Серпантин 3 Интриги темного мира

"Серпантин" — 3

Интриги темного мира

аннотация

Беда, как обычно, пришла неожиданно.

Не успела Таресса вздохнуть от прошлых злоключений и мытарств, и порадоваться долгожданному семейному счастью, как оказалась, что на нее открыла сезон охоты сразу целая куча темных магистров. И все они имеют на талантливую ходящую между мирами свои собственные, грандиозные и долговременные планы.

Однако никто из этих прожженных интриганов не собирается ставить ловушки на неуловимую эргессу, все отлично понимают, гораздо проще поймать ее любимого, а уж тогда девушка сама придет в их лапы. Лишь одно, очень важное обстоятельство так и осталось для колдунов в тайне, у Тарессы внезапно появились очень мощные и надежные помощники.

И теперь еще неизвестно, на чьей стороне будет победа.

Глава 1

Незваный гость

— Сина! Умоляю, не реви. Я что-нибудь придумаю.

Я решительно пробежала от эркера к двери. Постояла, посмотрела на настороженно застывшего в окне дракошу... Неважно, что он лишь нарисованный мной монстр, осознавший себя сущностью, в которого Балисмус подселил каплю магии, — для меня это живой и любимый питомец. Погладила дракошу по пузику и понеслась назад, на кухню.

— Придумала!

Через мгновение мы с Синой, моей служанкой, стояли в полумраке холла, тесно прижавшись друг к другу, и растерянно слушали завывание ветра за окном, стук ветвей по стенам и скрежет наполовину оторвавшегося водостока. За толстыми, желтоватыми местными стеклами не закрытых ставнями окон посверкивали вспышки молний, плохо различимые сквозь торопливо стекающие мутноватые струи воды.

Черт. Похоже, идея сходить на фазенду была не так и хороша, как казалась мне оттуда, из привычного уже мира, где осталось ослепительно синее небо за окнами и тающий на дорожках парка первый снежок.

В это утро Терезис попросил меня открыть ему дверь в столицу, и я, не задумываясь, исполнила эту просьбу, заметив лишь в тот момент, когда напарник шагнул в приемный зал дворца, что за плечом у него висит вместительный дорожный мешок, а руку оттягивает увесистый саквояж.

— А ты что, надолго? — удивленно спросила я, и он ответил уклончиво, что так требуют дела.

И ведь я в тот момент ему поверила. Привыкла, что они, как ярые партизаны, скрывают от меня все, что, по мнению мужа, может хоть чем-то потревожить мое спокойствие. А поскольку выяснилось, что такие вещи здесь случаются на каждом шагу и каждый день, то живу я, как шпион, в постоянном поиске источников информации.

Вот и в этот раз, закрыв дверь за Тером, я постояла минутку в раздумье, куда сначала идти выяснять, что это у него за дела такие, как вдруг сообразила — Сина! Вот кто сидел у его постели, пока мой напарник восстанавливался после темного заклятья, вот с кем Тер без конца переглядывается и перешептывается в последние три дня.

Но едва я прибежала (своими ножками, между прочим, Дэс запретил открывать сферу на короткие расстояния), как выяснилось, что Сина ничего толком объяснить не может. Потому что просто заливается на кухне горючими слезами.

Да и зачем мне теперь ее объяснения, если я своими глазами видела туго набитый вещами мешок этого сердцееда?

— Пойдем в гостиную, или на кухню, — потянула я Сину, решив, что прежде чем выносить приговор, нужно сначала выяснить все, что удастся, а тогда уж будет видно, что с ней делать, с этой влюбленной дурочкой.

И мы пошли на кухню. Пока я искала шкатулку с кристаллами для чайника, Сина разожгла зимний очаг и повесила над ним котелок с водой.

— Вы не завтракали, — объяснила она свои действия, шаря по шкафам в поисках продуктов.

— Мы же договаривались, что когда никого нет, зовешь меня на ты!

— Угу, договаривались... Но мне так неудобно. Я привыкну, а потом забуду и при эрге скажу. Вы не обижайтесь, магесса, но обычным людям нехорошо с магами попросту разговаривать.

— Ладно, об этом потом спорить будем. Рассказывай, что между вами произошло.

— Между кем? — начала краснеть Сина.

— Синжата! Я, между прочим, не слепая! Когда тебя ходящий украсть пытался, Тер весь прямо извелся, а когда его приложило, ты там не отходя сидела. Выводы не одна я сделала.

— Магесса... — она снова заплакала. — Я вам клянусь: я ему ничего не позволила, только поцеловать... два раза.

— Так эта скотина даже с поцелуями уже лезла? — возмутилась я. — А хоть паршивый цветочек он подарил?

— Он мне бусы подарил, — стыдливо потупив глаза, призналась девчонка.

— Черт. Сина, а про любовь... ну или про то, какие у вас отношения дальше будут, он тебе рассказывал?

— Сказал, весной попросит эрга, чтоб меня ему продал...

— Почему весной? И почему — продать? — не поняла я, посмотрела на склонившуюся над котлом фигурку и обнаружила, что спина у нее дрожит. — Сина! Если ты не перестанешь реветь, я ничего не пойму! Тер не козел и не негодяй, я уверена. Он элементарно не мог такого предложить — просто купить тебя и... ну, в общем, как свою женщину.

— Это я предложила! — еще громче взвыла Сина. — Он сначала не хотел покупать... У-у-у!

— Все, давай позавтракаем, — решила я, — а то у меня в голове все смешалось.

Синжата поставила миску с кусками отварной ветчины, разложила по тарелкам кашу и только хотела сесть, как в окно постучали.

— Входи, Тиша, — по привычке сказала я, кроме лешего, некому тут стучать. Но оглянулась и обмерла.

Темневший за окном в струях дождя высокий мужской силуэт принадлежать Тише никак не мог.

Вот тут я испугалась. Просто до посинения. Дэсгард столько рассказывал мне в последние дни про темных колдунов и их подлости, что они мне даже сниться начали.

А когда я пугаюсь, то убегаю. Вот и бросилась рывком к Сине, но не успела. Окно распахнулось, и стоящий за ним человек коротко махнул в нашу сторону рукой. Знакомое оцепенение сковало тело, мысли потекли как-то вяло, и ни особого желания бежать, ни сил вызвать сферу больше не было. Неуклюже, мешком я опустилась на стул и безучастно смотрела, как незваный гость подхватывает на руки свалившуюся у стола Синжату, несет к стоящей у стены широкой скамье и довольно небрежно на нее укладывает.

А потом возвращается к окну и, захлопнув его, запирает на защелки.

Где-то глубоко в подсознании выла и плакала маленькая девочка Томочка, точно знавшая, что от таких вот спокойных и уверенных незнакомцев лучше всего бежать без оглядки, а я сидела и равнодушно рассматривала тающий в каше кусок масла.

Вот она, похоже, и закончилась, моя спокойная и счастливая семейная жизнь в мире, куда я так удачно была вызвана Дэсгардом в момент гибели. Какими мелкими и наивными сейчас кажутся по сравнению с этим незнакомцем, от которого исходит уверенная, злая сила, мое сопротивление упорным ухаживаниям Найкарта, которого я тогда считала повелителем Альбета, и подвиги при выводе из жестоких, неуютных проклятых миров приговоренных к казни ведьмочек и белых дев.

И никто нам сейчас не поможет, ни ставший мне родным ковен магов, ни нынешний повелитель мира Кантилар, ни любимый муж, эрг и самый сильный ментал ковена. Потому что с тех пор, как во мне пробудились способности ходящей через грани миров, и подчинилась сфера Леорбиуса, мы купили себе этот дом не в предместье столицы и даже не в спокойных восточных пределах, а в пустынном, удаленном от всех поселений местечке малонаселенного покинутого мира.

Закончив возиться с окном, незнакомец прошел к столу, сел на место Сины напротив меня и сбросил с головы низко надвинутый капюшон.

Я ошарашенно смотрела в лицо напавшего мага, и мое перепуганное, тщетно мечущееся в поисках способа спасения приторможенное сознание напрочь отказывалось поверить в то, что видели глаза. Но поверить все же пришлось. Потому что все во мне узнавало это лицо, эти скулы, губы, волосы, глаза... Узнавало даже сквозь изменения, наложенные на него непонятно откуда взявшимися годами. Натянувшими у глаз любимого лица паутину морщин, подсушившими губы и бросившими на виски патину седины.

— Я сниму с тебя оцепенение, но на время оставлю обездвиживание, — сказал он глуховато, и вот голос я не узнала, хотя некоторые интонации показались знакомыми, — если ты пообещаешь не убегать сразу. Мне необходимо с тобой поговорить.

Ну, допустим, мне и самой уже интересно с ним поговорить, но вот как об этом сказать? Говорить-то я не могу, так же как и двигаться.

— Теперь можешь и говорить и думать, — словно угадал он мои мысли, и я в самом деле почувствовала, что могу.

И немедленно задала такой волнующий меня вопрос:

— Кто ты такой?

— Это твой единственный вопрос? — постаревшая копия Дэса оскалилась в такой знакомой еще по замку зейра Жантурио едкой усмешке, что мне снова стало страшно.

— Нет. У меня еще целая куча.

— А вот это радует, — сообщил он, пододвинул к себе тарелку Сины, переложил в нее из миски несколько ломтей ветчины и взялся за ложку. — Тогда можно и поесть.

— Ты что, голодаешь? — невольно вырвалось у меня.

— Нет. Но позавтракать не успел. Вернее, давно отвык сам себе варить, вот и вспоминаю про еду, когда уже не до готовки. А тут каша так пахнет... Ешь, потом поговорим.

— Сначала скажи, кто ты, — не сдавалась я, уже точно понимая — все-таки не может быть этот человек постаревшим Дэсом, каким-то образом очутившимся здесь без моей помощи.

Не было в его глазах даже малейшей искорки того тепла, без которого я теперь не представляла себе взгляд Дэса. И это меня неимоверно радовало. Не отсутствие тепла, а то, что с Дэсом за тот час, пока я его не видела, ничего не случилось.

— А сама еще не догадалась? — бросил он испытующий взгляд, продолжая спокойно поглощать завтрак Сины.

— Ну, есть несколько предположений... Но зачем гадать, если можно услышать ответ?

— А если ответу ты не поверишь, потому что уже слышала совсем другое? Причем от человека, которому доверяешь намного больше, чем мне?

— Ну, тебе я пока совсем не доверяю, — честно сказала я, и он вдруг снова заухмылялся едкой усмешкой злого Дэса.

— А на каких основаниях? Ведь если бы я хотел тебя убить или причинить какое-нибудь зло, мне бы никто и ничто не помешало. Насколько я знаю, в вашем ковене нет больше ни одного ходящего, способного прийти сюда тебе на помощь.

Вот теперь у меня просто в душе все оборвалось. Он знает, что я ходящая... А все знакомые маги просто дыру в моей голове продолбили, доказывая, чем мне грозит открытие этой тайны. И я сейчас могла бы уйти, но тут останется Сина. Хотя можно вернуться и захватить ее. Нет, не успею, он вон какой быстрый. А если прихватить Дэса и привести сюда? И еще кого-нибудь из эргов? Нет, эта идея еще хуже... Будет бой, а война мне за последние два месяца и так опротивела по самое не могу.

— А вот пугаться после того, как согласилась поговорить, вообще смешно, — сердито фыркнул незваный гость и налил себе чаю. — А пирожка или булочки нет? Ну ладно, обойдусь.

— Чего тебе от меня надо? — наконец-то сформулировала главный вопрос.

— Пока только одно: чтобы ты меня выслушала и попробовала поверить.

— Давай рассказывай, — с минуту мрачно поизучав его серьезное лицо, вздохнула я. Ну не могу ничего с собой поделать — человек с лицом Дэса никак не вяжется в моем сознании с негодяем.

— Тогда сначала отвечу на твой первый вопрос — кто я. Ты правильно предположила — я его отец. Отец твоего мужа. Подожди, не рассказывай мне, что его родители погибли, а его самого, умирающего, подобрал какой-то проезжий и привез к ближайшему магу-целителю.

— Он мне не так рассказывал. — Я недоверчиво замотала головой.

— Что, не стал тебя расстраивать рассказом про умирающего ребенка, или не сказал, что видел, как погибла его мать? — грубовато бросил гость, но все равно не смог скрыть за этой грубостью застарелой, полынно-горькой боли.

И вот именно этот горький отзвук давно минувших событий заставил меня принять окончательное решение.

— Знаешь, я выслушаю тебя до конца, но давай сделаем по-другому. Сначала я принесу пирог... Нет, не смотри так, я никого не приведу, правда. А потом ты освободишь Сину, и она пойдет в другую комнату, или мы сядем в гостиной. Не могу смотреть, как человек валяется на скамейке.

— Хорошо, — ему тоже нелегко далось принятие решения, — иди. Но запомни одно: если что, второй раз не поверю.

А вот угрожать не нужно. Тоже смысла не имеет — отпустив ходящую, начинать ей угрожать, — сопела я, собирая в корзинку из специально для меня устроенного шкафа Диши все, что считала нужным.

Теперь меня больше не мучили муки совести, как выяснилось, ковен богат. Не просто богат, а бессовестно богат. Даже повелители, по-моему, имели меньше. Но они, к тому же, до недавнего времени коллекционировали разные вещи, эвины собирали драгоценности, намереваясь захватить их с собой в свой мир, а ковен скупал добротные дома, замки и, кроме того, ему принадлежали все банки. Наученные печальным опытом прошлого, маги шестьдесят лет делали все, чтобы в случае ухода повелителей удержать власть.

И мне, оказывается, очень хорошо платили. Начиная с круглой суммы, зачисленной на мой счет как бонус за поступление в ковен, и потом за все операции, добавляя премии за каждого полезного для ковена или повелителей человека. Ведь приведенные из других миров люди изначально были преданы тем, кто их спас, и ни в каких интригах или выступлениях против власти никогда не участвовали. А кроме того, за все, что я тратила на острове, расплачивалась канцелярия — все маги, жившие в цитадели, считались в этот момент находящимися на службе.

Жаль, конечно, что я не знала этого, когда сбежала с раненым Найком на руках, тогда меня хоть не грызла бы совесть по поводу якобы обворованных жителей. Как выяснилось позже, все они просто мечтали, чтобы я унесла пирог, кувшин молока или кусок ветчины, ведь ковен платил за все двойную цену.

— Вот, — вернувшись на место, поставила я на стол корзину и оглянулась, — а где Сина?

— Отнес на диван в столовую, — сердито фыркнул он, — можешь проверить.

— Верю, — так же сердито отозвалась я. Похоже, отец Дэса не привык отчитываться, или он так всегда и со всеми разговаривает?

— По-моему, у тебя появилось слишком много вопросов, — едко отозвался он, выкладывая принесенное мной из корзины на стол. — Тут еды столько, что я смогу кратко рассказать историю не только этого мира, но и трех соседних.

— Да? А ты ее знаешь? — оживилась я, делая вид, что не замечаю, как он особым жестом проводит ладонью над каждым куском, именно так Дэс проверяет еду на заклятья и яд. — Вот здорово! Давай ты тут поселишься, я буду приходить, и ты мне все расскажешь.

— Таресса, — он смотрел на меня со злым изумлением, — ты либо меня дураком считаешь, либо сама такая дурочка? Я больше тут не появлюсь, это первый и последний раз, поэтому не надейся, что тебе удастся меня поймать.

Ну, все как раз наоборот, могла бы сказать я. Это ты изначально счел меня дурочкой и специально запугивал, теперь понятно, в кого сыночек такой интриган выдался. Но и я, пока собирала в корзину пироги и колбасы, не ворон считала, а думала. И хотя не все пока поняла, но в одном уверена точно: если бы тебе было плевать на Дэса или не было никакой надобности, ты не стал бы так рисковать.

Но сказала совершенно другое.

— Я тут подумала... Тебе ведь вовсе не со мной поговорить хотелось? Давай я его сюда перенесу, и гарантирую, он не будет швыряться всякой какой — я слово с него возьму. А то мне потом придется ему все объяснять и еще за то, что ушла одна, отчитываться.

— Ты все-таки далеко не так сообразительна, как о тебе отзывались, — разочарованно вздохнул он, — если думаешь, что я не пробовал с ним поговорить. Всего два раза, но больше не буду и пытаться. Так что обойдемся без него.

— Дэс, конечно, не всегда бывает объективен, — заупрямилась я, мне ли любимого не знать, — но он не злой и не тупой. Многого я не обещаю, но выслушать ему тебя придется, а потом будем думать.

— Нет, — категорически отрезал он, — это даже не обсуждается. Сам он мне ничем навредить не может, у меня опыт в колдовских делах в три раза больше, но вдвоем вы способны причинить боль тем, кого я не желаю подставлять под удар.

— Хочешь, дам клятву, что никогда не буду тебе вредить? — словно кто дернул меня за язык.

— Скажи спасибо, — он нахмурился черней тучи и процедил почти с ненавистью, — что я уже дал клятву. И никогда больше не предлагай таких лакомых кусочков темным колдунам. Ты же не маг, и сама не можешь проверить, что именно я заложу в условия клятвы — может, пожизненное выполнение моих желаний? А потом спровоцирую тебя на ее нарушение, и птичка в клетке.

Черт, — ощутив, как по спине скользнул морозный сквознячок, обомлела я, и действительно, только что могла влипнуть по полной. Но сдаваться после его предупреждения не хотелось тем более.

— Вот видишь, — выговорила уныло, ковыряя вилкой пирог, — ты и сам понимаешь, что в магических вопросах я ноль, а собираешься загрузить меня информацией, в которой я ничего не смыслю. И даже проверить, что ты в самом деле тот, за кого себя выдаешь, не могу. А вдруг на тебе иллюзия? Видала я таких умельцев.

— Тебе сейчас должно быть совершенно все равно, кто я и почему хочу вас предупредить, — усмехнулся он с прежней едкостью, — не трать зря времени и не пытайся меня уговорить. Это никому не удается уже много-много лет. Просто молча ешь свои пироги и слушай, а потом можешь задавать вопросы, трех тебе должно хватить.

Глава 2

Персональная ловушка

Муж встретил меня таким укоризненным и обиженным взглядом, что еще три часа назад я помчалась бы к нему в объятия, как бабочка на огонь...

Однако теперь удержалась. Молча прошла на кухню, молча надела фартук Сины, молча вставила в плиту кристалл и открыла шкаф. Чего бы такого быстро приготовить? Чтоб и руки были заняты, и мозги свободны. Мне нужно было заново обдумать многие из происшедших тут событий и оценить с другой, совершенно новой точки зрения.

О, придумала... А сварю-ка я пельмени. Тесто сделать — пять минут, а фарш возьму у Диши, она его на колбаски делает.

Открыла сферу в кухню комендатуры и обнаружила, что попала вовремя, один из охранников крутил ручку массивной мясорубки, а сама кухарка подбрасывала туда кусочки мяса.

— Диша, привет!

— Ой, магесса, — обрадовалась она, — как вам понравились пироги?

— Замечательные, но сейчас мне нужно мясо, вон то, сырое, из мясорубки. И еще прокрути мне в него быстренько пару сырых луковиц. Поговорим потом.

Получив желаемое, я заправила фарш перцем и солью, попробовала и отставила — половина дела сделана. Достала муку и принялась месить тесто.

Дэс появился на пороге кухни, когда я бросала в закипевшую воду первые пельмени. Постоял, посмотрел... и сел к столу. Не решился подходить ко мне, когда я вооружена основательной скалкой и не менее основательной шумовкой. Ну и правильно сделал. Я еще не все до конца обдумала.

Раскатав очередной кругляшок, я заглянула в котел, плеснула ледяной воды и пошла за тарелками. В сметану плюхнула горчички, посолила и размешала, это первая приправа. В другую миску положила заранее замоченную мелко порезанную луковку, залила томатным соком, который всегда хранился в холодном отделении шкафа, добавила мелко натертый чеснок, соль и перец, это вторая приправа.

Дэс молча смотрел, как я ставлю все это перед ним, значит, решил принять мои правила игры. Умница, зайчик, за это тебе награда. Выловив сварившиеся пельмени в тарелку, поставила ее перед ним и забросила вторую порцию.

— Ешь, — снизошла до объяснений, кладя рядом с его тарелкой вилку, — приправа по вкусу.

— А ты? — втянув носом поднимающийся парок, поинтересовался муж, испытующе глянув на меня.

— Сейчас вторая порция сварится, и я буду, — ровным голосом отозвалась я, продолжая катать кругляшки. Пельмени странная вещь — как бы ни наелся, через некоторое время идешь подъедать остатки.

Сначала Дэс ел словно из одолжения, потом забылся, и спохватился только в тот миг, когда я подсыпала в его тарелку порцию свежесваренных.

— А тебе?

— Вот и мне, — поставила я свою тарелку, забросила в котел последние, протерла стол и села рядом. — Ешь, скоро еще горячие будут.

Господи, ну вот как мне с ним разбираться, если я только увидела, с каким волчьим аппетитом он поглощает пельмени, и уже растаяла? Ведь это значило, что утром он сбежал, не заглянув на кухню, а потом просто не нашел времени перекусить. Возможно, из-за моего ухода. Черт. Да он меня на эту жалость и на ласку голыми руками, как Емеля щуку из пруда, каждый раз тащит. А мне сегодня наглядно объяснили, чем грозит и мне, и ему, и всему этому и так не очень везучему миру такое положение вещей.

Объяснил человек, которому через три часа беседы я не стала верить больше, зато поверила в причины, по которым он так поступает.

— А где Сина? — словно только что заметив, оглянулся он.

— Спроси у Терезиса.

— Что такое с Тером?

— Ты очень хорошо умеешь владеть своим лицом и голосом, любимый, но я тебя уже немного изучила. Удивления, пожалуй, было как раз впору, а вот тревоги немного не хватило, — макая пельмень в сметану с горчицей, спокойно сообщила я.

— Тесса... — теперь он рассматривал меня очень пристально, — мы ссоримся?

— Нет, — искренне удивилась я, — мы просто откровенно разговариваем. Ты куда-то идешь после обеда?

— Нет, — в голосе мужа проскользнула едва заметная озабоченность, — сегодня моя очередь с тобой заниматься. Тема — использование самых распространенных зелий.

— Поздно.

Вот когда я порадовалась, что два дня назад, когда Дэс сидел, по обычаю, в информатории, и со мной занимался Ферлин, согласилась запомнить все сведения про зелья и их применение с помощью кристалла.

В обмен на то, что его больше не будут привлекать к занятиям со мной, я выторговала обещание ничего не говорить Дэсу и Балисмусу, просчитав, что иначе они начнут привлекать меня в свободное время в качестве медработника. А это совершенно не мое, хотя оказать помощь раненым в схватке я считаю святым делом. Но вот желания сидеть потом рядом с капризными пациентами и кормить их с ложечки у меня не возникает категорически.

— Почему поздно? — насторожился Дэсгард.

— Я про них уже знаю. Даже знаю, от чего применяется настой синего скальника. И сколько капель медяницы нужно капнуть в котел, чтобы усыпить квадрат воинов. Поэтому сегодня будет вольная тема. Ты будешь отвечать на мои вопросы.

— Если они будут по одной из одобренных Викторисом тем, — попытался муж перехватить инициативу, но я теперь была предупреждена.

— Разумеется, любимый. На остальные ты мне ответишь после ужина, у тебя же нет сегодня дежурства на шаре?

— Нету, — согласился он, глядя, как я собираю посуду, — но тогда и ты тоже ответишь на мои.

— А вот торговаться с любимой женщиной как-то некрасиво, — теперь я училась использовать печально-укоризненный взгляд.

И это подействовало.

Слишком хорошо подействовало — опомнилась я, лишь когда зарычал на кого-то незнакомого дракоша. Только теперь я поняла, что мы уже бог знает сколько времени самозабвенно целуемся, и почему-то не в кухне, а на диване в зале, и в результате этого перемещения куда-то напрочь исчез мой фартук.

— Дэс! Там кто-то пришел! — ахнула я, поспешно застегивая рубашку. Черт, вот никакой силы воли!

Он нежно улыбнулся, чмокнул меня в последний раз, ссадил с колен и, поправляя на ходу одежду, неспешно и уверенно направился к выходу.

— Не рычи, дракоша, это ученик Этиргла, — отпирая засов на двери, попытался усмирить бесновавшегося дракошу эрг. Но тот упрямо рычал, и у меня мелькнула мысль, что нужно будет как-нибудь провести с ним воспитательную беседу, с этим сидящим в оконном хрустале монстром, вообразившим себя хозяином нашего дома.

Хорошо хоть Дэс не вселял духов ни в одного из остальных монстриков, которых я постепенно добавляла на стены гостиной в соответствии с первоначальным планом, используя в рисунках красочные надписи, начинающиеся с моего имени. Из них выходили особенно колоритные хвосты, щупальца и когти моих созданий.

Ну что они так долго, — еще успела подумать я, прислушиваясь ко все усиливающемуся бормотанию магов, и вдруг что-то словно ударило в голову, в глазах потемнело, стало трудно дышать...

Как сквозь туман я слышала страшный скрип и рычание, выкрики и стоны... и пыталась открыть туда сферу. Безуспешно, она даже не отозвалась на такие непонятные ей посылы одурманенного сознания, эта слишком хорошо продуманная незнакомым магом Леорбиусом сфера.

А потом глаза резанула яркая вспышка, захрустело и зарычало уже на пределе возможностей человеческого слуха, вызывая дикую головную боль и заставляя зажать руками уши и зажмуриться.

И вдруг все разом стихло.

Я осторожно приоткрыла один глаз, второй... Как-то необычно светло и прохладно в гостиной, а лицо овевает легкий ветерок, пахнущий дымом и чем-то сладковатым... Что?!

Наверное, никогда раньше я не бегала с такой скоростью, как в этот раз, просто одним рывком очутилась возле пустого оконного проема со вздыбившимися щепками и обломками добротной дубовой рамы — всего, что осталось от моего дракоши. И сначала потрясенно замерла, разглядывая в эту дыру абсолютно пустое крыльцо, затоптанное кровавыми следами.

И только когда рассмотрела бегущие по дорожкам, присыпанным редким снежком, какие-то непривычно неопрятные, словно внезапно оторвавшиеся от обеденных столов или домашних дел фигуры магов, вдруг сообразила — несутся они вовсе не из-за неизвестно куда девшегося дракоши.

Тогда отчего?!

Торопливо обшаривая заново взглядом пустое крыльцо (не замеченный сразу обрывок рукава... следы крови...), и чувствуя, как от сознания обрушившейся на меня беды горькой болью сжимает сердце, я с каждым мгновением все острее понимала, что он был прав.

Темный колдун Вандерс, отец Дэса, загодя просчитавший возможность этого нападения.

— Ты радуешься, что у тебя в напарниках любимый мужчина, — говорил он резко, с легким презрением, — а того не понимаешь, что ведя его с собой, подставляешь под удар и себя. Я видел вашу схватку с темным магистром, вы там совершили кучу ошибок. Нужно было вести не воинов, они вам и не пригодились, а магов, и высаживать двумя группами в тылу.

А зачем вам связь по высшему уровню? Ты хоть понимаешь, что он пошел в этом навстречу тебе, и теперь будет вынужден все время поддерживать щит? Конечно, я понимаю, вам было жаль дев, которые были обречены еще в тот момент, когда бросили вызов Бизелу. И спасти их как раз в духе белых... подставив взамен под удар целый мир.

Темные не простят вам такой дерзости, а методов и сил, чтоб устроить вашему миру большие пакости, у них вполне хватит. Но в первую очередь они возьмутся за вас — тебя и твоего мужчину, потому что без вас ковен теряет главное — мобильность. И запомни накрепко главное: я сам темный и отлично знаю, как они рассуждают. Бабочек ловят на приманку.

Дэс именно такая приманка, поэтому они будут сначала охотиться за ним. И я тут именно для того, чтоб ты это знала. Сам он не скажет, как не скажет и того, что случится с тобой, если темные все-таки до него доберутся. Потому что ничего хорошего тебя не ждет. Я вижу в повешенной на тебя защите привязки на ставивших ее магов. Правда, всего две, и это вызывает удивление — сам я оставил бы штук пять.

Однако число привязок особой роли не играет. Все равно, если с Дэсом что-то случится, ты вмиг окажешься на цепи. Никто не позволит тебе самостоятельно принимать решения и рисковать своей жизнью ради него. На чаше весов против талантливого, но одного-единственного мага будут их собственные жизни, жизни детей и людей всего мира.

Кто-то из подбегающих магов взметнул вверх руку в знакомом жесте, и я наконец в полной мере поверила словам колдуна. Вот и цепи.

И даже подумать ничего не успела, как очутилась в потемневшей от непогоды кухне фазенды — натренированное подсознание само мгновенно припомнило порядок прыжков через миры.

Тут все оставалось таким же, как и в тот миг, когда я уходила в свой мир, а он с Синой на руках шагал через подоконник. Она сама согласилась пожить в его доме, пока я не переговорю с Тером — девчонка, по-моему, на что угодно согласилась бы, лишь бы не возвращаться в башню, где все напоминало о моем напарнике.

Только тогда, уходя, я даже не думала, что вернусь так скоро, и что выстраданное девичье счастье рухнет в один миг, как песчаный замок под девятой волной. И теперь я сижу в чужом мире без друзей и без средств к существованию. И даже Тиши с семьей нет, оказывается, это Вандерс намекнул лешему, чтобы тот погостил немного у родичей на другом конце континента.

Но что хуже всего, я не имею ни малейшего представления, как бороться с этой бедой. Дэс сто раз говорил, что темные маги не брезгуют ничем для охраны своих замков, и чем дольше живут, тем крепче их защита и непроходимее ловушки. Если я и проведу через них сферу, то вытащить сама Дэса вряд ли сумею. А если обращусь к магам, вряд ли мне удастся их убедить. Тер говорил, что в прошлый раз, когда Дэс попал к темной госпоже, его удалось спасти именно потому, что для темных магистров он не представлял особой ценности, а сама госпожа не обладает даром, и ему удалось постепенно ослабить все связывающие его заклинания. Тогда толпа магов едва справилась, притом что у Янинны была с ним привязка напарника, и она помогла его найти. Тогда как у меня лишь связь эмоций, напарник у меня Тер. Ну, а эмоции обмануть просто, это я уже выучила. Снимут все амулеты, привяжут к алтарю и насильно опоят каким-нибудь из множества применяющихся для этой цели зелий. И будет он чувствовать то, что ему прикажут...

Я положила руки на стол, уронила на них голову и зарыдала так же горько, как совсем недавно плакала тут Сина. Только моя потеря была не в пример тяжелее. Тер хоть жив, здоров и на свободе.

Требовательный стук в окно раздался, когда я почти обессилела от слез и просто лежала головой на столе, изредка икая и не имея сил добрести до крана с холодной водой. Да и желания хоть что-то делать для себя не было.

Я нехотя повернула голову к окну и увидела высокую фигуру Вандерса, нетерпеливо стучавшего в стекло. Несколько секунд взирала безучастно, припоминая, что он собирался куда-то уходить из временного логова, которое устроил в маленьком домике у пристани, облюбованном для жилья семьей лешего. Куда именно, не сказал, только язвительно ухмыльнулся и заявил, что он и так сделал сегодня слишком много глупостей, над которыми надорвал бы животы от хохота весь наш ковен.

Он постучал еще — так сердито, что стекла загудели. Пришлось вставать и идти к окну, отпирать тугие задвижки. Створки он распахнул сам и одним прыжком вскочил в комнату. Окинул меня тяжелым взглядом, скрипнул зубами.

Ну и чего так скрипеть? Сама знаю, что дура... Нужно было хватать Дэса и тащить сюда, а не целоваться, как тинэйджерка. Я невольно всхлипнула, отвернулась и поплелась назад к своему месту.

— Таресса! — Вандерс догнал меня одним шагом, больно ухватил за плечо и встряхнул.

Вот не знаю, что вдруг сработало, мое расстройство или злость на весь мир, но я резко развернулась и со всего маху впечатала ему под дых кулак, да так здорово получилось, что он даже отшатнулся.

И тут же выпрямился, схватил меня уже двумя руками, приблизил ко мне свое взбешенное лицо и яростно процедил:

— Еще раз сделаешь подобную глупость, и я лично скормлю тебя мезолискам!

— Мне все равно, — всхлипнула я и икнула, — они его точно не спасут.

— Гархи немытые, — скривился Вандерс презрительно, — ну вот чего ты так раскисла, смотреть противно! Зря я за тобой вернулся, не такая женщина ему нужна. Пожалуй, женю его на своей племяннице... когда вытащу.

— Что-о?! — Я недоверчиво смотрела на него, начиная в глубине души подозревать, что еще не все в жизни потеряно. — Т-ты его вытащишь? Да жени на ком угодно, только вытащи, умоляю! Я все сделаю...

— Опять?! — свирепо зарычал маг. — Ты опять за свое, девчонка! Разве я не предупреждал? Вот же гарх! Да как ему было не попасть в западню с такой простофилей? Вот сейчас соглашусь и потребую найти мне сокровища правителя этого мира. Посажу в клетку и буду выпускать только под заклятьем...

Но я уже ничего не боялась. Пусть клетка, но это не пытки в подвалах темных магистров и не смерть на алтаре, ради удачного завершения какого-нибудь особо подлого проклятья. Да и если Дэс будет жив, обязательно меня вытащит и точно не станет жениться ни на каких племянницах.

— Ну что, пришла в себя? — понаблюдав, как я вытираю глаза и нос, мрачно осведомился колдун. — Тогда сиди тут и никуда не ходи. Хорошо, что мы уйти не успели, пойду принесу вещи и приведу твою девчонку.

— Куда пойдешь? — удивилась я и открыла дверь в домик Ольи. — Вот, иди и забирай вещи.

— Гархи! — теперь, на миг растерявшись, он стал еще сильнее похож на Дэса. — Так вот почему они так засуетились! А я-то смотрел на битву с другой стороны и не понял, почему вас так мутно видно, посчитал за щиты.

— Ты что, воевал против Дэса? — моментально заподозрила я западню.

— А ты что, видела меня там? — Колдун вмиг опять стал колюче-злым. — Просто мне достали память с шара. Черные шары потому и ценятся многократно дороже хрустальных, что хранят несколько последних изображений. Погоди минуту...

Он быстро переставил пару мешков и сундук, перенес спящую Сину и снова положил на ту же лавку. Но в этот раз я спорить не стала, понимая, что иначе нужно вставать и куда-то идти мне.

— Как ты ищешь места с ее помощью? — Колдун стоял и с интересом поглядывал в свернутую в экран сферу, которой я проверяла, что сделали с моей башней маги.

Ничего не сделали, как оказалось. Даже не вошли. Стояли на дорожке, уже одетые, и о чем-то совещались, а строители возились с окном.

— Ну, мне говорят, какой мир, какое приблизительно место, а потом гоню, пока не найду.

— Хорошо. Помнишь место, где высаживала на жительство лешего с четырьмя медведями, двумя большими и двумя маленькими?

— Вот это? — показала я с высоты мягкие холмы предгорья, яркие в осеннем уборе рощицы, речушки, текущие с гор.

— Да. Теперь веди к горам, левее... А почему так высоко?

— Мне так виднее. Когда нужно будет, спустимся.

— Хорошо. Теперь вот в то ущелье, до конца, теперь через хребет... вон к той роще.

Но я уже и сама рассмотрела краснеющие в центре рощи углы крыш и резко прыгнула к ним. На расчищенной посреди рощи поляне оказалось несколько совершенно разномастных строений, окруженных пристройками и садами. М-да, не таким я представляла себе жилище темного колдуна. Где стальные башни, где мрачные замки?

— Подводи к центральному дому. Так, внутрь, вот сюда... Как ее открыть?

— Я сама открываю, — нехотя объяснила я, но Вандерс только ехидно усмехнулся.

Взял Сину и перенес в чистую комнату, похожую убранством на богатую деревенскую избу восемнадцатого века. Затем перетащил вещи и кивнул мне — заходи.

— Секунду... — Я свернула сферу и, перепрыгнув через Альбет, оказалась рядом с ним.

— Жди тут. — Колдун махнул мне рукой и пошел к выходу, но на пороге на миг приостановился: — Да не стой, отдыхай. Скоро начнем сражение.

Глава 3

И тогда мы объявили войну

Не знаю почему, но оказавшись в новом месте, я всегда первым делом иду к окну. Не изменила своей привычке и сейчас, хотя это была скорее дань начавшему меня трясти нетерпению. При одной мысли о том, что могли сделать темные магистры с Дэсом за время, которое он находится в плену, у меня все внутри скручивалось в узел.

Но обиднее всего было, что его не спасли никакие щиты и амулеты и не помог заранее почувствовать чужака сильный дар ментала. Хотя, как я слышала сквозь шарахнувшее меня заклятье, они какое-то время боролись, правда, недолго...

А за окном раскинулась великолепная картина. Величественно вздымались к небу высокие вершины гор, закутанные в плотные клочья белых облаков, цвело под ними разноцветье осенней рощи, и виднелась справа сквозь кроны деревьев крыша одноэтажного строения.

Я разочарованно вздохнула. Колдуном он был, колдуном и остался. Специально небось выбрал для меня такую комнатку, откуда не видно ни двора, ни других окон. Все секреты у него... Хотя можно его понять, у наших земных мафиози секретов и заморочек наверняка не меньше. Отвернулась от окна и прошлась по комнате. Первое впечатление не обмануло. Потемневшие бревенчатые стены, резные наличники на двери и окне, бок выложенной изразцовой плиткой печи, широкие лавки вдоль двух стен, накрытые яркими полосатыми ковриками и шкурами. На некрашеном, выскобленном добела полу такой же полосатый половик и накрытый бахромчатой скатертью стол. И никаких шаров, черепов и пентаграмм... Может, он все же не настоящий колдун? — вздохнула я с надеждой и тут же подобралась, услышав, как открывается дверь.

— А вот и мои гостьи, — первым входя в комнату, коротко и сухо сообщил Вандерс, и спокойно сел на скамью.

На вошедших вслед за ним парней я смотрела во все глаза, сразу уловив в них сходство с колдуном и Дэсом. Особенно похож был тот, кто казался по возрасту средним, лет двадцати трех или четырех — и недоверчивой усмешкой, и плотно сжатыми губами, и темными волосами. Чуть меньше на Дэса походил самый старший, у него были русые волосы, и оттого его лицо казалось мягче и проще. А вот тот, что казался мне ровесником, был похож на отца меньше всех, хотя линия тонкого, породистого носа и четко очерченные губы были у всех одни и те же.

— О-о, девушки! — протянул средний, прищурившись так хищно-знакомо, что у меня защипало в носу. — Отец, как любезно с твоей стороны приводить хорошеньких девушек прямо домой. Нам можно с ними познакомиться?

Все оглянулись на колдуна, и я тоже посмотрела. Как интересно, а ведь они, похоже, ничего ни про меня, ни про Дэса не знают. Так вот откуда тянутся партизанские корни моего мужа, свекор-то еще тот подпольщик. И на вопрос сына отвечать не стал, промолчал, словно его и нет, только скользнула в глазах тень ехидной ухмылки.

Ну и как узнать, над кем он насмехается, над ними или надо мной? Или вообще просто развлекается и наслаждается моментом?

— Как-то странно она спит, — рассматривая лежавшую на лавке Сину, задумчиво сообщил младшенький, — по-моему, это любимый отцовский белый сон... Разбудить?

— Я бы на твоем месте сначала познакомился, — нагло ухмыльнулся средний, — а уже потом будил. А вот с этой кто-то определенно уже познакомился до нас — вон как нос покраснел и глаза опухли. Отец, неужели это ты довел бедняжку до такого состояния? Ну, мы ее сейчас утешим. Иди сюда, милая...

Он протянул ко мне руку в призывном жесте, однако старший оказался проворнее, резко шагнул вперед и схватил меня за локоть.

— Эта моя!

Да, сейчас! — обозлилась я и мгновенно перебросила его на фазенду. А потом, пользуясь секундной растерянностью, резко вырвала руку и вернулась в комнату, но не туда, где стояла до этого, а на скамью рядом с колдуном.

И обнаружила, что оба младших братца вмиг обросли магическим оружием. Клубилась в ладонях багровая тьма, повисли в воздухе туманные темные змеи и знаки. И едва я очутилась на скамейке, весь этот колдовской арсенал нацелился на меня. А следом за ним и девери уставились, и вот в этот момент они на самого старшего, того, кто находится в плену где-то, стали похожи просто невыносимо. Не лицами, а чем-то неуловимым — жестами, напряженными фигурами, сведенными бровями... Дэс обычно так выглядит, когда собирается какую-нибудь пакость бросить...

Черт, так ведь и эти сейчас швырнут, все признаки налицо. А свекор все загадочно молчит, и только это его молчание их, кажется, и сдерживает. Ну так ведь это ненадолго, видимо, пора мне как-то направлять их воинственный пыл в другое русло.

— Папа, — кротко сказала я и ехидно посмотрела на Вандерса, — а что, мои девери ничего не знают про старшего брата?

— Что? — нехорошо нахмурился средний и посмотрел на отца, — неужели Райвор женился?

— Нет, — качнул головой Вандерс, — не женился, да и не на ком. Кстати, дочка, куда ты его отправила?

— На фазенду, — скромно опустив ресницы, призналась я, вовсю ругая про себя старого партизана. Если я правильно поняла, он специально выдавливал из меня признание нашего родства. — Там еще пироги остались... от завтрака.

— Какие новости, — снова подозрительно прищурился средний, — какие загадки и интриги! Тебе не кажется, Силмор, что мы еще очень многого не знаем о собственном папочке?

Кажется, я потихоньку начинаю им сочувствовать. Раз папаша весь в Дэсгарда, вернее, это Дэс в него, значит, парням тоже, как и мне, приходится добывать информацию по крохам. Жаль только, что сейчас совершенно нет времени устроить с ними перекрестный допрос этого заслуженного партизана.

— Можешь показать? — спокойно, как будто просил меня передать ему ложечку, предложил колдун.

— Да. — Я мгновенно развернула перед ним экран и, скрепя сердце, решила дать пояснения: — Вот так только видно, можно добавить звук, вот так — запах...

Все свои объяснения я сопровождала действиями, делая вид, что не замечаю, как младшие убрали оружие и подтянулись поближе.

— Можно настроить, что он нас будет слышать, но не увидит...

— Настрой, — кивнул колдун, наблюдая за старшим, который с места не сошел, но окутался в посверкивающее искорками облачко и потихоньку поворачивался в разные стороны, делая руками странные пассы.

— Снимает отвод глаз, — насмешливо фыркнул Силмор, — думает, что она близко.

— Правильно действует, — отрезал колдун, — не стоит тратить силы на мощные заклинания, если можно обойтись простыми. Вообще-то я надеялся, что это будет испытание для тебя, в Райворе я уверен.

— И где вы находитесь? — холодно поинтересовался Райвор, прекрасно слышавший этот разговор.

К этому моменту он успел убрать все щиты и стоял, оскорбленно скрестив на груди руки.

— Дома, — насмешливо сообщил средний, — а тебе придется попотеть, пока доберешься. Кстати, по последним сведениям, где-то там имеются пироги. Прихвати на дорогу.

— Не забудь, что я все равно вернусь, — мстительно пообещал старший. — И не прикасайся к моей девушке.

— Опоздал, — отрезала я, — девушка уже замужем за твоим братом. Ну что, впускаем его?

Это я уже спросила, повернувшись к свекру.

— Впускай, — распорядился Вандерс и насмешливо хмыкнул: — А вот пирогами он зря пренебрег. Хороши были, особенно с мясом...

— Я могу прихватить. — Райвор рассматривал нас через открытую мной дверь. — Сколько она может держать открытым переход?

— Сколько сочту нужным, — решительно пресекла я попытки качать из меня информацию. — Будешь копаться — закрою.

Но он уже находчиво составил блюда в стоящую на краю стола корзину и шагнул к нам.

— Ну и кого можно поздравить с такой выгодной невестой? — подозрительно оглядев братьев, осведомился он у отца и небрежно поставил корзину на стол.

— С женой, — решила я не тянуть время, и оглянулась на колдуна: — Вандерс, нужно поторопиться.

— Думаешь, я не знаю, дочка? — тяжело вздохнул он. — Известия жду, куда его поместят.

— А нам самим посмотреть... — Я глядела на колдуна умоляюще, чувствуя, как на глазах закипают слезы.

— И не думай, — резко отрезал он, — на тебя идет охота, сама знаешь. Познакомьтесь пока — это Таресса, а это Райвор, Зигерс и Силмор.

— И сколько лет твоему мужу? — С откровенной враждой уставился на меня Райвор, и так знакомо сжал губы.

— Тридцать шесть, — ответили мы с Вандерсом в один голос, и я взглянула на него одобрительно, раз решился рассказать про Дэса, значит, все же надеется на примирение с сыном.

— А где его мать? — заикнулся младший и моментально смешался под предупреждающими взглядами братцев, но колдун махнул им рукой, останавливая.

— Его мать я прятал, как и его самого. — Вандерс нажал на камень плотно сидевшего на запястье браслета и внятно произнес: — Вино и закуску.

Затем тяжелым взглядом оглядел сыновей и приказал:

— Придвиньте стол и достаньте пироги. Ну а тебе есть нельзя, знаешь, небось... Но вина можешь выпить.

— Я не пью вино и есть не хочу, — абсолютно честно сказала я и почувствовала, что по щеке ползет слезинка. — Мы только пообедали...

— А раз сама не пьешь, почему Дэсу позволяешь? — мрачно зыркнул на меня Вандерс.

— Так у него уже давно заклятие стоит, расщепляющее спирт. Он, по сути, пьет просто сок, — возмутилась я. — И у него привычка, так ему лучше думается. Да и когда нужно с кем-то встретиться по делу, в харчевне ведь удобнее.

— Полезное заклятье, — сразу оценил Райвор, — нужно будет себе сделать. Так он колдун?!

— Он маг... эрг, — поправилась я, и по их лицам скользнула тень презрения.

— Белый.

— И я тоже, — гордо задрала я нос, — хожу по мирам, спасаю людей...

— Нашла чем гордиться, — пренебрежительно фыркнул свекор. — Доспасались уже, что на вас охоту открыли. Как вы вообще додумались из темного мира белых дев уводить, вот что мне интересно!

— Да вовсе не собирались мы никого уводить, — вздохнула я и замолчала, заметив, как открывается дверь.

А ведь раньше я бы даже не подумала прекратить рассказ, наоборот, считала, что неприлично так свысока относиться к прислуге. Но опыт жизни в ковене, полном тайн и недомолвок, внес поправки в мои обычаи, и теперь я исправно смолкала, завидев, как приближается кто-то незнакомый.

Две женщины среднего возраста, в темных юбках и светлых блузках навыпуск, в фартуках и в низко повязанных платках, принесли глубокие подносы, молча накрыли на стол, не прикоснувшись к блюдам с пирогами, и так же бесшумно удалились, захватив, по приказу колдуна, его багаж. И вроде двигались ловко и послушно, но было в них что-то неправильное... не человеческое.

— Кто они? — не выдержала я, и получила в ответ задумчивый и тяжелый взгляд колдуна.

— Провинившиеся.

Больше ничего я спрашивать не стала, не стала и спорить. Белые уродуют преступниц заклинанием, от которого появляются бородавки и рубцы, чтобы женщины не пользовались своей внешностью, как козырем для вызова сочувствия, но не трогают разум, давая преступницам проникнуться раскаянием. Жить им позволяется только у хозяина, который дает работу и необходимый для жизни минимум, и если женщина искренне страдает и раскаивается, бородавки постепенно сходят. А вот колдуны, оказывается, пошли по другому пути, и у меня сейчас нет никаких сил рассуждать, что лучше и гуманнее.

— Пироги, и правда, хороши...

Новые родственники, не стесняясь, пользовались магией для разогрева Дишиного печева, но сначала каждый, проверяя, провел над пирогом ладонью. Щедро разлили вино в высокие хрустальные кубки, оправленные в серебро, не забыв один подвинуть мне, нагрузили свои тарелки едой.

— Так что там с белыми девами? — минут через десять, дожевав кусок даже издали аппетитного окорока, небрежно обронил Райвор, всем своим видом давая понять, что спрашивает лишь ради того, чтобы поддержать разговор.

Я к этому времени выудила себе из вазы кисть винограда и потихоньку отщипывала по фиолетовой, с сизым налетом, ягодке, чувствуя, что если не займу себя хоть чем-то, то от ожидания сойду с ума. Попутно почти откровенно изучала новых родичей и гадала, кто их мать. Или матери? И припомнила, что они до сих пор ни слова не сказали о себе, кроме того, что выдал отец, и что сама поняла из разговоров.

— Да ничего... — протянула я так же небрежно и бросила в рот ягодку.

— Ну, конец я видел, и что у него с рукой неладно, тоже заметил, — свирепо глянул на меня колдун и махом допил вино. — Зачем они вам, тоже догадываюсь. Не могу понять, кто так спланировал операцию? Вроде Вик всегда раньше был очень осторожен!

Ого, сколько информации сразу. Понять бы еще, к добру это или нет, и кому из нас она предназначена, — хмыкнула я про себя, а вслух сказала печально:

— Вик вовсе битву и не планировал. Нам нужна была всего одна девушка, братец мой влюбился просто по уши. Вот мы и пошли с ними договариваться, хотели выкупить ее или поменять на услугу. Но их уже в храме не было. Догнали, а там идет бой, причем уже к концу подходит...

— Это я видел, — кивнул строго Вандерс и смолк, стрельнув в меня очередным мрачным взглядом.

— Ну а рука у Дэса, — хмуро пояснила я, сообразив, чего ждет колдун, — уже совершенно здорова. Там у него артефакт был, против проклятья, вот он и сгорел, магистр сильный оказался. Но Олья все вычистила и залечила, через два дня только пятнышки на коже остались. Ты же знаешь Олью?

— Знаю, — угрюмо отмахнулся он. — Так что, амулета от проклятья на нем теперь нет?

— Есть. Кантилар отдал из личных запасов.

— Хоть какая-то от них польза, — буркнул язвительно свекор, однако мои новые родичи определенно слышали раньше все эти имена, и сидели теперь с безразличными лицами.

А если судить по тому, как младшенький деловито мазал горчицей пирог с персиками, в их мозгах шла срочная переоценка ценностей. И я их понимала, как никто другой, мне самой за последние месяцы пришлось не раз вот так резко менять свою первоначальную оценку.

Перстень на руке Вандерса полыхнул алым всполохом, и он, мгновенно вскочив с места, вылетел прочь.

Парни тоже сразу подобрались, отодвинули тарелки и кубки, встали из-за стола и дружно отставили его на прежнее место, к стене.

— Таресса, — оглянувшись на дверь, осторожно спросил младший, — а что с ним случилось?

— Темные выкрали, — помолчав немного, я решила признаться, — пришел ученик мага и бросил какое-то заклинание. Я не могла ни подняться, ни думать, в голове тяжело и все как в тумане.

— Ошеломление высшего уровня, — признал Райвор. — Повезло тебе, что столько защиты, иначе дня три бы не встала. А почему они тебя не взяли, если отец говорит, что охота идет за тобой, не знаешь?

— Думаю, дракоша помешал, он сильно рычал... — объяснить до конца я не успела, в комнату быстрым шагом вошел колдун.

— Открой дверь в мир темных! — приказал резко и на миг задумался: — Какое у тебя есть знакомое место ближе всего к Саргашу?

— Вот, — показала я с высоты уходящую вдаль равнину, украшенную изредка разбросанными рощами и овражками. — Тиша сказал, отсюда на юг — Саргаш. Только мне лучше стул посреди комнаты ставить, спиной к окну, так вам удобнее будет смотреть.

Стул они искать не стали, просто выдвинули на середину из угла сундук и бросили на него шкуру, и уже через несколько секунд экран стремительно летел над степью на юг, к встающим на горизонте холмам печально известного полуострова.

От нетерпения у меня начинало сводить скулы, и я все ускоряла продвижение, наметив себе на горизонте ориентир и одним махом перенеся к нему экран, так что уже минут через пять вдали показались поблескивающие на солнце крыши высоченных башен.

— А вот теперь особо не спеши, — едва заметив их, приказал колдун, — забирай вправо... так, верно. Как доберешься до воды, иди снова на юг, зайдем с моря. С суши у них стоят щиты и ловушки, а с моря, особенно там, где вдоль берега скалистое дно, все чисто.

И мы зашли с моря, пролетев перед этим мимо трех или четырех похожих на крепости замков. Магистры, судя по всему, особой любви и доверия друг к другу не питали, стены поражали высотой, массивностью и количеством различных зловещих деталей в виде наточенных стальных кольев, частоколом вбитых у подножия стен, острых шипов на верхней кромке и приготовленных на башнях и галереях бочек. И это не считая постреливающих злыми искрами кристаллов, равномерно установленных на стенах по периметру и странных, маслянисто-зеленых сетей.

Только один замок выглядел разгромленным, и девери очень оживились при виде этого зрелища, но отец приказа останавливать экран не дал, и мы пронеслись мимо на приличной скорости.

— Останови! — приказал Вандерс, когда перед нами выросла громада самого высокого из всех виденных ранее замков. — Теперь двигайся медленно, и если я прикажу закрыть, закрывай без вопросов.

— Дэс говорит "стоп", — вздохнула я, — так короче.

— Значит, и я буду так говорить, — не стал спорить колдун. — Проскользни над самой водой, теперь сюда... Медленно, еще медленнее... Теперь вот в этот проход... И не вздумай кричать или падать в обморок, если увидишь что-то необычное.

— Я не собираюсь... — слова застряли у меня в горле.

На вымощенной полированными черными каменными плитами площади перед центральным входом в мрачный и одновременно роскошный дворец, лежало нечто странное... Я с потрясением узнала своего дракошу. Только размером он теперь был с медведя и посверкивал на солнце грядой острых шипов, тянущихся вдоль хребта к хвосту и восставшей дыбом чешуей. Одной лапой он прижимал к плитам человеческое тело в черной с серебром форменной куртке мага ковена. Но это не был Дэс, обедал он в белой рубашке, мне ли не помнить...

— Ты видишь, — осторожно спросил свекор, со внезапной заботой крепко сжав мои плечи, — что у него внутри?

Пристальнее вглядевшись в дракошу, я почувствовала, как сердце в груди окаменело от ужаса — сквозь шипы и чешую в чреве монстра неясно вырисовывался мужской силуэт в белой рубашке.

— Стоп... — успел сказать Вандерс, и я автоматически вырубила сферу, чтобы в следующий миг вырубиться самой.

Глава 4

По колдовским законам

— Черт... я же говорила, что не пью вино... — пробормотала я, открывая глаза, и оттолкнула от губ кубок.

И тут в памяти всплыло ужасающее зрелище, увиденное в сфере, перед тем как впервые в жизни я потеряла сознание.

— Черт!

— Ругается она очень мило, — с легкой ехидцей произнес стоящий напротив меня мужчина, и в первый миг все в душе так и рванулось к нему — Дэс!

Но уже в следующий момент я с легким стоном упала назад на неизвестно откуда взявшуюся подушку. С разочарованием сообразив, что это всего лишь Зигерс.

— Мне кажется, или она и в самом деле как-то странно реагирует на Зига? — с едва заметной ревностью осведомился Райвор.

— Просто Зиг больше всех из вас похож на меня, — сухо обронил колдун. — Дайте ей еще глоток.

— Не нужно. — Я резко села и обнаружила, что нахожусь на той самой лавке, где недавно лежала Сина. — Мне уже лучше, я вообще не падаю в обмороки.

— Поверим, — буркнул свекор и шлепнулся на сундук. — А что это за стеклянный мезолиск, поглотивший Дэса, тебе, конечно, неизвестно, но это пока и неважно...

— Почему это неизвестно? — возмутилась я вяло, чувствуя, как меня охватывает какое-то подозрительное безразличие. — Все мне известно, кроме одного — что вы подлили в вино, синницу или черный пион?

— Каплю синницы; через полчаса пройдет. — Колдун впервые глядел на меня с откровенной заинтересованностью. — И много ты знаешь зелий?

— Все, что были в кристалле Ферлина. А зачем вы ее вообще капали? Я что, похожа на истеричную блондинку?

— Вообще-то, на наш взгляд, ты и есть блондинка, — ехидно оскалился Силмор, — судя по цвету косы. Хотелось, пока ты в обмороке, посмотреть, своя или нет, да жаль, защита на шпильках мощная.

— Дэсгард зачаровал, — вздохнула я, гадая, с чего это они тут старательно беседуют на разные темы, когда нужно думать о том, как вытащить с плит темного дворца дракошу.

Впрочем, некоторый опыт у меня есть, лишь бы дракоша, непонятно отчего так вымахавший, не забыл меня да не нахватался от темных магистров их злобы.

— Ты и с Дэсгардом знакома?! — во взгляде всех троих снова светилась враждебность.

Я остолбенело уставилась на Вандерса, начиная понимать, что вовсе не просто так он не рассказал сыновьям о старшеньком и упорно звал его Дэсом.

Ай да папочка! Вот почему мы столько времени ходим вокруг да около, выясняя, какие у мужа заслуги и друзья.

— Сам объяснишь, папа, или мне рассказать? — осведомилась я у него приторно-ласково, и мне ответили свирепым взглядом разбуженного зимой медведя.

— Про что? — еще сильнее насторожились девери. — Отец, только не говори, что Дэсгард...

Я с полминуты поизучала их нехорошие подозрительные рожи, посмотрела еще раз на застывшего мрачным изваянием колдуна и сообразила, что свекор окончательно ушел в подполье и вернется не скоро.

— Интересно, чем Дэс сумел вам насолить, если вы живете в разных мирах? — тяжело вздохнув, поинтересовалась я у них. Похоже у любимого была более бурная молодость, чем мне известно.

— Он украл у нас ценный артефакт, — выпалил Зигерс, сверля меня подозрительным взглядом, — но жена у него была совсем другая!

— Та погибла еще девять лет назад, — сурово обронил Вандерс.

— Что, правда? — вдруг как-то поутихли парни. — Но все равно он вор и наглец.

Я начинала понимать, что с этим амулетом все было совсем не так, как думают мои девери, и что сейчас все они и в самом деле тянут время.

— Папа, ответь мне, пожалуйста, чего мы ждем? И что мог украсть у вас без твоего ведома Дэс, если ты легко пробиваешь его защитные заклинания?

— Не так и легко, всего-то и хватило сил удержать три минуты, — сварливо сообщил Вандерс. — А украл он амулет, тот самый, что сгорел.

— Никогда не поверю, что он случайно узнал о его существовании, — задумавшись над возможностями и интригами колдунов, сообщила я. — А ждем чего?

— Известия ждем, чем закончится попытка темных, они что-то придумали против меза, — со вздохом признался свекор и я сорвалась с лавки, как укушенная.

— Черт! Так что же вы мне лапшу на уши вешаете! Это ведь не мез, а мой дракоша!

— Таресса, успокойся, — колдуны смотрели с преувеличенной ласковостью, — мы понимаем...

Не-а, ничего вы не понимаете!

Зато я сразу поняла, что будет со мной через секунду, и вмиг перепрыгнула на фазенду, прямо в собственную спальню. Полежала несколько секунд, прислушиваясь к своему организму, не начинают ли отказывать руки-ноги. Или, того хуже, разум?

Но ничего такого не обнаружила и успокоенно вздохнула: не успели. А потом вспомнила, что новые родственнички все поголовно колдуны, что папочка отлично знает месторасположение моего дома, а шар у него просто обязан быть, и портал он открывать умеет...

И четко осознала: времени, чтобы спокойно подумать, у меня практически нет. Значит, нужно с ними договариваться.

Открыла экран и обнаружила, что в комнате уже никого нет, только в двери чья-то спина мелькнула. Интересно, и куда они бегут? Само собой, я погнала сферу за ними. По лестнице вниз, пристроившись прямо за спиной Силмора, бегут колдуны строго по возрасту... Уже нет, мы с младшеньким обошли Зига и бежим вровень со старшим. Широкий коридор с окнами по правую руку, ведущими во двор, привел к двери, которую Вандерс открыл, прижав ладонь к центру нарисованной на ней пентаграммы.

Экран сферы ворвался туда вместе с младшим, сразу за нами вбежали старшие... и вдруг все они замерли и начали подозрительно оглядываться. Я немного добавила звук и стала осматриваться вместе с ними. Тонкий свист, исходил, казалось, со всех сторон, и мне пришлось прикрыть заслон почти до отказа, пока я не сообразила приказать сфере не пропускать этот звук вообще, оставив лишь человеческую речь. Некоторое время казалось, что эта задача магической игрушке не по силам, но еще в дни наших с Найком странствий по темному миру я заметила, что создателем заложена в ней возможность самообучения, особенно если это касалось безопасности ее ведущего. Например, еще во время боя и пожара в донжоне я приказала сфере до минимума уменьшать яркость магических вспышек и огня, и с этим заданием она тогда прекрасно справилась.

Справилась и сейчас. Через некоторое время свист исчез, и я смогла добавить звук.

— ...если это и была она, — голос Вандерса звучал зло и безнадежно, — то уже сидит и пускает слюни. Проще найти и добить...

— Он сильно огорчится? — тихо пробормотал младший, стараясь не смотреть на отца.

— А кто ему скажет? — угрюмо обвел тот сыновей взглядом. — Пусть думает, что сбежала.

Ага, так вот, значит, что это был за свист, — запоздало холодея, сообразила я, сработала какая-то защита. Судя по их похоронным рожам, весьма мерзкая была пакость. Но вот опускать руки и вешать моему мужу на уши лапшу я им точно не позволю, тем более что с его способностями достаточно снять щиты, чтоб мгновенно разоблачить эту ложь.

— Жалко девчонку, — пробормотал Райвор, и я решила послушать еще минутку, — миленькая была. Я намеревался сам ею заняться, если нам не удастся спасти этого пройдоху... Ха! А я еще ломал голову, как ему удалось снять мой щит серой плесени! Теперь понятно, где была собака зарыта.

— Вернее, крот, огромный такой, — остро глянул на отца Зигерс и мрачно спросил: — Где у нее логово?

— На западе где-то, там дождь, — отозвался Райвор. — Придется идти... А может, сделаем из нее служанку? Чего добру пропадать!

— И приставим убирать твою комнату, — ехидно заухмылялся Зигерс.

— А если ты когда-нибудь женишься на Юветте, и эта курица по глупости влезет в котел с тхинской зеленью, то из нее тоже сделаем, — в ответ съязвил Райвор, — и приставим убирать мою комнату.

Зигерс набычился, и начал с угрожающим видом плести нечто призрачное, оранжевое и колючее.

Мне надоело слушать их грязные измышления, я открыла звук и скучающим голосом произнесла:

— А потом придет Дэсгард и сделает из младших братьев клоунов бродячего цирка. Ему, как менталу, это раз плюнуть.

— А вот тебя за то, что ты раскрываешь тайны мужа, следовало бы на пару дней посадить половики вязать, — свирепо прорычал свекор в сторону экрана.

— Давай я лучше для вас склад с коврами ограблю, — предложила я, — только перестаньте прикидываться валенками и тянуть время. Этого дракошу я нарисовала. На окне, а Балисмус вселил в него духа. А потом дракоша поймал ходящего, он из Саргаша пришел, Сину хотел забрать. И Дэс в награду добавил ему магии. После этого дракоша стал разговаривать и всех узнавал. А на этого ученика сегодня рычал просто по-зверски. Я подумала — оттого, что первый раз видит, этот маг только вчера прибыл на остров.

— И не заметил, лопух, что ученика ему подменили, — зло фыркнул Вандерс. — Так ты идешь сюда?

— А в кабинете меня больше ничем не шарахнет? Кстати, мне пришла в голову мысль: а нам обязательно вести спасательную операцию из вашего дома? Мне Хенна дала несколько наводок на белый мир.

— Больше ничем не шарахнет. Если только сам не прибью, — мрачно пообещал колдун. — А что касается другого мира, не одна ты такая умная. У меня тоже есть голова на плечах.

— Да разве кто-то сомневался?

Пока мы переговаривались, я успела переодеться в более удобную и темную одежду — брюки, рубашка, длинная жилетка и сапожки, поправить косу и повязать по-байкерски темную косынку.

— И долго тебя ждать?

— Уже здесь, — свернув сферу, я перепрыгнула в комнату, специально встав рядом с колдуном, а то девери, похоже, очень разочаровались, что не удастся из меня сделать зомби.

— Вот что прикажешь: в клетку тебя сажать или на цепь, чтоб не прыгала, как дикая коза? — крепко сцапав меня за руку, свирепо прошипел свекор,

— Мне переодеться нужно было, — строптиво уставилась я на него, не пытаясь вырваться, — или я тут пленница? Так сразу объяснять нужно, за кого вас считать.

— За колдунов, — мрачно ухмыльнулся Райвор, оглядывая меня с ног до головы. — Откуда мы знаем, может, ты наш дом уже темным указала?

— Вы ведь тоже темные? — не сдавалась я. — И куда я ушла, наверняка уже по шару нашли. А я потому к вам окно и открыла, что не собиралась прятаться. И хватит мне зубы заговаривать, Вандерс, идем мы или нет?

— Мы ведь тебе объяснили, — рыкнул он, — магистры что-то придумали. Нагнали полный двор карателей и учеников, хотят разбить монстра и вытащить Дэса. Туда только дурак сейчас сунется.

Я молчала и думала целую минуту... или две, а потом подергала колдуна, так и не отпустившего мою руку, за рукав и просительно заглянула в глаза:

— Послушай, папа, раз их там так много, можно посмотреть еще раз? В толчее они нас не сразу засекут, ты же сам сказал, там каратели, а с ними я уже дралась, когда мы с Тишей в заброшенном форте жили. Если поставить дверь к ним спиной, они достать не смогут, а мы просто поглядим и все. Ты, главное, не волнуйся — если что, сразу закроем. И смотреть будем не отсюда, а из фазенды, или из любого другого места, как скажешь.

— Ладно... Какое место ты сама точно знаешь в белом мире?

— Сгоревшую избушку, сгоревший монастырь... Еще дом Рисы, но он тоже сгорел.

Девери, похоже, забыли, что они злобные колдуны, потому что ухмылялись совсем как нормальные парни.

— Не удивлюсь, если все это сгорело после того, как там погуляли белые маги, — язвительно проскрипел свекор, не отпуская меня, и приказал сыновьям: — Быстро теплую одежду, и ей тоже. Пойдем посмотрим, что осталось от монастыря.

Через пять минут, одетые и увешанные амулетами, братцы дружно натягивали на меня длинную шубу с капюшоном и валенки. Пытались всучить еще и рукавицы, но тут уж я отказалась наотрез. Мне сферу нужно чувствовать незащищенной рукой, не обморожусь за полчаса. Немедленно призвав дверь, я оглядела заваленный сугробами двор и, не найдя ни одного следа, оглянулась на колдуна.

— Можно идти в дверь, можно так прыгнуть. Как лучше?

Ну, вообще-то я сама могла это решить. Но судя по его высказываниям в мой адрес, папаша Дэса вообще не верит, что женский ум пригоден хоть на что-то, кроме плетенья половиков и рождения детей, и у меня нет никакого желания устраивать диспут. Таких закоренелых в своем мнении упрямцев не убедит даже чудо, а мне сейчас совершенно не до чудес. У меня мой собственный монстр сожрал моего собственного мужа, и тот пока, как ни странно, жив. Иначе, как подсказывает моя интуиция, магистры не стали бы тратить столько сил для его извлечения.

— Их — в дверь, — кивнул старый колдун на сыновей, — а мы через минуту так пойдем.

Мы посмотрели, как выпрыгнувшие в снег девери встали треугольником, и каждый что-то бросил перед собой. Снег на миг расцветили синий, желтый и алый дымки, потянулись прочь, по пути вползая во все щели, во все закоулки.

— Идем, — дернул мою руку Вандерс, и я перенесла нас в центр треугольника.

— Не рановато? — оглянулся Райвор, но отец мрачно глянул на него и старший смолк.

М-да... Пожалуй, если он попробует так разговаривать с Дэсом — если, конечно, им еще удастся поговорить, — это будет их первый и последний разговор.

— Открываю? — не выдержала я. — Чего ждем?

— Пока местность не проверим, никаких "открываю"!

— Ты понимаешь, что если ценным артефактом вместо молотка забивают гвозди, это не так смешно, чем иметь дверь и проверять руины вашими заклинаньями? Я бы уже тебе всю округу показала!

— Не нужно. За белым миром темным уследить очень легко; могут понять, кто ты, раньше времени. Постой, подыши свежим воздухом.

— Да я им уже надышалась. Каждый день здесь бывала, еще в прошлое приближение.

— Да знаю я, тоже тут бываю, — внезапно вздохнул колдун. — За темными если не смотреть, они и этот мир испоганят.

— Вандерс, но ведь вы тоже... темные? — следя за действиями деверей, осторожно осведомилась я. — Почему не с ними?

— Это долгая история. Но если коротко, я всегда считал, что различие между нами и белыми — в подходе к выбору обязательных для изучения заклинаний, а оказалось, что многие темные считают, что это еще и степень вседозволенности. И вот тут мы с ними разошлись.

— Ну, тогда вы серые, — вспомнила я Гэндальфа.

— Скорее, это они жгуче-черные, — непримиримо буркнул свекор и скомандовал: — Открывай свое окно. Сначала совсем маленькое, как ты умеешь.

— Экран, — подсказала я и с дрожью в руках открыла вид на дракошу с того же места, где была сфера, когда я отключилась в прошлый раз.

Глава 5

Прыжки в никуда

Вот только очень скоро поняла, что это теперь не самая лучшая позиция. Перед экраном мелькали спины, руки, ножи и топоры... Да что же они делают, гады!

Ведь если такими темпами они будут продолжать и дальше, то, разбив дракошу, непременно изувечат моего мужа. От такого количества топоров, багров и кувалд не спасет ни один щит!

В тревоге я приподняла сферу чуть выше, стремясь разглядеть, что там происходит, и за плечом тут же зашипел свекор:

— Куда, сумасшедшая! Полегоньку! Чуть ниже, правее, вот за этим лоботрясом... у него доспехи с зачарованным серебром... — тут он поперхнулся, смолк, и с чувством выдал: — Немытые же гархи!

Вот тут я не выдержала и, чуть приподняв экран, уставилась на происходящее вокруг и внутри дракона во все глаза.

Черт! Действительно, гархи... хотя я и не знаю, кто это такие.

Дракоша снова подрос и сейчас проделывал свой старый фокус, только теперь он его довольно-таки недурно усовершенствовал. Если раньше, в раме, он весь на какое-то время становился пластичным, изменяя свою форму, то теперь плавился и тек только верхний слой. А внутри так и продолжал оставаться твердым, и в этом саркофаге спокойно лежал Дэс. Мага, который приволок его сюда, уже видно не было, и понять, сам дракоша его добил или все же магистры отобрали, было невозможно.

Зато я, кажется, начинала понимать, что происходит с топорами, мечами и прочим металлоломом, который прилипал к верхнему слою дракоши, как к магниту. Понимала, потому что видела протянувшиеся в хрустале серые и черные струйки металла, убавлявшие монстру прозрачности, и помнила, как пропали медные переплеты. Но вот даже подумать боялась, куда дракоша пустит зачарованное серебро, закаленную сталь и гномье железо.

— Мне нужно с ним поговорить, — не выдержала я. — Если он и дальше будет жрать топоры, то не пролезет в дверь.

— Бедный Дэсгард, — язвительно посмотрел на меня прищуренными глазами Дэса Зигерс, — жена совсем сдвинулась с ума. Как ты сможешь поговорить?

— У меня есть идея, — в этот момент я искренне порадовалась, что они пока не слышали в моем исполнении этой фразы. — Вандерс, пожалуйста, а то будет поздно!

— Ладно, — мрачно посопев, согласился он, — но только осторожно... дочка.

— Разумеется! — уже стремительно направляя сжатый до предела экран в сторону монстра, я в последний миг приподняла его вверх и буквально влепила в спину дракоши.

И тут же открыла звук.

— Дракоша, слушай молча. Это я, Таресса, пришла вас спасти и забрать. Если понял, тихонько скажи "ага".

— Ага! — загрохотало над площадью, и я порадовалась, что заранее придумала сфере ограничители звука.

Некоторых карателей как сдуло с переднего края.

— Умница, мой маленький, золотко мое, я тебе потом пузико почешу, только сначала Дэса заберу, ты молодец, что его так хорошо спрятал. Не волнуйся, те, кто со мной, это нужные люди, они Дэса не обидят. По моей команде снова скажешь "ага", но теперь как можно громче.

Мысленно давая сфере приказ убавить звук до минимума, я провела ее в хрустально-медный саркофаг и, прежде чем открывать, оглянулась на свекра, — можно?

— Подожди, Райвор, прикрой ее, скорее! — скомандовал свекор и я, растянув дверь во всю ширину и высоту саркофага, замерла в ожидании. -На нем щиты, сначала будем снимать.

Вокруг магов зазмеились туманные щупальца, вспухли разноцветные сполохи, полетели оранжевые искры.

— Открывай, — хриплым сдавленным голосом скомандовал свекор, и я распахнула дверь.

Все сполохи, туман и искры полетели в Дэса, и я прокусила губу до крови, чтобы не заорать от ужаса. Но уже в следующее мгновение в дверь втиснулись сразу три пары рук и выхватили тело мужа из саркофага.

— Я приду за тобой, держись, дракоша, — тихо шепнула я, глотая слезы, и уже вслух приказала: — Кричи!

И закрыла заслон. Каратели и ученики, явно рассмотревшие, что внутри монстра что-то происходит и ринувшиеся на него, от этого рыка прыснули в стороны и схватились руками за уши, но что происходило дальше, рассмотреть мне не дали.

— Стоп! — рявкнул над ухом не менее гневный голос, и я мигом выключила сферу.

— Открывай путь, — сердито посверкивая на меня бешеным взглядом, скомандовал колдун, — И без фокусов.

— Куда? — честно глядя ему в глаза, спросила я, хватаясь рукой за безвольно висевшее запястье мужа.

Теплое... Спасибо вам, все боги всех миров, иначе я бы не выжила. И пульс есть. Значит, вытащим, они вытащат. А я... прости, любимый, но лекарь из меня никудышный.

— В наш дом, — сказал Вандерс, и я не стала спорить.

— В наш так в наш, — кивнула покладисто и прыгнула...

...В свою фазенду, это ведь тоже наш дом.

— Таресса! — Они вцепились в меня все четверо. — Ты куда нас привела?!

— В наш дом, чего кричите-то? — миролюбиво вздохнула я. — Отнесите лучше Дэса в спальню — по правой стороне первая угловая комната — и располагайтесь.

— Я не этот дом имел в виду, — прожигал меня взглядом свекор.

— Поняла, не дурочка, — разозлилась я, — но, по-моему, кто-то забыл, что Дэс с ним вообще не разговаривает. Или ты хочешь, чтоб он и со мной не разговаривал? Собираешься оставить внуков без отца? Если он сейчас придет в себя и увидит, что я приволокла его в тот дом, то воспримет это как предательство. Не забывай, что он почти твоя копия!

Райвор наклонился к лицу Дэса, которого отец держал на руках, откинул падающую на лицо прядь волос, вгляделся и тяжело вздохнул:

— Не понимаю, как мы раньше этого не поняли. Сам отнесешь, или тебе помочь?

— Сам, — сердито зыркнул на меня колдун и пошел точно по направлению к моей спальне.

Ну да, как же мне раньше в голову не пришло! Определенно этот жулик тут уже все обшарил, не случайно ведь защелки в кухне на окнах не были заперты!

Не обращая внимания на державшегося за меня младшенького и не снимая шубы, я села на стул и призвала сферу.

— А это зачем? — насторожились парни.

— Послушайте, — сделала я вид, что начинаю злиться всерьез, — а вам не кажется, что вы выглядите трусливыми зайцами? Вот я, женщина, полдня была у вас в гостях и так не дергалась, как вы, мощные колдуны. У Дэса полно друзей, которые его любят и ценят, и ученик, которого он любит как сына, и все они сейчас волнуются — и за меня тоже. Я поверила вашему отцу, что у него лучше получится помочь сыну, и сбежала от них, но они тоже переживают и ищут способы спасения. Как, по-вашему, разве не бесчеловечно не предупредить их?

И пока они мрачно сопели и переглядывались, открыла экран в информаторий. Прямо в зал заседаний.

Маги и в самом деле сидели там и тоже были подавленные и хмурые. И Терезис сидел среди них, почерневший, как головешка. Черт, вот почему я не нашла времени поговорить? Не с ним, так с Синой. Всегда эта деликатность мешает. Да еще пример Янинны все время перед глазами. Как быстро он, однако, примчался, не иначе, Вик свою яхту дал.

— Привет, — сказала им официально, открыв только звук. — Можете не переживать, мы его вытащили. Правда, пока он без сознания, но думаю, все обойдется.

— Тесса, — Тер уже стоял напротив окна, — ты меня возьмешь?

— Куда же от тебя деться, — вздохнула я, — но выйди один на дорожку, иначе я ничего не гарантирую.

— Это ученик? — спросил Зигерс, поглядывая, как я гоню окно по месту, где высаживала лешего с четырьмя медведями.

Тут, в самых южных лесах покинутого мира, еще отгорал закат и было сухо, тепло и нарядно от опавшей и висящей на ветвях осенней листвы.

— Да, — кивнула я, заметив первый признак присутствия леших — не обобранное белками ореховое деревце, — и открыла дверь, вплотную уперев ее в ствол.

Постучала ладошкой по дереву, подождала. Никого. А что это за странный зеленый колобок под кустом пожухлой травы?

— Осока! Я долго ждать буду?

— Таресса! — зазвенел голос мелкой лешачки. — Я первая увидела!

— Чтоб через пять минут были в сборе, я вас заберу, — строго скомандовала я и снова перебросила сферу в мир повелителей, на ту дорожку, что вела к моей башне.

Высокая фигура Терезиса одиноко бродила взад-вперед по освещенной фонарями дорожке неподалеку от башни, держа в руках новенький увесистый саквояж Балисмуса. Бедный наш Бали, — хмыкнула я, снова останется без зелий. Но отказываться от них не собиралась, здесь у нас всего несколько самых нужных флаконов.

— Заходи, — подогнав сферу к его ногам, распахнула я дверь, и Тер одним прыжком оказался в холле.

И тут же вспыхнули тревожными огоньками камни в его амулетах, засветился медальон ковена.

Маг шарахнулся ко мне, и тут увидел, что меня окружают незнакомые мужчины.

— Тер, посмотри на них внимательно, — пока он не начал стрелять заклятиями, быстро проговорила я, — и скажи, на кого они похожи?

— На меня, — угрюмо рыкнул вошедший в холл Вандерс и протянул руку к саквояжу. — Привет, Терезис.

— Но откуда... — на хмуром лице Тера появилась тень растерянности, узнавания, понимания... — Гархи немытые!

— Не надо материться на нашего папу, — укоризненно сообщила я, — познакомься пока с братьями своего учителя. Это Райвор, Зигерс и Силмор. А мне нужно Олью привести.

— Это ты правильно решила, — наконец-то похвалил меня старый интриган. — Знаешь, где они?

— Уже собираются, — буркнула в ответ и открыла окно на орешник.

Как интересно, ни одного орешка уже не висит на расправившихся ветках! Зато у двух зеленоголовых лешачат щеки как у бурундуков. Да еще и туесочки с верхом полны. Называется, хорошо погостили.

— Олья, — раскрывая дверь во всю ширь, закричала я, — ну долго вы там! Помощь нужна!

— Да бежим уже, девонька, — догонявший ундину Тиша тоже тащил на плечах огромный мешок. — Ушел уже ирод темный-то?

Колдун насупился, провел перед собой рукой, и словно легкий туман окутал фигуры его и сыновей. Я заинтересованно скосила взгляд: вроде леший такие заклинания, как малыши орехи, щелкает, и как лопатой бульдозера подхватила семейку нелюдей в сферу.

— Наловчилась ты, девонька, — похвалил леший и вдруг повел чутким носом: — а кто тут...

И смолк, ошарашенно глядя на проявляющегося из тумана Вандерса.

— Извини, Тиша, — сказала я кротко, — и не обижайся, папа шутит. Что делать, темные колдуны без таких шуточек просто не могут. Олья, там у меня Дэс без сознания. Помоги, пожалуйста, иначе я бы вас тревожить не стала.

Колдуны едва не рычали. Тер, у которого свекор отобрал саквояж и теперь угрюмо его обыскивал, посматривал как-то странно — осуждал, что ли?

— Да я вижу... — Маленькая ундина уже стояла возле меня и гладила по щекам и шее. — Тяжкий денечек у тебя выдался, охо-хо... Ты бы меньше душеньку рвала. Сейчас иди поспи где ни то, я тебе чайку принесу. А с Дэсом сама посижу.

— Спасибо, Олья, — взглянув за окно, где и в самом деле давно сгустилась ночная мгла, устало сообщила я и свернула сферу.

А едва ундина отпустила мою руку, махом перенеслась на свой островок.

Ни разу еще не приходилось мне в одиночку стоять в полумгле на знакомом пляже, утопая валенками в сыром песке. Налетал с моря свежий ветер, загорались в небе первые звездочки... а я смотрела ни них и глотала слезы. Вот как так получается? Чем больше делаешь людям добра, чем больше вкладываешь сил, души и времени, тем быстрее, просто лавиной с горы разрастаются твои обязанности. Вон Янинна сидела и рыдала, когда Дэс попал в беду, потом вообще запорола несколько простейших заданий, а на нее все смотрят с умилением и позволяют топтаться в чужих душах. Или Гайтола — запуталась в своих мужчинах, уехала в западную крепость и закрутила там роман с воином-туземцем. А Бертин весь извелся, и ковен отправил его в ту же крепость. И только меня все пытаются нагружать по полной и никто не жалеет...

Черт, — спохватилась я минут через пять, обнаружив, что уже откровенно всхлипываю, — я же не за этим сюда уходила! Да и вообще такие рассуждения не в моем характере. И что тогда это было?

Новые родичи незаметно повесили что-то успокаивающее и теперь у меня откат, или Олья так удружила?

Решительно вытерев слезы, призвала сферу и вывела на Саргаш с моря. Полуостров находился в проклятом мире почти на экваторе, маги выбрали самое комфортное место на планете. Тут еще светило предзакатное солнце, было тихо и так мирно, что в плохое как-то не верилось. Я решительно повесила экран на высоте полусотни метров, твердо веря, что в мире, не знающем авиации, маги не станут натягивать защитные щиты так высоко. И тут же за экраном вспыхнула яркой звездой ослепительная вспышка.

Повезло мне. Если бы Леорбиус не был так внимателен к деталям, не вложил столько возможностей в сферу, я сейчас стояла бы тут с выжженными глазами.

Протерев глаза и поморгав, глядя на черноту неба, пока на ней не появились светлячки звезд, я снова вызвала сферу и попробовала поставить в том месте, откуда шла за Дэсом. Снова неудача. Тонкий свист — такой, как в доме свекра, резанул по ушам. И звучал до тех пор, пока я не убрала оттуда сферу.

Ну все, эти параноики меня достали. Убрав звук и свет на минимум, я начала прыгать экраном беспорядочно, как мячом. Вскоре во дворе замка было так же весело, как могло быть в общем дворе четырех столичных многоэтажек, если кто-то разом запустит три сотни новогодних салютов. Все искрилось, свистело, гудело и стреляло молниями. А я, повесив сферу в сторонке, ждала, пока магам надоест или иссякнут ловушки.

Но едва все погасло и я сунулась снова — завыло опять. Вот только мне уже пришла в голову новая идея. Вернее, постепенно проветрилась голова и появилось понимание, что зря я потратила так много времени. Раздосадованно стиснув зубы, я снова вызвала сферу и открыла ее в середину дракоши, очень надеясь, что он не стал убирать внутреннюю полость.

Не стал. Но очень уменьшил и еще сложил тут какие-то железки. Вот только рассматривать и изучать мне их некогда.

— Дракоша! — открыв заслон для звука, торопливо позвала монстра. — Я вернулась. Слушай мою команду: выходи из ворот и иди в сторону моря, там я тебя заберу. Ели что-то не понял, говори очень тихо, чтоб слышно было только вот тут, где Дэс лежал, я услышу, а враги нет.

— Дракоша не может ходить, — через томительно долгую минуту сообщил монстр, и я едва не застонала — ну да, где ему было научиться?

— Черт, черт! — рявкнув эти слова, невольно вспомнила Тишу, лешачат... и поняла: сейчас я изобрету колесо.

— Ты видел, как Лист с Осокой играли в мячик? Такой круглый, с цветочками на боках?

— Да.

— Вот если ты соберешься и станешь круглым — не навсегда, а пока мы не доберемся домой, то легко укатишься отсюда. И можешь съесть все железки, только оставь мне в середине место.

— Дракоша не может съесть все железки, — сказал он виновато, — в окно не влезет.

— Ох, ну это не проблема! Я прикажу, и тебе сделают такое окно, какое нужно. Или еще чего придумаю... Не волнуйся, мой хороший, Таресса дракошу не оставит. Все собрал? Давай катись.

Легко сказать. Сначала у него ничего не получалось, и я постоянно давала советы. Стать совсем гладким, вырастить лапы, чтобы отталкиваться, потом стать снизу шершавым... Черт, и почему я знакома с механикой только на уровне тачки для вывоза грунта?

Но постепенно все наладилось, когда я вспомнила шариковую мышку. Мы вернули дракоше первоначальный вид, но теперь под его пузом крутился огромный шар, отросшие задние лапы и хвост подталкивали его вперед, а передние и зубастая голова выхватывали у налетевших карателей оружие и жезлы. Причем я заметила, что жезлы дракоше нравятся больше всего, прямо как детям эскимо.

К воротам он подобрался очень уверенно, но вот открыть их не смог. Слишком уж массивны они оказались. Даже каратели не стали мешать дракоше в них биться.

А я чувствовала, что начинаю уставать. Впрочем, я уже давно сидела на песке, завернувшись в шубу и спрятав под нее ноги. И думала, думала... пока не решилась.

Раз каратели не спешат нападать, значит, уверены в том, что ворота неуязвимы. А может, и в тех ловушках, что там припрятаны, — ворота везде и во все века делали с особыми хитростями. И тогда у нас есть пара минут для попытки, все равно другого выхода нет.

— Дракоша, сделай место в пузике побольше — сколько было, пока Дэс тут спал. И чем он, кстати, дышал?

— Дракоша сделал маленькие дырочки и убирал грязь, — туманно, но гордо признался монстр.

— Ты просто умница. Сделай побольше места, я сейчас вся сюда влезу. И пойдем домой, мне тут надоело.

Полость вокруг сферы мгновенно раздалась, вытянулась в длину, приняла форму ложа.

— Постой немного не шевелясь, сейчас я приду.

Решительно отпустив сферу, я растянулась на песке, завернулась в шубу, прикрыла капюшоном голову и, стиснув зубы, перенеслась в живот к дракоше. О господи, как тут, оказывается, жарко...

— Дракоша, дышать нечем, — простонала я, усиленно представляя сад возле фазенды.

Вокруг сразу стало темно, и появилась струйка прохладного воздуха.

— Это не дом,— забеспокоился мой саркофаг, но у меня вдруг резко кончились силы.

— Тут безопасно... — еле шевеля языком и чувствуя, что засыпаю, пробормотала я. — Тут Тиша и Олья, а я немного посплю...

Глава 6

Дела хозяйственные

— Проклятый будильник! — Я спросонья протянула руку, пытаясь наугад нащупать самый ненавистный предмет из всего великого семейства электронных приборов.

Однако наткнулась на гладкую и теплую стену, потом на такой же потолок... Открыла глаза, секунд пять боролась с ночной забывчивостью... Потом вспомнила и даже застонала. Черт!

Вот теперь новый папа точно разнесет меня в пух и прах и посадит на цепь. И я сама даже слова не скажу в свою защиту, хотя, если хорошо подумать...

Мерзкое дребезжание послышалось снова, и только теперь я вспомнила, что сразу после похода за белыми девами ковен выдал мне новый медальон, точно такой, какие были положены только эргам. С огромным, чуть не в куриное яйцо, зеленоватым драгоценным камнем в центре. Камень был привязан ко всем шарам ковена и к таким же амулетам эргов, только у магов они подпитывались собственной магией, а мне медальон ковена объединили с цепочкой-накопителем. И он позволял меня найти и вызвать на разговор в любую секунду. Похоже, именно об этом мечтал неизвестный абонент, так упорно вызывавший меня сейчас на связь. Однако от одной только мысли, кем он может быть, у меня вмиг пропало всякое желание отзываться. Пусть пока думают, что я еще сплю.

Вот потому-то я так яростно ворчала и возмущалась, еще когда мне его всучили, что предвидела именно такие ситуации. Упиралась изо всех сил, доказывая, что только восточным женщинам по силам таскать на шее столько булыжников, а я никогда таковой не являлась и стать не мечтаю. Однако ковен был убедительнее, потому что у них был козырный туз. Мой муж.

Черт, — уныло ужаснулась я, вспомнив, что этот самый туз сейчас уже должен был очнуться. С ностальгией вспомнила о той минуте, когда считала, что главная неприятность — это отчитывающий меня старый колдун.

Прости папочка, была неправа... хотя сожрать себя без соли все равно не позволю. Вот теперь я окончательно проснулась и все припомнила, и особенно слова Дракоши, что мы "где-то не там".

Сейчас попробую определить, где оно, это "не там". Всмотрелась в мутную полупрозрачность слабо светящихся стен и потолка, пожалела о потерянной драконом прозрачности и поняла, что идти придется другим путем.

Я погладила теплую стенку и невольно нервно хихикнула. Лежу внутри монстра и нежно глажу стенку желудка. Расскажи такое кому из прежних подруг, и окажешься в комнате, где стены будут еще и мягкими.

— Дракоша, ты как там? Только говори потихоньку.

— Ага, — в стенке напротив меня вдруг прорезался жуткий глаз и уставился с любопытством. — Там Тиша. И Олья.

— Фух... это хорошо. Значит, мы все-таки туда пришли. Это тоже мой дом, только он в другом месте, но это неважно. А больше никто не приходил?

— Лист, — смущенно признался монстр, — и Осока. Хотят сидеть на шее.

— Они и так уже сидят на моей шее, — возмутилась я, но припомнила, что дракоша, по сути, сам ребенок, и добавила: — ну немножко можешь покатать. Но запомни, кусать и хватать тут никого нельзя, разговаривать нужно тихо и вежливо. Если будут спрашивать про тот замок, где ты ел железки — молчи. Я сама расскажу все, что нужно. И если что-то не понятно, зови меня или Тишу. А вот приказы слушаешь только мои. Я ухожу в дом, а ты тут вокруг немного погуляй, осмотрись. Все понял?

— Ага.

— Тогда сделай мне выход, — как вовремя я сообразила, что если прыгну, то перенесусь вместе с дракошей!

Слева от меня стена посветлела, истончаясь прямо на глазах, появилась округлая дыра, и начала быстро расти.

— Еще, дракоша, так мне неудобно... ага, вот теперь хорошо.

Я покрепче прихватила полы шубы и выскользнула наружу, под моросящий дождик. Проворно прошлепав валенками по лужам, вскочила на крыльцо, оглянулась и невольно присвистнула.

Дракоша был размером со средний автомобиль и напоминал сквозь марево дождя небольшой скрепер или погрузчик, оформленный дизайнером под монстра. Очень внушительного и злобного монстра.

По хребту шли поблескивающие сталью острые шипы, многочисленные зубы загибались, как у гигантского удава, грудь посверкивала мозаикой из стальных и железных чешуек, лапы венчали внушительные когти, а из-под лежащего на земле пуза выглядывал округлый бок огромного, как бочонок, шара.

— А пузико? — печально спросил он голосом прораба, и я невольно прыснула.

— Катись сюда, там дождь, а я и так валенки промочила.

— Дракоша сушил, — подкатив к крыльцу вплотную, гордо сообщил монстр.

— Поняла, спасибо тебе, — поглаживая мгновенно ставшее идеально гладким пузико, с чувством сказала я. — А теперь гуляй, я пойду на Дэса посмотрю.

— Наконец-то про мужа вспомнила, загульная девчонка, — свирепо прорычал в проеме распахнувшейся двери голос свекра.

— Этот ненужный? — вплотную склонив ко мне зубастую морду, с тихой надеждой спросил дракоша.

— Увы, маленький, этот нужный, — тяжело вздохнула я. — Иди гуляй.

И, чтобы не слушать ругани, мигом переместилась в свою спальню.

Так переместилась, чтобы оказаться в уголке и ни на кого не свалиться. А еще (и это, пожалуй, было главным) хотелось иметь несколько секунд, чтобы осмотреться, понять, до какого предела раскалены страсти и вообще просто сориентироваться.

В спальне оказалось полутемно из-за затянувшейся непогоды и на удивление тихо. Но на постели кто-то лежал. Бросив в углу шубу и валенки, я осторожно дошла до кровати, всмотрелась в непривычно спокойное и умиротворенное лицо Дэса и села рядом, прислушиваясь к дыханию. Вроде ровное... почему же тогда он не открывает глаз?

Полувоенная жизнь в замке зейра, которому Дэс никогда особо не доверял, выработала у него привычку спать очень чутко. Обычно эрг просыпался от звука шагов за дверью или шелеста крыла ночной птицы. А на мои прикосновения реагировал просто мгновенно. А тут я уже целую минуту сижу рядом и вожу пальцем по щекам, подбородку... расслабленным губам... и никакой реакции.

— Как ты? — прожурчал голосок Ольи, и мне на запястье легла чуть зеленоватая ручка. С наступлением осени кожа ундины как-то выцвела и теперь почти не отличалась цветом от человеческой.

— Нормально, — отмахнулась я, — что с Дэсом?

— Спит, — проговорила она как-то виновато, — колдуны сказали, проклятье было сильное, он его на себя взял. Но ты не беспокойся, мы вечером его почти вычистили, а то, что осталось, он сам переборет, нужно только время.

— Сколько? — спросила машинально, на самом деле для меня никакого значения не имело, день он пролежит или месяц. Важно, что он жив и в основном здоров... Или нет? — Олья, а ран или каких-то повреждений нет?

— Нет. — Она погладила меня по руке. — Не тревожься. А спать будет недолго, два или три дня. Это хороший сон, целебный.

— Ладно, верю, — вздохнула я. Сомневаться в словах ундины не приходилось. — Тогда пойду сначала умоюсь, а потом начну решать проблемы.

Темный и с длинными рукавами халат в шкафу нашелся всего один. Темно-синего бархата, с узким серебряным кружевом по краям свободных рукавов и отложного воротника. Почему-то он оказался мне широковат, пояса хватило обернуть вокруг талии и завязать на животе.

Похоже, зря ограничиваю себя в пирожных и тортиках, сообразила я, посмотрев в зеркало. Потолстеть с такой жизнью мне вовсе не грозит. Вот и сегодня уже не меньше десяти часов, а у меня маковой росинки во рту не было. И взять ее, пока я не приведу себя в порядок, негде — судя по тому, что ниоткуда не доносится никаких запахов.

Вернувшись в спальню, села на свое место рядом с Дэсом и принялась расчесывать волосы. Несмотря на особые мыла, которые варит один из алхимиков ковена, после мытья приходится уделять косе несколько минут.

Внезапно раздался небрежный стук в дверь и, не дожидаясь моего ответа, в комнату ворвался Вандерс.

— Можно? — Голос у свекра был злющий и ехидно-холодный.

— Входи, — буркнула я, не прекращая своего занятия и ожидая кучи обвинений в беспечности, легкомысленности и прочих совершенно справедливых недостатках. Но он почему-то молчал.

— Садись, папа, — вздохнула я и подняла на него глаза, — я сейчас...

А что это он на меня как-то странно смотрит? Нет, уже не смотрит, показалось, наверное. Взгляд снова колючий и неприступный.

— Ты хоть иногда смотришь на себя в зеркало? Вот с чего ты взяла, что мужчинам женские скелеты нравятся?

— Да только сейчас смотрела, — возмутилась я. Вот умеет этот злыдень завести с пол-оборота! — Просто вчера тяжелый день выдался, не до еды было.

— А про то, что ты полон дом гостей натащила, и муж голодный лежит, а тут и корки нет, не забыла?

— Корки были. Вы сами их утащили. И вообще, сказала же я тебе — подожди пять минут, все вам будет. Впрочем, вы ведь колдуны и мужчины? Приносить в дом дичь ваша обязанность.

— Мала ты еще про обязанности мне рассказывать... — Колдун прошелся по комнате, крикнул: — Райвор, Силмор! — и приказал мне: — Открой нам дверь в мой дом, в ту комнату.

Парни вошли почти мгновенно, значит, ждали у двери и все слышали — поняла я, рассматривая такие же сердитые, как у отца, лица. Впрочем, эта сердитость как-то быстро растаяла, когда я, перебросив на грудь недоплетенную косу, встала посреди комнаты и открыла дверь.

— Пожалуйста. Еще какие указания будут?

— Зигерс скажет, когда снова дверь открыть, — бросил свекор и первым шагнул в свой дом.

Следом, не глядя на меня, молча ушли девери, и я облегченно вздохнула — где бы плакали, а тут таких нет. Быстро доплела косу, сколола в узел на затылке, нежно поцеловала Дэса и, шепнув, что скоро приду, отправилась на кухню.

— Эта чего же делается! — бросился навстречу Тиша, не успела я войти. — Твоя же зверюга все делянки с травами укатала!

— Так, Тиша, — отрезала я. Как с ума все посходили со своими претензиями! — Все упреки, пожалуйста, к твоим детям, это они кататься захотели!

— Так они малые еще, глупые. Не понимают, что там потом ни душица, ни мелисса расти не станут!

— Тиша, сначала коренья и лук почисти и порежь, и пусть Олья рыбы принесет. А пока резать будешь, вспомни, что всего месяц назад, когда твой сын собирался на мне жениться, он был жутко талантливым. С чего это он так поглупел за последнее время? И где Зигерс с Тером?

— Защиту подновляют. — Леший опасливо оглянулся и понизил голос: — Старый колдун сказал, что она никудышная.

— Тогда пусть работают, я сама справлюсь, — ставя котел на плиту, согласилась я. Защита, действительно, самое важное.

Если бы Балисмус в свое время не подселил мне в окно духа, где бы сейчас был Дэс? Хотя эрг тогда так поступил скорее из желания подлизаться — показать, какие они добрые, белые и пушистые, чтоб я поменьше срывалась в бега. И хотя у Бали это не особенно получилось, за дракошу я ему искренне благодарна, и готова повторить это хоть сто раз. А вот насчет защиты есть у меня идея. Но чуть позже, пусть дети накатаются.

В окно постучали и я, еще под впечатлением вчерашних событий, отпрыгнула в сторону, решив, что это снова свекор, хотя и мелькнуло сомнение — как такое может быть? Оказалось, не может. Это Олья притащила корзину с рыбой. С одной-единственной огромной разделанной рыбиной.

Вот теперь за навар я вполне спокойна, а пирогами и закусками разживусь у Диши, — оптимистично рассуждала я, протирая от крошек половину стола и открывая окно в кухню поварихи.

Все мое благодушие испарилось в один момент, едва я рассмотрела подозрительно пустынную и холодную кухню и мрачную кухарку, сидевшую у стола без обязательного фартука, зато в чепце и шали.

Как меняет человека жизнь! — хмуро рычала я, рыская сферой по помещению и замечая все новые красноречивые доказательства своего первоначального подозрения, ведь всего два месяца назад я и не подумала бы сначала все осмотреть, а потом открывать дверь.

Теперь я сделала именно так, и желание открывать ее в это помещение исчезло, как снежинка на сковороде. Зато появилось несколько вопросов к магам — ко всем, кого я знаю, и к Терезису в том числе. Но сначала я спрошу того, в ком не сомневаюсь ни на грамм.

В доме Хенны царила та же напряженная тишина, что и в кухне Диши. Да и сама Хенна, сидевшая в кресле у почти прогоревшего камина смотрела перед собой так же хмуро и настороженно. Я приоткрыла окно, всего на палец, и посмотрела на нее без заслона. Руны, которые нарисовал на мне Дэс, и усиленная ментальная защита позволяли издали разглядеть простые иллюзии и чары, а вблизи даже мощные личины. Было только одно условие: заслон должен быть приоткрыт. Через грань руны таких вещей не ощущали.

И едва я открыла заслон и убедилась, что это действительно Хенна, она еле заметно напряглась, и словно сама себе пробормотала:

— Если Оньку вынесла ты, выноси сейчас и меня.

Время на раздумья у меня не было, зато исподволь наработался опыт быстрого увода. Уже в следующий миг я подвела экран под кресло, распахнула дверь и, едва Хенна вывалилась на стол, захлопнула заслон.

— Это что ж ты творишь? — ахнул леший, сноровисто нарезавший за кухонным столом овощи и краем глаза подсматривающий за мной. — Магессу притащила! А вроде пироги обещалась.

— Какие пироги, леший, — потирая спину, вздохнула Хенна и спрыгнула со стола. — На острове такая обстановка, что никаких пирогов не будет.

— Хенна, — прикинув важность навалившихся проблем, решительно объявила я, — все это очень интересно, но у меня мужики голодные. И сама вчера в обед последний раз ела.

— Дак что молчала? — возмутился Тиша и достал ниоткуда темно-бордовое осеннее яблоко, — Сжуй пока, сейчас что-нибудь придумаем.

— Я и сама придумать могу, — начиная звереть от голода и нехороших предчувствий, я вспомнила свои навыки воришки и открыла сферу в давно облюбованный чулан одной из столичных булочных. — Иди, помоги переносить. Потом попрошу Найка, он расплатится.

Хенна страдальчески поморщилась, но вслух спорить не решилась, и вскоре стол ломился от разнообразной выпечки.

— А вот теперь рассказывай, — разлив чай и подвинув ближе тарелочку со свежим пирожным, предложила я учительнице, — что там случилось, и почему Диша сидит со зверским лицом.

— Диша бастует, — страдальчески покосилась на меня магесса. — Викторис запретил давать тебе пироги, а на шкаф собирался поставить ловушку, но она отказалась печь и вообще готовить. И теперь сидит, а они следят за ней по шару.

— Ах, вот как, — отодвинув недоеденное пирожное, я ринулась к окну и распахнула створки. — Терезис! Зигерс! Вы где?

— Уже здесь, — виновато отозвался голос Тера от двери, и я резко обернулась.

М-да... А что это с его курткой? И откуда на черной шевелюре след подпала?

Черт... Вот неужели не соображал старый интриган, что эти двое обязательно начнут выяснять, кто сильнее!

И даже мне ясно, что колдун. И не по способностям, а из-за того, как честно признался вчера свекор, какие заклинания они учили. Потому что никогда не сможет победитель в многоборье одолеть чахлого киллера со снайперским прицелом.

— Терезис, — не обращая никакого внимания на довольно ухмылявшегося деверя, с печальной укоризной, которую твердо решила взять на вооружение, промолвила я напарнику, — твой учитель очень огорчится, когда узнает, что ты, как мальчишка, поддаешься на провокации колдунов, которые с малолетства учились не лечить и не спасать, а побеждать любым путем.

— А что в этом плохого — побеждать? — прищурившись с такой знакомой ядовитостью, спросил Зигерс, в открытую разглядывая меня.

— В этом нет ничего плохого, братик, — ласково улыбнулась я ему, и он с досадой стиснул челюсти, — наоборот, это очень полезное умение. Если не переходит, как вчера сказал наш папа, во вседозволенность.

Зигерс дернулся и помрачнел, хотел что-то еще сказать, но я не дала:

— Мне нужна ваша помощь, обоих, потому и звала. Я хочу забрать Дишу, но там ковен собирался ставить ловушки. Можете посмотреть, есть они или нет?

— Она отказалась готовить, и ставить ловушку уже бессмысленно, — уныло пробормотала Хенна.

— Зная паранойю Викториса, никогда не поверю, что он откажется сделать хоть какую-то пакость, — злобно отозвалась я.

Незапертые створки окна резко распахнулись, и в кухню влезла голова дракоши.

— Дракоша хочет в окно.

— Немного подожди, скоро я сделаю тебе окно, — пообещала я ему. — А где Лист с Осокой?

— В пузике... — скромно признался монстр.

— Что? — подпрыгнул леший. — Тесса! Твой монстр... О-о-о...

— Дракоша, — с укоризной глядя на побледневших магов, попросила я духа, — повернись к окну боком и сделай его прозрачным, люди хотят посмотреть, что делают эти зеленые бандиты.

Монстр катнулся с удивительной легкостью, прямо как балерина на пуантах, притиснул к окну округлый бок, и в нем, как на замороженном стекле, начало протаивать прозрачное оконце. Вскоре все желающие могли полюбоваться на стоящий посреди гладкой пещерки туесок с орехами, в который по очереди совали лапы зеленые сорванцы.

— Открывай выход и высаживай их сюда, — приказала я, — а сам катись к крыльцу и жди меня там. И больше без особой нужды никого в пузико не пускай.

— Дракоша сушил Листа и Осоку, — сообщил монстр, распахивая в боку отверстие.

Мелкие попытались было возмущаться, но прямо из стенок полости вылезли три драконьи лапы и высадили интервентов на подоконник, поставив между ними туесок. А в следующую минуту отверстие затянулось и дракоша, прикрыв за собой створки окна, укатился прочь.

— Глазам своим не верю, — потрясенно рухнула на стул Хенна, — неужели это он?

— Он самый, но давайте вытащим Дишу, а потом поговорим, — взмолилась я.

— Открывай! — Тер уже стоял на привычном месте за плечом и командовал почти так же уверенно, как его учитель. — Приоткрой последний заслон... еще немного... так. Есть одна, на дверце шкафа!

— И еще одна, на двери в кладовую, — подсказал Зигерс.

— А на Дише?

— Нет, — решительно мотнул головой деверь, и я ему поверила.

— Отлично. Тогда подвожу дверь со спины и вы тянете Дишу, идет?

— Давай!

Через минуту Диша, изумленно вертя головой, так и сидела на своем стуле, только в другой кухне и в другом мире.

— Магесса Таресса! — вскочила она, сообразив, кого видит. — Я так и знала, что все он врет, этот осторожный лис. Темная колдунья, личина... Да кто еще может так ловко меня украсть, какой там темный колдун! Да тьфу на них! — и тут она рассмотрела заваленный булочками стол. — А у вас, я смотрю, и пироги есть?

— Диша! — ринулась я к кухарке, прижалась к надежной груди. — Я как увидела, что у тебя и покушать ничего нет, так сразу заподозрила ловушку. Сначала Хенну привела, она все и объяснила. А эти пироги мы взяли, потому что очень кушать хотели. Давай так: мы сейчас уходим в столовую, а ты командуй, и если нужна помощь — зови. А потом я спальню тебе покажу. Это мой дом, ты ведь поживешь здесь?

— Похудели-то вы как, — с жалостью всматривалась в меня кухарка. — Да уж поживу... А эрг-то где?

— Он спит. Но ему нужен бульон. Мясо я достану, а сейчас там вода на уху стоит...

— Давно кипит ваша вода, — по-хозяйски заглянув в котел, Диша сбросила на стул шаль и достала из бездонного кармана фартук. — Эта рыба, что ли? Да уносите ваши пироги со стола, он мне понадобится.

Глава 7

Дела семейные

Через несколько минут мы уже сидели в столовой вокруг стола, поглощали пирожные и кексы, запивая горячим чаем, и внимали тарахтенью мелких о том, какой хороший и добрый дракоша и как тепло у него в пузике.

Я слушала их молча и думала — говорить кому-нибудь или нет, что, по-моему, дракоша все же прибил того колдуна, хотя вряд ли стал его поглощать. А еще думала, что нужно вставать и идти в холл, объяснять дракоше, как устроиться на привычном для него окне, а я хотела посидеть возле Дэса — вдруг он скоро проснется?

И тут мне пришла в голову мысль, что можно совместить эти вещи — сидеть возле Дэса и командовать дракошей. Я немедленно поднялась из-за стола, сообщила, что пойду проведаю мужа, и, прихватив тарелку с печеньем, ринулась в спальню.

Дэс лежал все так же ровно и мирно спал, и я немножко посидела рядом с подушкой, обняв голову и гладя по волосам, потом причесала, нежно поцеловала и призвала сферу.

— Понимаешь, — оправдывалась я за запрещенное действие перед по-прежнему ни на что не реагирующим мужем, — на крыльце тесно и мокро, а дракоша теперь слишком большой. Нет, меня он не заденет, все-таки магии в нем много, и людей он как-то по аурам различает, но командовать оттуда очень неудобно. Нужно бегать под дождем, а я вчера набегалась.

Тут я направила сферу на дракошу, открыла звук и начала диктовать:

— Дракоша, это я. Видишь на крыльце вход и окна с обеих сторон? Ты теперь большой, можешь занять не одно окно, а четыре. Ты знаешь, сколько это — четыре? Вот у меня ноги две, одна и еще одна...

— Дракоша знает, — гордо ответил он. — Когда дракоша был "эй ты, светильник", Балисмус считал капли, считал людей... Потом Дракоша все вспомнил.

— А, так вот почему ты такой умный, — обрадовалась я. — Тогда слушай. Ты должен открыть дверь, сделать длинную шею и влезть в маленькую комнатку, которая на крыльце, там четыре окна и две двери, одна в дом, вторая на улицу. Вот в этом тамбуре ты и будешь жить, только растянешься по окнам и по стенам. По полу не нужно и по дверям тоже, их будет трудно закрывать. Стекла можешь поглотить, а в каждом окне сделать по глазу или по лапе. В общем, устраивайся, если не получится, я приду и придумаю что-нибудь еще.

— Ага, — сказал дракоша и начал втягивать в себя шипы и когти, а потом, вытянув шею, просунул ее в дверь. Дотянулся до первого окна, прилип к стеклу, потек как желе...

Я закрыла экран, отпустила сферу и вернулась к Дэсу. Сейчас, когда он лежал такой тихий и беззащитный, мне не хотелось отходить даже недалеко. Вообще уходить никуда не хотелось. Хотелось вот так сидеть рядом, гладить его по щеке, по волосам, изредка целовать в висок и неспешно рассказывать о том, о чем ему здоровому я никогда не стала бы говорить. И потому что он расстроится или рассердится, но сделает вид, что все в порядке, и потому что очень хочется, чтобы он обо всем догадался сам, без подсказки, или хотя бы спросил, почему я поступаю именно так, а не иначе. Ведь это так важно, чтобы вопрос прозвучал правильно, и не со снисхождением или раздражением, а с подлинным участием.

— Знаешь, — объясняла я тихонько, нежно перебирая пальцами темные гладкие волосы, — мне почему-то все время кажется, что ты меня принимаешь за кого-то другого. Или нет, не так. Скорее, ты меня сравниваешь с Янинной или Луситтой. Но ведь они были такие разные по рассказам магов. И я тоже абсолютно другая, и никогда не поступлю так, как Янинна. Или та, вторая. У меня привычки, характер, все другое — и воспитание, и способности. И я совсем не такая смелая. Вчера мне стало очень страшно за тебя. Представь, я даже в обморок упала. Не помню, чтобы когда-то падала в обморок раньше, на Земле. Но я сразу пришла в себя, вернее, мне помогли. И об этом тоже очень серьезный разговор. О тех, кто нам помогает. Оказывается, ты мне многое о себе не рассказал, и это очень обидно. Я рассказала тебе все про свою жизнь, и про папу, и про Свету, и про бабушку, и тетю Лизу, и Габриелу. А ты как партизан , все время какие-то тайны. Так же очень трудно жить... Нет, я не про любовь, я тебя очень люблю. Когда он тебя утащил, я поняла, что не смогу жить, если с тобой что-то случится. Да, я знаю, ты снова рассердишься, но когда я увидела, как маги бегут ко мне, я ушла. Викторис такой параноик, что я сразу поняла: они меня усыпят или подчинят, и потом будут три дня обсуждать свои планы, а я просто не выдержу, сойду с ума от мыслей, что с тобой делают...

Так я сидела, наверное, часа два, или больше. И постепенно выговорилась, и начала повторяться, и сама это заметила... А потом с удивлением поняла, что многие обиды как-то сами собой растаяли, стали мелкими и несущественными. Потому что когда он вот такой тихий и беззащитный, как-то глупо и стыдно обижаться на то, что вчера он возмущенно сопел, пока я лепила пельмени... И к тому же, я в самом деле была виновата — ушла на фазенду и не предупредила. И неважно, что тут был его папаша, способ предупредить с моими возможностями найти нетрудно.

Черт, никогда не думала, что в семейной жизни столько подводных камней и мелей. Казалось, достаточно того, что мы друг друга любим. И все это я тоже сообщила любимому, и многое другое, и к тому времени, как раздался осторожный стук в дверь, успела и слегка всплакнуть и успокоиться.

— Иду, — бережно поправив одеяло, я направилась к двери, по пути заглянув в зеркало, чтобы поправить волосы.

— Что так долго? — недовольно буркнул Зигерс, заглядывая через мое плечо в спальню. — Он все спит?

— Не притворяйся, вы и без меня знаете, что спит. Зачем звал?

— Соскучился, — нагло ухмыльнулся деверь, нависая надо мной чуточку больше, чем нужно, чтобы не вторгаться в личное пространство. — А ты нет? Он же спит, а мы так похожи...

— Зиг, а вот это даже не смешно, — увернувшись, холодно сказала я и направилась в сторону холла. — Что, отец просил открыть дверь?

— Приказал.

— Приказывает он вам, а меня можно только попросить.

— Вчера ты слушалась и приказов, — язвительно заметил Зигерс.

— Потому что, в отличие от тебя, понимаю, что есть такие ситуации, когда командовать должен кто-то один. Но это только в экстремальных случаях. Куда открывать дверь?

— Помнишь такой широкий коридор, возле лестницы?

— Этот? — развернула я дверь.

— На первом этаже.

Но я и сама уже рассмотрела под лестницей толпу, и она мне сразу не понравилась. Потому что там с корзинами в руках стояли те самые провинившиеся тетки и Сина. Сразу вспомнилось, от чего мы с ней убегали, и что Терезис тоже тут. Но как об этом сказать служанке, поглядывающей на лестницу с надеждой, я так, сходу, придумать не смогла. Да и свекра, наверное, не стоит сердить указаниями. Ладно, будем разбираться постепенно.

Направив сферу вниз, открыла перед колдуном дверь, сразу снимая все заслоны.

— Что так долго? — буркнул он недовольно, шагая в холл первым, — Я когда еще зов послал?

— Кому послал, с того и спрашивай, — не удержавшись, буркнула я себе под нос.

— Я что, сам сыну бульон варить буду? — осведомился свекор угрожающе.

— Мы уже добыли кухарку, — сообщил Зигерс, и я сделала страдальческое лицо — вот никогда не поверю, что он уже не донес обо всем отцу.

Да если вспомнить все их шпионские методы, скорее всего, и папочка уже не раз проверил своим шаром, как мы тут себя ведем, и теперь по привычке разыгрывает любимую роль тупого злыдня.

Черт! А я снова, как блондинка, попалась на его подначку. Нет, пора строже следить за собой, слишком легко он мною управляет.

— А разве я разрешал сюда кого-то приводить? — предсказуемо и так знакомо насупился он, что пришлось стиснуть зубы.

Иначе не удержусь, чтобы не засмеяться.

— Магесса! — в холл очень кстати заявилась Диша. — А я вас везде ищу. Бульон готов. Сами эрга покормите или я это сделаю?

— Спасибо, Диша, я сама. Поставь на столике в угловой спальне, что справа.

— Уже поставила, — доложила она важно и вдруг жалостно вздохнула: — Спит наш эрг... как дитя. А, Сина! Это вы хорошо сделали, магесса, что ее привели, там в комнатах полно пыли. А это еще кто такие? Мне всех их кормить, или уйдут?

— Уйдут, — внезапно сдался свекор, — вот только продукты на кухню отнесут.

— Покажи, куда нести корзины, Диша, — попросила я кухарку, удивляясь про себя необычайной покладистости колдуна.

Никак не ожидала, что он так легко уступит мне в этом споре.

— Кухарку они привели! — возмущенно рыкнул он, сверкнув злобным взглядом на Зигерса, когда процессия с корзинами, возглавляемая Дишей, скрылась в дверях кухни. — А сказать сразу, что эта кухарка тот самый гарх в юбке, которого Кантилар пять лет назад с таким трудом сплавил на Риайн, ты не мог?

— Откуда я знаю? — очень правдоподобно озадачился Зигерс, но я уже не верила ни одному их слову о том, что информацию они добывают через третьи руки и через шпионов.

И совершенно спокойно наблюдала, как пришедшая в холл Хенна, подозрительно оглядев свекра, с ледяной учтивостью осведомилась:

— Мастер Харденз, если не ошибаюсь? А вы тут откуда?

— Пришел сына проведать, госпожа Фангелия, — расплылся в любезной светской ухмылке колдун. — Или тут вас положено называть эргесса Хенна?

— Какого сына?

М-да... Похоже, Хенна не в курсе, с кем разговаривает. Или не хочет признавать очевидного?

— Меня, — вдруг выступил вперед Зигерс и встал рядом с отцом. — А разве не видно сходства?

— Видно, — невозмутимо сообщила магесса и метнула на меня обеспокоенный взгляд. — Но это еще ничего не доказывает. Все знают, что в графстве Изеринд, где проживал мастер Харденз, это самый распространенный тип лица. Там даже троюродные племянники похожи на дядей, как родные сыновья.

Черт... И где была эта Хенна раньше со своими знаниями? Вот что бывает, когда учителя заняты чем угодно, только не учениками.

Хотя отчего я паникую... Они же вчера помогали мне, как не каждый станет помогать родному человеку? У нас вон в соседнем подъезде родные дети продали квартиру и уехали в неизвестном направлении, а бабушку забыли, вместе с ее узелками... и больше не вспомнили.

А колдуны ради Дэса рисковали жизнью, хотя очень осторожно рисковали, и помогли мне вытащить мужа. Без них я бы там не прошла, судя по вечерней проверке.

— Но в том же графстве никто и никогда не станет называть себя чьим-то отцом совершенно голословно, — свирепо сверкнул на магессу прожигающим взглядом Вандерс. — К тому же, у меня хватает своих сыновей, чтобы не приписывать себе чужих.

— Обычных не станут, согласна. А Дэса почему бы не приписать, если у него в женах такое сокровище, — холодно отбрила Хенна.

В этот момент дверь кухни открылась, и в холле показались молчаливые слуги колдуна в сопровождении Силмора. Маги мгновенно смолкли и меряли друг друга непримиримыми взглядами, пока я отправляла всю компанию назад. Младшенький деверь тоже ушел, а старшего с ними вообще не было. И это была еще одна странность, которую я хотела обдумать в более спокойной обстановке. Кстати, у меня имелся важный повод, чтобы удрать.

— Устраивайтесь как дома, — едва закрыв сферу, вежливо предложила я, — а мне нужно покормить Дэса.

И немедля, не желая слушать никаких возражений или советов, перепрыгнула в спальню. А едва оказавшись в своей комнате, поразилась происшедшим тут переменам. За те полчаса, что меня не было, кто-то успел навести порядок и растопить очаг. И от этого спальня стала невероятно мирной и уютной. Неспешно тлели в очаге поленья, бросал по сторонам приглушенный свет светильник, белела свежим бельем постель, а в ванной слышался плеск воды и невнятные голоса.

Вот только моего мужа нигде не было. Я даже головой в недоумении потрясла — неужели я переместилась не туда?

Но тут узнала голос напарника и ринулась в ванную, как тигрица. Кто разрешил... моего мужа...

— Не волнуйтесь, магесса, — обернулась загораживающая проход в ванную Диша, — тут я помогаю Теру вымыть эрга. Кто же додумался положить больного в постель в одежде? Телу удобство нужно. Вот сейчас наденем свежую рубашечку, и будет спать, как король.

И я сдалась. Без боя и без единого слова. Позорно отступила, потому что если уж Кантилар не смог ее переспорить, мне не стоит и пытаться. К тому же сама я с купанием не справилась бы точно, а в компании с Тером не знала, куда девать глаза, когда он моет моего мужа.

Напарник принес Дэса в огромном мягком покрывале, уложил на свежие простыни и накрыл одеялом, а потом они вдвоем с Дишей очень ловко и деликатно обрядили его в длинную белую рубаху. И тут оказалось, что в процессе мытья принимала участие еще и выскользнувшая следом за Тером из ванной Олья.

Она очень ловко устроилась возле моего мужа, потребовала, чтоб ему подложили еще подушек, и начала кормить бульоном, окончательно отстранив меня от всех хлопот.

— Не расстраивайтесь, магесса, — рассмотрев что-то на моем лице, прямодушно объявила Диша, — вам с ним ночью дежурить. Олья покажет, как таких больных водой поить, она девочка ловкая. А пока идите в столовую, и ты, Терезис тоже. Там Сина на стол подает, сейчас обедать будете.

Вот лучше бы она моего напарника поленом по голове ударила, — поняла я, взглянув, как бледнеет у него лицо и в отчаянии опускаются руки. И не выдержала, схватила Тера за руку и перебросила нас в тот самый тамбур, который занял дракоша.

В первые мгновенья маг озирался с совершенно обалдевшим лицом, по-моему, даже про Сину на какое-то время забыл. Да я сама рассматривала устроившегося в окнах дракошу с рьяным интересом. Если честно, мне с трудом удавалось представить, как он сумеет поместиться. Однако дракоша оказался на редкость сообразительным и непредсказуемым — он расположился на потолке.

Растянулся по нему шатром, посверкивающим стальными шипами, к которым питал особую слабость, опустил по сторонам от окон лапы, хвост обернул аркой над входной дверью. А из каждой лапы вырастил шею и поместил в каждое окно по зубастой голове. Почему-то головы получились разными — Те, что скалились в окна, выходящие на дорожку, были одноглазые, как циклопы, а те, которым достались боковые окна — слепыми. Очевидно, многоглазие дракошу напрягало.

— Дракоша, тебе здесь удобно? — тихо спросила я.

— Дракоше удобно, — подтвердил он голосом прораба, — тут хорошо.

— Ну и отлично, — порадовалась я, — но не забывай, что ты теперь умеешь бегать. Когда злых людей близко нет, можешь понемножку гулять.

— Ага, — заинтересованно сказал дракоша, — а пузико?

— Что-то я его не вижу... — вот почему я иногда говорю, не подумав?

Оно мгновенно опустилось нам почти на головы — гладкое, поблескивающее, все в разноцветных прожилках стальной и медной арматуры.

— Дракоша, — погладив это необъятное пузико, сказала я, — сейчас мы немного поговорим, а ты не будешь слушать. И последишь, чтобы никто другой не подслушал.

— Совсем никто? — задумчиво спросил дракоша.

— Совсем.

— Дракоша понял.

— О чем ты хочешь поговорить? — непримиримо спросил Тер, глядя мимо меня.

— Ты знаешь. Ты некрасиво поступил, сбежав. Но я тебя прощаю. Потом объясню почему. Сейчас мне важнее другое: должна ли я немедленно отправить ее отсюда, чтобы не доставлять девочке новой боли, потому что у меня самой такая ситуация... Мне и так слишком тяжело, чтоб еще смотреть на чужие страдания.

— Она плакала?

— Не плакала. Она рыдала так, словно пришел конец света. Но это неважно. Она сильная и все это переживет. И если ты пообещаешь держаться от нее подальше, постепенно тебя забудет и все наладится. Я точно знаю, у меня была возможность наблюдать за такими случаями. А вот если у тебя нет силы воли, я ее отправлю в дом свекра, там девочку не обидят.

— Ты была у него в доме? — сразу напрягся напарник и заинтересованно уставился мне в глаза.

— Тер! Мы говорим о другом!

— Ладно, обещаю. Я постараюсь не попадаться ей на глаза.

— Уж постарайся. С твоими способностями и зачарованными бусиками это не так трудно.

— Они не на это зачарованы... А ты откуда знаешь? — так вяло поинтересовался маг, что я не стала отвечать на глупый вопрос.

Просто помахала ему рукой и перенеслась в столовую. Помогать напарнику скрываться от влюбленной служанки я была не намерена. Да и не обещала, если на то пошло.

В столовой обнаружилось временное перемирие. Свекор, Зигерс и Хенна уже сидели за столом и дружно поедали уху, и я немедленно присоединилась к ним, стараясь не обращать внимания на посверкивающие неприязнью взгляды магов и на угрызения совести, принявшиеся за меня, едва я поднесла ко рту первую ложку.

Угрызения я подавила силой воли, объяснив им, что нечего было морочить девочке голову, если не было серьезных намерений. Да и ничего с ним не случится, если пообедает на полчаса позже. В конце концов, он не зеленый пацан, а известный сердцеед, судя по проскальзывающим намекам и оговоркам коллег из ковена. И к тому же сильный маг. Все, больше я о нем не думаю.

— Положить тебе жаркое? — открыв крышку жаровни, приветливо заулыбался Зигерс, и Хенна мгновенно послала откровенно встревоженный взгляд.

— Да, — скромно кивнула я, начиная подозревать, что мы с учительницей мыслим совершенно одинаково.

Явно неспроста свекор увел отсюда остальных сыновей, оставив именно того, кто похож на Дэса сильнее всех.

Глава 8

Найти черную кошку в темной комнате

— Ну, драгоценная эргесса Хенна, — с ехидцей проговорил Вандерс, удобно расположившись после обеда в мягком кресле в гостиной, — я вижу, ты прямо-таки горишь желанием задать вопрос, или даже не один.

— А вы, мастер Харденз, горите желанием на все ответить?

— Я считаю, этот разговор будет полезным для всех. И можешь говорить мне ты... — великодушно разрешил свекор, почему-то в его родстве с Дэсом я не сомневалась, несмотря на подозрения учительницы. — Ведь мы же оба маги, к тому же были на ты там, в белом мире.

— Это была вынужденная мера, — сухо сказала Хенна, — теперь такой необходимости нет.

— Странно, — неподдельно огорчился колдун, — но там ты казалась мне очень проницательной и умной женщиной. Я искренне жалел, что тебя поймал этот негодяй, но находился в Динлире и никак не успевал в монастырь. А когда узнал, что вас спасли, порадовался от души.

— Это заслуга Терезиса и Тарессы, — видно было, что магессе очень не хочется говорить колдуну правду, но она опасается, что он поймает ее на какой-нибудь мелочи.

— И Найка, — не стала я молчать.

Ведь ясно, что наш, пока не признанный Дэсом, папа знает о ковене и темных магистрах намного больше, чем они о нем, и все, что он скажет, будет для ковена просто подарком. А я пока считала ковен своим, потому что точно знала: для Дэса ковен не просто сообщество или работа, для него это круг единомышленников.

— Это твой напарник из паладинов? — осведомился колдун так заинтересовано, словно еще не слышал от меня этого имени.

— Брат. Мы дали друг другу клятву на крови, — специально подробно пояснила я, — он чувствует, если я ухожу.

— А паладинов ты еще не успокоила, что жива?

Как-то мне непривычен такой любезный и обходительный свекор, к рычащему варианту я успела приноровиться.

— Не успела, — солгала я. Просто не хотелось видеть, как и во дворце прячут пирожки и колбасы, чтобы не покормить спасавшую их ходящую.

— А зря, — сразу раскусил он меня, — паладины обычно рассуждают намного трезвее, чем Викторис.

— Он умный и внимательный глава, — немедленно вступилась за Вика Хенна, и колдун вдруг откровенно захохотал.

— Если он такой хороший, почему вы живете в разных домах и почему ты по целому году сидишь без подпитки в белом мире?

— Это было мое решение. — Хенна резко выпрямила спину и побледнела. — Я не обязана никому давать отчет.

— Не говори глупости, — рассерженно фыркнул колдун, и вот теперь он был привычным и знакомым, — если бы он был хорошим главой, у вас не было бы столько проблем.

— Но он и правда умный человек, — вспомнив Вика, решила я быть честной, — и заботится о ковене. Мотается туда сюда...

— Вот именно, — едко усмехнулся Вандерс, — загреб все в одни руки и пытается сам за всем углядеть, потому что никому до конца не доверяет. Вот скажите мне, почему ты притащила сюда Хенну?

— Она моя учительница.

— Но пошла ты к ней не за знаниями, верно? — оглянулся на Зигерса свекор, и я поняла намек.

Ну да, он видел деверь. Видел, как стремительно и без всяких переговоров я вытащила сюда Хенну. Против фактов не пойдешь. Но к чему он клонит?

— Ну так ты откроешь окно во дворец? — мягко поинтересовался подсевший ко мне Зигерс и положил руку на спинку дивана за моим плечом. — Мечтаю познакомиться с новым родственником.

— Интересно мне, что за новую каку ты задумал, папочка? — посмотрев на такое знакомое, только резко помолодевшее лицо сидящего рядом мужчины, осведомилась я. — И для чего тебе нужно, чтобы повелители приняли Зига за Дэса?

— А ты уверена, что ему нужно именно это? — саркастически произнес от двери голос Терезиса, и сам напарник прошел прямиком к дивану. Чуть потеснив Хенну, он устроился между нами.

— Не клади только руку на спинку, напарник, — предупредила я, — а то больно будет не только тебе.

— У тебя с этим ритуал на крови? — мрачно зыркнул на Тера свекор.

— Ты догадливый, если не притворяешься, что не знал этого раньше.

— О тебе очень трудно было собирать информацию, — пожаловался колдун серьезно, — ты прыгаешь как блоха. Я и здесь, в домике у реки, сидел просто от отчаяния, собирался в крайнем случае связаться с ковеном по шару, хотя и знал, что бесполезно.

— А как ты нашел этот дом? — заинтересовался Тер.

— Очень просто — в этом мире нет ни леших, ни медведей, тут и людей немного, хотя он был таким не всегда. И когда я случайно увидел неподалеку от охотничьей усадьбы медвежьи следы, а потом наткнулся на паутины лешачьих сторожек, то сразу поймал одного из них и все выяснил.

Как много информации он сегодня выдает, и как охотно и без его злобных гримас. А моя интуиция просто кричит, что все это не к добру.

— Да, — затосковала Хенна, — мы всегда знали, что любые контакты с противоположным миром не к добру.

— Не повторяй глупости, которые говорит Викторис, — резко оборвал ее свекор. — И забудь про мнение, что если вы будете сидеть тихо и не задевать колдунов, то и они про вас не вспомнят. Пока еще они упиваются недавней победой, но еще несколько лет, и одаренных в деревнях и городах не останется. А темные без них не могут, и не мне тебе объяснять, зачем они им нужны. В белом мире все вычистила инквизиция, ну и вы кое-что урвали, других миров, где есть маги, рядом с темным нет, а в белый легко попасть из старинных порталов. Догадываешься, где они намеревались ловить одаренных потом? И почему темная госпожа велела любым путем поймать ей ходящую? Хотя у нее были и свои мотивы... А теперь, когда мы освободили Дэса, они сильно обозлены и мечтают отомстить. Терезис, где твой черный шар? Принеси сюда, посмотрим, что творится на Саргаше.

Так вот почему у него был такой раздутый саквояж, — сообразила я, и с возмущением уставилась на напарника.

— Тесса, не сердись, — мгновенно вступилась за мага Хенна, — это Викторис поставил такое условие, иначе не хотел его отпускать.

— И много шифровок ты успел отправить в ставку? — едко спросила я направившегося к двери мага. — И вообще ты хоть знаешь, что по законам военного времени полагается за шпионаж?

— Да с чего ты взяла, что я с ними разговаривал! Я его специально в мантию завернул, чтобы они не обнаружили, — обиделся Тер. — Пойми простую вещь: на человека можно наложить иллюзию, а можно полностью подчинить, чтобы он вел себя совершенно естественно, но в решающий момент такой обращенный переметнется к врагам или сдаст тебя. Вот взял шар, чтобы предупредить, если ты или Дэс не подчинены себе.

— Да? Вы, значит, меня проверили? А как я вас должна проверять? Как мне убедиться, что ты или Хенна не находитесь под заклинанием?

— А их проверил я, — мрачно смерив магов тяжелым взглядом, сообщил колдун. — Но на будущее могу тебе дать подсказку. Чем сильнее маг, тем быстрее освобождается он из-под этого заклинания и тем страннее себя ведет. Вот если бы Хенна не стала защищать Викториса или нападать на меня, я бы погрузил ее в сон и она бы спала дня три, пока не освободилась полностью.

— А на Дэсе тоже такое? — вспомнила я про мужа.

— На нем было другое, — внезапно колдун взглянул на меня с жалостью, — но пока он лежал в твоем монстре и каратели пытались до него добраться, они бросили еще что-то. Понять невозможно, но магии там было очень много и все так смешалось... Ундина, конечно, постаралась, но я думаю, если завтра ему не станет лучше, вам придется перебраться в одно из моих поместий. Они все стоят на источниках, и там мы сможем провести ритуал полной очистки. Но я повторяю, сейчас об этом говорить рано. Будем ждать. А пока Тер ходит за шаром, открывай окно во дворец, но меня не показывай, рано. А вот Зиг, как ты правильно сообразила, исполнит роль брата, нужно их успокоить.

— Вандерс, — с жалостью глянула я на свекра, — ты уверен, что повелители такие дураки?

— Вандерс?! — Хенна вскочила с места и, зажав рот ладонью, смотрела на колдуна такими глазами, словно увидела кобру, скорпиона и каракурта в одном флаконе.

— Вот запомни на будущее, Таресса, — поучительно сообщил мне свекор, насмешливо поглядывая на магессу, — как много значит имя... или связанные с ним слухи. Пока Хенна считала меня мастером Хардензом, темным алхимиком из Динлира, крупного города на юго-востоке белого мира, я был хоть и чуждым, но довольно безопасным существом. Но стоило ей услышать имя, которое уже тридцать лет никто не вспоминает ни в белом, ни в проклятом мирах, как у магессы появились ко мне претензии.

— Вот запомни на будущее, Таресса, — с вызовом повторила его обращение магесса, — как много значит знание истории соседних миров! Магистр Вандерс, много лет бывший лучшим учеником и помощником Неджериза, главного колдуна Саргаша, и один из сильнейших темных колдунов проклятого мира никак не может быть отцом твоего Дэсгарда! Потому что мы точно знаем, что Дэс прожил все детство с матерью и отцом в маленьком городке на восточном побережье нашего мира. А после гибели родителей его, как одаренного, мы забрали в одну из своих крепостей.

Дверь резко распахнулась, и в гостиную вошел Терезис с замотанным в мантию шаром. Положил сверток перед колдуном, бегло оглядел темного, Хенну, теребящую в руках медальон ковена, и насторожился:

— Что тут происходит?

— Садись на место и помолчи, — властно приказал Теру свекор. — Да не вздумай делать глупости. Думаю, ты уже понял, что Зигерс сильнее. А я пока отвечу Хенне. Как ты думаешь, эргесса, отчего вдруг неизвестному бродяге вздумалось поджигать дом, где мирно спит небогатая семья охотника? Почему ребенок не погиб вместе с родителями? И почему его нашли за несколько лиг от сгоревшего дома? Ну и главный вопрос: откуда у сына простых людей такие мощные способности, если все знают, что хотя бы один из родителей должен быть магом или колдуном?

— Ну, отцом мог быть случайный человек, она была некоторое время свободной зейрой, — неуверенно хмуря брови, мрачно проворчала моя учительница. — А остальное объяснилось еще тогда — он от ужаса бежал всю ночь...

— Таресса, — внезапно остро глянул на меня колдун, — а что ты думаешь?

Минуту я внимательно разглядывала лица уставившихся на меня в ожидании магов.

— Думаю, — наконец сказала я, — что у тебя есть веские доказательства, иначе ты не вел бы себя сейчас так уверенно. И хотелось бы, чтобы у тебя были еще и не менее веские причины, по которым ты спрятал его в том мире, иначе Дэс тебя никогда не признает.

— А ты?

— А мое решение тебе уже известно, — отрезала я. — Или ты думаешь, что я способна просто в благодарность за помощь звать папой любого проходимца?

— Таресса... — укоризненно глянула Хенна и смолкла, сообразив, что все ее доводы немного запоздали.

— Спасибо, дочка, за доверие, — глуховато сказал Вандерс. И постарайся и дальше так же отличать подлинное от фальши. А насчет повелителей... Никто и не будет выдавать Зигерса за здорового Дэса, они и впрямь сразу поймут разницу. А вот за ослабленного и еле живого он вполне сойдет.

Колдун сделал несколько быстрых движений руками, и деверь, на которого я смотрела, не сводя глаз, стал Дэсом. Постаревшим разом на десяток лет, бледным, осунувшимся, с потухшими глазами...

— Черт! — зашипела я, когда Зигерс, словно в изнеможении, привалился к моему плечу. — Если ты немедленно не отлипнешь, будешь ночевать в лесу белого мира.

— С тобой хоть на льдину, милая, — томно мурлыкнул деверь, вызывая во мне неодолимое желание вылить ему на макушку ведро кислого молока... или чего-нибудь похуже.

И к моему огромному разочарованию, у паладинов этот клоун не вызвал никаких сомнений. Они ему даже вопросов не задавали... почти. Особенно после того как деверь, посмотрев на меня страдальческим взглядом, хрипло просипел:

— Тесса... объясни...

Вот с этого момента они и сами смотрели на меня так же жалобно. И мрачное сопение Хенны, которой колдун заранее пригрозил, что обездвижит, если она попытается выдать его повелителям, играло интриганам на руку. Терезису даже угрожать не пришлось, он все понял сам, но тоже сидел рядом со мной с хмурым лицом, только добавлявшим достоверности происходящему.

— Таресса, ты на фазенде? — едва ворвавшись в кабинет Кантилара и разглядев нашу компанию, закричал Найкарт. — Возьми и нас с Золлирой. Она сейчас придет.

— Не возьму, — отказалась я, — тут и так тесно. Вон Хенна, Терезис... да еще я Дишу с Синой забрала.

Как же это удачно я вспомнила про Дишу-то! Найк сразу приуныл, да и Эндерад, минуту назад требовавший, чтобы я взяла их с Ниницей, тоже подрастерял желание скрашивать нам осеннюю непогоду. Воины сразу заметили струящиеся по стеклам находившегося за моей спиной окна дождевые потоки.

— Ничего не нужно, у нас все есть, — вздохнув, ответила я на вопрос Кантилара. — Только заплатите в булочной на центральной площади за пирожные. Викторис запретил Дише печь для меня пирожки.

— Так вот почему ты ее взяла, — мгновенно все понял Кантилар. — Скажи ей, что если не захочет потом возвращаться на Риайн, то может поселиться во дворце... и не работать.

— Вот еще, нужен он мне, ваш дворец, — пришедшая с чайным подносом Диша спокойно прошла мне за спину и важно кивнула Кантилару: — Скажите Викторису, что я решила при магессе остаться, она совсем плохо кормится.

— А продукты там есть? — насторожился Кантилар. — Вы можете брать все, что нужно, из кладовых. Или скажите нам, мы приготовим.

— Спасибо, мы сами возьмем. — Я на секунду обернулась и многозначительно подмигнула кухарке. — Прямо сейчас и пойдем. Только вы туда не бегите. После того, как ковен так поступил, мне кажется, что все меня поймать пытаются.

— Тесса! Мы — не Викторис. И ловить тебя не собираемся. Но хочу, чтобы ты знала: решено выделить тебе во дворце покои, там хватит места и твоим друзьям.

— Спасибо, но я пока тут поживу, — правильно поняла я жестикуляцию свекра и закрыла сферу.

— Так мне что, вечером эрга не кормить? — подозрительно поглядывая на Зигерса, очень вежливо поинтересовалась кухарка, и я поняла, что ее, в отличие от паладинов, обмануть не удалось.

— Конечно, кормить, о чем ты спрашиваешь? Как будто сама не видишь, что это его братец под иллюзией!

— Да уж вижу, — неожиданно расцвела довольной усмешкой кухарка. — Только откуда братья-то у него взялись? Эрг вроде сирота.

— Диша! — мгновенно зарычал колдун. — Не задавай лишних вопросов, дольше проживешь. Иди на кухню!

— А продукты? — резонно заявила в ответ она, и мы пошли заготавливать продукты.

Глава 9

Далеко идущие планы

— Таресса... — войдя в нашу спальню после завтрака, произнес Вандерс очень значительно, и у меня в груди все сжалось от мрачного предчувствия.

Все четыре дня я страшилась мгновенья, когда он решится заговорить на эту тему, и понимала, что с каждым днем этот миг становится ближе.

Дэсгард так и не проснулся. Ему не становилось ни хуже, ни лучше, и все чаще внимательный взгляд свекра останавливался на мне. Он давно объяснил, что для вывода Дэса из сна нужен ритуал, который потребует много магической энергии, а поблизости нет ни одного источника. Что самое неприятное, источник нужен был и для того, чтобы потом восстановить эргу магический резерв, и для моей сферы. Сделав несколько простейших экспериментов, чтобы проверить слова колдуна, я пришла к выводу, что он мне не лжет.

Сфера, привязанная несколько веков к источнику Риайна, накопила где-то в междугранье собственный резерв, который я до сих пор тратила с расточительностью ребенка. И теперь он пополнялся не так быстро, как мне бы хотелось. Конечно, были мои собственные способности, но было ясно, что они зависят от привязанной ко мне сфере.

И все равно уходить из своего дома не хотелось. Я боялась, и эти опасения имели вполне реальные основания. На второй день после того как я сообщила паладинам, что сижу на фазенде, Тиша поднял среди ночи тревогу.

— Вставай, девонька! — тряс он меня, и я, проспавшая всего лишь полчаса, никак не могла поднять от подушки голову.

Помог душ из холодной воды, стоявшей на столике для Дэса.

— Ты с ума сошел?! — едва сообразив, сколько времени, шипела я, спешно завязывая халат и нащупывая тапочки. — Что за аврал среди ночи?

— Кто-то ходит чужой по границе моих угодий, но осторожно ходит — паутин не рвет. А вот следилку, что Лист на дорожке оставил, зацепил.

— Так надо бежать к Викторису, — мгновенно сообразила я, но едва выскочила в коридор, обнаружила гуляющих там свекра и Зигерса.

— Чего вскочила? Иди отдыхай! — прикрикнул колдун на меня, но рассмотрел за моей спиной лешего и язвительно усмехнулся ему: — Неужели ты думал, мохнатый, что я ставлю сигнальную паутину хуже тебя? Да моя сработала, еще когда мы вечером чай пили. Вот зачем ты девушку будил, она и так за последние дни вымоталась?

— И кто там, Вандерс? — не обращая внимания на его слова, я вышла в коридор и вгляделась в темное окно. Ничего не видно... кромешная мгла.

Ставить во внутреннем дворе светильник колдун запретил категорически, заявив:

— Не столько мы увидим, сколько нас. Даже с того берега будет видно. Никаких фонарей.

А в этот раз они только пожали плечами и направились в холл, и я, велев Тише остаться возле Дэса, поплелась за ними.

— Таресса, — пропустив меня в гостиную, колдун плотно закрыл дверь и подвинул к очагу кресло, — садись, все равно ведь не заснешь. И выслушай меня спокойно. Почему, как ты думаешь, я позволил тебе показаться в ковене, забрать Дишу и поговорить с повелителями? Ну? Если бы я, как считает Хенна, собирался просто захватить тебя для своей семьи, нужно мне было, чтоб кто-то знал, что Дэс жив и где мы находимся?

— Думаю, нет, — ответила я сразу, потому что уже задавала себе этот вопрос и даже обсудила его с Дэсом. И неважно, что он не ответил, само его присутствие рядом заставляло собраться и находить на собственные вопросы наиболее полные и логичные ответы.

— Я рад, что ты умеешь мыслить здраво, — вздохнул в тот вечер колдун и на миг показался мне очень усталым и озабоченным, даже раздосадованным, но в следующую минуту я про это забыла, потому что он добавил: — Поэтому правильно поймешь мое желание выявить всех тайных шпионов проклятого мира как можно скорее.

— То есть... — у меня даже горло перехватило, — ты хочешь сказать, что специально сделал из нас приманку?

— Конечно, — кивнул он и налил из графина сок, — будешь? Ну, как хочешь, я выпью. Так вот, в вашем мире — в том, который вы с Дэсом считаете своим, — мне их никогда не поймать. Там слишком много людей, а ходящие в разведку колдуны обычно обладают очень сильными амулетами иллюзии и защиты. И за последние годы научились искусно маскировать их под медальоны ковена и знаки повелителей. Ставить в таких условиях сигнальные паутины, все равно что заячьи силки на кабаньей тропе. А тут для этого самые благоприятные условия, и я был бы последним дураком, если ими не воспользовался. Вот только зря лешего не выгнал, чтобы спать тебе не мешал.

— Не нужно его выгонять. Лучше скажи, как мы будем шпиона ловить?

— Никак. Это в нашу задачу не входит. Пусть он нас обнаружит и уйдет с донесением к Неджеризу. Мне нужно, чтобы он отправил сюда как можно больше своих помощников, а встретить их я сумею.

— А ничего, что тут больной Дэс и Хенна?

— Вас к этому времени здесь не будет, — твердо сказал Вандерс. — Если Дэсгард выздоровеет, сам выберет, куда идти, а если нет... выберу я.

И сказано это было так категорично, что я не стала ничего говорить, понимая — он уже принял решение и спорить бесполезно. Как и сопротивляться или бежать. Самой мне вывести Дэса из его странного сна вряд ли получится. Пробовали уже все — и леший с ундиной и Хенной вместе, и ундина с подругами, которых я по разрешению Вандерса привела из проклятого мира.

А вот теперь он стоял передо мной, облаченный в незнакомую, но явно очень дорогую одежду, напоминающую шаровары и рубаху восточного султана, только черного цвета, подпоясанную широким поясом, усыпанным драгоценными камнями, и смотрел с непреклонностью секьюрити.

— Тебе придется переодеться. В моем южном доме женщины не ходят в такой одежде.

— Давай, — потянулась я к свертку, но он придержал мою руку.

— И еще... В моем доме женщин много, и главная среди них — мать Силмора.

— Ты хочешь сказать, что она будет мной командовать? — сразу сообразила я. — Тогда отбой.

— Она всеми командует... — вздохнул он. — Но для тебя приготовлены отдельные комнаты. Я надеюсь, ты постараешься с ней не спорить. Поверь, сейчас там самое безопасное место, иначе я бы не стал вас даже знакомить.

— Надеюсь, — прищурила я глаза, произведя нехитрые подсчеты, — Диша и Сина идут со мной?

— И даже Хенна и Терезис, хотя ему придется жить в мужской части дома.

— А Дэс?

— Пока не поправится, Дэс лежит в твоих комнатах, — хмуро буркнул колдун, и я поняла, что он поступается какими-то обычаями. — А как выздоровеет — будет видно.

— Тогда согласна. — Я отобрала сверток и ринулась в ванную, проверять свои догадки.

Все совпало. И шаровары по щиколотку, и платье — рубаха с разрезами по бокам и длинными рукавами, и белый тонкий платок, который явно положено носить на голове как покрывало, закрепляя обручем или шапочкой.

Ну и партизан у Дэса папочка, вот это маскировка! — ехидно хихикала я, наряжаясь в новую одежду, изменившую меня до неузнаваемости. Живет сразу в трех мирах, и в каждом мире имеет свой дом и свой имидж. И, скорее всего, новое имя.

— Ну и как вас зовут в вашем южном доме, почтенный Али-Баба? — поинтересовалась я, выплывая в спальню.

— Инфир-Фаргат-Юсай, звездочет повелителя, — иронично представился он. — А ты будешь зваться... Илиль.

— Благодарю, о почтенный Кефир... дальше, прости, не помню, за столь благозвучное имя. Стесняюсь спросить, что оно значит. А еще трепещу при мысли, какими словами наградила тебя Диша, когда ты предложил ей такую одежду?

— А я не предлагал, — расплылся Вандерс в самодовольной ухмылке, — я всех просто усыпил. Ты сама им все объяснишь, уже на месте. Готова? Открывай окно, я покажу, куда вести.

Экран он повел на юг — с того места, где Тиша поселил последнюю семью сородичей, и, перескакивая от вехи к вехе, постепенно добрался до небольшого городка, привольно раскинувшегося по берегу синей бухты.

— Это столица ханства Ошергет, — стоя за моим плечом, насмешливо пояснил колдун, — самый большой город в этом мире. Здесь живет правитель, но тебе он ни к чему. Веди вон к тем башням, там живет звездочет повелителя Инфир-Фаргат-Юсай.

Башни посверкивали издали знакомым мне по Риайну блеском флюгеров и выглядели довольно зловеще, резко отличаясь острыми зубцами и чернотой стен от легкой и ажурной архитектуры расположенного под ними дворца из светлого песчаника.

— Недурно тут живут звездочеты, — огибая дворец по периметру в стремлении как можно лучше все разглядеть, отметила я, и Вандерс едко хмыкнул в ответ:

— Вообще-то раньше тут жил прежний правитель, но завещал свой дом именно мне.

— Как он своевременно его освободил, грибочков небось объелся. Ну и куда ты меня поселишь?

— Заходи со стороны башни, вот за эту ограду. Видишь садик? Он относится к гостевым покоям, в углу ограды калитка, там тропа к морю. Вон под аркой вход на веранду, тут внизу оставишь служанок и Терезиса, а на втором этаже комнаты для вас с Хенной. Дэсу приготовлена отдельная спальня... Не начинай спорить, ночью, когда двери между покоями запираются, тут ты хозяйка. И пообещай, что не начнешь хватать его и таскать по всяким мирам.

— Кефир! Не зли меня! Я и так доверяю тебе больше, чем другим. И это притом, что ты не объяснил мне пока, каким образом маленький Дэс с матерью оказался в нашем мире.

Я захлопнула сферу, устроилась рядом с мужем и демонстративно погладила его волосы.

— Давай, начинай объяснять, я жду. Как мне понятно из устройства твоего быта во дворце, поговорить спокойно мать младшенького не даст.

— Он не младшенький! — возмущенно возразил Вандерс, мрачно посмотрел на меня и сел в кресло. — Хорошо... Там действительно не очень удобно, хотя я специально устроил для вас место рядом со своей башней, к ней ведет проход по наружной галерее.

— Что, у Силмора есть еще младшие братья? Или сестры? — Я смотрела на свекра и понимала, что где-то тут таится подвох. — Но ты же темный колдун! А мне сказали, что они не заводят детей!

— Это верно... с одной стороны, — обреченно выдохнул он, — потому что для темного колдуна семья, любовь, ребенок — слабые места. А каждый, кто сумел дорасти до магистра, отлично понимает, сколько у него врагов. Сколько желающих выведать придуманные заклинания, отобрать добытые или зачарованные артефакты и амулеты, замок на источнике, золото, и самое главное — свободу. Потому что каждый высший магистр в силах подчинить себе другого, хоть на время, а вдвоем легче подчинить третьего, если суметь обойти ловушки.

— Как мерзко, — передернула я плечами, — как пауки в банке.

— Чем больше человеку дано, тем больше желающих все отнять или прибрать к рукам, неужели ты еще не поняла это по себе? — язвительно ухмыльнулся колдун. — Но мы сейчас говорим о другом. О том, что каждый колдун, если все же встречает любимую, старается скрыть свои чувства от всех, спрятать и ее, и детей так, чтоб ни у кого даже малейшего подозрения не появилось, что у него кто-то есть.

— Стоп. У меня маленькое уточнение... Вот у верховного колдуна Саргаша есть дочь, и все ее видят и знают. Как-то это не соответствует твоим словам.

— Как раз соответствует. — Свекор смотрел на меня, как на первоклашку. — Когда колдуны любят женщину, они сами решают, когда ей рожать ребенка. Выбирают для этого безопасное время и место. А Неджериз просто развлекался. В то время я уже жил в проклятом мире и был его учеником, поэтому отлично знаю, о чем говорю. Он был просто в бешенстве, когда исчезнувшая из его жизни на два года любовница предъявила ребенка. Он признал дочь, но сделал из нее куклу, дешевую пародию на повелительницу. Лишь несколько старых магистров понимают это, потому что он дал ей в руки страшную игрушку — почти неограниченную власть.

— Ты ее ненавидишь, — внезапно догадалась я.

— Боюсь, это слабо сказано, — криво усмехнулся Вандерс и со скрипом впился ногтями в кожаную обивку подлокотников. — Нет во всех мирах человека, которого я мечтал бы убить с такой жестокостью, как эту ... но про нее позже. Я хотел рассказать о матери Дэса... Когда я внезапно полюбил, то сделал все, чтобы о ней никто не узнал. Но тогда я был молод и не умел так хорошо прятать чувства. Нас выследили. Мир рухнул в один миг, когда ее не стало. Нет слов передать, что я пережил... Скажу одно: жить не хотелось. Но остался крошка сын, ему было всего год и он уже звал меня папа. И он меня спас. А я поклялся спасти его. Выбрал самых преданных мне людей, вручил им сына и поселил на окраине маленького городка, в самом дальнем из доступных миров.

— Но их снова нашли, — поняла я. — Как же Дэс спасся?

— Я почти успел и поймал всех, кто проник в так хорошо укрытое мной убежище, но слуг спасать было поздно... — в голосе колдуна яростно клокотала старая ненависть и боль. — А вот на сыне был амулет переноса, редчайший артефакт. В случае опасности он бросал хозяина в сторону на несколько лиг. Дэс принял меня за бандита, когда я его нашел под кустом, зареванного и заикающегося. И тогда я не нашел ничего лучше, чем поставить ему щит на память и спрятать еще надежнее. И самым верным показалось отвезти его к воротам крепости, где были белые маги. А потом вернулся в дом и сжег все, чтобы скрыть следы.

— А когда Дэс стал эргом, он заметил твой щит? — затаив дыхание, смотрела я в лицо свекра, искаженное старой, но не зажившей болью.

— Да. И теперь считает меня убийцей — в детской памяти что-то отложилось не так. — Колдун решительно встал: — Открывай свое окно, сюда идет Зигерс.

— Уговорил, — нехотя поднялась я с постели. — А куда же делась мать Райвора и Зигерса?

— Никуда не делась, — стрельнул он в меня сумрачным взглядом. — Живет в моем замке у северных гор, недалеко от охотничьего дома.

Больше я ничего спросить не успела, дверь открылась и появился Зигерс. Довольно ухмыльнулся, рассмотрев мой наряд, и вопросительно уставился на отца.

— Ты идешь первым, проверь, чтобы все двери на женскую половину были заперты. Пока они не устроятся, не стоит пускать туда Осийде.

— Ее вообще туда пускать не стоит, — мрачно сообщила я и открыла дверь.

Первым делом колдун и проверивший двери Зигерс перенесли в самую большую и удобную спальню Дэсгарда, напрочь отрезав мне тем самым все пути к отступлению, и начали устраивать моих домочадцев. Хенну положили в одной из оставшихся спален, а в просторной общей комнате с французскими окнами и широким балконом, огибающим гостевые покои с двух сторон, положили в кресло Терезиса.

Служанок разместили в удобной спальне на первом этаже, и кроме двух расположенных у противоположных стен удобных лежанок, полускрытых занавесями, там имелся вход в маленькую умывальню и большой сундук, набитый одеждой. Разумеется, того фасона, что красовалась на мне.

— Закрывай, — когда все оказались в замке, приказал свекор, — мы пойдем так.

Именно это мне и было нужно, потому что имелся очень важный вопрос, по которому я очень осторожно провела предварительное расследование, хотя и не могу поклясться, что оно осталось незамеченным Вандерсом.

— Как я заберу отсюда дракошу? — едва захлопнув сферу, поинтересовалась я, пристально рассматривая колдуна.

— Так я и знал, что ты не оставишь своего монстра в покое, — проворчал он хмуро, и я в ответ только пожала плечами.

А чего он хотел? Дракоша уже не раз доказал свою полезность и преданность, и только самый последний дурак может оставить такое надежное средство защиты, когда вокруг него кишат враги.

И кишат не только вокруг нас, тут как раз пока спокойно. А вот на Альбете обнаружено несколько попыток проникновения во дворец магическими следилками и покушение на похищение похожего на Терезиса мага. За последние три дня, которые повелители провели в беспрестанных переговорах и совместных заседаниях с ковеном, они наконец-то решились признать ситуацию очень опасной и ввести дополнительные меры защиты. А главное, сменили все секретные пароли и опознавательные знаки.

Мы с Вандерсом и магами постоянно прослушивали их собрания и проводили собственный разбор принятых ими решений. А потом, открыв на пару минут окно, чтобы поболтать с Эндерадом или Найком, я, словно случайно, подбрасывала им сделанные нами выводы и догадки.

— Эндерад, — сказала я однажды, — ты же знаешь, что я изучала историю? Был случай: генералы одной армии обнаружили, что врагу сразу становятся известны все секреты. Но долго копать и искать шпиона не было возможности, и тогда придумали обманный ход. В секретном порядке самые доверенные полководцы написали несколько приказов и послали в войска. Якобы возле одного села готовится наступление. Вот только во всех приказах были названы разные села. А когда разведка заметила, что враг срочно перебрасывает силы к одному из пунктов, назвать предателя было делом минуты — проверяющие тщательно записали заранее, кому какое письмо было вручено. Почему бы вам так не сделать с паролями? Раздать по крепостям и воротам как обычно, на весь день, а вечером резко сменить и посмотреть, кто начнет волноваться. Или послать по крепостям разные пароли. Вообще-то это ваше дело, как применить метод, но я уверена, что вы найдете кое-что для себя интересное.

— Пришла бы на денек и посидела с нами, — начал ворчать Дер, но посмотрел мне в лицо и смолк. — Прости, я понимаю, что тебе сейчас не до нас.

— Спасибо, что понимаешь, — торопливо кивнула я тогда, закрывая сферу. Обманывать людей, которые смотрят тебе в лицо таким сочувствующим взглядом, оказалось не так-то просто.

— Переносить твоего монстра так, как ты принесла сюда, очень рискованно, — помолчав, мрачно сообщил колдун. — Поэтому у меня есть предложение — пусть он добирается своим ходом. Как я понимаю, ты не зря разрешила ему гулять, и не просто так эти зеленые бестии столь усердно учили его ходить на двух и на четырех лапах.

— Конечно, не просто так, — честно призналась я, — а за конфеты. Зато теперь он может вырастить четыре длинные ноги и бегать со скоростью гоночного авто.

— Не знаю, что такое гоночное авто, — саркастически усмехнулся свекор, — но даже Диша пила успокаивающую настойку, когда увидела, как нечто огромное легко прыгает через старые яблони под окном, вылавливая зеленых приятелей.

— Ну, он же по возрасту ребенок... А кто покажет дракоше дорогу? Ему нужен водитель.

— Водить я его не буду, — вылез из-под кровати леший, — и не надейся, девонька. Вот седоком, ежели сиденье удобное, могу поработать. Но ты мне тогда должна будешь.

— А не слишком ли ты наглеешь, мохнатый? — рыкнул колдун. — Мне давно хотелось иметь чучело вот такого рыжеватого цвета. Как посмотришь на то, чтобы я отказался от заветной мечты, если ты как можно скорее доставишь дракошу в мой замок в ханстве Ошергет? Причем учти: идти по дорогам, особенно южным, вам нельзя. Не хочется мне что-то ловить неведомое чудище для моего изобретательного повелителя.

— Ты ему про грибочки намекни, — посоветовала я, — сразу перестанет быть таким изобретательным.

— Подозреваю, что из тебя вышла бы отличная колдунья, если воспитали правильно, — ядовито проскрипел колдун, топая следом за мной в тамбур.

— Не нужно говорить про мое воспитание. Меня хорошо воспитывали, иначе я такого интригана давно бы забыла в каком-нибудь пустынном мире, — обиделась я. Посмотрела на хитрую усмешку и сказала то, что давно уже вычислила для себя: — И ни одна их твоих ходящих женщин не успела бы тебя вытащить.

— Догадалась, — мрачно зыркнул колдун прищуренными глазами.

— А что там угадывать, сложить два и два. Ни на один портал не напасешься кристаллов, чтобы так часто, как ты, ходить из мира в мир, да и нет в этом мире старых порталов.

— А если такая догадливая, что ж никак не научишься помалкивать? — процедил он сердито, но я не стала отвечать.

Нужно честно признать — колдун прав. Вокруг столько врагов и столько зла, что мне пора бы уже научиться быть такой же недоверчивой и скрытной, как он. А я все сопротивляюсь. Так не хочется, чтобы папа не узнал меня следующей осенью.

— Привет, дракоша, — погладив одну из морд монстра, сказала я, когда мы пришли, но Вандерс вдруг насторожился, помрачнел,и резко схватил меня за руку.

— Уходим!

Глава 10

У самого синего моря

Когда кричат таким тоном, я не думаю ни секунды. Вот и сейчас мгновенно перенесла нас в ту комнату, где лежал в кресле Тер, и сразу распахнула экран.

— Дракоша, я ушла потому, что к нашему дому идут чужие и злые. Лови всех, кого сможешь! Но обязательно крепко держись одной лапой за дом, а то утащат.

— Ты слишком переоцениваешь возможности ходящих, которые есть у темных магистров. Самых сильных для такой операции не отдаст ни один колдун — это последняя возможность уйти или увести тех, кто дорог, — с насмешливой наставительностью произнес колдун, и с ненавистью добавил: — Быстро же они засекли, что в доме стало меньше магов. В проклятом мире и на Альбете, где в тонких слоях концентрация магии больше, вычислить мага труднее, он как бы сливается с общим фоном. А вот здесь даже не настроенным шаром можно с расстояния в две-три лиги посчитать, сколько в доме магов.

— Значит, они сейчас увидят, что никого нет, и уйдут, — разочаровалась я.

— Не уйдут! — свирепо пообещал Вандерс. — Я умею ставить ловушки. Да и леший там остался, я ему тоже амулетик зарядил.

— Что? Ты хочешь сказать, что подставил Тишу?! — Я так и подпрыгнула. Вот никак нельзя расслабляться с этими колдунами, того и гляди, подложат какую пакость.

— Ты, по-моему, не заметила, что твой леший наделал под домом ходов, и в каждую комнату устроил потайной лаз, — зарычал свекор. — Что, думаешь, без моего ведома? Да он теперь куда хочешь в два счета уйдет. И пора бы знать, заклинания низших колдунов и подмастерьев леших не берут.

— А если там будет высший?

— Что вы орете на весь дом? — ворвался в комнату Зигерс. — Хотите, чтобы мать Осийде начала стучать в дверь?

— Я ей постучу... Садись, смотри — кто-то решил проверить фазенду Тессы.

— Сколько их, вы не видели?

— Мы сразу ушли. Но леший скоро скажет, у него везде паутина развешена.

— Тиша! — опустив экран к самому полу, тихонько позвала я. — Ты где?

Колдуны возмущенно фыркнули, но останавливать меня не стали.

— Тут, — появилась перед сферой серьезная мордочка лешего. — Слежу. Четверо пока прошли, осторожно идут.

— Вандерс... — закрыв заслон, повернулась я к колдуну, но он меня перебил:

— Я здесь не Вандерс!

— Извини, Кефир, у меня вопрос...

— Инфир!

— О черт, ты дашь мне договорить или нет, Инфир! Почему мы должны ждать, пока они начнут громить мой любимый домик? Почему нам по-быстрому не выловить их по дороге?

— Вот в чем разница в твоих рассуждениях и в моих: я думаю как маг, а ты как простой человек! Если они дойдут до дома, мы поймаем всех, а если начнем ловить по дороге, то только одного.

— Это если мы будем первым брать колдуна, — несогласно ворчала я, не сводя глаз с экрана. — А вот если ходящего, то как они смогут уйти?

— Так вот чем занимается мой драгоценный супруг, — ядовито пропел от балконной двери звенящий от злости женский голос, — обнимается с новой красоткой!

Вандерс мгновенно отпрянул от меня, зато Зигерс схватил руками за талию и крепко прижал к себе.

— Все, Осийде! — резко поднимаясь с места, в бешенстве прорычал колдун. — Ты преступила грань моего терпения и будешь сурово наказана. На пять дней в проклятые!

— Папа, — нежно мурлыкнула я, сообразив, что сейчас он навсегда сделает нас врагами не только с ней, но и с Силмором, — неужели ты и правда сможешь поступить так с женщиной, про которую недавно говорил, что она роза твоего сердца?

— У этой розы шипы все длиннее, а поведение все нахальнее! Влезть на балкон гостевых покоев! Это же нужно додуматься... — похоже, колдун уже раскаивался в своей вспыльчивости.

— Прости, — судя по дрожащему голосу, она и взаправду перепугалась, — я не знала. Я больше не буду...

— Зиг, открой ей дверь и снова запри на ключ, — сухо скомандовал свекор. Проследил взглядом за тем, как они уходят, и хмуро пробурчал: — Тогда, тридцать лет назад, я решил завести несколько жен и побольше детей. Считал, чем больше их будет, тем меньше будет болеть за каждого душа.

— Думаю, ты ошибся, — откликнулась я, и вдруг зметила скользнувшую по холлу, освещенному оставленным нами светильником, тень. — Вандерс, что это такое?

— Зови лучше Кефир — свалим на девичью память, чтоб мне не пришлось накладывать запрет, — всматриваясь в экран, все сильнее мрачнел он. — Это очень мерзкая вещь, самое грязное колдовство.

— Что, духи? — не поверила я. Вроде Дэс говорил, что ничего такого маги делать не умеют.

— Хуже — души колдунов. Не самых сильных, конечно, но и не слабых... Кто-то из верховных магистров решился на жертвы.

— А что они могут?

— Мне — ничего, а вот тебя могут усыпить, подчинить ненадолго, бросить проклятье...

— Так они там, в темном мире, что, погибли?

— Нет, там они живы. И, может, проживут еще, но выгорят подчистую. Их отправили к колдуну, который наблюдает за нами, недавно, иначе они бы уже побледнели. Но им уже никто не поможет, — до этого я только раз видела свекра таким расстроенным — в миг, когда он узнал, что забрали Дэса.

— А если мы пойдем в темный мир?

— Нам никогда не найти места, где проводят ритуал. Не думал я раньше, что Неджериз способен на такую глупость, если только он не сошел с ума от своих опытов.

Тени скользили из комнаты в комнату, и наконец добрались до гостиной. Здесь они задержались — кружили вокруг стола, словно видели нечто невидимое нам.

— Нашли мою ловушку, там полный магический кристалл. У них же нет глаз, они чувствуют только магию.

— Кефир, ну давай тогда хоть того возьмем, который наблюдает! И ты его допросишь.

— Давай, — мрачно посопев, решил он. — Этих нам все равно не поймать.

Колдуна мы нашли по наводке Вандерса очень быстро, и я даже слегка поразилась его наглости. Устроился темный в чужом мире почти не скрываясь. Построил под огромной елью добротный шалаш и сидел перед ним, протянув ноги к багровеющему углями костру, наблюдая в черном шаре за вызванными тенями.

— Заведешь со спины, приоткроешь на миг, я брошу подчинение — и сразу закрывай, — выдавал инструкции магистр. — У него могут сработать ловушки и защита.

— Поняла, — подводя экран как было приказано, сообщила я, — открываю!

— Стоп! — почти в тот же миг скомандовал маг, и мы с минуту наблюдали за полыхающими вокруг него вспышками.

— Что-то карающий огонь и отражение бледноваты, как ты думаешь? — озабоченно заметил Зигерс и оглянулся на отца.

— Это не они слабоваты, а сфера убирает лишнюю яркость и громкость, — пришлось признаться мне, когда две пары глаз с нехорошей подозрительностью повернулись в мою сторону.

— А почему раньше такого не было?

— Это я когда дракошу забирала, так настроила. Там свистело и полыхало так, что каратели разбежались, — пояснила я, радуясь, что они не успели в тот раз, как жаловался свекор, настроить свой шар сразу.

Видели только, как мы с дракошей ломились в ворота.

— Все! — когда ловушки выдохлись, скомандовал колдун. — Отведи дверь в сторону и открой, я сам пойду.

— Все сам, — недовольно хмыкнул Зиг, когда его отец ушел в дверь и я, закрыв заслон, погнала ее за ним. Но сразу смолк, подозрительно оглянувшись на меня: — Не передавай мои слова!

— Оно мне нужно? Сами разбирайтесь! Хотя, по-моему, он прав.

— Это по-твоему... Открывай!

Но я и сама видела, что происходит что-то странное. Вандерс, шедший прямо на колдуна, вдруг пошатнулся и бочком двинулся в сторону. И на этот случай у меня была давно проверенная тактика — развернуть дверь пошире и, поставив ее спиной к врагу, закрыть своего клиента.

Через минуту свекор сидел между нами и жадно глотал холодный напиток.

— Похоже, я их переоценил, или они жалеют ходящих, — сказал он, отдышавшись. — Это не колдун и даже не человек... это доппельгангер. Одноразовый. Его приводит ходящий в виде того, кто будет командовать доппельгангером через шар, и ведет он себя, как настоящий колдун. Его накачивают магией и вешают на него простые ловушки и защиту. И когда на него набредет настоящий маг, отличить можно лишь по тому, что на него не действует ни оцепенение, ни паралич, ни порабощение, ни сон. Я бросил почти все, а он сидел и смотрел на меня...

— И что с ним станется? — озадачилась я. Ну и пакости у этих колдунов!

— Ничего. Просто рассыплется или взорвется, в зависимости от того, сколько магии в нем осталось. Можешь посмотреть.

— Не хочу, — подумав, отказалась я, — лучше проверить, что с Тишей.

— Все в порядке с твоим мохнатым нахалом. Как только сработали ловушки, тени вернулись в свой мир. Может, даже останется у бедняг немного способностей... Зигерс, начинай всех будить! — Колдун допил лимонад и решительно встал с дивана. — Тесса, у тебя одна минута на разговор с лешим. Я пойду, проверю хозяйство.

Знаю я, какое хозяйство он рванул проверять. Небось Осийде эту помчался успокаивать, — фыркнула я, и вдруг на сердце накатила такая беспросветная тоска, что захотелось взвыть. Как я, оказывается, устала жить без ставших необходимыми поцелуев и объятий любимого, как мне не хватает его глаз, его ласкового шепота, даже чуть заметной укоризны взглядов, которыми он встречает мои промахи. Я так хочу уже обычного разговора, а не собственных монологов. Вообще хочу просто увидеть лицо Дэса не безмятежно-спокойным, а заинтересованным, внимательным, нежным. Он так не привык быть откровенно нежным, что чуть смущается, а у меня от счастья замирает сердце, как согретый в ладонях птенец.

Все, хочу его видеть немедленно... А Тиша подождет еще одну минуту. Срываясь с места, я ринулась в спальню, где лежал муж. И сразу же в спину ударил повелительный окрик Зигерса:

— Стой!

И не подумаю. Наоборот, только добавлю скорости. А то слишком много командиров развелось на одну бедную ходящую. И всем от меня что-то нужно, а вот мне сейчас нужен только Дэс.

Я уже добежала до широкой, стоящей на небольшом возвышении лежанки, когда Зиг меня догнал. Поймал за платье, дернул к себе и, крепко обхватив руками за талию, прижал к груди.

— Ну и куда же ты от меня убегаешь, милая?

— Отпусти! — Я попыталась вырваться или хотя бы двинуть ему кулаком в ребра, но деверь был намного сильнее.

— Не-а, — протянул он насмешливо, нагло разглядывая меня с таким выражением, словно я пирожок и осталось только решить, с какого конца откусить. — Я не имею привычки выпускать свою добычу, особенно если это хорошенькая девушка.

И вдруг быстро склонился к моему лицу, коснулся губами щеки, провел незримую и почти невесомую теплую черту от скулы к губам...

Я оцепенела от возмущения, прикидывая, что можно сделать с этим наглецом, чтоб и не нарваться на какую-нибудь пакость, вроде все время упоминаемых колдунами оцепенений и подчинений, и поставить его на место, как вдруг рядом раздался очень слабый, но полный горького ехидства голос:

— Я вам не мешаю?

Зигерс окаменел, но рук не убрал, а я умудрилась извернуться в его объятьях так, чтобы убедиться — мне не почудилось, Дэс очнулся?

Не почудилось... Но лучше бы он поспал еще пару минут.

И без того бледное лицо мужа сейчас было белее и холоднее, чем у снежной королевы, а губы исказила полная презрения усмешка.

— Ну негодяй, — прошипела я деверю, и в следующий миг мы оказались в тамбуре фазенды. — Дракоша, схвати его и держи крепче!

— Дракоша схватил, — сообщил монстр, вцепляясь в руки и ноги деверя сразу пятью или шестью лапами. — Он уже не нужный?

— Пока еще нужный, но не очень, — сообщила я мстительно и вырвалась из рук деверя.

Впрочем, он уже не особенно и держал. И вообще почему-то молчал, только совсем как отец мрачно посверкивал глазами.

— Дракоша, вылезай из окна, но этого гада не отпускай. Потом вырастишь себе длинные ноги, а в пузике сделаешь клетку... Ты видел клетки в том дворе, где мы ломали ворота? В них еще сидели мерзкие твари...

— Мезолиски, — отрешенно уточнил колдун.

— Дракоша помнит.

— Отлично. Сделаешь такую клетку, только большую, и посадишь в нее вот этого, почти ненужного, а потом сделаешь на спине сидение для Тиши, и он поведет тебя гулять. Очень далеко гулять, там есть другой дом, там я пока живу. Я найду для тебя большое окно.

— Ой, зря ты это придумала, девонька! — неизвестно откуда вылезший Тиша скептически разглядывал колдуна. — Его папаше это очень не понравится!

— Меня вообще никто тут не спрашивает, что мне нравится! — сорвалась я на грубость, и тут же покаялась: — Извини, мне некогда.

Глава 11

Пройти другим путем

В спальне уже никого не было, но за дверью в мыльню слышался плеск воды, и я обессиленно присела на уголок постели, пытаясь хоть немного продумать и приготовить слова, которые мне нужно сказать Дэсу...

А они, как назло, никак не находились. Наверное, оттого, что самая невыносимая для меня ситуация, когда я не виновата, но нужно оправдываться. Просто все в душе восстает от возмущения и обиды на несправедливость. А оскорбленная гордость так и подталкивает все бросить, уйти и не возвращаться, только бы не унижаться и не просить прощения за то, чего я не совершала. И тяжелеет на сердце от злости на обвинителя, видевшего своими глазами, как все было на самом деле, а понявшего все почему-то совершенно неверно.

Но это было раньше, в редких стычках с одноклассниками и немногочисленными подругами, и никто из них не был мне так дорог, как Дэс. А с ним... Я не могу просто уйти — проверено, будет только хуже обоим. Но почему тогда никак не находятся нужные слова, почему так режет сердце обида за его ледяной взгляд?

Дверь хлопнула, и он вышел из купальни — в черном восточном костюме, как у колдунов, только без пояса, и болтающаяся рубаха еще сильнее подчеркнула резко бросавшуюся в глаза худобу. Хотя Дэс никогда не был ни на грамм плотнее, чем положено обычному мужчине, таким скелетом он все же не был никогда.

Мое сердце просто взорвала хлынувшая потоком жалость, и в тот же миг я увидела, как резко стиснул он зубы, как промелькнула на лице гримаса боли и застыла в окаменевших скулах.

— Дэс! — Ноги сами бросили меня к мужу.

— Не нужно... просто перенеси меня в ковен.

В первый момент я почти подчинилась этому сухому и невыразительному голосу — и от боли, и от растерянности, и от ставшей за последнее время правилом привычки сразу исполнять его приказы. Но только в самый первый момент. Хотя ноги сами шагнули еще ближе, а рука приветственно поднялась ему навстречу. И он схватился за нее своими слабыми, чуть дрожащими пальцами, стиснул запястье, готовый сразу же их разомкнуть, едва поймет, что уже находится в другом месте.

А у меня в памяти ярко вспыхнуло ощущение, что это уже было: и его уход, и горький взгляд, и моя боль, когда я увидела рядом с ним красотку в зеленом платье...

Не хочу! Вся моя сущность мгновенно воспротивилась такому его решению. Просто возненавидела такой неожиданный поворот в наших отношениях!

Черт! Да я его слишком люблю, чтобы повторить прошлую глупость. Уж не знаю, как другие люди, а я имею привычку учиться на своих ошибках, хотя иногда и не с первого раза.

Да и слишком много всего произошло за последние дни, чтобы я не чувствовала себя более повзрослевшей и поумневшей. И этой новой мне очень не хотелось отступать с завоеванных позиций. Моя подружка Юлька вовсе не в шутку говорила, что когда у нее пытаются увести даже ненужного ей поклонника, в глубине сознания просыпается матерая собственница — наверное, по линии прапрабабки, крепостной помещицы. Лично во мне никакая помещица не проснулась, но отпускать Дэса от себя я раздумала мгновенно.

Совершенно сознательно прильнула к нему вплотную, забросила вторую руку за шею и, привстав на цыпочки, поцеловала. Именно так, как мечтала все эти дни, по-хозяйски крепко и жарко.

И он ответил — так же жарко, нежно. Я вмиг утонула во вспышке расцветшего в сердца счастья, но уже через полминуты он с усилием оторвался от меня, ошарашенно помотал головой и хрипло спросил:

— И что это за выходки?

Я, к счастью, даже обидеться не успела, потому что в этот момент в спальню ворвался Вандерс.

— Таресса! — рычал он, разъяренно посверкивая черными глазами. — Где Зигерс?!

И только выкрикнув это, обнаружил, что Дэсгард не лежит на постели, а стоит возле меня... нет, уже впереди меня, заслоняя своим телом. Господи, как же это знакомо и приятно, вот только зря он так поступил. Самому, без моей помощи, ему с Вандерсом точно не разобраться.

И я торопливо шагнула вперед:

— Ну что ты орешь, Кефир? Эта скотина распускала руки при моем муже. Вообще, скажи спасибо, что он едет вместе с Тишей, а не топает пешком!

— Кто это такой? — Голос Дэса налился яростной ненавистью, а вот его подрагивающие пальцы, так и державшиеся за мое запястье, стали еще слабее и прохладнее.

— Один мой знакомый колдун, — кротко сказала я, нежно и успокаивающе поглаживая его руку, — он только притворяется злым.

— А ты притворяешься доброй, если не понимаешь, что он сейчас упадет, — еще свирепее взвыл свекор и бросился к Дэсу.

Но я и сама уже видела, что дело неладно, и потянула мужа к постели.

Уступив нашему двойному напору, он присел на край лежанки и принял из моих рук бокал с соком, стоявший на тумбочке у изголовья. Однако едва я потянулась вытереть выступивший у него на лбу пот, подчеркнуто отстранился.

— Таресса... не нужно.

— Кефир, что с ним? — требовательно уставилась я в помрачневшие глаза колдуна. — Почему он от родной жены шарахается?

— От кого? — Дэсгард поперхнулся соком, пролил несколько капель на рубаху, привычно провел рукой в очищающем жесте и побледнел еще сильнее: — Гархи немытые! Что тут происходит?

И тут в комнату дружно ворвались опоздавшие зрители.

Хенна с Терезисом. Наверное, они еще из гостиной что-то услышали или почувствовали. Во всяком случае, ни ахать, ни задавать идиотских вопросов не стали. Подскочили к Дэсгарду и дружно в него вцепились, даже меня слегка отпихнули в сторону.

С серьезными и озабоченными рожами подержались с минуту за его плечи, и лицо мужа стало понемногу приобретать более привычную окраску. Я бы порадовалась, если бы не их все более хмурые взгляды. Не первый день знаю этих партизан, если уж у них не хватило духа состроить умильные и счастливые физиономии, стало быть, дело не просто плохо, а совсем дрянь.

Вандерс в это время тоже не стоял столбом — водил вокруг сына руками, смотрел на свисающие с пояса и шеи медальоны и амулеты и мрачнел с каждой секундой. Хотя еще минуту назад я считала, что больше уже и невозможно. И потому, когда колдун твердо и категорично объявил, что нужно немедленно проводить ритуал, я поверила безоговорочно и не сказала ни слова. Впрочем, маги тоже не стали спорить и предлагать какие-то свои варианты или методы, следовательно, другого выхода просто не было.

— Но сначала пусть мне все объяснит... — Дэс обвел нас взглядом и остановил его на Терезесе.

Сердце кольнула ревность. Вот как, мне он уже не доверяет! Но я ее безжалостно подавила простым логическим доводом. Как он может мне доверять, если даже не знает, что я ему жена? И очень интересно, в таком случае, а что он тогда знает? Имя мое вспомнил сразу, значит, помнит, что это он привел меня в этот мир. А если судить по реакции, воспоминания обрываются где-то в то время, когда он считал, что лучшим вариантом мужа для меня будет Тер.

Ох, только не это... Мне вовсе не улыбается снова разубеждать этого упрямца в его заблуждениях.

— Тебя выкрали колдуны темного мира, — не стал рассусоливать Терезис, — и пока Тесса не вытащила, ты был под заклинанием подчинения. Чего они в тебя набросали — непонятно, все смешалось. Нужно срочно чистить, резерв истощен, все уходит, как в дыру — может начаться распад сознания.

— Уже начался, — нетерпеливо перебил Вандерс, — он не помнит, что она его жена.

— Что?! — Охнул пораженный Тер и невольно оглянулся на меня. — Прости, Тесса, не знал. Куда идти? Я сам его понесу.

— Так она точно моя жена? — Дэс, уже оказавшись на руках у Тера, пришел в себя и попросил: — Остановись на секунду. Таресса...

— Да, любимый? — спешно вытирая слезы, кинулась я к нему. — Только не вздумай сказать, что собираешься от меня отречься, если что-то забыл.

— К сожалению, забыл... — горько вздохнул он, с грустной нежностью глядя в мои глаза. — Но не откажусь ни за что на свете.

— Время дорого! — не дав нам сказать больше ни слова, ринулся прочь свекор. И уже от двери обернулся: — Приведи Зига. Он нам пригодится, а накажу его я сам.

— Ладно, только ради Дэса, — проворчала я и пошла из спальни. Почему-то мне казалось неправильным возвращать наглого деверя в эту комнату.

Пока шла и обдумывала, как быстрее найти уже отправившегося в путь дракошу, сообразила, что есть очень хорошая идея. Но для этого нужно сначала найти спуск на первый этаж. Это оказалось очень легкой задачей. Сразу за выходом из просторной общей комнаты, в которую открывались двери трех спален, нашелся завиток ведущей вниз удобной лестницы. Она привела в просторную прохладную комнату, явно служившую столовой, из нее была только одна дверь, на увитую виноградом и розами веранду.

Вот это как раз то, что мне нужно, — шагнув с веранды на дорожку малого сада, радовалась я, попутно изучая предоставленную нам территорию.

Очень миленько. Ничего не скажешь, умеют некоторые колдуны жить в свое удовольствие, если даже для гостей имеют такой садик. Стены дворика скрыты за вечнозелеными растениями и цветущими лианами, что существенно увеличивает его зрительно, дорожки нарочито извилисты, в дальнем углу видна крыша беседки, в метре перед широкими ступенями низкого крыльца отделанный морскими раковинами фонтан. Несколько редко разбросанных небольших деревьев перемежаются ухоженными ягодными и цветущими кустами, маленькими клумбами и вазонами. И всюду с нарочитой небрежностью расставлены разнообразные скамейки, кресла, качели и прочая садовая мебель.

Похоже, мне придется нелегко, если я не хочу тут ничего нарушить. Но другого места нет, да и времени его искать — тоже.

Я открыла экран на фазенду, убедилась, что дракоши там нет, подняла сферу выше и ринулась в погоню, радуясь, что сейчас середина дня, а не ночь, и что с неба не сыплет ни снег, ни дождь. Тогда поиски существенно усложнились бы, несмотря на все мои идеи.

Правильно рассудив, что Тиша не станет вести дракошу по лесам и оврагам в этих местах, где почти не встречаются даже деревушки, я держалась над полями и холмами, через которые вилась наша река, делавшая через несколько километров резкий поворот на восток.

И вскоре разглядела размеренно шествующего по полю дракошу. А приблизив экран почти вплотную, обнаружила, что водитель и заключенный со свойственной их натурам изворотливостью заключили мирный договор и сумели уговорить наивного дракошу. И теперь валяются рядом на взятой из гостиной шкуре в довольно комфортабельной клетке, а между ними стоит корзина с провизией и жулики по очереди суют туда руки. Похоже, и вправду, наказать деверя более действенно сможет только Вандерс, — с огорчением признала я, приближая экран к сидящей на длинной шее зубастой голове.

— Дракоша, стоять! — мстительно скомандовала так, чтобы не расслышали пассажиры. — Открой клетку и вышвырни этих двоих бездельников, а я тебе объясню, что делать дальше.

— Дракоша, что случилось? — едва успел окликнуть монстра Тиша, как широкие прутья клетки истончились, и новые приятели полетели вниз с высоты двух метров.

Правда, к моему большому разочарованию, оба сумели ловко приземлиться на ноги, зато следом им на головы рухнули корзина и шкура, немного примирив меня с доверчивостью моего монстра.

— Дракоша, ты видел змею?

— Дракоша видел.

— Отлично. Сейчас ты уберешь ноги и станешь как очень большая змея, но такая, какая пролезет в обычную дверь. Только когда влезешь, не ломай цветочки...

— Ты что ж творишь... — неуверенно начал возмущаться Тиша, рассмотрев меня в окне, но получил в ответ мой взгляд и притих.

— Ты, Тиша, можешь идти домой, — сухо сообщила я, наблюдая за трансформацией дракоши в змея. — Прихвати шкуру и посуду. Спасибо за помощь. А тебя, Зигерс, ждет отец.

И открыла дверь. Он не проронил ни слова, отчистил себя магией и шагнул в садик.

— Вот она где блудни творит! — в то же мгновение раздался сверху знакомый женский голос, ни на грамм не убавивший ядовитости и презрения. — Ну, докажи-ка мне теперь, что Инфир тебе отец!

Подняв ошеломленный таким несправедливым выпадом взгляд, я сразу нашла лазейку, через которую младшая свекровь проникает на мою территорию. Оказалось, что расстояние между моим балконом и увитой зеленью стеной всего полметра. Однако преодолеть его она еще не успела — стояла на стене, крепко держась одной рукой за цветочные плети, а второй обличительно указывала пальцем на деверя.

Зигерс на секунду приостановился, словно собираясь что-то сказать, затем бросил на меня взгляд и, больше не раздумывая, торопливо побежал в сторону столовой.

Ну да, стоит ли связываться ради неприступной снохи со скандальной женой отца, — правильно расшифровала я его сомнения и перевела взгляд на своего монстра. А он уже почти трансформировался и был теперь милым зубастым полозом, диаметром сантиметров шестьдесят и не менее десяти метров в длину.

— Пролезай в дверь и не забудь про цветочки, — приказала я дракоше, и он немедленно сунул любопытную голову в сферу.

— Тут тепло, — сообщил баском, и я краем глаза разглядела, как собравшаяся перелезть на балкон свекровь живо обернулась на его голос.

Дальнейшее прохождение дракоши через дверь сопровождалось истошным, все удаляющимся визгом, от которого звенело в ушах.

Однако отвлекаться от дела я не собиралась, тем более лезть через стенку и бежать следом, чтобы ее успокаивать. Дождавшись, пока весь змей окажется в саду, захлопнула сферу и облегченно вздохнула: проблема с транспортировкой монстра была решена.

А попутно решилась и проблема с незваными лазутчицами.

— Видишь — вон, наверху, большой балкон? Взберись туда и растянись во всю длину. Его нужно охранять, чтоб никто не залез. Но совсем не закрывай, а то будет жарко.

— Дракоша понял. А пузико?..

— Вот как устроишься — приду и поглажу, сейчас мне нужно найти Сину, — строго сообщила я и помчалась в ту сторону, где мы оставили служанок.

В таких ситуациях, как сейчас, когда меня сжигает тревога за Дэса, мне лучше заняться каким-нибудь делом, иначе я напридумываю себе таких страстей, каких и на свете не бывает.

Вскоре выяснилось, что я все правильно запомнила. Если пройти по веранде, влево от столовой будет кухня, а дальше, в самом углу, комната для прислуги.

Дверь в нее была распахнута настежь, и обе мои служанки сидели на своих постелях, а не спали, как я опасалась. И это не могло меня не обрадовать — значит, не придется ждать окончания ритуала или искать Зигерса, чтобы их разбудил. Иначе придется готовить обед самой.

Зато насторожили лица служанок, нахмуренные, как у вечно сердитого свекра.

— Диша, Сина! — опасливо окликнула я свою группу поддержки. — Что у вас произошло?

— Магесса Таресса? — Кухарка недоверчиво уставилась на мой наряд. — Ох, боги, а что это на вас такое?

— Местная одежда, — досадливо дернула я плечом. И пояснила как сумела, подоходчивее: — Здесь такие порядки, а мне, ради здоровья и спокойствия Дэса, нетрудно в этом походить. И еще хочу предупредить: моего нового папашу больше нельзя называть прежним именем, зовите его господин Инфир. А чего вы такие печальные? Я видела в сундуке кучу одежды, можете хоть каждый день новое надевать. Но скажу по секрету, — тут я перешла на шепот, — долго мы здесь не задержимся. Кстати, Диша! Дэс проснулся, и его сейчас лечат. И он худой, просто жуть! А кухня рядом, ты еще не ходила? И еще в этом садике можно гулять и рвать плоды, эта часть дома вся наша.

Я болтала и улыбалась как можно легкомысленнее, стараясь показать своенравной женщине, что не случится ничего страшного, если она наденет местную одежду, а сообразительная Сина уже распахнула сундук и раскладывала на постели шаровары, рубахи и платки.

— А та... госпожа, что приходила, — хмуро спросила кухарка, скептически разглядывая одежду, — всегда будет командовать, что нам варить и какие продукты можно брать?

— Она даже входить сюда не имеет права! — резко ответила я, разозлившись на пронырливую свекровь и уже ясно понимая, что зря вступилась за нее в первый раз. — Я недавно привела дракошу, он за этим проследит.

— Нужно было мне это заранее сказать, — мгновенно ожила Диша и ринулась копаться в шмотках, — я бы знала, что ей ответить! А то ворвалась и сразу... наказывать она нас будет!

— Ее саму колдун сегодня хотел наказать, да я по глупости вступилась, — пришлось признаться мне. — Теперь жалею. Ну, одевайтесь и идем на кухню?

Глава 12

Бои на ближних подступах

— Неджериз, — во мгле шара виднелось лицо одного из тринадцати, вернее, теперь уже двенадцати высших магистров, — нам нужно поговорить с тобой о важном деле.

Изображение дрогнуло, посветлело, и магистр разглядел рядом с говорившим еще четыре знакомых лица.

Здорово же они встревожились, — ядовито ухмыльнулся главный колдун, если решились выбраться из своих убежищ и собраться впятером возле одного шара.

— Говорите, — холодно кивнул, свысока поглядывая на коллег. Надо же, едва их припекло, сразу примчались, а когда у него рвало над замком щиты и летали по двору обрывки ловушек и сгоревших проклятий, никто даже не подошел к шару, не поинтересовался, не нужно ли хотя бы пяток кристаллов подбросить.

— Зардилиона слишком распоясалась, пора тебе ее прижать. Только за осень потеряла двоих из общих ходящих, полностью уничтожила храм белой матери, из-за нее недавно погиб Бизел. А еще она каждый день требует одаренных на жертвы. Сегодня ушли в тени четверо очень способных адептов, теперь они смогут только на шарах сидеть. Население в панике, продукты в городах подорожали. Мы не останемся тут вскоре одни? Кормить своих адептов и прислужников одной рыбой лично у меня нет никакого желания. Если и дальше так будет продолжаться, не лучше ли поделить территорию на герцогства и править каждому самому?

— Гетлосх, — остро глянул магистр в шар, — я мог бы хоть сейчас отстранить ее от власти, если бы именно я ей эту власть давал. Не поверю, что кто-то из вас забыл, как было дело. Почему-то тогда, двадцать лет назад, когда я предложил либо править по очереди, либо ставить правителями своих родственников или учеников, никто из вас не горел желанием взять эту ношу на свои плечи. И это не удивительно, вы ведь все не простые бездарные, и не начинающие маги, чтобы мечтать о власти над толпой и не понимать, какое это нудное и неблагодарное занятие. Это только какой-нибудь зеленый юнец может искренне верить, что обретя могущество, высшие колдуны начинают день и ночь думать, как бы покорить мир. И никто из них не может подняться в мыслях даже до простого вопроса: а зачем это нужно колдуну, это самое мировое господство? Если он и так имеет возможность получить все, что захочет, не тратя особых усилий и не портя себе настроение. Впрочем, бездарным этого никто объяснять не собирается. А что касается Зардилионы... Приходите, судите и наказывайте ее, как сочтете нужным. Я прикажу открыть для вас ворота и убрать ловушки. Или, если хотите, приду сам в любой замок. Только не забудьте заранее назначить ей преемника.

— Мы думали об этом, — к шару шагнул один из четверки, стоящей за спиной магистра. — Но твоя дочь настолько запустила дела и испортила отлаженный режим своими бессмысленными требованиями и капризами, что потребуются значительные усилия и много времени, чтоб хоть немного навести на континенте порядок. И еще... Нужно готовить экспедицию за ходящими, если мы хотим и дальше иметь сведения о том, что происходит в ближних мирах. Белый мир пока по-прежнему безопасен. Инквизиция вычистила его от возможных конкурентов, а маги с Альбета их забрали, и это настораживает.

— Наконец-то вы заметили главное! — саркастически расхохотался Неджериз. — И даже сделали выводы... с которыми я не согласен. Но я не жадный, поделюсь собранной Зардилионой информацией и своими планами. Но сначала о том, что происходит в белом мире. Вы говорите, маги Альбета увели конкурентов? А вы не забыли, что и мы там набирали себе послушников, которые в благодарность за спасение готовы были на все? И делать грязную работу, и служить карателями. А теперь придется очень постараться, чтобы найти способную травницу, не говоря уже про ведьмака. И никто не задумался, как им это удалось?

— Неджериз, мы не бездари и не простые послушники. Мы видели все, что творилось в твоем замке, после того как Зардилиона снова увела с Альбета свою строптивую игрушку, — шагнул к шару самый старший из колдунов, щеголявший роскошной белоснежной бородой, заплетенной в украшенную амулетами косу. — Ну и, разумеется, провели расследование. На Альбете появилась новая ходящая необычайной силы. И именно она утащила из твоего двора и пленника, и стального монстра, сумев выжить под всеми проклятьями. И если ты считаешь, как и твоя дочь, что нам нужно немедленно захватить эту ходящую — знай, что мы против. Посоветовавшись, мы решили, что наоборот — нужно несколько лет не трогать ни ковен, ни ее. Пусть успокоятся. А мы тем временем будем работать над новыми ловушками и готовить запас артефактов и проклятий. Например, у меня есть несколько интересных мыслей. А через несколько лет будет ясно, нужно ли с ней что-то делать, либо она сбежала или выдохлась, как и многие до нее. А насчет Зардилионы мы уже посовещались. И постановили: лишить ее всей защиты и наложить повиновение. Ключ от проклятья отдай Исмодию, и за эту милость поставь его вместо нее правителем — это будет лучший вариант, если ты хорошо объяснишь, что от него требуется. Мы не торопим, можешь думать до завтрашнего дня... и предлагать свои варианты.

Шар погас, а он все еще стоял возле столика, яростно впиваясь ногтями в собственные ладони и повторяя про себя все известные виды пыток, каким он с удовольствием подверг бы своих наглых коллег.

Их заявление намного затрудняло — да что там, делало почти невыполнимым его намерение поймать эту проклятую девчонку. Не для Зардилионы, и не для глупых забав. Было у него очень важное дело — старинная тайна, от разгадки которой он давно отступился, не имея возможности добраться туда, куда можно попытаться попасть с помощью этой уникальной ходящей. И вот теперь, когда он сделал все — вернее, постарался не делать ничего, добиваясь, чтоб колдуны объединились, — они, как трусливые крысы, намереваются отсидеться в своих норах?

Ну уж нет! Этого он им не позволит, пусть и не мечтают. Они еще приползут с просьбой о помощи. А пока он сделает вид, что подчинился... В конце концов ему и самому опротивело наблюдать за выходками этой стервы.

— Позови в мою гостиную Зардилиону и Исмодия, — коротко приказал магистр вызванному прислужнику и, спокойно сунув в амулет подчинения несколько наполненных энергией кристаллов, твердым шагом направился к двери.

В замке все поголовно знают, у магистра твердое правило — в гостиной говорить только об обычных делах и никогда не творить заклятий. Однако было несколько человек, выяснивших, что он обожает иногда нарушать свои правила. Вот только рассказать об этом другим они уже никогда не смогут.

— Как считаешь, он нам поверил? — проследив, как растаяли в дымках ближних переходов фигуры коллег, поинтересовался Гетлосх у развалившегося в кресле старика, увлеченно поедавшего желтую малину.

— А это сейчас не так важно, — хитро блеснул тот неожиданно живыми глазками, — главное, он верит, будто Исмодий действительно мечтает получить свою госпожу в качестве постельной игрушки, а не привязать в подвале к дыбе.

— Это точно. Исмодию можно поставить памятник — за лицемерие, — ухмыльнулся магистр. — Хотя без наших зелий и амулетов он вряд ли бы справился. Такую ненависть без них трудно скрыть.

— Невозможно! — многозначительно поднял палец старец и самодовольно погладил свою бороду. — Значит, ждем новостей. И если все пойдет, как мы думаем, завтра жду в гости.

Щелкнул пальцами и исчез в кудрявых языках алого пламени.

Старый позер! — пренебрежительно ухмыльнулся Гетлосх. Все свои заклинания обставил яркими эффектами. И не жаль силу впустую тратить! Но придется терпеть, на первых порах без него никак не обойтись.

Я честно терпела, не подглядывая, что это за ритуал. Пока Диша и Сина готовили обед и делали экскурсию по дому, держалась из последних сил. Потом, поддавшись на уговоры, села за стол вместе с ними и наскоро перекусила. Но едва рассмотрев уставшее и чуть виноватое лицо спускающейся в столовую Хенны, почувствовала как в душе что-то оборвалось и ринулась к ней.

— Хенна! Ну, что с ним?

— Все хорошо. Но устала, руки дрожат, — сумрачно взглянула она. — Обед готов?

— Да. А где Дэс? Где Терезис?

— Тер остался обедать с колдунами, а Дэс пока спит, — усаживаясь на диване, нехотя пояснила она, пряча глаза.

— Где он спит? — ринулась я к двери, и тут вспомнила намеки папаши. — Хенна, и в какой комнате он спит?

— Я пообещала, что ничего не скажу, — призналась она, и многозначительно скосила глаза в сторону чернеющей за левым забором стены башни.

— И не нужно, — понимающе прищурилась я, — сама найду.

А в следующую секунду хлопнулась рядом с учительницей и, плюнув на все данные магам обещания не открывать сферу на ближнее расстояние, привычно раскрыла экран. И направила в ту сторону, где за садовой стеной виднелся силуэт черной башни.

Скосив глаза на магессу, энергично кромсавшую жаркое, поймала ее мимолетный одобрительный взгляд и, уверившись, что иду по правильному пути, торопливо погнала экран из помещения в помещение.

И на третьем этаже этой башни обнаружила большую, похожую на лабораторию комнату, где на широком ложе лежал мужчина, одетый только в светлые шаровары. А возле него неспешно возились с губками, салфетками, расческами и какими-то мазями двое девиц, хотя ни ран, ни синяков на теле мужа я не заметила. И это решило участь аборигенок.

В следующий миг я оказалась рядом с ними, схватила за руки и шепнула:

— Молчите!

А еще через пять секунд обе сидели в фонтане большого сада и молчали. Ну а чего орать, если воды там по колено, она теплая, и даже рыбки плавают? Правда, крупноватые немного, но все же не акулы.

В следующие десять минут я была очень занята. Сначала поудобнее уложила подушки под бока и спину мужа, перенесенного на прежнюю кровать, потом искала ему белую рубашку и с помощью прибежавшей на зов Диши ее надевала, а затем пыталась помочь кухарке поить его бульоном, хотя, если честно, только мешала.

И все это время не переставая думала, как оградить Дэса от мощной волны запоздалой отцовской заботы. Нет, я нисколько не умаляю его заслуг и самоотверженности, хотя уверена, что моему папе досталось сильнее. Намного легче, на мой взгляд, проявлять любовь и героизм эпизодически, общаясь с ребенком время от времени, чем каждый день думать, чем его покормить, во что одеть и как воспитать, научить и защитить. И это только самые главные проблемы — как стволы у елок, и из каждой растет сотня веток, веточек и досадных и неизбежных иголок.

Дэс все это время был словно в полусне, глаз не открывал, но когда мы надевали на него рубаху, чуть приподнимал руки и бульон уже глотал сам.

— Слава богам, вроде пошел ваш эрг на поправку, — облегченно шепнула Диша, докормив моего мужа. — Вы уж держитесь, магесса. Чую, не простит вам своеволия тот ирод.

— Это я ему не прощу, подкаблучнику несчастному, — зло прошипела я. — Пусть идет, своей Осийде командует. Ты смотри, Диша, не поддавайся, если она прибежит без меня — если что, сразу зови. Я еще дракоше накажу, чтоб следил.

— Ну, теперь я сама справлюсь, — недобро пообещала кухарка, забрала посуду и исчезла.

А я поправила одеяло и устроилась так, как привыкла за последние дни — рядом с мужем, но чуть выше, облокотившись на подушки так, чтобы свободно гладить его волосы.

— Ничего, — привычно разбирая пряди, я отметила, что они еще влажные после мытья и приказала себе не вспоминать про старого интригана, подсовывающего сыну юных служанок, — еще пару дней, и ты сможешь говорить. Тогда расскажешь мне, где тут ближайший безопасный мир. А потом я уведу тебя туда и мы не вернемся, пока ты не восстановишь свою силу. Думаю, понадобится несколько недель. Хенна тогда почти месяц в себя приходила. Но это ты сам потом решишь, как начнешь вспоминать. Не может же быть, чтобы напрочь все забыл. И раз перед ритуалом вспомнил, кто я такая и что могу отнести тебя в ковен, значит, всего капельку задело...

— Ты зря с ним сейчас так воркуешь, — свирепо прорычал от двери свекор. — Мы напоили его успокаивающим зельем, чтобы он не метался и не сделал себе хуже, потому что переживать и волноваться ему возбраняется. И находиться с тобой в одной комнате тоже нельзя.

— А с теми полуголыми гуриями, что его мыли, можно? — все мои благие намерения поговорить со свекром мирно вмиг разлетелись вдребезги, как сосулька с десятого этажа об вычищенный асфальт. — Или ты думаешь, я не догадываюсь о твоих планах?

— Не догадываешься, — он шагнул ближе и сузил глаза, — потому что не хочешь понять, как опасно ему сейчас находиться рядом с тобой. И считаться твоим мужем ему тоже пока нельзя. Чтобы тебя приманить, колдуны снова начнут охоту за ним, я ведь тебя уже предупреждал. Тебе сейчас нужна защита, а из него защитник никакой. Он еще сам себя защитить не может! Поэтому я решил Дэса пока спрятать, у него еще аура бледная, простенькой иллюзии хватит, чтобы ни один шар или тень не опознали. А ты сама выберешь, кому за тобой ухаживать — Райвору или Зигерсу, и постараешься как можно правдоподобнее делать вид, что он тебе очень нравится. И не пытайся делать глупости! Без нашей помощи и источника ему не восстановить ни свой резерв, ни способности.

Я слушала колдуна и все отчетливее постигала — в чем-то он прав, но только внешне. Иногда попадаются такие фрукты, особенно яблоки, на вид красивые и яркие, а разрежешь — в сердцевине гниль. Вот только как это определить заранее, не разрезая плода, никогда не знала, как не могла придумать и сейчас, чем доказать Вандерсу, что белое никогда не станет черным.

Зато к тому времени, как в дверь за его спиной влетели Хенна и Диша, совершенно ясно поняла одно: уступать ему в этом вопросе не стану.

Ни за что. Но и спорить не буду, попытаюсь договориться.

— Вандерс! — крепче обняв голову Дэса, сказала я веско, едва он смолк. — Я поняла твои опасения. И я готова ради мужа на все, потому что люблю Дэса ничуть не меньше, чем ты когда-то любил его мать. Однако Дэс давно не маленький и наивный ребенок, чтобы кто-то мог решать за него такие вопросы. Когда мой муж сможет говорить... Ведь ты специально держишь его в таком заторможенном состоянии? Так вот, как только Дэс сможет адекватно разбираться в ситуации, мы вместе с ним решим, как поступить. Потому что уже нет меня или его, есть мы, семья, и разрушить ее я не позволю никому. Ты и сам бы не дал, если бы понял, что это такая же семья, как твоя. Скажи честно, тебе не будет больно, если однажды ты проснешься и увидишь, как твоя Осийде обнимается с чужим мужчиной? Так почему ты хочешь обречь на такую боль Дэса? И это не говоря о том, что артистка из меня никакая, а строить глазки всем парням подряд я вообще никогда не умела. И сыграть такую роль просто не смогу, противно мне такое притворство.

— Тесса права. — Хенна прошла вперед и демонстративно села в кресло напротив колдуна. — Насколько я успела ее узнать, изобразить кокетку ей действительно не по силам. Да и Дэс, когда во всем разберется, вряд ли будет тебе благодарен. Но есть еще его братья, о чувствах которых ты даже не подумал. Они ведь могут всерьез увлечься, Зигерс и так очень неоднозначно на нее поглядывает, я не зеленая девчонка, меня не проведешь. Ты не подумал, что защищая одного сына, можешь нанести тяжкую сердечную рану другому? Это плохой план, Вандерс, очень плохой! Хотя придумывал ты его из лучших побуждений, но учел только вопросы безопасности, зато упустил главное — то, ради чего и нужна эта безопасность, — человеческие души.

— Потому что он не видел, какой эрг был черный и страшный, когда она пропала! — уперев руки в бока, решительно выступила вперед Диша. — И как он сиял, когда они поженились! Да я в первый же день все поняла, когда Тер прибежал за тортом! А они, как голубки... мы все радовались... — Она сентиментально всхлипнула, но сразу посуровела: — А этот... со своей жадной мымрой не может разобраться, а туда же, чужие семьи ломать!

— Женщина! — взревел Вандерс, найдя на ком сорвать негодование. — Твое место вообще на кухне! Что ты здесь делаешь?

— Пришла спросить, — так же агрессивно уставилась на него Диша, — можно брать сливки для торта или нужно слушать ту хозяйку, которая перелезла через забор и читает нотацию Сине, как вести себя в приличном доме?

— Да, Вандерс, — поддержала Дишу Хенна, — ты уж разберись со своей ревнивицей, она и мне сказала, что я собираюсь прибрать тебя к рукам. В следующий раз я не стану терпеть!

— Я вам сказал, что я не Вандерс, а Инфир! Но если это для ваших мозгов сложно, пусть будет Кефир!

— Да хоть Йогурт, но Осийде пусть в моей кухне не командует, — ответила я, нежно поглаживая щеку Дэса, хотя едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться — вот где талант комедианта пропадает!

Ведь Вандерс уже почти сдался перед нашими доводами, но из самолюбия никогда не признает этого в открытую.

— Я вернусь позже, и мы еще поговорим! — заметив на моих губах усмешку, раненым медведем взревел колдун и ринулся к двери.

— Эй! А снять с Дэса это усыпление? — только и успела крикнуть, но темный даже не оглянулся, только входной дверью гостиной в сердцах хлопнул.

— Я и сама уже могу, — мягко сообщила Хенна, — тут вправду мощный источник. Но может, не сейчас? Ему нужно немного отдохнуть. Но зато могу сказать по секрету: сейчас Дэс все слышит и понимает, так что может спокойно обдумать все происшедшее.

Вот как, слышит? Черт... Надеюсь, он окончательно не обозлится после этих слов на отца, ведь Дэс судит о событиях и людях совсем по другим критериям. Да и положение зависимого от чужих решений человека ему должно быть еще более нестерпимо, чем кому-либо, он-то привык сам решать и за себя и за других. И значит, сейчас чувствует себя еще паршивее, чем я, когда была под повиновением. Нежно поцеловав мужа, я повернулась к магессе и сказала твердо:

— Хенна, нужно его освободить! Я сама была в таком положении и знаю, как это неприятно — чувствовать себя чужой куклой. А Дэсу должно быть сейчас просто невыносимо. Снимай!

— Как скажешь. — Хенна встала и подошла к ложу. — По правилам Ковена в таких случаях женщина имеет право решать за своего мужчину.