За Край. Часть 1 (Главы 1 - 12)

Глава 11

На пустынной Аптечной улице советник Шамбо сердито вышагивает кругами.

— Куда вы нас отправили, демоны вас заешь?! — набросился он, едва за мной померк портал.

— Западная сторона, Аптечная улица, — машинально рапортую я, потом спохватываюсь: — А что, собственно, вас не устраивает?

— Всё! Как мы отсюда выбираться будем, вы подумали?!

— Ногами, как все нормальные люди. У вас проблемы с передвижением?

— Это у вас проблемы, с мозгами, — Шамбо в гневе ходит вокруг меня, да так быстро, что полы белого плаща не поспевают за хозяином и летят следом причудливым хвостом. — Мы с вами не нормальные люди. Я — член Совета, а вы, хоть и мнимый, но Глава. Мы не ходим пешком по окраинам и не разъезжаем на общественных повозках. Как прикажете добираться до дворца, чтобы не вызывать нездоровый интерес у прохожих и патрулей?

Да, об этом я не подумал. Дарон, идущий по городским улицам или подзывающий дешевый конный экипаж — невероятное зрелище.

— А как вы обычно добираетесь во дворец? — интересуюсь я, стараясь не следить за Шамбо глазами — укачивает.

— Я-то пешком, от моего дома туда рукой подать. В центре еще и не такое видели. Но на центральные улицы еще попасть надо.

— Давайте откроем портал к вам домой и оттуда дойдем.

— Спасибо вам огромное, господин Йеруше! — шутовской поклон советника так и брызнул ядом. — Вы собираетесь обличить Дарона перед королем и хотите, чтобы его видели выходящим из моего дома в моем же обществе. Я-то вам чем не угодил?

— Брюзжите много, а так всё в порядке, — отмахиваюсь.

Шамбо замер на мгновение, открыл рот и сразу закрыл. И снова начинает шагать по кругу. Успокаивает это его, что ли... Меня — точно нет. Так и хочется со спины щит поставить.

— Ладно, господин советник, не дергайтесь. Я прикроюсь невидимостью, перед дворцом сброшу. Давайте ориентир.

И не забыть бы, что у нынешней моей фигуры габариты побольше, побольше...

Я скоро ходить разучусь, всё прыгаю и прыгаю по порталам. Между прочим, Шамбо мог бы и в дом пригласить, а не давать координаты клумбы. Плести чары невидимости, стоя по колено в тихо колышущихся синих колокольцах, очень романтично, но я далек от мысли, чтобы советник имел целью доставить мне удовольствие. Скорее, в пользу цветника сыграло то, что его не видно ни из дома, ни с улицы. Что поделать, раз пообещал исчезнуть с глаз людских по выходе из телепорта, приходится выполнять. Зачем пообещал, самому непонятно. Что мне до репутации Шамбо.... То ли он колданул, как выражаются мои юные друзья, то ли я непростительно добр сегодня. Надо вспомнить, что Шамбо-старший мне не друг и не приятель, а один из самых живучих обитателей гадюшника. Пятнадцать лет в Совете — главный показатель того, что и зубы, и ядовитое жало у моего спутника всегда при себе и наготове.

С заклинанием невидимости я не выпендриваюсь, бубню вслух по старинке. Ни к чему пока делиться своими открытиями с советником. Так, еще пару щитов добавить мысленно — и готово. Невидимый я приминаю пару пышных растений и выбираюсь на каменную дорожку. Шамбо покосился на клумбу неодобрительно, но смолчал. Сам виноват.

Маленькая боковая калитка в глухой ограде выпускает нас в безлюдный переулок. Шамбо стремительно шагает в сторону центральной улицы, а я тащусь следом, про себя желая советнику подвернуть ногу и жалея, что я не теоретик и мои проклятия сбываются через одно. Наконец не выдерживаю:

— Шамбо, или вы сбавляете темп, или я сбрасываю невидимость. Решайте быстрее, пока нет прохожих.

— Что еще за ультиматум? — он резко останавливается. — Я всегда так хожу.

— Я тоже так хожу. Когда на мне не лежит заклятие невидимости. Вам что, прочесть лекцию пятого курса? Извольте. Наложенная невидимость абсолютна только в покое или при медленном передвижении. Вы хотите закончить наш маскарад на первом же патруле Надзирателей? Или эти чары уже внесли в список разрешенных в общественных местах, а я пропустил новость?

— Ладно, — бурчит он. — Пойду медленно, только избавьте меня от ваших лекций.

Хам и наглец.

За полквартала до дворцовой площади я по мыслесвязи окликаю советника.

'Всё, я ищу укромный уголок и проявляюсь'

'Давайте пройдем немного дальше. Нам еще по площади идти, успеете покрасоваться'

Я мысленно фыркаю.

'Можно и дальше. Проявиться среди толпы на центральной аллее — удачная мысль, поздравляю'

Шамбо останавливается и в раздражении машет рукой:

'Да делайте вы что хотите, сил больше нет вас выдерживать. Проявляйтесь, ползите, хоть столбом стойте. Встретимся во дворце, около фонтанов. Надеюсь, это будет не завтра'

И устремляется к цели с завидной скоростью. Если бы я давным-давно не научился сдерживать эмоции, гулять бы Шамбо у фонтанов до конца времен. Как советнику не хочется участвовать в моей затее! Осторожность и дальновидность изо всех сил борются в нем с понятным желанием не вмешивать сына в опасное предприятие. Не могу его за это осуждать: если что-то пойдет не так, либо ему, либо Хастину несдобровать. Вот так всегда: человек свободен в своем выборе, но жизнь, как правило, предлагает нам выбрать одно из двух зол.

Мой Дарон, проявившись, уверенно семенит по центральной аллее и площади. Люди расступаются, низко кланяясь, а меня передёргивает от омерзения. Если бы мне постоянно пришлось ловить такие взгляды, я бы не выдержал и десятка дней. На лицах почтение и раболепие, а в глазах... Брр... Ну вот, хвала Высшим Силам, и дворцовые ворота. Одно хорошо в этом облике — стража пропускает не задумываясь.

Шамбо нервно ходит вокруг маленького искусственного пруда, из которого вздымаются тугие струи фонтана. Завидев меня, он меняется в лице и застывает, как будто мы и не должны были встретиться. Гаркнуть на него, что ли, чтоб не забывался? Но нет, политик в нем взял верх и вынудил низко поклониться. Я удовлетворённо киваю, как это обычно делает Глава Совета, и жестом подозываю Шамбо к себе.

— Что вы так опешили, господин Шамбо? Разве вы ждали здесь не меня?

— Э-э-э...

— Да я это, я, Йеруше, — понял я его сомнения.

— Всё-таки вы мастер. Высококлассная иллюзия! Но я должен извиниться, — нехотя говорит он.

— За что?

— Признаться, после того, как я вас бросил там, на улице, уж и не чаял дождаться. Хожу здесь и упрекаю себя за вспышку. Вы великодушны, мастер.

Вот это и называется дипломатия.

— Бросьте, Шамбо. Я стараюсь выполнять свои обещания и понимаю ваши чувства. Идем?

Дворцовая аллея, усаженная невысокими подстриженными деревцами, любезно приводит нас к главному входу. По обе стороны обильно изукрашенной коваными завитками двери несут службу стражники. Завидев фигуру Дарона, они подобрались и набросили парадное выражение лица. Нет, голубчики, я на вас даже смотреть не буду. Пыль вы для господина главного советника, пыль и ничего больше.

Точно так же мы минуем все встреченные посты, только у секретаря осведомились, где в данный момент находится король. Узнав, что Его Величество изволит предаваться размышлениям в малом кабинете, Шамбо уверенно ведёт меня туда. Только шепнул, когда мы завернули за угол:

— С вами очень удобно ходить по дворцу, господин ...Дарон. Вы единственное лицо, которое король принимает в любое время без доклада.

Ай, как всё печально. Так довериться одному человеку, практически вложить в его руки свою жизнь и корону — очень неосмотрительно.

Когда у меня почти закружилась голова от многочисленных поворотов, показывается долгожданная дверь в малый кабинет. Стражник, у ног которого восседает огромный черный пес, мгновенно ухватил собаку за ошейник и пытается радостно улыбнуться. Это ничего, что выходит больше похоже на оскал. Как Дарону не противно...

Псина окидывает нас презрительным взглядом и зевает. Стражник удивленно переводит взгляд то на меня, то на своего хвостатого коллегу, явно нарушая все уставы. Что-то не так? Собака тоже должна была улыбнуться Дарону? Ну да ладно, это не моя загадка.

Малый кабинет встречает нас мягким светом из больших задрапированных лёгкой тканью окон и раздражением монарха.

Крелл Ардеш VII упирается руками в массивный письменный стол и поднимается во весь свой небольшой рост:

— Как это понимать, господа?

Я переглядываюсь с Шамбо. Тот пожимает плечами, дескать, очередная блажь нашла на короля. Однако вежливость — прежде всего.

— Добрый день, Ваше Величество, — мы с советником слаженно кланяемся.

— Скорее вечер, — рычит Ардеш, усаживаясь назад. — Вы, господин Дарон, почему не отвечаете на мои вызовы? Я три дня назад потребовал отчет по экспедиции в Ранд, а вы даже не соизволили ответить через посыльного. Что мне, конвой за вами отправлять? Дальше. Что это за глупые отговорки вашей болезнью у ваших же подчинённых? Почему Совет не может собраться без вас и позволяет себе вольно трактовать мои приказы?

А монарх-то серчает на своего верного советника, да еще как! Зарвался Дарон, светлая память его карьере.

Я добываю из внутреннего кармана плаща пачку сложенных вчетверо извещений, собранных по родителям выпускников, и с поклоном подаю Ардешу. Тот с удивлением принимает листы, увенчанные собственным гербом, и читает первый.

— Что это? — поднимает круглые от изумления глаза.

— Отчет, — невозмутимо говорю.

Его Величество перебирает остальные извещения, разворачивая, пробегая глазами и отбрасывая небрежно на стол.

— Это что за вздор? За каким демоном профессору понадобилось уничтожать группу? Где он сам? Кто рассылал эти бредни без моего ведома, да еще и на гербовой бумаге? Господин Дарон, постарайтесь, чтобы ваш ответ выглядел правдиво.

Конечно, монарх зол. Только что рухнули его надежды на правление, не отягощенное контролем Дарона. Исправим ему настроение.

— Ваше Величество, я вам всё объясню. Только пообещайте не звать сразу стражу, а выслушать.

— Что вы себе позволяете? — возмущается Ардеш. — Вы в последнее время часто забываетесь, господин Дарон!

— Да я, собственно, и не Дарон, — говорю я и аккуратно сбрасываю иллюзию, стараясь не задеть ту, что обеспечивает мне благородную старость.

Король откидывается в кресле, складывает на груди руки и щурится.

— Так, — говорит монарх, буравя взглядом меня и Шамбо. Потом трёт висок, встаёт из-за стола и принимается шагать по кабинету. — Так. То-то мне показалось, что у Дарона голос изменился после болезни. И Рори не рычал за дверью, обычно его еле держат. Маскарад во дворце я не объявлял, следовательно, у вас, мастер Йеруше, должны быть очень веские и убедительные объяснения по поводу вторжения в таком виде.

— Объяснения вы держали в руках, Ваше Величество, — я еще раз кланяюсь, уже в своем родном облике. Как всё-таки славно выглядеть худым и длинным!

— Достаточно поклонов, мастер, — морщится король. — Присядьте где-нибудь. Вы тоже, Шамбо. Вот кресло, не стойте столбом.

Советник бормочет что-то почтительное, мы дожидаемся, пока король опять усядется, на этот раз — на низенький диванчик под окном, и занимаем кресла напротив.

— Я жду, — напоминает Ардеш.

Ну что ж, нехорошо задерживать монарха — излагаю историю моего путешествия со вчерашними студентами, начиная с Пригорка и заканчивая ссылкой. О нашем спуске за Край я умолчал, хотя Шамбо и ёрзал беспокойно, слушая последнюю, отредактированную часть. Незачем нагружать Его Величество лишней информацией, ему и без закрайних баек есть о чем подумать.

Крелл Ардеш снова вскакивает, машет нам, веля сидеть, и принимается мерить шагами кабинет, машинально крутя драгоценные перстни то на одном, то на другом пальце. Я терпеливо жду, пока он осознает услышанное. Шамбо напрягся и исподлобья наблюдает за королем: от того, как Ардеш истолкует ситуацию, напрямую зависит его судьба.

— Так что, с Краем всё в порядке? — уточняет монарх.

— Целёхонек! — заверяю.

— Не понимаю! — Ардеш оставил в покое свои украшения, заложил руки за спину и стоит передо мной, перекатываясь с пяток на носки шикарных сапог и обратно. — Не понимаю! Много лет у меня не было серьезных претензий к Главе Совета. Я бы понял, если бы ему было куда подниматься по службе. Но положение Дарона при дворе едва ли хуже моего, а ведь я — король! Не метит же он на трон, в самом деле! Это невозможно и незаконно. Он не принадлежит к роду Ардеш, а следовательно, не имеет никаких прав!

Я скептично хмыкаю. Рассуждения короля логичны, но наивны до жалости.

— Что? — вскидывается Ардеш.

— Смена династии — не такое уж невероятное событие в истории, мой король, — заметил я. — Но вряд ли Дарон планировал столь радикальные перемены.

— Тогда для чего эта безумная затея?

Я мельком взглянул на советника Шамбо. Странно, он так и не расслабился, а ведь уже ясно, что король мне поверил. Хотя, возможно, Шамбо предполагает крутую перемену в монаршем настроении? Однако пора ответить на вопрос короля, а то он и вправду, чего доброго, обозлится.

— Я могу только предполагать, ваше величество. Но сперва не будете ли вы так великодушны ответить на один вопрос?

— Спрашивайте, мастер.

Хвала Высшим Силам, он сел — эти расхаживания туда-сюда здорово действуют на нервы, а я сегодня свою порцию уже получил от Шамбо.

— Ваше Величество, верно ли, что вы решили приблизить к себе десяток молодых магов, чтобы создать новый Совет? — задаю вопрос, хотя не сомневаюсь в ответе.

Ардеш бросает быстрый взгляд на советника, который участия в разговоре принимать не желает, но слушает жадно. Потом нехотя цедит:

— Признаться, было такое желание. Конечно, я не собирался сразу давать отставку всем членам Совета с Дароном во главе. Мне хотелось иметь верных людей, на которых я мог бы положиться, но которые не пытались бы управлять мной, чем Дарон в последнее время часто грешил. Поэтому вам удалось ошеломить меня этими извещениями. Теперь я окончательно уверился, что намерения мои осуществить просто необходимо. Подумать только, за моей спиной провернули такое подлое дело, и не нашлось ни одного человека, который бы меня известил! Я сижу во дворце и ожидаю результатов вымышленной экспедиции, которую Дарон пообещал курировать, а на деле вас всех успели якобы похоронить!

— Вот вы сами себе и ответили, Ваше Величество, — легонько улыбаюсь я. — Зачем господину главному советнику люди, которые помешают ему самому вас контролировать?

Если в начале монарх был раздражен, то теперь ним постепенно овладевает гнев.

— Господин Шамбо, а вы-то как могли позволить, чтобы ваш сын оказался на Краю в ссылке?

— Я ничего не знал, и, к тому же, несколько дней был болен, — весьма печально отвечает советник. — Мне кажется, что остальные члены Совета тоже не принимали участия в заговоре.

Ай да Шамбо! Прозвучало наконец — заговор! Заговор! Ночной кошмар королей! А теперь — ату заговорщиков!

И точно:

— Как же не принимали, если я пытаюсь созвать Совет, а советники решительно отказываются собираться без указания Дарона? Вы, Шамбо, получали мой вызов на заседание Совета?

Советник смотрит в пол:

— Простите, Ваше Величество... Я, когда болею, не впускаю посыльных.... Я не знал, что вы собираете Совет.

— Ну ладно... Вы больны, Дарон болен... На мои вызовы он не является третий день, я уже начал терять терпение! Что с ним такое, с чем не могут справиться целители?

Безграничное терпение имеет наш монарх! При его отце нерадивого подданного спровадили бы за Край в тот же день.

— Может, господин Дарон отсиживается дома, чтобы его не задело отдачей от разосланных родителям извещений о смерти детишек, — предполагаю я. — Но вообще-то странно. По логике он должен бы был неотлучно находиться при вас, пожинать плоды интриги, направлять ваши мысли в нужное русло и доказывать, что нет подданного вернее, чем он сам. Дарон, конечно, не знает, что я в столице, но он не мог не учесть реакцию убитых горем родителей. Кстати, один из них, некто Горен, известный торговец, арестован сегодня утром в собственном доме. До этого, полагаю, он ходил искать виновных в смерти дочери.

— А-а, — отвечает Ардеш, — здесь Дарон ни при чем.

Я непонимающе хмурюсь. Король снова принимается вертеть свои кольца, потом вскидывает глаза:

— Этот господин приходил скандалить во дворец. Требовал встречи со мной. Но так получилось, что служба безопасности его ждала. Он же сначала отправился в Университет и пытался достать ректора. Секретарь его не пустил, объяснив, что экспедиция находится в моем личном ведении, а когда купец ушел, сообразил, что отправил его прямиком во дворец, да еще в таком состоянии — Горен просто кипел! Бедняга так перепугался, что связался с самим начальником службы безопасности. Предположения секретаря оказались правильными, ребята дожидались купца недолго. Ко мне его, естественно, никто не допустил, начальник СБ немного успокоил буяна, пообещав аудиенцию следующим утром, а потом тихо послал за ним отряд Надзирателей. Так что мне доложили об этом незадолго до вашего появления, и я всё думал — что же это значит...

— Ваше Величество, вы ведь не будете держать зла на несчастного отца? — я с надеждой гляжу на монарха. — Я, если честно, пообещал его дочери помощь в этом деле. Девочка очень опечалена, и, кроме того, господин Горен до сих пор считает дочь мертвой.

— Знали бы вы, что он говорил перед воротами... Ну да ладно, — Ардеш вздыхает, поднимается и идёт к столу. Садится в кресло, принимая монарший вид. — Значит, так. Сейчас я вызову начальника дворцовой СБ, велю ему разыскать вашего незадачливого торговца в подвалах Надзора и доставить сюда. Кроме того, скажу отправить парней в резиденцию Главы Совета — пусть тащат его во дворец, будем разбираться. Где ваши подопечные, мастер?

— Они будут здесь по первому вашему требованию, — я встаю и отвешиваю уже который по счёту поклон. Кажется, аудиенция окончена, Крелл Ардеш решился действовать.

— Всех во дворец в ближайшее время, где бы вы их там не спрятали. Открывайте портал хоть на центральной аллее, только поторопитесь. Теперь вы, Шамбо. Созывайте прямо сейчас Совет от имени Дарона, если уж к моим призывам они глухи. Там проясним, чьи приказы важнее.

Настала очередь советника покорно кланяться.

Экий размах у монарха! Похоже, Ардеш собрался решить все проблемы сразу, не раздумывая. Я бы на его месте поостерегся вот так, без подготовки, ворошить змеиное логово. Дарон — хитрец, не может быть, чтобы он не продумал пути отхода на случай неудачи. Правда, ситуация для него сложилась — хуже не придумаешь, как можно вывернуться из нее, не представляю. И Ардеша одергивать не хочется — он с детства решительностью не отличался; если остановить сейчас, замнется и сложит руки. Ну да ладно, вечер покажет. Пока же у меня одна забота — привести во дворец ребятишек отдельно от их впечатлительных родственников и постараться, чтобы последние не осадили дворцовые ворота в ожидании развязки.