, что, мол, враньё это и что лучший в городе ветеринар сказал совсем другое". — "Дурак твой ветеринар, пусть почитает последние выпуски журнала"... журнала... биологическое какое-то название... — Патлатый так напряг извилины, что всё лицо скрючилось.
— Короче, научный журнал, — поставил точку Денис. — Этого вполне достаточно, что Сагонин ответил?
— Сагонин... он долго так на него смотрел, а потом говорит: "Повтори лекарства". Аркулов повторил... чёрт, а какие же он лекарства-то назвал? — снова озаботился тип, но испугавшись недоброго взгляда Дениса, не стал вспоминать и продолжил: — Ну, в общем, Лео его отпустил и пообещал убить, если препараты не помогут. Но они помогли, собака выздоровела. С тех пор Сагон Аркулова никогда не трогал и всю оставшуюся часть школы они дружили... Можно мне мой гонорар?
Денис перевёл типу обещанные деньги и задумался.
Вот, значит, как! Учёный, готовый на всё ради научного поиска... Аркулов так вёл себя уже с детства. Сообщил свой диагноз Сагонину, хотя промолчать было просто, безопасно и в немалой степени справедливо. Саму собаку он, конечно, тоже жалел, но Денис чувствовал: это — не главный мотив. Для Аркулова гораздо важнее научная истина. Ему непременно надо было убедиться, что он прав, что он сделал верное заключение, даже если это связано с риском. Возможно, нечто подобное он делает и сейчас, поставив на карту всё ради своих изысканий. Каких?.. Чёрт знает!.. Точно известно только, что началось всё после Дзетты, откуда он вернулся раньше времени. Что же там было на этой Дзетте?! Что?..
А может, Сагонин что-то знает? Ведь получается, они не просто знакомые, но и были ещё со школы хорошими друзьями! Наверняка у Лео есть мысли, где можно найти Аркулова... Не может быть, чтобы он не искал друга по своим каналам. Надо снова с ним встретиться и постараться хоть что-то выяснить, сейчас это единственная зацепка...
* * *
— Денис? Денис, ну ты, вообще, где? — Катя схватила его за руку и вытащила из потока.
На самом подходе к проверочным рамкам они вынуждены были разделиться, и потом толпа мгновенно разнесла их в разные стороны.
— Я здесь!
— Фу-у-у, я думала, уже не найду тебя, где сам зал-то?
Денис покрутил головой, потом показал вверх, на висевший в воздухе люм со стрелкой.
— Вон туда!
Они двинулись в указанном направлении. Вскоре помещение расширилось, и идти стало гораздо свободнее.
— О! — сказала Катя. — Смотри, у них тут и напольная навигация работает, я из-за толпы не заметила, думала, просто светящийся пол.
— В зал пойдём или сперва в буфет? — спросил Денис, изучая расходящиеся от подошв стрелки и надписи.
— Да ну этот буфет, ещё опоздаем! Вон синтромат, если ты голодный.
Денис посмотрел на крутившееся в воздухе над автоматом меню. Цены были такие, словно там продавались натуродукты, а не обычная синтрятина.
— Мороженое будешь? — предложил он, боясь даже представить, сколько же тогда стоит поесть в здешнем буфете. — Или, может, попить?
— Нет, спасибо, — взглянув на меню, отказалась Катя. — Пошли лучше сразу в зал, пока места займём, пока то, сё... не хочу пропустить начало!
Она оказалась права: пропускать начало не стоило, оно, как и вообще весь концерт целиком, было ошеломительно великолепным.
Когда они проходили на свои места, Денис чувствовал себя не в своей тарелке, настолько роскошно выглядели те, кто оказался рядом. Здесь, в ВИП-зоне, он был, наверное, единственным в одежде из ненатуральных волокон и без дорогого тюнинга.
— Столько бриллиантов! — прошептала ему в ухо Катя, заняв своё кресло.
— Но самый шикарный всё равно у меня! — улыбнулся Денис.
— У тебя? — Она подняла бровь.
— Да, сидит рядом, — он взял её за руку.
Свет стал меркнуть, постепенно меняя цвет.
— Начинается, — прошептала Катя.
Зал погрузился в фиолетовую тьму, и из этой тьмы стало медленно прорастать концертное действо. Переплетаясь где-то в отдалении, за пределами видимости и слышимости, свет и звуки рождали друг друга, быстро набирали силу, охватывая зрителей радостным предвкушением чего-то невероятного, сказочного, открывая невидимую, потаённую дверь в другой мир. Открыв эту дверь, свет и звуки отошли в стороны, как занавес, и зрители услышали в отдалении чистый мягкий голос. Под его вкрадчивое появление на сцене стали разворачиваться декорации: поднималось высокое голубое небо, прямо на глазах вырастали деревья, покрываясь молодой зеленью, всходили цветы, выползали из земли гибкие лианы... Сад не имел границ, он начинался на сцене и уходил в туманную даль, откуда и слышался голос. С каждой секундой приближаясь, он, не теряя чистоты, насыщался новыми красками, становился всё громче и уверенней.
Денис забыл обо всём на свете, неотрывно следуя за этим голосом, таким невыразимо прекрасным и сильным, что на глаза наворачивались слёзы. Начинаясь в самых низких октавах, голос, не теряя ласкавшей ухо мягкости, забирался на такую невероятную высоту, что у зрителей перехватывало дыхание. Голос креп и усиливался, каждый миг дразня ожиданием новых, немыслимых переливов и переходов...
В завершении вступительной композиции, на сцене вдруг, словно прямо из сгустившегося воздуха, света и звука появился он — невысокий стройный юноша с тонкими руками и космически тёмными глазами на бледном лице. Стихла последняя нота, и зал взорвался бешеными овациями, приветствуя Луку Паппалардо. Денис вызвал кресельный зум и посмотрел сквозь появившуюся перед глазами рамку. Приближение оказалось столь мощным, что всё поле зрения занял один только нос артиста. Максимум! — поразился Денис. — Что за псих тут сидел? Он стал торопливо сбрасывать увеличение до нормального уровня, чтобы видеть всю фигуру Луки целиком. Певец улыбнулся и прервал аплодисменты, грациозно взмахнув белой как снег рукой. Он был альбиносом, но не считал нужным это корректировать. Украшательства он, видно, тоже не любил: ни блуждающих тату, ни недавно вошедшего в моду бести со змеиной (как например, у Лизы) или крокодиловой кожей, вообще никакого скин-тюнинга, только голубые линии настоящих, живых вен.
Началась новая композиция, и Денис, смахнув рамку зума, вновь обратился в слух. Хотя и посмотреть тут было на что: сады расцветали и увядали, взметались ввысь городские здания, расстилались ландшафты иных планет. Декорации менялись, трансформировались, на сцене и в воздухе, прямо над зрителями, появлялись и исчезали танцоры, с потрясающим мастерством сопровождая звук и свет великолепной пластикой движений, бэк-вокалисты искусно оттеняли и окружали голос основной партии дополнительными эмоциональными линиями.
Это был дивный мир красоты и гармонии, и весь концерт Денис страстно желал только одного: чтобы он длился и длился, чтобы никогда не заканчивался, и голос Луки Паппалардо никогда не умолкал...
* * *
Концерт ещё долго не отпускал Дениса, перед глазами снова и снова разворачивались картины, а в ушах продолжала звучать музыка и голос Луки. Катя, видно тоже находилась под впечатлением, и всю дорогу в мобиле они ехали молча.
— Зайдёшь? — спросила Катя, когда они остановились возле её дома.
Денис чуть было не отказался, продолжая витать в облаках высокого искусства, но вовремя спохватился, вспомнив, что так и не попросил её связаться с Сагониным.
— Если ты не устала.
— Шутишь?! Мне кажется, я сегодня вообще не усну! После такого...
— Да, концерт был — просто полный отвал души и мозга! — Денис вышел и открыл дверцу Кате.
— Не то слово! Я много раз слышала записи Луки, но это не идёт ни в какое сравнение с его пением вживую.
— Согласен. Я бы ещё слушал и слушал, жалко было, когда всё закончилось... Это... так... так невозможно прекрасно!
— Вот да, да, точно! — закивала Катя. — Невозможно. Невозможно прекрасно для человека, и он ещё так выглядит... этот Лука... — она замялась, подбирая определение, — словно... словно Ангел!
— Белый Ангел, — согласился Денис. — Да, есть что-то такое в его облике, хотя глаза... ты видела, какие у него глаза?
— Чёрные, да... Белый Ангел с тёмным взглядом... Или так не бывает?
— Не знаю, я в Ангелах плохо разбираюсь, — улыбнулся Денис. — Но взгляд у него — абсолютно космический.
Они подошли к двери квартиры. Катя остановилась и, повернувшись к Денису, с чувством сказала:
— Спасибо, спасибо тебе за этот вечер!
— Пожалуйста, — ответил он и потянулся к её полуоткрытым губам.
Катя ответила на поцелуй со страстью и, не отрываясь от Дениса, буквально втолкнула его в квартиру.
Всё получилось быстро и как-то дёргано, он почувствовал, что девушка не против натурального секса, но всё равно замкнул лавмод, сам толком не поняв почему, а она в ответ сделала вид, что так и правда лучше. В результате у обоих осталось чувство лёгкого неудобства, Денис скоро засобирался домой, и Катя не стала его задерживать. Подходящего момента для просьбы так и не наступило и, уже стоя в дверях, Денис вдруг стал жаловаться на проблемы с Сагониным, почти физически ощущая, насколько это не к месту и не ко времени. К счастью, Катя быстро поняла, чего он от неё хочет, и почти сразу прервав его объяснения, сама предложила помощь.
По дороге домой он снова вспоминал концерт, и одна из сцен, в которой танцоры превращались в пум и леопардов, внезапно навела его на дикую мысль относительно Аркуловской "девочки не отсюда", как назвал её сын Марии, но серьёзно обдумывать такую версию событий Денис не решился, опасаясь попасть в одну палату с Ильёй. Тем не менее мысль не исчезла и, осев где-то в глубинах сознания, осталась тихо ждать своего часа.
Посмотрев в экран заднего вида, Денис вдруг обратил внимание на следовавший за ним тёмно-синий мобиль — возникло ощущение, что он уже видел его до этого то ли припаркованным неподалёку, то ли едущим, как сегодня, сзади, когда мотался по рабочим делам.
