По велению короля. 4-я книга Шпиона

"Упаси боже встревать в дворянские разборки, — подумал я. — Надеюсь на этом все".

Вот только так думал я, а не эта юная леди. У нее хватило смелости и решительности продолжить наш разговор.

— Я бежала от своего жениха, сударь. Между его родителями и моими, в прошлом году, в день святого Варнавы, был заключен брачный договор.

Не сдержавшись, я удивленно хмыкнул. Оказалось, что "ангелочек" обладал не только решительностью, но и недюжинной смелостью. Для девушки, ее возраста и положения, это был самый настоящий подвиг, так как девочки-дворянки с самого детства знали, что их предназначение стать женой и матерью детей мужа, которого ей найдут родители. Немалую роль играла церковь, которая утверждала, что это испокон веков завещано богом женской половине человечества. А она взяла и наплевала, на церковь, на брачный договор, на жениха. Я уже совсем по-другому взглянул на юную графиню.

"Сколько я уже здесь, но такую подругу вижу впервые. Ты, милая, не такая как все, а это уже любопытно".

— От меня вы что хотите? — я спросил ее, хотя и знал ответ.

— Я хочу пасть на колени перед королем и молить его величество о милости. Только в его власти расторгнуть брачный договор. Возможно, в его душе найдется немного жалости к бедной сироте, — я только открыл рот, чтобы поставить точку в этом бесполезном разговоре, как графиня продолжила. — Клод Ватель, вы сказали, что состоите на службе при дворе короля Франции. Если у вас есть возможность помочь мне попасть к его величеству, заклинаю вас, не откажите бедной девушке в помощи.

— Вот так просто? — я невольно усмехнулся наивности этой девушки. — Или вы, в самом деле, думаете, раз человек служит при дворе его величества, он все может?

Графиня опять меня удивила. Девушка не стала рыдать или умолять меня. Она молча смотрела на меня, а ее волнении говорила только учащенно вздымающаяся грудь.

— Да, мне может чаще удается видеть короля, чем обычному дворянину, но я не могу к нему так просто обратиться. И еще. Скажу вам сразу: его величество ничего просто так не делает. Имейте это в виду.

— Я богата, очень богата, и согласна отдать ему половину своих владений.

"Щедрый дар, вот только, боюсь, король потребует с тебя другую плату. Ты лакомый кусочек, малышка. Он подберет тебе другого жениха, который ему выгоден. Проделает такой же фокус, как и со мной. Погоди-ка! Жениха! — я уже совсем другим, оценивающим, взглядом окинул девушку, одновременно прокручивая начавший складываться в моей голове план. — Попробовать стоит. Не истеричка, да и характер есть, раз решилась на такой поступок. В любом случае, она намного лучше той малолетки, на которой король пытается меня женить. Ладно. Рискну".

Я прекрасно понимал, что мой план выходит далеко за рамки средневековых отношений, поэтому решил сразу проверить реакцию молоденькой графини.

— Я вам нравлюсь, ваше сиятельство?

— Как вас понять, сударь? — в глазах графини сначала появилось удивление, а уже затем вспыхнул гнев.

— Как мужчина и как ваш будущий жених, от которого вы без ума.

— Вы безумец? — ее лицо превратилось в маску, тело напряглось, а пальцы с силой вцепились в подлокотники кресла.

— Мой план может быть и безумный, но я сам — нет. Вы готовы его выслушать?

Девушка смотрела на меня с недоверием, сомнением и приличной долей страха. Ее просьба о помощи неожиданно превратилась в какой-то непонятный фарс, с хозяином поместья в главной роли. Она не понимала этого человека. Слова мужчины, не дворянина, можно было отнести к его неумению вести себя в приличном обществе, но как такое может быть, если тот служит при дворе его величества. Да и его поведение, за исключением этих слов, не давало повода судить о нем, как о безумце или тупом мужлане. К тому же девушка не могла не отметить, что Клод Ватель весьма симпатичен, почти красив, к тому же его наряд говорил о его вкусе.

— Хорошо. Я согласно выслушать вас, сударь.

Я тут же коротко изложил ей суть своего плана, при удаче которого у нас появлялся шанс освободиться от навязанных нам брачных обязательств. Мы оба, в один голос, пробуем убедить короля, что у нас с графиней возникла страстная любовь, а для большей убедительности можно заявить, что она носит моего ребенка. Именно поэтому она приехала ко мне и просит защитить ее от приставаний ненавистного жениха, после чего мы вместе отправляемся просить милости и справедливости у короля.

— Влюблена? Ношу ваше дитя? Да как вы смеете, сударь! Вы, простолюдин! Да вы мизинца моего не стоите! — время от времени, моя речь прерывалась подобными возмущенными криками, правда, девушка довольно быстро замолкала, давая мне возможность продолжить. Более вдумчиво, и уже с долей сочувствия, она выслушала рассказ о том, что меня толкает на подобный союз.

— А дальше что? Если все получится, то нам же придется стать супругами? — тихо спросила она меня.

— Да, ваше сиятельство. Скажу честно, мой брак с вами меня вполне устраивает. И дело не в богатстве, а в смертельной опасности, так как после этой свадьбы все семейство графа Роже де Арсиса, а особенно моя будущая жена Эльвира, будут меня ненавидеть. И попытаются, при первой возможности, отправить меня на тот свет. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю? — в ответ девушка задумчиво кивнула. — Со своей стороны могу клятвенно обещать, что, если вы не захотите, я к вам и пальцем не прикоснусь. Могу дать клятву на библии. Мы будем жить каждый своей жизнью. Вы у себя, а я — в своем поместье.

Мой план выглядел сумасшедшим даже для меня, а что уже говорить о молодой девушке. Хоть она выглядела подавленной и растерянной, но не поддалась эмоциям, а вместо этого задумалась, чем меня весьма порадовала. Было видно, что она пыталась разобраться в том, что я ей предложил, при этом не делала нелепых предположений и не засыпала меня дурацкими вопросами.

"Она мне нравится, — неожиданно подумал я. — Своеобразная и с характером".

— Если верить вашим словам, то меня в любом случае ждет нежеланное замужество. Или ненавистный жених, или любимчик короля, или... вы.

— Вы все верно изложили, ваше сиятельство. Выбор за вами.

— Но как я буду выглядеть после этих признаний в глазах двора и самого короля? — сейчас в голосе девушки звучала тоска и растерянность.

— Думаю, можно будет устроить, что король вас примет лично, без свиты, — при моих словах девушка облегченно выдохнула воздух. — Прошу вас, не переживайте заранее. Мое предложение пока только слова, и вы вольны решать, как вам надлежит поступить.

— Но может же так случиться, что король согласится забрать половину моих земель, после чего даст мне свободу?

Мне хотелось ей сказать, что она сейчас представляет собой весьма ценный бриллиант, который король скоро выставит на аукционе и постарается получить с этой сделки максимальную цену, вот только она вряд ли прямо сейчас прислушается к моим словам, так как, судя по ее глазам, юной графине очень хочется верить в лучшее.

— Все возможно, но я бы на это не надеялся, ваше сиятельство. У вас больше шансов стать монахиней, чем получить ту свободу, о которой вы мечтаете.

В ее варианте я — самый лучший выбор, как цинично это не звучит, впрочем, так же, как и она для меня. Вот только я это прекрасно понимал, а ей еще к этому надо прийти. Здесь нужен холодный ум, трезвый расчет и богатый жизненный опыт, то есть то, чего у нее быть изначально не могло.

— Я буду думать, сударь, — с этими словами, произнесенными довольно холодным тоном, графиня встала и ушла.

После ее ухода я быстро проанализировал наш разговор и у меня сразу появились сомнения в его реальности.

"Не переоценил ли ты эту красотку, Клод? Ведь половину всей истории должна будет изложить королю эта юная особа, которой совсем не знает жизни. Ей придется врать королю, который отлично разбирается в людях, а Арлет лишь неопытная, молодая девушка. Сумеет ли она? М-м-м. Даже не знаю. Впрочем, это будет ее выбор, если она, конечно, решиться на подобную авантюру".

Для меня здесь несомненным плюсом было то, что я получаю адекватную жену вместо озлобленной малолетки с кучей бешеной родни, которые будут до конца своей жизни мечтать, как сжить меня со света, зато для Арлет все выглядело намного хуже, причем только в ее понимании дворянских традиций. Во-первых, я простолюдин, человек подлого рода, наглядное унижение ее дворянского достоинства, несмотря на службу у короля и подаренное поместье. Во-вторых, пусть я молодой и красивый мужчина, но при этом, было видно, что я не ее герой из рыцарского романа. В-третьих, сцена страстной любви к простолюдину, которую ей придется сыграть перед королем. Был и еще один минус, но он касался уже нас обоих, с графиней. Непонятно как отреагирует король, стоит ему узнать, что его план в отношении меня рухнул. С Оливье я довольно много общался, поэтому изучил его личность, мимику и жесты, знал, как с ним работать, а вот Людовик... был для меня непредсказуем. Если в разговоре с ним, зная его реакцию на то или иное событие или человека, я мог просчитать ответ короля, то здесь реакцию короля предсказать было невозможно. Во-первых, я ломаю его планы, а во-вторых, совсем непонятно было, как он отнесется к ситуации с девушкой. Был весьма вероятный шанс, что, будучи в гневе, он, отобрав земли и замки, отправит графиню в монастырь, а меня силой принудит жениться на малолетке Эльвире де Арсис.

Пока я сидел и прокручивал возможные варианты, пришло время обеда, который прошел, по большей части, в молчании. Слуги косились на "служанку" за столом, но судя по их многозначительным взглядам, судя по всему, решили, что их хозяин запал на красивую девушку. Не успел я снова переступить порог своего кабинета, как ко мне снова пришел священник, чтобы поговорить на душеспасительные темы и выпить хорошего вина, потом заглянул на огонек управляющий, занявший у меня еще полтора часа моего личного времени. Чуть позже в коридоре я встретил, недовольную конкуренткой, Жюли, которая мне зачем-то сообщила, что гостьи принимают ванну. Снова, от нечего делать, какое-то время болтался по поместью, не обращая внимания на недоуменно-испуганные взгляды обитателей замка. Бедолаги не понимали, почему их хозяин, как проклятый, в сырость и холод, шатается по поместью, вместо того чтобы сидеть у камина, с кубком вина, вытянув ноги к огню. Мне же было просто скучно. Как я не проклинал королевскую службу, мне ее, честно говоря, не хватало. Не хватало схватки с противником, острого чувства опасности и эйфории после достойной победы.

Вернувшись к себе, приказал принести мне кувшин горячего вина со специями, после чего сел в кресло у горящего камина. Вернувшись, Пьер, вручил мне кубок и сообщил, что служанка госпожи снова просит его принять. При этом взгляд у него был понимающий: дескать, хозяин завел любовные отношения с юной красоткой. Услышав это, я довольно ухмыльнулся, тем самым подтверждая мысли слуги. Она еще только переступила порог, но по ее скованным движениям было видно, как сильно девушка взволнована и смущена. Судя по началу нашего разговора, девушка все же смогла понять общую картину и, как мне показалось, представляла какие возможные последствия ее могут ее ожидать. Сейчас, если я все правильно понимал, в ее душе романтические бредни, помноженные на дворянские достоинства, боролись с реальными доводами, которые я ей в который раз озвучил. Несмотря на неординарность и сильный характер она была молоденькой девушкой, а значит, ей было страшно и хотелось утешения и сочувствия. Ее главная ошибка заключалась в том, что она продолжала верить в доброго короля, который все поймет и обязательно ей поможет. Видя, что наш разговор идет по кругу, я решил сменить тему, став расспрашивать о ее жизни. Воспоминания должны были отвлечь девушку, настроить ее реально мыслить, вместо того чтобы строить воздушные замки.

— Последние два года отец сильно болел. Плохо ходил, так как у него ноги, время от времени, опухали. Из-за этого мы редко куда-либо выезжали. А потом он умер. Это случилось в прошлом году, в день святого Петра, а в это Рождество умерла мама. Они, видно, предчувствовали, что скоро умрут, так как незадолго до смерти папы был заключен брачный договор с родителями Мартена де Монши.

Глаза девушки повлажнели.

— Значит, ваши родители решили позаботиться о том, чтобы вы не осталась одна.

— Да. Они посчитали, что для меня так будет лучше всего, — с грустью в голосе подтвердила мои слова девушка.

— Сколько лет вашему жениху? Может он старый и страшный или у него дурные привычки?

— Нет. Мартен молодой, только на три года старше меня. Вначале он мне даже нравился... — девушка неожиданно замолчала.

— Так почему вы решились на такой отчаянный шаг, как бегство от жениха? — решил подтолкнуть я ее после минутного молчания.

— Прошлым летом, еще до смерти отца, мы получили от родителей виконта приглашение на охоту. Поехали мы с мамой, так как отец себя плохо чувствовал. Мы даже не хотели ехать, но папа настоял. Мартен сначала все время был с нами, а потом загонщики выгнали зверя, и он вскочил на коня, при этом крикнув, что посвящает добычу мне. Все было хорошо... До сих пор не знаю в чем провинился один из крестьян-загонщиков, но, когда я прибежала на крики несчастного... Бедняга лежал на животе, а его спина представляла кровавое месиво. Он уже не кричал, видно потерял сознание, а виконт все продолжал стегать его плетью... Я крикнула, чтобы он перестал, но стоило мне поймать его взгляд... Его лицо было искажено, а глаза просто горели... Нет! Это было не человеческое лицо! Глаза безумца, а оскал чудовища, который получает наслаждение от мучений своей жертвы. Я закричала, чтобы он перестал, после чего он остановился и посмотрел на меня. И самое страшное... его взгляд, брошенный на меня, совсем не изменился. Прямо сейчас он видел во мне будущую жертву и был готов истязать меня, как этого несчастного крестьянина. Я на секунду растерялась, а затем мне стало невыносимо страшно. Причем не могу оторвать от него взгляд... И вдруг понимаю, что через его глаза на меня смотрит сам дьявол...

Я дико закричала, а потом побежала...

Девушка, поддавшись страшным воспоминаниям, замолчала, глядя куда-то в пространство.

"Так вот тут в чем дело. У нас тут, оказывается, нарисовался садист. Веская причина и сильный характер сделали свое дело, подтолкнули девочку к бегству. Кстати, ее жених — сильный довод для того, чтобы подтолкнуть ее к согласию. Ладно, пора приводить ее в чувство, а того и гляди в слезы ударится".

Я быстро налил вина в кубок и подал девушке:

— Пейте, ваше сиятельство, мелкими глоточками, и постарайтесь успокоиться.

На автомате она взяла предложенный ей кубок. Глотнув несколько раз вина, она пришла в себя.

— Благодарю вас, сударь.

— И что было дальше?

Ей не хотелось вспоминать, но она сделала над собой усилие и продолжила: — Развернувшись, я убежала. Вернувшись к маме, рассказала то, что видела, после чего стала ее просить уехать. Она отговаривала меня, говорила, что это невежливо, что это пустые девичьи страхи, но я настояла. Спустя какое-то время Мартен догнал нас и попытался извиниться, но потом видно понял, что это бесполезно, повернул лошадь обратно. Когда он повернул лошадь, я по-настоящему обрадовалась и в тот же момент поняла, что боюсь его. После этого я стала исподволь узнавать все, что можно о наших соседях. Так я узнала еще о нескольких подобных случаях. Я на коленях стояла, умоляла родителей расторгнуть помолвку и те уже начали колебаться, как вдруг неожиданно умер отец, а затем начала серьезно болеть мать. Я видела, что мои просьбы расстраивают ее, ухудшая болезнь, поэтому перестала говорить с ней об этом. Теперь мне больше ничего не оставалось, как, со страхом, ждать дня свадьбы. Она должна была состояться на день святого Дионисия. Виконт за это время трижды приезжал в наш замок, даже пытался настоять на свадьбе, несмотря на болезнь матери. Он привозил подарки, говорил красивые слова... Вот только в эти моменты я видела его... те глаза... Я плохо спала, меня мучили кошмары. Когда умерла мама, я окончательно решила для себя бежать, чтобы отдаться на милость короля. Вот и вся моя история, сударь.