Полечу в пропасть

Да и вообще, это были родственники или... Ник?

Ну и зачем я о нем вспомнила?

Нужно убрать эти мысли из моей головы, потому что я чувствую, будто убиваю ими себя.

— Мм, — бормочу я, думая над ответом. — Не то, чтобы хорошо, но неплохо. Голова болит, а так — всё нормально, — моя улыбка становится шире. Мне нравится эта женщина, даже очень.

— Эм, ну, если захочешь что-то сказать, то только попроси, я тебя сразу же выслушаю...

— А что насчет меня? Что со мной? — перебиваю я, из-за чего мне становится неловко. Женщина так любезна, а я ещё и со своими расспросами... я совсем не тактична. — Извините, я просто...

— Да ничего, Господи, я не такая уж старая, чтобы иметь кровную месть против тех, кто решил меня о чем-то спросить, — она смеется, её смех искренний, неподдельный. Не знаю почему, но её радость меня словно 'заражает', и я начинаю хихикать. Черт. Никогда до сих пор не хихикала. Что со мной вообще такое? — Ладно, вернемся к твоему вопросу. Обморок может быть вызван усталостью, а может — плохим питанием. Ну, вообще, причины всякие и довольно разные. Но мы должны знать точно, поэтому ты должна пройти обследования и прочие штучки, — она говорит легко, словно я её давний друг и это меня обнадеживает.

'Не все люди настолько плохи, как я думала'.

— Хорошо, — говорю я. Она мило улыбается мне и уже собирается выходит из палаты, но я останавливаю её. — Спасибо, — благодарю, всё-таки решаясь на это. Правда, с трудом, но лучше сейчас, нежели никогда.

— Ох, малышка, не за что, конечно, — она подмигивает мне, задорно даря улыбку. — Кстати, твоя сестра хочет поговорить с тобой. Ты не против, если я впущу её? — всё ещё не отрывая глаз, спрашивает, на что я резко киваю от удивления.

— Окей, — счастливо отвечаю я, отчасти радуясь, что пришла Фиби.

Я уставилась в потолок. Трудно думать о родителях, сестре и о прочих заботах, но не думать о них — невозможно, что жутко давит мне на нервы. Ведь у меня и так болит голова, а от этого всего становится ещё хуже.

Дверь в комнату распахивается, и я вижу обеспокоенную Фиби, которая впопыхах идет к моей кровати, что-то бормоча себе под нос, видимо, злясь на меня. Ну да, конечно. Давайте будем все злы на Дженн. Но чего я уж точно не ожидала, так это того, что она тут же прижмется ко мне, крепко-крепко обнимая. Кажется, у меня вот-вот закончится воздух, но за этим ощущением приходит чувство эйфории от того, что я знаю, что она переживает за меня. Да, в такой ситуации это меня очень-очень радует, потому что мне действительно необходимо, чтобы хоть кто-то поддержал меня. Возможно, это эгоистично, но... мне просто нужно чувствовать себя любимой.

— Почему ты упала в обморок? Я жутко переживала! — воскликнула она, переминаясь с ноги на ногу, но я тут же чуть подвинулась на кровати, показывая этим жестом ей место для того, чтобы она присела. Не стоять же ей, в конце концов.

— И тебе привет, — раздраженно говорю я, расстраиваясь из-за того, что, как бы мне не хотелось узнать ответ на её вопрос, я не знаю. И это, уж поверьте, не успокаивает, а наоборот угнетает. — Я не знаю, почему, — резко отвечаю, прикрывая глаза, успокаивая себя и желая не срываться на ней.

— М-м, — бормочет она. Видимо, не знает, что сказать, потому что мы редко вот так просто сидим и разговариваем... обычно мы кричим друг на друга, но это не так уж и важно сейчас.

— Родители уже уехали? — с ноткой сомнения спрашиваю я, косясь в её сторону, но при том, глядя куда-то перед собой. Фиби неловко смотрит в пол, из-за чего я понимаю, что уже знаю её ответ.

— Да, они уехали, — отрезала она, явно не желая говорить об этом. Не удивительно — я, всё-таки, целый день была в отключке, и они вполне могли уехать. Но противный осадок остался из-за того, что они даже не попрощались.

— Понятно... Мне сказали, что я должна пройти обследование, чтобы врачи убедились, что со мной всё хорошо, — рассказываю ей, считая, что это прекрасный повод сменить тему, и тут же жалею об этом.

— У-у-у, — воскликнула Фиби, громко засмеявшись, а я невольно смутилась, понимая, почему. — Ну, с твоей боязнью врачей, тебе, наверное, не сладко придется.

— Эй, — я в шутку пихнула её в плечо, и засмеялась вместе с ней потому, что мне было необходимо это. И ей это было нужно — уверена.

— Мисс Грин, — послышался чей-то голос со стороны двери, а я попятилась обратно в кровать. — Вам необходимо пройти осмотр.

Сестра усмехнулась, а я поднялась с кровати, чувствуя боль в теле.

Уф, не сладко мне придется.

* * *

Сейчас вечер и скоро, думаю, мне должны сообщить результаты анализов. Я всё так же лежу на кровати, думая обо всем подряд, но сейчас меня, если честно, начинает клонить в сон. Я стараюсь не уснуть, игнорируя слипающиеся глаза, глядя в потолок.

Фиби поехала домой, сказав, что завтра меня выпишут, и я вернусь домой, если всё, конечно, будет в порядке. Я очень сильно не хотела отпускать её, понимая, насколько же меня угнетает это место. Хуже всего то, что я не могу куда-то убежать, а должна быть здесь всё время, что меня слегка нервирует и всё, о чем я могу думать, так это о том, кто сейчас находится у меня за стенкой. Ну, а что? Мне уже порядком надоел этот кашель, который доносится до меня, и я постоянно прикрываю уши руками, пытаясь расслабиться, но это... невозможно.

Двери распахиваются, и я вижу на пороге моего лечащего врача, с которым я, собственно, познакомилась на осмотре. Парень довольно-таки молодой, лет двадцати пяти, что довольно странно, но это гораздо лучше, нежели если моим врачом был бы кто-то другой. Но, честно, я бы никогда не подумала, что он работает в больнице. Держа какие-то папки в руках, он нервно теребит их в руках, от чего я начала волноваться.

— Ну что? — спрашиваю я. Знаю, что это глупо прозвучало, но я уже чертовски устала от ожидания.

Врач замялся и, видимо, испугался чего-то.

— У Вас обнаружена опухоль мозга, — сказал он, а я почувствовала, словно мир уходит у меня из-под ног.

11.

Он только что сказал это? Казалось, всё это просто злая шутка, от которой немеют руки, а тело, будто не подчиняясь мне, всё падает и падает... падает духом. У меня действительно опухоль мозга?

Я встретилась взглядом с врачом. Он говорит правду. В его глазах видна искренность и обеспокоенность, но от этого не легче. Мне было бы гораздо лучше, если бы он попробовал таким способом пошутить или что-то вроде того... Но нет. Конечно, я же самая глупая неудачница, у которой никогда не будет всё так, как у любого другого среднестатистического подростка. Я чувствую себя брошенной. Так, как будто из меня выдернули душу. Так, словно я полностью истощена, и мне осточертело держать это всё в себе.

Почему? Почему я? Разве я ещё недостаточно натерпелась? Видимо, нет. Похоже, кому-то нравится видеть мои муки и страдания. И это жалко, честно. Мое сердце всё ещё бьется и пульсирует в груди, а мысли скатываются ко дну... оставляя жалкую, никому не нужную пустоту.

Я сглотнула и облизала губы, чувствуя, что не смогу произнести ни единого слова. Прекрасно. Просто прекрасно, если можно так выразиться. Хуже этого всего и быть не может.

— Зачем Вы мне говорите это? — мысленно соревнуясь с собой, хоть что-то сказала я. Доктор нервно осмотрел комнату, словно не понимал, о чем я. А возможно, и в самом деле не понимал. Да. Не понимал. Я и сама себя толком не понимала. — Зачем Вы говорите мне, что я умру? — перефразировала я, еле сводя концы с концами, потому что мысленно я действительно умирала, умирала внутри. Ладони вмиг стали влажными, а я просто затрепетала на месте, желая уйти отсюда... уйти далеко-далеко.

Мне просто не верится. Как так? Я жила все эти шестнадцать лет, не подозревая, что у меня может быть такая болезнь, да и вообще не думая, что я когда-либо заболею настолько серьезно. А может быть, моя судьба была решена ещё год назад? А что? Опухоль мозга — значит смерть. Вполне возможная смерть. Ну, да, может быть, кто-то действительно выживает или ещё что-то тому подобное, но я наверняка не буду в числе этих счастливчиков. Я не 'кто-то'. Если судьба дала мне такое наказание, то я уверена, она будет делать всё ради моей смерти. Ну да, я же Дженнифер. Я та, кой никогда не казалось, что кто-то радуется её жизни.

Врач просто стоял, потупив взгляд в пол. На его лице вновь стал царить покой, словно он только что не сказал мне, что у меня обнаружена болезнь, да ещё и такая, от которой выжить даже с помощью операции — шансов мало. Возможно, он говорил это уже многим, и мне в том числе.

Но сейчас-то важно совершенно не это.

— Я не говорил Вам, что Вы умрете, — процедил мужчина сквозь зубы, говоря этим, что я уже его нервирую. Видимо, я окончательно взбесила его вопросом, потому что он волновался. Да, именно...

Хм, ну да, соглашусь, что я раздражаю, но, уверяю, это меньшее, что я могу сейчас делать.

Но как бы вы повели себя, если бы вам сказали, что у вас опухоль мозга?

То-то же.

— Ну, и каковы у меня шансы выжить? — немного поколебавшись, спросила я, глядя пред собою. Мужчина ещё сильнее напрягся, раздумывая.

Возможно, плохие новости? Ну нет, что может быть еще хуже? Думаю, что ему просто нечего сказать... неужели я настолько безнадежна?

— О шансах пока и речи не идет, — объяснил он, а я хотела уже было возмутиться, но он торопливо продолжил: — Ваша болезнь ещё не настолько прогрессировала, чтобы начать лечить её. Возможно, если будут симптомы, то Вам следует сделать операцию, и если Ваш организм будет бороться, то Вы будете жить. Скорее всего, операцию стоит сделать через два месяца, — ну и как это должно было облегчить мне жизнь?

Лучше бы я вообще не знала об этом, не спрашивала. Лучше бы жить в неведении. Лучше не знать даже, что ты болен. Просто жить, как жил всегда.

Каково это — жить так, и понимать, что каждый следующий день может быть последним? Каково жить, понимая, что сейчас ты можешь потерять сознание и всё, ты просто умрешь? Ужасно. Просто ужасно.

— И что же... мне делать? — спросила я, исподтишка посмотрев на него, даже не зная, зачем я сказала данную фразу. Это был, скорее всего, самый неловкий и волнующий вопрос, который я неоднократно задавала себе после его реплики: 'У Вас обнаружена опухоль мозга'.

Что делать?

Ждать, пока умрешь?

Ждать, пока смогут сделать операцию?

Ждать, пока я каким-то образом вылечусь, и жизнь опять будет прекрасна?

Нет.

Это не выход.

— Продолжать жить.

Самый ужасный ответ, который я рассчитывала услышать. То есть, он только что сказал, что я, возможно, умру, а потом вот так просто — 'продолжай жить'. Как он себе это представляет? Ровно через два месяца с половиной у меня выпуск, и когда все будут веселиться, я буду на больничной койке? И он это называет жизнью? У меня-то и до этого дела были в не лучшем состоянии, а сейчас что? Я должна ходить, как мертвец и притворяться, что всё в порядке? И как мне это поможет? В глубине души я же знаю правду. Я знаю, что спасти меня может чудо, вероятно. Ну, если честно, я не знаток этого заболевания, но знаю, что люди из-за него обычно умирают.

— Хм... ну и как? — я знала, что этот врач сейчас будет вешать мне лапшу на уши, там, например, всё будет таким, как прежде, но его ответ меня искренне удивил:

— Живи так, как хочешь только ты, — сказал он, выдав весьма странную фразу, и я задумалась.

Ну и как он прикажет мне это сделать?

Как?

Родители узнают об этом, и, скорее всего, сделают всё ради моего выздоровления, и тогда реальной жизни у меня уже не будет. Будет больница, капельница, уколы и так далее. Но никак не будет того, о чем я мечтала. Прекрасного выпускного, парня, то есть того, что есть в каждой книге... неудачница. Да, неудачница.

Я фыркнула, ещё раз обдумывая это всё в голове.

— Всё, я поняла... Я — безнадежна, ведь так? Рано или поздно я умру? — спросила я, нервно теребя одеяло и всё ещё лежа на той больничной койке, которая уже порядком мне надоела, но я лучше помолчу — это сейчас не так и важно.

— Шансы всегда есть, — ответил он, теперь уже улыбнувшись, что меня искренне удивило. И не знаю почему, но от этой улыбки мне определенно становилось лучше.

Шансы, шансы.... Сколько их у меня? Два к десяти? Я никогда этого не узнаю. Мне всегда казалось, что мы сами выбираем: жить нам или нет. Но теперь я знаю, что иногда выбирают за тебя.

Я просто ничего не ответила, полностью уйдя в свои мысли. Зачем отвечать, если знаешь, что они скажут? Я уверена, у них ну такие случаи заученные тексты и монологи. Зачем вообще что-то объяснять?

Вы, наверное, смеетесь с меня. Ну да, конечно. Я отчаиваюсь, даже не узнав, в чем состоит моя опухоль и что нужно делать для выздоровления. Но проблема не в этом. Проблема в том, что я и не хочу узнать. Пусть всё идет так, как должно быть. Умру — умру, и что с того? Люди всегда умирают. И пускай я буду одной из них — это неважно.

Единственное, что я могу сказать: я никогда не жила по-настоящему, а когда решила наконец-то это сделать, то стало поздно. Слишком поздно.

Мой срок — два месяца.

А в мыслях я уже вижу свою могилу. Аккуратную, пускай и не большую — всё равно. Вижу стоящих возле неё бабушек и дедушек. Отец, мать и сестра, которая рыдает. Но всё равно все забудут обо мне. Рано или поздно этот час наступит. Никто впредь не узнает мое имя, моя могила будет опустошенна, покрыта сорняком, совершенно никому ненужная. А внутри мой труп. Безжизненный скелет и прах.

Что я сделала в этой жизни?

Чем я могу гордиться?

Правильно, ничем.

Врач говорит что-то, но я попросту не смотрю и не слушаю его, потому что не хочу этого делать. Всё остановилось, время ушло. Я просто думаю о том, что это должно было когда-либо случиться. Каждый день тысячи, миллионы людей умирают от болезней. Чем я лучше них? Ничем, я даже хуже. От меня должны были избавиться и, если не сейчас, то позже.

Можно считать, что 'позже' — настало.

Как можно жить, зная, что ты умираешь? Не знаю. И не узнаю. Я никогда не была оптимисткой, поэтому и сейчас не собираюсь присоединяться к этим жизнерадостным людям. А зачем? Мне этого не надо.

Меня выписывают завтра. Завтра я буду полностью уничтожена. Завтра я буду медленно умирать. Послезавтра я пойду в школу. Послезавтра я буду сходить с ума,... но сейчас пора спать и я, прикрыв глаза, провалилась в темноту.

* * *

Проснувшись, я решила просто начать жить новым днем. И пока что эта попытка не увенчалась успехом.

Доктор сказал, что мне пора собирать вещи, ведь скоро приедет Фиби и заберет меня. Но я знаю правду. Я знаю, что я просто ходячий мертвец или стану им. Это случится, уверяю. Фиби уже знает об этом. Сейчас она начнет говорить мне, что у меня достаточно шансов для выздоровления, что всё в порядке и нечего волноваться. И это самое худшее... Меня просто очень нервирует, когда люди так делают. Мне бы стало намного лучше, если бы она просто ничего не сказала, а просто обняла — слова тут не требуются. Зачем что-то говорить, если здесь и так всё понятно? Этим она только ещё раз напомнит, как я безнадежна. Зачем усугублять ситуацию? Но я знаю, что она всё равно это сделает. Людям свойственны такие вещи, как жалость и сочувствие. Я знаю, что ничего не вернуть, события не изменить. Она также это знает. И да, она знает меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я ненавижу, когда меня жалеют. Но она всё равно будет это делать. Зачем надеяться на то, чего просто-напросто не будет? Не понимаю.