Маски: иллюзия превращений - 1

— Учитывая ваши расценки... Думаю, можно поверить, что вы успели скопить себе определенный капитал, хотя тут вы правы — продешевить в вашем случае сложно, — верлианец понимающе кивнул.

Я застонала, обхватив голову руками.

'Нет, надо как-то объяснить ему все, его впечатление обо мне — это абсолютный ужас!'

Выдохнув и стараясь говорить спокойно, сосредоточив взгляд на его плече, сказала:

— Я не искала клиентов в том баре в Казани, я никого не ждала, я случайно, просто не заметив, забрала ваши водоталы и я — не девушка по вызову! Честное слово, я клянусь вам! Все это какое-то роковое стечение обстоятельств. Прошу вас, попытайтесь начать наши профессиональные взаимоотношения с чистого листа, не исходите из ошибочных впечатлений первой встречи. Уверена, со временем вы поймете, как ошибались! — под конец речи голос сорвался.

— И мне предлагается в это поверить? — ответ мужчины прозвучал высокомерно.

В отчаянии всплеснув руками, закрыла ладонями лицо. Все правильно — кто бы мне поверил? Сама, ставя себя на его место, понимала, что выгляжу пытающейся оправдаться глупышкой. Оправдаться явно несолидно и неправдоподобно.

— Регина Аркадьевна, вы напрасно так переживаете по этому поводу. Вы — взрослая женщина, не связанная с конкретным мужчиной обязательствами. Ведь так? — дав мне пару минут успокоиться, он очень спокойно вновь вернулся к разговору.

— Но понимаете... — отняв ладони от лица, попыталась до него достучаться.

— Нет, — прервал он меня решительным взмахом ладони. — Только 'да' и 'нет'! Сейчас вы все поймете. Итак?

— Нет, — обреченно прошептала я, уже осознавая, что его не переубедить, но все же не сдержалась и честно высказалась. — То, что вы мне предлагаете, называется 'стать содержанкой'! Или любовницей! Фактически вы будете мне платить, а я буду обязана с вами... с вами... — судорожно вздрогнув, сжала виски руками. — Мне даже произнести это невыносимо, не то что...

Орино, задумчиво понаблюдав за мной, уверенно качнул головой:

— Из моих соплеменников я, наверное, больше всех общался с землянами, и я неплохо знаю ваш язык и пытаюсь понимать логику поступков. Но сейчас я не уверен, что понял вас. Понятие любовницы ведь предполагает наличие у меня иных постоянных отношений и условия таинственности? Что ж, могу вас уверить, что ни с кем отношениями не связан, в вашем понимании — точно, и против огласки нашей связи ничего не имею.

— Нет! — в ужасе подскочила я на месте. — Я против огласки, абсолютно против!

И тут же, сообразив, как это прозвучало со стороны, поспешно добавила:

— В смысле, я вообще против любых личных взаимоотношений с вами.

— Вот видите, — проигнорировав мое последнее замечание, с улыбкой заверил верлианец, — мы свободны в своем выборе, оба взрослые самостоятельные личности и даже на условии конфиденциальности настаиваете исключительно вы! Так что кого касается, чем мы заняты в свободное от работы время? Не то чтобы я поощрял подобные взаимоотношения в коллективе, но будем исходить из того, что эта мера упреждает более масштабные последствия. И вы также в накладе не останетесь.

Чувствуя себя бьющейся о непрошибаемую стену, удрученно прошептала:

— Мне не нужны от вас никакие водоталы, и те две тысячи я вам верну, до последней бумажки!

— Хорошо, — тут же с нарочитым благодушием заверил меня Орино, — раз вопрос оплаты столь значим, я готов пойти на уступки. Никакого денежного вознаграждения с моей стороны! Полагаю, есть немало возможностей отблагодарить свою даму, тем более что вы — моя подчиненная. Все для вас, Регина Аркадьевна, оцените мою покладистость.

'Он издевается надо мной? Натурально издевается!' — решила я.

И тогда в Казани тоже непрошибаемо пер напролом и в итоге своего добился. А что из этого вышло, я сейчас имею возможность оценить и прочувствовать. Нет! Нельзя дважды на одни грабли наступать, нельзя ему поддаваться.

Решительно соединив перед собой ладони, глубоко вдохнула и медленно-медленно выдохнула:

— Орино, наш разговор дошел до абсурда. Я вам в последний раз повторяю — я не приторговываю своим телом и я верну вам те средства, что нечаянно унесла с собой. И мне ваши предложения, как и их мотивы, не интересны! И ваши поощрения, кстати, тоже. Да, я хочу работать в этой службе, но если ценой вопроса станет необходимость служить вам постельным развлечением, то сегодня же уволюсь! Это моя позиция и я намерена стоять на ней до конца, — чем дальше я говорила, тем сильнее звучал голос.

Под конец, выдохнув, скрестила руки на груди и уставилась решительным взглядом на подбородок мужчины. Смотреть ему в глаза я боялась.

Повисла пауза... Не вынеся неопределенности молчания, я все же скользнула мимолетным взглядом по его лицу и поняла, увидев, как преобразилось выражение его физиономии — во взгляде появилась жесткость, губы недовольно поджались, непривычно расположенные скулы заметно напряглись — что сейчас мне попадет. Осознала я это за миг до того, как он встал. Плавно, с обманчивой мягкостью, он подошел ко мне, заставив напряженно застыть в кресле, и встал за его спинкой. Не зная, чего можно ожидать от верлианца, нервно сглотнула, напряженно вслушиваясь в малейший шорох позади. Он спокойно положил руки мне на плечи и, легонько сдавив их, потянул меня вверх. Пришлось послушно встать. Так же направляя меня, двинулся вправо. Там, незамеченный мною ранее, обнаружился поразительно ровный водопад, какой-то гладкий, что ли... Отпустив одно плечо, Орино коснулся водопада рукой, по воде побежала рябь, проясняя поверхность. Зеркало! Спустя мгновение я увидела наше отражение. Хрупкая девушка с большими испуганными глазами и огромный голубокожий суровый мужчина позади. Он снова держал меня за плечи. И взгляд... он поймал его в отражении и уже не отпустил.

— Раз Регина Аркадьевна не желает быть послушной и разумной, будем говорить иначе, — голос прохладный и четкий. — Откуда уверенность, что вам позволят уволиться?

И все так же, продолжая смотреть мне прямо в глаза, он медленно провел правой ладонью по моему плечу, двигаясь к шее. А большой палец, словно невзначай, ласковым движением коснулся свежего шрамчика от импланта.

'Черт! Черт! Черт!'

— И еще, Ветерок, — я содрогнулась, услышав это прозвище, — мы же с тобой прекрасно понимаем, что при желании я смогу внушить тебе что угодно, и ты это сделаешь!

... положил на обе лопатки. И как я об этом не подумала сразу — куда мне до него. И даже жалобой в Межрасовый совет не пригрозить, и даже первой галактической войной... Мне ему вообще противопоставить нечего!

Мы так и стояли, молча, всматриваясь в глаза друг друга. В моих было отчаяние: такое состояние, что у меня сейчас, не скроешь. А вот в его... Нет, не триумф, там было беспокойство.

— Почему именно меня вы так настойчиво мучаете? У вас что тут, больше женщин нет? Может быть, вам оглядеться вокруг? А что, если найдется добровольная желающая на вакантное место постельной грелки? — в словах отчетливо звучала горечь, что разъедала душу.

Верлианец качнул головой и непререкаемым тоном заметил:

— Сейчас и впоследствии мы этот вопрос, как и первую встречу, не обсуждаем — запомни.

— Так у меня нет не только права выбора, но еще и права голоса? — зло хмыкнула я. — Замечательная жизнь мне предстоит. Что там нужно сделать, чтобы имплант активировал процесс ликвидации носителя? Запустить в единую информационную сеть информацию о всех ваших разработках? Отлично!

Орино недовольно нахмурился:

— Вынуждаешь меня уже сейчас сделать из тебя марионетку? Мечтаешь о подчинении? — произнес, ни на секунду не испугавшись моей надуманной и отчаянной угрозы. — Только попроси. Я уже сообщил, что готов идти на уступки, помни — все для тебя. И, кстати, учитывая степень нашего знакомства и грядущие перспективы — можешь называть меня по имени.

— Мысли тоже читаете? — саркастически выплюнула я в ответ.

Злоба застилала разум, хотелось выть от ярости! Связал меня по рукам и ногам.

— Нет, гипноз этого не предполагает, — но не успела я испытать облегчение, как добавил, — но мне ничто не мешает в любой момент внушить тебе приказ рассказать мне, о чем ты думаешь.

Его ухмылка была не менее саркастической. Не в силах смотреть на его довольное лицо, резко передернула плечами, высвобождаясь. Разорвав зрительный контакт, отвернулась и подошла к креслу. Ноги совсем не держали. Орино тоже вернулся на исходную позицию и к первоначальному политкорректному виду. Но меня уже не обмануть этим внешним добродушием, я доподлинно знала, что за ним скрывается существо жесткое и эгоистичное.

Получается, буду зависеть от него полностью, да еще и тут находиться — в полной его власти. И ни глотка свободы, ни жалкой надежды? Но с другой стороны, я — женщина, он — мужчина, и мы оба свободны. Может быть, все не так плохо? Вот не было столько времени личной жизни, зато теперь, чувствуется, будет в избытке. Главное, чтобы мы были хотя бы относительно равноправными партнерами в этой связи, надо как-то увести наши взаимоотношения от платной подоплеки, а там... Вот узнает меня лучше и поймет, что в Казани был неимоверный выверт моего сознания, а не настоящая я. И вообще, а что, если я ему действительно понравилась, звал же он меня потом? Вот опять же возможность выяснить, что было той ночью, и почему сначала позволил уйти, а потом так настойчиво искал.

— У меня тоже есть условия! — неожиданно даже для себя высказала я. А что? Он говорил об уступках, если сейчас промолчу, то потом вообще ничего от него не добьюсь.

— Я слушаю, — одна бровь вопросительно поднялась, странно преобразив необычно раскосые глаза мужчины.

Выдохнув, сосредоточилась и, уткнувшись взглядом в сжатые ладони, принялась перечислять:

— Никаких водоталов или прочих денежных средств. Конфиденциальность полная: я не хочу, чтобы хоть кто-то здесь знал о наших отношениях. Мы общаемся только как мужчина и женщина — равноправно, никаких параллелей с профессиональными взаимоотношениями, вообще темы работы не касаемся! — я перевела дух и сообщила самое главное. — И я настаиваю на праве прекратить эту связь в любой момент! А также хочу, чтобы ты обещал, что не будешь применять ко мне гипноз.

Маловероятно, что он на все это пойдет, но попробовать стоило.

— С первыми тремя пунктами согласен, если ты считаешь их важными. Насчет прекращения отношений — ты можешь заявить о таком намерении, но я оставляю за собой право попытаться тебя переубедить, — отреагировав на мой саркастический хмык, пояснил. — Не воздействуя. Просто пытаться переубедить с помощью аргументов. Что до гипноза, то могу лишь обещать по возможности предупреждать об этом. Неизвестно, какие могут возникнуть ситуации, да и ты можешь выйти за рамки разумного... Довольна?

Как ни странно, но да — я была потрясена его словами и очень рада тому, что он пошел навстречу. Поэтому кивнула.

— И я даже готов сделать тебе дополнительный бонус, — снова озадачил меня Орино. — Если решишь устроить своей деятельной натуре маленький праздник с кем-то, возражать не стану. Но при условии, что буду уведомлен заранее: не люблю, когда что-то нарушает мои планы. И, разумеется, это разрешение не распространяется на территорию базы.

От его заявления моя самодовольная мысль о том, что понравилась ему, сдулась, как воздушный шарик. Он меня вообще кем считает? Получается, он вполне готов поделить меня с кем-то. В шоке переспросила:

— Но... почему? Тогда и мне не ожидать ответного... постоянства?

В самой идее любовной связи с ним я сразу разочаровалась. Впрочем, он же сразу сказал, что чувства для него дело десятое, как показал опыт, даже знакомство и то необязательно.

— Отныне я — твой мужчина, у меня право эксклюзивности, поэтому не могу требовать от тебя постоянства. И, разумеется, ты, наоборот, можешь не сомневаться в моей верности. Или ты уже ищешь повод для разрыва отношений? — в голосе проскользнули металлические нотки, оставив меня с ощущением, что я что-то не поняла.

Вообще, о чем я думаю? Надо хотя бы в теории представить, как все это осуществлю на практике. Это мне теперь к нему по вечерам ходить? Каждый день или только через день? И как утаить наши отношения от всех? И самое главное — что делать и как быть с ним наедине?!

— Вы для меня расписание сделаете или будете приходить ко мне по желанию? — уставившись на свои коленки, уточнила мучающий вопрос.

— Если тебе предпочтительнее так, то буду к тебе приходить, — судя по тону, верлианец вопросу удивился.

— Нет-нет, — быстро возразила я. Не люблю посторонних в личном пространстве. — Уж лучше я к вам. Только как незаметно...

Орино расхохотался. Я, смутившись, замолчала.

— У меня есть отдельная система перемещения, автономная. Поэтому буду каждый вечер отправлять переместительную кабину — она из потолка будет выдвигаться у входной двери внутри твоей каюты — в надежде, что моя дама уделит мне внимание. Если у тебя такое намерение будет — войдешь в кабину и активируешь процесс перемещения. Окажешься прямо у меня. И никто ничего не увидит. Так же и обратно.

Я выдохнула с облегчением: получается, можно будет и через день. Но вопрос о том, что будет после того, как я окажусь у него, озвучить не решилась. Мои размышления прервал Орино, который опять подошел к моему креслу.

— Нам определенно необходимо время и спокойная обстановка, чтобы привыкнуть друг к другу. У меня был намечен отпуск, а планы менять я не люблю. Поэтому просто возьму тебя с собой. Завтра и улетим, — он снова коснулся моего плеча.

— Как? — я опешила. — В какой отпуск? Я только сегодня на работу вышла.

— Вот именно. По сути, между прежней и новой работой не отдохнула. А здесь еще к процессу не приступила, в рабочий процесс не влилась, в ситуацию не вникла, даже с коллективом не познакомилась, так что можно смело сделать это и через две недели. Тем более этот срок ничего не решит. Сейчас идет глубокий анализ вероятностей изменений в результате вмешательства в конкретный исторический эпизод. Этот анализ минимум еще год будет продолжаться, так что приступишь к работе через две недели, это несущественно. А мне удобнее будет отдохнуть с тобой, да и ты привыкнешь, освоишься в моем обществе в отсутствие посторонних, тогда и на базе будешь чувствовать себя комфортнее, — и, отступив на шаг, уже задумчиво добавил. — Конечно, на верлианском звездолете земной девушке будет не очень удобно. Но до Верлинеи недалеко, на этот раз потерпишь небольшие неудобства, а к обратному полету я уже подготовлюсь.

До Верлинеи?! Верлинеи! Он. Намерен. Взять. Меня. На. Верлинею. Мысль просто не умещалась в голове.

'Живой мир! Настоящая планета! Живые организмы! Вода! Настоящий свет Солнца! И я туда попаду?!' — лишившись дара речи, уставилась на верлианца.

— Серьезно, на... Верлинею? — сипло выдавила наконец.

— Конечно. Отпуск я всегда провожу дома! — уверенно кивнул верлианец.

— И мне... можно туда? — поверить в это чудо я была не в состоянии.

— Со мной — да, — снова кивок.