— Ши"идо ведет себя так, словно знает о преследовании, — заметил 11-4Д, не спуская фоторецепторов с добычи.
— Он попытается ускользнуть от нас в тоннеле. Нам лучше подождать его с другой стороны. — Плэгас остановился, чтобы оглядеться. — Сюда, 4Д.
Поспешив миновать здания, под которыми проходил тоннель, они вышли на широкую площадь, окруженную ресторанчиками и магазинами с дорогой одеждой. 11-4Д усилил фокусировку оптических рецепторов и направил их на жерло тоннеля:
— Исходя из скорости движения ши"идо на момент входа в тоннель, он должен выйти с секунды на секунду.
— И ведь вышел, — сказал Плэгас. — Обрати внимание на дородного аскажианца, проходящего мимо "Ауродиевой ложки".
Взгляд фоторецепторов дроида сместился.
— Ши"идо изменил облик в тоннеле.
— Как я и предполагал.
— Вот бы мне устройство, сопоставимое с Силой, магистр.
Они не спускали глаз с аскажианца, который шел извилистым маршрутом по улочкам Лола-Куритч, пока не очутился у терминала Межгалактического банковского клана рядом с ветеринарной лечебницей "ПитВак". Плэгас попросил дроида сообщать ему обо всех действиях лицедела.
— Он вставил кредитный чип в терминал, — доложил дроид. — Но я не могу сообщить вам номер счета. Даже мои макродатчики имеют свои пределы.
Плэгас отмахнулся:
— Это уж точно не проблема.
Дождавшись, когда ши"идо уйдет, они подошли к терминалу. С помощью кодов МБК, которыми снабдил его Плэгас, 11-4Д добыл не только номер счета, но и имя владельца.
— Керред Санте Второй, — объявил дроид.
На мгновение Плэгас лишился дара речи. Санте унаследовал "Технологии Санте/Синара" от Керреда-старшего, который, в свою очередь, был первым, кого убил Плэгас во время своего ученичества у Дарта Тенебруса. Но зачем богатому промышленнику Санте выигрыш безвестного игрока в казино — тот еще вопрос. Разве что ши"идо как-то задолжал Санте. Могла ли эта косвенная связь с Тенебрусом объяснить, каким образом лицедел попал в поле зрения Венамиса?
— Насколько хорошо ты знаком с физиологией ши"идо? — спросил Плэгас дроида.
— Подопытные ши"идо участвовали в исследовании проблем долголетия, которое проводилось на Оброа-скай. У них очень гибкая физиология и анатомия, и они обладают связками и сухожилиями переменной конфигурации, а также тонким, но очень плотным скелетом, который поддерживает их телесную массу и обширные запасы жидкостей тела.
— Твои датчики смогут поймать момент, когда ши"идо начнет менять облик?
— Да, если мы окажемся близко к нему.
— Тогда не будем терять времени.
Нагнав лицедела на площади, они ускорили шаг и вошли в пешеходный тоннель раньше своей добычи. Пройдя сотню метров, они заметили пустой, тускло освещенный участок, вполне подходящий, как предположил Плэгас, для целей ши"идо, и остановились, выжидая.
Ши"идо не разочаровал их. В тот момент, когда он начал менять облик, превращаясь из аскажианца в кого-то вроде онгри или готала, 11-4Д активировал лазерный излучатель, скрытый в манипуляторе на правой стороне корпуса, и узконаправленным лучом выстрелил в основание мозга лицедела.
Монстроподобная помесь двух биологических видов испустила протяжный вой и повалилась на землю, извиваясь от боли. 11-4Д стремительно подскочил к ши"идо и втащил его во мрак закутка, где прятался Плэгас. Сит встал позади лицедела и, не сводя глаз с его гротескно раздувшегося черепа, перекошенных плеч и сгорбленной спины, произнес:
— Зачем ты перевел средства на счет Керреда Санте?
С трудом двигая искривленными губами, ши"идо промычал:
— Вы из игорной инспекции?
— Если бы. Еще раз: почему Керред Санте?
— Игорные долги, — истекая слюной, буркнул ши"идо. — Он задолжал нескольким виго "Черного солнца" и другим ростовщикам.
— Санте — один из богатейших людей Галактики, — настаивал Плэгас. — Зачем ему деньги, которые ты украл в десятке казино — отсюда и до Корусканта?
— У него миллионные долги. Он играет и глушит алкоголь с тех пор, как был убит его отец.
Убит с блеском, добавил про себя Плэгас.
— "Черное солнце" никогда не закажет его киллерам.
Лицедел изогнул свою бугорчатую шею в попытке разглядеть мучителя:
— Керред знает. Но виго угрожают предать сведения огласке. Скандал вынудит совет директоров "Санте/Синара" снять его с должности исполнительного директора и назначить Нарро Синара на его место.
Плэгас издал удивленный и в то же время удовлетворенный смешок:
— Так и должно быть, лицедел. — Он поднялся и пошел прочь. — Ты мне очень помог. Можешь идти своей дорогой.
— Не бросай меня здесь! — взмолился ши"идо.
Плэгас остановился и вернулся к своей жертве:
— Если бы ты финансировал террористов или закупал оружие, я, вероятно, позволил бы тебе и дальше обдирать казино. Но ты набиваешь золотом сундуки "Черного солнца" и защищаешь репутацию врага одного из моих друзей — а значит, и сам становишься моим врагом. — Он понизил голос до угрожающего рыка. — Подумай хорошенько: у тебя остался всего только шанс сорвать куш в казино до того, как твой уродливый портрет украсит базы мошенников во всех игорных заведениях Республики. Советую распорядиться выигрышем мудро и начать новую жизнь где-нибудь на задворках Галактики — там, где до тебя не дотянутся лапы игорной инспекции. Сделаешь так — и ты меня больше не увидишь.
* * *
Утверждение, что планета Салукемай была жемчужиной своей солнечной системы, было правдиво только в том смысле, что она единственная среди полудюжины безвоздушных и бесплодных миров могла поддерживать жизнь. И эта жизнь изобиловала отнюдь не в тех землях, которые избежали бомбардировки метеоритами; напротив, именно кратеры, оставленные беспрестанным градом с небес, стали средоточием жизни на планете. Метеориты открыли путь на поверхность богатым минералами подземным водам, превратив кратеры в кальдерные озера, а их окружение — в цветущие оазисы.
Синекожие желтоглазые гуманоиды-вруунианцы с дальней стороны Ядра Галактики первыми колонизировали Салукемай, что означало на их языке "оазис" — ибо этот мир и был оазисом по сравнению с теми, что встречались им на долгом пути с родной Врууны. Со временем к ним примкнули группы викваев, гранов, тви"леков, бежавших от военных конфликтов или искавших отшельнической жизни, и тут же принялись с усердием возделывать бесцветную почву, выводя безвкусные корнеплоды, которые чахли на полуденной жаре и замерзали холодными ночами. Очень скоро поселенцы возвели близ одной из кальдер город и космопорт, с жадностью поглощавшие геотермальную энергию.
Недавние иммигранты на Салукемай были иного сорта: молодая поросль с далеких планет, вроде Гли-Ансельма и Аркании, в лохмотьях и с пожитками за спиной. Бродяги и пилигримы прибывали на потрепанных транспортниках, которые курсировали между системами Внешнего кольца. Этих мужчин и женщин — хотя вторых было втрое больше, чем первых — выделял среди прочих горящий взор — или потерянный, как иным казалось. Поначалу потомки первых переселенцев не понимали, что им делать с этими нерадивыми скитальцами, но со временем общество приспособилось удовлетворять их простые, пусть и местами специфические нужды: кров, еда — и транспорт в удаленные пустоши планеты, где их ждало духовное просветление, полученное из массивных рук существа, которое, по слухам, было наделено пророческим даром.
Среди них в тот день оказался и муун в незатейливом плаще с капюшоном и поношенных ботинках. В обычных обстоятельствах его появление на планете немедленно породило бы слухи о том, что Салукемай вот-вот окажется в руках воротил из Банковского клана, но толпа юнцов, в которую затесался муун, едва ли удостоила его взгляда. Что и говорить: в толпе встречались даже такие экзотические создания, как фоши и рины, а сам Салукемай виделся многим лишь как ступенька к совершенно новой жизни.
Плэгас оставил 11-4Д на Сай-Мирте и прибыл сюда на грузовом корабле, стараясь привлекать как можно меньше внимания. Сведения о провидице были скудны, хотя Венамис и отмечал в своих записях, что она была уроженкой Внутреннего кольца и явилась на Салукемай всего тремя годами ранее. Обитатели Салукемая терпели ее присутствие — а заодно и фанатиков, которых привлекли ее проповеди, — покуда они проводили свои сборища на пустошах, вдали от цивилизации.
Втиснувшись в переполненный аэроавтобус, Плэгас глазел по сторонам на унылый горный ландшафт и отвесные стенки метеоритных кратеров. Безоблачное бледно-лиловое небо временами озаряли вспышки слепящего света, а редкие поселения и одинокие фермы влагодобытчиков едва ли скрашивали однообразие пятичасовой поездки. Рейс закончился у небольшого кальдерного озера, чьи берега были усеяны палатками и грубо сработанными шалашами, где обитали бывалые участники предыдущих сборищ.
Избранные, как их называли.
Выбравшись из аэроавтобуса, Плэгас присоединился к толпе новоприбывших, которая нестройными рядами двинулась к природному амфитеатру: одни расселись на обломках метеоритов, другие — на своих рюкзаках или попросту на голой земле. Очень скоро гул завывающих двигателей ознаменовал прибытие каравана лэндспидеров, многие из которых были совсем новыми, хотя и покрытыми слоем пыли — да еще немного выцвели под палящим солнцем. Почти все, кто собрался в амфитеатре, повскакивали с мест, и по толпе прокатилась рябь возбуждения, очень быстро переросшая в волну пылкого обожания, когда из машины выступила женщина-иктотчи в окружении последователей, одетых так же просто, как и она сама.
Плэгас не смог бы представить существа, более подходящего планете Салукемай или положению пророка: безволосая женщина-гуманоид с изогнутыми вниз рогами, выступающим лбом, кожей, загрубевшей под натиском яростных ветров ее родного мира, и задорной искоркой в глазах, которая не слишком вязалась с природным хладнокровием ее вида. Но что важнее всего, иктотчи были широко известны способностью к предвидению.
Она взобралась на огромную каменную плиту, служившую амфитеатру сценой и, когда толпа наконец угомонилась, торжественным тоном возгласила:
— Я видела грядущую тьму и жестоких существ, что нашлют ее на Галактику. — Она сделала паузу, чтобы каждый из собравшихся впитал ее слова. — Я наблюдала крах Республики и хаос, в который погрузится Орден джедаев. — Она указала пальцем на далекие горы. — На горизонте маячит призрак всегалактической войны — машины из металла и машины из плоти сойдутся в бою, и десятки миллионов невинных погибнут.
Она расхаживала по сцене и словно разговаривала сама с собой:
— Я видела миры покоренные и разрушенные. Из сумятицы рождался новый порядок, и опорой ему служило беспощадное оружие, подобных которому не видели уже много тысячелетий. Галактика изнемогала под пятой жестокого тирана, прислужника сил хаоса. И лишь те, кого закалило знание о своей неотвратимой судьбе, смогли выжить. — Она обвела взглядом толпу. — Лишь те из вас, кто готов обратиться друг против друга и извлечь выгоду из чужих несчастий.
Ошеломленная толпа безмолвствовала. Поговаривали, что иктотчи теряют часть своих способностей к предвидению, если слишком удаляются от родной планеты, но это действовало не на всех. И уж точно, как заметил про себя Плэгас, не на иктотчи, могущественную в Силе. Неудивительно, что Венамис положил на нее глаз.
— Я была послана, чтобы разрушить ваши самые заветные мечты о счастливом будущем и развязать войну против добрых намерений и лжи, которой вас потчуют; научить вас признавать то, что даже в эпоху благоденствия, в этот краткий миг галактической истории, нами правят низменные инстинкты. Я была послана явить вам правду о том, что сама Сила очень скоро покажется мимолетным увлечением для тех, кто погряз в самообмане; отжившей свое иллюзией, которая обратится в дым очищающих костров нового времени.
После еще одного мига тишины она заговорила снова — но уже без прежнего надрыва:
— Обновленной Галактике не обойтись без существ, которым хватит смелости быть самоуверенными, своекорыстными и готовыми выжить любой ценой. Здесь, под моим руководством, вы избавитесь от своего прежнего "я" и найдете силы, чтобы преодолеть себя и стать твердыми, как дюрасталь. Вы научитесь творить дела, на которые никогда прежде не были способны.
Я — рулевой вашего будущего.
Она развела руки в стороны:
— Пусть каждый из вас взглянет в лицо своему соседу слева и справа, спереди и сзади...
Плэгас сделал, как было велено: его взор встречали взгляды простодушные и злобные, испуганные и потерянные...
— Смотрите в эти лица и думайте о них как о ступенях на пути к своему грядущему восхождению, — провозгласила иктотчи. Она развернула руки ладонями наружу. — Прикосновение к моим рукам создаст поток, который хлынет внутрь каждого из вас, пробудит в вас дремлющую силу, и вы начнете свой путь к перерождению. Подходите ко мне, если хотите быть избраны.
Многие зрители повскакивали со своих мест и стали пробираться вперед, расталкивая локтями соседей и стремясь первыми добраться до возвышения. Абсолютно никуда не спеша, Плэгас пристроился в конец очереди. Хотя мысль заполучить целую армию верных последователей темной стороны не была лишена привлекательности, все же иктотчи проповедовала идеи, которые обрекли на смерть ситов прошлого, ситов, которые стояли у власти до Бейновых реформ и которые своей междоусобной враждой привели Орден к исчезновению. Ей следовало бы призвать сторонников отказаться от попыток контролировать свою судьбу и признать руководящую роль просвещенной элиты.
Солнце Салукемая уже спустилось к горизонту, когда Плэгас достиг каменной плиты и встретился взглядом с иктотчи. Она взяла его руки в свои и мясистыми пальцами сдавила его узкие запястья.
— Муун, богатый и влиятельный... Ты первый из своего вида, кто пришел ко мне, — промолвила она.
— Ты была избрана, — сообщил ей Плэгас.
Она непонимающе уставилась на него, и внезапно в ее взгляде промелькнула неуверенность, как будто Плэгас спорил с ней.
— Что?
— Тебя избрали — пусть и не уведомив заранее. Поэтому я должен был встретиться с тобой лично.
Она продолжала удивленно смотреть на него:
— Ты же здесь не поэтому.
— О, именно поэтому, — сказал Плэгас.
Она попыталась отдернуть руки, но хватка Плэгаса была твердой.
— Ты здесь не поэтому, — повторила она, сместив акцент. — Ты несешь в себе тьму будущего. Это я тебя искала; это я должна стать твоей слугой.
— Увы, нет, — прошептал Плэгас. — Твои проповеди несвоевременны и вредят моему делу.
— Дай мне все исправить! Я исполню твою волю.
— Разумеется, исполнишь.
В ее глазах зажегся огонь, а тело вмиг затвердело, когда тонкая струйка электрических разрядов сорвалась с пальцев Плэгаса и полилась по ее рукам. Конечности иктотчи задрожали, а кровь начала закипать. Ее ладони стали горячими и, казалось, вот-вот были готовы воспламениться, когда он наконец почувствовал, что искра жизни покидает ее. Она упала в его объятия. Краем глаза Плэгас заметил, как один из последователей иктотчи — тви"лек — бежит к нему, и лишь тогда разжал хватку и отодвинулся от ее бьющегося в судорогах тела.
