Идущий на север

Итак, записка.

Написана коряво, словно ребёнком, но складно.

"Дорогой мой Марк Уишем! В таверне "Роза Пустыни" вас с искренним нетерпением и в унылой трезвости ожидает ваш старый друг Геллерт Де Вельд".

Вот это сюрприз! Старина Гел прибыл в Бикаду!

Честно говоря, я уже не надеялся его увидеть ещё раз, посчитав, что охотника за головами задержали какие-то неотложные дела. Ну, вот теперь у меня есть железный повод, нет, необходимость посетить, наконец, эту чёртову таверну, что находится совсем рядом с "Медеей". Моментально облачившись, я быстро сбежал по крутой лестнице, едва не свалив в тесном коридоре девицу, несущую на большом подносе ароматные свежие хлеба.

Ещё на улице я услышал, как из открытых окон таверны на другой стороне улицы донеслись взрывы хохота и звуки скрипки. Перебежав через улицу, я поправил шляпу и вошёл в низкую дверцу, сначала поднялся, а затем спустился по вымощенному каменными плитами коридору и оказался в узком длинном зале, озаренном светильниками в железной оправе, пылавшими на всех стенах. Огромный камин необычного белого камня. Вдоль стен стояли длинные и короткие столы, народу было много.

Заведение чистенькое. На улице гадостно, а тут уютная теплота, не жарко. Ветер, гулявший на улицах, не проникал даже через приоткрытые окна, но благодаря ему воздух в помещении оставался чистым. Выдерживаемый романтический стиль обстановки, глиняная посуда, кованые подвесные люстры, стандартные массивные столы и стулья из дуба, плетёные льняные салфетки, грамотная деталировка стен.

Название кабачка навевало мысли о былых путешествиях хозяина в жарких и сухих краях, рассказы о которых так пугают мирных городских обывателей, — это самый распространённый случай: человек попутешествовал, посмотрел мир, сколотил небольшое состояние и открыл на старости кабак, названый в память о былых походах... Причём совсем не обязательно, что в зале будет соответствующий названию антураж. Выскобленные толстые столешницы, пенистое пиво, свежее жаркое и зелень и без профильной эстетики приглашают к дружеской беседе или откровенной пьянке. Обстановка и здесь к тому располагает, хозяин всё-таки постарался что-то сделать: вот висят скрещённые сабли удивительной кривизны, кусок жёлтой ткани, символизирующий шатёр, необычное копьё с плоским древком и перьями за широким лезвием, амфоры...

Обязательные большие бочки в стене, обожженные и крытые лаком, здесь их сразу две.

Слева от меня, возле окон, сидели две большие и шумные компании. Их столы ломились от обилия спиртного и закуски, рядом молодой скрипач и девушка со скрипкой — живая музыка... От разговоров и тихой музыки гуляки постоянно раскачивались, гнулись через стол, поворачивались друг к другу, отбрасывая на пол мистические тени.

Геллерт сидел за столом в углу. Стул соответствовал размерам гиганта.

Заметная личность. Воин по прозвищу "Большой Кулак". Или "Один Удар".

По одну его сторону стояла полупустая тарелка размером со сковороду, по другую — вы не поверите! — письменные принадлежности! Длинные сапоги немыслимого размера торчали из-под стола. Сейчас он, склонив голову и надув правую щёку языком, имел вид человека чрезвычайно сосредоточенного на важном деле. Перед ним лежал листок ещё не испорченного пергамента, а в руке был зажат чёрный стерженёк, которым он старательно что-то писал, пыхтя при этом, как первоклассник. Пишет! Пяток смятых комков горкой лежали на краю стола, пара упала на пол. Вот он выругался, вздохнул и выпрямился, ожидая, пока Пегас подскочит поближе.

— Геллерт, дружище! — крикнул я, подходя ближе.

— А-аа! Слуга, быстро сюда, шельмец! А-аа!!! Вот и мой малыш с ночной дороги! Разрази меня гром, как же я рад тебя видеть! Слуга, сволочь!

Компания гуляк на секунду стихла, внимательно рассматривая меня, а потом, в уже который раз — верзилу по соседству. Пока Геллерт занимался графоманией, его присутствие их не беспокоило.

— Садись быстрей! Я я тут тренируюсь, пишу одной даме.

Подскочивший парнишка услужливо склонился к воину.

— Живо тащи свежее жаркое, пиво, хлеб и много зелени! Не открывай рот! Меня не интересует, кто и что тебе заказал, я умею считать. И буду считать до двенадцати! Понял ли ты меня, смертный?

Тот быстро закивал головой.

Нет, я понимаю, что ему всё до лампочки, но так и и на драку нарвёмся.

— Гел, зачем же так торопиться? — тихо спросил я, присаживаясь.

— Плевать мне! Все подождут. Клянусь, весь город подождёт! — он грозно обвёл глазами помещение. — Или кто-то из веселящихся в этом достойном заведении произнесёт противные слова?

Несколько секунд в зале стояла тишина, а потом один идиот всё-таки встал.

— Я скажу! Меня зовут Торлит, и я помощник губернатора славного города Ахиеро! — разгоряченный обильными возлияниями и присутствием в компании женщин, высокий усач в дорогом бархатном кафтане малинового цвета явно решил нарваться на неприятности.

Этого только нам не хватало...

— И что же ты скажешь мне, хлыщ? — пренебрежительно вопросил Геллерт Де Вельд, опустившись на стуле ещё ниже, а сапоги вытягивая ещё дальше. — Что у тебя на заднице лопнули штаны, и ты вот-вот ещё раз испортишь воздух?

— Я проучу тебя, деревенский неуч, по ошибке получивший меч! — вскричал гуляка.

Куда он лезет, шатается ведь!

— Давай, хлыщ, попробуй, — спокойно предложил воин и метко плюнул прямо под ноги глупому храбрецу.

Взревев, тот резким движением вытащил из ножен средней длины меч и выставил его вперёд. Загрохотали стулья, сдвинулись с мест столы, народ поднялся. Служка бежал к хозяину, стоящему за барной стойкой.

Мне показалось, что зале появился ледяной туман.

Приехали.

— Клянусь черным распятием Равенны! — вдруг прорвало Геллерта, и он, наконец-то выпустив из руки грифель, ударил себя по ноге ладонью. — Марк, я чувствовал, что чего-то не хватает, только никак не мог сообразить, чего именно! Хорошей драки!

Он рывком поднялся над столом, но выходить не стал.

Быстрым движением вытянув перед собой длинную и толстую руку, Гел с неожиданной лёгкостью ухватил клинок чужого меча и неуловимым движением вырвал дорогое оружие из рук видного чиновника из Ахиеро.

— А вот ты так можешь, хлыщ?!

Посетители таверны хором ахнули.

— А вот так? — мой друг зажал меч в кисти и с усилием протащил его через кулак, я вздрогнул, представив, что сделали с человеческой плотью режущие кромки!

Перехватив оружие, Гел протянул огромную ладонь и показал её изумлённой публике.

Ни царапины!

Вот это шкура у моего друга... носорог.

— Сядь на место, хлыщ, да вознеси хвалу Пречистому Ванку и всей кротости его за то, что я не свернул твою куриную шею! У меня сегодня хорошее настроение, я встретил старого друга, — с этими словами воин перехватил меч и легко сломал его пополам, как сухую ветку лиственницы.

У стойки хозяин заведения уже что-то шептал одному из слуг, показывая на дверь.

Набирает 911?

Мне показалось, что появились неплохие шансы на коду, и я успокаивающе поднял руку, помахав хозяину, мол, всё, инцидент сейчас будет исчерпан. Однако некоторые приятели потерпевшего так не считали, по бокам от мажора выросли три покачивающиеся фигуры.

Пора всё это гасить.

Я шагнул вперёд.

— Давайте сядем по местам, приятели! Сегодня церковный праздник. Ваш друг первым вытащил оружие в заведении, что, как всем известно, строжайше запрещено.

Лучше поставить акценты заранее и публично.

— Но он оскорбил нашего друга! — громко заявил один из них. — И мы отомстим, насколько хватит нашего умения и решимости, клянусь Ванком...

— Господа! У вас после выпитого маловато и умения, и решимости, — резко, даже грубо заявил я. — Против вас два опытных охотника, уважаемых людей, клянусь, повидавшие многое... Кто-то хочет настоящей смертной дуэли на пустыре? Или визита бравых ребят шерифа Бикады? Послушайте моего совета, господа, и прекратим эту историю. Ваш друг избавился от страшных бед очень удачно, уверяю вас. Эй, слуги! Вот пара солеров, срочно несите вина и пива на всех, здесь будет мир!

Зажав у руки полученные деньги, служка метнулся к хозяину, а тот поднял большой палец и кивнул. Я тоже.

Народ загалдел, рассаживаюсь по местам.

— И что это было? — спросил я, усаживаясь на подставленный второй стул.

— Скука, Марк, скука... Ты даже не представляешь, какая хандра меня постигла, — горестно вздохнул друг, не забивая отпивать большими глотками. — Эта баба... Сначала я никак не мог расстаться с милой девицей, бывает такое, сам знаешь. Потом пропал заказчик, в самый нужный момент этот подлец уехал в гости к тёще! Хорошо, что у тёщи никто долго не гостит. Пришлось мне хорошенько отрубленную голову присолить, положить в холодный погреб и коротать время в хорошо знакомой тебе "Старой Берлоге". Но чёртов Спири тоже куда-то уехал, я просто напивался, подыхая от тоски!

— Так тебе удалось выручить свои деньги? — прервал его я.

— Конечно! — усмехнулся он и отодвинул пустую кружку. — Куда бы он от меня делся... Потом приглянулась ещё одна девица, я было воспрял духом, по проспал свидание. Дальше всё было очень плохо. В таверне никого не было, представляешь? В последний день появились три весьма неприятных типа, пить с ними не хотелось. Я быстро решил, что будущие романы ещё впереди, и уехал в Бикаду.

— Как дорога?

— Да уже знаю, дружок, что ты сумел попутно наказать самого знаменитого разбойника последних месяцев, все люди, идущие по дорогам, только об этом и говорят! Из рук лучшие куски вырываешь! — рассмеялся Геллерт.

— Уж извини, друг, так вышло.

— Пустое, — отмахнулся он. — Тем более, что я уже получил новый заказ.

— Вот как? И какой же?

— Негодяй находится здесь, в Бикаде. Слушай, по-моему, нас обманули с пивом! Какие-то маленькие кружки! Давай, неси, что ты смотришь, пошевеливайся, тот что в фартуке, я сказал! Так вот... Условия очень хорошие, но человек опасный.

— Сколько? — спросил я.

— Торговец один... И взять его надо живым, голову не отрежешь. Пятнадцать солеров, — он наклонился ко мне. — Вот я и подумал, а не захочешь ли ты мне помочь? Вся беда в том, что эта сволочь меня уже видела. Как брать живым? А ты бы смог его выманить или же отвлечь. Ну а я успокою.

— Нейтрализуешь, — машинально поправил я.

— Что?

— Ней-тра-ли-зуешь. Обездвижишь. Лишишь сознания. Безвольное тело.

— Какое хорошее слово! — обрадовался друг. — Надо будет записать. Ты видел, как я хорошо пишу?

Я, поджав губы, педагогически покивал головой. Каллиграфически.

— Он сидит в одном из третьесортных кабачков для голытьбы.

— Хорошо, я согласен. Но отчего бы заказчику не попросить помощи у шерифа?

— И что потом с негодяя возьмёшь? — хитро прищурился воин. — У заказчика есть индульгенция, а остальное меня не интересует. Да! Этот Комил отлично владеет ножом, но это мелочи.

Мелочи? Это несколько меняет дело.

— Стоп! То есть, он меня может резать, а я — нет? Так не пойдёт, Гел... Мою кольчугу забрал в ремонт Курст Ягуар, и сейчас забрать я её не могу, а сидеть с голым пузом напротив мастера ножа мне как-то не улыбается.

— Давай я тебе дам свою! Забыл снять, — пальцами рук он легко приподнял с плеч тяжеленную двухслойную рубаху из толстых железных колец.

— В своём ли ты уме, Геллерт Де Вельд? Твоя кольчуга достанет мне до колен, а тяжела она настолько, что я просто не смогу передвигаться!

— Проклятье, что же нам делать? — охотник за головами расстроился не на шутку. — Больше я ни на кого не смогу положиться... Придумал! Сейчас я попрошу у хозяина сковороду, и мы засунем её под куртку!

Я чуть не поперхнулся пивом. Час от часу не легче!

— Нет уж! Давай обойдёмся без кухонной утвари. Как-нибудь справлюсь.

— Точно? Тогда вперёд, деньги поделим по справедливости.

— Не нужно ничего делить... Сядь. Взамен я тоже попрошу тебя об одной услуге.

— Сделаю, что хочешь! — заверил смелый воин.

— Ты же обратил внимание на мою шляпу?

— А кто же не обратит? Все в городе знают, что теперь ты охотник за ведьмами, — и тут он насторожился. — Подожди-ка, хочешь мне предложить...

— Там два привидения. Я ещё ни разу не сталкивался с парой.

Славный парень Геллерт Де Вельд натурально растерялся.

— Пречистый Ванк! Я не испугаюсь даже северного лесного тролля, если когда-нибудь его увижу наяву, конечно... Но привидения! Как-то не по себе... Ты же знаешь, Марк, я не из боязливых. Но ещё бабушка, светлая ей память, предупреждала меня...

Вот что значит вредное суеверие, вдолбленные намертво с детских лет.

— Что делать, Гел. Когда-то надо начинать. Пригодится в будущем.

— Чёрт побери, ты прав! Решено, я пойду с тобой на привидений.

— Кого валим в первую очередь? — деловито спросил я, вставая и надевая шляпу.

— Выйдем на улицу и бросим жребийЈ — предложил друг.

Проходя мимо барной стойки, где всё так же стоял хозяин с белоснежным полотенцем в руках, я остановился и спросил:

— Уважаемый, у вас тут очень мило! Жаль, что я не дождался танцев на барной стойке. А это правда, что их придумали именно тут?

— Ну а как же! — важно ответил он. — А что?

— Просто я уже видел такую вывеску.

— И где же это, позвольте узнать? — взревновал хозяин таверны.

— На Кузнецком Мосту. В Москве.

— В Москве? — он попытался вспомнить. — Не знаю такого города.

— Не были? Напрасно, — уже пьяно улыбнулся я. — Там интере-есно...

* * *

— Сегодня там Милия, ума не приложу, почему на этот раз она выбрала такой притон, — предупредил меня друг. — Все добрые.

— После пяти кружек эля? — со скепсисом спросил я.

— Ерунда... Главное — сделать так, чтобы он первый обнажил оружие, тогда негодяй окажется вне закона... Пусть он встанет ко мне спиной, вот что!

— И ты его тут же нейтрализуешь, как договаривались, — покорно кивнул я. — Интересно, как?

— Там увидишь. Очень горячий.

— Да? Ты этого не говорил! Хорошо бы потренироваться...

— Ней-тра-ли-зую! Видишь, я уже всё выучил, разве этого недостаточно? Смелей, Марк Уишем, входи, не трясись, как кролик! — Геллерт тяжёлой рукой хлопнул меня под лопатку. — Заказчика я уже видел, он ждёт снаружи. Войду вовремя... Чего ждёшь, ступай!

Низкая комната с потрескавшимися дубовыми панелями, в которую я спустился, была ярко освещена всего двумя лампами с благовонным маслом — надо же как-то перебивать специфический запах, и множеством факелов. У стен, над столом, на утрамбованной земле и вообще повсюду стояли и висели огромные деревянные щиты, как курица лапой, расписанные самыми яркими красками. Словно ребёнок старался.

Ну и дизайн...

Вдоль стен были брошены огромные полотняные кули, набитые охапками соломы, на которых полулежало десятка два гуляк, все весьма специфического вида. Головные уборы и куртки клиенты поснимали, простые рубахи были расстегнуты, потные тела раскинулись на глинобитном полу помещения. Возле каждого стояла кожаная фляга с пивом или кувшин с вином, а в центре зала были водружены две маленькие бочки с выбитыми втулками, обещавшие на весь вечер угощение.