Время вновь ускорилось для Максима, принимая нормальный свой ход. Рядом, грохая берцами, пробежал Егор, размахивая в руке ПМом. Хлопнула дверь сзади, это Артём выбрался наружу. Его примеру, наконец, последовал и Макс, с трудом, обдирая кожу, как кит, вываливаясь на землю. Поднявшись на ноги, он бежит к остальным, всё еще сжимая бесполезный сейчас автомат.

По ходу движения, Калинин замечает вооруженного человека, спрыгивающего с подножки кабины КамАЗа, ближайшего к месту боестолкновения. Но вскинув оружие, тут же понимает свою ошибку, перед ним обычный водила-дальнойбой с обшарпанной двустволкой в руках, из которой он вскрыл метал Патрола, как консервным ножом, и благодаря чему Максим всё еще жив.

— Спасибо! — проорал он, оглушенный стрельбой из укорота, на что дальнобой лишь махнул рукой.

— Макс! — крик Артёма разорвал накатившую тишину.

В несколько прыжков оказавшись рядом с ним, возвышающимся над кучкой тел бандитов чуть в стороне от раскуроченного автомобиля, Максим узнал одного из них. Храпя, и пуская кровавые слюни на них туманным взором глядел Ибрагим.

— Давай вместе, — лишь произнёс Колесников.

— У меня патроны кончились, — Калинин виновато потупился.

— Так подбери любой ствол, их тут много, — Артём махнул перед бывшим соперником пистолетом-пулеметом Кедр*, поднятым как раз у ног Бихоева.

— —

* ПП Кедр — дословно — Конструкция Евгения Драгунова, отечественный пистолет-пулемёт под ПМовский патрон. Разрабатывался по заданию МВД, в связи с разгулом преступности в конце 80-х начале 90-х, от чего требовалось насыщение личного состава автоматическим оружием. Известный АКС-74У под это требование подходил слабо, ибо пуля, выпущенная из него, могла убить случайного прохожего далеко от места стрельбы, да и склонность советской 'пятёры' к рикошетам широко известна. Однако, до конца не ясно, почему не были извлечены со складов пистолеты-пулемёты Судаева (ППС-43), вполне подходившие требованиям. Существует мнение, что выдавая заказ на разработку и производство нового оружия, руководство страны поддерживало отечественную промышленность в тяжелые времена преобразований.

— —

— Как закончите, собирайте всё оружие и все патроны в бобик, — проронил, проходящий мимо Гец. — И быстро, быстро!

Оставив за спиной товарищей, старшина даже не моргнул, когда Ибрагим вскричал от вошедшего в пах его же кавказского кинжала, вынутого Максимом из подворота куртки коричневой кожи. Гец шел в растерзанную будку ДПС, огрызавшуюся до последнего. Двух гаишников он уже осмотрел, парни были убиты выстрелами в голову, и чудо, что один из них вообще сумел ответить на последних силах, теперь следовало проверить, остался ли кто живой в будке.

Пробравшись по разорванной взрывом двери внутрь, Гец окинул взором развороченную комнату. Два письменных стола были раскиданы в стороны, всё их содержимое, вместе с остатками окон и ламп покрывали пол, на котором, раскинув руки, словно делая снежного ангела, лежал молодой лейтенант, от силы лет двадцати двух. Широко открытые глаза его уже успела забить пыль, а изо рта стекала струйка крови. В ближайшем к двери углу, прижавшись спиной к стене, сидел усатый и довольно пузатый прапорщик, часто и тяжело вздыхающий, каждый раз вздрагивая. Увидев Геца, он попытался поднять свой автомат, ту же самую Ксюху, однако различив, что перед ним старшина милиции, бросил эту безнадежную попытку. Его тело, не прикрытое бронником, посекли осколки камней, выбитых кумулятивной гранатой, правая сторона лица обгорела, а левый глаз вообще не открывался.

— Как там Санька? — спросил он, не в силах повернуть головы.

— Нет больше Саньки, — Миша интуитивно понял, что речь идет про лейтенанта.

— Как же так? — укоризненно спросил он тающим голосом. — У него же жена молодая. Дитё на прошлой неделе только народилось. Нельзя ему погибать. Нельзя.

— Они за всё ответят, обещаю, — только и смог произнести в ответ Гец.

— Нельзя ему, — повторял, не услышав старшину прапорщик, а дыхание его становилось всё чаще. — Нельзя, — произнес он в последний раз, и уперся остекленевшим взглядом в стенку.

— Спасибо тебе брат, — тихо произнес Михаил, закрывая ему глаза. — И прости.

Весь бой не занял и полутора минут, но за это время погибли четверо милиционеров, и были ликвидированы двенадцать бандитов. Не равноценная цена, милиционеры погибать не должны.

С этими нерадостными мыслями старшина выбрался наружу, и, натягивая на плечо ремень от подобранного автомата, строго спросил:

— Всё готово? У нас еще ничего не закончено.

— Почти — ответил Егор, вытягивая из Нисана два невскрытых цинка с патронами. — Еще минута.

— Нет у нас минуты. Закругляемся!

Усаживаясь на свое водительское место, Гец очень сильно удивился горе оружия и причиндал на заднем сидении.

— Это что?

— Это, как ты и сказал, оружие и патроны, — донесся до него голос Артема из этой кучи.

— А как поедите?

— Нормально поедем. Главное, что сейчас не с голым хером.

— Это точно, — резюмировал старшина и повернул ключ зажигания.

УАЗ привычно зарычал и двинул дальше, провожаемый испуганными взглядами дальнобойщиков. Лишь один, с двустволкой в руке, смотрел на покойников, и не видел ничего вокруг. Он сейчас был там, в Грозном, вместе с друзьями. Пока еще живыми друзьями...

Краснодарский Край. Пригород Новороссийска. 21 августа 2006 года. Понедельник. 18:27

Визуально разграничить Владимировку от следующего за ней поселка Гайдук было невозможно. Уже давно они слились воедино, как, впрочем, и с последующим поселком Цемдолина, поэтому вполне ожидаемо, что все трое они входили в муниципальное образование город Новороссийск, в который так же плавно и вливались. Лишь дорожные знаки робко указывали на начало нового населенного пункта.

Михаил вновь врубил сирену, распугивая встречные автомобили на обочины, где росли величественные тополя, ибо ехал прямо по середине трассы. Остальные члены экипажа были заняты набиванием патронов в автоматные рожки. Макс умелой рукой заправил последний лакированный стальной патрон в четвертый, в этот раз сорокапятиместный магазин, и всунул его в карман брюк, ибо подсумок был уже полный. Артём, повесив Кедр через плечо, взял основным стволом АКМС с прикрепленным подствольником, от чего приклад полноценно сложить не удавалось. Вместо штатного магазина, приладив автомату банку от РПК, он набивал обычные ребристые 'бананы', которых после боя было в избытке. Егор же лелеял в руках свой собственный автомат, с которым и дезертировал из части.

Гец знал куда ехать. На большом перекрестке, он свернул налево, нагло подрезав белый мерседес-кабриолет. От чего водитель немца с возмущением начал нажимать на клаксон, но после демонстрирования Егором автомата, сбавил обороты и простил обидчика.

— Я их видел, — заявил Макс. — Вон они направо повернули!

— Угу, едут, куда и должны, — спокойно ответил Гец. — Не соврал Сергей Петрович, не соврал, — вновь, щелкнув тумблером мигалки, чтобы не спугнуть, он занес правую руку назад. — Есть там еще один Кедр?

— Есть Бизон*, подойдёт? — ответил Колесников, порывшись в куче.

— —

* Бизон — отечественный пистолет-пулемёт, разработанный на основе АКС-74У (использует от базовой модели до 60% узлов и соединений). Характерной особенностью является необычный шнековый магазин на 64 патрона, располагающийся трубой под цевьём. Калибр 9х18 ПМ, однако, имеются модификации под 9х19 Люгер и 7,62х25 ТТ.

— —

— Нет, — отмахнулся старшина. — Мне чтобы с одной руки, если приспичит, стрелять очередями.

— Стечкин?

— Ну, ежели ничего больше нет, давай его, — сокрушенно согласился Миша.

— Держи тогда мой, — Артём с трудом извернулся в тесном пространстве бобика, и снял пистолет-пулемёт с себя.

— Благодарствую, — Гец всунул его под бедро, как ПМ до этого, и засунул рядом два запасных магазина. — Макс, выбей лобовуху.

— Понял, — Калинин не мешкая врезал прикладом по покрытому паутинками и дырками стеклу, осыпавшемуся на пассажиров мелкой крошкой. Поработав своим АКС-74У как палкой, он выбил последние кусочки из резинки, не забыв и сторону водителя.

УАЗ петлял по нешироким улицам. Вот пошла и промышленная зона, дорога была заключена в коридоры серых бетонных заборов, за которыми располагались склады, базы, и различные производства. Расстояние до преследуемого Ниссана неуклонно сокращалось, его виляющий зад то и дело показывался впереди, заходя на очередной вираж перед поворотом. Вот он вильнул в сотый раз и скрылся на крутом, под девяносто градусов, повороте налево. Козлик, чуть притормозив, еле вписался следом, и только из-за сброшенной скорости чудом увернулся от своей цели.

В метрах в двадцати от перекрестка Патрол, всё же не справившись с инерцией, въехал в телеграфный столб. Двери его были распахнуты настежь, демонстрируя пустоту внутреннего убранства. Трое боевиков к тому моменту уже копошились у остановленной чуть дальше бордовой вазовской десятки. Двое, один из которых был серьезно ранен и опирался на товарища, несли на себе большие черные баулы. Третий же здоровый бандит, вытащив водителя автомобиля, простого паренька в красной футболке и клетчатых шортах, без затей уложил его в дорожную пыль и прострелил ему голову из пистолета.

Услышав скрип тормозов, тот, что тащил раненного товарища, отбросил его как ненужный груз и вскинул к плечу зеленую трубу гранатомета. Не потратив и секунды на прицеливание, он вдавил на кнопку, и реактивная граната с шипением влетела внутрь УАЗа. Максим зажмурился, ожидая взрыв, но вместо этого машину тряхнула, и длинная очередь слева оглушила его. Открыв глаза, он увидел распластанного на сером капоте Козла несостоявшегося гранатометчика со снесенной в лоскуты головой. Раненого боевика они переехали, лишь немного подпрыгнув, как на кочке, а вот третий уже успел расположиться за баранкой чуда отечественного автопрома и яростно крутил её, пытаясь вырулить от столкновения. Попытка не удалась, УАЗ врезается в него, Макс налетает бронежилетом на бардачок и бьётся каской о потолок, но автомат уже готов, и длинная очередь в упор прошивает недоноска насквозь.

— Быстро всё досматриваем, грузимся и уходим. Две минуты на всё! — командует Гец, и выскакивает наружу.

— Егора убили, — срывается на крик Артём.

— Что?! — Миша влетает обратно в Бобик, но лишь за тем, чтобы убедится в правдивости слов товарища. Молодой Егор Семёнов, которому еще не исполнилось и двадцати, сидел на своем месте, с поникнутой, державшейся на одном лоскуте кожи и мышц, головой, и с неразорвавшейся гранатой в шее. Осторожно потянув за оперенный хвост, Гец вынул её из автомобиля и отбросил подальше. Развернувшись к понурым друзьям, он, тем не менее, прокричал вновь.— У нас две минуты! Время идет!

— Но как же... — пытался возмутиться Макс, но Гец был непреклонен.

— Плакать будем потом. Время идет!

— Есть, — по-уставному ответил ефрейтор, и выбрался наружу.

Оружия у бандитов было не много, два пистолета Макаровых и две реактивные гранаты, одной из которых и убило Егора. Видимо всё остальное, они побросали еще там, на посту, и спасали свою жизнь налегке. Что было в баулах, пока не разобрались, ибо внутри оказались еще какие-то сверки и мешки из плотных тканей, с которыми возиться можно не один час. Миша просто закинул всё найденное в кучу на заднем сидении, свалив часть вещей на уже ничего не чувствующего Егора.

— Немного осталось, — сообщил он, усаживаясь на свое водительское сидение, с треском вставил заднюю передачу, и, вырулив от побитой десятки, тронул с места.

Он не соврал, не проехали они и километра, как оказались в глухом и одиноком проходе с возвышающимся стеной какой-то котельной с одной стороны и большими металлическими воротами, за которыми угадывались фабричные постройки, с другой. Как только они появились тут, как по ним с этих построек тяжело ударил пулемёт, от чего Миша резко притер автомобиль в мертвой зоне у привратной железобетонной стены.

Не говоря ни слова, он выскочил наружу, вытянул только что взятый трофеем РПГ, и, отпрыгнув назад, пустил ракету в то окошко, в котором заметил вспышку выстрелов. Не вглядываясь в результаты попадания, он отбросил бесполезный зеленый тубус, и, поудобнее взяв автомат, крикнул товарищам:

— Макс за руль! Артём ко мне!

Пока Максим, чья дверь оказалась приперта стеной, с трудом перелазил со штурманского места на водительское, Гец в один прыжок оказался на капоте УАЗа и аккуратно выглянул наружу. Так, во внутреннем дворе в ассортименте выставлены внедорожные и грузовые автомобили, словно в каком-нибудь автосалоне или автосервисе. Впрочем, для сервиса автомобилей слишком много. Отметив эту особенность для себя, а так же наезженную колею к ближайшему серому зданию из бетонных блоков, в которое дополнительно еще была проложена и железная дорога, на манер депо, Миша приметил у ворот с той стороны распластанную черную фигуру. Спрыгнув на землю, он в один присест оказался рядом с массивными, крашеными рыжей краской вратами, и со всей дури ударил по ним прикладом.

— Открывай, мать твою, милиция! — орал он в это же время. — Не откроешь, пристрелю как террориста! Гранатами закидаю!

Явственно послышался шорох. Человек по ту сторону поднялся с земли и медленно подошел ближе.

— Ч-чего вы х-хотите? — заикаясь произнес он.

— Открывай, собачий сын, милиция!

Лязг засова, и тяжелые ворота начинают распахиваться. За ними обнаруживается крепкий, коренастенький, но сейчас явно описавшийся от страха, парень в черной форменной одежде и с желтыми шевронами 'охрана'. Не дожидаясь, пока он окончательно откинет створки в сторону, Гец, схватив его за грудки, подтянул к себе.

— Куда поехал серебристый гелендваген?

— К в-воротам, — всё так же заикаясь ответил паренёк.

— А где они?

— В-вот, — охранник махнул рукой в сторону депо.

Откинув прочь испуганного, но уже не нужного парня, Миша показал товарищам двигаться к нему. Озираясь, к старшине осторожно подошел Артём, следом за которым малым газом ехал Макс.

— Подбери, — указал он Колесникову-младшему на гладкоствольную Сайгу, лежащую там же, где и охранник за минуту до этого. Артём подхватил ружье за ремень и, крутанувшись, прямо через отсутствующее лобовое стекло, закинул его внутрь заезжающего во внутренний салон УАЗа.

До раскрытых ворот бетонного строения было не больше сорока метров, которое две пары обутых в берцы ног проскочили за считанные секунды. Ворвавшись внутрь, товарищи обнаружили лишь двух перепуганных работяг в засаленных комбинезонах и еще одного охранника с Сайгой в руках, нервно направленной на появившихся милиционеров.

— Оружие на землю! На землю я сказал! — рыкнул на него Артём, так, что от них отшатнулись работяги, недокалаш с лязгом ударился о бетонный пол, а охранник встал, подняв руки.

— Куда делся гелендваген? — лицо Михаила излучало свирепость.