Паук

"Пусть покричит, мне нравится, как он переживает".

— Вдруг ещё пауки подойдут?

Такой вариант был вполне реален.

"Хорошо", — я начал спускать паутину.

Вскоре показалась голова Крупного.

"Даже не думай подниматься выше, — остановил я его. — Спускайся и привяжи книгу"

— Ты отпустишь детей?

"Харика за книгу, Мелкую за Шерстяного. Хотя нет. Харика отдам, а за Мелкой пусть Далон поднимется".

— Держи, — Крупный закинул наверх сумку.

Я поднял её и разорвал. Из неё выпала она — книга!

"Как всё просто. Правда?"

— Харик! — двулапый явно был зол.

"Спускайся. Я его следом отправлю".

Когда исчез Крупный, я срезал паутину с Мелкого.

"Иди".

— Я без сестры не уйду.

"Я тебя скину, ну или снова замотаю и спущу. Иди".

— Ты же не сможешь так. Она ребёнок.

"А ты?"

— Я взрослый.

"Не верю. Ты обещал. Договор был с тобой. Ты не смог".

— Сейчас книга у тебя. Договор выполнен.

"Ты умнеешь. Но я не двулапый, чтобы ты так глупо мог обмануть. Я забрал у вас книгу, а не вы мне её отдали. И знаешь, чуть что, виноват будешь ты. Ты сын кланра. Я предлагал вам убить Шерстяного, а ты не смог настоять. Потом вас Шерстяной поставил в условия, и ты опять ничего не смог сделать. Значит, во всём виноват ты. Иди. Это последнее предложение, я в отличие от вас свою мысль не выпускаю без обдумывания, спустишься в коконе, если не пойдёшь. И еду поднимите. Много. Лиа хочет есть, да и Мелкая когда очнётся тоже будет голодна", — мысль Смешливой о еде уже изрядно надоела.

Вскоре поднялся Далон. Я одновременно с ожиданием Безмысленного, прослушивал мысли Смешливой, она читала книгу. Передвинувшись задней лапой к всё ещё находящейся в беспамятстве Мелкой, я был готов к встрече с магом.

— Привет Креп.

Я промолчал.

Далон забравшись, стоял и смотрел на меня, наконец, он не вытерпел,

— Мы не хотели. Отдай Алику.

"Не отдам".

Самка оторвалась от книги, слушая нас. Вообще мне Мелкая была не нужна, но пока Лиа определится, сможет ли сделать эликсир, я решил оставить молодь у себя.

— У тебя книга, что тебе ещё надо?

"Ничего. С вами она погибнет. Вы себя то не способны защитить. Ты принёс еду?"

— Да, — маг протянул сумку.

Я одел её на лапу и передал Смешливой.

"К паукам идёт ещё команда. Они сейчас дождутся подкрепления и нападут на вас. Среди них пара Рыжих, а ты уже знаешь, что не всех пауков останавливает амулет. Поэтому пока не отдам. Если сможете спуститься, внизу, где ваши лошади, встретимся. Там и получите. Но я должен быть уверен в своей безопасности".

— Отдай ребёнка.

— Нет.

— Ладно, — помолчав некоторое время, ответил маг. — В твоих словах есть разум. Обещаний не требую — знаю бесполезно, но твои новости меняют планы. Ты нам не поможешь?

"А у тебя есть чувство юмора. Могу. Хотите, чтобы Шерстяной всё рассказал, отдайте мне. Остальное сами".

— Я не верю тебе, но и не вижу смысла с твоей стороны так поступать с нами. Ты прав — Алике с тобой безопасней, хотя мне было бы спокойней если бы она была с нами. Какая уверенность, что ты отдашь её?

"У тебя есть варианты? Попробуйте, заберите".

— Может, всё-таки отдашь?

"Отдам, позже. Она мне не нужна, ей даже наесться не получится".

Далон стал спускаться, но приостановился,

— Зачем тебе это? Книга ведь у тебя.

"Отдать молодь на съедение паукам? Да вы даже хуже, чем я думал изначально. Вы даже не слизняки, те хоть не желают смерти своим".

— Как ты его, — восторженно произнесла Смешливая, когда маг уполз. — Ты обещал мне убийцу.

"Ну, вот как молодь вцепилась. Интересно, для чего тебе его смерть. Ну, убил он мужа, что самцов мало? Для чего тебе это?"

— Ты обещал.

"Я не об обещании. Для чего тебе его смерть?"

— Раз он убил, значит должен умереть.

Мысли двулапой веяли злобой. Ещё не хватало такую, на спине носить — укусит и яда плеснёт. Или Мелкую вдруг убьёт. Я на всякий случай обрезал паутину вниз.

"Странные вы. Делаете то, что вам не нужно".

Я обдумывал желание самки. Вообще злоба была понятна. Непонятно зачем убивать. Белёсые его и так наказали, забрав в рабы. Больше он вряд ли решится на захват двулапых.

— Убьёшь?

"Не сейчас. Лучше книгу читай и говори что читаешь".

— Зачем? Ты же слышишь мысли.

"Тогда просто читай", — сдался я.

— Ладно, — мысли двулапой вновь кружили вокруг еды.

"Ты чего не ешь?"

— Парот наверно и сюда налил яда. Алика всё равно уже отравилась, её накормлю.

Может, не все двулапые так безнадёжно глупы.

Пока самка доставала из сумки книгу, я наблюдал за двулапыми внизу. У Шерстяного были связаны хелицеры за спиной, но лапы почему-то свободны. Люди стали отходить от скалы в сторону спуска, стараясь держать круговую оборону. Судя по медленному передвижению, доберутся они туда не скоро.

— А сколько линек у тебя было? — вдруг спросила самка. — Три?

Она сидела, держа на лапах книгу.

— Нет, четыре.

От Смешливой пошла волна жалости. Жалости ко мне!

"Почему спрашиваешь?"

Забавно, двулапая жалеет меня — арахнида.

Мысли самки быстро путались, понятно было лишь обрывки: "Как ему сказать... Может промолчать? Не знаю. Расстроится сильно..."

"Говори".

— Тут понимаешь, в начале книги идёт описание. Может, конечно, что-то неправильно написано, я не знаю, как тебе сказать...

"Читай".

Самка вздохнула.

— Арахниды пятого цикла. Самцы не рекомендуются к использованию. Внешне отличаются чёрным панцирем с красными волосками. Панцирь практически не пропускает магическое воздействие. Выдерживает выстрел арбалета или лука с пяти шагов.

Большинство самцов после линьки могут проникать в мысли человека. Защитой может служить ментальное прикрытие, шлем на голове, ментальный амулет. Сила мысленных ударов незначительно возрастает. Арахниды данного цикла являются наиболее развитыми, поэтому существует вероятность выхода разума арахнида из-под контроля эликсира памяти, что зачастую приводит к агрессии и смешиванию разумов приручателя и паука. Смешение разумов обычно приводит к сумасшествию. В результате около половины арахнидов не доживают до линьки. Следующую линьку особи-самцы не могут пережить в виду нехватки в организме материала для постройки панциря. Пережившие не являются жизнеспособными и погибают в течение луны...

Голос самки замедлился:

— Там ещё есть про вас, но не очень важное.

Я задумался. Никогда не предполагал, что могу умереть. В глубине разума я знал, конечно, что это время придёт, но чтобы так быстро... Смерть. Вот так просто. Я есть, и меня нет. Меня, паука! Глупость какая. Может двулапая врёт? Да нет, я же мысли читал. Врёт книга? Зачем? Зашевелилась Мелкая, приходя в себя.

— Тш-ш-ш, — Лиа присела около неё. — Всё хорошо Аля. Голова не болит?

— Болит. Он нас съест? — Мелкая испуганно разглядывала меня.

— Нет, он хороший. Он нас катать будет, защищать от других пауков.

— Все пауки едят людей.

— Этот не ест, он травку любит. Он нас из пещеры спас. Помнишь? К брату привёл.

— Где Харик? Хочу к Харику.

— Харик сейчас плохих пауков гоняет.

— Хочу к Харику.

Мелкая стала издавать всхлипывающие звуки. Самки в норе часто их издавали. Я стал залезать выше по скале, на уступе которой мы расположились.

— Ты куда? — в мыслях двулапой был страх, но она боялась не меня.

Я послушал её мысли. Она боялась, что я уйду. Даже не того что уйду, а что мне будет плохо, когда уйду. Она боялась за меня!

— Посмотрю, как там двулапые. Крикнешь, когда успокоится.

Двулапых видно не было, но я на это и не надеялся — ушёл, чтобы Мелкая успокоилась. Вот чего она меня так боится? Пауки её в норе не трогали. Знаю. На разработки тоже не гоняли. "Умереть, как это?" — мысли вновь скатились к знаниям из книги. Мой разум не воспринимал отсутствие в этом мире меня. Я только начал понимать ощущение своего бытия. Только встретил первого достойного противника — этот мир. "Я впервые чего-то испугался!" — пронзила головогрудь мысль. И страх был не из-за смерти, а из-за вот такой глупой смерти. Уйти в линьку и умереть. Надо прочитать всю книгу. Может, есть и другой эликсир, помогающий жить! Я развернулся и стал спускаться.

Смешливая кормила Мелкую. При виде меня, молодь быстро перебралась с камня, на котором сидела к самке на лапы. Та провела клешнёй ей по голове.

— Не бойся. Он хороший.

Мелкая не ответила, только сильнее прижалась к самке.

— Давай его потрогаем, — предложила Смешливая.

Лиа встав, поднесла молодь на хелицерах ко мне.

— Смотри, какие у него волоски красивые.

Молодь, прижавшись головой к Смешливой, быстро посмотрела на меня и снова отвернулась.

"Мне надо прочитать всю книгу".

— Может, сначала спустимся?

"Зачем?"

— Тоже верно, — после некоторого раздумья, перемешанного с мыслями о еде, произнесла самка. — Давай. Все главы читать?

"Что значит главы?"

— Книга разделена на части. Каждая часть рассказывает о чём-то. Ту, что читали, называется "Описание арахнидов разных циклов".

"Еще какие есть?"

Двулапая стала листать книгу.

— Дикий арахнид. Самка арахнида. Слияние разумов приручателя и арахнида. Эликсир памяти. Амулеты воздействия на арахнидов. Управление арахнидом. Яд для арахнида.

Первые две главы меня не интересовали. Последние две, вообще нельзя давать прочесть двулапой — опасные названия. Закралась мысль убить самку после прочтения. Слишком много знаний для неё.

"Эликсир памяти", — произнёс я.

Глава содержала подробное описание изготовления эликсира. Не самое простое, кстати, занятие, действительно нужен маг. Заинтересовало лишь начало главы, где описывалось действие жидкости. Эликсир понуждал разум подчиняться и глушил его чрезмерное развитие. Также он не давал возвращаться мыслям приручателя — того, чей разум совместили с моим. Дальше следовали нудные перечисления ингредиентов и воздействий. Пока самка читала, я безуспешно налаживал контакт с Мелкой. Молодь продолжала бояться меня и на протягивание к ней щупалец реагировала взрывом страха.

"Давай "Слияние разумов".

Двулапая перелистнула страницы.

— Подсадка приручателя может производиться только в тело самца арахнида. Идеальное время совмещения разумов приручателя и дикого арахнида это период инкубации паука. В яйце разум арахнида ещё не сформировался и наиболее благополучен для слияния. Девять из десяти слияний в этот период заканчиваются успехом. Возможна подсадка разума и в первую луну, но количество благополучных исходов снижается вдвое.

В более поздних периодах, подсадка приручателя, рекомендуется лишь из разума более старшего арахнида, так как разум человека практически не может пересилить или слиться с разумом взрослой особи и как следствие полностью исчезает под воздействием разума паука.

Данные подсаживания рекомендуются только при значительных повреждениях прирученной взрослой особи-самца в тело дикого арахнида, для уменьшения периода воспитания новой особи. При этом вследствие конфликтов разумов двух особей, арахнида необходимо обучить заново, поскольку память приручателя-арахнида после слияния, будет глушиться эликсиром так же, как память приручателя-человека.

Далее следовало описание самого процесса пересадки приручателя. Всё это мне было известно до мелочей, так как я не раз присутствовал на слиянии.

Когда Смешливая дочитала главу до конца, я попросил её перечитать ещё раз, что-то было в этой главе неумолимо ускальзывающее от моего понимания.

— Креп, — самка уже в третий раз пыталась поговорить со мной, но я был занят — думал.

Решение пришло во время повторного прочтения главы. Страшное решение. Глупое и опасное. Но это давало шанс на жизнь! Я никак не мог решиться на такое.

— Креп. Жарко стало, а у нас вода кончилась. Я есть хочу, пить хочу.

Последняя мысль Смешливой была пронзительна.

"Идём. Давай книгу".

Опутав сумку, я подвязал её к головогруди.

"Залазьте".

— Креп, Алика боится.

Я посмотрел на Мелкую: "Давай приглушу".

— Ты можешь перестать шутить, я серьёзно.

"Почему ты решила, что я шучу?"

— Креп, я понимаю, тебе сейчас тяжело, но ты ведь ещё не умер. Придумаем что-нибудь. Пересадим тебя в тело другого паука.

"Двулапая, ты можешь держать мысль в одном направлении? Только что говорила, что меня боится Мелкая и тут же начинаешь предлагать мне безумные решения. Давай справимся с одним препятствием, а потом займёмся другим. Мелкую будем глушить?"

— Нет, конечно!

"Тогда завязывай ей глаза, и подвяжем к головогруди".

Не смотря на простоту мысли, совершить с молодью это, удалось далеко не с первого раза. Сначала она просто хныкала, а когда начали привязывать, стала сопротивляться. Частично уговорами, частично через силу применённую Смешливой, но нам удалось закрепить Мелкую. Лиа, чтобы не нагружать меня попросила выпустить паутину. Мой спуск не занял много времени, а вот самку пришлось подождать, похоже она по своему обыкновению спускалась с закрытыми глазами. Где-то на середине её спуска Мелкой надоело висеть под головогрудью и она усилила свой вой. Громкая молодь. Очень громкая. Не завидую я двулапым, их потомство больше одной особи содержать нельзя, поскольку две могут лишить хитин своим пронзительным криком волосков. Но, крик Мелкой подействовал и на Смешливую, поскольку вторую половину спуска она произвела значительно быстрее. Дальше начались уговоры сесть на меня. Мелкая никак не соглашалась. Моя угроза подвязать её повторно, только усугубила положение.

"Громкие вы, докричались".

— В смысле?

"Прячьтесь за камень, пауки".

Хотя крики Мелкой и заглушали все звуки вокруг, но запах я успел уловить. Хорошо, слабенький ветерок дул со стороны приближающихся арахнидов. Они видимо не чувствовали меня, так как вывернув из-за поворота встали. Явно не ожидая встретить грозного противника. Их было всего двое, оба чёрные. Я не знаю, на что они надеялись, но один из них прыгнул даже без ментальной атаки. Я не ожидал такой глупости и вместо удара мыслью отбил его передними лапами. Последующий за этим мой ментальный удар вышел смазанным, но прыгнувшему хватило, чтобы потерять сознание. Второй просто развернулся и убежал. Я добил арахнида. Вдруг его глупость передастся яйцам, если он оплодотворит когда-нибудь самку.

— Ну, вот видишь, — раздалось сзади, — он нас защищает.

Похоже, они наблюдали за боем.

"А если бы они ментально ударили?"

— Ну, так мы же немного, одним глазком.

Кому я объясняю? Двулапым. Им бы самим приручателя для ума подсадить, а они арахнидам пытаются.

"Залазьте. Могут ещё прийти".

Робко, с ужасом в мыслях, вцепившись хелицерами в Смешливую, Мелкая согласилась сесть на меня. Расскажи мне цикл назад кто-нибудь, что буду уговаривать залезть на меня двулапых — лапы бы оборвал. По дороге я обдумывал свою идею. Не без недостатков, но вполне вероятная. Опасно, очень опасно, но так хотелось жить!