— Брат, ты не сильно к ней...— предостерегающе сказал Элетас Лебэнэсу. — Мало ли что с ней...
— В том смысле, который ты вложил, с ней все в порядке, брат — что-то странное, еле уловимое скользнуло в его голосе. — А иначе...Если ей плохо — наш долг ей помочь...
— Мы её и так уже спасли...
— И значит мы...
— Прошу прошения, но можно я пойду отсюда? — вставая, перебила его своим вопросом Ада. — Меня ждут, у меня дела...
— В таком виде ты никуда не пойдешь, — сказал Элетас.
Ада опустила голову и ойкнула. Она была голая. Абсолютно. Схватив покрывало, которым до этого была укрыта, она закуталась в него и села на пол. Она не была ни напугана, не смущена, а просто удивлена, но с удивлением мгновенно пришло бороться раздражение с досадой. И закрылась она не по тому, что боялась показывать свое тело, а потому, что её нагота могла вызвать не желательные сейчас реакции окружающих. Она смотрела на парней, старательно вглядываясь, вслушиваясь, даже внюхиваясь. Она пыталась понять, что происходит внутри у них. Однако эта пара смотрела на неё все так же равнодушно и особо даже не рассматривая. Да и нежелательных эмоций в них она не почувствовала почему-то. Была только легкая насмешка.
— А где же...то...моя одежда? — спросила она.
Удивление и злость почему-то всё ещё боролись, что придавало голосу довольно интересную интонацию.
— Сожжены за пределами леса, — ответил Элетас, — вместе с теми тварями, что напали на тебя, и их оружием, и закопаны, как и положено Законом. Я сомневаюсь, что измазанные поганой орчьей кровью, покрытые коркой из пыли, грязи, пота и пепла, к тому же, пропахшие сульфой, лохмотья, пригодны для носки. Подожди немного. Скоро мы все пойдем, и дорога будет очень длинной.
— А? — эта новость, в смысле сожжение вещей, мягко говоря, ввергла Аду в шок.
Ещё бы! Ей было глубоко наплевать на костюмчик, выданный Атиусом. Однако, утратить Вечную Тройку — шорты, топик и тапочки, данные ей в Ордене, — было весьма обидно. К тому же, переться, неизвестно с кем и чёрти куда, она вообще не собиралась. Но последнее не столько шокировало, сколько раздражало. Однако Ада предпочла держать эмоции внутри себя.
— А не одолжите ли вы мне какую-нибудь одежду? — она с трудом выдавила из себя любезность, чтобы не выругаться и не нагрубить. — Обещаю, что при ближайшей возможности я вам её верну...
— Одолжить нельзя, можно дать, — сказал Элетас, подавая ей неизвестно откуда взявшийся серый сверток.
Ада взяла сверток, и он тут же развернулся сам. Такого она никогда не видела и впервые держала в руках. Длинное закрытое платье с длинными широкими рукавами. Все из одной тонкой, легкой прохладной и гладкой на ощупь, как щелк, полупрозрачной, похожей на серебристый туман, но очень прочной ткани, казалось светящейся призрачно-лунным светом. Это вызвало у Ады противоположные чувства. Страх и ликование, восхищение и отвращение. Ада вспомнила, что когда-то уже держала в руках кусок похожей ткани:
Каждое утро, после ночных поисков, она возвращается в Дневалище. Проходит по лестнице на третий этаж. Вампирьи спальни. Там очень темно, а воздух всегда холодный и затхлый. Пахнет могилой. Ни одного луча света не проходит сквозь заложенные кирпичом окна. Все спят. Чёрные вампиры статуями застыли у стен. Они не дышат, не шевелятся, их глаза закрыты, но они видят, слышат и чуют всех и вся в этой "комнате на весь этаж". Менее благородные — простые вампиры: суккубы, ложныши и живры, как она, еле слышно сопят, изредка судорожно вздрагивая, свернувшись калачиком на старых матрацах, или забившись в угол. Ада проходит мимо, перешагивает через спящих, и залезает на свое место. Она зарывается под матрац, закрывается покрывалом и нашаривает щель между плитами в полу. Небольшая манипуляция пальцами и плита отодвигается. Ей в глаза бьет лунный свет. Она достает белую простыню, которая пахнет гарью и гиацинтами. Это сочетание запахов, такое странное, но такое знакомое, близкое, родное, не выветрилось и не вымылось из ткани, а сама ткань не впитала затхлость воздуха, и даже не промокла в тайнике. Ада прижимает её к груди, гладит ладонями, трется о неё лицом, погружаясь в сладостную полудрему. Аде кажется, что её гладят по голове, потом бережно берут на руки и кружат, её окутывает теплый ветер. Белая вспышка. Сон прервался. Ада вздрагивает. Её тело пронизывает невыносимая ледяная боль, будто вбивают шипы из замершей морской воды. Сжимает кулаки, вонзая себе в ладони ногти. Из-под ногтей выступают капельки крови. Запахло спичками. Капли вспыхивают, не причинив ей ни малейшего вреда. Слышатся тихие, крадущиеся шаги. Ада быстро прячет простынь обратно под плитку и претворяется спящей. Вспыхивает яркий свет, режущий глаза даже через толстое покрывало. Слышится недовольное ворчание и тихая брань остальных вампиров. Им не нравится, что их вновь будят — спать при свете невозможно. Ада что-то бубнит, кутаясь и забиваясь ещё дальше под матрац. Её, бессовестно лишая этой защиты, за шкирку вытаскивают и встряхивают жесткие жёлтые лапы. Сомнений нет. Алифэн нагрянул с внеочередной проверкой.
Но ткань этого платья лишь отдаленно напоминала ту простынь, наверное, до сих пор лежащую под плитой.
"Ну и как же мне поступить!?" — рассуждала она. — "Честно говоря — не знаю. Будь я сейчас при Ордене — убежала бы прочь, чтоб никто не видел меня здесь, с ЭТИМ в руках. Всё же оно очень красивое. Странное чувство. Холодок от ткани по рукам до сердца, но тепло от него в груди. Хочется отбросить, отскочить, убежать, но прижать к себе, надеть и танцевать. Надеть-нарушить запрет. Нормальная еда — тоже запрет, однако все её едят...когда никто не видит...".
Она видела платья повсюду, но никто в Ордене их не носил, так как это неудобно и непрактично. Кроме того ношение чего-либо с юбкой строго-настрого воспрещалось, как в прочем и любой другой одежды, кроме той, что была выдана при вступлении — Орденом. Наказание за ослушание было суровым, но за наличие при этом юбки, гораздо более жестоким.
"Надеваю!" — решила она. — "А как же эти? Видимо, мой нагой вид их раздражает. Я проверну старый трюк — "Волчок", и они не увидят меня голой! Вероятно, это будет смешно".
Встав, и, отойдя от парней, Ада поднялась на носочки и сделала полный оборот вокруг оси. Покрывало размоталось, но не отлетело в сторону, а закружилось вокруг, закрыв Аду. Ада, оказавшись в крутящемся на месте цилиндре подбросила платье вверх и вскользнула в него. Покрывало начало замедлятся и оседать. Ада поймала его за край и быстро сложила. Посмотрела на парочку.
* * *
Она ожидала увидеть хоть какое-то проявление эмоций у этих странных парней, но они остались столь же спокойными, равнодушными и безразличными. Она подошла ближе к ним, и её взгляд встретился с взглядом Лебэнэса. У него в глазах был проблеск жизни, в отличие от Элетаса, смотревшего, как Аде показалось, абсолютно мертво и бездушно.
"Живые, но смотрите, будто умерли..." — подумала она. — "Впервые встречаю столь странных людей".
— Может это потому, что, ни я, ни мой брат, не являемся людьми? — сказал Лебэнэс.
Подобное удивило Аду вдвойне.
"Что за чушь вы городите?!" — выползали сквозь удивление смутные мысли. — "Зачем вы такие заявления делаете? И откуда? Да, это поразительно...Первое. — Я молчала, а Лебэнэс говорил, что не телепат — хотя, конечно, и телепатов не существует, но с вами поверишь во что угодно...И, раз ты не телепат, то как тогда ты узнал мои мысли? Второе. — Как это не люди? В Ордене всех живых называли людьми, а классификация по видам — только условность. Как люди носят разные фамилии и имена, хотя все друг другу очень близкие родственники...".
— А кто вы? — спросила Ада, роняя покрывало.
— Эльфы, — ответил Элетас. — Истинно-Белые Преображающиеся Эльфы — он не врал.
Он Очень в это верил.
"Бред сивой кобылы и серого мерина. Ни каких эльфов не существует. И вообще это человекообразные стрекозы размером с ладонь, как говорят. Точно какие-то ещё одни заигравшиеся шизофреники...Нда, пожалуй подыграть — самое разумное...".
— А вот кто ты такая — говорил он, не сбавляя темпа. — Чьего рода-племени и откуда пришла? — спросил он.
Но при этом смотрел всё так же мертво, а говорил равнодушно.
— Теперь уже и не знаю, — Ада пожала плечами.
— Такого не может быть. Каждый знает всё что помнит. Ты помнишь?
— Да.
— Что именно?
— Достаточно. Пожалуй, даже больше, чем следует, но мне начинает казаться, что это сон, иллюзия или ложь.
— Как тебя зовут?
— Ну, я неуверенна, что это верно...— Ада встретилась взглядом с Элетасом.
Он смотрел так, что ей стало не по себе. Что-то недоброе было в его взоре, хотя он почти не изменился. На миг ей показалось. Что если она попытается обмануть, сказать чужую правду, то он почувствует, что она прибегла к уловкам и так не считает. И это очень плохо может кончиться.
— Ада, — наконец ответила она.
— Странное имя для эльфии.
— А никто этого и не утверждал.
— Сколько ты существуешь?
— Больше пяти это точно.
— Пяти чего? Эпох, веков, человеческих жизней?
— Лет. Вероятно, было что-то раньше, но я не помню.
— Неправдоподобно.
— Поэтому я в это и не верю.
— Откуда ты пришла?
— Плохо понимаю...Атиус, говорил что-то о Мирах...Понятия не имею.
— Кто такой Атиус? — вмешался Лебэнэс.
— Маг, боящийся своего Лорда больше, чем инквизиции.
— Какого Лорда?
— Э-э...Эртис Ортен Агир, кажется, он так мне представился.
— Ортен? — переспросил Лебэнэс.
Теперь уже в его лице скользнуло что-то. Что-то его насторожило и даже чуть напугало.
— Так он себя назвал.
Эльфы переглянулись.
— Сё нэпа? врэ, нэс па? 1 -Элетас обратился к Лебэнэсу на каком-то неизвестном Аде языке.
На миг Аде показалось, что она где-то слышала подобную речь.
— Уи. 2 -ответил Лебэнэс.
Они несколько минут разговаривали на этом непонятном, но красивом языке.
— Как давно ты в последний раз видела Лорда Ортен? — спросил Элетас уже на русском, обращаясь к Аде.
— Зависит от того, как давно я нахожусь здесь, — ответила она.
— Часа два.
— Тогда выходит, что совсем недавно.
— А кто оставил тебе шрамы на спине? — спросил Лебэнэс.
— Понятья не имею. Сколько себя помню, они у меня были.
Эльфы вновь заговорили на своем непонятном языке, изредка на нее поглядывая.
* * *
Говорили они долго, затем смолкли, обернулись к ней.
— Время поджимает, и нам всем пора уходить — сказал Лебэнэс через несколько секунд после. — Если хочешь — пойдем с нами, если нет — иди куда знаешь. Если хочешь — останься здесь и присмотри за Лесом.
— А куда вы идете?
— На Благословенный Авалон. Ты разве не слышала, что Король Аберрон созвал своих Детей?
— А кто это "Дети Аберрона"?
— Его народ.
— Эльфы?
— Не только. Все, кто ему служит.
— А вы ему служите?
— Разумеется, а кому ты служишь?
— Никому!
— Так не бывает. Каждый обязан кому-то служить.
— Глупости! Я решила не служить чужим интересам, если мне нет до этого дела. И, если уж на то пошло, а кому служит сам ваш Аберрон?
— Это гнусный, непристойный и мерзкий вопрос, — сказал Элетас.
— Понятно. Сам, самому себе и о себе самом, — сделала вывод Ада. — С вашего позволения я не пойду с вами, дабы не портить вам настроение, но можете ответить ещё на пару вопросов? — поинтересовалась она.
— Каких? — спросил Элетас.
— Вы сожгли всё, что было при мне? — спросила Ада.
— Там было что-то важное для тебя?
— Так, безделицы да барахло, не имеющие особой материальной ценности, но мне, жалко лишиться их. Не подскажите, где вы это закопали?
— К северо-востоку от Леса, — ответил Лебэнэс. — Но пытаться найти что-то из того — бесполезно. Всё сгорело.
— Благодарю за помощь — с трудом удержалась от открытого и наглого сарказма.
— Ты остаешься или уходишь? — спросил Лебэнэс.
— Ухожу, но сама по себе.
— А может, всё-таки, пройдешь немного с нами?
— Что вы под этим подразумеваете? — с подозрением спросила Ада.
— Лес тянется на сотни миль, а граница Светлого Чертога уже через десяток. Здесь безопасно, он за пределами можно встретить всякое...
— И?
— Мне кажется, что ты пришла издалека, и, возможно, совсем не знаешь здешних мест и порядков. Вряд ли тебе опять повезет.
— И что вам от меня надо? — Ада, не верила в добрые дела "просто так", но Лебэнэс, был почти полностью прав — она действительно, не знала ничего про то, куда её занесло, и кто и по каким правилам здесь живет.
— Твоя компания в дороге.
— В смысле, чтоб я ехала с вами на ваш...Авалон?
— Если ты этого хочешь — да.
— А если у меня есть более важные дела?
— Какие? — спросил Элетас.
"Так я тебе и скажу..." — Ада промолчала, лишь слегка усмехнувшись.
— Какие могут быть дела важнее, чем исполнение воли Аберрона? — голос его не изменился, но в воздухе чувствовался нажим.
"Ой-ой-ой! Какая мнительность! Но так только лишь для тебя..." — Ада снова усмехнулась, прибавив только чуть презрения.
Ей ответили смесью презрения и угрозы с недовольством, но очень тонкими.
— Ты идешь на северо-восток, к окраине леса? Я правильно понял? — попытался снять напряжение Лебэнэс.
— Если вы говорите правду.
— А мы идем на север. Часть дороги ты можешь пройти с нами.
— Ладно.
— Пошли, — сказал Лебэнэс, спрыгивая с края площадки.
Элетас был уже внизу. Ада подошла к краю площадки, глянула вниз и отшатнулась. Оказывается, площадка эта находилась на огромной высоте от земли. Эльфы уже успели отойти довольно далеко. Лебэнэс оглянулся.
— Спускайся, — сказал он Аде.
— Не могу.
— Почему, у тебя что-то болит?
— Нет.
— Прыгай вниз.
— Тут высоко.
— Ты что, боишься?
— Да.
— Не бойся, — сказал Лебэнэс, возвращаясь к дереву. — Тут только каких-то тридцать восемь с половиной футов.
— Прыгай. Ну же!
Ада закрыла глаза и сделала два шага вперед. Она думала, что упадет вниз, но почему-то под ногами у неё оказалась твердая опора. Ещё пять шагов — опять нет падения. Открыв глаза, она ничего не поняла и была крайне удивлена. Она стояла в воздухе. Именно стояла, а не висела, ибо чувствовала под ногами опору, которую не видела, но четко ощущала. Под ногами что-то блеснуло, и Ада полетела вниз. Сначала она ничего не поняла. Удара о землю не было. Она зависла над землей в нескольких сантиметрах и плавно опустилась.
