Декретный отпуск для ведьмы

— Знаешь, любимая, мне кажется, ты все же опасаешься, что я тебе изменяю, и поэтому решилась на эту авантюру. Вот только все равно ты меня любишь. Как иначе объяснить символы плодородия внизу живота я не знаю. А уж две звезды на моей...

— Ну вот никому кроме меня свою попу и не показывай, — заключила я уже хохоча и высушивая последнюю точку. Теперь надо снять краску и закрепить... на месяц-второй. — Кто-то говорил, что ему нравится ощущение моих коготков, ласкающих кожу? Мррр...

— Как и тебе, — подтвердил асур, глубоко дыша от нахлынувших ощущений. Стирание краски перешло в массаж, который начался с плеч и завершился у самого хвоста, все это время сжимавшего мою ногу и ласкавшего кожу. Особенно асуру понравился массаж двух звезд. Ну, это судя по его дыханию.

— Перевернись, — попросила я невинным голосом. Муж вряд ли поверил в мою невинность, но послушно перевернулся, а потом непослушно начал устраивать меня на своих бедрах.

— Так мне больше нравится, — пояснил он, а потом и вовсе вошел в меня, заставляя забыть о краске и узорах. — И некоторые части тела от рисования сберегу.

— Только поэтому? — обиженно простонала я, пытаясь встать. Сильные руки тут же усадили меня обратно, вызвав еще два стона, слившиеся в один.

— Нет, моя ведьмочка, нет, — прошептал Хананель, заставляя нагнуться к своему лицу и заглянуть в глаза, утонуть в серебре. — Потому что люблю тебя, и потому что хочу тебя всю именно сейчас, ведь у нас так мало времени.

Ближе к полудню я все же встала и асура подняла. Ну, почти подняла. Он сидел, откинувшись на подушки, и плел мне косички, закрепляя их металлическими заколками с черными вензелями, которые я рисовала ногтем на полированной поверхности.

— Хани, может, мы куда-то все же выйдем? Свежий воздух очень полезен для моего организма, — пытаясь завязать колосок из жестких волосков на кисточке хвоста асура.

— Выйдем, но только на природу. Никаких городов и даже сел, — скрепив волосы еще одной круглой заколкой, ответил демон.

— Ну почему-у-у-у?! Я хочу увидеть, как живет и дышит Царство! — ага, а еще как там торговля и производство поставлены. Экономическое любопытство цветет буйным цветом, пуская корни в буйный беременный нрав.

— Меня еще неплохо помнят в Царстве. Триста лет не такой уж и большой срок для нашего народа.

— Жаль...ну может хотя бы к родителям? — откинувшись на грудь мужа, спросила я, заглянув в серые глаза. Все, я зависла. Не оторваться от серых омутов.

— К ним тем более не пойдем.

— Ты не хочешь их видеть?

— Боюсь, что им меня не нужно видеть. Они уже давно приняли мою смерть и отпустили, — когтистая рука прошлась по волосам, оставляя на черных прядях легкую серебристую пыльцу.

— Нет, ну как же ты любишь все решать за других, а? Может, сам бы глянул, как твои родители тебя отпустили? Храня твои вещи, рассказывая о твоих первых шагах с гордостью, не ненавидя, не виня, не забывая, с теплотой и нежностью. Любя. Я ведь видела их, говорила с ними.

— Снова разбудила в них старую рану... — чуть осуждающе глянул на меня демон.

— Хани...я просто хотела понять, каким ты был до того, как я тебя встретила, — извернувшись, обняла мужчину, скользнув губами по шее.

— Я развязал одну из самых жестоких войн этого мира. Таким я был, — отрезал асур и затянул косичку.

АЙ!

Вредный асур получил небольшой укус в ответ. А затем поцелуй.

— Знаешь, в нашем мире, да и в этом, войны всегда были средством добиться власти и экономической выгоды. Ты же начал мстить за попранную любовь. Это тоже о многом говорит.

— Война стоит денег. Откуда я их по-твоему брал? — фыркнул мужчина.

— О, я уверенна, что за твоей спиной стояли жаждущие власти асурендры и богатые асуры, но ты то все равно хвостом вертел, куда твоя душа прикажет. Кстати, а как твои союзники отреагировали на то, что ты готов был отказаться от притязаний на трон Царства ради человеческой ведьмы?

— Залечили ушибы и ушли на свои места, — криво усмехнулся асур. — У нас многое решает простая сила и никакой дипломатии. В любом случае, я обещал тогда мальчишке отдать трон, но не его невесту с ее страной. А человеческие королевства было достаточно богаты для асуров. Одного не подумал, девчонка бы мне сама горло перегрызла.

— Чем больше о ней слышу — больше восхищаюсь. Как она всех вас построила, а! Вот это я понимаю, ведьма, — хихикнула я.

— Не ревнуешь?

— Неа. Она замужняя, счастливая женщина, мать двоих детей. Зачем ты ей такой проблемный? — невинно хлопнув ресничками, и, словив руку мужа у своей пятой точки, я чмокнула уголок сладких губ. Так вот кто половину рахат-лукума слопал! — Не злись. У тебя всего одна, но большая и серьезная проблема, которая портит жизнь тебе и всем твоим друзьям. Я!

Муж ничего не ответил, только крепче обнял и снова погладил животик. Скоро он так дырку в нем протрет! Все время гладит, ласкает, нежит, тискает, проверяет плетение охранок...Сумасшедший папаша.

— Кстати, о твоих женщинах. Дайти не такая уж и плохая, хоть и с кучей тараканов в голове. Воспитали ее в детстве не так, что ли? Умная же женщина, а все никак тебя не забудет... Это ведь ты ее к косичкам приучил? Она до сих пор их плетет. Каждый день почти. Меленькие-меленькие. Еще и маленькими металлическими бусинами украшает. Не забывает, ведь кроме этой памяти, у нее не было мужчин. Дура.

— Она не забудет меня, даже если захочет, — жестокая усмешка, горькая складка у рта, вмиг ставшие ледяными глаза.

— И ты, небось, приложил к этому когтистую руку, — догадалась я. Мстительный он. Не убил, но не наказать просто не мог.

— Когда я узнал, что она будет носить дитя Вельзевула, то был... очень зол. Но голый ум без любви, которую убила эта...

— Дура...

— ... продолжал работать. Я пошел к ней, будто ничего не знал, и отдал кусочек своей души со всей той болью и отвращением.

— И домагичил, чтобы все это не растворилось в ней, а жило по сей день, — догадалась я.

— Да.

Мне стало страшно. В который раз рядом со своим любимым я почувствовала страх. Любить демона, это не только чувствовать его защиту, это еще и осознавать, что ты человек, женщина, хрупкая и молодая, а он в разы тебя старше, опытнее, сильнее и жестче. И как бы он меня не любил, как бы не уважал, животный ужас просыпается внутри. Ненавижу такие моменты.

— Боишься, — понял мой демон и крепко обнял.

— Боюсь... и за то, что напугал, теперь буду требовать, — я задумалась. Выбор был на самом деле велик, ибо пока я тут сидела не одну книгу о красотах Царства Варуны прочитала. Даже картинки видела. Вот только все равно тянуло меня снова на орхидеи глянуть и зеленые глаза, полные нежности, когда мать рассказывала о своем сыне. А еще сравнить отца и сына. И было кое-что еще. То, что в моей семье по линии матери переходило с густыми черными волосами и колдовскими глазами. — Все-таки давай к твоим родителям, а?

От рыка, кажется, окна задрожали.

— Упрямая девчонка! Сколько можно лезть в мою душу? Полностью ее все равно не вылечишь!

— Сколько можно думать только о своей душе, эгоист хвостатый! Родителей пожалей! — возмутилась я и завозилась в крепких объятиях. Судя по шумному дыханию, кто-то здорово зол. Про эгоиста это я зря ляпнула. — Хани... Ну, пожалуйста... У меня предчувствие... Нам НАДО к ним наведаться. Обязательно!

— Одевайся и приводи себя в порядок. Я пока прощупаю защиту вокруг границ Царства. Большую часть моих лазеек нашли и закрыли, но два хода не должны были. Не по клыкам.

Полчаса ушло на поиск одежды для себя и для мужа, ну и на душ по-быстрому. Косметику, даже натуральную, я решила оставить не тронутой из чистого принципа, а вот звонкие браслеты обняли запястья и щиколотки. Да-да, на моих руках кольца металла смотрелись немного... Ну в общем, меня обычно обормоты дразнили "дитя Бухенвальда" за слишком тонкие кисти. Немного подумав, я перевязала копну косичек прочной алой лентой с металлическими заклепками.

— Ну как? Сильно поправился? — шутливо спросила я, а потом обернулась.

У зеркала поправлял свою одежду Хананель, Владыка металла. Не Хани, не Адский миротворец, не просто демон, а асур, повелитель стихий. Он все же поправился за три столетия, но явно не жиром оброс. Чуть раздался в плечах, так, что легкая рубашка натянулась, обрисовывая мышцы предплечий, грудь и даже расшнурованный ворот не помогал. С длиной вроде все было нормально, но вот талия у мужа явно была пошире. Зад...ну тут, кажется, без изменений, хотя, что там можно понять в тех шароварах? Да еще и хвост так соблазнительно покачивается. Будто говорит "Ну подойди! Дерни! Пощупай!" да еще так и норовит крепкое бедро оплести!

— Придется ходить босиком, — заключил демон, отбрасывая сапоги, которые я увела из сундуков в подвале. — Меняемся?

— Давай, — домашние тапочки, которые я вышила мужу и нагло носила уже месяц, перекочевали ему на ноги, а мне достались сапоги размера так сорок первого. — Хи-хи. Дюймовочка!

— Мне девятнадцать было, — пожал плечами асур и обернулся ко мне спиной, призывно поманив хвостом. Сам же вызвал в одну руку меч, а во вторую кучу дротиков. И это не считая кучи заклинаний, от которых воздух просто искрился. Я пригляделась к слоям магии и накинула еще чуть-чуть тьмы. Все. Теперь мы защищены и готовы к переходу. Самое паскудное в паранойе мужа то, что она не безосновательна.

Собственно, то же самое паскудство с моими предчувствиями. Едва мы ступили из серебристого портала, в нас врезался порыв ветра и приличный кусок скалы. Камни осыпались на землю мелким щебнем, а едва пыль унесло все тем же бушующим ветром, нам открылась шикарная картина. То ли "Последний день Помпеи", то ли "Не ждали", то ли демотиватор с подписью "ВНЕЗАПНО!".

Папа Хананеля застыл в позе бегущего оленя, упираясь руками в землю и вызывая бешенный танец камней под ногами пяти асуров. Мать стояла за спиной своего мужчины с подаренным кинжалом наголо, но вместо того, чтобы стеречь тылы, не могла оторвать глаза от фигуры сына. Впрочем, остальное общество тоже не отказало себе в удовольствии нас осмотреть. Даже стонущий на острых камнях асур с лопаточкой для окучивания клумб в зоне паха притих и выпучил глаза в удивлении. По мне лишь скользнули взглядом, а вот Хананеля осмотрели от кончиков рогов до носков вышитых тапочек. Последние, кажется, больше всего впечатлили хвостатых. На лицах отчетливо читалось "Глюк!".

— Хм... — откинутая хвостом, я полетела за землю поближе к Абибит, а в идиотов, посмевших напасть на любителей орхидей, полетели дротики и еще кое-что мощное и смертоносное из стихии огня. Двое сразу убиты и тут же похоронены в скалах. Гамир не спал и продолжал свой танец камней, помогая сыну и подставляя оставшихся под магические удары.

Решив, что мужчины сами разберутся, я подползла к Аби, усадила ее рядом и накрыла завесой тьмы.

— Здрасьте, — робко улыбнулась я. — С вами все хорошо?

Асура даже не дернулась от моего голоса. Смотрела на мужа и сына, не отрывая взгляда, сжимая в руках кинжал, не веря собственным глазам, ловя каждое движение, любуясь их схожестью, заново узнавая. Клиент все зоны доступа до следующей шокотерапии.

Нет, ну вот почему они орхидеи выращивают, а? Скалы везде! Кактусы куда выгодней! Швырок на клумбу и нет проблем! Надо будет подкинуть идейку.

— Все, — хмуро бросил Хани, прочерчивая мечом тонкую линию по горлу последнего нападающего и наблюдая, как в его же грудь впивается острый осколок серого камня.

— Ну мы пойдем в дом, ага? А вы тут приберитесь, прикопайте эти удобрения, — решила я свинтить побыстрее и утащила свекровь в дом. Судя по тяжелому взгляду Гамира, моего мужа сейчас будут бить по попе минимум мокрой хворостиной, — Главное, чтоб друг-друга не прикопали.

За дверью послышался грохот.

Синхронно вздохнув с Аби, мы переглянулись.

— Мясо и много травяного настоя?

— И много специй, чтобы во дворе запахло, иначе до утра не угомонятся, — вздохнула асура, теребя косичку.

— А если голой выйти? — прикинула я.

— При сыне? — вздернула бровку Аби.

— Мдя... значит, на кухню.

Через полчаса наших стараний мужчины зашли в дом и даже привели себя в порядок перед этим. Относительный порядок. На голове у мужа творилось что-то похожее на результат очередной попытки Доры взяться за вязание. Вязание в руки давалось, но только для того, чтобы сбиться на них тугим комком разноцветных нитей.

Одежду мужчины отчистили от пыли и грязи, но дыры не залатали. Ну что я могу сказать — фигурка у Хани от папы. Ростом уже, правда, обогнал, это да. Ну а бицепсы тут еще надо мерить.

Рядом охнула и всхлипнула Аби. Надо же, пока готовили, молчала и била тарелки, которые выскальзывали из трясущихся рук. Единственный вопрос задала еще по пути на кухню, прижав меня к деревянной панели дома.

— Он жив? Не восставший мертвец, не шутка некроманта?

— Жив, и почти здоров. Правый клык иногда ноет и старый перелом ключицы на погоду, — честно призналась я и добавила тихо, — ну и с головой часто не лады.

— Что? — ужаснулась женщина, замерев посреди просторной кухни.

— Кошмары, — емко ответила я, закидывая волосы назад и перетягивая их чистым полотенцем, чтобы в еду не попали. Могла бы и наврать, но Аби не дура — не поверит, а напридумывать ужасов мамочки ой, как любят. Моя почему-то всегда боялась, что меня муж кусает. Чем ей асурьи клыки не понравились, не знаю, но через месяц после первого семейного ужина, она меня шепотом спросила именно о них. Ну подумаешь, Хани один зубец вилки откусил, когда папа его о бывших спросил. Скрежет, правда, жуткий был, но ничего. Зубец потом Хани выплюнул и обратно приделал на глазах у родителей. Папа больше глупых вопросов не задавал. Правда, пришлось рассказать, кто у него зять будущий и кто дочь.

— Красавцы! — хмыкнула я и чуть прищелкнула пальцами. Тьма сорвалась с волос туманными лентами и легла на одежду потрепанных асуров шелковой вышивкой, стянувшей разодранную ткань.

Правда, кто это заметил?

Аби еще раз шморгнула носом и подошла к сыну, теребя в руках полотенце.

— Живой, — полотенце хлестко опустилось асуру на плечо, в которое тут же уткнулась зеленая головка матери. Оставив семью плакать и радоваться, я побежала на кухню дорезать салат и вынимать куриные ножки из печи.

— Куда убежала? — сильные руки обхватили запястья и заставили бросить грязную посуду. — Потом помоем.

Ага, а свекор со свекровью в дверях стоят. Любуются. Настороженно так на меня поглядывают.

— Моя жена, — лаконично представил меня Хани.

Свекор хмыкнул. Я в ответ фыркнула.

— Не нравлюсь? — едко осведомилась я. Ой, не простил меня асур за первый визит.

— До тебя у него женщины были покрасивее, — осматривая меня с ног до головы, заключил демон.

О, теперь и Хани звуки природы демонстрирует. Рычит, как лев, которого за кисточку хвоста дернули.

— Ага, и неверные, — кивнула я и чуть потерлась щекой о плечо мужа. Успокаивая. Успокаиваясь.

— Не боишься, что предаст? — теперь уже вопрос Хананелю.