— Фу-уф, — констатировал он. — Синяк будет жутким, — от грудины через половину груди тянулось синевато-багровое пятно. — Ты что, собираешь особые приметы?

— Попало прямо в меня, — сказал Атин, тяжело дыша. — Не обычный заряд. Хорошо сработала броня, а?

Фай снял шлем, прижал ухо к груди Атина и послушал дыхание.

— Ох…

— Заткнись и дыши.

Атин принялся мелко дышать, вздрагивая при этом. Фай выпрямился и кивнул.

— Никакого пневмоторакса не слышу, — сказал он. — Но лучше за ним приглядывать. Воздух внутри может накопиться. Может, поломанные ребра, может, просто скверный синяк.

Он вытащил контейнер с бактой и распылил ее на быстро наливающийся синяк. Атин немного приподнял руки, будто проверяя их.

Фай застегнул костюм и вернул детали брони на место.

— Я возьму твой ранец, — сказал Найнер и отстегнул груз. По крайней мере, он мог это сделать. — Думаю, теперь можно пропустить ТВ-Бета. Давайте оставим пару знаков тут, чтобы Дарман их опознал, если он объявится. Никогда не знаешь, сколько жестянок придет. Они не отличаются оригинальным мышлением.

У них могло быть несколько минут, даже если один из дроидов успел послать сообщение на базу. Фай пробежал меж деревьев, держа в руках несколько обломков — чтобы оставить их у точки встречи. Найнер обыскал мертвого аквалиша и забрал все, что было похоже на ключ, носитель информации или удостоверение личности. Потом он потянул ранец Атина за собой на стропе, направляясь к месту, где они оставили снаряжение.

Похоже, к ТВ-Гамма они будут еле тащиться, пока Атин не сможет сам нести ранец.

От первого выстрела до последнего прошло пять минут и восемь секунд, включая время на бег. А он и не знал — прошла ли секунда или полчаса. Чувство времени в бою — забавная вещь…

Под сапогами Найнера хрустнула деталь дроида, и он подумал — а насколько долгой они ощущали схватку?

— Вот так они о нас думают? — спросил сержант. — Обычные люди. Как о дроидах?

— Нет, — ответил Атин. — Нас нельзя продать на запчасти, — он усмехнулся и тут же остановился, дыша с трудом. Видно, ему было больно смеяться. — Похоже, я вас буду задерживать.

— Не проявляй героизма. Ты пойдешь до конца потому что я не собираюсь тащить все барахло на пару с Фаем. Иногда мне нужна передышка.

— Хорошо.

— И спасибо. Я твой должник.

— Нет. Это не так.

— Все равно спасибо. Не хочешь объяснить, почему ты "был Дарманом"?

Атин осторожно взялся за винтовку, удерживая ее на толщину ладони от груди.

— К этому времени я — последний выживший из двух взводов.

— О, — наступило молчание. Найнер напомнил: — Так хочешь рассказать?

— Первый взвод пытался выручить меня на тренировке с настоящей стрельбой. Меня не нужно спасать. Не до такой степени уж точно.

— А, — Найнер вдруг почувствовал к себе отвращение — он-то думал, что Атину безразлично, что будет с Дарманом. А на деле ему было слишком уж важно. — Мой инструктор говорил, что есть что-то под названием "вина уцелевшего". Он также говорил, что в таких случаях твоя жизнь — это то, чего хотел бы твой взвод.

"Они многое из нас вытравили. Почему не это?"

Найнер перестал тянуть ранец Атина и забросил винтовку за спину. Он поднял ранец и был рад нести его.

Если бы вытравили — меня бы тут не было, — произнес он, зная, что Дарман будет завтра ждать их.

* * *

Гез Хокан осмотрел кучу металлолома, которая всего несколькими часами ранее была взводом дроидов. Что бы их не разнесло, работали быстро и качественно. И, судя по следам снайперских выстрелов и взрывов всего двух гранат, — работали эксперты.

Это мог быть один человек, а мог быть целый взвод. Обычно боевых дроидов не перехватывают с парой людей… но это зависит от того, какие люди действуют. Жаль, что капитан не вышел на связь с докладом по ситуации, как ему было приказано: если бы он выжил, Хокан бы его сам пристрелил за нарушение за нарушение оперативных процедур.

Он посмотрел на дроидов, выстроившихся у спидеров и подумал — что они чувствуют, глядя на превратившихся в обломки собратьев?

— Никаких следов, сэр, — лейтенант Кувин выбежал из леса напротив просеки. Странно, конечно, видеть как мертвенно-бледный умбаран краснеет от напряжения. — Несколько сломанных ветвей на высоте колена и примята трава — будто там лежал боец. Но, признаюсь, я не могу сказать, сколько человек тут побывало.

— И много ты не можешь сказать, лейтенант? — осведомился Хокан.

— Сэр, я проверю снова, — вот теперь он был очень бледен, даже по умбаранским меркам.

— Сэр! Сэр! — младший лейтенант Хурати отличался энтузиазмом, и без сомнения, хотел бы получить повышение до звания Кувина.

Он подбежал к командиру — такое отношение Хокан одобрял.

— Я нашел кое-что совершенно необычное.

— Рад, что хоть кто-то из вас что-то нашел. Что?

— Кучу частей дроида, сэр.

— А необычно, потому как…?

— Сэр, они в стороне отсюда и они вроде как уложены особым образом, сэр.

Хокан слез со спидера.

— Показывай.

Несколько дней назад деревья срубали — потому что на них уже вырос грибок клол, окутавший стволы бледно-розовой сеткой. На одном широком пне (наиболее плоском, смахивающем на алтарь) и лежали останки дроида.

Разбитые детали были уложены рядом. Руки были аккуратно пристроены по одну сторону грудной клетки, а ноги — по другую. Кусок лицевой пластины был установлен так, что глядел вверх.

— Так же они оставили дроида-пилота, сэр, — Хурати был хорошим парнем. Он определенно читал рапорт рапорт, составленный ополченцами, хотя их донесения и были отвратительно неполными. — Думаю, это знак.

Утащить разбитого дроида с поля боя — это долго. И нет следов, показывающих, что его волокли к пню. Нести на весу — тяжело; может быть, у них даже был транспорт, хотя признаков чего-то репульсорного, проходившего над землей, не было. Хокан воззрился на ритуально пристроенные обломки и попытался понять — кто мог решить оставить весточку сепаратистам, и что это должно было сказать.

— Трофей, — сказал Хокан. — Они нас дразнят. Они показывают, как легко с нами справиться.

Это его разозлило. Хокан был мандалорианином, и не привык быть простым врагом.

— Комендантский час, Хурати. Объяви постоянный комендантский час для всех машин до дальнейших распоряжений. Все, что движется — либо наше, либо вражеское. Наши транспорты можно проследить, — он помедлил. — Ты убедился, что у всех наших машин есть свои транспондеры, так?

— Да, сэр.

— И в чем проблема?

— Уро… урожай, сэр. Как фермеры доставят собранное в Теклет, чтобы погрузить на корабли?

— Думаю, у них есть тачки, — ответил Хокан и занес ногу над седлом спидера. — Анккиту придется подыскать иной метод перевозки своего зерна.

Возвращаясь к новому штабу на вилле Анккита, Хокан размышлял об увиденном. Он опасался, что переезд в это вульгарное жилище, напоминавшее хаттский бордель, размягчит и развратит его, так что устроил кабинет во флигеле. Он не гнался за драпировками и бесполезными украшениями. Просто здание подходило для лаборатории и было близким к войскам.

Так кого Республика послала, чтобы сорвать проект Утан? Определенно, смелые парни: они прибили воздушный патруль, потом взвод дроидов с капитаном… Похоже, цели они выбирали случайно. Армия клонов явно очень важна для Республики, если она отправляет таких солдат. И куда делись обычные войска? Где генералы-джедаи? Куда они пойдут?

Такая война была иной. Хокан это чувствовал.

Он ненавидел отсутствие информации о противнике, готовом к нападению. Если бы он не знал, что этот человек мертв, он бы поклялся, что имеет дело с самим Джанго Феттом.

Глава 8

Знаете, что делает вас особенно эффективными? Не просто генетическое превосходство и множество тренировок. И не просто повиновение приказам без вопросов. Дело в том, что вы всегда готовы бить на поражение. Убивать готов только один процент штатских и менее чем четверть обычных людей-солдат, даже под огнем.

Сержант Кэл Скирата, выдержка из лекции по военной психологии для коммандос

Дроид всаживал в дверь луч за лучом, пока она не разогрелась докрасна. И все еще ничего не происходило.

— Прекратить!

Дроид, похоже, не слышал.

Доктор Оволот Куэйл Утан сбежала по лестничному пролету; ее красно-черные волосы развевались позади. Сейчас на ней была широкая темно-синяя ночная рубашка; выглядела она столь же дорогой, как и дневная одежда. Хокан вежливо отсалютовал ей и вновь вернулся к наблюдению за дроидом.

— Вы с ума сошли? — яростно выдохнула Утан. Она принадлежала к женщинам, которым не требуется повышать голос, чтобы выразить свое мнение; и шепот Хокана не удивил. — За дверью биологически опасные вещества.

— Знаю, — ответил Хокан. — Я проверяю. Отменно держится. Превосходные переборки.

Утан вздохнула сдержанно, но глубоко, и посмотрела на свои руки.

— Это здание было выстроено и проверено самым наилучшим образом, майор. Вам не стоит волноваться.

— Стоит, доктор, — дроид терпеливо тратил заряды на дверь. Потом остановился, дабы сменить энергоблок. — Стоп.

Дроид перестал. Хокан вынул световой меч, взятый у Фульера, и полоснул синим клинком по стыку дверей. Появился дымок, но отверстия не появилось. Так что джедаю пришлось бы постараться, дабы пробить эту преграду.

— Прошу прощения за настойчивость, но нельзя было подождать до утра? — спросила Утан. — Я работаю дни напролет, чтобы сделать вирус опасным. Я даже сплю тут. И я хотела бы этим сейчас и заняться.

— Приношу извинения, доктор, но времени у нас маловато.

— Да при чем тут время?

— Думаю, вам следует переехать.

Утан умела так немного опускать голову и вновь поднимать ее, словно была крайт-драконом. Это производило впечатление.

— Это — биолаборатория, предназначенная для материалов высокой опасности. Ее нельзя просто передвинуть, как палатку.

— Я понимаю все неудобство. И все еще думаю, что будет безопаснее для вас упаковать материалы и переехать.

— Почему? Ситуация у вас под контролем.

— Контроля у меня больше, чем раньше, это верно, но враг все же высадился. Я не знаю его численности, и не знаю, что за снаряжение и вооружение у них есть. Все, что я знаю — думаю, что я знаю, — так это цель их прибытия.

— Это крепость. У вас в распоряжении сотня дроидов. Пусть они приходят. Вы можете их отбросить.

— Любую крепость со временем можно взять. Я могу выдать вам целый список условий, при которых некто с нужной экипировкой пройдет сквозь эти двери… но я хотел бы, чтобы вы доверились моим суждениям и приняли мои планы. Давайте перебазируем вас и ваши материалы в какое-нибудь менее очевидное место, пока я не смогу оценить угрозу получше.

Утан выглядела совершенно спокойно; она смотрела сквозь Хокана, будто производя некие расчеты.

— Я могу перевезти биоматериалы и моих сотрудников, — наконец сказала она. — Оборудование можно заменить, если нужно. Я не смогу продолжать работу не в безопасных лабораторных условиях, но если вы верите, что проект под угрозой, то бездельничать лучше, чем позволить трехмесячной работе сгинуть.

Какой же она была понятливой; почти мандалорианкой, в том, что касается дисциплины и преданности делу.

Хокан указал дроиду на дверь.

— Сколько? — спросил он.

— Может, шесть часов.

— Материал настолько опасен?

Она слегка качнула головой.

— Только если вы клон. Если не так, то лишь почувствуете недомогание.

— Странно сражаться оружием, которого не видишь.

— Война крутится вокруг технологий, — сказала она.

Хокан вежливо улыбнулся и пошел обратно во двор, остановившись в полосе света, падавшего из двери. Первый холодный ночной ветерок коснулся его; наступала зима, и без листьев местность будет куда легче патрулировать. Пойдет снег — и будет еще проще. Но он подозревал, что этот конфликт будет быстрым. Рапорты разведки сообщали, что Республика сражается на сотнях различных фронтов. На сотнях…

Чтобы так действовать, нужно располагать армией в миллионы человек. И это все клоны… Жалкие подобия великого Джанго Фетта.

Что ж, в одном он был уверен. Республика не отправит клонов сюда. Им надо будет знать, что у сепаратистов уже есть оружие, которое встанет у них на дороге. И такую операцию не сумеют провести те послушные пехотинцы, которых описала Утан. Тут число не имеет значения.

Хокан надел шлем и принялся рассматривать лабораторию с точки зрения ловушки. Так они хотят прийти и посмотреть? Он их с радостью примет.

— Дроиды, стройся. Две шеренги перед этим входом.

Дроиды двигались как один, даже в темноте, и Хокан вновь восхитился их точностью. Теперь они выглядели как знак, указующий на цель… подтверждающий то, что Республика знала… по их мнению. Но они ошибутся. Они пошлют лучших людей к этой приманке.

Война вертится вокруг технологий.

— Нет, — сказал вслух Хокан. Дроиды моментально прислушались. — На войне главное — не огневая мощь, — он коснулся виска. — Главное — применять мозги, — теперь он коснулся груди. — И свое мужество.

Он не ожидал, что дроиды это поймут. Возможно, клоны бы этого тоже не поняли.

* * *

Солома воняла совершенно невыносимо, но Дарман слишком устал, чтобы обращать на это внимание. Похоже, она была мягкой, и в нее можно было зарыться. Этого ему хватало.

Но сперва он прошелся у стен амбара и проверил возможные выходы; таковой мог понадобиться. В одной стене доски слабо держались, и это бы подошло. В общем-то, здание было столь ветхим, что он мог бы прошибить любую из хрупких досок.

Успокоившись, он сбросил весь груз и попытался сесть на тюки, но скорее рухнул, чем сел. И даже не снял шлем. Он вновь попытался сесть и позволил себе выдохнуть.

Падаван-коммандер наклонилась над ним.

— С вами все в порядке, Дарман?

Она протянула к нему раскрытую ладонь, будто хотела коснуться, но не сделала этого.

— Я могу драться, коммандер, — он начал садиться, и она сделала легкий жест, явно означавший "оставаться на месте".

— Я не это спрашивала, — сказала она. — Я чувствую, что с вами что-то не в порядке. Скажите.

Это был приказ. От джедая.

— Я повредил ногу при посадке. Кроме того я просто устал и немного голоден.

— Немного голоден?

Он страшно изголодался.

— Ничего серьезного, коммандер.

— Что с приземлением?

— Я упал с корабля.

— Со всем снаряжением?

— Да, мэм.

— Поразительно, — он не мог сказать, было ли это одобрением или нет. — Да, и две вещи. Пожалуйста, не надо звать меня падаваном или коммандером — не хочу, чтобы во мне узнали джедая. И я предпочту "Этейн", а не "мэм", — она сделала паузу, явно думая о каких-то еще его ошибках. — И, прошу, снимите шлем. Это раздражает.

Дарман успел повстречаться с тремя джедаями, и все они сочли его раздражающим, со шлемом или без. Всю жизнь его учили, что он и его братья созданы для джедаев, чтобы помочь им бороться с врагами; он ожидал, что эту связь будут больше уважать… по крайней мере, проявят удовлетворение.