Гарри Поттер и узник Азкабана

— Мы свидетели, — сказал Гарри. — Ты сказал, что гиппогрифы нападают, если ты их оскорбляешь. Это проблема Малфоя, что он не слушал. Мы расскажем Дамблдору, что произошло на самом деле.

— Да, не волнуйся, Хагрид, мы тебя поддержим, — сказал Рон.

Из морщинистых уголков черных, как у жука, глаз Хагрида потекли слезы. Он схватил Гарри и Рона и заключил их в крепкие объятия.

— Я думаю, ты уже достаточно выпил, Хагрид, — твердо сказала Гермиона. Она взяла со стола кружку и вышла на улицу, чтобы опустошить ее.

— Ар, может, она и права, — сказал Хагрид, отпуская Гарри и Рона, которые, пошатываясь, отошли, потирая ребра. Хагрид с трудом поднялся со стула и, пошатываясь, последовал за Гермионой на улицу. Они услышали громкий всплеск.

— Что он натворил? — нервно спросил Гарри, когда Гермиона вернулась с пустой кружкой.

— Сунул голову в бочку с водой, — сказала Гермиона, убирая кружку.

Хагрид вернулся, его длинные волосы и борода были насквозь мокрыми, он вытирал слезы с глаз.

— Так-то лучше, — сказал он, мотая головой, как собака, и обливая их всех. — Послушай, хорошо, что ты пришел навестить меня, я правда...

Хагрид остановился как вкопанный, уставившись на Гарри так, словно только сейчас понял, что тот здесь.

— ЧТО, ПО-ТВОЕМУ, ТЫ ДЕЛАЕШЬ, А? — взревел он так внезапно, что они подпрыгнули на пол метра в воздух. — ТЕБЕ НЕ СЛЕДУЕТ БРОДИТЬ ПО ОКРУГЕ ПОСЛЕ НАСТУПЛЕНИЯ ТЕМНОТЫ, ГАРРИ! И ВАМ ДВОИМ! НЕ ПОЗВОЛЯЙТЕ ЕМУ!

Хагрид подошел к Гарри, схватил его за руку и потащил к двери.

— Пошли! — Сердито сказал Хагрид. — Я отвезу вас всех обратно в школу, и не позволяйте мне снова застать вас, когда вы будете спускаться, чтобы повидаться со мной после наступления темноты. Я этого не стою!

глава семь

ДОМОВОЙ В ГАРДЕРОБЕ

Малфой появился на занятиях только поздним утром в четверг, когда слизеринцы и гриффиндорцы были на полпути к сдаче двойных зелий. Он с важным видом вошел в подземелье, его правая рука была забинтована и висела на перевязи, и, по мнению Гарри, он вел себя так, словно героически выжил в какой-то ужасной битве.

— Как дела, Драко? — жеманно спросила Панси Паркинсон. — Очень больно?

— Да, — сказал Малфой, состроив храбрую гримасу. Но Гарри заметил, как он подмигнул Крэббу и Гойлу, когда Панси отвернулась.

— Успокойтесь, успокойтесь, — лениво сказал профессор Снейп.

Гарри и Рон хмуро посмотрели друг на друга; Снейп не сказал бы "Успокойтесь", если бы они пришли поздно, он бы оставил их после уроков. Но Малфою всегда все сходило с рук на уроках Снейпа; Снейп был деканом факультета Слизерин и, как правило, ставил своих учеников выше всех остальных.

Сегодня они готовили новое зелье — уменьшающий раствор. Малфой поставил свой котел прямо рядом с Гарри и Роном, так что они готовили свои ингредиенты за одним столом.

— Сэр, — позвал Малфой, — Сэр, мне нужна помощь, чтобы нарезать корни этих ромашек, у меня болит рука.

— Уизли, нарежьте для Малфоя корни, — сказал Снейп, не поднимая глаз.

Рон побагровел.

— С твоей рукой все в порядке, — прошипел он Малфою.

Малфой ухмыльнулся через стол.

— Уизли, ты слышал профессора Снейпа; нарежьте эти корнеплоды.

Рон схватил нож, придвинул к себе корешки Малфоя и начал грубо нарезать их, чтобы они были разного размера.

— Профессор, — протянул Малфой, — Уизли портит мои корешки, сэр.

Снейп подошел к их столу, уставился на корни своего крючковатого носа, затем одарил Рона неприятной улыбкой из-под своих длинных сальных черных волос.

— Поменяйтесь корнями с Малфоем, Уизли.

— Но, сэр!...

Последние четверть часа Рон тщательно измельчал свои собственные коренья на абсолютно равные кусочки.

— Сейчас, — сказал Снейп своим самым угрожающим голосом.

Рон подвинул Малфою через стол красиво нарезанные коренья собственного приготовления, а затем снова взялся за нож.

— И, сэр, мне нужно снять кожуру с этого сморщенного кусочка, — сказал Малфой, и в его голосе послышался злобный смех.

— Поттер, можешь снять шкуру для Малфоя, — сказал Снейп, бросив на Гарри взгляд, полный отвращения, который он всегда приберегал только для него.

Гарри взял у Малфоя сморщенный кусочек, пока Рон пытался восстановить поврежденные корни, которые ему теперь приходилось использовать. Гарри как можно быстрее очистил сморщенный кусочек от кожуры и, не говоря ни слова, швырнул его обратно через стол Малфою. Малфой ухмылялся еще шире, чем когда-либо.

— Вы давно не видели своего приятеля Хагрида? — тихо спросил он у них.

— Не твое дело, — отрывисто бросил Рон, не поднимая глаз.

— Боюсь, ему недолго осталось быть учителем, — сказал Малфой с притворной печалью в голосе. — Отец не в восторге от моей травмы...

— Продолжай болтать, Малфой, и я нанесу тебе настоящую травму, — прорычал Рон.

— он пожаловался директору школы. И в Министерство магии. У отца, знаете ли, большое влияние. И с такой серьезной травмой, — он притворно вздохнул, — кто знает, станет ли моя рука когда-нибудь прежней?

— Так вот почему ты это делаешь, — сказал Гарри, случайно отрубив голову мертвой гусенице, потому что его рука дрожала от гнева. — Чтобы попытаться добиться увольнения Хагрида.

— Ну, — сказал Малфой, понизив голос до шепота, — отчасти, Поттер. Но есть и другие преимущества. Уизли, нарежь мне гусениц.

В нескольких котлах от него у Невилла были неприятности. Невилл регулярно срывался на уроках зельеварения; это был его худший предмет, а его большой страх перед профессором Снейпом усугублял ситуацию в десять раз. Его зелье, которое должно было быть ярко-кислотно-зеленым, превратилось в яд. —

— Апельсиновый, Лонгботтом, — сказал Снейп, зачерпывая немного и позволяя ему вылиться обратно в котел, чтобы все могли видеть. — Апельсиновый. Скажи мне, мальчик, что-нибудь проникает в твой толстый череп? Разве ты не слышал, как я совершенно ясно сказал, что нужна всего одна крысиная селезенка? Разве я не сказал прямо, что капли пиявочного сока будет достаточно? Что я должен сделать, чтобы ты понял, Лонгботтом?

Невилл был весь розовый и дрожал. Он выглядел так, словно был на грани слез.

— Пожалуйста, сэр, — сказала Гермиона, — пожалуйста, я могла бы помочь Невиллу все исправить...

— Не помню, чтобы я просил вас выпендриваться, мисс Грейнджер, — холодно сказал Снейп, и Гермиона порозовела, как Невилл. — Лонгботтом, в конце урока мы дадим несколько капель этого зелья вашей жабе и посмотрим, что произойдет. Возможно, это побудит тебя сделать все как следует.

Снейп отошел, оставив Невилла задыхаться от страха.

— Помоги мне! — простонал он Гермионе.

— Эй, Гарри, — сказал Симус Финниган, наклоняясь, чтобы одолжить у Гарри медные весы, — ты слышал? В "Ежедневном пророке" сегодня утром сообщили, что видели Сириуса Блэка.

— Где? — быстро спросили Гарри и Рон. С другой стороны стола Малфой поднял голову, внимательно прислушиваясь.

— Не слишком далеко отсюда, — сказал Симус, который выглядел взволнованным. — Его видела маггла. Конечно, она на самом деле ничего не поняла. Магглы думают, что он обычный преступник, не так ли? Поэтому она позвонила на горячую линию. К тому времени, когда туда прибыло Министерство магии, его уже и след простыл.

— Недалеко отсюда. ... — повторил Рон, многозначительно глядя на Гарри. Он обернулся и увидел, что Малфой внимательно наблюдает за ним. — Что, Малфой? Нужно еще что-нибудь освежевать?

Но глаза Малфоя злобно сверкали, и они были устремлены на Гарри. Он перегнулся через стол.

— Думаешь о том, чтобы попытаться поймать Блэка в одиночку, Поттер?

— Да, верно, — небрежно ответил Гарри.

Тонкие губы Малфоя изогнулись в ехидной улыбке.

— Конечно, если бы это был я, — тихо сказал он, — я бы уже давно что-нибудь предпринял. Я бы не остался в школе, как хороший мальчик, а отправился бы на его поиски.

— О чем ты говоришь, Малфой? — грубо спросил Рон.

— Ты что, не знаешь, Поттер? — выдохнул Малфой, прищурив светлые глаза.

— Знаешь что?

Малфой издал низкий, издевательский смешок.

— Может быть, ты не хочешь рисковать своей шеей, — сказал он. — Хочешь предоставить это дементорам, не так ли? Но на твоем месте я бы хотел отомстить. Я бы сам его выследил.

— О чем ты говоришь? — сердито спросил Гарри, но в этот момент его окликнул Снейп. — Вы уже должны были закончить добавлять ингредиенты; это зелье нужно настоять, прежде чем его можно будет пить, так что уберите со стола, пока оно варится, а потом мы проверим Лонгботтомово. . . .

Крэбб и Гойл открыто рассмеялись, наблюдая, как Невилл, обливаясь потом, лихорадочно помешивает свое зелье. Гермиона что-то бормотала ему вполголоса, чтобы Снейп этого не заметил. Гарри и Рон собрали неиспользованные ингредиенты и пошли мыть руки и половники в каменном фонтанчике в углу.

— Что имел в виду Малфой? — Пробормотал Гарри Рону, подставляя руки под ледяную струю, которая лилась изо рта горгульи. — С чего бы мне мстить Блэку? Он мне ничего не сделал — пока.

— Он все выдумывает, — свирепо сказал Рон. — Он пытается заставить тебя сделать какую-нибудь глупость. ...

Когда урок подошел к концу, Снейп подошел к Невиллу, который съежился у своего котла.

— Все соберитесь вокруг, — сказал Снейп, сверкая черными глазами, — и посмотрите, что произойдет с жабой Лонгботтома. Если ему удастся приготовить уменьшающий раствор, жаба уменьшится до размеров головастика. Если, в чем я не сомневаюсь, он сделал это неправильно, его жаба, скорее всего, будет отравлена.

Гриффиндорцы со страхом наблюдали за происходящим. Слизеринцы выглядели взволнованными. Снейп взял жабу Тревора в левую руку и обмакнул маленькую ложечку в зелье Невилла, которое теперь было зеленым. Он влил несколько капель в горло Тревора.

На мгновение воцарилась тишина, во время которой Тревор судорожно сглотнул; затем раздался тихий хлопок, и головастик Тревор забился в ладони Снейпа.

Гриффиндорцы разразились аплодисментами. Снейп с кислым видом достал из кармана мантии маленькую бутылочку, вылил несколько капель на Тревора, и тот внезапно появился снова, уже совсем взрослым.

— Пять баллов с Гриффиндора, — сказал Снейп, и улыбки исчезли с лиц всех присутствующих. — Я же просил вас не помогать ему, мисс Грейнджер. Урок окончен.

Гарри, Рон и Гермиона поднялись по ступенькам в вестибюль. Гарри все еще думал о том, что сказал Малфой, в то время как Рон негодовал по поводу Снейпа.

— Пять баллов с Гриффиндора, потому что с зельем все было в порядке! Почему ты не солгала, Гермиона? Тебе следовало сказать, что Невилл все сделал сам!

Гермиона не ответила. Рон огляделся.

— Где она?

Гарри тоже обернулся. Они уже были на верхней ступеньке лестницы, наблюдая, как мимо них проходит остальной класс, направляясь в Большой зал на обед.

— Она была прямо за нами, — нахмурился Рон.

Малфой прошел мимо них, шагая между Крэббом и Гойлом. Он ухмыльнулся Гарри и исчез.

-А вот и она, — сказал Гарри.

Гермиона, слегка запыхавшись, торопливо поднималась по лестнице; одной рукой она сжимала сумку, а другой, казалось, что-то засовывала под мантию.

— Как тебе это удалось? — спросил Рон.

— Что? — спросила Гермиона, присоединяясь к ним.

— Только что ты был прямо за нами, а в следующее мгновение снова оказался у подножия лестницы.

— что? — Гермиона выглядела слегка смущенной. — О, мне пришлось вернуться за кое-чем. О, нет...

На сумке Гермионы разошелся шов. Гарри не удивился; он заметил, что она была набита по меньшей мере дюжиной больших и тяжелых книг.

— Зачем ты таскаешь их все с собой? — Спросил ее Рон.

— Ты же знаешь, сколько у меня предметов, — сказала Гермиона, затаив дыхание. — Не мог бы ты подержать это для меня?

— Но... — Рон перелистывал книги, которые она ему протянула, разглядывая обложки. — У тебя сегодня нет ни одного из этих предметов. Сегодня днем только защита от Темных искусств.

— О да, — неопределенно ответила Гермиона, но все равно собрала все книги обратно в сумку. — Надеюсь, на обед будет что-нибудь вкусненькое, я умираю с голоду, — добавила она и направилась в Большой зал.

— Тебе не кажется, что Гермиона чего-то недоговаривает? — Спросил Рон у Гарри.

Профессора Люпина там не было, когда они пришли на его первый урок по защите от темных искусств. Они все сели, достали свои книги, перья и пергамент и разговаривали, когда он, наконец, вошел в класс. Люпин неопределенно улыбнулся и положил свой потрепанный портфель на учительский стол. Он был таким же потрепанным, как и всегда, но выглядел здоровее, чем в поезде, как будто несколько раз плотно поел.

— Добрый день, — сказал он. — Не могли бы вы, пожалуйста, сложить все свои книги обратно в сумки. Сегодня будет практическое занятие. Вам понадобятся только волшебные палочки.

Они обменялись несколькими любопытными взглядами, когда класс убирал учебники. У них никогда раньше не было практических занятий по защите от темных искусств, если не считать памятного урока в прошлом году, когда их прошлый учитель принес в класс клетку с пикси и выпустил их на волю.

— Хорошо, — сказал профессор Люпин, когда все были готовы. — Прошу вас следовать за мной.

Озадаченные, но заинтересованные, ученики поднялись на ноги и последовали за профессором Люпином из класса. Он провел их по пустынному коридору и завернул за угол, где первое, что они увидели, был Пивз, полтергейст, который парил в воздухе вниз головой и затыкал жевательной резинкой ближайшую замочную скважину.

Пивз не поднимал глаз, пока профессор Люпин не оказался в двух футах от него; затем он пошевелил своими загнутыми носками и запел.

— Чокнутый, чокнутый Люпин, — пропел Пивз. — Чокнутый, чокнутый Люпин, чокнутый, чокнутый Люпин...

Грубый и неуправляемый, каким он почти всегда был, Пивз обычно проявлял некоторое уважение к учителям. Все быстро посмотрели на профессора Люпина, чтобы посмотреть, как он это воспримет; к их удивлению, он все еще улыбался.

— На твоем месте, Пивз, я бы вынул эту жвачку из замочной скважины, — любезно сказал он. — Мистер. Филч не сможет добраться до своих метел.

Филч был смотрителем Хогвартса, злобным волшебником-неудачником, который вел постоянную войну со студентами и, по сути, Пивзом.

Однако Пивз не обратил никакого внимания на слова профессора Люпина, только громко фыркнул.

Профессор Люпин тихо вздохнул и достал свою волшебную палочку.

— Это маленькое полезное заклинание, — сказал он классу через плечо. — Пожалуйста, смотрите внимательно.

Он поднял палочку на уровень плеча, сказал:

— Ваддиваси! — и направил ее на Пивза.

С силой пули комок жевательной резинки вылетел из замочной скважины прямо в левую ноздрю Пивза; он резко развернулся и, ругаясь, умчался прочь.

— Круто, сэр! — изумленно воскликнул Дин Томас.

— Спасибо, декан, — сказал профессор Люпин, снова убирая палочку. — Мы продолжим?

Они снова двинулись в путь, и класс смотрел на потрепанного профессора Люпина с возросшим уважением. Он повел их по второму коридору и остановился прямо перед дверью учительской.