— Понятно, начальник. Будем думать. Только Вопрос у общества имеется. — Грязнов даже руки развёл в стороны, мол , давай — докапывайся, лишь бы дело сотворил правильное и по задаче и по уму.

— Говори, чародей.

— Если вы , пограны, такие правильные, могучие и вещей волшебных много делаете, то почему свою собственную Веру не предложите? Не поделитесь? — Вопрос почти застал старшину в расплох, но на партсобраниях и не на такие каверзные допросы приходилось отвечать.

— Скажу честно. Потому , как и наша система несовершенна. А у вас глаз не замылен. Новичкам легче. Нет готовых и опробованных моделей мира оккупировавших сознание. И если у вас получится , то и мы себе возьмём вашу находку на заметку и с долгу не останемся. Так, что сотрудничество только кажется выгодным только одной стороне. Нам тоже интересно. — После короткой паузы прапорщик добавил другим тоном, — Собор окружён лучниками, выгребная яма и чёрное ходы — также. Кто выйдет — стрелять будут на поражение. Если имеете вопросы, а они я уверен будут — передать через поваров в столовке. Ясно? — Молчание в ответ. -Ну, я пошёл.

Старшине не понравилось быстрое и молчаливое согласие колдунов работать на поставленную задачу. Вроде как подталкивали его к выходу маги. Здесь и институту не справиться. А шептуны проглотили условие , словно каждый день только и создают религии, философии и мировоззрения для остальных. Подвох , есть подвох чувствовал старшина. Но, пока, понять в чем суть такого быстрого согласия не мог. Беспокойство росло.

" Ладушки, — подумал Грязнов, — если прикидываться будут и дурить — небо с игольное ушко покажется. Пойду спать. Утро, вечера — мудренее".

Старший прапорщик прошёлся по постам. Проверил кухню и склад. Переговорил с Агфом, Костей и Амелией. Наметил дела на завтра. И отправился в личную каптёрку к кровати, табуретке и тумбочке....

Варлам распределил колдунов и магов в первую ночь пополам. Одна часть изучала книги принесённые старшиной , а вторая ложилась спать. Ведунам нужна была встреча с Грязновым , но такая, чтоб он не догадался, кто заявился в гости. Но понял , кого надо беречь и не нагружать. Серафим остался за старшего. Беречь сон беглецов и следить за работой читающих. Никаких поблажек верховный ведун славов в своём мире давать никому не собирался.

Сон Виктору Ивановичу снился странный. Будто он проснулся не у себе каптерке, где засыпал, а в соборе. Там , где оставил запертыми четыре десятка колдунов. Койки ведунов почему то отсутствовали. Кровать старшины стояла посреди главного помещения. Грязнов попытался проснуться , но не смог. Неведомая сила удерживала старшину в другой осязаемой и ощущаемой как настоящая — реальности. Прапорщик сунул руку подушку, в этом мире пистолета под подушкой не оказалось. Хотя, старшина точно помнил, как положил ствол туда перед сном. Фонари и дежурные лампы не горели.

— Что за чертовщина? — сидя на кровати в трусах и майке, осматриваться комфортнее. В огромных окнах собора мерцали звезды, свет двух лун фантастически перемежался в ярких прямоугольниках на темном деревянному полу. Голос раздался со спины. Пришлось оглянуться. Из темного, дальнего от окна полукружия стены беззвучно по воздуху плыла высокая тёмная масса шириной метра два. Высотой не менее трёх метров. Темнота внутреннего помещения собора как будто ожидала призрака и ожила. Со всех сторон в сторону Грязнова начали выдвигаться различные фигуры. В одной прапорщик признал волкокошку, другая напоминала дерево, третья каменную глыбу, четвёртая и пятая струились и перетекали как облака и вода, шестая — походила на живую пирамиду. Силуэты множились в количестве и за первыми появлялись следующие. Пограничник попытался сосчитать, но на двадцати сбился со счета в сумраке. Пришельцы окружили старшину и застыли глыбами, рассматривая человека сверху— вниз. Лунный свет неожиданно расползся двухцветным туманом и заполнил светом пространство. Внутри Собора стало светло как днём. Если бы старшина был ребёнком, то решил бы, что это чудища пришли из преисподни забрать к себе. Из всего сборища выделялся высоченный седой старик с бородой, который единственный из остальных сидел в кресле спиной к окну. Даже сидя он был выше человека на полтора-два метра.

" Как же ты сюда зашёл?— подумал Грязнов , — двери-то под меня сделаны? Ну и монстры!"

Остальные присутствующие глазели на Грязнова с угрозой и интересом. Прапорщик откудато знал, что представляет из себя каждый. Одно из чудищ оказалось деревом с глазами и носом, руками и головой на ножках с ветками. Второе весело переливалось с места на место — вода, решил человек. Жидкость усмехнулась и весела брызнула на наблюдателя прохладой. Рядом, Грязнов мог поклясться был ветер, медленный и меняющийся. как облако с небе. Каменная глыба сухо хрустела породой перенося вес с одной конечности на другую. Волкокошкам размером с половину мамонта села и принялась облизывать переднюю правую лапу. Зверь неотрывно наблюдал за человеком не мигая. Глаза монстра размером с блюдце, окрашенные в бордовый цвет, пересекал и вертикальные полосы темных зрачков. Усы шевелились жесткой белой щетиной. Уши животины огромные и подвижные постоянно двигались, слушая ночь. В дополнение к ногастым гигантам выполз змей с пастью волкокошки и телом толщиной в метр. Чудище сделало стойку, распустило капюшон, покачиваясь и высовывая раздвоенный язычок время от времени. Изза кресла старика вышел крокодилоящер и замер раскрыв длинную пасть у ног старейшины, как собака перед хозяином. Старшина чувствовал , что за первой линией чудищ — есть вторая. Внешний вид которых на менее устрашающий, чем тех, кто глазели на старшину из первой линии. Афганка пограничника, что осталась в реальном мире на табурете у кровати здесь — отсутствовала. Грязнов встал, стянул простыню, запахнулся в неё, завязал узлом на плече. Во сне пол собора холодил ступни, точно также как настоящий. " Надо будет печь и отопление провести,— зачем-то подумал прапорщик, — Что за оказия такая? Сон на яву?"

— Доброй ночи, пришелец! — старик чуть улыбнулся краешком рта, наблюдая реакцию человека на голос льющийся сверху.

— Хм, и вам не хворать?! По какому случаю имею честь наблюдать? Вроде не карнавал леших? И зоопарк не приглашал в гости? Что за зверинец в святом месте? — "дипломатично" поприветствовал окружающих Грязнов и почесал правой пяткой голень левой ноги.

— Не дерзи, человек. Мы пришли с добром. — Снова ответил старик и кивнул головой на остальных.

— Ааааа. А я не понял. А вы вообще кто? — проакал военный и попытался облокотиться на быльца солдатской кровати. Старик усмехнулся и снисходительным смешок поддержали остальные здоровяки-животинки.

— А ты как думаешь? — старец подался вперёд и оглядел присутствующих. Те одобрительно закивали в сторону кресла, как старшему среди равных.

— Вы мой сон. Вы ненастоящие. Я проснусь и здесь никого не будет. — Старшине показалось, что он пропищал как комар, услышав в ответ оглушительную волну смеха.

— Возможно. Хаха. Ч е л о в е к! Не боишься! Хорошо. — Грязнов готов был поклясться, что после этих слов старика — чудовища изобразили или попытались создать на мордах, пастях, челюстях и щеках, как минимум обычную людскую улыбку. Мамонт даже закачал головой сверху вниз, кивая и мотыляя хоботом. 'Хорошо храм высокий да широкий, а то б развалил бы, — тревожно подумал старшина, беспокоясь за постройку, — Хм, а чо вас бояться? Хотели б сожрать, давно б порвали. Вон вас сколько'.

— Так и будем ржать или добро своё покажите? — разозлился старшина.

— А куда нам спешить? — иронизировал седой гигант.

— Спать хочу, — зевнул старшина. — Недосуг мне. — И потянул одеяло с кровати, чтоб запахнуться. Старику слова старшины не понравились. Громадина нахмурила брови и глянула на змея с крокодилоящером. Ящер неожиданно резво приподнялся и промчался на коротких лапах к кровати, повернул головорот боком и вцепился немыслимой пастью в край одеяла посредине. Потянул на себя, отступая к креслу предводителя. Прапорщику пришлось бы или отступить от собственной лежанки, или отпустить одеяло. Виктор Иванович предпочел остаться без теплой вещи нежели, уступить и пойти, как собачка на привязи, к трону пришельца. Тут змей и подобрался. Неприятная штука змеи. Не моргают паскуды. И этот язычок, что всё время то появляется из приоткрытой пасти, то исчезает — на нервы действует. Это если вы живете в Европе. Старшина жил и служил в Туркмении — где змей летом — как деревьев в лесу. Поэтому качающуюся фигуру с распущенным капюшоном не проигнорировал. Потянул быльце кровати сильнее и оторвал от железных стоек. Тяжелая, полированная, блестящая и изогнутая металлическая труба сверкнула на замахе и не ударила — только пугнула, остановившись в воздухе и предполагая мгновенный переход от имитации к настоящему отпору. Морда змея отпрянула для ухода от возможного удара и разгона, и зашипела. Остальные монстры подшагнули ближе к кровати и недобро оскалились.

— Ты думаешь, что сон пройдёт быстро? — прочитал мысли Грязнова старик. — Ты ведь не веришь? Грёзы не опасны?

— Вы мой сон, — крутнулся на месте старшина, отпуская простыню. Белая материя упала на пол, отвергая переговоры.

Змей метнулся в прыжке, удар старшины пришёлся по мускулистой шее за головой. Железка вжикнула, словно теранулась о наждак брони чешуйчатой кожи. Пресмыкающее даже не пошатнулось. Огромная пасть раскрылась и два передних зуба ползучей гадины блеснули влагой. Рот змеи почти полностью обхватил правое плечо прапорщика со спины и груди и два 'укола' пребольно впились в бок сзади выпуская яд организм старшины... Грязнов почувствовал, что сознание помутилось. В глазах появилась пелена отсутствием резкости окружающих предметов и существ. Последнее, что он услышал, теряя не сознание, а возможность двигаться, удивило и озадачило.

— Держите его, не дайте упасть, а то проснётся! — что-то мягкое, чешуйчатое и сильное подхватило и подняло в воздух.

— Куда его? — Грязнов ничего не видел, но хорошо слышал. Тому, кто спросил, тотчас ответили

— Клади на кровать. Осторожно голову. Подушку подложи. — 'Странно,— подумал Виктор Иванович, — Берегут, а прежде пугали? И укусил всамделишно — гад — болит место и одеревенело тело'.

— Он уже очухался. Глаза позволь открыть, — прозвучал не вопрос, а приказ. Иваныч лежал на собственной кровати. Пелена и мрак медленно рассеялись. Вокруг вполне дружелюбно скучились чудища. Смотрели. Ждали. Старик сидел напротив возвышаясь.

— Они меня все по очереди кусать будут или мне скажут, что нужно? — еле-еле проворочал языком старшина и повёл глазами на огромную кобру.

— Пока не поверишь. — Развел в стороны ладони размером со стол старец на троне. Хочешь, волкокошка ногу откусит? — Зверь рядом тут же присел для прыжка, прижал огромные уши, собрал складки на морде в гримасу ярости и оскалился с рыком. Хвост волкокошки агрессивно заметался кончиком перед атакой. — Вперёд, — коротко скомандовал таинственный заседатель и страшный хищник прыгнул на неподвижного и беспомощного старшину. Кошка упала на грудь, мордой к ногам. От тяжести зверя воздух покинул лёгкие человека с хрипом и свистом. На мгновение к телу вернулась возможность двигаться и чувствовать. Действие яда испарилось. Тут же, жуткая и немыслимая боль пронзила Виктор Ивановича. Волчина ухватил левую ногу у колена коренными зубами почти поперек и сдавил челюсти с хрустом ломаемых костей,чвяканьем раздираемых мышц и дроблением коленного сустава. И дЁрнул — отрывая напрочь!

— ААААА! — беззвучный вопль человека никого не тронул. Скорее смотрели с любопытством. Волкокот спрыгнул с кровати, давая возможность старшине — дышать и выплюнул кусок тела человека под ноги старика. Вернулся, облизывая кровь на свое место. Старшина почувствовал, что ему специально не дают отключиться. Мысль о том, что после отделения ноги кровь вытечет из порванных сосудов, и он быстро умрет во сне и проснется наяву — не спасла, а скорее подставила. Старик явно умел читать в голове человека, как амазонка. Теперь можно было и крикнуть по настоящему. — ААААА! Твари!

— Нет, погоди умирать, человек, — старик дунул в сторону обрубка ноги на теле. Ветерок материализовался в черную вязкую, горящую и расплавленную смоляную пробку, которая вонзилась в рваные ткани на конце бедра. Боль поднялась на порядок выше, и в соборе мерзко запахло палёным мясом. Пробка закупорила и обволокла обрубок, не давая крови вытекать, заодно и прижгла порванные ткани.

— УУУУУУУУ. Вы что, садисты местные? — сквозь болевой вал прошипел сквозь зубы старшина. Старик, казалось, не обратил внимания на вопрос

— Зеркало! — мамонт держал между бивней, зажав хоботом причудливо бесформенное по краям стекло. Короткая прическа старшины и брови в отражении побелели, лицо покрыли стариковские морщины. — Ты так можешь и не проснуться человек? А время я остановил, пока, здесь! — довел информацию о состоянии дел во сне небожитель Тейи.

— Да что ж тебе надо, гад? — как-то совершенно безразлично спросил Грязнов, закрыв глаза от терзающей боли.

— В принципе, как вы выражаетесь, мелочь, — прогремел старик с отголосками отражений по стенам собора.

— А ногу ззззачем? Если мелочь? — простонал старшина, кивая и пытаясь привстать, пока мамонт уносил к стене зеркальное стекло.

— Что б запомнил.

— И что тебе надо, старик? — терять было ещё чего, но вот страх прошёл и сгинул куда-то в сторону.

— Ты, человек, забрал наших слуг и ограничил их, заключив в этих стенах. Это неприемлемо. Дай им свободу, иначе каждый твой сон будет пыткой. Это понятно?

— Понятно. Только сначала они на меня поработают.

— Ты долго не выдержишь. Всё равно заснёшь, — предупредил местный бог.

— Ничего. Я постараюсь.

— Не вздумай хитрить. Мысли наружу. Мы не собираемся делать вам зло.

— Ага. А нога? А змей? — не поверил Грязнов. Реальность сна давно перешла все границы сущего.

— Ты ж не верил. А Волосы оставим на память. Потом отрастут и цвет поменяют. А то проснёшься и не поверишь снова.

— Ногу верни, всевышний, млин. Больно же. Думать трудно. — Скрипнул зубами прапорщик.

— Это можно. — Старик снова дунул в сторону старшины. Обрубок поднялся со своего места на полу, подлетел к телу, присосался с чавканьем, как пиявка, к черной массе запекшейся смолы на бедре и боль исчезла. На месте отрыва и приращения остался чуть заметный красный шрам. — На память, — усмехнулся новый безжалостный знакомец, наблюдая чудотворный процесс.

— Ещё что?

— Ах. Да. Подарок. За неудобства и добрая воля. Ты, человек, все равно нам не доверяешь. Поэтому, можешь попросить у ведунов немыслимую вещь — им будет разрешено вернуть из дальних чертогов планеты одного близнеца в реальный мир. На твой выбор.

— Что это значит?

— Хм. — пояснил вершитель снов. — Ведуны могут оживить любого из твоих погранов, что погибли на Тейе. На которого ты укажешь сам. Лично, своей дланью и словом. Но только одного! Уразумел, пограничник? — Грязнов вначале улыбнулся. Бред старика про воскрешение из мертвых походил на чушь сумасшедшего. Спорить было не безопасно. — Согласен?