Происки неведомого

Сергей Калашников

ПРОИСКИ НЕВЕДОМОГО

повесть

ГЛАВА 1

Андрей выглянул из-под настила и осмотрелся. Привычная картина. Харлукка, подгоняемая попутным ветром, неспешно идет своим курсом. Справа — море, слева, на самом горизонте, еле виден далекий берег. Гребцы, довольные отдыхом, спасаясь от солнца, забрались под настил, что тянется от носа до кормы. На палубе пусто. Команда в шатре на носу кимарит после обеда. Бодрствует только шкипер у кормового весла да на мачте дозорный борется с дремотой.

Солнце клонится к западу, на небе ни облачка. Однако барометр давно и неуклонно падает. Впрочем, можно ли верить этому примитивному барометру, состоящему из рыбьего пузыря и соломинки и прикрепленного к стойке под настилом смолой, добытой из щели между досками обшивки. Кроме изменения давления этот "прибор" фиксирует и изменение температуры. Однако на сей раз Андрей точно знает, что давление действительно понижается. Сальное пятнышко в соломинке лезет вверх уже трое суток, а изменения температуры практически не происходит. Его прикрытое одной набедренной повязкой тело обязательно отозвалось бы.

Скоро спадет дневной зной, шкипер поднимет гребцов и заставит их грести. Часа два придется ворочать тяжелым веслом. Потом можно будет окатиться забортной водой, черпая ее кожаным ведром. Затем долгожданный ужин и сон. Ночью харлукка уберет парус, и будет дрейфовать, опустив в воду якорь на всю длину каната. В темноте здесь не плавают.

Звякнув медной цепью, тянущейся от лодыжки к кольцу в палубе, Андрей забрался обратно под настил, где лежали его "коллеги" — гребцы. Такие же рабы, прикованные к своим местам. Уже около года он делил с ними это убежище. От скуки и дабы не закисли мозги, выучил все языки, на которых они говорили. Пять языков на одиннадцать человек — довольно разношерстная компания. Шестой — на котором говорил шкипер и вся команда. И плюс седьмой — стандартный язык Земли. Ну и русский. Кажется в старину людей, знающих столько языков называли полиглотами. Конечно, местные наречия значительно проще. В них меньше слов и меньше понятий. Примитивное общество на границе между каменным веком и бронзовым. Основной металл — медь.

Взглянув еще раз на барометр, и убедившись, что давление продолжает понижаться, Андрей стал устраиваться на жестких досках палубы. Неожиданно крик дозорного всполошил всю команду и поднял гребцов. Далеко за кормой обнаружен идущий на сближение корабль.

Встреча не предвещала ничего доброго. Пиратство считалось здесь вполне достойным занятием, и капитан любого корабля, встретив в открытом море чужое судно, старался захватить его, если добыча была ему по силам. А если полагал, что сам может оказаться добычей — улепетывал.

Настигающий их корабль был крупной галерой с двумя рядами весел, огромной мачтой и большущим парусом. Одних весел на нем не менее полутора сотен. Так что судьбу маленькой харлукки можно считать решенной. Даже если всей командой налечь на весла, часа через три их настигнут и возьмут на абордаж. Шкипер и команда станут невольниками, а судно и груз — добычей. Рабы останутся рабами, но это не означает, что их положение не измениться. Одно дело быть гребцом на небольшом торговом суденышке, где хозяин неплохо кормит и не доводит до изнеможения. Совсем другое дело — большое судно, где смерть раба — обычное явление.

Шкипер спустился с мачты, откуда рассматривал настигающую их галеру. Он был в большом затруднении. С одной стороны очевидная невозможность бегства. С другой — перспектива потерять все, даже свободу.

"Кажется, есть шанс, — решил Андрей, — терять нечего, попробую"

— Хозяин, я знаю, как уйти от галеры.

— Как? — Вопрос вырвался мгновенно. Значит, предложение попало точно в ход мыслей шкипера.

— Освободи рабов и доверься моей воле, пока не минует опасность.

Шкипер замер в раздумье. Но долго колебаться было некогда. Не прошло и минуты, как он поднял вверх правую руку и произнес:

— Рабам даруется свобода. Судном командует Андр. — И, повернувшись в сторону Андрея. — Клянусь, если мы уйдем от погони, ты получишь алмаз.

Андрей не стал тянуть время. Слово сказано и его все слышали. Этот простой мир еще не успел погрязнуть во лжи и отказ от клятвы считался невозможным. Повернувшись к команде, он отдал свои первые распоряжения:

— Прокл, сними с гребцов оковы и скрепи их в одну цепь на всю длину. Марк и Карп помогают Проклу. Леонид, возьми троих и закрепи на мачте запасной рей. Остальным снять шатер с носа и сделать из него еще один парус. Шкипер к кормовому веслу. Гребцы остаются на местах.

Работа закипела. Подгонять никого не пришлось. Через полчаса матросы натянули дополнительный парус, и харлукка пошла заметно быстрее. Тем временем была готова и цепь. Ее середину опустили с носа и, поочередно протягивая за концы, принялись обдирать с днища ракушки и водоросли. Этому предприятию благоприятствовало отсутствие киля. Днища судов здесь делались гладкими, полукруглого сечения, в соответствии с плавным изгибом шпангоутов.

Первый раз цепь прошла с большим трудом, встречая сопротивление огромной массы, наросшей за годы плавания. Второй раз — легче. А третий проход — как по маслу. Днище стало гладким, и скорость еще возросла. Галера, тем не менее, заметно приблизилась и была хорошо видна прямо с палубы. Андрей осмотрел крепления мачты. Хотя они теперь и идут быстрее, но сближение продолжается, и до темноты их наверняка настигнут. Надо было подготовить следующий маневр.

Мачта в виде буквы "А" опиралась прямо на настил палубы. От падения вперед или назад ее удерживали растяжки — штаги, натянутые от верхушки до носа, и ванты, тоже от верхушки и до кормы. Эта конструкция не предназначалась для поперечных нагрузок. Морское дело еще не дошло до мысли, что парус можно повернуть под углом к направлению потока воздуха, и местные мореходы пользовались только попутными ветрами. В остальных случаях передвигались на веслах.

Зато эта мачта легко и быстро убиралась. Достаточно было отпустить штаги, как она ложилась вершиной к корме, что и делалось обычно при приближении шторма. А сейчас Андрей именно его и ждал. Падение давления предвещало непогоду и, похоже, дело к тому и шло. Ветер потихоньку крепчал.

Расстояние до галеры сократилось примерно до километра, когда Андрей приказал гребцам приступить к работе. Команду, тем временем, заставил спустить паруса и убрать мачту. Харлукка резко сбавила ходу и сближение с преследователями ускорилось. Даже после того, как задействовали запасные весла и посадили за них всю команду, положение не изменилось. Да Андрей еще и сдерживал гребцов, задавая им умеренный ритм.

Галера была примерно в сотне метров прямо за кормой, когда Андрей резко взвинтил темп гребли. Гребцы, как застоявшиеся кони, почуявшие волю, дружно навалились на весла. Сближение замедлилось, но не прекратилось. Уже можно было различать лица преследователей, сгрудившихся на носу галеры и готовых к атаке, когда, повинуясь приказу Андрея, шкипер резко повернул вправо. Радиус поворота громоздкой галеры оказался больше. Кроме того, огромный парус, высокие борта и шатры на носу и корме под напором окрепшего ветра влекли ее в прежнем направлении. В момент, когда харлукка, описав полукруг, встала носом к ветру, галера только еще начала поворот. А когда она, наконец, развернулась в сторону уходящей харлукки, расстояние между ними увеличилось на целый километр.

Теперь, когда оба судна убрали паруса, все решали гребцы. И встречный ветер. Низкий борт, чистая палуба и отсутствие мачты, да еще и свежие гребцы — все это давало харлукке если и не преимущество, то, пожалуй, неплохие шансы в состязании с грозным преследователем. Тем более, что высокая кормовая надстройка, мачта, да еще и шатры на носу и корме галеры под напором ветра сильно тормозили ее ход и заставляли выбиваться из сил утомленных многочасовым преследованием гребцов.

Андрей несколько уменьшил ритм. Не следовало переутомлять команду. Он прекрасно знал, что сопротивление воды пропорционально квадрату скорости, и не стремился слишком разгоняться. Тем более что расстояние до галеры практически не сокращалось, а до темноты оставался еще, по крайней мере, час. Достаточно продержаться этот час, а потом поворачивай и никто тебя не догонит, потому что ночи нынче безлунные. Кроме того, ветер постепенно крепчал и тормозил ход галеры.

Наконец солнце ушло за горизонт. В его последних лучах Андрей увидел, что с наветренной стороны надвигается сплошная пелена низкой облачности. Он немедленно освободил от гребли матросов и приказал закрепить все по — штормовому. Короткого периода сумерек хватило на то, чтобы подготовить харлукку к непогоде и убедиться, что галера все больше отстает.

ГЛАВА 2

Ветер продолжал усиливаться и вскоре превратился в настоящий ураган. Огромные волны накатывались на маленькое суденышко, и гребни их заливали палубу. Гребцы привязались к банкам, чтобы не быть смытыми за борт. У кормового весла, кроме шкипера и Андрея, находились еще два матроса. Иначе не справиться.

Положение было не из приятных. Предстояла долгая штормовая ночь. И это недалеко от берега. Вообще-то далеко от берега здешние мореходы и не плавали. Обычно они прокладывали свой курс от одного берегового ориентира до другого. Это и неудивительно. Даже компас не был им известен. А плавание ночью считалось крайне рискованным даже при свете луны. Не Луны — спутника Земли, а луны — спутника этой планеты. Спутников у нее было два. Один большой, освещавший ночную сторону не хуже земной царицы ночи и обращающийся вокруг планеты с большим периодом, суток за сорок. Второй — маленький. Он наблюдался как довольно яркая звезда и проходил через небосклон не с востока на запад, как солнце и луна, а навстречу им. И происходило это два или три раза в сутки. Иногда Андрею удавалось разглядеть его днем.

Чтобы не отупеть в конец от однообразной работы, он, в свободные часы, особенно по ночам, наблюдал небесные светила и проводил кое-какие расчеты. Он был силен в математике и, несмотря на отсутствие у него чего бы то ни было, сумел сделать в уме все выкладки, позволяющие определять координаты корабля по звездам, лунам и солнцу. Чтобы воплотить это ему не хватало только угломерных инструментов. Эта возможность носила, разумеется, достаточно абстрактный характер. Что толку от знания географических широты и долготы, если нет карт?

Но плод одного из его трудов приобретал сейчас чрезвычайно большое значение. У него был компас. Конечно простенький, но действующий. Чашка с водой, в которой плавает бесформенная деревяшка. К этой деревяшке смолой приклеена галька из магнитного железняка. Андрей подобрал ее на пляже небольшого безымянного островка, где харлукка ремонтировалась, потрепанная в пути неожиданно налетевшим шквалом. Гребцов тогда освободили от оков и использовали для разгрузки и загрузки трюма, в котором обнаружилась сильная течь. В промежутке между этими операциями они пользовались полной свободой.

Островок был гол, как коленка, и на нем не было пресной воды. Зато обширные галечные пляжи и ласковое море подарили Андрею три незабываемых дня. Он купался, потом снова купался, потом еще купался. Наловил великое множество крабов и сварил их в огромном корабельном котле, благо плавника хватало. Варил прямо в морской воде. Ее соленость ниже, чем на Земле, однако для питья все равно не годится. Этими крабами он накормил до отвала гребцов и всю команду. И даже шкипера.

Тогда на пляже, лениво развалясь на окатываемой ласковыми волнами кромке берега, он и обнаружил две слипшиеся крошечные гальки. Определить наличие у них магнитных свойств не представило для него никакого труда. Предпринятый поиск показал, что аналогичные камушки попадаются здесь не слишком часто, но регулярно. И некрупные. С фалангу большого пальца. Андрей набрал их с десяток. Делиться своим открытием он ни с кем не стал, а втихаря соорудил примитивный компас и поглядывал на него, примечая курс харлукки.

Сейчас, при отсутствии ориентиров и вблизи берега, это нехитрое устройство могло сослужить неоценимую службу. В момент наступления темноты ветер дул строго вдоль кромки береговой линии. В этом положении достаточно было держать судно носом к ветру и ждать окончания непогоды, не пытаясь бороться со сносом. Но если ветер постепенно сменит направление и зайдет с моря, то вынесет корабль на берег и, либо разобьет о скалы, либо перевернет в полосе прибоя. А как заметишь изменение направления ветра, если нет никаких ориентиров? Только по компасу.

Вот Андрей и поглядывал на свою самоделку при свете искр, высекаемых кремнями. Конечно, его действия должны были расценить как колдовство, но это его не смущало. К магам и кудесникам здесь относились уважительно.

Ветер действительно поменял направление, но, к счастью, зашел от берега. Гребцы работали в умеренном темпе, позволяющем сохранять управляемость суденышка. Кормщики удерживали кораблик носом к волне и легкая харлукка, чередуя взлеты и провалы, уверенно выдерживала непогоду. Напор ветра был чудовищный и волны огромные. Но вдали от берега они оставались сравнительно пологими и только их пенные гребни, перекатывая через палубу, стремились снести все, что встречалось на их пути.

После рассвета положение не изменилось. Тот же ураган, те же волны. Только стало видно, что творится вокруг, и Андрей обнаружил далеко за кормой очертания далекого и совсем нежеланного берега. По словам шкипера, эта земля ему неведома. Бороться со сносом бесполезно. Оставалось попытаться обойти ее. Андрей приказал повернуть нос влево, так чтобы принимать волну правой скулой, и увеличил темп гребли. Харлукка стала продвигаться вдоль берега, а кормщики — всматриваться в береговую линию, надеясь найти в ней хоть какую-нибудь брешь.

Берег, тем временем, приближался и, видя это, гребцы не нуждались в понуканиях. Когда до полосы прибоя оставалось не более километра, скалистая гряда закончилась. Проскочив мимо нее, харлукка оказалась на чистой воде со свободным горизонтом с подветренной стороны. Андрей немедленно скомандовал поворот и, встав к волне левой скулой, кораблик пошел под защиту острова. Напор ветра, под прикрытием высокого гористого острова, заметно ослаб. Уменьшилось и волнение. И, главное, впереди открылся проход, ведущий куда-то внутрь. Скользнув в него, харлукка оказалась в узком извилистом проливе между скалистыми берегами и, следуя его изгибам, пробралась в укромную бухту, настолько хорошо укрытую, что волнение в ней было почти незаметно, а напор урагана практически не ощущался.

Нашелся здесь и естественный пирс. Слегка наклонная каменная плита обрывалась кромкой прямо в воду. Глубина в этом месте была достаточна, даже с избытком, и Андрей аккуратно пришвартовался. На берег перекинули трап, а швартовы закрепили за крупные камни.

— Хозяин, — обратился Андрей к шкиперу, — я выполнил свое обещание. Теперь командуешь ты. Позволь мне подняться на ближайшую гору и осмотреться. Галеру сносило в эту же сторону и будет лучше, если мы обнаружим ее раньше, чем она нас.

Шкипер кивком выразил согласие и Андрей, взяв с собой троих гребцов, направился к возвышенности, ближайшей к мысу, который они недавно обогнули.

ГЛАВА 3

Это были, пожалуй, самые крепкие ребята из числа Андрюхиных "коллег". Среднего роста, коренастые, очень сильные. Одного из них, Пата, всегда сажали рядом с Андреем у противоположного борта. Других, Фиста и Варда, тоже использовали парой. В случаях, когда остальные гребцы выдыхались, эта четверка еще могла грести, не нарушая баланса сил между бортами. Все трое принадлежали к разным племенам и были совершенно непохожи друг на друга волосами, глазами и лицами.

Сейчас они следовали за Андреем, вооруженные короткими медными мечами, неся корзинку с едой и две бухты толстой веревки. Андрей предпочел вооружиться длинной, больше чем в рост, дубинкой. Подъем оказался не сложным, так что веревками пользоваться не пришлось. Через пару часов, достигнув гребня и выйдя из-под его защиты, они испытали на себе напор урагана и поспешили найти укрытие в расщелине. Галеру Андрей увидел сразу. Она боролась с бурей с наветренной стороны острова и пыталась повторить маневр, недавно совершенный харлуккой.

"Очевидно, воины из ее экипажа сменили усталых невольников и всю ночь упорно гребли против ветра, — сообразил Андрей, — иначе галера должна была быстрее харлукки достичь этого места, поскольку сносило ее намного сильнее"

Однако шансов на успех усилия команды не имели. Галера не успевала миновать мыс, и ее неуклонно влекло к берегу. Даже место предстоящей катастрофы было уже очевидно. Широкий галечный пляж, расположенный под тем местом, где находились сейчас Андрей и его спутники. Подкрепившись и передохнув, они спустились к месту, где должна была развернуться трагедия.

Очередной вал вынес галеру на пляж и отхлынул, уступая место следующему. В момент, когда отступившая вода оставила судно на мокрой гальке, с него, как горох из мешка, посыпались люди и опрометью бросились вглубь острова. Но следующая волна, накрыв галеру, настигла и их. Все перемешалось в пенной круговерти и, когда вода снова отступила, на берегу осталось лишь несколько десятков тел, причем большинство — неподвижных. Несколько моряков пытались еще убежать от следующего вала, и снова были настигнуты и снесены с ног. Так повторялось до тех пор, пока отдельным счастливчикам не удалось вырваться из полосы прибоя. Они сразу попали в руки Андрея и его команды.

Истерзанные борьбой с волнами, моряки не могли оказать никакого сопротивления, и были немедленно связаны. Поручив своим спутникам охрану пленных, Андрей осмотрел вынесенные на берег трупы. Убедился, что все мертвы, и проверил, что у них на поясах. Снял несколько ножей и небольших кошельков с деньгами — золотыми, серебряными и медными кольцами. На одном из тел оказалось два кошелька. Один с деньгами, а второй с прозрачными камушками. Его Андрей спрятал в набедренной повязке.

Добычу, кроме спрятанного кошелька, поделили на четверых. Такому же разделу подвергли и отобранное у пленных. Каждому досталось по два медных ножа и приличная сумма денег.

Галера, тем временем, была окончательно выброшена на берег. Несколько раз перевернутая, почти лишившаяся обшивки, она представляла собой груду обломков, увязших в гальке и окатываемых волнами. В ней, несомненно, оставалось еще немало ценного. По крайней мере, множество медных изделий, которые были весьма дороги. Однако добраться до всего этого можно только через несколько часов, когда наступит отлив и штормовые валы перестанут достигать остатков разбитого судна.

Обратный путь оказался заметно короче. Еще с высоты гребня удалось рассмотреть удобную расселину, ведущую от пляжа к месту стоянки харлукки. Через час пленники были доставлены на судно, накормлены, напоены и прикованы к местам гребцов. Шкипер, выслушав рассказ о гибели галеры, достал из мешочка на поясе прозрачный бесцветный камушек и отдал его Андрею. Такие камушки были в ходу в качестве денег. Их обменивали, вне зависимости от размера, на что-то около сотни золотых колец, а это была очень крупная сумма.

Оставив на судне кроме новых рабов только трех матросов из числа своей старой команды, шкипер повел остальных туда, где произошло крушение. Остатки галеры оказались на месте. Шторм не утихал, но отлив отодвинул полосу прибоя дальше от берега и теперь не препятствовал осмотру. Мародерство прошло быстро и очень организованно. Следуя командам шкипера, матросы отделяли медные части от деревянных деталей, а бывшие рабы перетаскивали их за пределы прибойной полосы. Кроме того, перетащили все, что сохранилось от груза и несколько тяжелых ящиков с кормы. В спешке не старались разбирать, что там такое, просто хватали и несли. Ко времени начала прилива на берегу громоздилась большая куча мешков, ящиков, корзин и даже несколько амфор, чудом оставшихся целыми.

Прилив прекратил грабеж и разметал остатки галеры, поскольку большинство скрепляющих ее медных деталей были уже отделены от остова. Команда занялась осмотром добычи и была очень довольна. Около двух тонн медных изделий, два больших ящика с золотой посудой, десяток мешков с золотыми и серебряными кольцами — при традиционной системе дележа на долю каждого выпадало целое состояние.

В порт назначения добрались без особых приключений. После раздела добычи многие из матросов и большинство бывших гребцов остались на берегу. Шкипер восполнил убыль в команде в основном за счет освобожденных им рабов, которые пожелали остаться. Особенно уговаривал он Андрея. Суеверный, как и все моряки, он считал, что Андрей приносит удачу, и предлагал ему даже половину своей доли, если тот останется. Но это предложение не было принято. Андрей остался на берегу.

ГЛАВА 4

Нуагада, один из крупнейших городов этого мира, раскинулся подковой на берегу обширной бухты, служащей гаванью для множества приходящих судов. Это был главный рынок меди — важнейшего и, пожалуй, единственного металла, используемого на этой планете. Золото и серебро в счет не шли. Они служили деньгами и для изготовления украшений и предметов роскоши. Медные слитки привозили по реке, впадающей в эту же бухту. Здесь они попадали в руки ремесленников — литейщиков и кузнецов — или грузились на морские суда.

Вторым по важности товаром были рабы. Их много требовалось для медных рудников и плавилен. Поэтому редкий корабль приходил сюда без этого скорбного груза. Кроме того, здесь располагались верфи.

Андрей, прежде всего, купил себе скромный домик на окраине. Квадрат пятнадцать на пятнадцать метров, обнесенный высокой стеной из ракушечника. Одна его стена с деревянной дверью выходила на улицу, Остальные примыкали к соседним домам. В центре — обложенный камнем бассейн для дождевой воды. К стенам изнутри прилепилось несколько хибарок — жилые помещения, кладовые и прочее. В общем, жилье очень скромное, зато уединенное. Здесь он впервые разглядел и пересчитал то, что досталось ему после гибели галеры.

Полторы сотни бесцветных камушков, таких же, как и тот, что дал ему шкипер. Они имели названия на всех известных ему местных языках, и он перевел его для себя как "алмаз". Сейчас, разглядев их, как следует, он пришел к выводу, что это действительно алмазы. В этом его убедила их твердость. Не слишком различные по форме и размеру, они имели одинаковую цену, и вместе составляли огромное богатство, которого ему наверняка хватило бы на реализацию любого своего желания, естественно, в пределах этого мира.

Вот тут то и была закавыка. В этом мире у него не было практически никаких существенных желаний. Единственным его желанием было вырваться отсюда и вернуться в свой мир — мир, в котором он родился и вырос, и откуда был непонятным образом извлечен.

Он был обычным четырнадцатилетним мальчишкой. Его родители отправились с ним к новому месту работы отца на планету Гурон. Полет лайнера проходил без приключений. Однажды вечером он, как обычно, лег спать в своей каюте. А проснулся совершенно голый, прикованный за ногу к цепи на рынке среди других рабов — незнакомых, говорящих на непонятном языке. Вскоре его купил шкипер харлукки. Ему нужен был гребец и Андрей, широкий в кости и очень мускулистый, подошел ему как нельзя лучше.

Так и оставалось неясным, что случилось с кораблем, экипажем и пассажирами. И что это за планета такая, где в эпоху регулярных межзвездных сообщений живут люди вида "Хомо Сапиенс" в условиях чуть после каменного века. Решение этой загадки и занимало сейчас Андрея. Четкого плана у него не было, и он решил пока обосноваться здесь и попытаться разобраться в местных условиях.

Прежде всего, разделил свои сокровища на несколько частей и попрятал их в разных местах. Купил на рынке циновок, глиняной посуды, провизии и занялся обустройством быта. Довольно быстро у него установился определенный распорядок дня.

Утром, по прохладе, он шел на рынок. Прежде всего, осматривал место, где продавали рабов. Его интересовала возможность встретить знакомое лицо. Кого-нибудь из экипажа или пассажиров звездолета. Потом делал необходимые закупки: провизию, дрова, кое какие инструменты. Все это доставлял домой на таро — небольшом местном копытном размером с ослика, очень покладистом и сообразительном. Своего таро он назвал Ником и тот быстро стал отзываться на эту кличку.

По дороге домой Андрей заходил на одну из верфей, где по его заказу строилось небольшое судно. Проверял, как продвигаются дела и все ли в порядке.

К полудню он был уже дома, на плоской крыше самого большого строения. Он отмечал полуденное расположение солнца и обеих лун, если они находились выше горизонта. Для их наблюдения он приспособил длинную деревянную трубу, которую вычернил изнутри и установил на турели, снабженной угломерными приспособлениями. Потом готовил и съедал обед и укладывался спать.

Просыпался часов через пять, когда спадал дневной зной. Занимался гимнастикой, восстанавливая гибкость тела и стремительность движений. Делал упражнения с большой нагрузкой, до обильного пота. Год непрерывных занятий одной только греблей прекрасно развил его мышцы в плане силы и выносливости. Но тело утеряло подвижность, замедлилась реакция и ухудшилась координация движений. Все, что было когда-то достигнуто в пору его занятий спортивной гимнастикой, он теперь старательно нарабатывал заново.

Потом купался в море, ужинал и принимался за работу. Прежде всего, астрономические наблюдения и расчеты. Его занимал вопрос определения координат по небесным телам. Основные аспекты проблемы он решил довольно быстро, но для проверки и уточнения деталей требовались многократные наблюдения. Задача очень облегчалась тем, что ось вращения планеты оказалась строго перпендикулярна плоскости, в которой она оборачивалась вокруг солнца.

В промежутках между обсервациями работал над расчетными таблицами и пытался изготовить инструменты для определения угла между направлением на небесное тело и горизонтом. Не турель с трубой, которая служила ему сейчас, а компактный секстант, которым можно было бы пользоваться в условиях качки на палубе корабля. Ни о какой оптике, естественно, не могло быть даже и речи. Стекла здесь еще не знали. Единственное, чем он мог воспользоваться — это зеркала. Однако и этого было вполне достаточно.

Бывая на рынке, он частенько встречал Варда, своего бывшего товарища по команде гребцов. Обретя свободу и получив положенную долю добычи, этот простой сын своей эпохи купил дом, рабыню и стал вести праздный образ жизни, проводя время за вином и играми в кости. Не зная ни счета, ни, тем более, письма он вскоре все промотал, да еще и имел глупость взять взаймы у менялы. Короче, через два месяца Андрей встретил его на рынке в ряду рабов в качестве товара и, с его согласия, купил за пятнадцать серебряных монет.

Родившийся и выросший рабом, Вард сменил за свою жизнь около десятка хозяев и воспринял эту перемену философски. Он легко справлялся со всей работой по хозяйству и не доставлял Андрею никаких забот. Особенно кстати пришлось его умение готовить. Правда особыми деликатесами порадовать он не мог, зато его стряпня всегда была обильна и питательна.

Однажды вечером, вернувшись с моря, Андрей обнаружил, что его ожидает посетитель. Это был Фиск, другой его старый товарищ. Ожидая хозяина, они с Вардом успели наговориться и ополовинить кувшин вина. Ничего не оставалось, как присоединиться к ним и принять участие в продолжении трапезы. Фиск, оказывается, занялся торговлей, и дела его шли неплохо. Занимаясь покупкой и перепродажей привозимых в город товаров, он очень медленно, но вполне успешно увеличивал свое состояние. Постепенно, специализировавшись на торговле медными слитками, он стал одним из самых уважаемых купцов в городе. Однако жил скромно.

Сейчас он собирался отправить свой корабль в недальнее плавание к соседнему острову в город Ропало. Туда надо было отвезти медь, а назад привезти зерно, которое, по его соображениям, скоро должно подорожать. До Ропало можно дойти за два дня. Обратный путь займет чуть более. При хорошей погоде конечно. Вот о погоде и хотел узнать Фиск. В этой операции он рисковал практически всем своим состоянием и хотел избежать неприятностей. Он прекрасно помнил, что Андрей нередко предсказывал погоду на ближайшее время, и всегда точно.

Андрей справился с показаниями барометра, значительно лучшего, чем тот, которым он пользовался на харлукке, просмотрел свои пометки за прошедшие дни и уверенно предсказал отсутствие шторма на ближайшие два дня. Фиска это устроило, и вскоре он ушел.

Изготовление барометра было целой проблемой. Прежде всего, требовалось стекло, которого здесь не знали. Во-вторых, ртуть, которая тоже нигде широко не использовалась. После долгих расспросов на базаре удалось договориться с одним приезжим купцом, видевшим то, что соответствовало описанию ртути и, вскоре, он привез небольшой увесистый кувшинчик из мест, где добывали золото. Стекло Андрей тоже, в конце концов, сварил из песка и соды. Довольно темное, но вполне прозрачное. Выдувание стеклянной трубки удалось после множества неудачных попыток и разочарований. Остальное было уже несложно.

Кроме секстанта и барометра Андрей сделал и несколько компасов. Теперь они были значительно совершенней. Для всех этих инструментов он изготовил и специальные штативы, позволяющие пользоваться ими в условиях корабельной качки.

ГЛАВА 5

Как-то утром, обходя, как обычно, ряды, где были выставлены на продажу рабы, Андрей обратил внимание на перекошенную фигурку молодой невольницы. Плечи ее были на разной высоте, одна лопатка выпирала из спины, оттопыривая грубую ткань одежды. Лицо тоже оказалось перекошено. Но, несмотря на редкое в этих местах уродство, не оно привлекло к себе внимание. Черты лица показались знакомыми.

"Бедный ребенок" — была первая мысль, когда, приглядевшись, он наверняка узнал в этой калеке ту девчушку, которая летела с ним одним рейсом. Тогда она была прелестным созданием, и каждый день выходила к завтраку, обеду и ужину со своими папой и мамой. Часто после ужина ее отец садился за фортепиано и аккомпанировал матери, которая чудесно пела. А дочь подпевала. Их выступления скрашивали скуку полета, и они не заставляли себя долго упрашивать.

— Что умеет делать эта рабыня? — Обратился Андрей к хозяину.

— Она хорошая кухарка, — последовал ответ.

— Сколько стоит? —

— Три серебряных. —

Для этого рынка цена совершенно ничтожная. Видимо сказывается физическое уродство.

— Что ты умеешь готовить? — На этот раз Андрей обратился к девушке. Она смотрела на него непонимающим взглядом и молчала.

— Она не знает нашего языка, — вмешался хозяин.

Андрей поочередно задал этот же вопрос на всех известных ему языках, кроме земного, конечно. После третьей попытки последовал ответ:

— Все, что пожелаете, — отвечала она на родном языке Варда.

Андрей расплатился и, когда с ноги его покупки был снят медный браслет, отдал первое распоряжение:

— Купи продуктов для завтрака, обеда и ужина на троих. Этот человек — Андрей указал на Варда — расплатится и понесет покупки. Он же будет переводить. Затем он отведет тебя в мой дом. К полудню приготовь обед.

Затем, перейдя на местный язык, — Вард! Будь почтителен с этой женщиной.

Оставив их, Андрей направился на верфь. Скелет его будущего кораблика уже завершен. Он непохож на традиционные здешние суда. У него большой киль, вытесанный из дерева диаметром полметра. Понятно, что мастера не могли согнуть его концы на носу и корме, и им пришлось ставить штевни. А поскольку их крепление не было отработано местной технологией, Андрей лично руководил этими работами. Остальной набор — шпангоуты и стрингеры — устраивался обычным проверенным методом.

Доски для обшивки уже натесаны и просушены под навесом. Медные гвозди нужного размера тоже поступили от кузнеца. Оставалось осмотреть готовый остов и дать добро на продолжение. Андрей облазил его весь, осмотрел каждый стык, каждое крепление и остался доволен.

Когда он вернулся домой, Вард занимался укладкой дров, которые обычно кучей сваливались под навес, а новая рабыня колдовала у очага над горшками с варевом. И весь двор был буквально пропитан аппетитными запахами. За стол уселись втроем. Местные обычаи не возбраняли хозяевам делить трапезу с рабами. Другое дело стол. Здесь обычно ели лежа на циновках, беря пищу руками. А тут под навесом стол и лавки. А, кроме того, серебряные ложки и вилки. Не грубоватые самоделки, а прекрасные изделия искусного серебряных дел мастера, изготовившего их по указаниям Андрея. Увидев их, привычно разложенные Вардом рядом с тарелками, девушка замерла и стала внимательно всматриваться в его лицо. Потом перевела взгляд на Андрея.

Трудно узнать человека, которого мельком видела почти два года назад, особенно если у того тогда не росла борода. Однако узнала. В глазах что-то промелькнуло, и совершилась чудесная метаморфоза. Перекошенное лицо расправилось, скрюченная фигура распрямилась, выпирающая лопатка исчезла, и хламида оттопырилась спереди, обозначив вполне сформировавшуюся грудь.

Вард застыл в неподвижности с полузасунутым в рот куском и уставился на нее изумленным взором. Андрей же не подал виду. Он мгновенно разгадал причину исчезнувшего уродства. В местном обществе было не принято, если рабыня отказывает мужчине, даже если он тоже раб. Разве только другой мужчина станет возражать, что случается редко. Непривлекательный вид — единственная защита против сексуальных домогательств.

Глядя на Андрея, Вард тоже продолжил трапезу. Голос желудка являлся самым сильным его побудительным мотивом и быстро заглушил даже удивление. Покончив с едой и налив всем вина, Андрей спросил:

— Как твое имя?

— Последний хозяин звал меня "Дыхл".

Значение этого слова было Андрею незнакомо, и он обратил вопросительный взгляд в сторону Варда. Тот, привыкший без слов понимать хозяина, объяснил, что так называется небольшое земноводное, аналог лягушки, отличающееся чрезвычайным уродством.

— Я буду называть тебя "Маша". — Андрей вспомнил, что звали ее Марией. Но здесь в ходу были короткие имена.

Вечером Андрей пригласил ее участвовать в своей обычной тренировке, и она с удовольствием проделывала все упражнения. А купание в море настолько было ей по нраву, что только приказ, отданный строгим голосом, заставил выбраться на берег. Хотя здешние обычаи и не заставляли людей стесняться наготы, тем не менее, чтобы не смущать ее, он лишь вскользь мазнул взглядом по ее обнаженной фигурке и отметил замечательное совершенство форм.

Здесь же на пустынном берегу, отдыхая после купания, они и поведали друг другу свои истории. О происшествии с космическим кораблем Маша знала столько же, сколько и Андрей. Различие состояло лишь в том, что она проснулась на другом рынке и была продана в большой дом к крупному рабовладельцу, занимавшемуся выращиванием зерновых культур. Ее определили в помощницы к кухарке, и все шло хорошо, пока она не подросла и не выправилась в весьма привлекательную особу. После первой попытки овладеть ею, которую она пресекла весьма болезненным ударом по самому чувствительному месту, ей пришлось всерьез подумать о своей безопасности и исказить фигуру и лицо. И снова все продолжалось нормально, пока она не попалась на глаза хозяину. Недовольный безобразием рабыни, тот продал ее первому попавшемуся купцу, и начались мытарства. Ее никто не хотел покупать и купец, предлагавший ее на разных рынках, где вел торговлю, уже подумывал просто прогнать Машу. Трудно сказать, как бы сложилась ее дальнейшая судьба. Но тут вмешался Андрей.

ГЛАВА 6

Теперь утренние обходы рынка они совершали вместе. Однако знакомых лиц им не попадалось. Но они не теряли надежды, и упорно старались разыскать хоть кого-нибудь еще из землян. Обстановка крупного центра торговли, куда каждый день прибывают корабли со всех концов, несомненно благоприятствовала успеху поиска. Андрей делал визиты шкиперам всех судов и расспрашивал их о местах, откуда они прибыли, о маршрутах плавания и особенностях кораблевождения. А заодно украдкой, всматривался в лица команды и гребцов. Ему удалось, кстати, обнаружить зачатки картографии.

Некоторые шкиперы наносили на куски белой кожи изображения островов, контуры побережий и ориентиры. Все такие карты он, с позволения владельцев, тщательно копировал. Постепенно у него образовался целый атлас, разумеется, изобилующий пробелами и нестыковками. Показывая его шкиперам, Андрей вызывал у них неизменный интерес, и даже стал делать свой маленький бизнес, изготавливая для них копии интересующих их карт. Это позволяло ему получать представление о географии планеты и завязать широкий круг знакомств в среде мореплавателей.

Ни на одной карте он не встретил ни одного материка. Одни острова, но зато в очень большом количестве. Группами и поодиночке, любых размеров и форм, они как веснушки покрывали лик планеты, буквально вынуждая население связывать свою судьбу с морем. Описанная область простиралась далеко на запад и восток от Нуагады, находившейся на сорок втором градусе северной широты. На севере населенные области редки. А юг вообще не описан. На нижних кромках карт изображены ужасные чудовища. Да и сами капитаны судов не раз рассказывали Андрею о том, что на юге много крупных свирепых животных, живущих в море и очень опасных для кораблей.

Короче говоря, планета заселена полосой в пределах примерно между тридцатой и шестидесятой параллелями. Смыкаются ли заселенные территории на обратной стороне планетного сфероида? — На этот вопрос полученные данные ответа не давали. Также оставалось неясным, есть ли разумное население южнее экватора?

Поиски других землян не давали пока никаких результатов. Постройка корабля подходила к концу. Астрономические наблюдения в пределах, необходимых для решения навигационных задач, Андрей завершил. Теперь у него были данные для точного определения географических координат в любое время суток, если небо не закрыто облаками, разумеется. Определение широты — вообще задача тривиальная, если видны звезды. Достаточно отыскать точку небосклона, вокруг которой вращается небесная сфера, и определить угол между направлением на нее и горизонтальной плоскостью. Но вот для определения долготы надо иметь хронометр, показывающий время нулевой (или какой-нибудь другой) долготы. Поскольку хронометра у него не было, пришлось соображать, как определять время по положению меньшего из спутников планеты. Теперь, когда расчетные таблицы были составлены и корабль готовили к спуску на воду, пора было подумать и об экипаже. Много людей не требовалось. Но как их выбрать?

Этот вопрос решился довольно просто и неожиданно. Сначала Андрей купил на базаре Пата — своего бывшего "коллегу" по харлукке. После освобождения тот отправился в родные места, оплатив проезд на одном из торговых судов. И почти достиг цели, когда это судно было взято на абордаж, и он снова оказался в неволе. Несколько раз менял хозяев, пока не оказался на рынке Нуагады.

Через пару дней на том же рынке Андрей приобрел Фиска. Корабль с его грузом пошел ко дну, пробив днище о камни по оплошности капитана. А Фиск часть товара взял в долг. Расплачиваться пришлось свободой, поскольку оставшегося у него имущества не хватило на погашение кредита.

Их счастье, что Андрей всегда приходил к началу торгов. Иначе им светили медные копи. Таких крепышей обычно быстро покупали хозяева рудников и плавилен. Эти копи Андрей тоже посетил. Но поиски и здесь не дали результата. Во всяком случае, никого из пассажиров или экипажа лайнера опознать ему не удалось.

Суденышко вскоре спустили на воду. Теперь, когда его подводная часть оказалась скрыта, оно с виду ничем не отличалось от других. Ни мощный киль, ни обитое медью днище не привлекали к себе внимания. Расположенное рядом с уключиной кормового весла верхнее гнездо руля выглядело как украшение. Сам руль, естественно, еще отсутствовал. Андрей изготовил его лично у себя дома и на корабль он был доставлен вместе с припасами и снастями уже тогда, когда шла подготовка к первому плаванию. В качестве балласта использовали медные слитки. Дорого, конечно, но компактно. И главное — страховка на всякий случай. Мало ли на что может понадобиться металл. А камней всюду можно набрать.

С этим корабликом Андрей связывал основные надежды на поиски разгадки своего появления на этой планете. Он исходил из предположения, что, раз его сюда привезли, значит, где-то есть посадочная площадка для летательных аппаратов типа "планета — орбита". Ее он и хотел найти. А для этого надо было прочесать всю поверхность планеты. Конечно, это займет много времени, может быть даже всю жизнь. Но, в конце концов, надо ведь чем-то заниматься.

Снаряжение корабля заняло около двух недель. И это несмотря на то, что все припасы и оснастка были приготовлены заранее. Сказывалась неопытность экипажа. Наконец все доставлено и размещено. На носу под палубой оборудован кубрик. В центральной части, где менее всего будет сказываться качка, устроен камбуз. На корме просторная каюта с большим столом, чтобы было, где разложить карты. Здесь же в специальных нактоузах установлены барометр и компас. Для этих приборов важно, чтобы при любых кренах корпуса их положение не менялось. Нашлось место и для небольшой каютки, для Маши.

Вард и Фиск на веслах вывели судно из гавани. Андрей правил кормовым веслом. Потом поставили квадратный парус. Утренний бриз повлек кораблик прочь от берега, который вскоре скрылся за горизонтом.

ГЛАВА 7

Удалившись в открытое море, Андрей занялся тренировками команды и обучением управлению судном. Прежде всего, было необходимо отработать постановку и уборку стеньги. Короткая А-образная мачта позволяла нести только один прямоугольный парус. Но остойчивость судна была рассчитана на большую парусную нагрузку, и Андрей был намерен использовать его ходовые качества полностью. Стеньгу подняли и закрепили в заранее приготовленных медных креплениях. Обтянули вантами и штагами, придав удлинившейся мачте большую устойчивость. Установили реи, вместо кормового весла поставили руль и подняли все три прямых паруса. Скорость судна при умеренном ветре оказалась весьма приличной. Импровизированный лаг показал около пятнадцати километров в час при попутном ветре.

Затем, повернув реи так, чтобы принять ветер сбоку и, соответственно, изменив курс, снова измерили скорость. Оказалось тоже неплохо. Попытались лавировать против ветра. Это далось не сразу. Здесь неожиданно выяснилось, что Маше раньше приходилось плавать на виндсерфинге, и кое-какие приемы парусного спорта ей были известны. Передав ей управление и включившись в работы с парусами, Андрей вместе с командой постигал тонкости использования ветра в качестве тягловой силы.

После трех недель непрерывных тренировок желаемые результаты были достигнуты. Корабль прекрасно управлялся при любых направлениях ветра и в любое время суток. Учитывая, что только Маша раньше имела дело с парусами, успехи неплохие.

Вернулись в Нуагаду. Отпустив команду на берег, Андрей продал дом и все остальное имущество, которым не мог воспользоваться в море. Пришлось расстаться и с Ником. Его купил сосед — дровосек. Теперь таро предстояло таскать вязанки хвороста.

За три дня, что Вард, Фиск и Пат гуляли на берегу, а Андрей ликвидировал дела, Маша закупила запасы провизии и проследила за их загрузкой. Утром четвертого дня вышли в море. Порт покидали на веслах, под управлением кормового весла, стараясь ничем не выделятся среди других судов. Отойдя подальше, поставили руль, стеньгу, реи и подняли все паруса. Начинался кочевой период жизни.

Основное направление движения приняли на восток. Уклоняясь понемногу к северу или югу, двинулись от одного острова к другому. Андрей ежедневно проводил обсервации и съемку береговых ориентиров, отмечая на карте координаты и контуры береговой линии. Изредка заходили в порты, пополняя запасы провизии. Остановки делали у ненаселенных островов, если можно было предположить на них наличие равнинного участка с удобным подходом с воздуха, что было необходимым условием для посадочной площадки. Такие острова попадались крайне редко. В основном суша на этой планете была представлена вершинами гор, торчащих над поверхностью океана. Крупных островов, где встречались обширные равнинные области, было около двух десятков, но они все оказались населены и, следовательно, не подходили для организации скрытного космопорта. А вот небольшие необитаемые островки с плоским рельефом Андрей с Машей облазили и осмотрели с великим тщанием. Остальные члены команды были, ясное дело, не в курсе.

После полугода плавания зашли в городок Якура на родном острове Пата. Здесь в тихой маленькой гавани простояли около двух недель. Во-первых, Пат получил свободу и отправился домой, и надо было найти ему замену. Во-вторых, на острове выделывалась замечательная материя — аналог шелка. Ее закупили на паруса и принялись за шитье. Ткань, конечно, стоила недешево, но недостатка в средствах Андрей по-прежнему не испытывал. Кроме того, он затеял сооружение дельтаплана. Эта легкая, прочная, почти непроницаемая ткань позволяла ему надеяться на успех. К концу второй недели вернулся Пат. Он привел с собой племянника, такого же крепыша, как и сам. Паренек мечтал стать шкипером, и был принят на вакантное место. Позднее об этой замене ни разу не пришлось сожалеть.

Дельтаплан получился. Андрей поднялся на нем в воздух вне видимости берега. Судно шло в крутой бейдевинд, и набегающий поток поднял легкое сооружение с кормы. Канат постепенно вытравливали, и Андрей поднимался все выше, как на воздушном змее. Наконец, отцепив фал, он оказался в свободном полете и довольно долго парил в воздухе, осваиваясь с управлением и постепенно теряя высоту. Поскольку посреди открытого моря никаких восходящих потоков не было, пришлось приводняться, как только закончился запас высоты.

Такие полеты Андрей практиковал ежедневно, если погода не препятствовала. Это позволяло ему быстро обследовать интересующие его острова или осматривать горизонт.

С редкими встречными судами старались расходиться как можно дальше, чтобы не вызывать интереса к себе необычными парусами и во избежание попытки захвата. Однако соприкосновения с пиратами избежать не удалось. Штили здесь случались редко и не длились больше нескольких часов, но один раз обстоятельства сложились крайне неблагоприятно. Они потеряли ветер в виду крупного торгового судна, были обнаружены и атакованы. Когда стало ясно, что торговец идет к ним на веслах, и уйти они не могут, пришлось готовиться к отпору.

Андрей установил на корме турель с тяжелым арбалетом и превратил команду в артиллерийскую прислугу. Вард, Фиск и Раш одним рывком натянули тетиву и взвели орудие. Маша наложила стрелу — длинную толстую тростниковую трубку, наполненную смесью масла, селитры и смолы, оперенную и снабженную фитилем. Этот состав Андрей давно подобрал и проверил в действии. Теперь предстояло испытать его на практике. Первый выстрел он сделал метров с трехсот и не промахнулся. На торговце вспыхнуло пламя. Еще десять выстрелов и торговец превратился в сплошной костер.

Команда сразу перестала грести и бросилась гасить пламя. Андрей и его команда пассивно наблюдали. Через час пожар удалось унять. Торговец поставил весла, развернулся и стал удаляться со всей возможной скоростью.

Была еще одна аналогичная встреча, правда, не дошедшая до столкновения. Однажды на рассвете после ясной безлунной ночи, когда кораблик дрейфовал с опущенным, но не доставшим до дна якорем, Вард с мачты увидел с наветренной стороны галеру. Немедленно поставили все паруса, выбрали якорь и пустились наутек. Ветер был довольно слабый, и скорости преследователя и преследуемого оказались равны. Галера упорно старалась настичь их до самого полудня, когда ветер окреп, и Андрей легко ушел от погони.

Уже больше года продолжалось их плавание. Провизию они или покупали в прибрежных селениях или добывали охотой и рыбалкой. Как-то вечером, нанося на разложенную на столе белую шкуру координаты очередного крошечного архипелага, который сегодня они открыли и осмотрели, Андрей с ужасом обнаружил, что обследованная полоска составляет совершенно ничтожную часть поверхности планеты. При таких темпах ему не хватит и нескольких жизней, чтобы обследовать ее всю. Пора было поразмыслить о содеянном и прикинуть план дальнейших действий.

Этот островок вулканического происхождения Андрей избрал для длительной стоянки из-за очень удобной естественной гавани. Несколько извилистых проливов сходились в центральной части, образуя закрытую со всех сторон акваторию с несколькими выходами в разные стороны. Скалистые массивы надежно закрывали это место от ветров любого направления. Густая растительность покрывала гористые берега, суля обилие плодов и наличие пресной воды.

Все ожидания оправдались. Кроме того, этот остров оказался необитаемым, как, впрочем, и подавляющее большинство других, встреченных ими.

Раш занялся подробной топографической съемкой острова. Он настойчиво использовал каждую минуту для освоения премудростей наук, связанных с кораблевождением, и делал заметные успехи под руководством Андрея. Фиск рыскал по острову в поисках плодов и заодно охотился и рыбачил. Вард сторожил судно и занимался копчением и солением, вялением и сушкой того, что приносил Фиск.

Андрей с Машей занимались дельтапланеризмом. Дельтаплан для нее был готов уже давно. Андрей учел все недостатки первого экземпляра и сделал его поменьше. Они взбирались на гору выше кромки леса и стартовали со склона навстречу ветру. Благодаря гористому рельефу и наличию песчаных пляжей, прогреваемых солнечными лучами, здесь было изобилие восходящих воздушных потоков, что позволяло держаться в воздухе часами. Им не только удавалось приземляться на большей высоте, чем место старта, но даже облететь весь остров и вернуться к месту стоянки.

Налетавшись до одури, они обычно приземлялись где-нибудь в месте, удобном для будущего старта, обедали и, растянувшись на травке, принимались за анализ ситуации. Важно было и то, что, имея различный опыт, они могли рассказать друг другу немало нового.

Прежде всего, их занимал вопрос о том, откуда здесь вообще взялись люди. Ведь если они попали сюда уже в эпоху космических полетов, то почему столь примитивна техника? Откуда столько несходных между собой языков? Где письменность?

А если они оказались здесь очень давно, несколько тысячелетий назад, то почему планета так редко населена? Почему здесь такое обилие необитаемых земель?

Все известные данные указывали на то, что цивилизация находится еще в зачаточном состоянии. Даже способ правления необыкновенно архаичен. Правителем становится старший по возрасту свободный мужчина. Когда старейшина умирает, власть переходит к следующему. Если самый старший отказывается от власти, наступает черед следующего. И так далее. За соблюдением этого порядка следит жрец, или скорее шаман, который всегда имеет ученика. Этот порядок сохраняется повсюду, где им удалось побывать. С небольшими вариациями, конечно. Сообщества невелики. Каждый город или селение — совершенно независимы.

Вооруженные конфликты довольно редки. Земли не перенаселены, плодородны, обильны дичью. По — крупному и воевать — то незачем. Разумеется, нередки случаи грабежей, нападений с целью захвата рабов или имущества. И еще грабежи на море.

Кстати, о пиратстве. Андрею ни в одном порту не пришлось ни разу видеть судна с двумя рядами весел. Торговые суда не нуждаются в высокой скорости и купцы не станут тратиться на множество гребцов. Им выгоднее взять больше груза и подождать попутного ветра. Высокая скорость необходима военным или пиратским кораблям. Это они нуждаются в том, чтобы иметь возможность догнать или удрать. Таким образом, обе галеры, которые ему довелось видеть, нетипичны. Они специально построены для грабежа и промышляют преимущественно разбоем. Сосредоточившись на этом воспоминании, Андрей сообразил, что есть еще одно серьезное обстоятельство, буквально выпихивающее галеры из совокупности местных судов. Они были очень большими.

Местные суда имели сравнительно малые размеры, поскольку нос их и корма образовывались загибом концов деревянного бруса, составляющего продольную ось корпуса. И брус этот находился под обшивкой вместе со шпангоутами и стрингерами. Он не мог быть толще, чем могли согнуть местные корабелы, и, следовательно, не мог быть слишком длинным, поскольку его прочности не хватило бы для предотвращения разлома судна при волнении. Андрей припомнил теперь, что, когда они грабили остатки потерпевшей крушение галеры, он обратил внимание на необычную толщину продольного бруса и на то, что нос и корма образованы не его загибом, а наклонно прикрепленными к нему штевнями. Этот прием он впоследствии использовал при строительстве своего суденышка.

Вторую галеру он, разумеется, не мог разглядеть так подробно. Однако в том, что она имела большие размеры и два ряда весел, был уверен. Таким образом, поскольку эти суда представлялись ему инородными телами на этой планете, можно было предположить, что наблюдение за ними скорее приведет его к разгадке тайны его появления здесь. Вот только где их искать?

ГЛАВА 8

Населенные области на восток от Нуагады были уже пройдены. В последнем населенном пункте, маленьком охотничьем селении, которое они миновали за неделю до прибытия на этот остров, им сказали, что не знают ничего, о каких бы то ни было людях, живущих к востоку от них. Карты тоже закончились на этом месте. Далее на них ничего не было. Если следовать первоначальному плану, то надо было продолжать исследование островов и искать посадочную площадку. Но эта перспектива Андрея больше не привлекала. Он был занят проблемой поиска пиратской галеры.

Рассмотрев карты с отмеченным на них пройденным путем и, сопоставив их с имевшимися у него местными картами, он понял, что галера разбойничала в весьма перспективном для ее промысла районе. Там не было населенных островов, но пересекались три весьма оживленных маршрута между далеко отстоящими друг от друга большими портовыми городами. Туда и направил он свой путь.

Расстояние, на преодоление которого в прошлый раз у них ушло три месяца, они покрыли за неделю. Маршрут известен и положен на карту. Нет нужды останавливаться и осматривать все встречные острова. Ночи лунные, видимость хорошая. Словом, шли под всеми парусами и без задержек.

Район поиска, около десяти тысяч квадратных километров, изобиловал островами, также как и вся поверхность планеты. Были они преимущественно невелики, скалисты и бесплодны. И необитаемы. Многие из них Андрей осмотрел и отметил на карте еще раньше. Теперь он использовал их, вернее их возвышенности, как стартовые площадки для взлета дельтаплана и набора высоты. Восходящие потоки позволяли ему взмывать на сотни метров над их вершинами и осматривать пространство на десятки километров вокруг. Несколько обнаруженных таким образом торговых судов он проигнорировал. Но однажды ему удалось разглядеть вдали, почти на пределе видимости очень крупное судно.

Не медля, он приземлился прямо на палубу своего кораблика и на всех парусах бросился вдогонку. Конечно, брать галеру на абордаж он не собирался. Он даже не хотел приближаться к ней настолько, чтобы быть обнаруженным. Он намеревался понаблюдать, чтобы выяснить, в какие порты она заходит.

Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что галера движется ему навстречу. Он рассчитывал оказаться на пределе видимости при взлете с палубы на дельтаплане. При этом ему предстояло подняться метров на сорок. Но в момент, когда он готовился к взлету, галеру обнаружил Раш с наблюдательного пункта на мачте.

Это наводило на мысль, что она поменяла курс и двинулась ему навстречу примерно в то же время, когда они отошли от острова. То есть в момент, когда их было совершенно невозможно обнаружить. Если это просто совпадение, то очень странное.

Теперь впередсмотрящий с галеры тоже разглядел верхушки мачт их судна. Пора сматываться. Свежий ветер с правого борта благоприятствовал этому, и Андрей предпринял поперечный маневр. Сначала, развернувшись, он убрал верхние паруса и стеньгу. Теперь, оставшись только с А-образной мачтой и одним прямым парусом, его суденышко не отличалось от любого другого. Кроме того, его мачты исчезли из виду наблюдателей галеры. Закончив с мачтой, он подставил корму ветру, и пошел в сторону от курса преследователей. Теперь, если на галере нет приборов дальнего обнаружения, она просто проскочит мимо и уйдет своим курсом.

Не тут — то было. Через два часа паруса преследователей показались справа за кормой. Подгоняемая ветром и веслами, она имела явное преимущество в скорости и твердое намерение поживиться. Андрей немедленно сменил курс. Он повернул в фордевинд настолько круто к ветру, насколько это было возможно. В этой ситуации гребцам пришлось преодолевать сопротивление ветра, и скорость преследователей сильно снизилась. Расстояние до них стало быстро увеличиваться, и вскоре визуальный контакт был потерян.

Взятый курс благоприятствовал старту дельтаплана и Андрей поднялся над морем, чтобы разглядеть догоняющий корабль. Они продолжали погоню, хотя это и казалось совершенно бесперспективным. Странностей в поведении пиратов было немало. Их можно было бы объяснить наличием у них локатора. Но, во-первых, это не настолько компактное устройство, чтобы его можно было замаскировать. Во-вторых, локатор не может заглянуть за выпуклость поверхности планеты, которая давно и надежно разделила корабли. Тут возможно наблюдение с орбиты. Средства связи легко спрятать не только от постороннего наблюдателя, но и от всего экипажа, особенно если это только приемник. Это развязывает капитану руки и позволяет легко находить цели по подсказке из космоса. Таким образом, имея местный экипаж и крупное быстроходное судно, можно очень эффективно заниматься морским разбоем.

Другое дело — понять, зачем это понадобилось? Что может заинтересовать представителей развитой цивилизации на бесконечно отсталой планете? Этот вопрос Андрей отложил на потом. Сейчас надо было решить, что делать с галерой. Проще всего было оторваться, но при этом и галера оказывалась вне пределов наблюдения. Если же держаться неподалеку, то капитан пиратов будет продолжать гнаться за ним. Как бы так исхитриться, чтобы можно было следить за разбойничьим судном, оставаясь незамеченным? Прежде всего, как спрятаться от наблюдения сверху? Это посреди открытого моря!

Спутник — наблюдатель может находиться на стационарной орбите, вися неподвижно над одной из экваториальных областей на высоте несколько тысяч километров. Тогда он непрерывно осматривает обширную область. Но с такой высоты не больно — то много разглядишь. Как бы сильна ни была оптика, прозрачность атмосферы и расстояние смажут изображение, и любое некрупное судно будет выглядеть просто как движущаяся точка.

Если же спутник находится на низкой орбите, то не может вести непрерывных наблюдений. Он оказывается над каждой областью раз в несколько часов и на короткое время. Судя по тому, как оперативно галера реагировала на маневры невидимого за горизонтом преследуемого суденышка, слежение ведётся непрерывно, следовательно, спутник висит на стационарной орбите. Значит, от него можно укрыться, слившись с неподвижным объектом — островом.

Этого добра здесь хватало. Андрей направился к ближайшему и, подведя кораблик вплотную, повел его вдоль берега, держась на минимальной дистанции. Глубины у берега позволяли судну двигаться, почти задевая веслом прибрежные скалы. Парус, ясное дело, убрали, и все четверо мужчин занялись греблей. Маша правила, следуя всем изгибам берега.

Обогнув островок, остановились. Андрей высадился на сушу и быстро взбежал вверх по склону. Выглянув из-за гребня возвышенности, он сразу увидел галеру, идущую на веслах. Подойдя к острову и не увидев цели, капитан начал огибать его, явно намереваясь отыскать и захватить добычу. Андрей вернулся на судно и продолжил прерванный маневр, оставляя остров между собой и преследователем.

Галера, хотя и шла быстрее, но двигалась дальше от берега по большему радиусу. Так что непосредственной опасности пока не возникало. Завершив второй полукруг, Андрей снова высадился и вскарабкался на холм. Галера явно потеряла цель. Обогнув остров, и не обнаружив там ничего, она остановилась, давая отдых гребцам.

Прячась в скалах, Андрей смог хорошо рассмотреть ее. Большая. Больше, пожалуй, любого другого корабля, какие ему приходилось здесь видеть. Высокие надстройки на носу и корме. Гребцы размещены под палубой. Кормовых весел по три с каждой стороны и каждым ворочает по два кормщика. На палубе около сотни воинов в кожаных панцирях, вооруженных копьями и мечами.

На корме, на площадке, возвышающейся наподобие мостика над кормщиками, шкипер. Он буквально впился взглядом в берег. Нетрудно вообразить его недоумение. Цель пропала. Галера медленно дрейфовала, сносимая ветром. Ее отгоняло от острова.

Андрея устраивало такое положение дел. Можно было наблюдать, оставаясь незамеченным. Но долго это продолжаться не могло. Высота горки невелика и через пару часов объект наблюдения скроется за горизонтом. Впрочем, после наступления темноты можно будет последовать за галерой, не боясь быть обнаруженным. Важно после рассвета оказаться под прикрытием какого либо острова. Тогда можно продолжить следить за ней при свете дня.

ГЛАВА 9

В качестве наблюдательного пункта Андрей избрал остров с очень высокой горой. С ее вершины открывался вид километров на сорок во все стороны. Ночью он по счислению подвел свой кораблик как можно ближе, а с рассветом ввел его в закрытую бухту и ошвартовал вплотную к высокой скале. Остров этот был привлекателен еще и тем, что находился в стороне, куда дрейфовала галера, и он рассчитывал, что сможет продолжить следить за ней.

Поднявшись по склону наветренной стороны, он взлетел на дельтаплане и, пользуясь восходящими потоками, образованными отраженным от склона ветром, быстро достиг вершины. Галера оказалась в поле зрения. Правда, очень далеко, почти на пределе видимости. Но и этого было вполне достаточно.

В течение всего дня она продолжала лежать в дрейфе. Ветер и течения медленно сносили ее и, к вечеру, она продолжала оставаться в поле зрения, заметно приближаясь к острову, с которого велось наблюдение.

Второй день дал аналогичный результат, что укрепило Андрея в уверенности, что о гипотеза построена правильно. Не имея данных о наличии каких-либо целей в пределах досягаемости, пираты выжидали. И не напрасно. На третий день за час до заката на галере поставили весла, и она двинулась точно на запад. В этом направлении Андрей повел свое суденышко сразу после наступления темноты. Благодаря возможности лавировать и мощной парусности он рассчитывал опередить галеру и раньше ее оказаться в том районе, куда она должна была дойти к рассвету. Плавание в темноте по счислению было, разумеется, весьма рискованно, особенно если учесть примитивность лага и песочных часов, по которым отмерялось время. Но без этого нечего было и думать о разгадке тайны, если она есть, конечно.

Перед рассветом ветер стих, и Андрей еле успел подвести кораблик на веслах к крошечному островку. Самая высокая точка его находилась на высоте всего метров пятнадцати, что сильно ограничивало обзор.

Суденышко замаскировали, как могли, убрав мачту и, укрыв корпус нарубленными на берегу ветками. Заботы эти, однако, были щедро вознаграждены последовавшими открытиями. С востока появились три торговых корабля, преследуемых галерой. Вскоре один из них, самый тихоходный, был настигнут и взят на абордаж. Галера бросилась за вторым, и все повторилось. Третье судно атаковали уже в непосредственной близости от острова, где затаился Андрей. Впрочем, атака не сопровождалась кровопролитием. Как только стало очевидно, что от пиратов не уйти, экипаж торговца прекратил грести и сдался. Ведомые призовыми командами под охраной галеры, суда двинулись прямо на юг.

Поскольку маневр с обгоном в ночное время уже дважды удался, хотелось повторить его снова. Оставалось дождаться ночи. А тем временем изучить карты. Только на одной из них удалось обнаружить поселение в том направлении, куда пираты повели захваченные суда. Путь к нему проходил вдоль гряды островов, расположенных значительно западнее. Во время первой части своего плавания Андрей туда не заходил, не хотел уклоняться от первоначально избранного направления. Впрочем, это было не единственное поселение, которому он не уделил внимания. Их ведь много разбросано по островам.

Сейчас, размышляя над обнаружившимися фактами, он сообразил, что поступил так напрасно. Чем ближе к экватору местность, тем экономичнее с нее взлет космического корабля. И посадка удобнее.

Ночи ждать не пришлось. После полудня небо заволокло тучами. Потянул прохладный северо-северо-восточный ветер. Словом можно было ожидать, что из космоса поверхность планеты не просматривается, и Андрей на всех парусах помчался вдогонку за караваном. Когда, по его расчетам, расстояние стало достаточно близким, он взлетел на дельтаплане, и с высоты своего полета действительно обнаружил преследуемые суда там, где и ожидал. Убавив парусов, чтобы уравнять скорость, и, взлетая время от времени для наблюдений, он продолжал следовать за галерой и ее добычей до наступления темноты.

После захода солнца караван не лег в дрейф, как это обычно практиковали местные мореходы, а продолжал движение, пользуясь благоприятным ветром. Андрей сократил дистанцию и, не зажигая огней, тоже продолжал идти, ориентируясь на фонари, вывешенные на мачтах судов. Утром снова пришлось увеличить дистанцию, чтобы не быть обнаруженным дозорным с мачты. Так шли пять дней. Острова, столь частые на этой планете, им не встречались. Видимо цепочка островов, указанная на карте, окаймляла обширную подводную котловину. Уверенность, с которой держала свой курс галера в условиях, когда не видны небесные ориентиры, указывала на то, что у пиратов есть как минимум компас. В общем, чем дальше, тем больше возрастала у Андрея убежденность, что он вышел на верный след.

На рассвете шестого дня показались первые островки, а к полудню караван добрался до места. Ориентиры, нарисованные на карте, очень напоминали те, что были видны на берегах. Формы горных вершин и их расположение совпадали полностью. К сожалению, на планете не было буквенной письменности, и узнать название из карты было невозможно. Рядом с подковкой, обозначавшей порт, был нарисован человечек из кружочка и палочек. От его шеи шла лишняя палочка в сторону. Раш, самый искушенный в здешних науках, и Фиск, занимавшийся торговлей и немного знакомый с системами значков, употреблявшимися купцами, уверенно заявили, что это означает "раб". То есть составитель карты хотел указать, что главным товаром здесь являются рабы.

Такое положение проливало свет на цели, которые могли преследовать цивилизованные злоумышленники, доставившие сюда Андрея и Машу. Действительно, что еще можно вывезти отсюда, если не живой товар? Во всяком случае, ничто из того, что могло бы заинтересовать людей из его мира, Андрею не встречалось. Другое дело рабы. Если они кому-то нужны, то проще всего их взять здесь. Просто купить, и все. Причем весьма недорого. Правда, тогда не ясно, зачем было тащить сюда Андрея и Машу. Может быть, цивилизованные рабы им не подходят? Дальше гадать бесполезно. Пора искать новый наблюдательный пункт.

Подходящий островок быстро нашелся. С него хорошо были видны подходы к порту. Сам же порт был лишь чуть виден на горизонте. Но на данном этапе этого было достаточно. Суденышко замаскировали в заливчике, отделенном от моря грядой высоких скал, скрывающих его от взглядов извне. Наблюдения вели с вершины самой высокой скалы. Использовать дельтапланы Андрей опасался, дабы не вызвать подозрений. Поблизости могли оказаться зрители, знающие, что это такое. И, к тому же, вооруженные оптикой.

Месяц непрерывных наблюдений дал достаточно скромные результаты. В порт время от времени прибывали суда. Проведя там несколько дней, они отправлялись в обратный путь. Все они приходили одним и тем же путем, вдоль островной гряды, следуя от одного ориентира до другого. Только галера, которая привела его сюда, ушла строго на север, прямо в открытое море.

Заходила в порт еще одна галера, похожая на первую. Она тоже пришла и ушла открытым морем, приведя в порт торговое судно. Вероятно — добычу. Захваченные суда через некоторое время покинули гавань. Каждое из них следовало за каким-нибудь торговцем.

Таким образом, становилось очевидным, что этот порт играет роль места сбыта пиратской добычи. Каких бы то ни было, признаков высокоразвитой цивилизации обнаружить не удалось. Все обыкновенно. Примечательна только оживленность порта, удаленного от основных коммуникаций и находящегося в тупике для местных мореходов.

Действительно, только вдоль тянущейся с северо-запада гряды островов могут приплыть сюда торговые корабли. Со всех остальных сторон — чистая вода, сколько хватает взора. Пора идти в гавань и разгадывать этот ребус на месте.

ГЛАВА 10

Стеньгу убрали, заменили руль кормовым веслом и вошли в порт на веслах. Некоторые отличия отметили сразу. Швартовы приняла женщина. Проделала она это легко и привычно. Обычно в портах этим занимались мужчины. Далее было заметно преобладание женщин и во всех других местах: на торге, в порту. Более того, мужчин, можно сказать, вообще не было, за исключением команд ошвартованных в порту торговых судов. Периметр торговой площади, вернее проходы, ведущие с нее в город, охранялся. Когда Андрей попытался пройти, его остановили, скрестив перед ним копья с трехгранными медными наконечниками. И еще, часть рынка, примыкающая к порту, была огорожена, и вход в нее тщательно охранялся тоже женщинами.

Туда Андрея, однако, впустили беспрепятственно. Здесь продавали рабов. Только мужчин, причем ни детей, ни стариков среди них не было. Большая группа юношей, лет по пятнадцать, и множество взрослых, судя по одежде — моряков. Покупателями были шкиперы стоящих в порту судов. Продавец всего этого обилия живого товара оказался один. Он быстро и недорого распродавал пленников, и покупатели были явно довольны.

В дальнем углу базара Андрей обнаружил и несколько рабынь. Все они оказались примерно одного возраста: девочки — подростки лет по двенадцать. Было похоже, что положение невольниц им еще непривычно. Тоска в глазах и следы от ударов плетью на коже. Особенно сильно оказалась избита одна из них. Спина ее была буквально исполосована.

Андрей почувствовал, что привлек к себе внимание помощника хозяина товара. Тот следовал за ним на некотором удалении и поглядывал в его сторону. Чтобы не вызывать подозрений, пора было прицениваться и делать покупку. После недолгого торга рабыня перешла в его собственность. Андрей приказал ей идти на судно и объяснил, как его найти. Сам же он продолжал осмотр остального базара.

Рынок отличался от любого другого тем, что продавцами здесь были исключительно представительницы слабого пола. Андрей нашел менялу и разменял у нее один из алмазиков на золотые и серебряные кольца. Курс обмена оказался очень выгодным. Алмазы ценились здесь высоко.

Андрей и раньше отмечал, что курс обмена алмазов, золотых, серебряных и медных колец, служащих деньгами, сильно меняется от места к месту. Чем дальше, например, от Нуагады — центра производства меди, тем выше цена медных колец. В Салавере, где расположены серебряные копи, серебро и медь стоят почти одинаково. А вот заметных изменений в ценах на алмазы он нигде не отмечал. То, что он сегодня увидел, полностью разрушило его версию о том, что целью деятельности пиратов являются рабы. Скорее наоборот. Во всяком случае, их здесь не покупают, а продают, причем больше, чем привозят пиратские суда. Судя по щедрости менялы, пиратов должны интересовать алмазы. Но это же чепуха!

Алмазы давно производят на многих планетах. Они доступны, дешевы и применяются в огромных количествах там, где требуется высокая твердость. И для ювелиров выращивают алмазы практически любых размеров. И недорого. Нет, ради алмазов никто не стал бы организовывать такую громоздкую комбинацию.

Вернувшись на корабль, Андрей обнаружил, что его каюта превращена в лазарет. Маша уложила новую рабыню на живот и прикладывала к ее исполосованной спине распаренные листья целебных растений. Фиск и Раш вопросительно поглядывали в его сторону, ожидая, когда он, следуя заведенному распорядку, даст им деньжат и отпустит на берег. А вот Вард выглядел угнетенным. Он устроился на носу и плел из старых веревок кранец.

Выдав Фиску и Рашу по горсти колец, Андрей отпустил их до утра. Сам же присоединился к Варду, и завел с ним неспешную беседу о том, о сем, о городе, где побывал утром, о том, что видел и слышал. Потихоньку Вард разговорился, и выяснилось, что он родом отсюда. Не из самого города, но где-то недалеко.

Андрея это не удивило. Он давно обнаружил, что говорят здесь на том самом языке, который он выучил от Варда. Теперь следовало вытянуть из него как можно больше информации о местном укладе и обычаях.

Начиная с того момента, который он мог вспомнить, он жил среди таких же, как он, мальчиков. Их содержали на старом судне в трюме. Целыми днями их заставляли перебирать прибрежную гальку в поисках блестящих прозрачных камушков. После того, как заканчивались поиски в одном месте, судно переводили в другое, и снова все тоже. Когда он вырос, его продали на рынке этого города. Это был единственный случай, когда он побывал здесь.

На вопрос о том, часто ли попадались им искомые камушки, ответил, что их группа находила почти каждый месяц. Больше ничего существенного из Варда выудить не удалось. Пора было переходить к расспросам новой невольницы, но она уснула, и Маша категорически запретила ее будить.

Пока возник вынужденный зазор во времени, Андрей занялся разглядыванием алмазов. В мешочке их оставалось еще немало. Не было уверенности в том, что это действительно алмазы. На каждом из местных языков они назывались по-своему.

Камушки размером с боб, несколько различающиеся по форме и размеру. Все обкатанные водой, без острых граней. Все прозрачные и бесцветные. Андрей совершенно не разбирался в камнях и помнил только один признак алмаза — твердость. Все эти камушки были очень твердыми. Тверже, чем любой другой камень. Таким образом, места для сомнений, как будто, не было. Повспоминав, Андрей сообразил, что алмазы, настоящие алмазы, состоят из одного лишь углерода. То есть должны гореть.

Он отправился на камбуз, раздул огонь в очаге и положил один из алмазиков на раскаленные угли. Тот и не думал гореть. Сходив за переносным мехом, Андрей принялся обдувать горящие угли. Это позволяло заметно увеличить температуру в топке и вскоре медный крючок для котелка разогнулся под действием собственного веса и, расплавившись, упал в очаг. Алмазик оставался невредим. Выкатив его палочкой из углей и поймав на разделочную доску, Андрей наблюдал, как тот прожигает дерево, погружаясь в него. Каково же было его удивление, когда камушек, пройдя сквозь три сантиметра доски, выпал на пол и продолжал прожигать доски палубы. Пришлось срочно плеснуть водой на это безобразие и, выпустив приличное облачко пара, камушек безобидно затих, наполовину погрузившись в дерево.

Нет, это не алмаз. Камень не горит и обладает просто чудовищной теплоемкостью. Теперь можно считать, что секрет пиратов раскрыт.

На планете есть минерал, обладающий уникальными физическими свойствами. Какие-то из них, вероятно, обуславливают повышенный интерес к нему. Следовательно, все предприятие создано для добычи этих камушков.

Кажется крайне нерациональным, что для достижения столь простой цели создана целая система, позволяющая скупать минерал у населения на средства от ограбления этого населения. Казалось бы, проще найти месторождение и разрабатывать его тайком от всех. Благо, планета не перенаселена. Еще одна загадка.

Так или иначе, надо было придумывать новый план. Теперь, когда стало ясно, зачем все это устроено, следовало сообразить, как отсюда выбраться. А для этого необходимо узнать, каким образом добытые камушки отсюда увозят.

Этот город, а назывался он Марр, очевидно, является своеобразным центром, куда стекаются все добытые минералы. Он замечателен еще и тем, что очень существенно отличается от всех ранее встреченных поселений.

Во-первых, все население — одни женщины. Мужчины — только временные гости.

Во-вторых, как эти женщины могут рожать без мужчин? Практически, каждая третья из встреченных женщин имеет явные признаки беременности. Предположение о том, что для этого используются приезжие, не подтверждается. Раш и Фиск вернулись перед наступлением темноты и сообщили, что их выпроводили на корабль, сообщив, что от заката до рассвета мужчинам нельзя находиться на священной земле Марра. А огороженный участок торга, где находились рабы, снабдили дополнительной охраной, перестав впускать и выпускать кого-либо.

В-третьих, на возвышенном месте, хорошо видном со всех сторон, находится крупное сооружение, явно культового назначения. В других поселениях встречать храмов Андрею не приходилось. Религия на этой планете еще не приняла сколько-нибудь определенных форм. В каждом месте свои духи, или боги. Но почтение к ним не настолько велико, чтобы заставить людей тратить силы на строительство зданий и обустройство мест поклонения.

Да и откуда возьмутся религиозные чувства у людей, живущих в условиях, когда для того, чтобы быть сытым, достаточно просто протянуть руку, настолько изобильны здешние острова и настолько просторно живут здесь люди. Кому надо дурить им головы всякими страхами, если это не принесет никакой выгоды! Понятно, если охота опасна, а труд тяжек. Или на всех не хватает. Тогда найдется любитель вкусно есть и мягко спать, устрашая соплеменников гневом "Великого Духа"

В общем, что-то здесь было ненормально. Чувствовалось чужое влияние. Маша тоже с этим согласилась. Она успела обменяться несколькими фразами с новым членом экипажа и выяснила, что ее зовут Лита, что она уроженка этого города, и что была продана в рабство, когда ее отверг Халду — бог, которому здесь поклоняются.

ГЛАВА 11

Надежды на получение какой либо новой информации от Литы оказались напрасными. Не то, чтобы она что-то скрывала. Нет, она исчерпывающе ответила на все вопросы, но это ничего не прояснило.

Итак, она родилась в Марре. Ее мать — кузнец, и она помогала в кузнице, постепенно постигая секреты изготовления медных изделий. Кроме того, всех девочек обучали военному делу. Вернее было бы сказать — караульному. Владение оружием, приемы рукопашного боя и правила несения службы. Периодически, примерно раз в двадцать суток, каждая жительница Марра заступала в наряд, охраняя что-нибудь. Обычно порт или торг. И еще ночные дозоры по городу. Но это взрослые. Девочки только учились.

Когда ей исполнилось полтораста лун, должно было начаться ее служение великому Халду, дарующему плодородие. Она пришла в храм, ожидая свершения первого в ее жизни таинства оплодотворения, а вместо этого жрицы сообщили, что она оказалась недостойной милости бога и изгоняется из Марра. Ее отвели в огороженное место на рынке и выставили на продажу.

Сущность их религии заключается в том, что мужчины считаются недостойными, поскольку от рождения бесплодны и не могут служить Халду. Поэтому все мальчики в возрасте двадцати пяти лун отнимаются у матерей и увозятся жрицами неизвестно куда. За пределы порта и торговой площади мужчины вообще не допускаются. Что же касается торговца, продающего невольников, и его приказчиков, то о них Лите ничего неизвестно. Ни одна свободная жительница Марра в пределы места работорговли никогда не заходит. Даже охрана располагается вне ограды.

Всеми делами в городе заправляют жрицы. Они указывают, что кому делать, когда заступать в наряд, чего и сколько выращивать и изготавливать. Но главное — следят за соблюдением строгого распорядка религиозных ритуалов. Это по их распоряжению часть продуктов питания и кое-какие изделия продаются на рынке, исключительно для приезжих мореходов. Сами маррянки ничего не покупают и денег не ведают. Пищу и одежду, да и все остальное им выдают жрицы, забирая при этом все плоды их труда.

Откуда берутся рабы, продаваемые на рынке, она тоже не знала. Зато Андрей уже разобрался. В основном с галер, разбойничья добыча. Еще выросшие в поисках прозрачных камушков сыновья жительниц Марра. И отвергнутые этим гнусным Халду девочки. Таким образом, некто с замечательной эффективностью превращает ресурсы этого городка в то, что его интересует — в минерал с необычными свойствами.

Но об этом можно было догадаться и раньше. Важнее было узнать, каким путем добыча покидает планету. А вот тут то никакой информации у Литы не оказалось. То есть она никогда не слыхивала, чтобы что-то свистело или гремело, и не видывала, чтобы что-то летало.

Так или иначе, надежды выяснить что-либо еще уже не было. Теперь следовало, не вызывая подозрений, быстренько покинуть этот порт. А для этого следовало купить рабов. Посовещавшись с Вардом, Андрей купил четырех молодых крепышей. Благо, места в кубрике оставалось достаточно, да и на веслах теперь можно было работать ввосьмером. Времени покупка заняла немного, и еще до полудня они покинули бухту этого странного острова.

Маша правила кормовым веслом, направляя кораблик вдоль островной гряды, по традиционному пути местных мореходов. Мужчины гребли в неспешном темпе. Андрей специально не стал поднимать парус. Монотонный ритм однообразной работы располагал к размышлениям. А подумать было о чем. Прежде всего, о том, как выследить путь камушков. Как незаметно проникнуть ночью в огороженное место на рынке и проследить, куда уходит с выручкой работорговец? Не в качестве же раба заниматься слежкой! Да и много ли навыслеживаешь, сидя на цепи.

Нетрудно пробраться в гавань вплавь. А дальше? С его — то квадратной фигурой и думать нечего о том, чтобы, слившись с местностью, неслышной тенью проскользнуть неведомо куда и найти невесть что. Вот разве если потренироваться хорошенько.

Сумерки быстро сменились темнотой. Маша дала отбой гребцам, вытравили на всю длину якорный канат и легли в дрейф. Пока мужчины купались, у Литы поспел ужин. Андрей здорово удивился, как это можно сделать такой вкусной простую кашу из местного злака. Однако хвалить не спешил, чтобы не обидеть Машу. Она ведь тоже неплохо готовит.

Вдруг его внимание привлекла неяркая вспышка на небосклоне. Вернее три почти слившихся чуть заметных световых пятнышка, на одно мгновение появившихся очень далеко на западе юго-западе. И как бы отделившееся от них легкое свечение, быстро отходящее на восток и теряющее высоту. Пока оно снижалось, Андрей вскарабкался на мачту и взял пеленг места, где свечение ушло за горизонт. Почти точно на юге.

И как до него раньше не дошло! Ну конечно! Посадочная площадка наверняка расположена южнее Марра в экваториальной области, куда здешние капитаны не отваживаются заплывать, опасаясь морских чудовищ.

ГЛАВА 12

Надя вынесла на крылечко последний, четвертый чемодан. Кажется, ничего не забыла. Холодильник разморожен и просушен. Окна плотно закрыты, краны завинчены, электричество отключено. Она заперла дверь и уселась на согретые утренним солнышком деревянные ступеньки.

Любоваться красотами окружающего домик леса пришлось недолго. Застучали копыта и, вынырнув из-за ельника, к крылечку подкатила пролетка. Багаж занял почти все место, и Надя уселась рядом с возницей. Тронулись.

Полсотни верст по лесам заповедной зоны они проделали часов за шесть. Когда экипаж подъехал к станции, когда поклажа была выгружена и занесена в лифт, оставалось только вздохнуть, прощаясь с этим замечательным миром. Створки сомкнулись, и кабина скользнула вниз, в лоно цивилизации. Отпуск закончен.

Это была вторая звездная система из пяти, которые она должна была описать. Как обычно, повесив корабль в точке, отстоящей на пару астрономических единиц от плоскости эклиптики точно над местным солнцем, Надя приступила к съемке. Постоянная работа двигателей, компенсирующих притяжение звезды, обеспечивала небольшое, но такое удобное после невесомости тяготение. Тем более что обычно эта процедура занимала около месяца. Так было и на этот раз.

Собственно, основную работу выполняла автоматика. Целая гроздь телескопов непрерывно обшаривала пространство, выискивая небесные тела системы: планеты и их спутники, астероиды, кометы и так далее. Компьютеры определяли параметры их траекторий, многократно перепроверяя результаты на основании повторных наблюдений. Надино вмешательство требовалось сравнительно редко.

Такова уж планида пилотов разведки навигационного управления. Рутинная работа по описанию планетных систем, к которым еще никто не летал. Потом, может быть через десятилетия, сюда прилетят изыскатели, занятые обследованием планет для колонизации или поиском залежей какого-нибудь особенного минерала. Или ученые. А может быть, здесь проляжет один из путей сообщения, и эта звезда будет пунктом ориентации на маршруте рейсовых звездолетов. Мало ли что! Главное, всем тогда понадобится подробная лоция, созданием которой и занимаются разведчики.

Эта система преподнесла весьма приятную ожиданность. Ожиданность, это потому, что спектральный класс и размеры звезды благоприятствовали. Итак, у нее оказалась обитаемая планета. Как всегда, третья. (Случаи, когда жизнь возникала на второй или четвертой, отмечались нечасто.) Как всегда с массивным спутником — подобием земной Луны. Правда, имелся еще один спутник поменьше, обращавшийся по почти кольцевой и довольно низкой орбите.

Ось планеты не имела склонения, что исключало смену времен года. Кроме того, пристрастный разум навигатора невольно отметил, что совпадение плоскостей обращения лун и планеты создает местным мореплавателям идеальные условия для обсервации по небесным телам. Конечно при наличии таковых. Мореплавателей.

Присутствие растительности подтверждалось наличием кислородно-азотной атмосферы. А вот на счет животного мира или, тем более, разумной жизни, это еще надо проверить. Радиотелескоп не обнаружил работы радиостанций, только редкие случайно распределенные слабые сигналы, природа которых может быть и естественной. Так что надежд на встречу с братьями по разуму немного. А жаль.

За сотни лет космических полетов человечество, заселившее уже десятки пригодных для жизни планет, еще ни разу не вступило в контакт с чужой цивилизацией. Не встретились. Зато встретились следы, и весьма неожиданные. Были найдены планеты, заселенные людьми. На одной оказалось довольно примитивное общество на этапе средневековья с известной историей на протяжении около шестисот лет. Определить обстоятельства прибытия туда представителей вида "Хомо Сапиенс" не удалось. Вторая была заселена людьми в конце двадцатого века, когда земляне еще не покидали пределов Солнечной системы. Около полусотни туристов кто-то извлек с места, куда вскоре упал здоровенный метеорит, разворотивший сотни квадратных километров леса. Их потомки сохранили записи похищенных, но, оказалось, что своих спасителей те не видели. Других материальных следов деятельности иного разума пока не находили.

Надя часто поглядывала в телескоп на голубую планету. Пока не время, но, закончив съемку, она обязательно облетит ее и проведет картографирование. Кстати, нужно придумать ей название. Это право и обязанность открывателя. Первое, что пришло в голову: "Букин", — и сразу слегка кольнуло в груди. Вспомнилось.

* * *

Автобус стремительно скользил по гладкому шоссе. Двадцать пять выпускников Космического Навигационного Училища следовали в Центр Управления Космических Перевозок. Сдан последний экзамен. Впереди распределение и работа на межпланетных трассах. Непривычная тишина царила в салоне. Ни шуток, ни смеха.

Надя смотрела на пробегающие мимо окон деревья пригородного леса и размышляла. Исключительно о бренности бытия. В отличие от большинства сокурсников, которым предстояла работа пилотами на космических линиях, ей была уготована иная участь. Девчат обычно направляли на диспетчерскую работу. Стоило три года учиться на навигатора, чтобы застрять где-нибудь на орбитальной станции? Прощай мечты о дальних звездах!

Надежда подавила вздох. Предстоящее распределение — по сути дела и не распределение, а просто назначение. Стандартная процедура. Соберут зачетки и отнесут в комнату, где заседает комиссия — начальники управлений и служб Центра. Комиссия просмотрит зачетки, посовещается часа три, — каждый будет убеждать, что в его ведомстве нужны обязательно парни и обязательно с самыми высокими оценками. Наконец они договорятся, а всех девчат заберет начальник диспетчерской службы. Закончится все построением. Перед строем зачитают приказ об окончании училища, вручат направления и отпустят на две недели отдыхать перед началом работы.

Теперь уже Надя не сдерживалась и вздохнула так тоскливо и протяжно, что дремавший в соседнем кресле Костя Букин покосился на нее, приоткрыв левый глаз. Спасибо Косте. Ни о чем не спросил. Понимает.

Машка Назарова и Светка Кочетыгина тоже сидят грустные, а Юлька Полторжицкая — этот бесенок в юбке — забилась в самый конец салона и, кажется, хлюпает носом. Поэтому ребята растеряны и беспомощны. Сочувствуют.

Вот и Костя поерзал, поковырялся в сумке под креслом, достал огромный оранжевый апельсин и положил ей на колени. Надя благодарно кивнула. Апельсин был толстокожий и источал тонкий благородный аромат. Мякоть оказалась восхитительно сладкой. Когда осталась последняя долька, Надя спохватилась, что нехорошо все съедать одной, не поделившись хотя бы с соседом, но Костя уже опять дремал, и будить его не хотелось.

Все три года в училище Костя неназойливо ухаживал за ней. Помогал с математикой, в которой был особенно силен, подкармливал лакомствами. Однако нежных чувств в ее душе не пробудил и скромно довольствовался ролью доброго опекуна. Парень он был славный, как, впрочем, и другие ребята из их группы, но неизменный обычай дремать каждую свободную минуту сводил на нет все его несомненные достоинства.

Прошло около часа. Шкурки от апельсина были съедены также как и сам апельсин. Костя по-прежнему дремал, а Надина тоска постепенно сменилась глухим раздражением.

"Конечно, что бы ему не спать! Оценки самые лучшие в группе. Уж кому, а Косте можно не беспокоиться. Попадет третьим пилотом на какой-нибудь корабль экспедиционного управления и отправится года на два к Сатурну или куда подальше. Ишь, локти разложил" — Надя отвернулась к окну.

— Дай зачетку, — Костя взял маленькую, карманного формата, но довольно пухлую книжечку в твердых ледериновых корочках и принялся изучать первую страницу.

"Космическое Навигационное Училище N4" — надпись по верху страницы. Далее: "группа 3235. Курсант Петренко Н.В." — и маленькая фотография три на четыре. Вот и все, что там было. Почему Костя минут десять разглядывает этот листок?

"Ага, его заинтересовала фотография трехлетней давности. На маленьком прямоугольничке пятнадцатилетняя девчонка с короткой стрижкой в пилотке и курсантской курточке. Кстати, очень симпатичная девчонка"

Она протянула руку, чтобы забрать зачетку, но Костя молча шлепнул ее по руке и продолжал созерцать. Тыльная сторона ладони, по которой пришелся шлепок, порозовела. Больно. И лицо у Кости каменное. Ну и, пожалуйста, смотри на здоровье. Но вот Костя достал карандаш, и что-то стал пририсовывать к фотографии. Удлинил височки, на верхней губе обозначил легкий пушок, и девчонка на фотографии превратилась в паренька.

Надя открыла рот, чтобы выругать Костю за обезображенную фотографию, да так и замерла. Она все поняла! Никто из членов комиссии их не знает и не увидит до момента зачтения приказа. Список, который староста группы сдаст вместе с зачетками, также как и сами зачетки, не содержит информации о поле выпускников, а имена и отчества в списке указаны не полностью, а только инициалами. По фамилии угадать ее пол невозможно — спасибо предкам. Остается уповать на то, что любое начальство не любит заминок во время торжественных мероприятий. Тем более, что по официальной доктрине пол выпускника при распределении не играет ни какой роли. Но как быть с подделкой фотографии?

Костя как будто угадал ее мысли. Он взял зачетку так, что большой палец накрыл фотографию и протянул ей. Ни одного следа карандаша на матовом глянце фотобумаги. На зачетке снова симпатичная девчонка. Молча, она вернула зачетку Косте, и тот легкими штрихами возобновил камуфляж. Следы карандаша удачно слились с фотографией и не бросались в глаза.

Надя смотрела в окно на пробегающие деревья и думала: Если фокус проскочит, выйду за Костю замуж. Душа была глубоко в пятках, под ложечкой сосало. От пустой безысходности не осталось и следа. Снова, как перед экзаменом, напряжен каждый нерв, воля собрана, голова ясна и перебирает возможные варианты предстоящей ситуации.

Дальше до самого построения все катилось как по маслу. Сдав зачетки, группа три часа провела в нервном ожидании в сквере у главного корпуса. Ребята успокаивали Юльку, Машку, Светку и Надюху. Надя продолжала разыгрывать обреченную грусть, чтобы не сглазить. Наконец построение. По очереди выпускники выходят из строя, получают направления. Вот и Надин черед.

— Петренко! — Надя четким шагом подошла к председателю и замерла. Председатель явно медлил. Наконец, покопавшись на столе, он показал ей маленькую книжечку.

— Это Ваша зачетка? —

— Не знаю, разрешите посмотреть? —

Надя открыла корочки. Да, это была ее зачетка с продувной мальчишеской физиономией на первой странице. Но Надя даже не задержала на ней взгляд. Она бегло пролистала многочисленные листочки с оценками и вернула председателю.

— Да, это моя зачетка. А что, какая-то неточность с оценками? —

— Председатель тоже открыл зачетку, посмотрел на первый лист, на Надю.

— Нет, все правильно, — и протянул направление.

Уже стоя в строю, Надя скосила глаз на зажатую в руке бумажку. Вторым пилотом на "Антилопу" — вспомогательный корабль экспедиционного управления.

Костя стоял в стороне от бывших уже сокурсников, сбивающихся в группки на отпуск. Кто в горы, кто в поход на плотах, кто на солнечные южные пляжи. Отпуск невелик и это последний их совместный отпуск Позднее они будут отдыхать в разные сроки и в других компаниях. А сейчас Костя терпеливо поджидал, к какой группе присоединится Надя, чтобы примкнуть к ней же. Но ее что-то нигде не было видно. Вдруг она тихонько тронула его за рукав, неслышно подкравшись сзади.

— Ты не хотел бы провести отпуск в лесу? Мой дед — лесник и у него большая пасека. Если ты не против, можно закатиться к нему на пару недель. Надя держала Костю за пуговицу форменной курточки и с удовольствием наблюдала, как обычное выражение сонного равнодушия на его лице сменяется глупейшей улыбкой.

Роль снежной королевы Надя все-таки переиграла. Когда они прибыли к месту назначения, в приемной их встретила секретарша и приветливо улыбнулась. Надя сразу поняла, что эта улыбка — Косте. Так и вышло. В своем номере он эту ночь не ночевал, а через неделю был женат.

Потерю она ощутила нескоро. Просто всех, кто пытался за ней ухаживать, невольно сравнивала с Костей и всегда в его пользу. Так что сейчас, в свои почти тридцать, она была совершенно независима и, как следствие, одинока.

ГЛАВА 13

Наконец съемка завершена. Конечно, облет планеты не такое уж сложное мероприятие, но это все-таки некоторое разнообразие. Надя сразу вышла на низкую орбиту с большим углом наклона, включила радары и камеры, а сама прильнула к иллюминатору, любуясь белыми облаками, синим океаном и зеленью россыпи островов. Но это продолжалось недолго. Система слежения обнаружила новый космический объект, и пришлось возвращаться к управлению.

Ого! Да это же классическая орбитальная станция. Маленький бублик метров пятидесяти в диаметре висит себе на стационарной орбите. Надя уже собиралась навести на него телескоп, чтобы разглядеть получше, как вдруг от станции отделилась точка и замерла на обзорном экране. В космосе, где все подвижно, отсутствие угловых смещений означает, что объект движется прямо на тебя. Ее атаковали. Тут уж не до скуки.

Надеть легкий скафандр, занять пилотское кресло и пристегнуться — минутное дело. Но что дальше? Объект продолжает сближение, по-прежнему с хорошим ускорением. Уже очевидно, что если он проскочит мимо нее, то неминуемо врежется в атмосферу. Следовательно, это самонаводящаяся ракета. Вот теперь все ясно.

Надя дала полную тягу, уводя корабль с курса смертоносного гостинца. Тот, естественно стал поворачивать в ее сторону, но радиус поворота при такой скорости слишком велик, и он проскочил за кормой. Но почему вздрогнул корпус? И почему свистит выходящий через пробитую обшивку воздух? Понятно. Как только промах стал неизбежен, сработал самоликвидатор ракеты, и осколки все-таки настигли ее.

Тем временем от станции отделилась еще одна точка, потом еще и еще. Теперь ей точно не уйти. Во всяком случае, в космос. Но ведь под ней планета и, войди она в атмосферу, как выпущенные по ней ракеты просто сгорят от трения о воздух. Вряд ли в их программе предусмотрен полет хвостом вперед.

Надя резко погасила скорость и пошла на снижение. Конечно, обратного пути не будет. Ее корабль не предназначен для взлетов и посадок, но плюхнуть его в океан она, несомненно, сможет. Под ней ночь. Инфракрасное зрение обзорных экранов легко позволяет отделить море от суши. Жаль, конечно, что садиться приходится в поле зрения станции, но на горизонтальный полет в атмосфере ее корабль неспособен. И никакой облачности.

Двигатели выключила у самой поверхности воды. Корабль ухнул вниз, погрузился, всплыл и, качнувшись пару раз, замер, чуть заметно колыхаемый волнами. Судя по характеру пробоин в кормовых отсеках, он скоро затонет. Тут их пути расходятся. Надя быстро открыла люк и занялась аварийными контейнерами. Один превратился в надувную лодку. Остальные погрузила в нее. Естественно, те контейнеры, что были предназначены для выживания на бескислородных планетах, остались в своих гнездах. Есть еще место и время, чтобы прихватить кое-что сверх аварийного снаряжения.

Но вот истекли полчаса, что она отпустила себе на сборы. Моторчик послушно потянул лодку в сторону берега. Еще во время снижения она держала направление на группу островов, и теперь правила к одному из них. Не ближайшему, конечно. Она выбрала покрупней. Приборчик ночного видения не слишком хорош для любования красотами природы, но неплохо позволяет ориентироваться и даже выбрать место для высадки.

До рассвета еще часов пять. Надо успеть. Надя нашла, куда спрятать лодку и груз и перетаскала все в укромную пещерку. Аккуратно закрыла вход камнями и, как могла, замаскировала его. Теперь надо найти укрытие для себя. Только желательно повыше, чтобы иметь хороший обзор.

Утро было прелестно. Исключительно красивая планета. Яркие естественные краски, бескрайний простор и наполненный свежестью воздух — все это произвело на Надю совершенно потрясающее впечатление. Однако ее искали. Пять деревянных посудин с разных сторон сходились к месту приводнения ее корабля. Некоторое время она озадаченно наблюдала за мерными взмахами длинных весел, приводимых в движение расположенными под палубами гребцами. Потом оторвалась от окуляров и занялась приемником рации. Так и есть. Маневры этих допотопных лоханок корректировались с орбиты.

Переговоры велись на стандартном, и она узнала много интересного. Прежде всего, у тех, кто ее искал, отсутствовало водолазное снаряжение. Даже самое элементарное. Поэтому осмотреть затонувший корабль они не могли. Зато обнаружить его сквозь толщу хрустально чистой воды не составило для них труда. Даже разглядели вырывающиеся наружу пузырьки воздуха. И еще отметили, что корпус расположен наклонно. Надю это не удивило, ведь разгерметизированы были только кормовые отсеки. Носовая часть, защищенная герметичными переборками, сохранила плавучесть.

Не удивил ее и доклад о том, что корабль очень сильно разрушен. Действительно, множество навесного оборудования: телескопы, тарелки радаров и решетки антенн — все это, освобожденное из гнезд держателей и вывалившееся на консолях и турелях хозяйство, придавало кораблю вид груды искореженного металла. Собственно, это уже Надина заслуга.

Несколько неожиданной оказалась настойчивость, с которой орбита требовала тщательного поиска на окрестных островах. Как искренне разделяла Надя неохоту, с которой капитаны галер принялись за дело.

Две недели провела она в роли выслеживаемого зверя. Тщательно маскировалась и следила за тем, чтобы не оставлять следов. Ей крепко повезло, что прилив зализал следы ее высадки, а пещера со снаряжением оказалась на пути каменной осыпи, вызванной одним из тех, кто карабкался вверх по склону, прочесывая остров. Наконец галеры ушли. Пора было подумать о дальнейшем.

Вернуться на корабль несложно. Легкий скафандр с успехом заменит водолазный костюм. Корабль практически полностью исправен. Заделать несколько пробоин и откачать воду из кормовых отсеков — это пустяк. Вся проблема в ходовых двигателях. Создать тягу они могут только в вакууме. При посадке они продержались исключительно за счет того, что давление на срезе дюз не пустило воздух в камеру ионизации. Что делать, такова плата за преимущество в запасе хода, которое имеют открытые двигатели по сравнению с защищенными.

Нет, надо как-то устраиваться здесь.

Прежде всего, раскопала завал и добралась до своих контейнеров. Впервые за полмесяца как следует поела и принялась разглядывать распечатку карты. Данные, полученные с большого удаления, особой точностью не отличались. К тому же все, что располагалось ниже тридцатого градуса южной широты, на них отсутствовало полностью. Эта часть сфероида из точки наблюдения вообще не просматривалось. Контуры островов обозначены пунктиром, материки отсутствуют совершенно.

Группу островов, на которых оказалась, обнаружила сравнительно легко. Они располагались на приличном удалении от обширного архипелага, протянувшегося в пяти градусах к северу и имеющего запоминающиеся очертания. Она видела его на экранах радара, когда сажала корабль.

Некоторое время уделила прослушиванию эфира. Но радиообмен велся очень вяло и крайне нерегулярно. Как правило, со спутника передавали какие то координаты и курс. Ответ удавалось расслышать не всегда. Обычно это было просто короткое подтверждение приема.

Купалась, ловила рыбу и много размышляла. Преимущественно — о садистских наклонностях Ее Величества судьбы. И стоило ей мчаться через четверть галактики, чтобы сначала попасть в положение дичи, а потом — Робинзона? Хотя покинуть эти острова совсем несложно. Села в лодку, включила мотор и через двое суток добралась до соседнего архипелага. А потом? Стоит ли искать приключений, тем более, что для кого-то она представляет явный интерес. Кроме того, в светлое время при ясной погоде ее суденышко вполне можно обнаружить с орбиты.

Из соображений скрытности она готовила пищу всегда засветло и гасила костер с приближением темноты.

Заканчивалась третья неделя ее пребывания на Букине, когда она обнаружила на горизонте парус. Судно явно направлялось к этой группе островов, а, поскольку направление ветра было неблагоприятно, Надя заключила, что местные мореходы знают толк в парусном деле. Действительно, после полутора часов движения с сильным смещением к востоку, парусник сменил галс, и стало очевидно, что шкипер правит к самому западному острову этого крошечного архипелага.

Еще через два часа, когда дистанция сократилась километров до пяти, судно убрало парус и пошло на веслах. Крошечный кораблик, метров пятнадцати в длину, ходко продвигался мимо ее острова, приближаясь к намеченной цели. На палубе восемь гребцов. У кормового весла — женщина. Еще одна женщина на скамеечке, что укреплена на вершине А-образной мачты. Все очень молоды, кроме, пожалуй, одного из мужчин. В его бороде видна седина.

Суденышко обогнуло северную оконечность дальнего острова и скрылось из виду. "Видимо, пристали к берегу" — решила Надя. Она колебалась, не зная, как ей поступить. Скрываться или попытаться познакомиться. Решила выждать, а тем временем понаблюдать.

На следующий день обнаружила, что шестеро гребцов обходят остров, строго следуя береговой линии. При этом они тщательно осматривают гальку, явно выискивая что-то у самой кромки воды. Эту процедуру они проделали дважды: в прилив и в отлив. Еще один мужчина и женщина, что правила судном, тоже много перемещались, но, в основном, в центральной части острова. Под вечер ее новые соседи перебрались на следующий остров.

Эта процедура продолжалась день за днем, остров за островом. К моменту, когда настал черед ее убежища, Надя тщательно уничтожила все следы своего присутствия, и даже возобновила осыпь, завалившую вход в пещеру с ее имуществом. Утром судно вошло на веслах в бухточку и пристало прямо к берегу. События дня развивались по многократно повторенному сценарию.

ГЛАВА 14

С кормы спустили сходню и шестеро молодцев направились к ближайшему пляжу. Следом за ними сошли парень с девушкой и двинулись вглубь, явно намереваясь достичь наивысшей точки острова. Седобородый и совсем молоденькая девчушка остались у судна. Мужчина то и дело отлучался. Сначала натаскал дров, потом, обнаружив большую дождевую лужу, носил воду, запасая ее впрок. Девчушка стряпала на костре, разложенном на берегу у самого трапа. Около полудня вся команда собралась на берегу для совместной трапезы, а потом все сначала.

Наблюдая за действиями парочки, бродившей вдали от берега, Надя обратила внимание на странную игру, которую у нее на глазах они несколько раз сыграли. Сначала девушка удалялась от парня за пределы прямой видимости, останавливалась и ждала, внимательно прислушиваясь и посматривая по сторонам. А парень пытался подобраться к ней незаметно. Он полз, крался, скользил под нижними ветвями деревьев, используя для маскировки малейшие неровности. Ее поразила неожиданная пластичность его узловатого, кряжистого тела. Когда он добирался до цели, происходил короткий разговор. Судя по жестикуляции можно было предположить, что проводится разбор ошибок. Потом следовал очередной раунд.

Едва стемнело, команда, отужинав, расселась вокруг большого кувшина. Попивали какой-то напиток и неспешно беседовали. Надя поняла, что пора. Эти люди действительно что-то искали, но непохоже, что ее. Кроме того, они погасили огонь перед наступлением темноты и сейчас довольствовались ярким светом полной луны, что наводило на мысль о том, что, как и она, они опасаются быть обнаруженными наблюдателями сверху. Хламиду, сходную с теми, что носили женщины, она себе уже спроворила, да и ноги привыкли обходиться без обуви. Ну и пистолетик, понятно, за резинкой трусиков, и патронов в нем на четыре больше, чем людей в этой компании.

Когда она подошла, разговор прервался, и все взгляды устремились на нее. Тот парень, что днем бродил по острову, отдал какую-то команду. Сидящие напротив нее раздвинулись, освобождая место. Их напиток оказался прекрасным вином. Кроме того, в деревянной миске ей поднесли чудесного вкуса кушанье из овощей с мясом. Пока она не закончила есть, на нее, казалось, не обращали внимания, продолжая разговаривать на своем, совершенно непонятном языке.

Потом тот же парень привлек ее внимание жестом и что-то спросил. Она отрицательно покрутила головой. Вопрос был повторен, видимо на другом языке. Реакция та же. После шестой попытки парень сдался. Теперь спрашивала девушка. Видимо ей был знаком еще один из местных языков. Надя по-прежнему хранила молчание. И вдруг она услышала русскую речь.

— Можешь не стараться, Маша. Она с Земли, и здесь совсем недавно. Полагаю, как и мы, не по своей воле.

— Почему ты так решил? — Произношение выдало в девушке славянку, но не русскую. Скорее всего, болгарку.

— Здешние, пардон, не носят лифчиков. Кроме того, ее стригли ножницами не более трех месяцев назад.

— Кажется, она поняла наш разговор, — Маша пристально посмотрела на Надю.

— Мне тоже так кажется.

— Может быть, не стоило раскрываться перед ней так быстро?

— Думаю, она не из тех, кого нам следует опасаться. Слишком примитивные ошибки. — Далее он продолжал, обращаясь к Наде.

— Нам лучше беседовать на этом языке, не пользуясь стандартным. Тогда кроме меня и Маши нас никто не поймет. Остальные — аборигены. Правда и стандартный здесь не в ходу, но, общаясь с нами, кое-каких слов наши парни уже понахватались.

Команда давно устроилась на ночлег прямо на палубе, а Надя продолжала разговор с Андреем и Машей. Сначала они поведали друг другу истории своего появления здесь, потом принялись за анализ обстановки и составление планов. Поистине удивительную картину деятельности неведомой организации раскрыли перед ней эти, по существу, совсем еще дети на основании тех скудных данных, которыми располагали. А уж описание целой человеческой цивилизации, живущей наполовину в каменном веке — совершенная фантастика.

Андрей и Маша пережили сначала бурный восторг, когда узнали, что рядом находится почти исправный корабль. А потом — глубочайшее уныние, выяснив, что покинуть планету на нем нельзя. Но наибольший интерес вызвало у Андрея сообщение о приходе галер в этот архипелаг. Не факт их появления и не предпринятые поиски удивили его. Он поразился скорости, с которой они сюда добрались. Ни на веслах, ни под парусами это невозможно. Ведь в момент Надиной посадки они находились в местах разбоя, отстоящих отсюда на тысячи километров!

Он подробно рассказал о крушении одного из этих судов, подчеркнув, что при осмотре разбитого корпуса никаких признаков двигателя не обнаружил.

— Вот потому то оно и было выброшено на берег — спокойно прокомментировала это сообщение Маша, — если бы на той посудине стоял мотор, они просто обогнули бы остров. А может после того случая пираты как раз, и поставили моторы на свои суда?

— Нет, Маша, тут что-то не так. — Андрей продолжал недоумевать, — для того, чтобы преодолеть тысячу километров за пять — шесть часов, надо иметь скорость около двухсот километров в час. Корпуса галер при этом просто разрушатся под напором воды. Даже если представить себе, что они летят, то потоком воздуха с них снесло бы и паруса и шатры на палубе.

— Когда я увидела галеры, парусов или шатров на них не было, — вмешалась Надя, — все это поставили позднее.

— То есть вы обе пытаетесь убедить меня, что эти лоханки могут летать, как самолет? Или, скорее, как вертолет. Но капитаны должны скрывать двигательные установки от большей части команды, и, главное, от пленных. Иначе слухи о них обязательно расползлись бы по всей населенной части планеты. А это невозможно. Такое не спрячешь даже от постороннего наблюдателя, а уж от команды и подавно.

— Погоди, не горячись. Ты рассматриваешь только случаи создания тяги за счет несущих винтов. Но ведь можно использовать и реактивные двигатели — попыталась возразить Надя, — они компактнее винтов.

— И требуют огромного количества горючего. Где его будешь хранить тайком от команды? Да и рев при их работе такой, что слышно на много километров вокруг. Тут уж ни какой скрытности не обеспечишь.

— И правда.

Светало. Разговор прервался. Стало ясно, что еще один необъяснимый факт следует признать таковым, не имея возможности дать ему истолкование. Но вдруг Маша нарушила молчание.

— Значит не винтовой и не реактивный двигатель установлен на пиратских судах. Как еще можно заставить корабль подняться и полететь?

— Остается только гравитационный принцип, — ответила Надя, — но о том, чтобы такое устройство удалось создать, мне слышать не приходилось. Более того, известно, что все попытки потерпели неудачу. Не знаю деталей, но читала, что для этого требуется нечто с совершенно взаимоисключающими друг друга физическими свойствами. В это все и уперлось.

— Пожалуй, с этим надо как следует разобраться. Кажется мне, что где-то здесь и зарыт ключик к разгадке всей комбинации. Ведь теперь мы располагаем кое-какими техническими средствами, не то, что раньше, — похоже, у Андрея созрел какой-то план.

ГЛАВА 15

Выследить одну из галер оказалось не так уж сложно. Выяснилось, что раз в сутки все пиратские корабли проводят короткую перекличку с орбитой. Оставалось дождаться условного часа, взять пеленг и подправить курс. Естественно пришлось соблюдать максимум осторожности. В ясные дни стояли у островов, переходя от одного к другому или ночью, при свете местной луны, или под прикрытием облаков.

Во время одной из дневок на очередном безымянном острове Надя отправилась побродить. Она нередко это проделывала, и всегда получала огромное удовольствие от общения с этой пышной природой. Но тут получилось несколько иначе. Она вдруг почувствовала, что за ней кто-то идет. Оглянулась. Ба, да это Вард!

Надя встретилась с ним взглядом, и ей стало не по себе. Вдруг вспомнилось, что на Букине не принято, чтобы женщина отказывала мужчине. Вот только вопрос в том, хочет ли она ему отказывать... В общем, эта встреча закончилась к обоюдному удовольствию. И неоднократному. А на следующей стоянке они снова повстречались на некотором удалении от места, где был поставлен корабль.

Когда пришли в район разбоя, нашли подходящее укрытие для судна и стали выжидать удобного случая. Пиратам как раз не везло. Одно из выслеженных судов оказалось ветхим и не содержало ничего ценного. Второе ускользнуло от погони через мелкий пролив, куда пираты не сунулись, опасаясь сесть на камни. А потом зарядили дожди и наводки из космоса перестали поступать.

Когда два пеленга, взятых с суточным интервалом, совпали, стало ясно, что галера стоит на месте, пережидая период плохой видимости. Настала пора действовать. Погрузили в надувную лодку снаряжение, сели сами и пошли.

Как и ожидали, пиратское судно оказалось в хорошо защищенной бухте, которыми так изобиловали местные вулканические острова. Практически весь экипаж, включая гребцов и пленных, перебрался на берег в большие хижины. Видимо это место не первый раз служит пиратам пристанищем на время вынужденного безделья. На галере оставалось только несколько человек, укрывавшихся в кормовом шатре. Случай — лучше не придумаешь.

Дождавшись полной темноты, Андрей вплавь добрался до свисающей с борта лестницы и вкарабкался на палубу. Прислушался. Из шатра доносятся аппетитные запахи, и сквозь ткань пробивается свет от жаровни, на которой караульные готовят ужин. Неслышно скользнул к люку и спустился вниз. Тьма кромешная. Посветил фонариком. Ага, это палуба гребцов. Скамейки, весла и прорези в бортах, закрытые деревянными заслонками. Надо искать ниже.

Отыскал следующий люк и спустился в трюм. Корзины, мешки, амфоры. Обшарил все от носа до кормы. Никаких признаков двигателя. Ну что же, будем смотреть ниже. Настил трюма состоит из сравнительно небольших деревянных щитов — пайолов, которые легко приподнять. Начал с кормы, где не мешает груз. Под первым же пайолом его ждала находка. Плоский футляр размером с книгу с прикрепленным к нему кабелем, значительная часть которого лежала здесь же, свернутая в аккуратную бухту. Но дальше кабель выходил наверх и шел вдоль борта к носу. Внешне он выглядел, как обычная веревка и был затолкан в щель между досками бортовой обшивки, как будто для уплотнения шва. То, что он обходил шпангоуты, в глаза не бросалось, поскольку был проложен над самым настилом. Хорошая маскировка.

Пройдя вперед, Андрей заглянул под тот щит, куда нырял кабель, и обнаружил, второй футляр, на этот раз размером с чемодан, лежащий около основания мачты прямо среди камней балласта. Пошевелил. Ничего, вещь подъемная. Пожалуй, даже и не потонет. Быстренько, не отсоединяя от футляров, он свернул кабель. Пришлось переместить кое какие ящики, но ничего, обошлось без шума. Крепко обвязал все веревками и... призадумался. Надо бы замести следы. Ведь рано или поздно пропажи хватятся, и что тогда?

Разлил масло из амфор. Многое протекло сквозь щели на камни балласта, но и того, что осталось на досках будет достаточно. Теперь фитили. Отхватил несколько кусков веревки и разложил на сухом месте одним концом в масляные лужи на полу. Запалил и тихонько выбрался на палубу. Спустился за борт и погрузил свою ношу в воду. И правда, не тонет. Поплыл.

Надя и Маша втащили груз и помогли ему забраться в лодку. Теперь надо уносить ноги. Оглянувшись, Андрей разглядел неяркий отблеск, чуть подсветивший мачту галеры. Пожар еще не обнаружен командой, но уже набирает силу.

Это действительно оказался гравитационный двигатель. Меньший футляр — пульт управления. Под крышкой нашелся тумблер включения и три ползунковых движка. Все с соответствующими надписями на стандартном, тут и ребенок не ошибется. Проверили в действии. Эффект оказался несколько неожиданным. Эта штуковина как будто создавала над собой невидимую, но очень большую массу, поле тяготения которой компенсировало и даже несколько превышало притяжение планеты, создавая тягу. Было забавно наблюдать, как галька пляжа поднялась в воздух и, послушная команде заскользила вдоль кромки воды.

Осмотр футляров оставил впечатление, что сделаны они как-то не по-человечески. Разбирать не отважились, но один винт выкрутили и обмерили. Резьба не метрическая и не дюймовая. Чужая.

Главным же итогом посещения галеры стало то, что теперь появилась возможность поднять на орбиту Надин корабль. Пораскинув умишком, решили не мешкать. Погрузили двигатель на судно, сложили мачту, убрали с палубы все лишнее, команду заперли в кубрике и полетели. Благо, небо по-прежнему закрывала плотная облачность. Путь до острова, около которого был затоплен корабль, одолели за сутки. То-то удивились остальные члены команды, когда, выйдя на палубу, узнали место, которое покинули два месяца назад.

Снова откопали вход в пещерку с аварийными контейнерами и Надя, облачившись в скафандр, за полдня заделала пробоины и откачала воду из затопленных отсеков. Когда корабль всплыл, его отбуксировали на мелкое место и до вечера отсоединяли от корпуса подвижные консоли с выносной аппаратурой. Гравитационный двигатель затащили внутрь и закрепили. Настало время прощаться с суденышком и его экипажем.

Командование Андрей поручил Варду. Ему же были переданы права собственника судна. Раш должен был справиться с работой штурмана, а Фиск — с обязанностями суперкарго. Всем была дарована свобода и вручена приличная связка золотых колец. Неожиданная проблема возникла с Литой. Она наотрез отказалась оставаться на судне.

— Ты меня купил, и я теперь принадлежу тебе, — заявила она Андрею, — или бери меня с собой, или я утоплюсь.

— Ну что же, втроем лететь, или вчетвером — какая разница? — Надя была на все согласна, лишь бы скорее.

Забрались в корабль, приподняли его над водой и пошли на гравитационной тяге прямо на восток, уходя из поля зрения орбитальной станции. Облачность все еще сохранялась.

Две недели ушло на ревизию ходовых двигателей. После трехмесячного пребывания в соленой воде надежды на их исправность было немного. Все перебрали, прочистили и просушили. Кое-что пришлось даже заменить. Однако справились и через неделю были на Земле.

ГЛАВА 16

Двухнедельный карантин прошел весьма содержательно. Во-первых, анализы. Андрей и не догадывался, что такие бывают. Из каких только мест не взяли мазков или соскобов. Порой и вспомнить соромно.

Во-вторых, пришлось подробно описать все, что с ним произошло с момента, когда он отправился в путь к Гурону. Кроме того, много времени заняли ответы на вопросы. Расспрашивали две женщины, обе молоденькие и очень красивые. Одна — изящная мулатка, вторая — белая, но загорелая и крепенькая, как огурчик. Надо отдать им должное, расспрашивать они умели. Так ловко ставили вопросы, что неожиданно вспоминалось нечто, о чем и думать позабыл. Обеих интересовали даже самые малейшие подробности.

В-третьих, занятия с Литой. В основном языком. Неожиданно выяснилось, что она имеет понятие о письменности. У них в Марре пользовались письмом жрицы и мастера ключевых профессий. В том числе и ее мать. От нее Лита и научилась. Так что буквы она освоила быстро и вскоре могла читать. Это крепко продвинуло дело. Кроме Андрея, с Литой занимались и Надя с Машей. Надо полагать, тоже небезуспешно, поскольку к концу карантина их подопечная вполне освоилась с тем, что носят женщины на Земле.

Машу встречала бабушка и две тетки. Надю — несколько друзей. А вот Андрей на встречу с кем-либо не рассчитывал. Из родни у него только дядя — папин брат. Но это такое перекати — поле, что подать ему весточку немыслимо. И вообще Андрей на Земле он впервые. Так что было чему удивляться, когда он неожиданно увидел знакомое лицо. Правда, вспомнить кто это — не смог. Но долго терзаться сомнениями не пришлось. Знакомец приблизился и отрекомендовался. Это оказался нотариус с Клайды, последней планеты, где Андрей жил с родителями. Он уладил все формальности с документами и страховой компанией и быстренько ввел Андрея в права собственности весьма солидного состояния, составленного, как ни печально, в основном из страховых денег в связи с неприбытием его родных к месту следования.

Он привез Андрея и Литу в небольшую квартиру, которую снял для них. Перед прощанием оставил свой адрес и наказал, если что, обращаться без стеснения. Едва за ним закрылась дверь, Андрей обвел взглядом свое новое пристанище, и ему стало не по себе. Нет, с квартирой все в порядке: хорошо обставлена и оборудована как следует. Загвоздка в другом. Он теперь не просто один на незнакомой планете. Он еще и не один.

С ним девочка из первобытного мира, совершенно неприспособленная к обитанию в среде машинной цивилизации, где каждый шаг таит для нее опасность. Более того, она сама опасна для этого мира. Перед расставанием Надя предупредила его буквально следующими словами. "Ни на минуту не теряй контроля над Литой. По крайней мере, первые месяцы, пока ее не пропитает орнамент нашего бытия. Она воин. Это означает, что она равно способна и убить и умереть, как только решит, что это необходимо" Значение услышанного он в полной мере ощутил только теперь, проникшись пустотой окружающего мира. Но, так или иначе, эту пустоту надо было заполнять, и они отправились на прогулку по окрестностям.

Городок был невелик и меланхоличен. Теплый день конца сентября позволил им без неудобств обследовать его вдоль и поперек. В отделении банка Андрей проверил счет и выправил две расчетных карточки: одну для Литы, вторую, на солидную сумму, для себя. Оценив размеры своего состояния и прикинув проценты, он понял, что может спокойно, и не особо экономя, прожить до конца жизни, ни о чем не беспокоясь. Не то чтобы это его сильно порадовало, но какая-то частичка беспокойства в душе улеглась. По крайней мере, материальная сторона бытия не готовила ему серьезных приключений.

Они зашли в несколько магазинов и обзавелись демисезонной одеждой и обувью. Купили продуктов и поваренную книгу. С продавщицами у Литы возникли трудности. Ее не очень твердый стандартный они понимали с трудом. Здесь говорили по-русски. И, хотя стандартный, распространенный на всех планетах зоны земной колонизации, изучался в здешних школах, но не был обиходным. "Значит, — понял Андрей, — вот еще один предмет для занятий"

Вскоре их жизнь пошла по четкому распорядку. Подъем, умывание, зарядка, завтрак. За завтраком короткий урок стандартного. Потом два часа прогулки. При этом — занятия русским с обязательными тренировками на прохожих, продавцах и т.д. Потом Лита шла на работу. Андрей сговорился в детском садике, что ее примут нянечкой в ясельную группу на месяц. Потом группа постарше и так далее. Главное — чтобы она хотя бы побыла свидетелем стадий познания мира, которые проходят все земные дети. Ну и язык, конечно, при этом тоже можно воспринимать постепенно. Таким образом, у Андрея оказывалось свободно четыре часа до обеда. Это время он посвящал учебе. У него было не закончено еще три класса школы, и он наверстывал пропущенное, сдавая постепенно экстерном, по мере готовности.

После обеда занимались с Литой счетом, письмом, физикой, химией и "обществоведением". Попросту, Андрей рассказывал о законах, правилах поведения, устройстве общества, науке, промышленности и обо всем том многом, что постоянно принимает в расчет каждый человек на протяжении жизни, порой даже не отдавая себе в этом отчета.

По понедельникам средам и пятницам Андрей посещал секцию боевых искусств, а Лита — аэробику. Он подозревал, что свой выбор она сделала потому, что занятия проходили в разных концах одного зала. Сэнсэй, не очень большой мастер — был, однако талантливым педагогом. Почти половину обученных им мальчишек забирали потом большие мастера. Среди подростков Андрей смотрелся как глыба, однако, на спаррингах, как правило, проигрывал. Лита, наоборот, была былиночкой среди почтенных матрон, приходивших растрясти лишний жирок.

По выходным занимались "практическим обществоведением". Садились на метро и катили в ближайший крупный город. По пути учились разбираться в схемах движения, расписаниях, указателях. Потом шли в музей, театр, картинную галлерею. Или летели куда-нибудь самолетом. Тут и для Андрея было много нового, и он нередко оказывался не в силах удовлетворить любопытство своей ученицы.

Однажды, занимаясь арифметикой, они стали решать задачу по пересчету возраста Литы в земные годы. Неожиданно оказалось, что они ровесники. Андрей так удивился, что перепроверил результат несколько раз. Ошибки не было. В чем же дело? Почему восемнадцатилетняя девица выглядит как двенадцатилетняя? Худоба, тонкие косточки, выпирающие ключицы, плоская грудь?

На следующий день они были у врача. Андрея из кабинета выпроводили, и он полтора часа маялся под дверью. Потом куча направлений на анализы и обследования и две недели хождений и мытарств. Наконец — диагноз. Хроническое отравление медью и, как следствие — инфантильность. И курс лечения. Проанализировав график процедур, Андрей понял, что их распорядок летит в тартарары. Теперь каждый день Лита была по несколько часов занята. Только вечерние посещения спортзала и сохранились неизменными. Работу в детском саду, ясное дело, пришлось оставить.

В течение всего этого времени Лита продолжала играть роль покорной рабыни. Причем так искусно, что для постороннего наблюдателя это было совершенно незаметно. Она прибирала квартиру, стряпала, стирала и вообще вела хозяйство. Ни разу ни в чем она не воспротивилась воле "хозяина". Единственное, в чем он была непреклонна, это в своей вере в Халду. У нее была маленькая грубая статуэтка из обоженной глины, которой она шепотом поверяла свои проблемы. Но Андрей и не пытался ее в чем либо разубедить. А в остальном она была податлива и безынициативна.

Только раз она проявила что-то вроде намерения совершить поступок. Она спросила Андрея, хочет ли он действительно стать хорошим драчуном. Видимо его постоянные неудачи на татами пробудили в ней сочувствие. Получив его согласие, она стала обучать его... танцам. Он не принял этого всерьез, однако, прилежно брал уроки, дабы не "спугнуть". Сначала дело не клеилось, но постепенно он стал чувствовать и ритм, и движения партнерши. Это даже доставляло ему удовольствие.

А вскоре сэнсэй тихонько отвел его в сторону и сказал, чтобы спарринг он проводил только с ним.

— Я думал, что ты законченный увалень, и держал тебя как реквизит. Но теперь ты стал опасен. Так что с мальцами поостерегись. Можешь ненароком покалечить. Уж силы — то тебе не занимать.

Покорность, с которой Лита воспринимала все окружающее, вызывала в душе Андрея протест. Однако выражать его в словесной форме он не стал. Побоялся, что, сделай он внушение, Лита станет прилежно выполнять то, что воспримет, как команды. Весь вопрос в том, как изменить ее восприятие мира. Ее отношение к себе. Придумать что либо кардинальное не удалось, и он просто старался галантно вести себя со своей воспитанницей, пытаясь таким образом пробудить в ней самоуважение. Помогал надеть и снять пальто, открывал перед ней дверь, подавал руку при выходе из автобуса — словом, оказывал ей все возможные знаки внимания, какие только приходили в его голову. И хвалил. Хвалил за все. За удачно составленную фразу, за вкусный обед, за то, что красиво оделась или сделала удачную прическу.

Он не был уверен, дают ли его старания эффект, опасаясь принять желаемое за действительное. Но один случай вселил в него надежду, что сдвиги есть. Они гуляли в Историческом парке, когда он заметил, что она прислушивается к звону молотков из кузнечного павильона. Вспомнив, что на родине и она была кузнецом, он подправил траекторию, и через пять минут они глазели на то, как старый мастер с помощью нескольких подростков выковывает витые загогулины для металлической ограды. Зрелище настолько увлекло Литу, что она впервые на полсекунды зазевалась, когда Андрей сделал движение к выходу. Заметив это, Андрей сделал вид, что просто меняет точку наблюдения, и они продолжали созерцание.

Через полчаса он спросил, может ли она так же? Ответ был неуверенным, ведь медь ковали холодной. Но за этой неуверенностью он уловил желание и спросил мастера, может ли его спутница тоже постучать по горячей железяке. Мастер не возражал. Он ожидал зрелища. И он его получил.

Едва получив позволение, Лита уверенно скинула пальто Андрею в руки, поднырнула под барьерчик и надела кожаный передник прямо поверх платья. Тщательно выбрала себе ручник, примерилась к клещам и выхватила из горна раскаленную стальную полоску. Точными, уверенными ударами она расплющила конец, придав ему форму копейного наконечника, дальше перевила, изогнула и сунула в кадь с водой. Когда поковку сравнили с образцом, оказалось идеально. Подростки, так те просто рты пораскрывали. А мастер встал к ней за молотобойца, чтобы делать более тяжелые предметы.

Три часа пролетели, как мгновенье. Андрей надивиться не мог, наблюдая смену эмоций на лице своей воспитанницы. Властные нотки в голосе, когда торопила подручных, гнев за плохо прогретую заготовку, и даже ярость, когда мастер неточным, но сильным ударом запорол почти уже готовую поковку.

С тех пор они ездили в Исторический парк каждый раз, когда Лита просительно смотрела Андрею в глаза. То есть, по воскресеньям.

Была еще одна крупная победа на пути превращения Литы в цивилизованного человека. Она освоила инф. Терминал был обычным предметом обстановки в любом человеческом жилье. Даже пятилетние дети нередко пользовались им, а уж школьники — поголовно. Но пропасть в три тысячелетия человеческой истории потребовала почти полугода подготовки и привыкания, пока барьер непонимания и страха был преодолен.

ГЛАВА 17

Как-то вечером зазвонил телефон, и мужской голос попросил принять его. Визитер оказался ростом в полтора Андрея и пропорционально шире в плечах. Этакий былинный Добрыня Никитич. Назвался Виктором, без фамилии и без отчества, хотя по возрасту годился хозяевам в отцы. А может борода его старила? И сразу перешел на стандартный. Спросил, не слишком ли утомит их, если будет обстоятельным, и, получив разрешение, приступил к повествованию.

— До начала колонизации на Земле жило около девяти миллиардов человек. Давление такой массы людей на природные ресурсы планеты было просто чудовищно. Проблемы экологии оказались неразрешимы, без решения проблем демографии. Но даже регулирование рождаемости оказалось не так то просто наладить. Частые вооруженные конфликты требовали пушечного мяса, то есть интересы правительств отдельных стран вступали в противоречие с интересами мирового сообщества.

Тогда то и назрела колонизация. Планеты, годные для жизни были уже открыты, постройка огромных кораблей — технически осуществима. И процесс пошел. Сначала засылали тысяч сорок квартирьеров, а потом шла основная волна — около ста миллионов поселенцев. На Земле сразу стало легче дышать. Ведь покидали ее люди репродуктивного возраста. Их потомство уже не вливалось в население планеты. Кроме того, в колониях контроль над рождаемостью велся начиная с первых дней. Как правило, все планеты остановились примерно на полумиллиардной численности.

После заселения примерно десятка планет был изобретен способ передвижения внепростанственными переходами, что заметно ускорило процесс. Но, основав около сорока колоний, Земля решила свои проблемы. Более того, численность ее населения стала уменьшаться. Так что колонизация стала протекать вяло. В основном велась разведка, да основывались научные станции. И вдруг разразилась война с касситами. Около столетия человечество воевало само с собой, не зная почти ничего о противнике. Почти случайно выяснилось, что противная сторона — группа земных колоний, оказавшихся в отрыве.

Вот тут то и возникает целая связка вопросов. Кому это выгодно? Расследование причин войны установило, что ее организаторами были производители оружия с Наяды. Но часть следов оказалась утеряна, а бухгалтерские расчеты показывают, что хлопоты по поддержанию конфликта не окупались прибылями от торговли оружием. Кроме того, потеря связи с касситами произошла в результате исчезновения довольно большого количества звездолетов, пытавшихся поддержать контакт. И интенсивность этих исчезновений во много раз превышает разумные пределы. И произошло это еще до колонизации Наяды. В общем, доказательств нет, но впечатление такое, что осторожная и умелая рука незаметно сдерживает нас и в проникновении в космос, и в собственном развитии. Скажем, изобретение способа внепространственных переходов произошло почти случайно. На планете, где только началась колонизация, на одного физика — любителя вдруг снизошло озарение. А эксперименты, проводимые в прекрасных лабораториях корифеями науки, приводили только к авариям.

Собственно, оснований для таких догадок — множество. Число им — тьма. Их удалось собрать после окончания войны, когда правительства всех планет человечества слетелись, пошушукались и сговорились создать тихую, неприметную организацию, занимающуюся анализом фактов, способных вызвать сомнения. Ну и расследованием разных странностей. Кроме того, наша задача — выискивать эти неприметные странности в потоке обыденных событий.

В огромной россыпи этих странностей есть три, стоящие особняком. Это не догадки, не подозрения. Это — материальные следы. Первая — планета Колпин, где уже около шестисот лет живут люди в эпохе позднего средневековья. У них множество мелких государств, но один язык. Английский. Те, кто говорит на стандартном, способны их понимать. Самое удивительное то, что в их культурном наследии нет никаких сведений о том, как они там оказались. Вернее, их предки. Важно, что их переселение произошло тогда, когда земляне еще в космос вообще не летали.

Второй непонятной планетой оказался Мир, заселенный людьми сравнительно недавно, но вопреки их воле. Участие в этом иного разума можно считать доказанным. Однако никаких указаний на носителя этого разума обнаружить не удалось.

Третьей подобной странностью оказался Букин. Тоже выходцы с Земли оказались на иной планете во времена, когда долететь туда были еще не в состоянии. Кроме того, на орбите обнаружена станция, а на поверхности — техническое устройство внеземного производства. Собственно это ведь ваша заслуга. Все, что вы сообщили, подтверждено в результате наших исследований. Но дальше мы практически не продвинулись. Я пришел просить помощи. Предлагаю поступить на работу в наш отдел и вместе с нами заняться этой проблемой. Готов ответить на вопросы.

Гость замолчал. Судя по тому, как он скомкал финал, Андрей заключил, что говорить он не любитель, что произнесенная речь его утомила, и что сейчас он наслаждается короткой передышкой перед следующим раундом, поскольку вопросов было много, и отчет в этом гость себе, несомненно, давал. Однако первой спросила Лита.

— А каким способом удалось добиться контроля над приростом населения?

— Самым лучшим способом оказалось — давать женщинам образование. Запретительные, разъяснительные и даже экономические меры оказались неэффективны.

Пока Лита переваривала этот краткий, но сложный для нее ответ, стояла тишина. Но обошлось без дополнительных вопросов. Пострадав лицом, почесав за ухом и пару раз немо раскрыв рот, она сообразила, что к чему. "Да не такая уж она теперь первобытная", — с гордостью за плоды трудов своих подумал Андрей. И приступил к настоящему допросу.

— Что выяснилось в связи с гравитационным двигателем?

— Он действительно не с Земли и не из ее колоний. Чужой. С принципом действия наши ученые разобрались. Но для его создания нужны те самые чудесные камушки, что ты сначала принял за алмазы. На самом деле это окись кремния, но с большим количеством мезонных атомов. Почти сто процентов. Причины их устойчивости и условия возникновения пока неясны, но очевидно, что это большая редкость во вселенной. Кроме того, очевидно, что вся комбинация с планетой организована из-за них. Оказалось, что они распространены в верхнем слое планетной коры хаотично и равномерно. Места скопления, которые можно было бы разрабатывать, отсутствуют. Так что с точки зрения экономической целесообразности выбран оптимальный метод их сбора.

— Что удалось выяснить об орбитальной станции?

— Ничего, кроме того, что она координирует работу пиратских судов по радио. На нее никто не прилетает и никто с нее не улетает. И радиосвязи она больше ни с кем не поддерживает.

— Что нового выяснилось о Марре?

— Только то, что в него невозможно проникнуть никому постороннему. На таких попытках мы потеряли троих, в том числе Машу. Подробности неизвестны. Просто ушли и не вернулись. Мы ведь работаем при постоянном радиомолчании.

— Что удалось установить о причинах похищения лайнера, на котором летели мы с Машей?

— Ничего. Совсем ничего. Слушай, как ни странно, но мы практически не выяснили ничего, до чего бы ты не додумался. Мы прослушиваем и просматриваем эфир в радиусе астрономической единицы, десяток наших субмарин следят за каждым шагом пиратов и подходами к Марру. Мы знаем имена, привычки и склонности примерно двух десятков человек с планеты и со станции. Но нам неизвестен путь, которым добыча попадает к адресату и, соответственно, сам адресат. Мы даже не уверены в том, являются ли командиры галер выходцами из нашего мира. Или это обученные аборигены. Или чужие, похожие на нас.

— А если взять пленного и допросить? Или захватить орбитальную станцию?

— Мы не можем там распоряжаться по-хозяйски. Это не наша территория. И, кроме того, мы не представляем себе, с каким противодействием нам предстоит столкнуться. Судя по гравитационному двигателю, уровень технического развития таинственных хозяев планеты выше нашего. Мы вынуждены вести себя неприметно.

— Зачем Маша пошла в Марр? — теперь вопрос задала Лита.

— Расставить подслушивающие устройства. Вернее предполагалось, что если ей удастся туда проникнуть и выйти назад, то на следующий раз она их расставит. А в тот раз у нее при себе ничего не было. Только одежда.

— В какое время суток она пошла, и каким путем?

— Ночью. Высадилась на ненаселенном берегу и направилась к храму.

— А другие?

— Так же. Только менялись места высадки. За всеми мы наблюдали в приборы ночного видения, пока они не скрылись за зданиями города. Ведь со стороны порта город охраняется и днем и ночью. А храм со всех сторон окружен жилыми домами.

— Их убила ночная стража. Оказаться на улицах ночью — самоубийство. Младшие жрицы убивают всех, кто вышел из дома после захода солнца. Но женщина может спокойно проникнуть в город днем.

— Одна из наших так и сделала, но за ней сразу увязались стражницы и не спускали с нее глаз ни на минуту. Она запомнила план города, но поставить клопов ей бы не удалось.

— Это если идти со стороны рынка. Но через поля или сады можно зайти незамеченной. Днем вся стража в порту.

— Днем невозможно незаметно высадиться. Вокруг много тех, кто ухаживает за посевами и насаждениями.

— Значит надо подождать там до рассвета.

Пока Виктор переваривал услышанное, поражаясь собственной несообразительности, Андрей переваривал тот факт, что Лита не только, не сказав ни слова, по существу приняла предложение о сотрудничестве, но даже это сотрудничество уже начала.

ГЛАВА 18

Учреждение оказалось совершенно не замаскировано. Вернее, замаскировано совершенно. Огромное здание с множеством контор, офисов, и всяких управлений, где никто и не заметит, если прибавится или убавится еще одно. Виктор встретил их у входа и проводил в их кабинет. Один на двоих. Два стола, инф и толстенная папка аккуратно подшитых разнокалиберных бумаг. Это оказалось дело о Букине. За его чтение он их и усадил.

На чтение и осмысление ушла неделя. Но, в общем-то, ничего нового. Просто множество отчетов о конкретных действиях, наблюдениях, проверках и исследованиях. Ни на какие новые выводы все это не наталкивало.

Познакомились и с несколькими сотрудниками. Среди них оказались и крепышка с мулаточкой. Глядя на нее, Андрей все старался припомнить, где он ее раньше встречал. Не во время опроса, а еще раньше. Наконец спросил, с какой она планеты. Оказалось, с Клайды. На этом и успокоился. В тесном мире небольшой колонии нетрудно запомнить даже незнакомого человека, а таких как Ретта не запомнить ну уж никак нельзя.

Не обошлось и без казуса. В этом полувоенном учреждении все сотрудники обязательно обучались применению оружия и рукопашному бою. И вот учитель — рукопашник вручил Лите огромный кинжал и приказал убить его. Выпендривался. У Андрюхи сразу в голове прозвенел звоночек, но прежде чем он успел вмешаться, Лита, ну солнышко, сказала, что по Земным законам людей не убивают. Учитель давай ее высмеивать да поддразнивать, пытался разозлить. Но тут Андрей подал ей команду нанести мастеру неопасное для жизни ранение. Через секунду тот с удивлением смотрел на торчащую у него из бока рукоятку, а Андрей вызывал скорую. Клинок прошел поверх ребер, но кровищи было... Потом занятия проводил другой учитель.

И еще одно происшествие. Но это уже совсем личное. Андрей вдруг заметил, что один из молодых ребят оказывает Лите знаки внимания. И как это вдруг его зацепило, аж в глазах потемнело от гнева. Однако сдержался и приступил к самоанализу. Тут же, на месте.

Что могло его так настроить? Во-первых, имя "ухажера". Педро Зурита. Он как минимум в двух книжках встречал отъявленных негодяев с такими именами. Ну, это недосмотр родителей. С этой ассоциацией он справился.

Во-вторых, и это хуже, он ведь привык относиться к Лите, как к непременной принадлежности своего бытия. Как к воспитаннице, как к спутнице, как к прислуге, наконец. А она — вполне сформировавшаяся личность, способная и на решения и на поступки. И уже далеко не беспомощная в этом мире. Ну, уж хозяйское чувство он в себе задавил. Прислушался. Нет, осталось еще что-то. Что-то такое, что не зацепила его логика, продолжало поддерживать в нем недовольство при виде мило беседующих Литы и Педро.

То, чего не понял разум, сказали глаза. Они вдруг прошлись похотливым взором по точеным ножкам, по тугой округлости бедер, по тому, что смело выпирало вперед из под блузки. И по прелестному личику. Ого. Да из дистрофичного заморыша произросло чудесное создание, способное вдохновить героя на подвиг, а поэта — на стих. Причем одним легким движением брови.

"Значит это ревность, — сообразил Андрей, — значит, я влюблен и нахожусь в весьма щекотливом положении, когда лишен возможности ухаживать за предметом своей привязанности. Вернее, еще хуже. В положении, когда к моему вниманию давно привыкли и даже не заметят, если я попытаюсь действием выразить свое особое отношение. Жаль, придется сразу объясняться. А то ведь уведут"

А вечером, после его сбивчивых объяснений, Лита ткнулась носом в его грудь и сказала.

— Ты мой Халду и я буду служить тебе. Но если бы мне пришлось самой выбирать себе Халду, я бы выбрала только тебя.

Как ни странно, этот рецидив первобытного примитивизма его не обеспокоил.

ГЛАВА 19

Андрей лежал на шелковистой травке в тени утеса и смотрел в небо. Очень голубое и бездонное небо Букина. Итак, уже два месяца Лита вместе с Николь каждую неделю проникают в Марр. Забирают кассеты с записями и ставят на их место чистые. Все, что происходит в храме и его окрестностях тщательно анализируется. Ну и что?

И без этого можно было догадаться, что в роли Халду выступает торговец рабами с рынка. Ну и несколько его помощников. Правда "служат" им почти исключительно жрицы. Для основной массы горожанок — что-то вроде искусственного осеменения.

Понятно, также, что и камушки все стекаются в его руки. И те, что наторгует, и от менялы, и от тех, кто заставляет маррских пацанов просеивать пляжи необитаемых островов. А вот куда он девает их дальше, непонятно. Слышно, что пересчитывает, что ссыпает в мешочки и куда-то эти мешочки складывает. И все. Радиосвязью не пользуется. Вот если бы закрепить камеру прямо ему на лоб...

Ну да ладно, хватит фантазировать. Ведь не для того же собираются эти камни, чтобы их просто складывали в сундук. За два месяца их было пересчитано уже больше трех тысяч. Куда же он их отправляет? Каким транспортом их вывозят? Да так, что это совершенно невидно и неслышно.

Андрей мысленно вернулся к записям сейсмографа. Каждые десять суток два слабых толчка. В промежутке между ними этот Халду что-то молча делает. Слышен слабый перестук камней в мешочках и сосредоточенное сопение. И всегда в верхнем помещении храма. Шибко-то и не разберешь. Направленные звукоуловители стоят на соседних зданиях и дают не слишком точную картину происходящего. Особенно на счет места, из которого донесся звук.

Андрей поднялся и пошел к тенту. Сейчас в разгар дня вся группа валяется в его тени, изнывая от дневного зноя. Только Лита хлопочет у плиты, да Андрей не ощущает дискомфорта. Привычные.

— Вить, а про то, как проводится внепространственный переход ты, наверное, лучше всех знаешь. — Андрей видит, что тормошить разомлевшего Виктора бесчеловечно, но догадку надо обсудить с коллегами.

— Лучше всех знает Ретта. Она физик. — Виктору действительно нечеловечески лень. Даже глаз не открыл.

— Что тебя интересует, Андрюша? — Удивительно, но Ретта тоже активна. Не дремлет, а роется в записях. Тихонько, как мышка. Не мудрено, африканская кровь.

— Да вот появилась мысль, что груз из храма пересылается внепространственным переходом. Нужна критика. — Андрей заметил, что Виктор, а он, несомненно, все расслышал, демонстративно перевернулся на другой бок. Значит, эту мысль когда-то уже обсуждали.

— Смотри. — Ретта уже приготовила листок и начала рисовать. — Пространство однородно с точки зрения любого из нас, живущего в трех измерениях. Но его можно исказить за счет некоторых воздействий. Если сделать вот так, — она нарисовала стягивающиеся в пучок параллельные линии, пропущенные через колечко у нее на рисунке, и снова расправившиеся, — то тело, — она ткнула в колечко, — окажется перемещенным из одной точки в другую.

— А если вот так? — спросил Андрей, рисуя те же параллельные обтекающими новое колечко.

— Так, в принципе, тоже можно. Но получается неважно. Из-за краевых эффектов. Возрастает вероятность взаимодействия с объектами, оказавшимися на траектории.

— А если нет траектории. То есть пространство искажено, а предмет не движется.

Ретта замерла. Глаза ее отразили бескрайнюю ширь небес, но мысль из них ушла, погрузившись куда-то в глубины сознания. Пока она пребывала в прострации, Андрей почувствовал дыхание у себя за спиной. Оглянувшись, он обнаружил весь состав группы замерший в напряженных позах. Как вставали, так и застыли, боясь помешать интеллектуальному экстазу, снизошедшему на их коллегу. Андрей и раньше примечал признаки командной сыгранности у этих ребят. Причем такой, что он даже так и не понял, кто здесь начальник. Виктор, чаще всех дававший распоряжения, но которого все звали разными уменьшительными производными от его имени, а крепышка Вика — вообще Степушкой. Или Ретта, к которой, несмотря на юный возраст и тихое поведение, обращались всегда почтительно и только на "Вы".

Наконец сознание снова всплыло из недр самоуглубленности, и взгляд Ретты приобрел осмысленное выражение.

— Все ясно. Если так исказить пространство вокруг объекта, то он пропадет для любого наблюдателя. Но это легко обнаружить приборами. Правда, таких приборов на Земле еще не строили, но это мы быстро поправим. Николь, Педро — идите сюда.

Три головы склонились над листком, и Андрею оставалось только смотреть, как он, словно сыпью, покрывается плотной вязью формул и набросков. Тем временем за его спиной стремительно собирался какой-то агрегат. В момент, когда Николь поняла, что от нее требуется, к ее услугам уже был готов конструкторский компьютер. Сев в кресло и надев на голову шлем, она положила руки на манипуляторы, поставила ноги на педали и...

Это было похоже на учебный фильм. На экранах в разных проекциях возникали детали и узлы, складывались в сборки, исправлялись и снова складывались. А рядом за машиной послабее священнодействовал Педро. Он проектировал электрику. Ретта и Виктор стояли за их спинами и подсказывали.

К наступлению темноты кассета с проектом было готова. Ее немедленно переправили на всплывшую в заливе субмарину, и только тут Андрей сообразил, куда такая спешка. Теперь субмарина успеет доставить кассету к челноку, тот перевезет ее на базу на обратной стороне большого спутника. А там — на Землю, где по чертежам изготовят то, что им нужно. Замешкайся они на час, и потеряли бы пару недель, из-за того, что станция чужаков оказалась бы между планетой и их лунной базой.

Первое же наблюдение в урочный час дало ответ на целый ряд вопросов. Действительно, нечто из глубин космоса прибыло на орбитальную станцию. Потом другое нечто опустилось на планету. Причем точно в верхнюю часть храма в Марре. Потом — в обратном порядке. И это совпало со временем слабенького толчка, зафиксированного сейсмографами. Оставалось проследить путь таинственного объекта, увозившего добычу. Благо, что его траектория была "сопровождена" новыми приборами на дистанцию в несколько десятков парсеков. Что ни говори, выпуклые искажения пространства дают очень дальний эффект обнаружения.

В состав экипажа Виктор включил Ретту, Николь и Андрея. Педро сопровождал их на отдельном корабле. Вика и Лита оставались. Перед стартом Андрей долго не мог справиться с внутренним беспокойством. Нет, не предчувствие. Скорее какая-то догадка, которую он лишь смутно чувствовал, но еще не мог сформулировать. Он тщательно покопался в себе, и ничего не выудил. А ведь есть что-то. Так и улетел, не поняв, в чем дело.

ГЛАВА 20

Корабль чужих проследовал в те места, куда еще не забирались экспедиции землян. Причем одним огромным переходом. Виктор потратил на это около месяца. Район не описанный. Проложишь курс близко от звезды — велик риск вляпаться на выходе в небесное тело планетной системы. Проложишь далеко — потратишь кучу времени на ориентацию. Однако он был терпелив и осторожен. Кроме того, было очевидно, что место, куда они стремятся, скорее всего, не конечный пункт, а лишь точка корректировки траектории, где заодно выключают за ненадобностью и искривитель пространства.

Дошли. Влетели в планетную систему с выключенными двигателями, да еще и пристроились к небольшому астероиду. И стали ждать. До прибытия сюда таинственного транспорта оставалось четверо суток. Если, конечно, они не меняют маршрут каждого рейса.

Кстати, в системе оказалась обитаемая планета с кислородной атмосферой. Холодноватая, правда, и углекислоты многовато. Вдруг автоматика что-то обнаружила, а через мгновенье Николь уже доложила о летательном аппарате. Траектория выдала его искусственное происхождение. Он шел с ускорением куда-то совсем в другую сторону, а потом пропал с экранов. Очевидно, ушел в переход. Ретта сообщила, что засечь его по искривлению пространства не удалось. Значит, он не маскировался.

За время ожидания наблюдали еще с десяток стартовавших с обитаемой планеты кораблей. Тут все было обыденно. Все они спокойно уходили с орбиты в нескольких основных направлениях. Похоже на регулярное сообщение. Интереснее обстояло дело с прибывающими кораблями. Едва они "проявлялись" после перехода, как к ним с невероятной скоростью невесть откуда подскакивал еще один корабль и быстренько стыковался. Часок или чуть более эта сцепка двигалась пассивно. Потом визитер отваливал и очень быстро исчезал.

Виктор провел расчеты и ужаснулся. Получилось, что этот "встречающий" развивал ускорение в несколько сотен "g". Предположительно удалось установить и места, откуда появлялись эти скоростные корабли. Это оказались астероиды, движущиеся по не слишком вытянутым орбитам. Очевидно охрана. А поскольку попадать под ее бдительное око в их планы не входило, решили продолжать маскироваться астероидом до тех пор, пока не станет ясно, как проскользнуть незамеченными.

Старт корабля к Букину легко определили по направлению полета. В переход он ушел тоже обычным способом. Включение аппаратуры невидимости произошло позднее, и не было бы обнаружено, не следи они за ним специально. А вскоре также удачно проследили и за его возвращением. И снова отметили, что выход из перехода прошел уже с отключенным искривителем пространства. Кстати, встретили его так же, как и все остальные.

Основная цель полета оказалась выполнена. Было точно установлено, куда доставляются камушки с Букина. Ну и, заодно, открыли планету с иным разумом. Да, и еще убедились, что этот разум прекрасно осведомлен о землянах и не спешит к ним с официальным визитом и уверениями в совершеннейшем своем почтении. Скорее наоборот. Что-то там колдует потихоньку в своих интересах, да так, чтобы комар носу не подточил. Конечно, их причастность к касситской войне совершенно неочевидна, но похищение рейсового звездолета с пассажирами, похоже, их рук дело.

— Стоп! — это Андрей произнес уже вслух, — зачем им было похищать рейсовый звездолет?

Все дружно повернулись в его сторону, а он продолжал.

— При их уровне техники наши корабли их не могут интересовать. Люди — тоже. Если для продажи на рынках рабов или для поиска камней, то сотня-другая человек не стоит трудов, когда на Букине у них их тысячи. Кстати, единственное, для чего они могли использовать взрослых землян — это только для поиска камней. Но в местах, откуда люди не смогут убежать. То есть на голых островах в высоких широтах. Насколько я себе представляю, эту версию судьбы экипажа похищенного звездолета мы не проверяли. Но не это было причиной похищения. Тогда что? Может быть груз?

— Состав груза мы анализировали. Он очень неоднороден. Продукты, одежда, запчасти к разным механизмом. Гурон не колония. Это просто рудник, живущий за счет поставок извне. Туда везли все, что угодно, но помаленьку. — Ретта достала список и принялась методично перечислять. Действительно, зацепиться не за что.

— Тогда экипаж, — Андрей чувствовал, что догадка где-то рядом, — или пассажиры.

Ретта достала новый список и принялась зачитывать. При этом, не только называя имена и профессии, но и кратко характеризуя, отмечая примечательные моменты в биографиях. Снова ничего, наводящего на объяснения.

— Ну, тогда остается, все-таки, корабль, — не унимался Андрей.

И снова Ретта достала новый листок и принялась зачитывать.

— Линкор "Леопольд" вступил в строй за два года до окончания войны с касситами...

— Стой, почему линкор?

— А потому, что после войны он оказался никому не нужен, — вмешался Виктор, — и его стали использовать для перевозки грузов и пассажиров. Там много кают, предназначавшихся для пилотов и техников. А в отсеках для малых кораблей удобно размещается груз.

— И что, много таких переделанных линкоров еще летает?

— Думаю с полсотни только этой серии. Последней. А устаревших примерно втрое больше. Но, конечно, надо проверить. Николь, посмотри.

Николь уже стучала по клавишам. Через пару минут ответ был готов. Действительно, пятьдесят четыре бывших линкора занялись извозом сразу после окончания военных действий. Но в настоящий момент в строю оставалось только одиннадцать. Остальные числились в пропавших. Виктор даже присвистнул от удивления. А Андрей уже вошел в раж.

— Итак, возникает версия о том, что инопланетяне крадут у нас бывшие линкоры. Казалось бы, зачем? Ведь мы видели, что их корабли охраны значительно совершенней наших? По крайней мере, в части полетов с досветовыми скоростями. Но откуда у нас возникла уверенность, что это корабли этих инопланетян?

Собранные данные и свои догадки передали Педро. Его корабль тоже прятался рядом с метеоритным роем на самой периферии планетной системы. Такое положение позволяло незаметно улизнуть в любой момент. Конечно, пользовались не радиосвязью, а лучом лазера. Так меньше вероятность перехвата. Шансы на то, что он будет обнаружен по работе двигателя, ничтожны. Слишком велико расстояние. Теперь, пока Зурита обернется до Букина, только наблюдения.

Собственно за два месяца, что прошли в ожидании сигнала от Педро, узнали немало нового. Прежде всего, появились факты, подтверждающие догадку о том, что охранники и охраняемые принадлежат к разным общностям. При смене караула выяснилось, что стража базируется не на планете, а вообще далеко за пределами системы. Причем даже не в одном из направлений, куда совершались рейсы.

Кое-что прояснилось в результате радиоперехвата. Ни охраняемые, ни сторожа сигналы не кодировали. Однако они пользовались разными языками, когда не общались друг с другом.

Кроме того, Николь наладила аппаратуру для наблюдения тонкой структуры магнитного, электрического и гравитационного полей. Оно было установлено на корабле уже давно, но им до поры не пользовались. А тут воспользовались и с большим успехом. Оно четко позволило выяснить, что хозяева планеты летают на таких же ионных двигателях, что и земляне. А вот охрана пользуется исключительно гравитационными. Это прояснило и интерес хозяев к камушкам с Букина. Им непременно хочется разместить в отсеках уворованных линкоров малые корабли, не уступающие кораблям стражи. И, наверное, освободиться из-под опеки.

Посмотрев на записи маневров кораблей, Ретта вдруг углубилась в формулы и долго что-то прикидывала, то на клочках бумаги, то на компьютере. А потом сказала, что они смогут уйти и от хозяев, и от охраны, если понадобится. Из ее объяснений Андрей понял, что скоростные корабли не способны на быстрые изменения направления движения, если идут с большим ускорением. То есть от них можно увернуться. И в переход. Там все равны. Хотя, конечно, желательно уползти потихоньку.

"Их" астероид, неспешно пройдя часть своей вековечной орбиты, наконец, оказался достаточно далеко от обитаемой планеты и от мест, где держали постоянную позицию непонятные охранники. Начиналась довольно обширная зона, откуда можно было уйти незамеченными. Однако с этим не торопились. Ждали Педро. Смени они место — их уже не найти.

Андрей попробовал беспокоиться, но Николь неожиданно резко его осадила.

— Наш Петруха — тертый калач. Не дрейфь, Андрейша, дождемся.

Андрей и раньше отмечал, что почти все члены команды, обычно говорящие на стандартном, время от времени переходят на русский. Как правило, когда надо сказать что-либо как следует. За исключением Педро, пожалуй. Но он прекрасно понимает и может, при случае весьма достойно ответить.

У Андрея возникло ощущение, что он не знает чего-то, что знают друг о друге остальные. Не то, что становится известно людям при длительном общении. Речь о чем-то попроще. Кажется, пора немного пофантазировать.

"Виктор Крайнер, возможно из потомков обрусевших немцев. Однако Вика Брагина очень по-родственному зовет его Степой. Напрашивается Степан Брагин. Нормально. Это имя пилота, с подачи которого раскрутили комбинацию с касситской войной. Об этом была публикация, но без портрета героя. Однако журналист описал его с чужих слов, как бородатого здоровяка. Сходится"

Андрей замер на секунду, осознавая, в какую компанию попал. Заодно, прочувствовал причину смены имени. Не все любят, когда их узнают. Особенно, если делают "тихое" дело.

"Ну ладно, с первым разобрались, — продолжал он свое мысленное расследование, — Следующее имя — Ретта Кир. С Клайды. Там многие носят такую фамилию. Да и имя распространенное. История этой планеты ему неплохо известна. Он сам там вырос. И в этой истории есть два похожих имени. Первое — Ретта Мухина — член легендарной четверки, что провернула операцию по пресечению интервенции сбежавших с Цалиты рептов, которые около пяти лет оккупировали планету. Второе — Генриетта Филимоновна Кирбит — автор проекта первого внепространственного звездолета. Но и тому и другому уже скоро полтораста лет. Однако на Клайде очень много долгожителей. Причем многие надолго сохраняют молодость. Например, Джеф Кирбит правил с момента изгнания рептов и почти до конца касситской войны, а это сто двадцать восемь лет. Андрей видел его живьем. Не юноша, конечно, но и не старец. В самой поре был мужик. И не умер от ветхости, а погиб под обвалом, когда инспектировал какой-то заповедник. Ну да не о нем речь"

Андрей вызвал на монитор инфа данные по интересующим его именам. Портреты развеяли последние сомнения. Удача вдохновила, и он принялся за Николь. Инф выдал в этой связи только одно сообщение. О таинственной пропаже памяти у нескольких жителей одной из почти ненаселенных планет. Поскольку собственных воспоминаний у Андрея не оказалось, он принялся за анализ всей сопутствующей информации. И тут возникла неожиданная ассоциация. В списке команды спасателей присутствовало собачье имя. И он вспомнил как однажды, когда на плечо Николь сел комар, она вдруг очень по-собачьи попыталась схватить его зубами. Не дотянулась. Но жест был настолько рефлекторным...

В отчете медиков указывалось на то, что был установлен факт воздействия на память пострадавших специальной аппаратуры, способной вызвать существенные изменения в работе мозга. А также отмечалось неожиданное исчезновение Николь Манту. Что характерно, возраст совпадал. И еще. В отчетах спасателей за предшествующие годы часто упоминалось имя пса, Жанко. А в последующие годы не упоминалось совершенно.

Догадочка, конечно, весьма зыбкая, но портрет пропавшей...

ГЛАВА 21

Передача от Педро пришла с огромным количеством известий. Главная новость — нашлись родители Андрея. И остальные пассажиры и экипаж. И не только одного звездолета. Действительно, их использовали в приполярных областях. На голых островах, откуда не на чем сбежать и где нет смысла прятаться, поскольку нет ни топлива, ни пищи, покупать которые им приходилось за те самые камушки, что они находили на галечных берегах.

Вывезти их было несложно. Проблема заключалась в том, как сделать так, чтобы пропажу не заметили те, кто за ними присматривал. Вывернулись. Уговорили остаться по паре человек из каждой группы, для того чтобы среди сдающих находки не появилось новых лиц. Убыль же возместили крепкими ребятами из спасателей, полиции, и с флота.

Дальше шел список кораблей, люди с которых были найдены. Сорок два бывших линкора. Новейших. В результате опроса команд и пассажиров выяснился сценарий угона. В вентиляционную систему вводилось усыпляющее, после чего несколько "пассажиров" в респираторах спокойно меняли курс. Пленных сонными переправляли на Букин. Очень практично. Но вследствие этой практичности возникло очень большое осложнение. Дети. Детей среди спасенных не оказалось. Оставалось предполагать, что их, как и Андрея с Машей, продали в рабство. Поиски их теперь представляли серьезную проблему.

Еще выяснили, что огромное количество (цифры уточняются, но это десятки тысяч) малых кораблей, тех, что и составляли основную ударную силу, базировавшуюся на линкорах, купил на переплавку сравнительно небольшой заводик в системе Фривайзера. Вообще, добыча незавидная, содержащая много разнородных металлов и тугоплавких неметаллов и, как следствие, требующая разборки и сортировки. Однако количество проданного заводом металла и его сортамент подозрений не вызывал, поэтому судьба бывшей военной техники никого не обеспокоила и проверки процесса переплавки никто не проводил.

А тут провели. Негласно, разумеется. И выяснили, что никто ничего не разбирал, да и сам заводик — несколько пустых ангаров на крошечном астероиде в безжизненной звездной системе. Пустышка.

В общем Андрюхины фантазии оказались реальностью.

С Педро пришел связной корабль, чтобы увезти свежую информацию. Да еще небольшая флотилия военных разведчиков ждала указаний в одном переходе.

— Ну-с, что предложит мудрейший, читающий истину внутри себя, неисчерпаемый и непреклонный выдвигатель верных гипотез? — изрек Виктор, как только новости были оглашены.

Все смотрели на Андрея. Он, конечно, не обольщался похвале. Командир просто начал совет с того, что первым предоставил слово младшему.

— Будет ли мне позволено задать несколько вопросов? — кажется, удалось попасть в тон.

— Безвозбранно.

Уставившись на Виктора он прямо спросил, — Степан Брагин?

Тот кивнул.

Теперь взгляд на Ретту, — Генриетта Филимоновна?

Еще один кивок.

Следующая очередь Николь. Но спрашивать ничего не надо. Он еще додумает про нее, когда-нибудь позднее. Пора выдвигать предложение.

— Разведчиков надо послать чесом в тех направлениях, куда летали корабли с планеты. Поискать линкоры и легкие корабли. А самим следует отправляться по следам охраны. Вместе с Педро.

Других предложений не оказалось. Приступили к детальному планированию.

ГЛАВА 22

Поиск невесть чего в бескрайних просторах космоса — занятие нудное и неблагодарное. Особенно в тех случаях, когда об искомом известно лишь то, что к нему ушло несколько кораблей, направление полета которых определили весьма приблизительно. Не было даже дальней засечки по искривлению пространства, которая так здорово помогла им в прошлый раз. Однако были и обстоятельства, поволявшие надеяться на благоприятный исход поисков. Стража ушла в довольно пустынный сектор, где звезд подходящего спектрального класса было раз, два — и обчелся.

После долгих размышлений и тщательного изучения данных, полученных астрономами, наметили шесть наиболее вероятных кандидатов и начали их облет. Удачной оказалась уже вторая попытка.

В звездную систему влетели, как обычно, с выключенными двигателями по пассивной траектории. Пристроиться к какому-либо естественному небесному телу не удалось в связи с отсутствием таковых. Система оказалась на удивление пустынна. Семь планет, два десятка крупных астероидов — и все. Ни тебе метеоритов, ни комет. Как выметено.

Зато третья планета оказалась с крупным спутником, с кислородной атмосферой и высокой интенсивностью излучения в радиоволновом диапазоне. Ну, просто по классике. Кроме того, обнаружилось большое количество небесных тел явно искусственного происхождения.

Педро на своем кораблике затаился за пределами орбиты последней планеты буквально на самом пределе дальности связи по лазерному лучу, а основной корабль неспешно приближался к светилу, отключив все источники сигналов. Но все меры предосторожности оказались напрасны.

Неожиданно от спутника ближайшей к ним планеты отделился движущийся объект, стремительно набрал чудовищную скорость и, приблизившись почти вплотную, остановился. Автоматика свела частоты раций, и из динамиков послышались слова на том же языке, который они слышали, когда наблюдали за планетой собирателей чудесных камушков. Расшифровать его им не удалось, так что понять, о чем спрашивают сторожа, было невозможно. Оставался язык действий.

Виктор стремительно развернул корабль в противоположную от посетителя сторону и выпустил ракету, дождался, пока она уйдет на безопасное расстояние, и уничтожил ее самоликвидатором. Полыхнуло впечатляюще.

— По крайней мере, я предупредил, — буркнул он в микрофон, щелкнув тумблером рации.

— Так вы с Земли, ребята, — немедленно отозвался бесстрастный машинный голос, — спасибо, что предупредили.

— Да, мы представители сообщества планет, населенных выходцами с планеты Земля.

— Мы, улеяне, не намерены чинить вам препятствий или нанести вред любым иным способом. На нашем корабле отсутствует полномочный представитель нашей планеты. Он прибудет через сто сорок семь минут по вашему исчислению времени, — отозвался тот же голос, — если вы нуждаетесь в помощи, мы можем вам ее оказать.

— Спасибо, — ответил Виктор, — у нас все в порядке. Мы подождем.

Корабль местных стремительно удалился на исходную позицию.

— Он развивал ускорение около ста восьмидесяти "g", — сказала Ретта, — но скорость на пассивном участке не превышала двух миллице. Однако будем ждать гостей.

Пока Андрей кодировал записи регистрирующей аппаратуры, а Виктор ориентировал лазер связи для передачи всей полученной информации Педро, женщины исчезли из рубки. Они оккупировали туалетный отсек и принялись усиленно "чистить перышки". Мужики тоже срочно занялись собой. Извели тройной запас гигиенических салфеток, сменили одежду. Андрей побрился, Виктор подстриг бороду. Подравняли друг другу прически. И запустили на всю катушку системы воздухоочистки. В общем, времени хватило только на то, чтобы привести себя в человеческий вид, а тут и гости пожаловали.

Корабль с представителем имел форму сундука и был невообразимых размеров. Ретта сказала, что летательные аппараты такой величины земляне не использовали со времен интенсивной колонизации. Однако, несмотря на громоздкость, он маневрировал с той же плавной стремительностью, что и первый посетитель. Затормозив и зависнув в паре десятков километров, эта громада открыла люк, и из динамика рации зазвучал тот же машинный голос, приглашающий землян "пройти" к ним на борт.

Виктор четко ввел аппарат в раскрывшуюся полость. Створки за кормой сомкнулись и все почувствовали, что невесомость сменилась нормальной тяжестью. Корабль встал на стабилизаторы. В отсек пошел воздух, на стенах заискрился иней, но быстро растаял. Влага просохла и буквально через пять минут Николь сообщила, что температура, давление и состав воздуха за бортом — нормальные.

ГЛАВА 23

У трапа их ждали двое. Человек и обезьяна. Оба в форме. В ответ на приветствие, произнесли несколько слов на неведомом языке и сделали жест, приглашающий следовать за ними. Пошли.

Путь по многочисленным коридорам корабля занял минут пять. По дороге никого не встретили. Да и коридоры были обыкновенные, с многочисленными герметичными дверями. Надписи на них воспринимались как непонятные значки и ни о чем не говорили. В одну из таких дверей, внешне ничем не примечательную, провожатые и ввели своих гостей.

Их ждал среднего роста сухонький старичок, в такой же, как и у встречающих форме. Только знаков различия на его курточке было побольше.

— Здравствуйте, — сразу произнес он по-русски, — проходите, пожалуйста, садитесь. Меня зовут Владимир Петров. Я — командующий вооруженными силами Улеи и министр по вопросам отношений с иными цивилизациями. Нам немало известно о Земле. Более того, некоторые из нас там учились. Однако наша цивилизация не спешила сообщать вам о себе до тех пор, пока этого можно было избежать. Не примите это за высокомерие. Мы исходили из соображений тактичности. По нашим прогнозам появление земных кораблей в нашем секторе ожидалось в середине следующего столетия.

Вероятно, ваше прибытие связано с необходимостью решения какой-то важной проблемы. Готов ответить на вопросы.

Гости переглянулись, и Андрею стало ясно, что спрашивать предлагается ему. Только тут он сообразил, что в суете приготовлений к встрече они даже ни о чем не сговорились. Девчата, конечно, выглядят обалденно, но ведь они не на светский раут прибыли. На первые переговоры с иным разумом. Хотя, конечно, носитель этого разума выглядит что-то уж слишком человечно. В общем, полная импровизация. Ну что же, вперед.

— Скажите, Владимир, известны ли вам еще и другие, кроме земной, цивилизации?

— Да, — хозяин шевельнул пальцами, и прямо посреди комнаты возникла объемная карта участка пространства, заполненного звездами. Восемь из них мерцали, — на планетах, обращающихся вокруг этих звезд, живут таюты — гуманоидная раса.

Виктор буквально впился взглядом в это изображение. Дождавшись, пока он разглядел все, что ему надо, хозяин отключил карту и замер, ожидая новых вопросов. И Андрей продолжил.

— Какие отношения вы поддерживаете с таютами?

— Напряженные. Около трехсот лет назад, когда земное человечество еще не покидало пределов орбиты своей планеты, мы крупно повоевали. Конфликт закончился нашей победой. Капитуляция была принята на условиях запрета вывода вооруженных кораблей за пределы атмосфер населенных таютами планет. С тех пор наши корабли досматривают все космические суда таютов на предмет наличия на них оружия. Вообще, мы им не доверяем.

— Давно ли люди живут среди улеян?

— Более двух тысячелетий. Их около четверти населения планеты.

— Чему улеяне учатся на Земле?

— Жестокости.

На некоторое время в каюте повисло молчание. Андрей был несколько ошарашен последним ответом. Его спутники, похоже, тоже. Наконец беседа возобновилась.

— Какие еще планеты, кроме Улеи, вы населяете?

— Никакие. У нас есть несколько рудников и заводов в других звездных системах. Много научных станций и военных баз. Но это даже не колонии. Что-то вроде экспедиций. Все улеяне рождаются и умирают на Улее, кроме несчастных случаев, конечно.

Полученные ответы навели Андрея на мысль, что с ними не темнят. На всякий случай он обменялся взглядами со своими спутниками, и ему показалось, что и они разделяют его точку зрения. Ну что же, пора и карты на стол.

— Целью нашего полета является расследование обстоятельств исчезновения приблизительно полусотни новейших линкоров и нескольких десятков тысяч малых боевых машин. Вы не брали?

Хозяин кабинета замер. Его руки сделали несколько непроизвольных движений. Наконец, он справился с собой и произнес.

— Нет, не брали.

Снова возникла пауза. Андрей почувствовал легкое раздражение оттого, что товарищи продолжают помалкивать, предоставляя ему отдуваться за всех. Да и его собеседник теперь выглядел рассеянным. Видимо сообщение о пропаже земных военных кораблей встревожило его не на шутку. И он решил свернуть разговор.

— Вы уж извините меня, Владимир, но по корабельным часам у нас сейчас обед. Не сочтите это за бестактность, но во время полета становишься рабом режима. Не сделать ли нам перерыв для приема пищи?

— Ну разумеется, — похоже Андрюхина реплика пошла точно в цвет, — не откажите в любезности откушать в нашей столовой. Мои помощники проводят вас и составят вам компанию.

ГЛАВА 24

Провожатые дожидались в коридоре. К их экипировке добавилась весьма существенная деталь. На шее у каждого висел ящик, отлитый из металла. В таких корпусах обычно размещается бортовая аппаратура. Эту гипотезу с блеском подтверждали металлические "уши", явно предназначенные для болтового крепления к переборке. В них и были продеты ремешки, угнетающие шеи носителей. Это оказались электронные переводчики, видимо спешно снятые с кораблей и приспособленные к требованиям сиюминутной надобности. Ничего не скажешь, "изящное" решение. Но действенное. Во всяком случае, теперь можно общаться.

Обед состоял из блюд, преимущественно знакомых землянам. Йяло -"обезьяна" — ел палочками на китайский манер. Остальные пользовались привычными ложками и вилками. Форма посуды, также, была обыкновенная. Да и мебель — столы и стулья — не отличались от земных предметов аналогичного назначения.

За их стол совершенно непринужденно уселись еще несколько членов команды, зашедших перекусить и заинтересовавшихся новыми лицами. Завязалось сразу несколько разговоров, что создало некоторые трудности для переводчиков и вызвало забавные ситуации, когда переводы ответов попадали не на те вопросы. В общем, все получилось запросто и очень естественно. Улеяне произвели на землян впечатление людей непосредственных, открытых и доброжелательных. И как то, простоватых, что ли. Если смешные ситуации воспринимались ими нормально, то шутки они понимали плохо, слишком прямолинейно. Они с удовольствием отвечали на многочисленные вопросы своих гостей, но сами спрашивали мало, видимо знания о землянах в этом мире не являлись тайной. Единственное, что вызвало у них интерес, это причина визита. Ответ всех встревожил и породил новые вопросы. Никто не сомневался в том, что теперь улеянам предстоит война с таютами, что необходимо немедленно начинать поиски похищенных кораблей и приготовления к сражению с ними. И все были уверены, что земляне окажут улеянам поддержку.

Притащили еще пару ящиков — переводчиков, и общий разговор распался на несколько. Виктор расспрашивал о боевой технике улеян: о летных характеристиках их кораблей, о вооружении, о тактике. И, что забавно, ему отвечали. Ретта завела чисто женскую беседу с улеянкой, в смысле из тех, что похожи на орангутангов. К ним присоединилась еще одна собеседница, уже из тех, которые земного типа. И пошло — поехало. О модах, о косметике, о прическах, о рукоделии...

Николь завязала беседу о способах хранения информации и о методах ее систематизации и использования. Улеяне оказались в очень выгодном положении. Манипулируя бляшками на одежде, они легко вызывали объемные изображения, иллюстрируя свои объяснения. Землянам приходилось черкаться на салфетках, если требовалось что-нибудь нарисовать.

Андрей расспрашивал о таютах. Выяснилось, что улеяне начали межзвездные полеты более двух тысячелетий тому назад. И вскоре открыли цивилизацию таютов. У них в ту пору было изобретено колесо и в обиход вошли изделия из стали. И господствовало рабство. Улеяне в своей истории рабства не знали. Решили помочь. В основном просветительскими методами. Ну и допросвещались. Устроили такую научно-техническую революцию, что менее, чем через двести лет таюты начали межзвездные полеты. И это при расцвете рабовладельческих отношений и непрерывных войнах между собой. Пару раз они чуть сами себя не уничтожили, загадили свою планету и основали поселения на нескольких звездных системах. Поутихли на некоторое время, но вскоре расплодились и принялись воевать между собой с новой силой. На этот раз конфликт оказался вынесен в космос. И эта буза продолжалась несколько столетий.

Наконец, одна из воюющих сторон победила всех остальных. Образовалась империя. Улеяне полагали, что теперь таюты займутся своими внутренними проблемами, но не тут то было. В общем, пришлось Улее срочно создавать военный флот и отбиваться от недавних учеников.

ГЛАВА 25

Сон при нормальной силе тяжести, когда не надо пристегиваться к койке и контролировать положение одеяла, огромное наслаждение. А если, проснувшись можно еще и принять нормальный душ... В общем, Андрей был наверху блаженства, когда Николь позвала его в каюту Виктора. Пришла пора пошептаться.

— Ну — с, Николь, что говорит тебе верхнее чутье? — начал разговор Виктор, когда все собрались.

— Лжи не чувствуется. Кроме того, они ничего не знают о Букине. Я проверила. Их переводчик легко справился со всеми земными языками, на которых я знаю хотя бы пару слов. Но на языке Марра поперхнулся. И еще. Выяснился последний секрет Дорментины. Помните, мы не могли сообразить, откуда там берется сырье, материалы и комплектующие. Так вот, Улеяне всем этим расплачиваются, когда покупают инфы. Вообще, по части информационных технологий они здорово пользуются нашими достижениями.

— А как полагаешь ты, Ретта?

— Аналогично. Их переводчик справился даже с языком рептов, но не с маррским. А вообще в бытовом плане улеяне очень похожи на нас. Кроме того, цивилизация из двух равноправных биологических видов не может быть агрессивной. Представляете, они абсолютно не замечают разницы между собой. Думаю, нам удастся поладить.

— Ну что же. Согласен. У меня сложилось такое же мнение. Кстати, я тоже проверил их переводчик на язык Колпина. Понимает. Так что к событиям на Букине улеяне отношения не имеют. Но скоро будут иметь, и самое прямое. Похоже, таюты дадут им прикурить. По моему мнению, флот улеян небоеспособен. Это жандармерия, а не войско. Они, конечно, смогут стремительно сблизится с противником, однако будут биты. Надо немедленно провести учебные бои улеянских кораблей с нашими, и начинать подготовку их пилотов к настоящей войне.

Андрей был слегка удивлен, что его ни о чем не спрашивают. Или он уже не считается младшим и ему предстоит говорить последним? Или его мнение сейчас не в счет? Однако добавить по существу, ему было нечего. Разве только то, что он не особенно разделял уверенность своих коллег в "безобидности" улеян. Не то, чтобы были какие-то сомнения. Нет. Просто, чтобы понять людей, надо пожить их жизнью. Поплюхаться в их проблемах, позаботиться их заботами. Ну и покопаться в их истории.

Тем временем Виктор подвел черту. Итак, Николь летит на Букин. Пришла пора начинать крупномасштабную полицейскую операцию по пресечению деятельности собирателей камней. Виктор и Ретта отправляются на Землю с докладом. Обратно возвращаются с несколькими боевыми машинами землян и пилотами инструкторами. А Андрей?

Тут он обнаружил, что все вопросительно смотрят на него.

— Я, пожалуй, поживу пока на Улее. На обратном пути захватите с собой Литу.

Как все просто. Оказывается, его поняли и без слов. Да и не надо здесь, среди чужих стен, говорить о том, что Педро остается его прикрывать. Мало ли что. В общем, с тем и отправились к командующему.

На этот раз встреча прошла вообще без малейших признаков официоза. Быстро и четко выработали план совместных действий. Все предложения землян были приняты. Кроме того, разослали множество разведывательных групп по паре малых кораблей прочесывать все мыслимые места, где только таюты могли спрятать угнанные линкоры. Судно, на котором прибыли земляне, выгнали из рейдера, так улеяне называли свои корабли — носители, и оставили на орбите Улеи. Два сторожевика повезли Виктора, Ретту и Николь к Земле и Букину, а Андрей остался на рейдере без определенных планов и задач. Несколько дней он лазил по всем помещениям, расспрашивал и разглядывал, словом, осваивался. За неделю он уже успел неплохо изучить разговорный язык хозяев. Видимо сказалась практика общения на многоязычном Букине. Так что переводчик он теперь носил не на шее, а в рюкзачке, и пускал в ход только в сложных случаях.

Попросил взять его в тренировочный полет на сторожевике. Взяли. Оказалось скучновато. Даже ощущение полета отсутствует, так как перегрузок нет. Все скомпенсировано искусственной гравитацией. Попросил порулить. Дали. Да еще и начали учить, причем на полном серьезе. Собственно, при такой автоматике и компьютерной поддержке это оказалось несложно. После полета Андрей закрепил навыки на тренажере и попросил у командующего принять у него экзамен на право самостоятельных полетов. В общем, уже через неделю за ним закрепили посыльный кораблик, и он мог лететь когда угодно и куда угодно.

Для начала он посетил висящий на орбите родной звездолет. Проверил, все ли в порядке, а заодно переслал Педро отчет о последних событиях. Он, конечно, не был уверен, но надеялся, что присутствие корабля обеспечения улеянами пока не раскрыто. Во всяком случае, связь по лазерному лучу засечь непросто.

Ну а потом он совершил посадку на поверхность планеты. Его прибытие было воспринято с той будничной доброжелательностью, к которой он уже успел привыкнуть. Просто сел на назначенную диспетчером площадку, вышел и отправился, куда глаза глядят. Надо сказать, Улея не произвела на него особенно сильного впечатления. Нормальная благоустроенная планета. Основной транспорт — метро. Ну, почти, как и на Земле. Правда, вместо вертолетов те, кто спешит, пользуются гравилетами. Но большинство ходит пешком.

Кругом все чистенько, удобно, повсюду указатели. Заглянул в какое-то заведение, куда время от времени заходили посетители. Оказалось — магазин. И тут обнаружил, что никто не пользуется деньгами. То есть вообще отсутствует такое понятие. Просто берут то, что надо, и все. Где-то Андрею приходилось читать о такой мечте в истории земного человечества, и о том, что у мечтателей ничего не получилось. А в остальном — мир как мир. К видовому дуализму его обитателей он привык и уже не испытывал неудобств оттого, что все встречные назывались одним словом, которое переводилось на земные языки как "человек". Он и сам перестал замечать разницу. Ночевал в гостиницах, кормился в столовых и колесил без особой цели, пропитываясь ощущениями и набираясь впечатлений. Так же как и все местные жители, обзавелся бляшкой связи с информационной службой и научился ей пользоваться. В общем, не заметил, как минул месяц.

А тут и Виктор вернулся. И Лита с ним.

ГЛАВА 26

На сей раз, новостей было немного. Сведений с Букина Виктор не дождался, шибко спешил вернуться на Улею. А в остальном, ничего неожиданного. Собрание представителей земных миров выслушало их с Реттой сообщение, одобрило предпринятые действия и постановило увеличить объединенный космический флот. Только делать это решили неакцентированно, вроде плановых учений резервистов. Продолжительных таких учений.

Прибытие улейского корабля на Землю тоже скрыли. Он не входил в зону обнаружения средств слежения диспетчерских служб. Виктор по радио вызвал связной звездолет и, ясное дело, все хорошенько пилоту растолковал.

Андрюху назначили чрезвычайным и полномочным послом Союза Земных Миров на Улее и прислали верительные грамоты, для вручения главе правительства. И еще намекнули Виктору, что, по старинному обычаю, капитан корабля имеет право регистрировать браки. И что посол, тоже по старинному обычаю, должен быть женат.

Для совершения обряда Андрей отвез Литу и Виктора на свой корабль, поскольку следовало сделать соответствующую запись в бортовом журнале. То-то подивился Виктор, увидев Андрея в пилотском кресле посыльного кораблика. Оно и понятно. Чтобы выучиться пилотировать земные летательные аппараты, надо два года корпеть за партой и год практиковаться под присмотром наставников. А тут и месяца не прошло, и вот тебе готовый пилот. Чтобы не удручать его окончательно, Андрей не стал говорить, что обучился за неделю.

Еще в трюмах сторожевика привезли по паре легких боевых машин всех типов, аналогичных похищенным. Они по-прежнему стояли на вооружении земного флота. И пилоты — инструкторы тоже прибыли. Аппаратура имитации боя у улеян оказалась приготовлена, и через несколько часов ее смонтировали и проверили.

Первый же учебный бой удручил хозяев так, что на них было больно смотреть. Аппаратура зафиксировала многократное уничтожение улейских сторожевиков пушечным огнем землян. От ракет они, правда, уходили за счет чудовищных ускорений, но это при стрельбе с больших или средних дистанций. В случаях ближних пусков вероятность поражения достигала девяноста процентов.

Сами же улеяне практически не попадали в верткие истребители землян. Даже сравнительно неповоротливые тяжелые штурмовики умудрялись ускользать из-под прицелов улейских лазеров, а уж о пушечном или ракетном огне вообще говорить не приходилось. Все снаряды летели мимо.

Не полагая себя экспертом в военных вопросах, Андрей решил воздержаться от участия в совете по вопросу "что же делать?" Он спросил у командующего, где найти главу правительства. Оказалось, никого искать не надо. С момента возникновения внешней угрозы вся власть перешла в руки адмирала, который спокойно принял красивую бумагу, с интересом взглянул на витиеватые печати, и рассеянно сунул все это великолепие куда-то под стол. Андрею показалось — в урну, но уточнять он не стал.

Должен же он, в конце концов, уделить внимание своей жене, хотя бы в день свадьбы.

На вопрос, чего бы она желала, Лита уверенно ответила, что ей охота пройтись по травке босиком. Перелет от рейдера до Улеи не отнял много времени, и уже через час они брели в обнимочку по лесной лужайке в окрестностях космодрома. Потом Лите вдруг захотелось в музей. Она еще на Земле очень любила бродить среди диковинных экспонатов, читать ярлычки и комментарии и задавать вопросы. Андрею хотелось совсем другого, но он решил быть джентльменом и принялся через свою бляшку выяснять, есть ли на Улее музеи. Оказалось, есть. И за два часа, пока поставленный на автопилот гравилет вез их чуть ли не на противоположную сторону планеты, Лита с лихвой вознаградила Андрея за галантность.

Однако музей интересовал ее на полном серьезе. Предвидя это, Андрей сначала отыскал столовую, где они плотно пообедали, а уж потом, следуя указателям, нашел начало экспозиции. Как ни странно, хотя и назывался он историческим, но оказался скорее музеем техники. И начинался с паровой машины. Причем не примитивной, а тройного расширения. Тут же находились станки, которые она приводила в действие: токарный, сверлильный, фрезерный, строгальный... И тоже далеко не самые простецкие. Пока Лита разглядывала кузнечные инструменты, среди которых оказался и паровой молот, Андрей завязал беседу со служителем.

Он уже свыкся с тем, что от улеян почти невозможно получить неисчерпывающих или неопределенных ответов, и его надежды оправдались. Служитель был не сторожем или уборщиком, а человеком компетентным и увлеченным. И, для начала, Андрею было поведано, что эта машина и станки были первым достижением улеянской цивилизации, робким шагом на пути прогресса. А попытка расспросов про то, что было раньше, до создания этих машин, вообще вызвало неподдельное удивление: "Разве могло существовать что либо более примитивное, чем то, что здесь представлено? Ведь этим экспонатам уже три тысячелетия!" Еще большее удивление вызвали расспросы про раскопки старинных поселений: "Зачем раскапывать места, где живут люди? А вдруг кто-то в яму упадет! Да и что можно найти в той яме? Нет, для геолога или почвоведа это, конечно, важно. Но историку ямы не нужны. Все, что требуется, хранится в архивах и музеях" И, как будто для того, чтобы проиллюстрировать правильность сделанных утверждений, пустил в машину воздух из магистрали, демонстрируя плавный ход поршней, хромоту кривошипно-шатунного механизма и чечетку клапанов.

В общем, Андрей почувствовал, что съезжает с рельсов, и больше ни у кого ничего не спрашивал. Только молча читал подписи и рассеянно скользил взглядом по "примитивному паровому трактору с набором простейших приспособлений для обработки почвы" Ну и... много там чего было... примитивного. Только вот до ручного рубила улеяне, почему-то не додумались.

Лита чутко уловила перемену, произошедшую в нем и неприметно плелась следом. Лишенная даже возможности читать надписи на незнакомом языке, она предпочитала не нарушать самоуглубленности своего спутника. А экспонаты становились все более и более совершенными. Уже через пятьсот лет с момента создания парового двигателя улеяне, казалось, открыли все, что можно было открыть, и изобрели все, что можно было изобрести. Дальнейшее усовершенствование шло по пути повышения технологичности, создания максимума удобств и упрощения пользования всеми этими устройствами.

И так зал за залом, столетие за столетием. И вдруг резкий контраст. Андрей остановился и занялся тщательным осмотром очередного достижения. Да это же боевые машины времен войны с таютами. Как они похожи на современные земные истребители и штурмовики! Нет, сходство не буквальное, но те же тесные кабины на одного — двух пилотов, те же консоли с вооружением, и даже вынесенные за пределы корпуса гондолы с двигателями на некоторых моделях. И тут же образцы средств поражения и боеприпасов к ним. Ну, тут уж есть чему подивиться. Вот заряд картечи, а вот и снаряд для стрельбы дробью. А в конце зала что-то совсем необычное. Этакое аккуратненькое, компактненькое летающее блюдечко. И комментарий, что машины этого типа были разработаны сразу по окончании войны как результат накопленного опыта, что стояли на вооружении около двадцати лет и были заменены более совершенными и лучше приспособленными для несения сторожевой службы моделями.

Посмотрев на висящие рядом чертежи, где были представлены разрезы и планы, Андрей не понял, что это. Летающий арсенал или клубок двигателей с втиснутой между ними крошечной кабинкой. Он в военной технике почти лопух, но на летающие хоромы, именуемые сторожевиками, это непохоже.

Служитель с гордостью заявил, что, как и все экспонаты музея, этот готов хоть сейчас в бой. И что на планете есть еще один такой же, совершенно исправный. Он установлен на могиле Вохи. Уточнять, кто такой Воха, Андрей не стал, а связался с Виктором и вызвал его к себе. И попросил пригласить с собой Владимира Петрова.

ГЛАВА 27

Оба старинных аппарата, похожих на блюдца, тщательно проверили и перегнали на орбиту. Их освоением срочно занялись Виктор и один из инструкторов по имени Заг. Видимо они были давненько знакомы, поскольку иначе как Степой Заг Виктора не называл. Буквально через трое суток провели три тренировочных боя. Сначала Виктор и Заг на музейных экспонатах против улеянских сторожевиков, потом те же против звена земных боевых машин, и, наконец, они же друг против друга.

Результат получился неслабый. Эти старинные "легкоатлетические диски" били всех, даже при многократном численном превосходстве противника. Ну а в схватке между собой просто проверили боевые качества машин на пределе возможностей пилотов.

Улеяне немедленно приступили к их производству, благо документация в архивах сохранилась. Виктор приуныл было, предполагая, что ждать предстоит долгие месяцы, но его ждало "разочарование". Первые десять машин поступили уже через неделю, и далее каждые сутки по десятку. И у него, и у других инструкторов хлопот было выше крыши. Чтобы не путаться под ногами, Андрей с Литой вернулись на планету и продолжили свои хождения по музеям, архивам, институтам, библиотекам, и так далее, и тому подобное.

Таютского флота разведчики так и не разыскали. Велик космос! Ну да он сам объявился. И еще как! Все сорок два линкора одновременно с разных сторон вышли в пределах половины астрономической единицы от Улеи и буквально взорвались облаком малых боевых машин. Вот тут то и поработали блюдечки улеян. Их уже было больше сотни в строю. Казалось бы, немного, но таютские легкие корабли неожиданно оказались на редкость неповоротливыми. Даже сторожевики тягались с ними на равных. Так что линкоры, успевшие ретироваться, ушли с почти пустыми ангарами. И недалеко. Разведка улеян вцепилась в них мертвой хваткой и навела рейдеры.

ГЛАВА 28

Педро лежал по горло в воде. Голова на берегу, на мелком речном песочке, а остальное — в прогретой солнышком воде микроскопического заливчика, отгороженного низкой косой от глади Чилимного Прорана — одного из многочисленных рукавов нижнего течения Волги. Остальные хлопотали на берегу. Стряпней руководила Лита, она же была и главным исполнителем подаваемых команд. Вика чистила рыбу, Ретта — картошку, а Виктор — лук. Андрей под руководством младших Брагиных (или Крайнеров, поди их разбери) устанавливал палатки. Николь тащила дрова.

Нет, они не проводили вместе свой отпуск. Их делом было составление отчета о проведенной операции. Причем не сухого перечня событий, (это задача регистрирующей аппаратуры) а аналитического эссе, наполненного смелыми гипотезами, неожиданными сопоставлениями и глубокомысленными комментариями. Нередко в их ведомстве закрытие одного дела порождает открытие нескольких новых.

Работа, которую выполнял Педро, была не менее ответственной, чем у остальных. Несколько месяцев полной невесомости в вонючей тесноте крошечного кораблика любого превратят в медузу. Сейчас он проходил реабилитацию, не без приятности, разумеется. Сидя по горло в воде.

Закончив с палатками, ребятишки потянулись на запах съестного. Лита плеснула им по кружечке юшки и выдала по ломтю ржаного хлеба. Столь скромное меню как нельзя лучше удовлетворило потребности подрастающих организмов, немедленно удалившихся в обладающее одним им понятным достоинством место у кромки воды, где приступили к возведению песочных крепостей.

Остальные собрались вокруг расстеленной на песке клеенки и устроились, кто на боку, кто на животе. С ухой покончили в два счета, да так и остались валяться вокруг усыпанного рыбьими костями импровизированного стола со стопкой немытых мисок. Хорошо. Солнце не слишком припекает, затянутое легкой дымкой. И ветерок такой ласковый.

— Вить, а почему у улеян оказались такие неповоротливые боевые машины? — робко нарушил тишину Андрей.

— Вообще-то, это вопрос скорее к Ретте. Тут чистая физика, — перевел стрелку Виктор.

— Да ладно, не скромничай, — Ретте тоже лень, но, взглянув на разомлевшего Виктора, она продолжает, — впрочем, ты только все запутаешь.

Все дело в типе двигателя. Гравитационная тяга возникает за счет создания этакой невидимой, бестелесной массы в том направлении, куда надо лететь. Она притягивает к себе корабль, но, поскольку он при этом не встречает сопротивления, экипаж и все остальное не испытывают перегрузок. Как при свободном падении. Но эту виртуальную массу нельзя переместить относительно генератора, а можно только увеличивать или уменьшать. То есть невозможно быстро менять направление ускорения. Вообще для поворотов служат другие двигатели, располагаемые так, чтобы создаваемое ими усилие проходило не через центр массы корабля, а создавало вращательный момент. Кроме того, еще один генератор массы служит для создания искусственной гравитации. В общем, если попытаться все это резко повернуть, возникают моменты силы, способные искорежить корабль в мгновенье ока.

— Погоди, я не понял, — Андрей даже привстал на четвереньки, — что же получается, эти гравитационные двигатели тянут себя вроде как Мюнхгаузен за волосы. Эта невсамделишная масса должна ведь на что-то опираться.

Виктор в ужасе закрыл голову руками и спрятался в копне Викиных волос. Лицо Педро вытянулось в гримасе отчаяния, Николь взглянула на Андрея с глубоким сочувствием, а Ретта спокойно продолжила.

— То, что представляется пустотой для наблюдателей, воспринимающих четыре измерения пространства, то есть для нас, оказывается довольно насыщенной средой, если принять во внимание, что на самом деле наш мир имеет четырнадцать измерений. Впрочем, есть и жизнеспособные одиннадцатимерные модели...

Надо признаться, объясняла Ретта просто замечательно. Были даже мгновенья, когда Андрею казалось, что он действительно понимает. В общем, в течение получаса он твердо усвоил, что пробелы в его образовании бездонны.

Наконец, покорно согласившись со всем, что выслушал, он задал следующий вопрос.

— А почему неповоротливыми оказались корабли таютов? Ведь они были украдены у землян.

Тут уж Виктор не отвертелся. Пришлось ему объяснять, что таюты, открыв секрет гравитационной тяги, сочли необходимым приблизить характеристики своих боевых машин к тому, чем пользовался будущий противник. И они поставили на похищенные истребители и штурмовики свои двигатели. Надо сказать, со сторожевиками они бы, пожалуй, тягались на равных. А вообще-то, на качестве вооружений обеих сторон сказался трехсотлетний перерыв в военных действиях в космосе.

Однако у Андрея нашелся и третий вопросик. Почему старинное летающее блюдечко оказалось начисто лишено неповоротливости машин с гравитационной тягой, хотя использовало те же двигатели и обладало той же, что и у сторожевиков скоростью разгона?

— Видишь ли, Андрюша, иногда конструкторы за счет использования грязных профессиональных приемчиков умудряются создавать такие штукенции... Словом, эти аппараты конструировались именно для боя, и только для боя. Их двигатели вынесены на периметр диска и, создавая тягу перпендикулярно его поверхности, одновременно выполняют функции и маневровых, и ходовых. Их гравитация при этом лишь частично воздействует на пилотскую кабину. То есть каждый тянет только за свой край. При маневрах пилот не защищен от воздействия перегрузок и в свободном полете испытывает невесомость. А когда надо быстро разогнаться, тяга двигателей компенсируется, хотя и не полностью, то есть при разгоне в сто "g", перегрузка для пилота около восьми. И особый разговор — положение пилотского кресла. Оно точно в центре массы. Поэтому при поворотах поперечные перегрузки ничтожны.

Правда, вооружение несколько архаично. В частности картечь оказалась неэффективна. Она годилась во времена, когда для корабельных корпусов использовались алюминиевые сплавы. Зато алюминиевая дробь в сочетании с лазерным огнем — это просто поразительно. Земляне не использовали боевых лазеров из-за слоя отражателя, которым покрываются все корабли, даже и не военные. Но стоит его слегка нарушить, как лучевые импульсы превращают обшивку в ситечко. Страшная вещь в ближнем бою. Интересно, кто это придумал? Ты случайно не наткнулся на имя изобретателя, когда копался в архивах на Улее?

— Наткнулся. Его имя — Владимир Петрович Петров. Он с Земли. Волонтер прошлой войны. Улеяне тогда завербовали много военных летчиков с нашей планеты. Сами-то они вояки аховые. Так вот, этот Владимир Петров не был пилотом. Просто пацан, школьник. И как-то так вышло, что он вдруг стал у них самым большим начальником и сразу всех таютов победил. С тех пор должность командующего флотом и министра межпланетных дел у них совмещена и называется "Воха". А дословным переводом этого термина на русский считается "Владимир Петров". И еще. Кандидата на этот пост, его заместителей и дублеров с детства воспитывают на Земле, куда они прибывают тайком и живут инкогнито. Под видом обычных мальчишек.

Вообще об улеянах у меня сложилось странное впечатление. Они все умные и добрые. Среди нас, землян, так не бывает. Откуда это?

— Дело в том, какой побудительный мотив доминирует в поведении, — вступление в разговор Николь оказалось неожиданным для Андрея. Он считал ее специалистом по приборам. — Для людей с Земли таковыми являются голод, секс и стремление к комфорту. Специалисты все еще не решили, какой главнее. Данные, отснятые Литой, пока ты сидел в архивах, наводят на мысль, что для улеян главным побудителем является одобрение. Любой из них в лепешку расшибется за похвалу или даже просто констатацию полезности содеянного. И как результат различия мотивации поведения членов общества — совершенно иное общество, законы, традиции. Поэтому нам так трудно их понять.

Некоторое время все переваривали услышанное. Полученное объяснение многое ставило на свои места, но не все. Следующий вопрос прозвучал из воды, где Педро продолжал отмокать в гидроневесомости.

— Непонятно, как при такой системе мотивации, да еще и при полном отсутствии денег, может возникнуть структурированное общество. Ведь для этого необходима система отношений "начальник — подчиненный". А начальник обязательно должен принуждать. Это не может вызвать одобрения тех, кто выполняет распоряжения. Вернее, далеко не всегда может.

— Ты прав, Педро, — это уже Вика вступила в разговор, чем повергла Андрея в изумление. Она так редко произносила что-либо, и, обычно, только когда спросят. — Ты совершенно прав в том, что их общество сильно отличается от нашего. У них очень мало руководителей. Только совершенно необходимые. И оказываются на руководящих постах лишь те, кто замечательно справляется с делом, умея ладить со всеми остальными. Понимаешь, для того, чтобы занять любой, даже самый ответственный пост, достаточно проявить просто легчайший намек на инициативу. Тебе сразу охотно подчинятся, и будут всячески помогать. Ведь все знают, что если у тебя не получится, то хуже всех станет тебе. Тебя не одобрят.

Сравнительно просто обстоят дела, если речь идет о руководстве конкретной работой: разработкой нового, исследованиями, производством, транспортом или торговлей, пардон, доставкой продуктов потребителям. Там по ходу дела определяется неформальный лидер, и этого достаточно. Собственно, нередко и у землян это происходит аналогично. Но вот на государственных должностях разница между нами и ими огромна. У нас — несметное сонмище расфуфыренных дармоедов, занятых тихой грызней за очередной шаг по ступеням власти, мздоимцев и растратчиков общественных средств на содержание собственных персон. У них — некая группа практически безвестных работников, занятых координацией и обеспечением общей, одной на всех, безопасности.

Кстати, такой побудительный мотив, как одобрение, действует и в нашем мире. И он далеко не самый слабый. В тех редких случаях, когда на руководящем посту по воле случая оказывается не тот, кто долго пробивал себе путь наверх, а совершенно случайный человек, нередко получаются совершенно изумительные результаты. Естественно только тогда, когда этому человеку небезразлично мнение окружающих. Например, на Дорментине абсолютная власть оказалась в руках простого водителя грузовика. Причем окончательно и бесповоротно. Это ему не понравилось, но и отвертеться он не мог. Парню пришлось заниматься решением управленческих задач и вопросами организации и, что еще хлеще, полной реорганизации всей жизни на планете. Справился. Заодно положил начало монархической династии. Дорментинцы сейчас самые зажиточные представители человечества.

На некоторое время установилась тишина. Андрей не решался нарушить ее следующим вопросом. Может быть, стесняясь пробелов в своем образовании. Может быть, из опасения прослыть почемучкой. Заговорила Ретта.

— Есть еще одна странность вокруг этой новой для нас цивилизации. В их планетной системе всего три естественных небесных тела: звезда, планета и ее спутник. То, что мы приняли за планеты и астероиды — все рукотворно. Андрюха это повыуживал из архивов. Кроме того, это четко объясняет, почему нас так легко обнаружили, едва мы приблизились.

Сделанное Реттой заявление повисло вопросом. И уж тут Андрею не оставалось ничего иного, как добавить свой.

— У цивилизации улеян очень странная точка отсчета. Три тысячелетия назад она возникла примерно на уровне земной, на грани девятнадцатого и двадцатого веков. Я имею в виду их уровень техники. И никаких археологических памятников. Никаких следов примитивных культур. Возникли из ничего. Умные, добрые и работящие. Откуда они взялись?

— Их кто-то привез с планеты Грунт. Или Почва, — совершенно неожиданно вставила словечко Лита. До этого она, свернувшись клубочком, мирно подремывала у него на плече. Казалось, первобытный разум, чуть подполированный общением с цивилизацией, мирно затих под впечатлением от сытого комфорта под крылышком собственного "Халду". А тут на тебе.

— Почему ты так решила? — Виктор, оказывается, тоже не дремлет. Андрея всегда поражало его внимание к самым, казалось бы, неквалифицированным высказываниям.

— Они сами сказали. Андрей недоумевал, почему у них в музеях нет следов каменного века, медного века, бронзового века, железного века. Ну, я и спросила. В парке мамаша гуляла с двумя маленькими Халду в коляске. Я удивилась, почему один как мы, а другой волосатый. Она ответила, что второй — соседки. А соседка преподает, и у нее сейчас лекция. А тут оба намокли, и я помогла менять обертки. Потом мы поговорили, и она сказала, что улеяне не всегда жили на Улее. Их туда кто-то привез три тысячи лет назад. И сразу всему научил. Так что они и не знают, что иначе бывает. Они потом нашли планету, откуда их привезли. И еще они проверили какую то штуку из трех букв, но в слово не складывается, и я не запомнила.

— ДНК? — спросила Николь.

— Не знаю. По-ихнему это иначе звучит. А по-нашему, похоже.

— А почему ты мне об этом раньше не говорила? — Андрей просто изумлен.

— Ну, когда мы остаемся вдвоем, тебе обычно интереснее другое...

Андрей сбегал к катеру и принес ящичек улеянского переводчика. Произнес по-русски слово "Земля", выслушал его перевод на улейский и повторил. Обратный перевод прозвучал: "грунт или почва". Все встало на места.

Итак, около трех тысячелетий назад некто вывез с Земли группу орангутангов, наделил их разумом, подкорректировал психику, научил кое каким техническим познаниям и письменности. И оставил на произвол судьбы на специально оборудованной планете. Комфортабельной и безопасной. Неслабый эксперимент!

Пока Андрей осмысливал и оценивал, Виктор вытащил из вороха брошенной на песок одежды плоскую металлическую фляжку, отвинтил пробочку и сделал пару добрых глотков. И протянул сосуд Андрею. Фу, какая гадость! Но Педро, похоже, более склонен видеть в жизни положительные стороны. Во всяком случае, выпил не морщась. И, вроде как в знак глубокого удовлетворения, произнес.

— А еще одеяльник прилетал. В аккурат за полчасика до появления таютов. А как только бой закончился — он сразу и убрался.

Андрей не знал, кто такой этот одеяльник, но по реакции окружающих понял, что это нечто важное. Не сам он, этот предмет, а факт его визита.

— Ты уверен? — на лице Виктора не то, чтобы недоверие, а скорее тревога. Или озабоченность?

— Совсем не уверен. Ведь специальной аппаратуры, как на вашем корабле, у меня не было. Просто звезды вдруг словно потускнели немного. Я сразу снял несколько спектров. И потом через каждый час повторял съемку. В общем, в течение шести часов электромагнитные колебания в диапазоне радиочастот со всех направлений были на десять процентов ослаблены.

— Педро, ты гений. Можешь не сомневаться — это был он.

Столь категоричное заключение Ретты, хотя и развеяло сомнения, но не уменьшило общей встревоженности. "Сотрапезники" вопросительно смотрели друг на друга, словно ждали разъяснений. Наконец все уставились на Андрея.

— А я что? Мне про вашего одеяльника ничего не известно. Даже слова такого не слыхал.

— Это не страшно, Андрюша. Мы тебе все очень хорошо объясним. А потом ты нам расскажешь, зачем ЭТО прилетало в ЭТО время и в ЭТО место, — и не понять, шутит Виктор или говорит всерьез.

ЭПИЛОГ

Капитан оторвался от окуляров перископа и буркнул.

— Есть сигнал. Курс — вправо пятнадцать. Боцман — глубина пять. Старпом — проводить гостя.

Усатый мужичок, сидевший на откидной скамеечке, пошарил в стенном шкафчике и извлек оттуда два резиновых намордника с полуметровыми хоботами, увенчанными гофрированными металлическими коробками. Один протянул Андрею.

— Пользоваться умеешь?

— Не приходилось.

— Одеваешь, поворачиваешь этот краник и дышишь. Попробуй.

Андрей попробовал. Получилось. Старпом помог закрепить респиратор на груди и показал, как приладить маску под плечевым ремешком. Чтобы всегда наготове.

— Вообще-то, это на всякий случай, — пояснил он, — скорость маленькая и боцману тяжело удерживать лодку точно на заданной глубине. Мы ведь только рубку из воды покажем.

Андрей кивнул с понимающим видом и невозмутимо последовал за провожатым в люк на потолке. Смысл начал доходить до него, когда крышка под их ногами была задраена, а в верхней части короткой вертикальной шахты, в которой они оказались, засветились бледные предутренние звезды. Оттуда же полилась вода. То пригоршнями, а то и ведрами.

Верхний срез рубки, куда они выбрались, был огорожен только леером, и не защищал люк даже от гребешков невысокой зыби. Прямо впереди светился огонек и чутьем человека, немало ночей простоявшего у румпеля, Андрей пару раз ощутил, как лодка слегка подправляет курс. Старпом ловко принял конец с шеста и к чему-то там его прикрепил. На ялике сначала слегка потравили, чтобы избежать рывка, затем трос выбрали, и нос утлой лодчонки оказался точно в кильватере рубки субмарины. Сноровистый обмен тючками и вежливая команда: "Пора".

Андрей не стал выкобениваться и спокойно оперся на протянутую руку. Шаг. Его поддержали и усадили на банку. Через секунду он почувствовал, что ход замедлился. Следовательно, конец отдали. В этой непроглядной тьме своих спутников он мог бы различать разве что по запаху, но пахло только соленым морем и смолой обшивки. Даже о том, что, кроме него, в лодке только двое, он догадался лишь по колебаниям корпуса, когда экипаж занимал свои места после приема пассажира и груза.

Впрочем, роль пассажира он играл недолго. Смекнув, что один правит, а второй гребет, Андрей нащупал пару весел на днище, свободные уключины по бортам, и включился в монотонный ритм.

В порт Нуагады они вошли на рассвете вместе со многими другими рыбацкими лодками, вернувшимися с ночного промысла. Кивком поблагодарив встречавших, Андрей выбрался на пирс и зашагал своей дорогой, так и не обменявшись с ними ни одним словом. В конце то концов, если они не считают нужным что-либо сказать ему, то он, в свою очередь, не имеет нужды ни о чем спрашивать. Тем более на планете, которую почему-то считает "своей".

Надю он отыскал запросто. Такая же стройная, и даже как-то еще похорошевшая, она спокойно шла с рынка в сопровождении двух... Нет, не рабов. Это были рослые молодцы с тяжелыми медными мечами у поясов. Тем не менее, они с достоинством несли за слабой женщиной корзинки с покупками. Когда затих в ушах восторженный Надин визг и он, наконец, был выпущен из объятий, ему удалось пронаблюдать в глазах этих величественных гигантов смену изумления на выражение невозмутимости.

Дом, в котором она жила, представлял собой такой же дворик с постройками по периметру, как и тот, в котором он провел здесь около года. С просторной веранды, возвышающейся над изгородью, открывался прекрасный вид на море и часть порта. Усадив гостя и уставив стол перед ним тарелками и чашками с деликатесами и лакомствами, Надежда засыпала его вопросами, из которых он, однако, понял, что по части продолжения событий, закрутившихся отсюда, с Букина, она полностью в курсе. Уточнила несколько мелких деталей относительно его впечатлений об улеянах. А в основном спрашивала про Литу и про их с Андреем "старшенькую". Одновременно кормила своего средненького, который пока младшенький.

Наконец спросила, по каким делам Андрей сюда прибыл. И удивленно выпучила глаза, когда узнала, что в он просто заехал на каникулы. Как частное лицо.

— Как тебе удалось? Здесь ведь заповедник. Сюда допускаются только специально подготовленные наблюдатели. Даже добровольцев, что занимались поисками похищенных детей, и тех удалили сразу по окончании работы.

— Ну а ты как здесь оказалась? Кто тебя учил на наблюдателя?

— Я жена аборигена. Закон признает за мной право находиться по месту жительства мужа. И даже правила поведения для наблюдателей на меня не распространяются.

— А я муж аборигенки.

— Шалишь, Андрюша. Лита фактически гражданка Земли. Если бы она находилась здесь, тогда — другое дело. Но ты оставил ее на Клайде. Нет уж, дружок, покайся в совершенном и замышленном.

— Да уж чего уж там уж вот уж! Грешен, ибо использовал в личных целях сведения, что получил еще, когда на казенной службе состоял. И знаешь, это оказалось несложно. Спросил в порту, когда спецрейс на Букин и с какого терминала. А здесь на базе точно также узнал, когда идет субмарина на Нуагаду. Ну и еще помалкивал да делал вид, что постоянно занят. А вот с тобой не все ясно. Откуда ты — частное лицо, супруга аборигена — осведомлена о сокрытых от средств массовой информации событиях, что имели место в окрестностях таютских планет и на Улее.

— Инф, Андрюшенька. Конечно, мне его сюда не дали бы провезти, но у меня был припасен один в пещерке. Помнишь островок, где мы встретились? Мы с Вардом как поженились, сразу сходили туда и привезли все. Конечно, пока не переловили этих таютских прихвостней, я радиоканал не включала. Зато потом сразу все узнала. У здешних наблюдателей есть несколько инфов, так что получилась маленькая сеть, связанная с всемирной через инфы транспортных звездолетов.

— Так ты утверждаешь, что засекреченные сведения о Букине, Улее и таютах легко доступны с терминала любого инфа? Какая же тут секретность?

— Ах, Андрюша! Ты что же, полагаешь, что общество, пользующееся единой информационной сетью, да еще такой самоорганизующейся, может хранить что либо в полнейшей тайне? Здесь все дело в разнице между информацией, которую ты затребуешь, и той, которую впихивают в тебя через радио, телевидение, газеты и прочее. То есть различие между тем, что хочешь знать ты, и тем, что тебе поднесет журналистская братия. Конечно, в этой своре найдется "умный и честный, считающий своим долгом сообщить правду" Но его сначала надо на эту тему натолкнуть. Профессионалы, работающие в этой сфере, не станут делать такую глупость, поскольку знают, насколько опасно громогласное суждение дилетанта. А политики не станут делать такую подлость до тех пор, пока кто-то из них не найдет в этом для себя выгоды.

И тут Андрей вдруг понял, что вот так просто, среди дружеского трепа Надежда вдруг ответила на вопрос, который мучил его последние годы. О причинах, почему улеяне такие хорошие. Очень разные, но непременно добрые, честные и умные. Конечно фактор иных побудительных мотивов налицо, но не все объясняет. Он все пытался сообразить, что же есть у них такое, чего нет у землян. А выходит совсем наоборот. У улеян нет массовой культуры. Никакой.

Ни спортивных зрелищ с буйством трибун, ни театров с рукоплещущей публикой, ни концертов с неистовством фанатов. Ни одного источника массового психоза. И ни музыки, ни литературы, ни картинных галерей. И никаких средств массовой информации. У них прекрасная связь, но она всегда адресна. Как же это сразу не бросилось в глаза ни ему, ни Лите? Да очень просто. Они ведь перед этим жили на Букине, где всего этого тоже не было.

А кроме них Улею никто и не посещал. Собрание представителей земных миров постановило прекратить контакт с улеянами, не вступать в контакт с таютами и сократить до минимума свое присутствие на Букине, игнорируя даже возможность добычи здесь агравита. Оно и понятно: у землян достаточно своих проблем. А тут еще риск, поскольку совершенно неясна роль во всей этой истории с расселением по нескольким планетам жителей Земли одеяльников — этих таинственных участков пространства с ненормальными свойствами и способностью к перемещениям. Ведь непричастность ко всему этому улеян и таютов — доказана.

Андрей поделился своим озарением с Надей, и сам приступил к расспросам. Оказалось, что, вопреки запрету на вмешательство в дела этой планеты, Надежда устроила в Нуагаде "навигацкую школу". Преподает астрономию и картографию. Вард — кораблевождение и парусное дело. А, поскольку отношения "учитель — ученик" в этом мире носят характер "хозяин — слуга", то все курсанты выполняют еще и роль прислуги в доме. Собственно в этом плане все идет ладно.

Иная проблема занимает сейчас Надины помыслы. Как-то потихонечку из работы наблюдателей стал очевиден ответ на вопрос об удивительной отсталости этой цивилизации. Медь и свинец. Особенно свинец. Его очень много в почве, в растительности и в живности. Всеми возможными путями попадает он в организмы людей и отравляет их. Отсюда частая бесплодность, слабые дети, инфантильность взрослых. И все это настолько привычно, что даже как-то и незаметно. Те, кто связан с морем — здоровее. В рыбе почти нет отравы. Но их меньшинство.

Поэтому — сравнительно низкая плотность населения и, как следствие, замедленное развитие общества, науки и технологии. И, в отличие от Совета Земных Миров, Надя не считает, что лучше оставить все как есть. Теперь это ЕЕ мир.

1

84