Дорога, широкая и надёжная, когда по ней бежали ящерки, под грубым человечьим сапогом выглядела сущей ниткой. Конские же копыта, казалось, просто вомнут её в неверную ткань болот. Не глазея больше по сторонам, Керек ступал на отпечатки подков, стараясь не шагнуть нечаянно в сторону. Эльф первый идёт за ящерками, он почует, если путь ненадёжен и остановится, предупредит. О том, как и куда вытаскивать товарища, если вдруг случится беда, Керек суеверно старался не думать.

Он цеплялся взглядом за тропинку, петлявшую среди угодий местного народа, и почти поверил, что благополучно и с конём доберётся до предгорий, когда птица, увернувшись от проворного языка одной из ящериц, метнулась прямо под ноги лошади. Караковый не отличался выдержкой человека, он испуганно прянул в сторону, заржал. Одна из крепких стройных ног соскользнула, провалилась в трясину. Обезумевший от страха конь заметался, ноздри в рыжих подпалинах раздулись, блеснули белки глаз.

Умнее всего было отпустить повод, но Керек не смог. Коняшка терпеливо вёз его и сквозь лес, и через реки, он уже не был заурядной лошадью с конюшен лендлорда, стал другом, и Керек потянул его к себе, увещевая ласковым голосом, хотя откуда в нём взялось это бесценное сейчас спокойствие не знал. Он слышал, как эльф ведёт мягкую песню, подобную мелодии заоблачных струн, но не вникал, ощутил только, что Инир поспешно уводит своего коня, чтобы не заразился паникой и освободил столь нужное сейчас место на тропе.

— Держись, милый, хороший! Я здесь, не уйду, не сдавайся, мы выберемся, обязательно, непременно!

Керек шептал ласковые уверенные слова, и конь, привыкший слушать человека, преодолел страх. Он сумел зацепиться за тропу подковами — мышцы напряглись под чёрной шкурой — и выскочил на сухое. Керек сразу обнял морду и начал поглаживать, успокаивая. Взмыленная шкура подрагивала под ладонями. Тёплые губы ткнулись в плечо, караковый виновато всхрапнул. Керек с ласковым укором дёрнул растрепавшуюся чёлку.

— Ну вот, выбрались же. Не обращай внимания на птиц, ящерицы отомстят за нас.

Инир оказывается, уже вывел свою лошадь на берег, привязал к кустам и примчался обратно. Его руки и уговоры оказались ещё действенней, так что вскоре все трое благополучно достигли твёрдого грунта. Ящерки ещё немного поглазели на чужаков, а потом убежали, не дожидаясь благодарности или платы.

Сразу за болотом путь пошёл в гору, упругий дёрн отлично подходил для конских копыт, но товарищи, не сговариваясь, некоторое время вели лошадей в поводу, чтобы те пришли в себя от пережитой опасности.

Поднявшись ещё немного, наткнулись на ложбину с чистым ручейком, бегущим по дну. Здесь решили заночевать. Вечер ещё только начался, но пока собирали топливо, разжигали огонь, сушили пожитки и перекусывали оскудевшими запасами, стемнело. Рассёдланные и вычищенные до блеска кони, паслись рядом. Тень выбралась из дневного убежища и с удовольствием послушала о приключениях товарищей. Керек, отогревшийся и сытый, почти всё рассказал сам и даже понял большую часть жестов призрака. Получилась прямо беседа. Потом Париз улетел во тьму, сторожить лагерь и коней. Он ревностно относился к обязанностям и, кажется, был рад, что может помочь.

— Так ты и, правда, никогда не видел подобных созданий? — спросил Керек.

Хотелось поговорить, да и предстоящая ночь немного страшила. Вдруг тот неведомый, кто проклял, передумал его прощать и отберёт данное прежде. Такой удар окажется горек. Керек забудет его, но эльф ведь расскажет, и надежда как солнце за край горы, уползёт в неизвестность.

— Никогда, — твёрдо ответил Инир. — Я знаю все легенды моего народа, и ни одна из них не повествует о городах из водяных окон и трясин, где жили бы существа похожие на ящериц, разумные и приветливые.

— Может, они просто хозяйственные, — ответил Керек. Прикинь, если бы мы вместе с конями рухнули в их водоёмы, утонули там и начали гнить. Я бы не хотел заполучить такое счастье в свой дом.

— Да, ты прав, но к всеобщей выгоде свершилось дело или по доброму согласию, закончилось оно удачно.

— Верно, а как мы принцессу повезём через все эти страсти?

— Нам бы достичь того края, куда её утащили, после придумаем. Ведёт туда и торная дорога, только кружная очень.

— А мы, два героя, рванули напрямик, чтобы никто не сумел нас обскакать. Здорово, но если вернётся из поездки маг, что живёт во владениях лендлорда, он сможет успеть ещё раньше.

Эльф задумчиво смотрел в огонь. Костёр почти прогорел и полыхал жаром углей. Сухое тепло вливалось в душу.

— Знаешь, нечисто тут дело, — сказал Инир. — Эгиры слишком хитры и все повязаны общим цехом. Странно, что один из них собрался надолго отъехать в ту пору, когда намечалась свадьба. Колдуны эти, конечно, великие постники и скромники, но погулять на празднестве любят.

— Да! — охотно согласился Керек. — Бесплатная еда всегда впрок, чужое пиво само льётся в глотку, и жирный окорок постнее морковки, если не ты его покупал. Мне всегда казалось, что эти чародеи не дураки полакомиться и сладким куском и девичьим поцелуем, а скромность изображают для виду. Нет, я сам люблю покушать и красавицу приобнять, осуждать не стану. Что ж, если ты думаешь, что один эгир не встрянет в дела другого, то награда сама просится в руки. Только бы не сбиться с пути.

— Странно вёл себя этот маг. Я хотел порасспросить в деревне кизяков, вдруг они видели это чудо, но не успел, да и вряд ли там могли что-то поведать. В такой чащобе живя, в небо обычно не смотрят.

— Зато теперь мы вышли на ясное место. Поглядим, кто живёт в этих краях и зоркие ли у них глаза.

Керек завернулся в одеяло и почти сразу провалился в сон. Ярко как наяву он наблюдал в ночном видении трудный путь сквозь лес, быстро течение рек. Он ехал и плыл, как в жизни пришлось, только подвигов совершал больше. Враги страшились, а потрясённые его отвагой кизяки показывали короткими ручками и объясняли словами, как пронёсся в небесах великий маг на золотом драконе и при нём была девица небывалой красоты. Дальше Керек скакал через реку, одним прыжком брал болото, и ящерки смотрели на него, задирая мордочки, и щебетали по-своему.

Откос во сне оказался таким крутым, что конь остановился. Только герой собрался, взвалив его на плечо, вскочить на гребень гор, как увидал девицу. Она сидела, отворотясь лицом, и плакала так горько, что сердце зашлось даже во сне. Керек протянул к ней руку, стремясь утешить, и очнулся.

Глава 12

Бравур едва не утонул в безграничном ощущении счастья. У него бывали приключения, но мимолётные и случайные. Он робел перед женщинами, которые могли потребовать большего, чем недолгие утехи. Ещё больше стеснялся себя: невеликого роста, неказистой внешности, мантии, которая походила на женскую юбку. Живя в башне, вообще перестал об этом думать и радовался иногда, что волшебникам запрещён брак: не делая предложений не получаешь и отказов.

Быт угнетал, но и умиротворял. Высокие чувства, как и низменные вожделения, остались за порогом. Стать чьим-то избранником, не прилагая даже усилий, оказалось ново и странно. Словно взял и поглядел на себя со стороны. Так ли он непривлекателен, как всегда считал? Нашлась женщина, которая мечтала о нём по ночам и пошла ради него по местным меркам на преступление.

Бравур пытался осмыслить происходящее, но получалось плохо. Слишком много мыслей теснилось в голове одновременно, словно люди толклись на площади в базарный день. Разобрать их по порядку так и не удалось. Пока он сидел вот так, сжимая мягкие пальцы Авиты в своей ладони, сверху прилетел шум, постепенно набиравший глубину и силу. Там то ли ссорились, то ли уже дрались.

Маг слегка запаниковал, и собрался бежать на выручку принцессе, но потом вспомнил её оценивающие взгляды и уверенные манеры и снова опустился на холодный камень порога.

В покое затихло было, но затем опять донеслись оттуда сердитые голоса. По лестнице застучали торопливые шаги. Едва Бравур и Авита успели отодвинуться друг от друга, как между ними проскочил Зевил. Мужчина выглядел рассерженным и слегка потрепанным. Глаза его обвели горизонт совершенно бессмысленным взглядом, но решимость делать хоть что-то как будто перевесила сомнения. Одёрнув шитый серебром кафтан, Зевил зашагал вдоль уреза воды. Разгулявшийся ветер, бросал в него брызги и пену, но парень только морщился, как от кислого, да отворачивал лицо.

Не успел он сделать и десяток шагов, как сверху донёсся торопливый стук женских каблучков, и принцесса появилась на пороге. Она раскраснелась и двигалась порывисто, резко, совсем не так, как полагается вести себя девице хорошего рода, но показалась Бравуру привлекательней, чем прежде. Он подумал, что к её худенькому телу идёт эта невесомая быстрота, а вот плавная степенность — нет.

Ещё недавно высокородная девица вызывала в нём лишь глухое раздражение, а сейчас он сочувствовал ей, потому что дело, которое она затеяла, явно разладилось.

Лия пробежала немного по скользким камням, потом остановилась, тяжело дыша, сердито топнула.

— Постой!

Зевил замедлил шаги, казалось, его рвут на части неведомые силы. Одна толкала вперёд, другая тянула назад. Всё же он остановился и даже ответил:

— Послушай, зачем ты так? Сама понимаешь, что это блажь, каприз девицы, избалованной жизнью в богатстве и неге.

— Нет! — решительно ответила она, догнала. Пальцы вцепились в жёсткий рукав. — Замуж выдают насильно, я не хочу! Сама выберу мужа!

— Меня? Я не товар, а ты не купец.

— Ты мне нравишься. Он похитил прямо со свадьбы, — принцесса мотнула головой в сторону Бравура, — но я ему не нужна, да и он мне тоже. Он нищий маг из убогой башни, а ты — ровня. Даже отец смирится с моим выбором, он просто рад будет, что нашлась и жива-здорова.

— Ну да, с погубленной репутацией.

— Это вон ей, — принцесса опять мотнула головой уже в сторону Авиты, — это вон ей надо о репутации беспокоиться, потому что гроша за душой нет, и вообще простолюдинка, а я принцесса. Придворные музыканты сочинят что-то красивое и всех заставят поверить. А если я вернусь с заморским принцем, и обманывать никого не придётся. Люди любят сказки.

— Да не принц я! — взревел Зевил, порываясь уйти, но Лия держала крепко.

Они начали бороться, кружа на месте и спотыкаясь на крупных гальках. Бравур смотрел во все глаза. Мужчина, хоть и не выглядел богатырём, легко бы справился с хрупкой принцессой, но видно опасался причинить ей вред, она же объята была одной лишь мыслью удержать его на месте, вылить на голову очередной ушат слов, убедить или оглушить на худой конец.

Похоже, жених в южных землях не слишком горюет о потере такой наречённой. Вряд ли поторопится явиться за ней в далёкий северный край.

— Как это не принц? Я же вижу шитьё, у людей простого звания такого не бывает. Если тебя преследуют невзгоды или денег нет, так эта беда поправима. Отец богат, и мы в нищете жить не будем, хоть земли наследовать и не сможем, они достанутся только моему сыну, да и то если мой непутёвый братец не вернётся из-за моря, куда уплыл и сгинул. Я его плохо помню, но на тебя был похож. Может потому, ты мне так сразу и понравился. Брат был весёлый и подарки дарил.

Зевил застонал и, воспользовавшись тем, что принцесса чуть ослабила хватку, умилённая должно быть, воспоминаниями о пропавшем родственнике, вырвал рукав и припустил бегом.

Лия замерла на месте, словно в ней разом закончились силы. Не смога бы догнать возлюбленного в смешных парадных туфельках. Отчаяние её остановило, или это простое соображение, но она даже не попыталась. Стояла, маленькая, казавшаяся ещё меньше из-за громоздкого платья с тяжёлыми юбками, худая в талии, так что пальцами обхватишь.

Бравур почувствовал себя неловко и хотел тихо уйти, но тут принцесса развернулась и подошла к башне. Лицо её застыло в странной гримасе, в этом напряжённом выражении нешуточная тоска боролась с дворянской гордостью. Только было маг решил, что победит сословная спесь, как принцесса некрасиво скривила рот и заплакала с неумелостью никогда прежде не обижаемого ребёнка.

Чувствуя себя виноватым больше всех и во всём. Бравур поднялся и попытался сообразить, что тут можно сказать или сделать. Он не умел утешать, но она приникла к нему, цепляясь за бедную мантию как недавно за богатый кафтан, и разрыдалась всерьёз.

— Да ничего, не плачь, — растерянно пробормотал Бравур, легонько поглаживая костлявую спину. — Хочешь мужика, найдём мы тебе мужика. Желаешь принца заморского, будет тебе принц заморский. Их тут выбрасывает на берег время от времени, надо только по башке оглушить, чтобы далеко не убежали.

Бравур услышал свои слова словно со стороны и ужаснулся: разве так утешают, но принцесса всхлипнула в последний раз и неожиданно хихикнула.

— Это же не конфетка и не кукла, а ты обещаешь.

Она вздохнула глубоко, давя последний приступ рыданий, и сказала уже без детской разнеженности, а по-взрослому серьёзно:

— Ты хороший, хоть и маг, а я дура.

Вот кто бы спорил — мысленно согласился Бравур, хотя оба оказались глупцами, запутали себя и других, а что может быть проще, чем любовь? Этому ведь не надо учиться долгие годы в магической школе.

Принцесса отстранилась и ушла в келью, пряча заплаканное лицо. Авита исчезла куда-то ещё раньше, Торн и вообще не показывался. Ну да ему полезно собирать дрова оставленные прибоем. Зима не скоро ещё, но непременно будет, и для готовки топить нужно немало.

Здесь и без него пока обойдутся — решил Бравур. Он одёрнул мантию и зашагал в сторону рыбачьей деревни, по следам заморского принца. Можно попытаться вернуть этого, пока волны не выкинули на берег другого.

Хотя Бравур про себя называл поселение деревней, это скорее был городок, только сильно растянутый вдоль берега залива. Край ближний к башне, населяли рыбаки. Дома их теснились по склону, а у воды ветер сушил сети, и лежали длинные тела лодок. Женщины хлопотали во дворах, дети возились в мокрой гальке, отыскивая ракушки для игры, а которые покрупнее, то и для хозяйства.

Мага провожали насторожёнными любопытными взглядами, но он не задержался, чтобы приступить к рыбачкам с расспросами. Зевил, здесь прошёл, другой дороги просто не было, но вот останавливаться в этих хижинах, безнадёжно пропахших рыбой, он бы не стал. Принц он там или нищий изгнанник, дорогой кафтан обязывал держаться соответственно.

Бравур прошагал через деревню, не мешкая, лишь приподнимал мантию там, где на берегу что-то гнило.

За каменной осыпью дома пошли выше и ладнее. Местный люд зарабатывал торговлей или ремёслами. Цеха побогаче даже огораживали свои владения частоколом и на ночь запирали двери. Сейчас вечер ещё только начинался, и все ворота стояли распахнутыми настежь, но Бравур не задержался и здесь. Он лишь замедлил шаги, чтобы придирчиво оглядеть единственное судно, стоящее у причала. Купец не из богатых, потрепала его недавняя буря. Видно, что требуется починка, и отплывёт торговый человек не сейчас.

Здесь частные дома перемежались общественными харчевнями, и Бравур принялся оглядывать их со всей возможной придирчивостью. Богатая одежда предполагает и полный карман, так что вряд ли Зевил выбрал для посещения одно из заведений для бедноты, где не стоит у дверей угрюмый страж, и запросто могут обчистить. Парню, конечно, пробило голову и даже два раза, но ловкость, с какой он сбежал от принцессиных объятий, позволяла думать, что рассудок сквозь дырки не вытек.