В Ожидании

— Очищающие! — истошно закричал кто-то из девушек, но Андрею подсказка уже не требовалась.

Вдребезги разлетелось второе окно, и вновь что-то громадное стремительно ворвалось в него и метнулось к Лиде.

Он успел оттолкнуть ее, но не успел отскочить сам, не успел и подхватить со стола оставленный Лидой нож. Могучее холодное нечто ударило его в грудь и отшвырнуло к стене, не причинив, впрочем, особого вреда. Лида бросилась к двери, но на ее пути снова возникло серое нечто, ударившее ее по ногам и бросившее на пол.

Мгновение, и ворвавшаяся в кафе тварь обхватила Лиду за пояс, свернув свое подвижное тело в кольца, и в одно движение исчезла в окне вместе добычей.

Фрагменты картинки складывались в голове в единое целое. Змея. Гигантская змея...

Третье чудовище с одного удара головой сорвало дверь с петель, и та, пролетев несколько метров, сбила с ног сразу двоих. Кого — Андрей разглядеть не успел. Змеи были настолько быстры, что он едва фиксировал основные события, происходившие в кафе. Змея вцепилась беззубыми челюстями Антону в бок, сжала его в несколько колец и потащила его наружу. Но он, в отличие от остальных, не выпустил из рук нож и уже колол им сжимавшее его змеиное тело...

Дети кричали и прижимались к стенам. Андрей вскочил на ноги и, подхватив со стола нож, бросился к двери... То, что предстало его глазам снаружи, заставило его сердце замереть на несколько секунд, а ноги — словно прирасти к песку.

Змеи были огромны. Каждая — как минимум метров пятнадцать. Даже обычный питон, дорасти он до такого размера, наверное, мог бы ударом головы проломить кирпичную стену. Эти же змеи не были обычными... Это были змеи Ожидания, и если даже тараканы здесь могли плеваться огнем, то объятия этих чудовищ наверняка могли бы спрессовать танк до размеров банки "Кока-колы".

Перед Андреем на песке лежали три этих гигантских питона, будто бы сползших со страниц иллюстрированной детской книжки о палеонтологии или фантастического комикса о чернобыльских мутантах. И каждый сжимал в своих объятиях по жертве. Они не собирались их есть, для этого змеям не пришлось бы прилагать никаких усилий. Андрей однажды видел ролик, в котором питон проглатывает целую газель — с трудом, но проталкивает ее в свою безразмерную пасть. Тот питон был от силы метров шесть в длину, эти же... Им достаточно было просто открыть рот и положить туда человека, и он просто проскользнул бы в желудок.

Эти змеи не собирались поедать своих жертв, их цель была другой... То ослабляя, то сжимая кольца, перемещая их то вверх то вниз, они давили людей, мяли, сжимали в своих чудовищных объятиях.

В Ожидании слово "Очищение" было синонимом слова "боль", и сутью Очищающих было причинение боли. Как можно более страшной боли! Этим и занимались гигантские питоны, медленно, со вкусом, будто наслаждаясь каждым треском ломающихся костей, каждой каплей крови, коснувшейся их прохладной кожи.

И одна из змей в данный момент сдавливала голову Лиды словно в тисках. Ноги девушки конвульсивно подергивались, руки безвольно висели вдоль тела, а голова, сжатая в кольце питона, казалось, готова была лопнуть от страшного давления. При этом Андрей был уверен, Лида была жива, как и все остальные. Жива в понимании Ожидания, то есть способна чувствовать боль. И даже если ее череп сейчас сплющится, разбрызгивая мозг будто желе из лопнувшего тетрапака, она все равно будет жива, будет в сознании и будет осознавать все происходящее с ней!

"Ты можешь умереть!" — напомнил о себе голос из подсознания. — "А ей ничего не будет. Помучается пять минут, и ты унесешь ее в кафе, где она снова станет целой и невредимой! В том и суть Очищения. А если питон схватит ВОТ ТАК тебя — тебе конец. Ты умрешь. Насовсем! Не так, как она!"

"Правильными являются те поступки, что продиктованы этикой, а не логикой!" — мысленно ответил ему Андрей и, покрепче сжав нож, бросился вперед, в бой, мысленно уже видя, как всаживает нож в мясистое тело питона, как уклоняется от первой стремительной атаки змеи и снова бьет, целясь ей в глаз. Но не успел он сделать и одного шага, как кто-то повис у него на плечах и, умело лишив равновесия, завалил его лицом на землю.

Андрей вслепую ударил локтем, надеясь ошеломить противника, и ему это удалось. Тяжесть на плечах исчезла, враг сместился куда-то влево, давая ему возможность встать, но вместо этого Андрей ударил, теперь уже ножом, снова вслепую, не видя, кого и куда бьет, закрепляя успех.

Рука попала в крепкий капкан захвата, и нож тут же выпал из парализованных пальцев. Рука противника обвила его шею, отгибая голову назад, лишая возможности сопротивляться. Андрей зарычал, чувствуя себя пойманным в ловушку зверем. Где-то в несколько шагах от него гигантский питон дробил Лиде кости, а он лежит тут, на земле, скрученный кем-то, словно пятилетний мальчишка!

— Не дергайся! — прошипел ему в ухо знакомый голос. — А то я могу не удержать тебя и ненароком тебе что-нибудь сломать!

Кармелита! Хозяйка кафе! Голос без сомнения принадлежал ей, а значит и крепкие руки, так лихо обездвижившие его, тоже.

— Отпусти меня! Я должен...

— Ты должен был давно отправиться домой! — перебила его девушка. — И не мешать Ожиданию делать то, для чего оно создано. Первой волне Очищающих ты не помешал, в чем-то даже помог, но сейчас ты можешь только навредить.

Хватка на шее немного ослабла.

— Доверяй мне! Я ведь пока что не солгала тебе ни в чем, не так ли?

Вроде бы, действительно, так. Ни в чем не помогла, конечно, но, вроде бы, и не мешала до сих пор, и уж точно не лгала.

— Вот и сейчас я тебе не лгу. Тебе не нужно вмешиваться в Очищение, — проследила ход его мыслей хозяйка кафе, — только навредишь. Скорее всего — себе самому, но может быть, и им. А этого я уже допустить не могу. Сейчас я тебя отпущу, и ты не будешь дергаться, хорошо? Не будешь рваться на помощь своей подруге, будешь просто смотреть.

Кармелита медленно разжала руки и встала рядом с ним. Андрей рывком поднялся на ноги, с ненавистью глядя на нее.

За спиной Кармелиты питоны продолжали меланхолично мочалить своих жертв, уже не сопротивляющихся, уже мертвых в понимании обычного мира, но живых в понимании Ожидания. Живых и способных чувствовать боль.

Возле кафе столпились подростки, жмущиеся друг к другу и с ужасом смотревшие то на змей, то на Андрея. Никто из них не рвался на выручку друзьям. Все взвесили свои шансы и понимали, что в схватке с питоном они равны нулю.

Змея, тем временем, медленно сжимая и разжимая челюсти, перемалывала Лидину ногу.

Андрей рванулся было к ней, но снова запутался в ногах, то ли в своих, то ли в умело подставленных на его пути, и позорно грохнулся оземь.

— Еще раз тебе говорю, не лезь. Это тебе не таракан. Эти тебя в пыль сотрут!

— Но иначе они сотрут в пыль ее!

— Так надо. Просто поверь!

Кармелита крепко держала Андрея за руку, не давая ни на секунду забыть о том, что ее внешность — лишь видимость, за которой скрываются крепкие мышцы и мастерство бойца, уж больно лихо она скрутила его несколько секунд назад.

— Кого ты потерял? — неожиданно спросила она.

— В каком смысле?

— Меня не обманешь. Ты так цепляешься за эту девочку, как будто она — твой последний смысл жизни. Я это вижу в отличие от нее. Ведь ты не ради нее сюда возвращаешься раз за разом. Ты делаешь это ради себя. И ради того, кого однажды не смог спасти. Кто это был? Жена? Мать?

— Друг! — выкрикнул Андрей. — Но тебе-то что с того?

— Ничего. Абсолютно ничего. Просто я хотела понять, чего ждать от тебя еще.

— И как? Поняла?

— Поняла. Глупостей и только глупостей. Ты ведь никак не можешь простить себя за что-то, верно? Переживаешь вновь и вновь то, что случилось много лет назад. Расскажи, как это было? — голос Кармелиты стал вкрадчивым, доверительным, мягким. — Ты не пришел другу на помощь, когда на него напали? Ты не занял денег ему на операцию по удалению опухоли из мозга? Вы оба напились и полезли на спор на крышу поезда, по твоей, причем, инициативе?

— Что это за бред?

— Это реальные истории, реальные страхи тех, кого я видела здесь. Таких же, как ты, яростных, бескомпромиссных, отчаянно пытающихся спасти кого-то, вот как ты сейчас эту девочку. И всеми ими двигало не желание помочь, не любовь, не храбрость и отвага, а комплексы! Просто комплексы, чувство вины, страх. И ты — в точности такой же. Так как умер твой друг? Что ты не сделал для него?

Андрей молчал, перебирая в голове варианты резких ответов, но ничего кроме "Не твое дело" почему-то никак не подбиралось. И самым страшным было то, что он понимал: Кармелита кругом права... Он уже не пытался вырвать руку из ее цепких пальцев, он просто не смотрел в сторону змей, не желал видеть происходившего там. Не мог он смотреть и на хозяйку кафе, ведь тогда пришлось бы взглянуть ей в глаза, а Андрею казалось, что она тут же прочтет все его самые сокровенные мысли, и поймет, как метко попала в самое яблочко своим вопросом: "Что ты не сделал для него!"

Оставалось только наблюдать за подростками, жавшимися у дверей кафе. Змеи целеустремленно терзали каждый свою жертву, и на остальных набрасываться не торопились. Почему? Ведь в Ожидании ничего не происходит просто так. Десять человек, значит, пять столов в кафе и десять стульев. По стулу на каждого. Двадцать тараканов, по два на каждого, чтобы уж наверняка. Но три змеи. Почему три? Это не укладывалось в казавшуюся прежде простой логику Ожидания.

Впрочем, может остальные семь гигантских питонов еще на подходе?

Первой не выдержала жуткого зрелища Маша...

— Да чего ж мы все стоим-то?! — воскликнула она, и, стрелой шмыгнув в кафе, вернулась оттуда уже с ножом. — Им же больно!

Видеть, как маленькая девочка атакует змею, весящую раз в десять больше, чем она сама, было выше его сил, и Андрей закрыл глаза. Кармелита отпустила его руку и... неожиданно обняла за плечи.

— Ты думаешь, я чудовище, да? — спросила она, и в ее тихом вкрадчивом голосе почему-то потонул срывающийся крик Маши. Потонул и, секунду спустя, угас... Андрей не хотел открывать глаз и видеть, почему. Он знал это и так. — Думаешь, мне нравится видеть их страдания? Или ты считаешь, что я просто ничего не чувствую? Чувствую. И мне жаль их. Жаль тебя. Жаль, что ты не внял моему совету уйти и теперь видишь это. Видишь и слышишь. Но так должно быть. Они должны пройти Очищение, и тогда за ними придут Паромщики!

Новый крик, крик боли...

— Еще одна не выдержала, — констатировала Кармелита. — Интересно, у кого еще не хватит сил на это смотреть? Сказать тебе, кого раздавил Очищающий?

— Нет!

— Катю! — не обращая внимания на его слова, продолжала она. — Ту маленькую девочку, что в ванне током убилась. Страшная смерть. Болезненная. Ей после такой смерти Очищающие уже не страшны.

— Ты же наслаждаешься этим!

— Да, ты прав. Наслаждаюсь. Но отнюдь не тем, о чем ты подумал. Меня совсем не радуют их страдания. Меня радует то, что они Очищаются!

— Так объясни мне, в чем же смысл Очищения? Пока мне кажется, что только в том, чтобы причинить как можно больше боли.

— Ты видишь не дальше своего носа, в этом твоя проблема. Но ты поймешь, когда придут Паромщики!

— А когда они придут?

— Скоро. Уже скоро... Сегодня Паромщик будет недоволен. Обычно он увозит больше душ.

— Обычно увозит? — Андрей даже открыл глаза, настолько воодушевило его услышанное. — Что это значит? Что некоторые души он не забирает? Что им будет позволено вернуться обратно?

— Слушаешь, но не слышишь! — улыбаясь, ответила Кармелита, убирая руку с его плеча. — Но скоро все поймешь. Теперь уже скоро. Кстати, пойдем, Очищение закончилось.

Должно быть, на терзание жертв Питонам было отпущено какое-то определенное время, и оно только что закончилось. Неуловимым движением свернутых в кольца тел они синхронно отбросили искореженные и измятые человеческие тела прочь, причем Андрею показалось, что сделано это было презрительно, словно бы гигантским змеям и самим неприятно было прикасаться к изуродованным телам. И вновь, как и по окончании Очищения огнем, на берегу всколыхнулся песок. Всколыхнулся, пошел волнами, одна за одной накатывавшихся на чудовищных змей, и вскоре беззвучно поглотил их, оставив на поверхности лишь пять тел да пятна крови!

— Не стой столбом, — подтолкнула Андрея в спину Кармелита. — Теперь — самое время геройствовать и спасать твою девочку. Неси ее в кафе!

К пяти распростертым на песке телам бежали уже и все остальные. Ну, кроме, разумеется, Яна, так и не вышедшего из своего кататонического транса, да Миши, который, по всей видимости, опять думал, вместо того, чтобы действовать. Хотя нет, слово "распростертый" к Лиде и остальным не подходило. "Изломанные", "измятые", "истерзанные" — вот более актуальные выражения. Лида лежала в позе настолько неестественной, что казалось, что в ее теле не осталось больше ни единой целой кости. Кровью было залито все, и в первую очередь — лицо. Но самым страшным зрелищем были ее глаза... Их озерная голубизна сменилась кровавой краснотой, от страшных объятий змеи полопались, казалось, все сосуды, а сами глаза практически вылезли из орбит. Выпученные, выдавленные, жуткие...

Да, Кармелита была права. Он не хотел видеть этого, не хотел чувствовать запах крови и испражнений — да, змеи буквально выжали своих жертв, перекрутив, словно хозяйка простыню. Андрей приложил руку к Лидиной шее, и не ощутил пульса — должно быть, сердце тоже было измято и раздавлено, проткнуто сломанными ребрами... Но по законам Ожидания, Лида не могла умереть, не могла она и окунуться в спасительное беспамятство. Измятая, раздавленная, она все еще была в сознании, и пальцы на ее руках — единственное, что было слишком мелким, чтобы питон мог раздавить и это, слегка подрагивали.

Андрей бережно поднял практически невесомое тело на руки и, осторожно ступая, стараясь, чтобы Лида не ощущала его шагов, направился к кафе. Позади него Вероника также аккуратно поднимала на руки изогнувшуюся под невероятным углом Машу, Дима и Аня пытались поднять с земли Антона, но боялись прикоснуться к телу, словно побывавшему в дробилке, чтобы не причинить ему боли...

— Все будет хорошо! — произнес Андрей свою бесполезную мантру, делая шаг из мрака ночи в полумрак кафе, в заботливо открытую Кармелитой дверь.

— Положи ее на стол!

Андрей подчинился и сел рядом, держа Лиду за руку.

— Она же...— он несколько секунд не мог подобрать слова и, наконец, произнес, наверное, самое странное, но подходящее к данной ситуации. — Она же восстановится?

— Да, — кивнула хозяйка кафе, — не волнуйся, все будет так же, как и в прошлый раз. Ты не хочешь помочь остальным?

По хорошему, по логике, действительно нужно было помочь занести в кафе остальных пострадавших, но Андрей не мог заставить себя отойти от Лиды, отпустить ее безвольно висящую руку. Голубое свечение уже окутывало девушку, Ожидание уже запустило процесс регенерации, но отчего-то Андрею казалось, что стоит ему отойти, как сияние померкнет, и целительная магия кафе развеется как дым!