Москва Атакует

— А дальше? — взволновано спросила она.

— Дальше будем ждать, — доставая из багажника сумку и начиная переодеваться, ответил Игорь. — Времени у нас вагон, если в течение пары дней нас не найдут здесь, значит, попробуем уйти. Я знаю заброшенные тропы, которые выведут нас за пределы владений Тарана. Но сейчас, когда за нами бросят в погоню уйму народу, бессмысленно пытаться уйти по ним.

— А есть что будем? — спросила девушка. — Для грибов, ягод и орехов еще рано.

— Я собирался съездить на рыбалку в ближайший выходной и кое-чем запасся, — Игорь вытащил одну из пяти коробок ИРП, — с голоду не помрем.

Ольга посмотрела на солдатский рацион и пожала плечами, вряд ли она успеет набрать на калорийной пище лишние килограммы.

— Вляпались мы с тобой по полной, — заканчивая переодевания и снаряжая "Вереск" заметил Игорь. — Умеешь пользоваться? — показывая на пистолет, спросил он.

— Я что, похожа на женщину, которая умеет пользоваться оружием? — возмутилась бывшая владычица Тарановска.

— Придется учиться, если хочешь и дальше жить, — отрезал Игорь, — это пистолет ГШ-18 затвор, курок, магазин, — дальше пошло как заряжать, целиться, стрелять.

Примерно через час обучения девушка вполне сносно и довольно быстро могла изготовиться к стрельбе. Игорь решил, что как только выдастся возможность, дать ей отстрелять с десяток патронов.

— И что мы будем делать, пока нас все ищут? — отложив пистолет в сторону, игриво спросила Ольга.

— То, что нам не дали закончить, — обнимая ее за талию и заваливая в траву, ответил Корн, — займемся тем, что привело нас сюда, — он страстно поцеловал Ольгу в губы.

За два дня он влюбился в эту бестию и просто не мыслил свою жизнь без нее, она разрушила их жизни своим приходом в его квартиру, но в данный момент им было глубоко на это плевать.

Город Петушки. 14 июня 2015 г. Вадим Токарев

Грязный, утонувший в крови город. Вадим сидел в "ТИГРЕ", на коленях лежал автомат, привокзальная площадь была полна народу, уже третий час шло общегородское собрание. Здесь собралось почти все население города — несколько тысяч человек, все, кто уцелели после эпидемии и резни. Уставшие, замученные люди, решали как жить дальше.

Хроника событий, произошедших в городе, не была тайной, уже на пятый день эпидемии Князь вышел из-под контроля, собрав вокруг себя группу из полицаев, он взял власть в городе в свои руки. Дальше стало хуже, банда пошла в разнос — пытки, расстрелы, грабежи, те, кто пытался оказать сопротивление, украсили фонарные столбы центральных улиц.

— Что думаешь? — спросил сидящий на месте водителя Илья.

— Думаю, что город придется оставить, он потерян, — глядя на толпу, ответил Токарь, — людей проще отсюда вывезти, город не удержать.

Эти люди ему не нравились. Да, они много пережили за последние дни, наверное, здесь не было ни одного человека, который не потерял кого-нибудь, это Вадим понимал хорошо, но они отличались от тех же Владимирцев. Те были деятельны, искали способы существования. Люди, стоящие перед ним сейчас, были тупым, покорным, стадом, они послушно сделают все, что им скажут. Скажут уйти, уйдут, бросят здесь, значит так тому и быть, большинству было все равно.

— Тут в Костерево воинская часть, они могут взять на себя охрану города, — предложил Илья, — нужно выйти на них, договориться.

— Их вывели в Москву десять дней назад, это мне рассказывал один из жителей, вывели вместе со складами. Что не смогли вывезти, подорвали, так что, некому их защищать.

— Пусть сами сколачивают отряд самообороны, — предложил выход Буратино.

Токарев усмехнулся.

— Посмотри на них, — попросил он, — какие из них солдаты? По ним очередь дай, разбегутся. За все время ко мне подошли два человека, просили продать оружие. Двое, Илья, всего двое из трех тысяч.

— Они запуганы, — попытался вступиться за горожан Буратино.

— Понимаю, — согласился Вадим, — но лучшее лекарство против страха — это автомат Калашникова в руках. Знаешь, я уже давно заметил, как у мальчишек загораются глаза, как распрямляются плечи, когда они берут в руки оружие, не важно какое, пусть даже газовый пистолет. В этот момент они чувствуют себя сильными, непобедимыми, у них в руках власть, власть над жизнью другого человека. Осознание ответственности приходит чуть позже, но оно приходит. А здесь найдется от силы десяток мужиков, готовых взять в руки ствол, чтобы защитить город. Нет, если этих людей оставить здесь, они обречены.

— Может, ты и прав, — заметил Илья, он смотрел, как на трибуну взобралась дородная тетка лет тридцати, весом она была под полтора центнера при росте в метр семьдесят, от этого выглядела совершенно круглой.

— Военные обязаны нас защищать, — громко выкрикнула она, — для этого им дадено в руки оружие. Вот пришли в город солдаты, прибили Князя, пусть остаются и дальше защищают.

Вадима перекосило. Бабища не понимала, что у солдат есть собственный дом, который они хотят защищать более охотно, чем грязный заваленный трупами городишко, она мыслила категорией единого государства, еще не понимая, что такой категории больше нет в принципе. Она вообще, похоже, думать не собиралась, а, может, и не умела, ей все были что-то должны: ее были обязаны накормить, защитить, обеспечить всем необходимым, ее слова встречались одобрительным гулом стада, ему тоже были должны.

Токарь стиснул рукоять автомата, ему вдруг захотелось дать очередь по ораторше, так, чтобы ее слоновью тушу на куски порвало, на плечо легла рука Ильи.

— Спокойно, Вадим. Не дергайся, я понимаю тебя, это скоро пройдет.

Токарь осторожно выпустил из легких воздух и разжал побелевшие пальцы. Хорошо, что Буратино рядом, еще немного, и его гнев взял бы верх. Вадим благодарно улыбнулся другу и откинулся на спинку сиденья, стало легче, у него вообще было туго с друзьями. За последние несколько лет он стал затворником, и если бы не Димка, то вообще перестал бы обращать внимание на внешний мир. Все, что нужно, можно было получить, не выходя из квартиры — работа выполнялась на компе, результаты отсылались по почте, заказ продуктов в ближайшем магазине можно было сделать по ICQ, тоже с лекарствами и прочими товарами. Друзей, настоящих друзей, у Вадима не было, в Москве есть двоюродная сестра, но жива ли? И вот случился апокалипсис, умер Димка, но Токарь смог взять себя в руки, у него появилась женщина и друг, надежный, как старый ТТ.

К машине подошел капитан Денисов, закурил и стал вслушиваться в разговоры. В городе остались только добровольцы под его командой, часть техники и ОМОН с СОБРом ушли во Владимир, забрав с собой Князя, его подручных по-быстрому допросили и расстреляли без малейших угрызений совести.

— Город приказано оставить, — наконец сообщил он информацию, — только что поступил приказ полковника Калюжного, людей эвакуировать, кто не хочет, пусть остается здесь, никого насильно тащить не будем.

Вадим кивнул сам себе, его порадовало, что во Владимире трезво оценивают обстановку.

— Единственный объект, который приказано удерживать — это вокзал, — бухнул в бочку меда целое ведро дегтя Денисов. — Первая смена наша, потом сюда пришлют отдельный караульный взвод. Майор надеется, что удастся найти полсотни бойцов из жителей Петушков.

— Оставить за собой вокзал и железную дорогу — довольно грамотный ход, — заметил Илья, когда капитан ушел к трибуне, где дислоцировался временный совет города. — Думаю, пятьдесят человек найдутся, чтобы наладить охрану данного объекта. Если дать толкового офицера, двадцать человек отсюда хрен выбьешь.

— А пока они не найдутся, нам придется торчать здесь, — уныло заметил Вадим.

Илья молча кивнул, соглашаясь, новость была не радостная.

На следующий день к вокзальной площади согнали несколько десятков грузовиков и столько же автобусов из чудом уцелевшего АТП. Уезжали не все, накануне прямо после митинга временная администрация провела перепись населения. Всего в городе было две тысячи семьсот двадцать два человека. Решили уехать чуть больше двух тысяч, остальные переселялись поближе к вокзалу под бок к отряду добровольцев. Вполне разумный ход. Некоторые из остающихся мужчин записались в местный отряд самообороны, их вооружили трофеями, уцелевшими от банды Князя, и поставили на довольствие. Всего таких набралось одиннадцать человек, командовал ими старый майор, воевавший еще в Афганистане. Поскольку на вокзале им было делать нечего, то Денисов, не долго думая, составил из них три патрульные группы, в задачах значилось патрулирование города и отлов мародеров. Хотя последнее было фикцией: патрулировать они патрулировали, а вот мародеров не трогали. Да и смысла в этом особого не было, люди просто заходили в пустые дома и брали то немногое, что было ценного. Все равно это добро лежало мертвым грузом и не принадлежало никому, покойники вряд ли могли заявиться к капитану с жалобой.

Вадим стоял на площади и наблюдал за погрузкой людей в автобусы. О том, что все уедут одной ходкой, и речи быть не могло. Люди везли с собой скарб, что существенно уменьшало посадочные места. Но все должно было решиться сегодня, первая колонна уходила в полдень, спешно разгружалась во Владимире и делала вторую ходку, забирая оставшихся.

Денисов ходил бешеный, за ним, словно хвост, "катилась" та самая бабища-колобок, которой все были должны, она уже достала капитана своими требованиями, и тот с трудом сдерживался. Глядя на это, Вадим подумал, что Денисов разрывается между двумя желаниями: повесить ее или расстрелять, при этом, вариант просто избавиться, даже не рассматривался. Стоило Денисову остановиться, бабища снова начинала излагать свои требования, в этот момент лицо капитана белело, затем зеленело, теплые карие глаза наливались нездоровым огнем.

— Может несчастный случай? — предложил кто-то из бойцов, стоящих за спиной Вадима. — Разгоним легковушку и протараним ее, мол, машина управление потеряла.

— Отставить разговоры, — рыкнул Токарев. — Машину покалечите, а этого нудного слона только разъярите.

Бойцы заржали. Всего в Петушках оставалось сорок человек при двух БТРах и двух БМД, для разъездов по городу оставили один "Тигр".

— Вадим, — позвал Токарева капитан, — бери свое отделение и двигай на трассу, там сейчас со стороны Москвы заканчивают делать блокпост, принимай его, обживайся. Твоя задача — следить за порядком на подъездах к городу. Ночью стрельба была, мародеры атаковали три машины, те спрятались неподалеку в лесочке, думали, никто не увидит, Нашли, забрали все ценное, покрошили пассажиров, выжили двое мужчин, трусы, сбежали в самом начале боя, тем самым спаслись. Мрази, конечно, бросили женщин, детей, еще нескольких мужиков, кто бой принял, но Бог им судья. Короче, бери БМД и двигай туда. Еще один пост будет на въезде со стороны Владимира. Вечером с колонной подвезут крупнокалиберные пулеметы и станковые гранатометы, так что, голым не останешься.

— И долго мне там куковать? — с тоской спросил Токарь.

— Пока во Владимире не сформируют постоянный караульный отряд, — ответил Денисов. — Городок этот полностью оставлять нельзя, стоит он удобно, если здесь засядет банда, мы заимеем большую проблему.

— Понял, сделаем, — отозвался Вадим и, махнув своим, повел их к БМД, которая уже урчала двигателем.

— Ну что, Токарь, ошибся? — устраиваясь на броне и подложив себе под задницу сиденье, вырванное из какого-то автомобиля, спросил Буратино. — Город решили не оставлять?

— Его оставили, два блокпоста и вокзал не в счет, против крупных сил мы не потянем, так что, присутствие в городе номинальное. И вообще, ты заметил, похоже Владимир живет уже своей жизнью.

— Это ты к чему? — спросил Илья, перекрикивая урчащий двигатель.

— А к тому, что теперь Владимир сам по себе, Россия сама по себе. Я слышал Калюжный, договаривается с ковровчанами, хочет держать завод им. Дегтярева, оружие и мотоциклы — это серьезная заявка на автономию.

Илья задумчиво сморщил лоб, почесать затылок мешала каска.

— Думаешь, область станет нечто средним между княжеством и городом-полисом по принципу древних греков?

— Все к этому идет, — отозвался Вадим. — Смотри сам: Калюжный и хмыри из администрации распоряжаются Владимиром, как будто Москвы вообще не существует, о городе вспомнили, о людях. Раньше операция, которую мы здесь провернули, была ЧП российского масштаба. А что сейчас? Ничего! Москве дела нет до того, что в ста километрах от нее творится, они подтянули к себе войска, все, до чего дотянуться смогли, а остальная страна пусть горит синим пламенем. Так что, считай ты сейчас стоишь у истоков нового образования — княжество, свободная область, анклав, называй, как хочешь, но теперь мы за это отвечаем, а не страна.

— Похоже, ты прав, — обдумав сказанное, согласился Илья. — Вот только чем это все кончится? Думаешь, Москва смирится с потерей своего влияния?

Токарь отрицательно покачал головой.

— Как только она расхлебает свою порцию дерьма, которого у нее с избытком, она возьмется за отщепенцев, и снова мы с тобой окажемся в окопах. Ладно, давай выдвигаться, еще успеем нафилософствоваться, пока будем сидеть на блокпосту.

Илья кивнул и полез на броню БМД.

Окрестности Тарановска. 15 июня 2015 г. Поисковый отряд "Ястреб"

— Два дня, он уже ушел отсюда, — привалившись спиной к дереву, высказал свое мнение Сычев.

Командир бросил на лейтенанта быстрый взгляд, они были знакомы больше шести лет, прошли вместе не одну войну — кувыркались в руинах Грозного, пережили бомбардировки Белграда, обгорали под жарким африканским солнцем, скрипели песком иракских пустынь, и вот теперь они сидели в таежном лесу в нескольких километрах от Уральских гор.

— Я тоже думаю, что он ушел, — отозвался Ренат. — Конечно, в этих лесах можно полк спрятать, не то что одинокую Ниву с двумя пассажирами. Я бы на его месте не стал ждать. За три дня мы прошли больше сотни километров и не нашли ни одного следа. Все, что мы знаем, так это то, что Игорь съехал на проселок.

— И долго мы еще здесь торчать будем? — отгоняя уже напившегося кровью комара, спросил Сыч, комар, раздувшийся от крови, лениво полетел прочь, словно маленький вертолет.

— Сколько потребуется, столько и будем, — отозвался Ренат. — Ты же понимаешь, в чем дело? Ястреб повязан Тараном, иначе давно бы увел отряд. Без вакцины большинство наших, у которых нет природного иммунитета, умрут. Это у тебя он есть, а я скопычусь, как только кончится срок первой вакцинации. Поэтому мы и дальше будем горбатиться на корпорацию.

— Противно, — произнес Упырь, получивший прозвище за два здоровенных клыка. — Я солдат, а не надзиратель. Слышали про шахту?

Ренат кивнул. Рабочие на одной из шахт отказались работать за еду и устроили бессрочную забастовку, туда перебросили отряд СБшников, и вскоре шахта утонула в крови, погибло больше пятидесяти рабочих.

— Не нас же заставляют, — неуверенно заметил Сыч.