— Как и везде, где люди несознательны и склонны уважать лишь силу и власть, — пожал плечами Маркус. — Так зачем ты позвала меня на встречу? Кстати, я брат Маркус.

— А я Зио из Рюны. Где там кабатчик с моим шербетом?..

— Подозреваю, что он и бегал за стражей, Зио из Рюны... Ты дэгга-полукровка?

— А что, так заметно?

— Уточнил просто... Вдруг ты нормально выглядящий вампир со спиленным когтем... Зио из Рюны, Зио из Рюны... Постой. Не ты ли предводительница Стингеров?

Зио кивнула:

— Была, если точнее, пока были стингеры...

— Так зачем ты меня позвала?

Она взглянула на Маркуса:

— Кто-то из вас смог прочесть гримуар?

— Нет, конечно, никто не знает даже, что это за язык. Так что силы, сокрытые в нем, останутся недоступными, оно и к лучшему... — ответил Маркус.

— Нет в нем никаких сил. Если верить Кайлу, там — его память. Когда-то он записал туда то, что не должен забыть. Магии в книге нет, и у него есть дубликаты.

— Понятно... Выходит, его сила сокрыта лишь в медальоне, который он, конечно же, оставил у себя.

Зио покачала головой:

— Снова мимо. Его сила — в нем самом. Если верить Кайлу, на нем что-то вроде проклятия, которое позволяет ему проклинать Карателей.

Маркус решил, что пора.

— А с чего вдруг ты все это мне рассказываешь? Да и с какой стати тебя занесло в его подружки?

Зио пожала плечами:

— Я его оруженосец. Вроде того. Пытаюсь узнать его секрет, как он так проклинает кароносцев... Кстати, брат Маркус, а как этот твой Вечный Свет относится к Карателям?

— Странный вопрос, — хмыкнул Маркус. — К Карателям плохо относятся все... Даже выродки, чтящие богов, и те боятся их железных кароносцев, потому как те карают всех без разбору... Ну а Вечный Свет — прямая противоположность злу богов, он враг всему, что враждебно людям. И все же, Зио из Рюны, Зио Жалоносная... ты уже дважды не ответила на вопрос, зачем меня позвала.

Собеседница задумчиво подперла голову кулаком.

— Скажем так, брат Маркус... У нас один и тот же враг. Мы ненавидим богов и хотим уничтожить Карателей. Я мечтаю о дне, когда люди доберутся до Небесного Города и заставят богов ответить за все. Знаю, что сама не доживу — но должен же кто-то начать? Большие дела, естественно, не делаются в одиночку, и мне пригодится любой союзник со схожими устремлениями.

Маркус криво усмехнулся.

— Иногда бывает так, что один твой союзник враждует с другим. Кайл Проклинатель убил троих моих друзей, да и я, как видишь, до сих пор руку на перевязи держу.

Зио кивнула:

— Я знаю. Еще при первой встрече поняла. Но ты там что-то говорил о том, что дело первостепенной важности важнее мести, вот я и подумала, что вы там в своем ордене, возможно, здравомыслящие. И, может быть, если мы объединим силы, то сможем разгадать кое-какие тайны бездушника, которые помогут людям противостоять небесам.

— Так, значит, тебе от Кайла его секреты нужны... — протянул Маркус. — Хотя я мог бы и догадаться. Что еще может сделать знаменитую истребительницу оруженосцем такого чудовища? И что ты предлагаешь?

Зио неопределенно пожала плечами.

— Мне кажется, ключ ко всему — допплер. Точнее, его хозяин. Он знает о силе Кайла больше, чем мы... либо заблуждается, как и все. Ибо Кайл говорил, что его сила — в нем самом, а не в каких-то там амулетах. То есть, не факт, что он говорит правду, но пока что причин не верить ему у меня тоже нет.

Маркус вздохнул и сказал:

— Ладно, в любом случае мы не можем мстить бездушнику, пока кто-то знающий охотится за его силой, да и если не поймем хотя бы основы его силы — тоже не можем. Слишком уж она у него велика, слишком уж велики риски... так что пока с допплером не разберемся — можем заключить временный союз. Вдруг из этого что-то путное выйдет. Тебе вообще удалось узнать хоть что-то у него?

Дэгга покачала головой:

— Мало. Он рассказывает очень неохотно и урывками. Слишком мало, чтобы сложить целостную картину. Но я, к примеру, уже знаю, что он действительно воевал в Войне Богов, причем на проигравшей стороне. Хоть и не знаю, какая сторона проиграла и какие вообще были эти 'стороны'. Но, видимо, Кайл все еще продолжает свою войну, проклиная Карателей, а раз так — то я с ним на одной стороне.

Маркус несколько секунд переваривал услышанное. Если Кайл Проклинатель воевал за богов — это объясняет, откуда у него власть приказывать Карателям, но налицо противоречие. Каратели — орудие богов, и очевидно, что слать их могут только победители. То есть, големы-кароносцы — оружие победителей. Откуда у Кайла сила давать приказы Карателям, если он воевал за проигравших?! С другой стороны, почему Кайл бродит по земле долгие тысячелетия, ненавидимый всеми, бездомный и неприкаянный? Если бы он воевал за победителей — может, имел бы с этого не только право приказывать големам, но и какие-то дополнительные привилегии в благодарность за помощь в войне. Хотя... Кто знает, как потом сложились его взаимоотношения с богами? Боги злобны и жестоки, если они никак не наградили своего помощника — ничего удивительного.

— Думаю, он тебе солгал, — сказал Маркус, — я подозреваю, что он если и воевал за богов — то за победителей. Кайл не сказал тебе самого интересного... Допплер этот обронил, что на самом деле бездушник не проклинает. Он приказывает кароносцам умереть. Как ты думаешь, о какой силе речь-то шла?! Конечно же, о власти над Карателями! Которую он получил, надо думать, от богов!

Зио приподняла бровь:

— То есть, ты веришь допплеру, который изначально втерся в ваши ряды как враг? Тут концы с концами не совпадают, потому что если Кайл воевал за победителей, то почему теперь он воюет против них?

— Мало ли почему... Может, поссорился, может, его не отблагодарили за помощь...

— Тогда почему боги до сих не отняли у него силу управлять Карателями?

— А они над ним не властны, если ты вдруг забыла. Дать могут, если он хотел принять дар, отобрать без его согласия — никак.

Зио хмыкнула:

— Мы с тобой можем нагромоздить горы логических аргументов, но что толку, если из сведений у нас — только чужие голословные утверждения? Пока не поймаем допплера — будем спотыкаться в потемках. Хотя есть кое-что, что может пролить свет на некоторые слова Кайла. Ты инквизитор, а инквизиторы ведут записи своей деятельности? Ну там, списки уничтоженных вампиров, Карателей, прочей дряни?

— Естественно! — кивнул Маркус.

— За какой период времени?

— Без понятия. Архивы хранятся до тех пор, пока записи не рассыпаются от старости, к тому же их периодически суммируют.

— Меня интересуют Каратели. За последние, скажем, шестьсот лет, независимо от страны. Сколько было обнаружено, сколько было нападений, сколько их было уничтожено — по годам.

Инквизитор почесал затылок.

— Это можно, но наш архив, я имею в виду здешний, хранит только копии суммирующих выписок. То есть, картина будет неполной. А зачем тебе это?

Собеседница замялась.

— Как бы тебе сказать... Эти сведения позволят с высокой долей уверенности доказать или опровергнуть одно очень интересное и важное высказывание Кайла.

— Какое?

— Вот когда ты добудешь выписки — тогда я и поделюсь с тобой своими открытиями. Справедливо, верно?

Где-то на южной границе Кортании

Зио покачивалась в седле, вполне довольная собой. Вроде бы совсем недавно в седло первый раз села — а держится уже очень даже неплохо. Впрочем, она сызмальства была очень способным учеником.

А еще Зио периодически посмеивалась в кулак, вспоминая свой демарш. Брат Маркус действительно произвел впечатление здравомыслящего человека, способного правильно расставлять приоритеты, потому главных вопросов два: удастся ли ему обнаружить в записях совпадение между 'нисхождением' и всплеском активности Карателей и на что его натолкнет открывшаяся правда. А в крайнем случае при следующей встрече Зио сама подскажет Маркусу верный след, задумчиво просмотрев его записи и обронив что-то вроде 'гляди, тут странное совпадение...'

Что касается новых сведений насчет Кайла, то тут ясно, что дело мрак. Время покажет, где правда, где вымысел и где ложь.

За три дня они добрались до южной границы Кортании и продолжили путь на юг, к таинственной чаше. Все это время Кайл был крайне неразговорчив, на привалах листая свой новый гримуар, и попытки выудить из него хоть каплю новых сведений заканчивались ничем.

Одно открытие, впрочем, Зио сделала: у бездушника действительно имеется аж два медальона, носимых под одеждой, с которыми он никогда не расстается, даже во время мытья в небольшом озерце, которое они нашли, когда срезали путь через лес. Причем оба — странные, совершенно невиданные.

— Так это в них твоя сила? — полюбопытствовала после купания Зио.

— Нет.

— А зачем они тебе? На счастье?

— Нет.

— Талисманы?

— Я не верю в талисманы.

— Тогда зачем они тебе?

Кайл не ответил.

На четвертый день они выбрались в степь, и Зио даже немного приободрилась, оказавшись на своей земле. То есть, территория все еще не дженирская, но по степному грунту даже ходится как-то иначе, нежели по луговым черноземам. Привычней.

Началась уже не Кортания, а Болонга. И этот переход был отмечен всего лишь пограничным столбом у дороги. Довольно странно, что стражи и патрулей нет, ни кортанских, ни болонгских, и по большаку беспрепятственно прет в обе стороны всяческий подорожный люд, в основном купцы.

— Это потому, что короли Кортании и Болонги теперь единоверцы, — пояснил Кайл, — а эта бредовая религия строго воспрещает нападать на единоверцев. Хоть какая-то с 'вечного света' польза.

В обед четвертого дня они подкрепились в придорожном трактире, причем случился курьез, позабавивший Зио и сбивший с толку Кайла: завидев бездушника, несколько посетителей дали деру, а хозяин достал из-под прилавка двуствольное ружье.

— Что, бездушников боятся даже тут? — буркнул Кайл.

— А, так ты просто бездушник? — обрадовался трактирщик. — А я-то подумал, что упырь...

Когда они уплетали отбивные и кашу, Кайл заметил:

— Странные места... Везде бездушников боятся, а к упырям привычны... А тут наоборот...

Зио прожевала мясо и пояснила:

— Это оттого, что для северян бездушники — не просто сказочные чудовища, а вполне реальная угроза. Говорят, еще сто-двести лет назад бездушники были редкостью — но были. А вампиры — вот как твой друг Кранмер. Всем привычны и в большинстве своем неопасны. И совсем другое дело — южные широты. Тут бездушников не боятся, потому что их здесь отродясь не бывало, а вампиры если появляются — то, как правило, самые конченные твари, которым больше уже деваться было некуда, потому как на севере везде земля под ногами горела. Представь себе, что до Кранмера я встречалась примерно с двумя десятками вампиров, но Кранмер стал первым упырем в моей жизни, с которым я словом перекинулась: со всеми предыдущими разговор был на языке оружия.

Вскоре Кайл и Зио продолжили свой путь и быстро догнали небольшой кортеж: толстый, хорошо одетый человек на ослике, за ним следом неказистая лошадка тащит двуколку-клетку, на козлах стражник-сержант, позади топают еще двое стражников. В углу клетки сжалась, спрятав лицо в ладонях, хрупкая девчушка.

Кайл своим внешним видом предсказуемо привлек профессиональное внимание сержанта.

— Господин хороший, а вы кто таков будете? — окликнул он бездушника. — Не вампир ли часом?

— Бездушник я, — сказал Кайл, продемонстрировав пальцы без когтя, и покосился на клетку: — воровка, что ли?

— Хуже. Ведьма, богам поклонялась... Вот везем в город на дознание... Хотя чего там дознаваться, если свидетель имеется, — кивнул сержант головой в сторону толстяка на осле. — Он под присягой показал, что видел, как ведьма творила обряд для призыва Карателя в деревню...

Зио слушала это с изрядной долей скептицизма, смешанного с презрением. Симпатичная девчушка, продав душу богам, творила ритуал, призывала Карателя, а напыщенный, самодовольный жирдяй это увидел... Куда более правдоподобным объяснением виделась версия, в которой ведьма — если она вообще ведьма — имела за душой одно-единственное прегрешение: отвергла толстого, уродливого воздыхателя, который этого не простил...

Однако о своих подозрениях Зио размышляла недолго: Кайл поднял руку, и его указующий перст нацелился на толстяка.

— Убей его.

Преимущество жить, как воин, в том, что воин, принимая решение, колеблется, взвешивает и размышляет, но как только решение принято — он начинает воплощать его в жизнь без сомнений и проволочек. Решение было принято еще в Доргове, но Зио все же на миг усомнилась. Отнять жизнь невиновного человека — подозрения Зио насчет реальной истории толстяка и 'ведьмы' не в счет — ей предстоит впервые... Но и не отнять — значит убить бездействием куда больше.

Она выхватила револьвер и, нажимая на крючок, подумала, что следом придется убить еще и стражников.

Толстяк, который толком даже не успел испугаться, получил пулю в щеку и вывалился из седла с развороченным затылком. Зио моментально повернула голову, чтобы видеть солдат, сразу же заметила, что Кайл уже держит на мушке всех троих.

— Это беззаконие и преступление! — завопил сержант.

Его подчиненные уже побросали оружие — ружье и алебарду — и подняли руки.

— Какая жалость, — вздохнул бездушник, пряча револьвер, — ну да что поделать, не понравилась мне рожа того жирняша... А что делать-то будешь, служивый? Попытаешься меня арестовать?

Зио скосила глаза на ведьму: сидит в углу клетки и таращится на происходящее большими от испуга глазами. Точнее, таращится только левым: правый почти полностью заплыл здоровенным синяком.

— Уж я-то не дурак связываться с исчадием вроде тебя, — процедил сержант, — но и на тебя, бездушник, управа найдется!

— Буду ждать, — зевнул Кайл и тронулся дальше, затем внезапно остановил коня снова: — постой, служивый, я тут внезапно подумал, на кой тебе теперь ведьму-то в город везти, если твой свидетель того, околел?

Сержант, сверля его взглядом, буркнул:

— В городе разберутся...

— Правда? Знаешь, в чем ирония? В том, что богопоклонник тут не она, а ты.

— Чего?! — вытаращил глаза сержант.

— Да-да, ты. А ну-ка, слезай на землю, поганец.

Смысл происходящего от Зио ускользал до тех пор, пока Кайл, разоружив солдат, не устроил сержанту допрос, а скорее даже обвинение. Стражник, ясное дело, отпирался, и тут бездушник указал на него Зио.

— Ну-ка, заставь его признаться.

— Чего?! — настала ее очередь вытаращить глаза.

— Ну чего-чего, не прикидывайся глупой! Он — богопоклонник, заставь его признаться!

— Мы так не договаривались! Я тебе не палач!

— Ты — мое оружие, вот как звучал договор. Просто в этот раз я приказываю тебе бить не насмерть. Вперед.

Зио тяжело вздохнула. Семь бед — один ответ, после убийства по приказу пытки по приказу уже не кажутся чем-то особо возмутительным. К тому же, сержант своим обращением с узницей вполне заслужил расплату, однако что девушку действительно беспокоило, так это легкость, с которой она согласилась выполнять прихоти бездушного чудовища.