| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Слышь, тяжеловоз, подсоби. За нами не заржавеет.
— Так у меня же в кузове трактор! — обрадовался 'Тяжеловоз'. — И тракторист на заднем сиденье спит. Пьяный, правда, но если сбудить — подсобит. Тут недалече есть деревенька. Звездино. Там хороший механик при МТС. Молодой, но хороший. Мы к нему вашу машину и доставим. А при станции — буфет. Вот там нас и ждите.
— Замётано! — бьют по рукам 'Тяжеловоз' и Бубен.
— Как, ты сказал, деревня называется? — переспросил Бубен, протягивая руку шофёру.
— Так ведь, так и называется — Звездино. Никак — бывал?
Аркадий ликовал. Перед его взором вновь явилась белая колоколенка и кусок грунтовой дороги, из которой торчал гарпун с перечёркнутой надписью 'Звездино'. И слегка подсвеченное закатным солнцем девичье лицо на колокольне...
— Хорош мечтать!!! Поехали! — кричит Бубен из милицейской машины.
— Наш знакомый инспектор? — узнаёт Аркадий ГАИшника.
— Доставит в лучшем виде! Давай! Бегом!
* * *
* * *
Когда добрались до деревушки, дождь кончился, и на небе появилось закатывающееся за горизонт солнце. Инспектор остановил машину у станционного буфета. Бубен вылез.
— Лейтенант, — спросил Аркадий, — до колокольни далеко?
— Да нет, — пожал плечами инспектор, — если хочешь — могу туда подбросить. Мне по пути.
— Я еду! — сказал Аркадий Бубну. Он снял мокрую рубаху и вытащил из сумки свитер. — А ты не стой на месте! Решай проблемы. Починишь тачку — заезжай за мной. Адрес простой: колокольня.
— Там ещё и часовня имеется, — уточнил инспектор.
— Ты чё, взбесился? — не понял Бубен. — Какая часовня? Что за колокольня такая? Куда тебя несёт?
— Несёт меня течение сквозь запахи осенние. И лодку долго кружит на мели! — пропел Аркадий и добавил: — На колокольне мне назначила свидание сама внучка звонаря — Ангел. Так что, Бубен — не мешай. Я в этом перст судьбы увидел!
— Ну-ну, — недовольно бурчит Бубен. — Она хоть — ничего?
— Глаза — с иконы!
— Так ты, что... Аркаш, решил из России иконы вывозить?
— Дурак ты, — впервые за всё это время они искренне, как в детстве, улыбнулись друг другу и обнялись.
* * *
* * *
И вот Аркадий вновь карабкается на колокольню по прогнившим ступеням винтовой лестницы, ведущей в небо. Его глаза неожиданно выхватывают из поля зрения крохотные пальчики ног. Он незаметно любуется их красотой и изяществом. В это же время два огромных глаза сверху наблюдают за ним.
Наконец Аркадий медленно поднимает голову, и его взору предстаёт та самая босоножка, от мысли о которой у него начинало колотиться сердце. Он медленно растягивает рот в улыбке.
— Ты меня ждала? — Она кивнула.
— Я же дала тебе слово, — сказала 'босоножка', и Аркашкино сердце запело! Он пролетел оставшиеся ступени и выскочил перед нею огромным и смешным увальнем. Она засмеялась, как смеются непосредственные дети, и захлопала в ладоши. И он схватил её на руки и стал кружить. Они долго хохотали — никак не могли прийти в себя от счастья, что снова свиделись, а потом, подстелив пиджак, сидели, свесив ноги вниз, держались за руки и молчали.
* * *
* * *
'Босоножка' была так близко, что у него захватывало дух. Девушка слегка подрагивала, и её лёгкое платье дрожало вместе с нею. А он рассматривал её — пользовался случаем, пока та сидела с закрытыми глазами — разглядывал русые волосы, белую кожу, ссадинку на носу, шрамик на шее. Его взгляд скользил всё ниже и становился всё бесцеремонней. Девушка с шумом выдохнула воздух и открыла глаза. Аркадий поспешно отвёл взгляд.
— Я так благодарна тебе за это!
— За что? — не понял он.
— За то! — сказала она.
— За что 'за то'?
— Что ты меня нашёл, — 'Босоножка' смущённо отвела глаза и, увидев кого-то, помахала ему.
— А это Велимир Иванович! — крикнула она, указывая пальцем вниз — туда, где сразу за площадью, у трактора с тележкой в прицепе, возился мужичонка лет тридцати пяти и то и дело поглядывал вверх. На нём были старенькие джинсы, заправленные в военные ботинки, рубашка в клеточку и расстёгнутая джинсовая безрукавка с уймой карманов.
— Кажется, он нас видит, — сказал Аркашка, ощущая какую-то неловкость.
— Да, — расхохоталась она, — Велимир Иванович за мной приглядывает.
— Зачем?
— Его мой дедушка попросил. Говорит, чтобы не обидели.
— Вот как? — насторожился Аркадий.
— Да ты не бойся! Я дедушке вчера всё-всё про нас рассказала!
— Да?! И что он?
— Дедушка хочет тебя видеть! Очень. Он тебя назвал... знаешь — как?
— Нет. Откуда мне знать?
Она наклонилась к нему поближе и прошептала:
— Посланцем Иерусалима.
— Красиво, — облегченно вздохнув, улыбнулся Аркадий, — твой дед и впрямь — сказочник.
— Он у меня добрый сказочник. И по-доброму попросил Велимира Ивановича, приглядеть за мной. Ну, чтоб никто не обидел...
— Она кокетничала, и ей это шло, потому что она была сама непосредственность, — сказал Аркадий, словно обращался к кому-то другому.
— Это ты про меня? — спросила она и улыбнулась. — Ты красиво разговариваешь.
— Велимир Иванович так не умеет?
— Нет. А вообще, он у нас в авторитете. Служил в Войсках ВДВ, теперь вот работает местным механиком...
— И что с того? Или он решил, что дед благословил его?
'Босоножка' кивнула и тихо произнесла:
— Так ведь он вчера свататься приходил... Только я велела деду сказаться хворым! Да и отправила жениха... ни с чем, — и зашептала, словно Велимир Иванович мог её услышать: — Не может стать моим женихом человек, который сам грешную вещь задумал.
— Откуда знаешь?
— Чувствую, — она посмотрела в глаза Аркадию так, что тот испугался.
— Послушай, а как тебя зовут, мою невесту?
— Не скажу, — капризно сказала она, склонила голову ему на плечо, и снова закрыла глаза.
Теперь Аркадий смотрел в сторону трактора, где Велимир Иванович, задрав голову, откровенно рассматривал его.
— Эй! Кавалер! — прокричал механик, помахав рукой. — Мы могли бы поговорить!
— Не ходи! — заплакало испуганное дитя, когда Аркадий попытался встать. — Он коварный...
— Коварный, говоришь? Ладно. Но поговорить надо.
Аркадий выпрямился, сложил ладони трубочкой и прокричал:
— Вам укажут время и место.
— Надумал играться в дуэль? Не на того нарвался! Я не настолько интеллигент, чтобы знать все ваши заморочки и правила. Я с тобой бои без правил устрою. По-деревенски.
* * *
* * *
Рядом с трактором остановился Уазик, крытый брезентом. Из него выскочил мокрый, перепачканный грязью мужик, в котором Аркадий узнал тяжеловеса. Тракторист увидел на колокольне внучку звонаря и помахал ей рукой.
— Как дедушка?! — крикнул он.
— Хорошо! — ответила она, прильнув к перилам звонницы и заслонив собою Аркадия.
— Кланяйся Аникею! — прокричал тракторист, а тяжеловес задрал голову и помахал девушке.
— Велимирушка! — пробасил тяжеловес, осторожно обнимая механика, чтобы не перепачкать грязью. — Выручай, дорогой! Машина импортная, а я из тумана... Ну, и скинул её в кювет. Как чумной на неё выскочил! И трезвый ведь! Иваныч! Глянь там, что надо... А хозяин уже в буфете, — тяжеловес махнул рукой в сторону буфета и расхохотался.
— Он там, это... бутылками с водкой жонглирует! Купил у Клавки последние три бутылки водки и говорит: буду их подбрасывать, пока машину не сделаете. Так что надо поторопиться: вдруг, разобьёт? Как думаешь? Выручай!..
Велимир кинул угрожающий взгляд в сторону Аркадия и повернулся к нему спиной:
— Жонглёр, говоришь? — переспросил он у тяжеловеса.
— Жонглёр! Ещё какой.
* * *
* * *
Стемнело. Чистый, умытый дождём воздух был переполнен весенними ароматами. Казалось, они собрали в себя всё: и запах просыпающейся после зимы земли, и свежесть речки, и дух молодых трав.
Аркадий и Мария ещё долго сидели, свесив ноги с колокольни. А когда она попыталась что-то сказать, Аркадий прикрыл ей ладонью рот и спросил:
— Скажи правду, ты его невеста? Подумай хорошо. Не торопись с ответом, — он смотрел на неё так, словно от её ответа зависела вся его жизнь.
— Нет, — беззаботно сказала она. — Я твоя невеста. А ты — мой посланник Небесного Иерусалима.
И он, воздев руки к почерневшему небу, громко проорал, точно вдогонку Велимиру:
— Она моя невеста! — и был готов поклясться, что увидел, как в это время на небе зажглась звезда. Поспешно утерев слезу, он как-то легкомысленно произнёс: — Отныне прошлого больше не существует. Есть только настоящее, где ты и я.
* * *
* * *
Небо, усыпанное звёздами, не отпускало их от себя. Здесь, на вершине колокольни, оно соединило их души.
Задыхаясь, теряя сознание и волю, они упали на соломенный настил, а когда прилив схлынул, она забилась в угол и испуганно смотрела на своего суженого.
— Что-то не так? — смущённо улыбнулся Аркадий, застёгивая джинсы.
— Мы с тобою грешники, — произнесла она и прикрыла лицо руками.
— Мы осквернили дедушкину святыню?
Она закивала.
— Дедушка поймёт и благословит, — улыбался счастливый Аркадий, — ведь он тебя любит, а значит, ему предстоит полюбить и меня.
— Как было бы здорово! — произнесла она. — Ты будешь просить моей руки у дедушки?
— Как честный человек, — начал Аркадий тоном жлоба, но тут же осёкся. Глядя в её глаза, он пропел: — Я должен был потерять всё, чтобы снова встретить тебя! Я хочу с тобой жить счастливо и долго...
— И умереть в один день?.. — спросила она, но хриплый голос Велимира ворвался в их пастораль:
— Кажется, у вас обоих есть такая возможность.
* * *
* * *
Велимир ослепил Аркадия фонарём. Потом перевёл свет фонаря на Марию.
— Ну, прямо молодожёны! Надо теперь подумать, как и чем вас поздравить. Сначала я решил взорвать тебя вместе с твоим дружком-клоуном. Но он мне понравился. Поэтому он умрёт вторым. А первым... сдохнешь ты! — кричит Велимир и сильно бьёт Аркадия в печень. Тот смешно кивает головой и падает.
— Не смейте! — кричит Мария. — Не имеете права! — да так звонко кричит, что, кажется, заговорили несуществующие колокола. Запричитали о грядущей беде.
— Машенька, а разве ты не знала, что завтра он улетает заграницу? К своим? Что трахнул он тебя на прощание, как славянский сувенир, — Велимир сильно ударил Аркадия. Тот снова упал.
— Не смейте! — накинулась на Велимира Ивановича Маша. Она схватила его за плечи, пытаясь оттащить от Аркадия, но он резко стряхнул её, продолжая поддавать непрошеному жениху. У Маши подвернулась нога. Девушка падает, ударяя голову о ступеньку. Её тело скатывается с лестницы. Услышав шум за спиной, Велимир оглядывается и видит на ступеньке кровь. Минутная пауза даёт возможность Аркадию собрать всю оставшуюся силу и смазать двумя руками, собранными в молот, по небритой морде Велимира. Тот отлетает на край колокольни. Его голова и рука уже не ощущают поддержки. Аркадий лишь на миг склоняется над ним, чтобы произнести:
— Скинуть бы тебя сейчас!.. — он опрометью несётся по лестнице, туда, где исчезла внучка звонаря, и тут же сожалеет, что не исполнил угрозу.
Тело девушки, почти ребёнка, его невесты, разукрашено ссадинами и кровоподтеками, и лежит бездыханно. Голова её покоится на алой розе. 'Откуда роза?' — подумал он и вдруг понял, что принял за розу лужицу крови.
— Нет! — вскрикнул Аркадий и подавился собственным криком. А с колокольни, будто из его души, заговорили несуществующие колокола. Зазвонили, заохали, запричитали...
Бог весть откуда появился дед. С ним ещё двое деревенских. Зачем-то с оглоблями в руках. Заголосила баба:
— Ой, родненькая! Ой, деточка!!! Ой, святая наша! За нас, грешных муки приняла!.. Что же это за изверг такой над тобою потешился?! Что за нелюдь? — потрясала она кулаком.
А за спиной Аркадия уже стоял Велимир и, обращаясь к людям, кричал:
— А ну, братва, вали этого упыря! Он нашу блаженную изнасиловал! Не углядел я, простите Бога ради... — и заплакал.
Навалились дружно. Били по-деревенски: размашисто, продлевая удовольствие и экономя силы.
Когда подъехал участковый милиционер на стареньком мотоцикле, лицо Аркадия узнать было трудно.
— Вы посмотрите! — хрипел Велимир. — Что этот подлец с нею сделал! С невестой моей! Он же даже имени её не спросил! Увидел... и накинулся! А ведь она... она блаженная. С нею по-особому надо... А он!.. Убью!! Сууууукааа...
* * *
* * *
Приехала городская 'скорая'. Внучку звонаря положили на носилки. Неожиданно для всех она пришла в себя, точно за тем, чтобы спросить Аркадия:
— Ты ведь не передумаешь?
А он глядел заплывшими глазами на неё, изувеченную, и плакал.
* * *
* * *
— Пройдёмте, — произносит подошедший участковый. Он берёт Аркадия под руку и уводит к мотоциклу.
На колокольной площади собрался народ. Кто-то громко и обстоятельно пересказывает версию Велимира, украшая ужасающими подробностями. В толпе Аркадий замечает перепуганное лицо Сашки Бубна.
— Протокол составить надо, — говорит участковый, и Аркадию становится тоскливо. Он усаживается в коляску милицейского мотоцикла и надевает каску. Что-то тяжёлое сильно бьётся о шлем и разлетается на мелкие куски.
— Очень своевременно, — мрачно улыбается капитан, сильно стуча по каске, — внучку звонаря любит вся деревня. Тебе её, падла, не простят.
Он снимает с брезента коляски ошмётки сгнившей картошки, запущенной в голову незваному гостю, и принимает решение:
— Всё правильно, — обеспечить тебе безопасность на месте преступления не имею возможности. Так что, паря, хочешь жить — поехали в участок. От этой вони и греха подальше.
Он надевает наручники на Аркадия и заводит мотоцикл, крича в толпу:
— Всех свидетелей жду завтра утром. В девять часов. Все свободны. Разойдись! Разойдитесь. Жду свидетелей!
— Бубен! — крикнул изо всех сил Аркадий, глядя на друга. И тот услышал его.
— Бом-ба! — неслышно, сильно артикулируя, произнёс он.
— Что? — переспросил Сашка Бубен, всматриваясь в Аркашкины жесты.
— Что? — оглянулся участковый и добавил газу. Мотоцикл взревел.
— Бомба! — теперь уже проорал Аркадий, быстро отворачиваясь от Бубна и наклоняясь над ментом.
— Это в каком смысле? — не понял участковый, глядя на Аркадия.
— В прямом, — спокойно ответил он, дыша в лицо участкового и зная наверняка, что Сашка услышал его предупреждение, — для меня, капитан, это бомба. Чья-то ужасная подстава! И вообще, мне не везёт.
— Если бы не повезло, мужики бы убили. И не сомневайся. Поехали. Разберёмся...
ТАЙНА ЗВОНАРЯ АНИКЕЯ
Колокольная площадь заполнена людьми. Люди кричат, спорят, проклинают. И среди этого разгула деревенской демократии подошел к Велимиру звонарь и крепко ухватил его за локоть.
— Пойдём, Велимирушка, — сказал старик твёрдо, и было видно, как тяжело ему даётся этот, вроде бы бесстрастный, тон. Из старческих глаз лились слёзы, а руки дрожали, но старик повторил свою просьбу, усилив её тем, что теперь уже двумя руками ухватил Велимира и прокричал: — Прошу тебя, уведи меня, старого, от этого места!.. Горе! Какое горе мне ниспослал Вседержитель! Что за муку принял я? Жить, Велимирушка, не хочется.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
