Серпантин 3 Интриги темного мира

А попутно решилась и проблема с незваными лазутчицами.

— Видишь — вон, наверху, большой балкон? Взберись туда и растянись во всю длину. Его нужно охранять, чтоб никто не залез. Но совсем не закрывай, а то будет жарко.

— Дракоша понял. А пузико?..

— Вот как устроишься — приду и поглажу, сейчас мне нужно найти Сину, — строго сообщила я и помчалась в ту сторону, где мы оставили служанок.

В таких ситуациях, как сейчас, когда меня сжигает тревога за Дэса, мне лучше заняться каким-нибудь делом, иначе я напридумываю себе таких страстей, каких и на свете не бывает.

Вскоре выяснилось, что я все правильно запомнила. Если пройти по веранде, влево от столовой будет кухня, а дальше, в самом углу, комната для прислуги.

Дверь в нее была распахнута настежь, и обе мои служанки сидели на своих постелях, а не спали, как я опасалась. И это не могло меня не обрадовать — значит, не придется ждать окончания ритуала или искать Зигерса, чтобы их разбудил. Иначе придется готовить обед самой.

Зато насторожили лица служанок, нахмуренные, как у вечно сердитого свекра.

— Диша, Сина! — опасливо окликнула я свою группу поддержки. — Что у вас произошло?

— Магесса Таресса? — Кухарка недоверчиво уставилась на мой наряд. — Ох, боги, а что это на вас такое?

— Местная одежда, — досадливо дернула я плечом. И пояснила как сумела, подоходчивее: — Здесь такие порядки, а мне, ради здоровья и спокойствия Дэса, нетрудно в этом походить. И еще хочу предупредить: моего нового папашу больше нельзя называть прежним именем, зовите его господин Инфир. А чего вы такие печальные? Я видела в сундуке кучу одежды, можете хоть каждый день новое надевать. Но скажу по секрету, — тут я перешла на шепот, — долго мы здесь не задержимся. Кстати, Диша! Дэс проснулся, и его сейчас лечат. И он худой, просто жуть! А кухня рядом, ты еще не ходила? И еще в этом садике можно гулять и рвать плоды, эта часть дома вся наша.

Я болтала и улыбалась как можно легкомысленнее, стараясь показать своенравной женщине, что не случится ничего страшного, если она наденет местную одежду, а сообразительная Сина уже распахнула сундук и раскладывала на постели шаровары, рубахи и платки.

— А та... госпожа, что приходила, — хмуро спросила кухарка, скептически разглядывая одежду, — всегда будет командовать, что нам варить и какие продукты можно брать?

— Она даже входить сюда не имеет права! — резко ответила я, разозлившись на пронырливую свекровь и уже ясно понимая, что зря вступилась за нее в первый раз. — Я недавно привела дракошу, он за этим проследит.

— Нужно было мне это заранее сказать, — мгновенно ожила Диша и ринулась копаться в шмотках, — я бы знала, что ей ответить! А то ворвалась и сразу... наказывать она нас будет!

— Ее саму колдун сегодня хотел наказать, да я по глупости вступилась, — пришлось признаться мне. — Теперь жалею. Ну, одевайтесь и идем на кухню?

Глава 12

Бои на ближних подступах

— Неджериз, — во мгле шара виднелось лицо одного из тринадцати, вернее, теперь уже двенадцати высших магистров, — нам нужно поговорить с тобой о важном деле.

Изображение дрогнуло, посветлело, и магистр разглядел рядом с говорившим еще четыре знакомых лица.

Здорово же они встревожились, — ядовито ухмыльнулся главный колдун, если решились выбраться из своих убежищ и собраться впятером возле одного шара.

— Говорите, — холодно кивнул, свысока поглядывая на коллег. Надо же, едва их припекло, сразу примчались, а когда у него рвало над замком щиты и летали по двору обрывки ловушек и сгоревших проклятий, никто даже не подошел к шару, не поинтересовался, не нужно ли хотя бы пяток кристаллов подбросить.

— Зардилиона слишком распоясалась, пора тебе ее прижать. Только за осень потеряла двоих из общих ходящих, полностью уничтожила храм белой матери, из-за нее недавно погиб Бизел. А еще она каждый день требует одаренных на жертвы. Сегодня ушли в тени четверо очень способных адептов, теперь они смогут только на шарах сидеть. Население в панике, продукты в городах подорожали. Мы не останемся тут вскоре одни? Кормить своих адептов и прислужников одной рыбой лично у меня нет никакого желания. Если и дальше так будет продолжаться, не лучше ли поделить территорию на герцогства и править каждому самому?

— Гетлосх, — остро глянул магистр в шар, — я мог бы хоть сейчас отстранить ее от власти, если бы именно я ей эту власть давал. Не поверю, что кто-то из вас забыл, как было дело. Почему-то тогда, двадцать лет назад, когда я предложил либо править по очереди, либо ставить правителями своих родственников или учеников, никто из вас не горел желанием взять эту ношу на свои плечи. И это не удивительно, вы ведь все не простые бездарные, и не начинающие маги, чтобы мечтать о власти над толпой и не понимать, какое это нудное и неблагодарное занятие. Это только какой-нибудь зеленый юнец может искренне верить, что обретя могущество, высшие колдуны начинают день и ночь думать, как бы покорить мир. И никто из них не может подняться в мыслях даже до простого вопроса: а зачем это нужно колдуну, это самое мировое господство? Если он и так имеет возможность получить все, что захочет, не тратя особых усилий и не портя себе настроение. Впрочем, бездарным этого никто объяснять не собирается. А что касается Зардилионы... Приходите, судите и наказывайте ее, как сочтете нужным. Я прикажу открыть для вас ворота и убрать ловушки. Или, если хотите, приду сам в любой замок. Только не забудьте заранее назначить ей преемника.

— Мы думали об этом, — к шару шагнул один из четверки, стоящей за спиной магистра. — Но твоя дочь настолько запустила дела и испортила отлаженный режим своими бессмысленными требованиями и капризами, что потребуются значительные усилия и много времени, чтоб хоть немного навести на континенте порядок. И еще... Нужно готовить экспедицию за ходящими, если мы хотим и дальше иметь сведения о том, что происходит в ближних мирах. Белый мир пока по-прежнему безопасен. Инквизиция вычистила его от возможных конкурентов, а маги с Альбета их забрали, и это настораживает.

— Наконец-то вы заметили главное! — саркастически расхохотался Неджериз. — И даже сделали выводы... с которыми я не согласен. Но я не жадный, поделюсь собранной Зардилионой информацией и своими планами. Но сначала о том, что происходит в белом мире. Вы говорите, маги Альбета увели конкурентов? А вы не забыли, что и мы там набирали себе послушников, которые в благодарность за спасение готовы были на все? И делать грязную работу, и служить карателями. А теперь придется очень постараться, чтобы найти способную травницу, не говоря уже про ведьмака. И никто не задумался, как им это удалось?

— Неджериз, мы не бездари и не простые послушники. Мы видели все, что творилось в твоем замке, после того как Зардилиона снова увела с Альбета свою строптивую игрушку, — шагнул к шару самый старший из колдунов, щеголявший роскошной белоснежной бородой, заплетенной в украшенную амулетами косу. — Ну и, разумеется, провели расследование. На Альбете появилась новая ходящая необычайной силы. И именно она утащила из твоего двора и пленника, и стального монстра, сумев выжить под всеми проклятьями. И если ты считаешь, как и твоя дочь, что нам нужно немедленно захватить эту ходящую — знай, что мы против. Посоветовавшись, мы решили, что наоборот — нужно несколько лет не трогать ни ковен, ни ее. Пусть успокоятся. А мы тем временем будем работать над новыми ловушками и готовить запас артефактов и проклятий. Например, у меня есть несколько интересных мыслей. А через несколько лет будет ясно, нужно ли с ней что-то делать, либо она сбежала или выдохлась, как и многие до нее. А насчет Зардилионы мы уже посовещались. И постановили: лишить ее всей защиты и наложить повиновение. Ключ от проклятья отдай Исмодию, и за эту милость поставь его вместо нее правителем — это будет лучший вариант, если ты хорошо объяснишь, что от него требуется. Мы не торопим, можешь думать до завтрашнего дня... и предлагать свои варианты.

Шар погас, а он все еще стоял возле столика, яростно впиваясь ногтями в собственные ладони и повторяя про себя все известные виды пыток, каким он с удовольствием подверг бы своих наглых коллег.

Их заявление намного затрудняло — да что там, делало почти невыполнимым его намерение поймать эту проклятую девчонку. Не для Зардилионы, и не для глупых забав. Было у него очень важное дело — старинная тайна, от разгадки которой он давно отступился, не имея возможности добраться туда, куда можно попытаться попасть с помощью этой уникальной ходящей. И вот теперь, когда он сделал все — вернее, постарался не делать ничего, добиваясь, чтоб колдуны объединились, — они, как трусливые крысы, намереваются отсидеться в своих норах?

Ну уж нет! Этого он им не позволит, пусть и не мечтают. Они еще приползут с просьбой о помощи. А пока он сделает вид, что подчинился... В конце концов ему и самому опротивело наблюдать за выходками этой стервы.

— Позови в мою гостиную Зардилиону и Исмодия, — коротко приказал магистр вызванному прислужнику и, спокойно сунув в амулет подчинения несколько наполненных энергией кристаллов, твердым шагом направился к двери.

В замке все поголовно знают, у магистра твердое правило — в гостиной говорить только об обычных делах и никогда не творить заклятий. Однако было несколько человек, выяснивших, что он обожает иногда нарушать свои правила. Вот только рассказать об этом другим они уже никогда не смогут.

— Как считаешь, он нам поверил? — проследив, как растаяли в дымках ближних переходов фигуры коллег, поинтересовался Гетлосх у развалившегося в кресле старика, увлеченно поедавшего желтую малину.

— А это сейчас не так важно, — хитро блеснул тот неожиданно живыми глазками, — главное, он верит, будто Исмодий действительно мечтает получить свою госпожу в качестве постельной игрушки, а не привязать в подвале к дыбе.

— Это точно. Исмодию можно поставить памятник — за лицемерие, — ухмыльнулся магистр. — Хотя без наших зелий и амулетов он вряд ли бы справился. Такую ненависть без них трудно скрыть.

— Невозможно! — многозначительно поднял палец старец и самодовольно погладил свою бороду. — Значит, ждем новостей. И если все пойдет, как мы думаем, завтра жду в гости.

Щелкнул пальцами и исчез в кудрявых языках алого пламени.

Старый позер! — пренебрежительно ухмыльнулся Гетлосх. Все свои заклинания обставил яркими эффектами. И не жаль силу впустую тратить! Но придется терпеть, на первых порах без него никак не обойтись.

Я честно терпела, не подглядывая, что это за ритуал. Пока Диша и Сина готовили обед и делали экскурсию по дому, держалась из последних сил. Потом, поддавшись на уговоры, села за стол вместе с ними и наскоро перекусила. Но едва рассмотрев уставшее и чуть виноватое лицо спускающейся в столовую Хенны, почувствовала как в душе что-то оборвалось и ринулась к ней.

— Хенна! Ну, что с ним?

— Все хорошо. Но устала, руки дрожат, — сумрачно взглянула она. — Обед готов?

— Да. А где Дэс? Где Терезис?

— Тер остался обедать с колдунами, а Дэс пока спит, — усаживаясь на диване, нехотя пояснила она, пряча глаза.

— Где он спит? — ринулась я к двери, и тут вспомнила намеки папаши. — Хенна, и в какой комнате он спит?

— Я пообещала, что ничего не скажу, — призналась она, и многозначительно скосила глаза в сторону чернеющей за левым забором стены башни.

— И не нужно, — понимающе прищурилась я, — сама найду.

А в следующую секунду хлопнулась рядом с учительницей и, плюнув на все данные магам обещания не открывать сферу на ближнее расстояние, привычно раскрыла экран. И направила в ту сторону, где за садовой стеной виднелся силуэт черной башни.

Скосив глаза на магессу, энергично кромсавшую жаркое, поймала ее мимолетный одобрительный взгляд и, уверившись, что иду по правильному пути, торопливо погнала экран из помещения в помещение.

И на третьем этаже этой башни обнаружила большую, похожую на лабораторию комнату, где на широком ложе лежал мужчина, одетый только в светлые шаровары. А возле него неспешно возились с губками, салфетками, расческами и какими-то мазями двое девиц, хотя ни ран, ни синяков на теле мужа я не заметила. И это решило участь аборигенок.

В следующий миг я оказалась рядом с ними, схватила за руки и шепнула:

— Молчите!

А еще через пять секунд обе сидели в фонтане большого сада и молчали. Ну а чего орать, если воды там по колено, она теплая, и даже рыбки плавают? Правда, крупноватые немного, но все же не акулы.

В следующие десять минут я была очень занята. Сначала поудобнее уложила подушки под бока и спину мужа, перенесенного на прежнюю кровать, потом искала ему белую рубашку и с помощью прибежавшей на зов Диши ее надевала, а затем пыталась помочь кухарке поить его бульоном, хотя, если честно, только мешала.

И все это время не переставая думала, как оградить Дэса от мощной волны запоздалой отцовской заботы. Нет, я нисколько не умаляю его заслуг и самоотверженности, хотя уверена, что моему папе досталось сильнее. Намного легче, на мой взгляд, проявлять любовь и героизм эпизодически, общаясь с ребенком время от времени, чем каждый день думать, чем его покормить, во что одеть и как воспитать, научить и защитить. И это только самые главные проблемы — как стволы у елок, и из каждой растет сотня веток, веточек и досадных и неизбежных иголок.

Дэс все это время был словно в полусне, глаз не открывал, но когда мы надевали на него рубаху, чуть приподнимал руки и бульон уже глотал сам.

— Слава богам, вроде пошел ваш эрг на поправку, — облегченно шепнула Диша, докормив моего мужа. — Вы уж держитесь, магесса. Чую, не простит вам своеволия тот ирод.

— Это я ему не прощу, подкаблучнику несчастному, — зло прошипела я. — Пусть идет, своей Осийде командует. Ты смотри, Диша, не поддавайся, если она прибежит без меня — если что, сразу зови. Я еще дракоше накажу, чтоб следил.

— Ну, теперь я сама справлюсь, — недобро пообещала кухарка, забрала посуду и исчезла.

А я поправила одеяло и устроилась так, как привыкла за последние дни — рядом с мужем, но чуть выше, облокотившись на подушки так, чтобы свободно гладить его волосы.

— Ничего, — привычно разбирая пряди, я отметила, что они еще влажные после мытья и приказала себе не вспоминать про старого интригана, подсовывающего сыну юных служанок, — еще пару дней, и ты сможешь говорить. Тогда расскажешь мне, где тут ближайший безопасный мир. А потом я уведу тебя туда и мы не вернемся, пока ты не восстановишь свою силу. Думаю, понадобится несколько недель. Хенна тогда почти месяц в себя приходила. Но это ты сам потом решишь, как начнешь вспоминать. Не может же быть, чтобы напрочь все забыл. И раз перед ритуалом вспомнил, кто я такая и что могу отнести тебя в ковен, значит, всего капельку задело...

— Ты зря с ним сейчас так воркуешь, — свирепо прорычал от двери свекор. — Мы напоили его успокаивающим зельем, чтобы он не метался и не сделал себе хуже, потому что переживать и волноваться ему возбраняется. И находиться с тобой в одной комнате тоже нельзя.