Эльва

Отряд, подобно бестелесным призракам, рассеялся в одно мгновенье, будто его и никогда не было. Лучники скрылись на крышах башен и в кронах деревьев, растущих из плит мостовой, мечники спрятались в камнях и примостились за валунами и стенами. И вовремя — топот закованных в железные латы людских воинов слышался уже совсем рядом.

Странно, но почему они идут так быстро и уверенно? Где приграничная стража, которая должна была бить их из засады и вновь скрываться в зарослях? Да, паладины конечно хорошие воины — одни из лучших у людей, но не могли же они угнаться за эльвиями в лесу!

Наги-Найта не очень долго мучилась этими вопросами — к валунам вышли два десятка черных латников в крылатых шлемах и десятка три храмовников — людей в кольчугах, поверх которых лежала тряпица со знаком орла, которого люди почитали святым. Но хуже всего были несколько облаченных в атласные рясы фигур — и к святости, пусть даже извращенной, людской, они не имели никакого отношения. Знаки огня, воды, земли и воздуха золотом расписаны на алых плащах, лезущие на самые глаза капюшоны бросали глубокие тени на скалящиеся маски... Маги. Только не они.

Теперь понятно, почему не стало приграничной стражи, и ясно, почему отряд вторжения настороженно остановился на краю засады. Четыре мага — очень много для их крохотного отряда. Возможно, не будь всех этих воинов, паладинов и храмовников, отряд Найты справился бы с магами, но сейчас им оставалось только стараться продать жизни как можно дороже.

Наги-Найта не боялась смерти и не ведала страха, присущего людям, но сейчас она испугалась за Древо — когда она умрет, его некому будет защитить. Столько трудов народа эльвий пойдет впустую... Или люди тут не за Древом?

Найта не раз слышала слухи о том, что здесь поблизости в запретных пещерах спрятан Сосуд Жизни, но не верила. Однако сейчас она понадеялась, что слухи правдивы. Если маги пойдут в запретные пещеры, то не причинят вреда Древу, а потом прибудет помощь — драконы наверняка уже летят. Но все же они могут сначала уничтожить Древо... Не думать. Биться не жалея себя!

Странно, но мгновенья, тянувшиеся как часы, которые люди потратили на настороженное кручение головами, не увенчались взлетом мечей и залпом арбалетных болтов. Замершие маги вновь приподняли облаченные в капюшоны головы, и зашагали вперед, увлекая людей прямо в засаду.

Наги-Найта бросила взгляд на вжавшуюся в холодный камень жрицу и поняла, почему маги не заметили засаду: кожа жрицы белоснежна, лоб покрыт испариной, руки сжаты на посохе с такой силой, что выступили синеватые полосы вен — жрица отдавала все силы, чтобы спрятать отряд от взора заклятого врага. И ей это удалось.

Расчет принца оказался верным — люди всегда ищут прямую и широкую дорогу и паладины не стали исключением. Оказавшись на краю руин, они не стали искать обходной путь, а сунули голову в пасть дракону.

Грянул залп. Все эльвийские стрелы нашли свои цели, но прежде чем ухватившись за древко стрелы, захлебываясь собственной кровью, упал первый паладин, поступил приказ принца и Найта выскочила из своего убежища. Ее мгновенно окружили пришедшие в себя храмовники — воины в кольчугах дрались отчаянно, но их мастерство намного уступало мастеру Пути меча.

Адамантиновый клинок отбил несколько "одновременных" выпадов, ужалил живот ближайшего из нападавших, и, не успев толком окраситься кровью, метнулся к горлу нового врага.

Бармица не выдержала, адамантиновый клинок разрубил кольчужную сетку на шее храмовника и чисто перерезал горло. Неправдоподобно алая кровь залила Найту, но это нисколько не помешало ей убить следующего врага и еще на шаг приблизиться к магам.

Нужно убить магов, раньше чем тем удастся убить лучников, шлющих в людей стрелу за стрелой. К сожалению, маги неуязвимы для стрел, иначе бы их убили первым залпом, и еще к большему сожалению, они обычно находятся в кольце опытнейших мечников — в чем на собственном примере и убеждалась Найта.

Какой-то засевший на навесном мосту лучник надежно прикрывал ее и защищал от окружения — храмовники, пытавшиеся зайти за спину, падали пронзенными стрелами. Но сама она пока не могла пробиться к ближайшей, не обращающей на нее внимания фигуре в атласной рясе.

Два черных латника, словно якорем удерживали ее на месте. Их глаза, виднеющиеся в прорези забрала, казалось, светились изнутри, ее атаки принимались на щиты и тут же слаженно контратаковались, так что Найте на время приходилось забывать об атаке.

Стрела чиркнула паладина по вороненому воротнику, черный латник качнулся, но его напарник усилил натиск и не позволил Найте воспользоваться замешкой. А маг за спинами паладинов в это время наколдовал новый огненный шар и направил его сначала в небеса, а потом заставил изменить направление и взорваться где-то за спиной Найты.

По раздавшемуся взрыву, короткому крику и звуку упавшего на гранит тела она заключила, что прикрывающий ее лучник мертв и что следует либо прорываться, либо выходить из боя, чтобы не быть окруженной. Но умереть лучше с честью.

Она приготовилась забыть о защите и взорваться в танце клинка, но произошло невиданное. Ей в голову ворвался мягкий, обволакивающий мысли шелест:

— Прекратите войну, дети мои, — произнес голос, — отныне с людьми у нас нерушимый мир. Сохраните силы для битвы со звездными демонами.

Наги-Найта в ужасе отшатнулась от черных латников, губы сами собой согрешили, обратившись напрямую к Матери:

— Богиня, где ты?

Но ей никто не ответил. Битва замерла, и люди и оставшиеся эльвии опустили мечи и луки и смотрели друг на друга широко распахнутыми глазами. Люди что, тоже слышали голос богини?

Тянулись мгновенья, никто не шевелился — каждый обдумывал услышанное и растерянно смотрел на еще минуту назад заклятых врагов.

Маги откинули капюшоны и остались только в гротескных масках, изображающих каких-то чудовищ. Паладины, прикрывая тело щитами, в большинстве своем переглядывались друг с другом, одни лишь храмовники воспользовались моментом и перезарядили арбалеты, правда, в ход их не пускали. Остатки воинов из народа эльвий смотрели на растерянного принца...

Наги-Найта похлопывала клинком по голенищу сапога и внимательно всматривалась в лица ненавистных людей: но нет, это не их работа. Происходящее для них являлось таким же откровением, как и для самой Найты... Она бросила случайный взгляд на деревья у границ руин и оцепенела.

Там неподвижно застыло и смотрело на нее желтыми, злыми глазами чудовище. Оно было похоже на восставшего мертвеца — скелета, пролежавшего в земле десятки лет, но поднятого злой волей и получившего от неведомого хозяина громоздкие доспехи. Казалось, железное чудовище улыбалось, пытаясь напугать ее рядами своих зубов. На ее глазах черные ноздри железного черепа выдохнули облачка пара, будто сейчас был мороз.

Оно дышит. Дышит — значит живое. Если живое не похоже на живое — значит демон. И она наконец среагировала:

— Демон! — воскликнула Найта, показывая на него рукой.

Эльвии, паладины и храмовники обернулись, а маги, не теряя времени даже на это нехитрое действие, принялись бормотать заклинания...

Глава 5 Шахтер

Бот, оказывается, был довольно большим кораблем, по крайней мере, его размеры внушили мне удивление, а, следовательно, трепет перед "Сердцем" вот так вот просто построившего и вместившего в ангаре этакого монстра. Длина Эльвы была ровно половина луны — но это понятие не вызывало в моих мозгах ассоциаций, я не чувствовал и не представлял подобный размер, а единственная привязка укладывалась в слове "огромный".

Пожалуй, нужно будет попросить Эльву построить макет "Сердца Эльвы" и чего-нибудь большого, например авианосца из моего времени, разумеется, в одинаковом масштабе. Тогда, быть может, и сумею ощутить истинные размеры корабля.

После хождения по коридорам и рубкам бота, занявшего, примерно, пятнадцать минут, я оказался в рубке управления кораблем и с удивлением обнаружил, что бот уже давно вылетел из ангара и теперь на всех парах удалялся от Эльвы, ставшей совсем крохотной.

Кольнуло разочарование — нет, умом, конечно, понимаю, что пилот из меня не ахти какой, но покомандовать бы я вполне мог! Как посмело это корыто не спросить у меня разрешения на старт?

Впрочем, я выбросил из головы мысли о мести, практически в тот же самый момент, когда взглянул на мониторы. И хотя Эльвой со стороны не слишком успел полюбоваться, увидел только выделяющеюся на черном фоне, усеянном россыпью звезд, папиросу светящуюся внутренним серебристым светом и местное солнце, огромное и прекрасное, но быстро увеличивающееся в размерах, а голубая планета заставила позабыть притворное раздражение на систему управления "кастрюлей".

Планета действительно была прекрасна: шар, сверкающий и сияющий во весь монитор, транслирующий его в масштабе один к одному, просто чудо как хорош. Увитый белыми переплетениями облаков, которые немного скрывали контуры обоих гигантских материков на фоне единого океана, он восхищал и завораживал. Я впился в монитор не только глазами, а даже прильнул к нему, стремясь потрогать закованными в доспехи руками, но тщетно...

— Командир, — возник голос машины, но отнюдь не похожий на Эльвин, — корабль остановлен. Причальная шлюпка готова к посадке. Жду дальнейших распоряжений.

До меня едва дошел смысл слов, исходящих от системы управления этого бота, и с великой неохотой оторвав взгляд от северного сияния на леднике-полюсе, я направился к шлюпке по стрелкам.

Интересно, стрелки чертит Эльва или же этот корабль? Если бот, то откуда он знает, что я нуждаюсь в его подсказках? А если Эльва, то как она может воздействовать на системы чужого корабля?

Впрочем, поймал себя на мысли, что все еще нахожусь под впечатлением от увиденного, и в гораздо большей степени меня занимали другие вопросы. Например, моя родная Земля красивей ли этой Двадцать-четырнадцать и как вообще меня встретят на обеих этих планетах? И кстати, попаду ли я когда-нибудь на Землю?

Наконец дошел до отсека со стоящей там шлюпкой и отметил, что привык к огромным размерам настолько, что корабль величиной с две жилые комнаты казался маленьким и неудобным. И вообще, почему люди этого времени так помешаны на красном? Зачем выкрашивать в столь яркий цвет корабль, который, по сути, должен доставить меня на планету тайно и незаметно?

Я обогнул массивное крыло корабля и, бросив взгляд на нос, почему-то напомнивший мне огромный клюв птицы, поднялся на трап. Внутри тоже не было ничего сверхъестественного или особо нового — два кресла, установленные перед большими "лобовыми" окнами, несколько мониторов приборных панелей и все обито материалом здорово похожим на кожу. В общем, ничего фантастического, более того, что я уже видел. Только не знаю печалиться по этому поводу или вздыхать с облегчением.

Не успел занять место пилота, как гигантские шлюзы впереди разъехались в стороны, и корабль загудел. Опять же без моего приказа и даже одобрения он оторвался от палубы и медленно поплыл в космос, навстречу коричнево-голубой планете.

Я широко открыл глаза, стараясь не пропустить ни одной подробности: вот мы еще над сияющей поверхностью атмосферы, а вот уже над тонкой пеленой облаков, медленно спускаемся, разрывая плотный, закрывший обзор слой белого тумана, а вот теперь можно разглядеть рябь волн океана и очертания материка.

Уже через минуту прильнув к лобовому иллюминатору, я рассматривал бескрайние леса, скрытые в них сверкающие и прозрачные реки и сияющие водопады. А потом я увидел его: огромное, выделяющееся на фоне других, как великан в стране лилипутов, дерево. А точнее Дерево. Его могучий ствол казалось, в толщине не уступал какой-нибудь скале из не очень больших, его толстые ветви раскинулись на половину неба, а листья настолько велики, что разглядывал их неповторимый рисунок даже с такого расстояния. О размерах Дерева можно было судить даже по тому, что шлюпка двигалась высоко над лесом, но гораздо ниже его кроны.

Неожиданно раздался сигнал тревоги, корабль словно наткнулся на невидимую стену, и я полетел в лобовое стекло вверх тормашками. Страха не было, не было даже чувства обреченности. По правде сказать, я и понять ничего не успел.

Второй удар гораздо большей силы подбросил меня к потолку, а точнее вмазал в перегородку, еще секунды назад заменяющую заднюю стену комнаты пилотов. Впрочем, и здесь я не успел ничего сообразить — мир закружился, меня било обо все на свете, вместе со мною по комнате летало кресло, которое я наверно оторвал собственным телом, и когда уж было подумал, что потеряю сознание, все резко кончилось...

Лишь лежа на стене вставшего на бок корабля, я понял, что мои злоключения длились не больше нескольких секунд.

— Оценка ущерба пользователя завершена, — произнес бравый мужской голос. — Капитан, вы не пострадали! Следы от многочисленных ушибов будут ликвидированы через четверть часа, кровоподтек исчезнет через минуту! Докладываю: боевой доспех САУ-12 не понес урона даже эстетического свойства — ни царапины, сэр!!!

— Угу, спасибо, — буркнул я. — Спасибо, что не порвал мне барабанные перепонки.

— Пожалуйста, сэр!

Поматерившись немного для собственного успокоения и, полежав на всякий еще десяток ударов буйно колотившегося сердца, осторожно встал и поискал глазами ракетомет. Ага, вот он красавчик. Теперь нужно понять, как выбраться из искореженного корабля.

Оглядевшись и поняв, что дверь, через которую я сюда вошел, сейчас находится под самым потолком, перевел взгляд на стекла. Одно из них было едва заметно треснуто.

— Система, — позвал я.

— Сэр? — отозвался женский голос машины. — Анализ еще не закончен.

— Какой анализ? — насторожившись, спросил я.

— Анализ причины крушения, сэр. Я пока не могу установить, что послужило причиной отказа двигателей, сэр.

— Хорошо, поймешь — сообщи. А пока открой или взорви лобовые стекла — мне нужно выбираться.

— Это невозможно, сэр, — лаконично ответила она.

— Я думал в будущем возможно все. Ну, да ладно, — сообщил я, вскидывая ракетомет на плечо и беря в прицел треснутое стекло, — тогда я сам.

— Не советую сэр, воспользуйтесь аварийным выходом.

С этими словами в центре правой стены, там, где раньше был пол, а теперь стоит одинокое кожаное кресло, образовалось довольно широкое окошечко, сквозь которое виднелось небо и внутрь проникали солнечные лучи. Похоже, это технологическое отверстие секунду назад закрывалось диафрагмой.

— Ну и как я доберусь дотуда? Лазить по стенкам я как-то не удосужился научиться.

— Воспользуйтесь гравитационными установками боевого доспеха, сэр, — отозвалась эта дура.

Ну почему системы кораблей не только говорят женскими голосам, но и обладают их мозгами?.. Хотя, справедливости ради, можно признать, что зря я гоню волну на искусственный интеллект. Откуда ему знать, что капитан стратегического корабля размером с половину луны не удосужился прочесть инструкцию боевого доспеха.

Немного подумав, я сосредоточился на бронекостюме, всяких надписях и красочных значках на периферии зрения. Лихорадочные поиски ничего не дали, искомого не нашел: информации было столько, что зарябило в глазах, но зато обнаружил что-то другое и совершенно непонятное. Словно искал кнопку включения двигателей, а вместо этого нашел программу рисующую схемы, чертежи и "Три-Дэ" модели. Ну вот я и нарисовал с помощью... (мысли?) взгляда какой-то набросок и кучу схем-закорючек, смысл которых, как и то зачем я это делаю, ускользал даже от меня самого. Причем потратил на это художество наверно пару секунд и соответственно никакого результата от всего этого не ждал. Но когда для успокоения совести запустил эту программу, мир пришел в движение, меня подняло наверх и плавно перенесло через круглое окно.