Попросил взять его в тренировочный полет на сторожевике. Взяли. Оказалось скучновато. Даже ощущение полета отсутствует, так как перегрузок нет. Все скомпенсировано искусственной гравитацией. Попросил порулить. Дали. Да еще и начали учить, причем на полном серьезе. Собственно, при такой автоматике и компьютерной поддержке это оказалось несложно. После полета Андрей закрепил навыки на тренажере и попросил у командующего принять у него экзамен на право самостоятельных полетов. В общем, уже через неделю за ним закрепили посыльный кораблик, и он мог лететь когда угодно и куда угодно.

Для начала он посетил висящий на орбите родной звездолет. Проверил, все ли в порядке, а заодно переслал Педро отчет о последних событиях. Он, конечно, не был уверен, но надеялся, что присутствие корабля обеспечения улеянами пока не раскрыто. Во всяком случае, связь по лазерному лучу засечь непросто.

Ну а потом он совершил посадку на поверхность планеты. Его прибытие было воспринято с той будничной доброжелательностью, к которой он уже успел привыкнуть. Просто сел на назначенную диспетчером площадку, вышел и отправился, куда глаза глядят. Надо сказать, Улея не произвела на него особенно сильного впечатления. Нормальная благоустроенная планета. Основной транспорт — метро. Ну, почти, как и на Земле. Правда, вместо вертолетов те, кто спешит, пользуются гравилетами. Но большинство ходит пешком.

Кругом все чистенько, удобно, повсюду указатели. Заглянул в какое-то заведение, куда время от времени заходили посетители. Оказалось — магазин. И тут обнаружил, что никто не пользуется деньгами. То есть вообще отсутствует такое понятие. Просто берут то, что надо, и все. Где-то Андрею приходилось читать о такой мечте в истории земного человечества, и о том, что у мечтателей ничего не получилось. А в остальном — мир как мир. К видовому дуализму его обитателей он привык и уже не испытывал неудобств оттого, что все встречные назывались одним словом, которое переводилось на земные языки как "человек". Он и сам перестал замечать разницу. Ночевал в гостиницах, кормился в столовых и колесил без особой цели, пропитываясь ощущениями и набираясь впечатлений. Так же как и все местные жители, обзавелся бляшкой связи с информационной службой и научился ей пользоваться. В общем, не заметил, как минул месяц.

А тут и Виктор вернулся. И Лита с ним.

ГЛАВА 26

На сей раз, новостей было немного. Сведений с Букина Виктор не дождался, шибко спешил вернуться на Улею. А в остальном, ничего неожиданного. Собрание представителей земных миров выслушало их с Реттой сообщение, одобрило предпринятые действия и постановило увеличить объединенный космический флот. Только делать это решили неакцентированно, вроде плановых учений резервистов. Продолжительных таких учений.

Прибытие улейского корабля на Землю тоже скрыли. Он не входил в зону обнаружения средств слежения диспетчерских служб. Виктор по радио вызвал связной звездолет и, ясное дело, все хорошенько пилоту растолковал.

Андрюху назначили чрезвычайным и полномочным послом Союза Земных Миров на Улее и прислали верительные грамоты, для вручения главе правительства. И еще намекнули Виктору, что, по старинному обычаю, капитан корабля имеет право регистрировать браки. И что посол, тоже по старинному обычаю, должен быть женат.

Для совершения обряда Андрей отвез Литу и Виктора на свой корабль, поскольку следовало сделать соответствующую запись в бортовом журнале. То-то подивился Виктор, увидев Андрея в пилотском кресле посыльного кораблика. Оно и понятно. Чтобы выучиться пилотировать земные летательные аппараты, надо два года корпеть за партой и год практиковаться под присмотром наставников. А тут и месяца не прошло, и вот тебе готовый пилот. Чтобы не удручать его окончательно, Андрей не стал говорить, что обучился за неделю.

Еще в трюмах сторожевика привезли по паре легких боевых машин всех типов, аналогичных похищенным. Они по-прежнему стояли на вооружении земного флота. И пилоты — инструкторы тоже прибыли. Аппаратура имитации боя у улеян оказалась приготовлена, и через несколько часов ее смонтировали и проверили.

Первый же учебный бой удручил хозяев так, что на них было больно смотреть. Аппаратура зафиксировала многократное уничтожение улейских сторожевиков пушечным огнем землян. От ракет они, правда, уходили за счет чудовищных ускорений, но это при стрельбе с больших или средних дистанций. В случаях ближних пусков вероятность поражения достигала девяноста процентов.

Сами же улеяне практически не попадали в верткие истребители землян. Даже сравнительно неповоротливые тяжелые штурмовики умудрялись ускользать из-под прицелов улейских лазеров, а уж о пушечном или ракетном огне вообще говорить не приходилось. Все снаряды летели мимо.

Не полагая себя экспертом в военных вопросах, Андрей решил воздержаться от участия в совете по вопросу "что же делать?" Он спросил у командующего, где найти главу правительства. Оказалось, никого искать не надо. С момента возникновения внешней угрозы вся власть перешла в руки адмирала, который спокойно принял красивую бумагу, с интересом взглянул на витиеватые печати, и рассеянно сунул все это великолепие куда-то под стол. Андрею показалось — в урну, но уточнять он не стал.

Должен же он, в конце концов, уделить внимание своей жене, хотя бы в день свадьбы.

На вопрос, чего бы она желала, Лита уверенно ответила, что ей охота пройтись по травке босиком. Перелет от рейдера до Улеи не отнял много времени, и уже через час они брели в обнимочку по лесной лужайке в окрестностях космодрома. Потом Лите вдруг захотелось в музей. Она еще на Земле очень любила бродить среди диковинных экспонатов, читать ярлычки и комментарии и задавать вопросы. Андрею хотелось совсем другого, но он решил быть джентльменом и принялся через свою бляшку выяснять, есть ли на Улее музеи. Оказалось, есть. И за два часа, пока поставленный на автопилот гравилет вез их чуть ли не на противоположную сторону планеты, Лита с лихвой вознаградила Андрея за галантность.

Однако музей интересовал ее на полном серьезе. Предвидя это, Андрей сначала отыскал столовую, где они плотно пообедали, а уж потом, следуя указателям, нашел начало экспозиции. Как ни странно, хотя и назывался он историческим, но оказался скорее музеем техники. И начинался с паровой машины. Причем не примитивной, а тройного расширения. Тут же находились станки, которые она приводила в действие: токарный, сверлильный, фрезерный, строгальный... И тоже далеко не самые простецкие. Пока Лита разглядывала кузнечные инструменты, среди которых оказался и паровой молот, Андрей завязал беседу со служителем.

Он уже свыкся с тем, что от улеян почти невозможно получить неисчерпывающих или неопределенных ответов, и его надежды оправдались. Служитель был не сторожем или уборщиком, а человеком компетентным и увлеченным. И, для начала, Андрею было поведано, что эта машина и станки были первым достижением улеянской цивилизации, робким шагом на пути прогресса. А попытка расспросов про то, что было раньше, до создания этих машин, вообще вызвало неподдельное удивление: "Разве могло существовать что либо более примитивное, чем то, что здесь представлено? Ведь этим экспонатам уже три тысячелетия!" Еще большее удивление вызвали расспросы про раскопки старинных поселений: "Зачем раскапывать места, где живут люди? А вдруг кто-то в яму упадет! Да и что можно найти в той яме? Нет, для геолога или почвоведа это, конечно, важно. Но историку ямы не нужны. Все, что требуется, хранится в архивах и музеях" И, как будто для того, чтобы проиллюстрировать правильность сделанных утверждений, пустил в машину воздух из магистрали, демонстрируя плавный ход поршней, хромоту кривошипно-шатунного механизма и чечетку клапанов.

В общем, Андрей почувствовал, что съезжает с рельсов, и больше ни у кого ничего не спрашивал. Только молча читал подписи и рассеянно скользил взглядом по "примитивному паровому трактору с набором простейших приспособлений для обработки почвы" Ну и... много там чего было... примитивного. Только вот до ручного рубила улеяне, почему-то не додумались.

Лита чутко уловила перемену, произошедшую в нем и неприметно плелась следом. Лишенная даже возможности читать надписи на незнакомом языке, она предпочитала не нарушать самоуглубленности своего спутника. А экспонаты становились все более и более совершенными. Уже через пятьсот лет с момента создания парового двигателя улеяне, казалось, открыли все, что можно было открыть, и изобрели все, что можно было изобрести. Дальнейшее усовершенствование шло по пути повышения технологичности, создания максимума удобств и упрощения пользования всеми этими устройствами.

И так зал за залом, столетие за столетием. И вдруг резкий контраст. Андрей остановился и занялся тщательным осмотром очередного достижения. Да это же боевые машины времен войны с таютами. Как они похожи на современные земные истребители и штурмовики! Нет, сходство не буквальное, но те же тесные кабины на одного — двух пилотов, те же консоли с вооружением, и даже вынесенные за пределы корпуса гондолы с двигателями на некоторых моделях. И тут же образцы средств поражения и боеприпасов к ним. Ну, тут уж есть чему подивиться. Вот заряд картечи, а вот и снаряд для стрельбы дробью. А в конце зала что-то совсем необычное. Этакое аккуратненькое, компактненькое летающее блюдечко. И комментарий, что машины этого типа были разработаны сразу по окончании войны как результат накопленного опыта, что стояли на вооружении около двадцати лет и были заменены более совершенными и лучше приспособленными для несения сторожевой службы моделями.

Посмотрев на висящие рядом чертежи, где были представлены разрезы и планы, Андрей не понял, что это. Летающий арсенал или клубок двигателей с втиснутой между ними крошечной кабинкой. Он в военной технике почти лопух, но на летающие хоромы, именуемые сторожевиками, это непохоже.

Служитель с гордостью заявил, что, как и все экспонаты музея, этот готов хоть сейчас в бой. И что на планете есть еще один такой же, совершенно исправный. Он установлен на могиле Вохи. Уточнять, кто такой Воха, Андрей не стал, а связался с Виктором и вызвал его к себе. И попросил пригласить с собой Владимира Петрова.

ГЛАВА 27

Оба старинных аппарата, похожих на блюдца, тщательно проверили и перегнали на орбиту. Их освоением срочно занялись Виктор и один из инструкторов по имени Заг. Видимо они были давненько знакомы, поскольку иначе как Степой Заг Виктора не называл. Буквально через трое суток провели три тренировочных боя. Сначала Виктор и Заг на музейных экспонатах против улеянских сторожевиков, потом те же против звена земных боевых машин, и, наконец, они же друг против друга.

Результат получился неслабый. Эти старинные "легкоатлетические диски" били всех, даже при многократном численном превосходстве противника. Ну а в схватке между собой просто проверили боевые качества машин на пределе возможностей пилотов.

Улеяне немедленно приступили к их производству, благо документация в архивах сохранилась. Виктор приуныл было, предполагая, что ждать предстоит долгие месяцы, но его ждало "разочарование". Первые десять машин поступили уже через неделю, и далее каждые сутки по десятку. И у него, и у других инструкторов хлопот было выше крыши. Чтобы не путаться под ногами, Андрей с Литой вернулись на планету и продолжили свои хождения по музеям, архивам, институтам, библиотекам, и так далее, и тому подобное.

Таютского флота разведчики так и не разыскали. Велик космос! Ну да он сам объявился. И еще как! Все сорок два линкора одновременно с разных сторон вышли в пределах половины астрономической единицы от Улеи и буквально взорвались облаком малых боевых машин. Вот тут то и поработали блюдечки улеян. Их уже было больше сотни в строю. Казалось бы, немного, но таютские легкие корабли неожиданно оказались на редкость неповоротливыми. Даже сторожевики тягались с ними на равных. Так что линкоры, успевшие ретироваться, ушли с почти пустыми ангарами. И недалеко. Разведка улеян вцепилась в них мертвой хваткой и навела рейдеры.

ГЛАВА 28

Педро лежал по горло в воде. Голова на берегу, на мелком речном песочке, а остальное — в прогретой солнышком воде микроскопического заливчика, отгороженного низкой косой от глади Чилимного Прорана — одного из многочисленных рукавов нижнего течения Волги. Остальные хлопотали на берегу. Стряпней руководила Лита, она же была и главным исполнителем подаваемых команд. Вика чистила рыбу, Ретта — картошку, а Виктор — лук. Андрей под руководством младших Брагиных (или Крайнеров, поди их разбери) устанавливал палатки. Николь тащила дрова.

Нет, они не проводили вместе свой отпуск. Их делом было составление отчета о проведенной операции. Причем не сухого перечня событий, (это задача регистрирующей аппаратуры) а аналитического эссе, наполненного смелыми гипотезами, неожиданными сопоставлениями и глубокомысленными комментариями. Нередко в их ведомстве закрытие одного дела порождает открытие нескольких новых.

Работа, которую выполнял Педро, была не менее ответственной, чем у остальных. Несколько месяцев полной невесомости в вонючей тесноте крошечного кораблика любого превратят в медузу. Сейчас он проходил реабилитацию, не без приятности, разумеется. Сидя по горло в воде.

Закончив с палатками, ребятишки потянулись на запах съестного. Лита плеснула им по кружечке юшки и выдала по ломтю ржаного хлеба. Столь скромное меню как нельзя лучше удовлетворило потребности подрастающих организмов, немедленно удалившихся в обладающее одним им понятным достоинством место у кромки воды, где приступили к возведению песочных крепостей.

Остальные собрались вокруг расстеленной на песке клеенки и устроились, кто на боку, кто на животе. С ухой покончили в два счета, да так и остались валяться вокруг усыпанного рыбьими костями импровизированного стола со стопкой немытых мисок. Хорошо. Солнце не слишком припекает, затянутое легкой дымкой. И ветерок такой ласковый.

— Вить, а почему у улеян оказались такие неповоротливые боевые машины? — робко нарушил тишину Андрей.

— Вообще-то, это вопрос скорее к Ретте. Тут чистая физика, — перевел стрелку Виктор.

— Да ладно, не скромничай, — Ретте тоже лень, но, взглянув на разомлевшего Виктора, она продолжает, — впрочем, ты только все запутаешь.

Все дело в типе двигателя. Гравитационная тяга возникает за счет создания этакой невидимой, бестелесной массы в том направлении, куда надо лететь. Она притягивает к себе корабль, но, поскольку он при этом не встречает сопротивления, экипаж и все остальное не испытывают перегрузок. Как при свободном падении. Но эту виртуальную массу нельзя переместить относительно генератора, а можно только увеличивать или уменьшать. То есть невозможно быстро менять направление ускорения. Вообще для поворотов служат другие двигатели, располагаемые так, чтобы создаваемое ими усилие проходило не через центр массы корабля, а создавало вращательный момент. Кроме того, еще один генератор массы служит для создания искусственной гравитации. В общем, если попытаться все это резко повернуть, возникают моменты силы, способные искорежить корабль в мгновенье ока.