"Медиавирус" (Internet Hate Machine_2)

Леонид улыбнулся:

— Зато, похоже, у вас скоро появится новое.

— Вы о чем?

— Официально заявлено, что Аннигилятор уничтожает только представителей Internet Hate Machine.

— И?

— На вас уже было совершено покушение.

Суворов поморщился:

— Покушение ли это, или чья-то ошибка? Впрочем, если вы готовы выдвинуть против меня какое-либо обвинение...

— Пока нет, — поспешил заверить Леонид. — Но, знаете, как у нас говорят: оптимист видит стакан, что наполовину полон; пессимист — стакан, который наполовину пуст...

— А реалист, — перебил Данил скучающе, — видит заполненный стакан всегда, — и, под недоумевающим взглядом Леонида, пояснил: — В атмосферных условиях он заполнен воздушными массами — смесью газов.

— Поколение Y, — усмехнулся Леонид с пониманием. — Всегда все оспариваете.

— Иначе нельзя, — Суворов вздохнул театрально. — Мы живем в век рассеянной правды. Рассеянной так обширно, что эту правду приходится собирать по кусочкам, иначе легко превратиться в информационного зомби, обедающего жидкой лживой кашицей с экранов телевизоров...

"Напоминает рассказы Беннета, — подумал Леонид. — Тот, кажется, говорил нечто подобное о социальной сети "Слепки"... те тоже собирают правду по кусочкам... хотя, какая она, правда эта, на самом деле?"

Неожиданно Леонид поймал себя на мысли, что парень ему симпатичен. Что-то такое было в нем, ностальгическое, что ли... Было в нем нечто родственное, наверное, примерно таким был и сам Леонид во времена учебы Академии.

"Идеалы, — понял он. — Пусть он и хакер, а они априори преступники, но хакер с идеалами. Он еще не опустил руки под прессом морального старения, он еще хочет что-то изменить..."

— В любом случае, — проговорил Леонид, — когда мы закончим беседу, еще неизвестно, захотите ли вы уйти сами?

Суворов насторожился:

— В смысле?

Леонид припечатал:

— Нам стало известно, что на одном из южнокорейских кораблей в Японию прибыл груз контрабанды с разнообразными технологическими приборами и раритетным оружием времен Второй Мировой. Кажется, господин Суворов, Аннигилятор уже здесь не только виртуально, но и физически...

Глава 24

"Слепая" зона

Япония, Токио

Перед тем, как они окунулись в структурированный хаос японского метро, Дикарь вдруг схватил Далю под локоть и прошептал резко:

— Взгляни!

Даля машинально задрала голову, успела различить серебристый росчерк на фоне стального неба.

— Что это? — воскликнула она. — Беспилотник?

— Дрон, — кивнул хакер. — Крошечные гаджеты на бумажных крыльях, вроде воздушного змея.

А через секунду добавил с такой мрачностью, что у Дали по спине скользнул холодок:

— В Токио практически невозможно спрятаться. Японцы всегда любили роботов и символизм. Теперь страна наполнена кибернетическими устройствами, у нее есть своя особенная технологическая фауна. Причем, редко можно разобрать, кому принадлежит то или иное устройство: государству, местной телекомпании, частному любителю городских съемок, якудза или дзайбацу... или, теперь вот, еще и Аннигилятору.

— А что он может сделать? — Даля перешла на шепот, непроизвольно закрывая ладонями живот.

— Дрон-стригун? Если на борту вооружение, после его стрижки мы и без головы останемся...

"Проклятые гики! — пронеслось у Дали в голове. — Разве можно девушкам всегда отвечать правду?! Утешил, называется..."

— Пойдем, — решил Дикарь.

И они бросились в нору метро.

К удивлению Дали, они не сразу оказались на перроне. Сначала будто проникли в подвальное помещение супермаркета. Длиннющие эскалаторы увозили бесконечный поток народа куда-то глубоко под землю, между колонн-столпов, на которых высились здания магазинов. Оглушающе визжали джинглы, яркость реклам и видеороликов на многочисленных экранах просто не позволяла воспринять информацию, словно намеренно вгоняя приезжих в оторопь.

Сквозь прозрачное стекло магазинов виднелись бары и закусочные, игровые залы с облаками табачного дыма под потолком. Сквозь открытые двери доносился рев толпы. Чтобы хоть как-то сориентироваться в этом хаосе, приходилось опускать взгляд. Но и тут было не все просто: доступные и понятные местным жителям схемы метро, мостки-переходы и указатели для Дали оказались сложнейшей задачей.

— Я тут всегда терялся в первый месяц, — понимающе кивнул Дикарь. — Как в лабиринте. К счастью, нам не нужны шинкасены, обойдемся метро.

Что бы это ни значило, Даля твердо решила не отходить от Дикаря ни на шаг! А тот, перехватив Далин взгляд в сторону магазинов, спросил:

— Ты голодна?

Даля не ответила, но в голове пронеслись картины любимых блюд: обжаренные орешки с медом, фруктовый суп, грибочки в сметане, соленья и горячий томатный суп, зеленый чай с имбирем... Тут же, отозвавшись на соблазны, неожиданно громко заурчал желудок, напомнив, что в последний раз обедала она уже давно.

— Полагаю, — ухмыльнулся Дикарь, — это был положительный ответ?

Пунцовая от смущения, Даля замялась:

— Только... Я не ем мяса.

— Вегетарианка?

— Да.

Дикарь ухмыльнулся, процитировал:

Траву кушаем, век на щавеле,

Скисли душами, опрыщавели.

Даля перехватила-таки наконец скользкий и верткий взгляд хакера, спросила спокойно:

— Ты всерьез хочешь об этом поговорить?

— А... эмм... гм...

Дикарь прокашлялся, в смущении поправил очки на носу, и отвел взгляд:

— Прости, не хотел тебя задеть...

— Вот и ладушки.

Чтобы не терять время, заказали еды на вынос в небольшом кафе. И, подхватив уже ставшие мировым брендом бенто, двинулись к перронам.

После метро остаток дороги слился в сознании Дали в единое целое, в какую-то трубу из света. Потом был сплошной поток неона, красных бумажных фонариков, автомобильных фар и гудков. А Кабуки-те так и вообще показался ей сном с людьми-тенями, женщинами-куклами.

Более-менее Даля пришла в себя только уже сидя в уютном кресле в затемненном зале японского национального театра.

— В кабуки практически отсутствуют технологии, — прошептал Дикарь одними губами. — Пока что это одна из немногих "слепых" зон для Аннигилятора.

— И теперь что?

Дикарь пожал плечами, ответил:

— Ждем...

От нечего делать, да и сознание упорно требовало отвлечься, Даля сконцентрировалась на представлении.

На сцене, буквально захламленной декорациями, творилось что-то фантастически бессмысленное. У Дали испарилась вся осоловелость. Она увидела страшненькую девочку, худую, до дистрофии, но при этом одетую в невыносимо яркие одежды. Ее лицо напомнило Дале старую, рассохшуюся и поцарапанную деревянную поверхность, покрытую тонной цветной штукатурки. Девочка, заливаясь слезами, под аккомпанемент национальных мелодий, кружилась в пляске вееров по сцене.

— Что происходит? — ошарашенно спросила Даля.

Дикарь ответил шепотом:

— Кажется, это представление, где изображают все милости и благополучия.

— Тогда почему она плачет?

Дикарь не ответил. Но, что удивительно, играя, каждый из появлявшихся лицедеев обливался слезами. По-настоящему плакал, а голоса горестно дрожали. Грустный бурлеск, драматический абсурд.

Наконец, Даля пихнула Дикаря в бок. Спросила, чувствуя себя бескультурной дурой:

— В чем тут смысл?

— Да кто его знает, — пожал плечами Дикарь. — Чтобы понять смысл того или иного представления, нужно быть или пророком, или его автором. Во многих театрах даже японцам раздают подобие словарей, объясняющих творящиеся на сцене перфомансы.

Наконец, первый акт представления подошел к концу. Актеры, под дружный плач, сбежали со сцены, а в зале затеплился свет.

Дикарь вдруг обернулся, в красной бороде сверкнула улыбка. Он сказал с удовольствием:

— Отлично! Вот мы и в сборе! Познакомься, Даля — Таро Ямада. Или можно по-дружески — Таро-кун.

"Таро-кун? — подумала Даля в недоумении. — Звучит, словно название какого-то особого вида насекомого: тарокун обыкновенный..."

Она обернулась, и — проклятье! — прежде чем заметить черты лица японца и вежливо улыбнуться, увидела красную сливу носа. Сразу вспомнились предостережения Данила о необычной, слишком маленькой физиологической особенности японцев.

— Я очень в почтении познакомиться с вами... — начал было японец по-русски, сильно коверкая слова, но, заметив изменившийся взгляд Дали, спросил озадачено: — Что-то не так?

Даля мучительно покраснела. Взгляд — проклятье-проклятье-проклятье! — инстинктивно метнулся от красного носа к поясу японца, отчего краска залила уже Далины уши.

— А-апчхи!

Теперь настал черед отворачиваться в смущении японца, в его руках появился гигиеническая салфетка. Таро-кун стеснительно высморкался, аккуратно выбросил салфетку в урну, прикрепленную к каждому креслу. Нос японца стал пунцовым... почти таким же, как лицо Дали после такого наблюдения.

— Прошу прощения, — пробормотал Таро-кун. — Насморк...

"Когда увижу Данила, — пронеслось в голове у Дали, — я сама его убью!"

Глава 25

Выход на цель

Annihilator file,

Дьявольские козни!

Кажется, теперь не помогают все его возможности! Сразу три свободных цели вдруг исчезли одновременно! Ни сотовых, ни банковских операций, ни вызовов такси... нет даже приблизительных координат, чтобы подключить крайние меры — ресурсы веб-камер.

В приступе злобы он едва не разорвал резиновую клавиатуру на части. Зверь внутри готов жрать его плоть вместо еретиков! Кровь стала кипящей, отравленной черной жижей!

И тогда Аннигилятор решился.

По крайней мере, одна цель все же еще в пределах досягаемости. Кто знает, может быть, это событие заставит остальных покинуть укрытие...

Он хрипит с надрывом:

— Пришло время, Neo Dolphin!

Глава 26

Удар в спину

Япония, Токио, офис Интерпола

Когда часовая и минутная стрелка на часах в кабинете Леонида образовали прямой угол, он уже мало что соображал.

"Какая у нас с Японией часовая разница? — думал он опустошенно. — Если здесь уже девять вечера, в Лионе должно быть?.."

С Neo Dolphin'ом беседа получилась удачная, если забыть о том, что русский продолжал упираться в своей не связанности с Internet Hate Machine. Леонид не знал, что за сила сдерживает его, но, кажется, она была могучей. Сколько же отваги нужно, чтобы буквально перед лицом смерти продолжать упорствовать. Ведь если он выйдет из офиса японского Интерпола, Аннигилятор мгновенно нанесет удар. В этом и сомневаться не приходилось, а Суворов — упорствовал...

Хорошо хоть, что некоторые аспекты подготовки акций сетевого убийцы он прояснил раньше, чем их собственная группа специалистов разобралась. Конечно, все это нужно еще проверить, но, как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. Зная, что Аннигилятор действует не в одиночку, можно многих проблем избежать.

Леонид вздохнул, подошел к сияющему уличными отсветами окну.

Вечерний Токио оделся неоновыми огнями. Людей на тротуарах стало не в пример больше. Кажется, только сейчас появился поток возвращающихся с работы "белых воротничков"...

"Это сколько же у них длится рабочий день?"

...Но и красочно одетой молодежи прибавилось. И дорогих автомобилей с туристами и местным бомондом тоже. Все они совершали вечерний ритуал шоппинга и вечеринок, как принято в больших городах.

Ночного неба над Токио практически не видно. Только цветные отсветы в облаках.

"Интересно, а с вот такой яркой ночью, у многих ли туристов случается бессонница?"

Откуда-то снизу, как показалось Леониду, от основания интерполовского здания, вдруг показалась смутно знакомая фигура. Если бы Леонид не знал, что Neo Dolphin сидит у них, решил бы, что это тот же человек. Действительно, слишком похоже: высокая худощавая фигура, черные волосы по плечи, футболка и джинсы не по размеру.

Человек вдруг остановился у тротуара. Леонид заметил странного нищего, замотанного с головой в подобие кришнаитской сутаны. В руках нищего плакат, обращенный к прохожим, с изображением то ли шара, то ли...

"Додекаэдр!" — догадался Леонид.

И сердце вдруг оборвалось.

В животе похолодело от странного совпадения, а сонливость испарилась в мгновение ока.

Человек, невероятно похожий на Neo Dolphin'а огляделся, и, словно стыдясь своего поступка, бросил нищему банкноту. Леонид мельком удивился, ведь это первый встреченный в Японии нищий. Обычно их на улицах не видать. Да и Сугимото с гордостью поведал, что их попросту нет, как класса...

— Что за, мать вашу, хрень здесь происходит?!!

Леонид крутанулся на каблуках, перехватил взгляд Беннета, полный возмущения. Спросил быстро:

— Что?!!

— Это ты велел отпустить Суворова?!

Под ложечкой засосало. Леонид бросился к двери, воскликнул:

— Нет! За мной.

— Куда?!

— Он возле входа, его нужно остановить!

Под ошарашенными взглядами японского персонала они с американцем промчались по офису, ринулись к лифтам.

— По лестнице! — взвыл Беннет, отчаянно и бесполезно ударяя по кнопке вызова.

— С дороги! — завопил Леонид.

Кто-то вскрикнул, кажется, кого-то сбил нечаянно с ног. Потом в плечо ударила дверь, ведущая на лестницы, и сразу под ноги бросились ступени.

Леонид перескакивал одним махом по половине пролета, цепляясь за перила. Думал только об одном: как бы не свернуть шею на скользком, укрытом кафельной плиткой полу. Сзади, сквозь камнепад грохота шагов, Беннет отрывисто отдавал команды по внутренней связи, ругался, повторял. Кажется, они с местной охраной друг друга просто не понимали...

Снова удар двери в плечо, скользящий бег через холл, и они вываливаются в канонаду звуков вечернего Токио. Встревоженные полицейские мгновенно оказываются рядом, их перехватывает Беннет, орет, и, помогая жестами, пытается объяснить задачу.

Но в этот момент Леонид уже понимает: им не достать Суворова.

Подтверждение его мыслям оказывается словами Джона Беннета, прозвучавшими за спиной:

— Ушел... — и, тоскливое, — твою же мать!..

Глава 27

Вторичная переработка

Япония, Токио

Остаток представления Даля просидела как на иголках. Дикарь и Таро-кун о чем-то переговаривались шепотом, вдобавок, еще и на ломаном английском. До ее слуха долетали лишь обрывки фраз, из которых она вообще ничего не понимала. Слишком много сленга и компьютерного жаргона. Только однажды ее сердце встрепенулось, когда ей показалось, что услышала имя "Neo Dolphin". Быстро покосилась на Дикаря, в надежде перехватить его взгляд, но хакер уже о чем-то горячо спорил с простуженным японцем.

Таро-кун, так и не понявший причину Далиного смущения во время знакомства, выудил из сумки-почтальона черно-зеленый респиратор с желтыми иероглифами, окунул в него лицо. Теперь и без того низкий голос японца стал как из бочки.