Оттуда раздался испуганный вскрик.
Отбросив решетку в сторону, женщина протянула руки, извлекая на свет пятилетнего мальчишку.
— Эх, радость моя, — устало вздохнула женщина, — Что ты оттуда-то услышать мог? Там же эхо!
Мальчик не брыкался и не спорил, лишь хитро глядел на мать.
Достав из уха наушник, а из кармана — тонкий приборчик с кнопками, он нажал на "перемотать", а потом включил на проигрыш записи.
Подняв бровь, женщина прислушалась.
Звук из наушника шел куда более четкий, чем с компьютеров старика. Вероятно, потому что жучок был оставлен куда ближе к источнику разговора.
Мальчик выключил запись и нахмурился. Во взгляде малыша была непривычная решительность.
Как он похож на отца! — в который раз подумала женщина.
И вздохнула.
Кажется, её беспечный сын, наконец, перестанет считать, что он бессмертен.
Она и раньше думала, что ему повезло с другом. Но только сейчас осознала, насколько.
Уже за это она была бесконечно благодарна семье Канеки.
— Это мой сын, — тихо, но с отчетливой гордостью сообщила она старику.
— Да я как-то уже знаю, — хмыкнул тот. — Пошли, что ли?
Офуда —
Глава 5. Мальчик, который не слушал маму
Гули — раса антропоморфнх существ, маскирующихся под людей. В спокойном состоянии внешне от людей не отличаются. Обладают силой и скоростью, значительно превышающими человеческие. Обладают дополнительной частью тела, "кагуне", служащей оружием. Ареал обитания - города. Питаются человеческим мясом.
Гуль.
Он бежал. И — мать вашу — у него не хватит сил убежать!
Надеяться не на что Останавливаться нельзя. Кровавый след за его спиной ведет ублюдков, как крыс. Не по запаху, так по цвету.
Кровь-то, мать вашу, у всех красная! Только надежда, та досталась людям.
А ему надеяться не на что.
Бежать к своему концу. Тихому, быстрому, поганому.
Он молился. В порыве бреда, не иначе.
Существует ли на свете ангел, который ответит на молитву монстра?
Нет.
И все же он отчаянно желал, чтобы сейчас, сию секунду, его кто-нибудь спас. Просто так. Союзник. Верный друг — такие ещё бывают, он знает. Да простой прохожий!
Одна беда: он не заключал ни с кем союза, простыми прохожими бывает только еда, люди, а верный друг?
Смешно.
Смешно, как все сошлось.
У него есть верный друг, а вот он своему другу никогда верен не был. Но сейчас лучше бы этот глупец был подальше. В безопасности. Где-нибудь, где нет ни врагов, ни бед.
Нужно ли сдохнуть, чтобы понять, что даже в его поганой душе есть что-то святое?
Смешно.
Но лучше так. Просто помнить, что в этом мире он не был один. Был кто-то, кому он мог доверить спину... Доверить собственную жизнь, когда силы оставят его.
А силы закончатся скоро.
...Чертовы людишки!..
Ему нужно стать сильнее. Сейчас. Как-нибудь. Как угодно! Сильнее их всех.
Съесть их всех.
Ему нужно...
Ему...
Нужно...
Свет гаснет.
Холодно.
Тепло.
Что это за теплое чувство?
Что?..
* * *
Сентябрь.
Канеки Хо.
Три дня. Столько понадобилось Хо, чтобы дойти до ручки.
Все началось с Кен-чана. Мальчик спрятался в своей комнате, закрыв дверь. Хо дала ему время. Но в итоге все равно попыталась зайти. И натолкнулась на сопротивление.
Малыш воспользовался наукой мамы и удерживал дверь телекинезом. И Хо могла бы додавить и все же открыть чертову дверь — но Кен был настроен решительно.
Девушка просто испугалась, что мальчик снова переборщит с силой.
И отступила.
На занятия к старику Ямато Рьючи Хо не пошла. И сыну запретила.
Кен-чан поджал губы, но кивнул. В молчании они вместе позавтракали. Потом мальчик все также молча собрался, забрал портфель и пошел в школу.
Хо так же осталась дома.
Поначалу она бесилась.
Сколько Кен-чан был знаком со своим "другом"? Неделю? Месяц? Ближе к месяцу.
А с ней?
С ней — полгода, да. До этого — с Курицей.
Чтобы хоть как-то отвлечься, девушка с головой погрузилась в домашнее хозяйство.
Ненавистное, в общем-то, занятие.
Вручную.
Да только помогло это мало.
Жалела ли Хо о том, что сказала ребёнку прекратить общаться с его напророченным лучшим другом?
Немного.
Ревновала?
О да!
Друзья — понятие относительное, — говорила себе девушка. Приятели, друзья-не-разлей-вода и друзья, верные до гроба — такие ярлыки только в книжках и найдешь. Смотришь на эту "настоящую дружбу", все выглядит весьма романтично. Из той же серии, что и отношения между цундере в розовом платьице и ОЯШем в синем костюмчике.
Очень возвышенные чувства — эта дружба, да.
Смотришь — и хочется крикнуть: "не верю".
Почему? Потому что говорит тебе кто-то "я люблю тебя", но не добавляет: "пока мне это удобно". Или "мы друзья", но без "до тех пор, пока у нас не пересекутся интересы". В крайнем случае, "это мой друг" без "я, долбанутый на всю голову паладин добра, назначаю тебя своим Верным Другом, мы будем вместе петь в этой опере, чур, я солист".
Смешно. Ей понравилось аниме "Токийский Гуль" (в том числе) именно за то, что она поверила. В дружбу, которая жива, несмотря ни на что.
Ар-р-р-р! — вскинулась девушка. Что бы она ни делала, мысли все время возвращаются на одну колею.
Когда Кен-чан вернулся домой из школы (гораздо раньше, чем обычно), он выглядел ещё более хмурым. Хо зашла к нему в комнату. Она так и не поняла, то ли получила разрешение, то ли просто ребёнок не успел среагировать.
— Тебе помочь с уроками? — спросила девушка.
— Я сам, — ответил сын.
Вот и поговорили.
— Почему именно этот мальчик, Хиде? — не выдержав спросила Хо.
Нет, правда, что особенного в одном мелком школьнике...?
...когда у тебя есть такая мама-ведьма...
— С ним весело, — ответил Кен-чан, — Хорошо.
А с ней — плохо?!!
Что, кролики правда умирают от одиночества?
Что это вообще было — любовь с первого взгляда, только дружба?!
Честно, Хо в такие вещи не верила.
И её собственное послезнание, то, что она в шутку называет "божественным первоисточником". Конечно, какую-то информацию это дает, но следовать ему?!!
Хо скрипнула зубами. В её "божественном первоисточнике" были не только любовь до гроба и прочие красивости. О нет.
Но Хо не верила в судьбу.
...И следующий день все также прошел в молчании...
Ну как так?!!
Вот она р-р-раз — и запретила Канеки Кену общаться с "кролики-умирают-от-одиночества"-Хиде.
Что в этом ужасного?!!
От тех людей, жизнь которых ей довелось увидеть краем глаза, остались двое пятилетних челобариков. Дружба? Верность? Не смешите! Не поболтают недельку на переменках — и забудут друг друга! А завтра Хо решит переехать в другой район (или другой город, что правильней), и вообще все! Конец истории!
Между прочим, отличная идея!
Только ничего-то она не решила и никуда не собралась.
День Хо провела, как в тумане, протирая полки от несуществующей пыли, намывая и без того чистую посуду. В мыслях крутилось что угодно: от прочитанных книг и просмотренных аниме, до всякой безумной философии. Мир начал казаться каким-то иллюзорным, ненастоящим.
Зачем бежать куда-то? На границе карты реальность размыта ещё больше.
И её сын — а её ли сын? — с ней не разговаривал.
...
Нет, она не попала на необитаемый остров.
Даже в её дурацкий оккультный салон заходили люди. Чего-то хотели, отдавали деньги, получали требуемое, уходили. Кажется, ведьма с отсутствующим видом, как у призрака в мире живых, была более популярна, чем её обычная, приземленная версия.
Впрочем, ей было плевать.
Для Хо один-единственный день растянулся непозволительно долго.
Она думала о будущем. Не о ближайшем и не как обычно "добыть деньжат, чтобы купить себе электрочайник", а что будет через пять, десять, пятнадцать лет.
Что-что...
Будет — канон.
Сердце замирало, а по спине ползли мурашки.
Этот мир родится лишь через пятнадцать лет. Канеки Кен пойдет на свидание, и свидание окажется с монстром.
Ну кто она такая, чтобы мешать случиться предначертанному?
Да и разве плохо? Слабый мальчик Канеки обретет силу, а потом — и мозги, чтобы ею управлять. Найдет новых верных друзей, проведет проверку на прочность старых. Это же самое главное! Ведь старый друг проверку пройдет.
Да, тот самый Хиде.
А она — зритель, который случайно попал на минус-первый ряд кинотеатра.
И зовут её не Хо, совсем нет. Что за дурацкое имя, которое даже не склоняется?
Словом, как?! Как можно было выбросить из уравнения чудо-зайчика Хиде, когда именно он, а не трагичный моралист Сколопендра, нравился ей больше всего?
Нравился.
Нагачика Хидеёши, верный до полной самоотдачи.
Нравился. Но как персонаж.
Хо зарычала.
Схватив недомытый стакан, она кинула его со всей дури об пол.
Стакан разбился, окатив ноги водой и мылом.
Это чуть-чуть отрезвило её.
Бить посуду — нерационально.
А рациональность — тот столп, на котором держится мир.
Её мир.
Сейчас, например, правильно было бы прибрать осколки.
Вместо этого Хо плюнула на все и вышла на лестничную клетку дома. Её последний этаж отделяла от крыши небольшая лестница и дверь в половину человеческого роста. Дверь была закрыта.
Хо сорвала замок к чертям собачьим, выходя на продуваемую ветром свободу.
Что за бред лезет в голову?
Кен-чан её сын — и точка. Даже не потому, что плоть от плоти, кровь от крови. А потому что она так решила. И воспитает его она, а не мифическая Канеки-курица-Хо.
Имя... Да Курица уже давно — только Курица. А Хо — это ведьма, сидящая сейчас на краю парапета и бездумно смотрящая вниз, на парковку. Туда, где стояли эти чёрные большие машины. Туда, где по дорожке придет из школы Кен-чан.
Откроет дверь своим ключом, зайдет в свою комнату или в кабинет покойного отца и закроет дверь.
А она, ведьма, только кинет вслед пожелание здоровья, безопасности и свое любимое: пусть мир будет для тебя красив, сын мой.
Пусть этот мир будет добр к тебе.
И маленький перочинный ножик прочертит золотую полосу по ладони.
* * *
— Кен-чан, задержись.
Мальчик послушно остановился. Хо вздохнула. Прошло всего ничего времени — а она уже на стенку лезет. От одиночества, да. Как-то оказалось, что в целом мире у неё есть только вот этот ребёнок.
А у него — она. Это так очевидно, особенно сейчас, когда вроде бы он дуется, а вроде с диковатой надеждой поворачивается на её голос.
Дураки они. Оба.
Было ясно, что других друзей в школе Кен-чан не приобрел. И снова пришел из школы, такой мелкий, с огромным рюкзачком, грустный донельзя.
Молча.
Упрямый, решительный маленький ослик.
— Иди сюда. Держи, — Хо протянула сыну пластиковую баночку.
— Что это? — заинтересованно спросил мальчик.
Спросил!
Хо была счастлива рассказать.
— Витаминки, — улыбнулась девушка, снизу вверх глядя на сына, — Две штуки в день, не меньше. И не больше шести, — чтобы быть поближе, Хо присела на корточки. Так удобнее глядеть на маленького человечка — глаза в глаза.
Такой серьезный.
— Доктор прописал? — нахмурился Кен-чан. Умненький. Наверно, думает, что, мол, они с мамой же не ходили к доктору. Так кто и когда успел выписать ему таблеточки?
Хо вздохнула, опуская глаза.
— Я рассказывала, что иногда магия может сокращать годы жизни? — уточнила она, — Может и продлевать, — торжественно продолжила Хо, — Не бесконечно, но раньше начнешь — больше получишь.
Хо чувствовала себя так, словно приручает дикого зверька. Вот не поймешь, чем обладаешь, пока не потеряешь. Тьфу-тьфу-тьфу... Сплюнуть и перекреститься! Тут даже ведьма станет суеверной.
— О-о! — протянул Кен-чан. Глаза его загорелись, как всегда, когда речь шла об их маленькой тайне, магии, — А ты такие таблетки тоже ешь?
— Эм-м-м. Нет, — пробормотала Хо немного смущенно. Кто б ей такие сделал?
— Почему? — с любопытством спросил Кен-чан.
Хо с сомнением глянула на своего мальчика. Серьезный взгляд серых глаз, чёрные ровненькие волосы под горшок, белый хохолок сбоку.
Кавай, товарищи.
Но объяснять ли ему? Все, что она может сделать для себя сама — она уже делает, ведь для этого не надо извлекать кровь из тела, та уже внутри течет. А вот потратить стаканчик-другой на сына — обязанность любой матери.
Гемофобия?
А страх одиночества не пробовали?!!
Когда лезешь на стенку... Когда где-то бродит твой сын, который может в любой момент колдануть чего-нибудь и потерять полжизни.
Тут уж думаешь, что чего-то ты не учла, когда помогла четырехлетнему ребёнку понять, как колдовать.
Вот что было реально важно. А Хиде этот... пофиг.
Надо будет как-нибудь, через несколько лет указать её мальчику, что и кровь тоже не ответ на все вопросы. А то научится от неё не чему-то полезному, а тратить самый дорогой ресурс направо и налево.
Между прочим, последствия у таких расходов могут быть заметные. Если, конечно, переборщишь. Мелкие траты — не в счет, но, например, причина, по которой она сама разделила защиту своего дома на три "ритуала" была именно в том, чтобы не подпортить здоровье.
В прежнем мире она вообще почти не пользовалась этим "чит-кодом". Это здесь приходится.
Но не объяснить же ребёнку, что мама — параноик, и повторять за ней не надо.
Все равно результат — пшик, а все что нужно, она и сама сделает.
Или объяснить?
— Для себя — нельзя, — вздохнула Хо, — Но зато на себя обычные пожелания здоровья сильнее действуют.
Между прочим, она себе фигуру подправила и морду лица — гигантское достижение ведь! Пойди попробуй для другого человека это сделать, убьешься!
— Э... — удивился Кен-чан, — А это необычное?
Так рассказывать про кровь? Нет уж, не надо. А то пояснишь одному такому гению одно, потому другое... а потом про секс и прочие 18+. Нет уж! Детству быть!
— Ты туда добавила крови, да мама? — понятливо спросил мальчик. Ну вот! — Но почему? Ты же боишься!
— Э... — зависла Хо, — Давно заметил? — смущенно спросила девушка.
Сын подался вперед, к маме, кладя руки ей на плечи.
Хо замерла. Чуть ли не дышать перестала.
— Я умный! И наблюдательный! — возмутился Кен-чан. Очень проникновенно.
Да уж она поняла!
— Главное сам так не делай... — через силу снова улыбнулась ведьма, — Тебе ещё рано.
— Мне все рано! — снова возмутился мальчик.
— Магия зависит от воз...
— От возраста, я помню, — надулся он. Но уже совсем не обиженно, а даже... с облегчением.
Кислород жег легкие — кажется, Хо забыла выдохнуть.
...И Кен-чан подался вперед, кидаясь в объятия.
Выдох.
— Прости, мама!
— За что? — удивилась Хо.
— Ты разозлилась на Хиде потому, что из-за него я навредил себе? Потерял... ты сказала, несколько лет?
Её простили?
