Граница - новая версия. Часть третья

— Вернёшься, — неожиданно мягко пообещал Вийник, кладя обе руки мне на грудь. — А сейчас терпи.

И я закричала от боли.

Помогло ли лечение, или дело в том, что Вийник не являлся подлинным носителем природной магии, но, к тому моменту, как мы вернулись в столицу, я в значительной мере вернула себе волю... Вернее, вернула я способность самостоятельно мыслить, оценивать людей и события, а также научилась не приходить в отчаяние от хмурого выражения лица моего спасителя. И, одновременно с этим, довольно было и слова мастера магии, чтобы я говорила или молчала, стояла или шла. Это пугало и меня, и его. Это пугало и Залемрана, который с нами не поехал, а вернулся в Карвийн — к своим занятиям, ученикам и невесте. Вийник, надо отдать ему должное, осознав масштабы своего влияния на меня, стал вести себя предельно корректно, перестал на меня кричать и приказывать на каждом шагу. Правда, приказывать человеку, который едва может передвигаться, не имеет особого смысла и, может быть, я перехвалила мастера магии.

Хуже всего было то, что нас видели вместе. Нас видел мой начальник, который с первых же минут обучения учил, что нельзя быть благодарным и обязанным посторонним людям: это сказывается на объективности и преданности короны. Нас видели все посыльные и половина сотрудников Ведомства. Весь долгий путь от кабинета Везера Алапа в мои комнаты. Кажется, что в каждом дверном проёме стоял хотя бы один сотрудник и все смотрели, как я с трудом бреду, повиснув на своём спутнике. Как он поддерживает меня. Как обнимает. Никто не знал, какого труда мне стоило умолить — попробуйте-ка это сделать, не произнеся ни звука! — чтобы маг позволил мне идти самой. Пусть с поддержкой, но самой, а не быть пронесённой по всем коридорам на руках, как беспомощный ребёнок. И сейчас я с трудом шла. Шаг за шагом. Ступенька за ступенькой. И снова шаги. Маг едва не провёл меня мимо нужной двери: взять провожатых он не подумал, а я спотыкалась слишком часто, чтобы он обращал внимание на мои остановки.

Отворив дверь, маг помог мне перешагнуть порог.

— Что вы тут... — начала было моя служанка, но, увидев меня, ахнула и забыла о непрошеном госте. — Леди Элесит! Да что же это такое?! Куда это годится?! Где это вы побывали?! Да что это с вами?!

— Подай кресло, не видишь, хозяйке плохо! — прикрикнул Вийник, продолжая меня поддерживать. Служанка ахнула и выдвинула из-за стола мягкое кресло, списанное когда-то из кабинета Везера Алапа.

— А ты не кричи, — заворчала она на Вийника. — Кто ты такой, хотела бы я знать? И почему леди в таком виде? Леди Элесит! Что же это вы?

— Оставь её, — махнул рукой мастер магии, усаживаясь на стол. — Леди болеет. Я её лечил. Ей пока нельзя говорить.

— Это правда? — сурово спросила меня служанка. Я кивнула. — Ишь ты! Это всё ваши тайны и поездки! Виданное ли дело — посреди зимы куда-то ездить?! Ну, а ты куда смотрел?

— Я? — искренне удивился упрёку волшебник.

— Да-да, ты, — подбоченилась служанка. — Я тебя вспомнила. С тобой ещё дружок был, остроносый такой колдун. Вы вдвоём леди куда-то увезли. А теперь вон что с ней творится!

Вийник рассмеялся.

— Вот что, дорогуша. Леди была больна. Мы её вылечили. Я поживу здесь немного, пока она не оправится.

— Поживёшь тут?! — вскинулась служанка. — Да где ж это видано?! Чтобы в комнатах леди жил...

— Человек, который её лечит, — невозмутимо закончил за служанку Вийник. В этот момент проснулся и отчего-то заплакал ребёнок. Волшебник посерьёзнел. — Твой?

— А чей ещё? — нахмурилась служанка. — Заболел... как бы боги не прибрали... всё плачет и плачет. Ты лечить умеешь, может, вылечишь, а?

— Такое — не умею, — покачал головой Вийник. — Что, в городе лекарей мало?

— Нет денег на лекаря, — махнула рукой служанка. — Да и не берутся они простых людей лечить.

Мне стало стыдно, хотя в чём я была виновата? Дворянство, пусть и личное, давало право на внимание лекаря — особенно когда вы не никому не нужный архивный работник, а личный секретарь самого начальника Ведомства. Но разве не была я до сих пор в таком же положении? Ребёнок даже не плакал, а безнадёжно скулил на одной ноте. Этот звук надрывал душу.

— Я посмотрю, — предложил Вийник и пошёл в каморку служанки. — Кстати, милая, как тебя звать?

— Кэсси, коли не шутишь, — отозвалась служанка, спеша за ним. Я покраснела. За то время, что женщина у меня служила, я не удосужилась узнать её имени.

Когда маг вышел из каморки и посмотрел на меня, я была готова провалиться сквозь землю под его взглядом. Ну, да, я никогда не спрашивала, чем живёт эта женщина, куда делся её муж и хватает ли ей денег на содержание ребёнка... я вообще не интересовалась своей служанкой, но я же не просила никого, чтобы она у меня появилась!

— Тш-ш, леди Элесит, тебе вредно волноваться, — присел Вийник на ручку кресла. За то время, которое он пробыл в каморке служанке, ребёнок сначала перестал плакать, потом протестующе вякнул, а потом Кесси благодарила волшебника так восторженно и шумно, что у меня разболелась голова.

Маг наклонился к самому моему уху и тихо спросил?

— У тебя есть деньги? Я сделал, что мог, но я не всесилен. у неё родные в деревне. Дай денег, чтобы доехала... и на жизнь... дней на десять. Можешь?

Я изумлённо подняла взгляд. Деньги у меня были, но не сказать, чтобы очень много и... никогда. Никогда в жизни никто не получал от меня денежной помощи. Даже своей служанке платила не я. Маг понял меня по-своему.

— Ах, да. Нет, леди Элесит, это не приказ. Я заплатил бы сам, но королевский флот не даёт выходного пособия бывшим арестантам. Всё, что накопил, уже промотал. Ты можешь хоть раз в жизни поступить как человек, а не титулованная свинья?

Под его требовательным взглядом я покраснела ещё больше и сделала слабое движение. На этот раз маг меня понял правильно.

— Сам найду, — буркнул он. — Ты только скажи, что согласна.

Я судорожно кивнула. Вийник хлопнул меня по плечу, заставляя бессильно откинуться в кресле, и деловито обыскал карманы. Вышедшая из комнаты с закутанным ребёнком Кесси поняла это по-своему.

— Мастер Вийник! — ахнула она. — А ну, отпусти её, проклятый ворюга!

— Дура! — обиделся Вийник, выпрямляясь со связкой дубовых и липовых пластинок. Он и со мной не отличался вежливостью, а при служанке и вовсе не стеснялся. — Это для тебя.

— Чтобы я взяла краденное?!

— Дура, — констатировал маг. — Какое краденное? Твоя хозяйка сама разрешила, вон, гляди, кивает.

Кесси испытующе посмотрела на меня. Потом, неодобрительно — на волшебника.

— Запугал девчонку.

Такой вывод совсем меня оскорбил, и я уже открыла рот, чтобы с негодованием объяснить прислуге её место, но Вийник положил мне руку на плечо и коротко бросил:

— Молчи.

Магия сделала своё дело, и я немедленно отказалась от намерения спорить.

— Кесси, душечка, — устало сказал волшебник. — Тебе нужно поторопиться, чтобы успеть в деревню засветло. С твоей хозяйкой всё будет в порядке. Я её долечу и будет как новенькая.

Служанка смерила нас обоих подозрительным взглядом. Потом шагнула вперёд и протянула за деньгами руку. Вийник, не думая, отдал ей всю связку и только моя слабость помешала мне протестующе закричать или хотя бы дёрнуться. К счастью, этого позорного движения никто не увидел. Кесси запротестовала.

— Останется — вернёшь, — отмахнулся волшебник. — Хозяйка не возражает.

— В комнате моей спать будешь, — вместо ответа угрюмо велела волшебнику служанка. Я там свежее бельё постелила... леди не будет возражать. За едой в лавку ходи. За углом плохая, не поленись, пройди квартал. У меня деньги на это лежат, их батюшка леди выделяет, всё честь по чести. Возле ларя жаровня есть, можно и горячее сделать. Если нужно чего... ну, да разберётесь.

— Разберёмся, — заверил Вийник, с интересом глядя на меня. Мне стало стыдно. Я и понятия не имела, откуда Кесси берёт еду и как подаёт её горячей. Мне просто сказали, что теперь всё будет по-другому, и я поверила. Не думала даже, какой ценой это оплачивается и кем.

— Если леди сама не может, так начальника спросите, — посоветовала Кесси, вытаскивая из своей каморки котомку. Похоже, служанка была готова уехать в любую минуту и ждала только меня... или денег. — Он знает, где её батюшка живёт, вы попросите, и он всё сделает. Она ведь старшая у них, столько лет дома не живёт, и позаботиться некому, не то, что младшая сестрица. Пусть мужинёк у неё не ахти, зато свёкр — ого-го! Королевский судья! Вот уж кто и накормит, и обогреет, и нарядов купит! Дождёшься от леди Элесит, чтобы и она так же...

— Опоздаешь в деревню, — мягко напомнил Вийник, и Кесси замолчала безо всякой магии.

— Прощевайте, — кинула она нам через плечо, подхватила ребёнка и ушла. Мы остались наедине. Маг посмотрел на меня и как будто погрустнел.

— Придётся мне, леди, тебя скорее лечить, — заявил он. Я встрепенулась. Ничего хорошего я от его лечения не ждала и "скорее" почти наверняка означало ещё и "больнее". — Уж прости. Я ж говорил, не умею лечить. Себе забрал. Сам не понял, как оно у меня... Долго я не продержусь, свалюсь как пить дать, а деваться мне в столице некуда. Да и кому я больной буду нужен?

Объяснить свои загадочные слова маг не успел, даже если и собирался. Дверь внезапно открылась, и на пороге появился... нет, ну, как чувствовал, что сегодня здесь о нём вспоминали! Вийник покосился на моё лицо и оценил ситуацию.

— Кто ты такой? — неприветливо бросил он вошедшему. — Что тебе здесь надо?

— Это ты кто такой?! — немедленно возмутился мой зять, который зачем-то выбрал именно сегодняшний день для визита. — Почему я застаю тебя в комнате своей сестры?!

— Так ты её брат? — медленно спросил волшебник, пристально разглядывая развязного юношу. Внезапный приступ родственных чувств с его стороны удивил меня и напугал.

— По жене, — поправился сын судьи. — А тебя я не знаю.

— А я здесь недавно, — всё также медленно отозвался Вийник. — Чем занимаешься, братец?

— Значит, это правда? — оживился зять.

— Смотря что.

Я заскрежетала зубами от бессильной злобы. Проклятый зять, что ему тут нужно? Что он задумал, что расскажет отцу?

— Мне сказали, что сестрица уезжала и вернулась вместе с мужчиной... который собирается поселиться в её комнате...

"Братец" похабно подмигнул. Вийник внезапно оживился.

— Сам не видишь? Только ты не ответил.

— В том-то и дело... — замялся зять. — Эй, Элесит, а ты не хочешь обнять любимого брата?

— Элесит больна, — в который раз за день повторил Вийник. — Да закрой дверь. Такие дела лучше обсуждать тихо... в семейном кругу.

Зять послушался. Волшебник бестрепетно встретил мой возмущённый взгляд и подмигнул.

— Ну, хорошо, — начал "братец", рухнув на табурет. — Ты, значит, маг? Потому и сватов не прислал?

— Потому и не прислал, — согласился Вийник. Что он плетёт?!

— Тогда ты представляешь, что меня ждёт, если отец узнает! Он же на своих законах повёрнутый! Сына родного не пожалеет. Да ещё матушка... говорил я отцу: не женись второй раз! Теперь она на меня наговаривает. Я-де и бездельник, и на шее сижу, и нахлебник, и батюшка напрасно... А что я такого сделал? Так все делают! И не больше ничуть.

"Братца" трясла крупная дрожь.

— Ты же маг! — схватил он за рукав Вийника. — Так помоги! А я для тебя... ничего не пожалею!..

— Ты сам знаешь, что тут тебе никакой маг не подмога, — высвободил свой рукав волшебник. — Но есть одно средство... но не бесплатно...

Вийник оглянулся на меня.

— Подождёшь нас здесь, дорогая, — издевательски бросил он мне. — Это не женского ума вещи.

— Никуда я не пойду, — угрюмо возразил зять, нервно косясь на моё раздражённое лицо. — Знаю я вас. Ты отвлекаешь, она донос пишет.

— Да не может она писать! — возразил Вийник, которого в разговоре что-то забавляло. — Она кисточку не удержит.

— Не верю я вам. Я к сестре пришёл. Мы одна семья. Я ей патент купил. Неужели не заступится?

— Патент купил? — поднял брови волшебник. — Как щедро... на ворованные-то денежки.

— Много ты понимаешь! — взвился мой зять, и я начала догадываться, в чём дело. Игрок и мот, он кое-как, при помощи отца, содержал себя и жену, но нашёл достаточно денег, чтобы оплатить половину моего патента. И что-то в нём было такое, что волшебник видел, а я нет. Вот значит, как. Недаром сэр Везер Алап учил нас, что за добро надо расплачиваться сразу же. Иначе не избежишь хлопот... или позора. Да, сестрица, вот что за человека ты привела в семью.

— Ты уж решай, — насмешливо бросил Вийник. — Или тебе маг нужен, или чиновник. Хотел, чтобы Элесит тебя из списков вычеркнула? А ты за это про меня не расскажешь?

— Нет ещё никаких списков, — мрачно отозвался зять. — Мы одна семья. И я ни о чём не просил.

Вийник подошёл ко мне, изнывающей от бессильной злости, и положил руку на плечо. Если бы не прямой приказ, я бы забыла об осторожности, о лечении, и кричала бы, призывая богов в свидетели подлости зятя. Даже если бы потом не смогла бы сказать ни слова.

— Давай лучше я тебе помогу, — предложил маг. — Братец. Мы же одна семья? А средство верное. И от этого дела отмажешься, и потом хлопот не будет.

— Белоцвет предлагаешь сорвать? — хихикнул зять и осёкся, наткнувшись на уверенный взгляд волшебника. — С ума сошёл?! Это же пожизненная каторга!

— Твой безобидный мухлёж на кощунство потянет, — напомнил Вийник. Скорее всего, зять использовал фальшивые кости, что уже каралось жрецами бога удачи, но это не могло бы его так напугать. Для подобного ужаса он должен был по меньшей мере подделать лотерейный билет на празднике равных шансов, том самом, на котором отпускают из тюрем мелких воришек. Когда-то в древности в этот день ещё и освобождали рабов, но не просто так, а только тех, на которых указывал жребий. В наши дни лотерея даёт освобождение от долгов и налогов на год, но подделать билет...

У зятя сдали нервы.

— Это она всё! — закричал он, вскакивая и тыча в меня пальцем. — Её сестрица! Разве я наделал бы столько долгов, будь я один?! То ей тряпки, то ей цацки, то одно, то другое! Её сестрица, так пусть она и...

— Ты мелешь вздор, — решительно отмёл притязания "родственника" волшебник. — Не умеешь просить добром, так проваливай.

Зять рухнул на стул. Поневоле мне стало его жалко. Жрецы удачи сурово клеймили преступника, сначала обрядом насылали проклятие на святотатца, а потом, когда на следующем празднике клеймо начинало светиться... его "обводили" раскалённым железом. Кроме боли, это означало конец всему. Никто никогда не поверит в долг преступнику, никто не поможет ему, даже родной отец. Никто не возьмёт его на другую работу, кроме как вывозить мусор. И то будет считаться, что половину мусора он ворует, чтобы продать... непонятно, зачем, потому что у негодяя, подделавшего билет лотереи, никто никогда ничего не купит.

С каждым днём волшебное клеймо становилось заметней, по счастью, только для магов, которых было не так уж много в столице, да и не так уже они и верят в наших богов, чтобы вмешиваться в их наказания.