— Ты прекрасна, спору нет. Ты, хозяйка, всех милее, всех румяней и белее, — запел под сводами деревьев призрачный голос.
— Дай сюда, — едва слышным от напряжения голосом сказал Лён, протягивая ладонь.
— Возьми, — нахально отвечала Лиланда, не делая попытки убрать руку.
Но одно неуловимое движение пальцами, и зеркало исчезло! Ещё движение, и оно снова появилось! Наташа играла с ним, как со своей вещью! Или это ловкость рук — воровка всё же!
— Отдай мне зеркало, — попросил Лён, чувствуя, что не может приказать вещице вернуться к нему.
Девушка вдруг посерьезнела, печально глядя на него, потом сделала едва заметный жест, и зеркальце само собой вдруг очутилось в его ладони.
* * *
Наскоро позавтракав, они собрались в дорогу. В планах Лёна по-прежнему было найти подходящий тихий городок, чтобы пристроить туда подругу хоть на время, а потом определиться с дальнейшим. Но то, что только что произошло у него на глазах, порядком сбило его с толку. Загадочное происшествие.
Воспользовавшись тем, что Наташа отвлеклась на своего Гашиша, он снова достал зеркальце и попросил его, даже сомневаясь в том, что оно по-прежнему будет ему повиноваться: показать ближайшую дорогу к людям. Вещица, которая давно была ему привычна, послушно дала вспышку и указала направление.
Так, оба в раздумьях, молчаливые, почти не разговаривая, они двинулись в путь, не замечая в своей отрешённости, что вид местности вокруг переменился. Спустя пару часов езды Наташа прервала молчание и вывела Лёна из погружённости в себя.
— Смотри! — кратко сказала она.
В первый миг он подумал, что какими-то путями угодил к дубу Брунгильды — так высоко и мощно было дерево, к которому привёл их путь. Титанический, великанский дуб разогнал вокруг себя все деревья и в одиночестве гордо возвышался посреди просторного круга. Его крона была столь велика, что покрывала тенью не только поляну, но и окружающий лес. Нет сомнения, это один из волшебных дубов-жилищ, в которых живут на Селембрис маги в отсутствие Дивояра.
Невольно подняв глаза к зениту, Лён увидал яркое сияние, пронзающее в одном месте большую тёмную тучу, которая двигалась с востока: наверху явно собиралась непогода, да и ветер начал задувать. Этот свет от города, плывущего своим путём выше обычной облачности.
Значит, он просто попал к лесной школе. Как у Фифендры. Нечётко задал вопрос зеркальцу, вот и попал не туда. Не людей надо было спрашивать, а ближайший городок. Эх, будь у него сейчас эльфийский скутер, он бы развернул карту местности и выбрал то, что нужно.
Похоже, Наташа никогда не видела волшебных дубов Селембрис, если не считать того смешного, который однажды вырос в спортивном зале их школы. С изумлённым видом девушка оглядывала теряющуюся в небе крону и огромный, в сорок охватов, мощный ствол лесного великана. А Лён уже приметил опытным глазом лесенку, приколоченную прямо к телу дуба. Она вела наверх. Следовательно, там, среди могучих ветвей располагались жилые помещения. Только почему не слышно голосов? Где дети?
— Вот в таком дубе мы жили у Фифендры, которую ты знаешь как Брунгильду, — с улыбкой заметил он, потому что нельзя было не улыбнуться, глядя на изумление, откровенно отразившееся в лице Наташи: для неё всё это было открытием. Скиталица по людским муравейникам, она не знала потайной жизни волшебной страны и скрытого быта дивоярских магов.
— Там, внутри дерева есть ходы, — продолжал он, наслаждаясь её растерянностью, ибо видеть самоуверенную Лиланду такой притихшей — истинное удовольствие!
И продолжал излагать про житьё-бытьё в волшебном дубе: про маленькие комнатки с самозагорающимися светлячковыми лампами. Про корзины-кровати, про погреба с волшебными запасами и пауками в банках. Про то как здорово путешествовать по этим громадным ветвям, по которым можно ходить, как по широким коридорам, держась за ветки. Про удивительную живность, которая гнездится в этих вертикальных джунглях: волшебных сов, дриад, горлиц, говорящих человечьим голосом, всяких чёрных котов и вещих воронов. А если залезть на самую верхушку, то можно видеть всю Селембрис, как на ладони.
— Пойдём посмотрим! — тут же загорелось ей.
Он тут же пожалел о своей болтливости: теперь Наташу не оттащить от дуба!
— Да ладно! — попытался отговориться он, — Небось, все разъехались на каникулы, и школу охраняет какая-нибудь старая кривельда.
Он точно знал, что в лесной школе не было никаких каникул, и старое жилье, скорее всего, оставлено по причине прибытия Дивояра — до следующего учебного сезона.
— Давай хоть раз поспим в нормальной кровати! — взмолилась она.
— Да ты что! — попытался он разубедить её, — Ты не представляешь, каким старым шмотьём мы укрывались!
— Дом, милый дом, — бормотала она, соскочив с коня и уже пробираясь вокруг гигантского тела дуба, среди лежалого древесного мусора, который копился тут веками.
Наверху уже солидно погромыхивало, и небеса явно намеревались разразиться грозой.
— Никаких матрацев, никаких перин, — толковал он, пробираясь за ней следом, — в корзинах обыкновенное сено! Подушки из дерюжки! Дорожки из рогожки!
— Да-да, я помню как ты являлся в школу с клевером в башке, — отзывалась она, — с мышами в сумке и орехами в карманах!
Первые капли дождя упали на молодую травку, а через минуту упругие струи воды уже резво забили в землю. Жеребцы заволновались и поспешили поближе к стволу, где было сухо. Мощный разряд потряс небо, и дождь перешёл в сплошной ливень. Грозный гул небес обрушился на притихшую природу и заставил разом вострепетать окрестные деревья, лишь дуб оставался гордо молчаливым: его величественную крону в силах был пронзить разве настоящий водопад.
— Давай, я подниму тебя на ветку, — сдался, наконец, Лён, потому что в такую буйную погоду только безумец мог продолжать путь.
— Ай, позволь, я сама, — любезно отказалась от помощи Наташа.
В следующий миг девушка исчезла прямо у него на глазах и возникла на нижней ветви дуба. Наверно, у неё имелись некоторые магические данные, если она владела переносом. Не догадался он тогда, когда увидел её жилище в деревне! Ведь она не пользовалась лестницей!
Кони нашли себе убежище под огромным корнем, аркой выходящим из земли — это было что-то вроде просторной пещеры, до того велик был волшебный дуб! Так что можно было не беспокоиться и воспользоваться услугами заброшенного жилища. Тут точно не было школы, потому что давно бы уже объявились обитатели.
— Ну ладно, — мирно согласился он, показывая провисающие ременные крепления, приделанные к верхней ветви — это была знакомая ему система для безопасного передвижения. Хотя пользоваться ею — нужна немалая ловкость! Как ни широка ветвь и как ни глубоки трещины в коре, порыв ветра мог легко сбросить человека с этого открытого перехода. К тому же, гроза уже не на шутку разошлась, и теперь косые струи проникали сбоку и начинали заливать водой трещины в коре.
Перехватывая руками держалки, Наташа ловко пошла вперёд — к вертикально возвышающемуся ответвлению. В таких как раз должны иметься входы внутрь.
Из густого переплетения ветвей над головой высунулось зелёное лицо дриады.
— Цыц! — сказал ей дивоярец, и древесная жительница поспешно скрылась.
— Ах, какая непогода! — томно проворковала горлица в гнезде, расположенном в соседней развилке ветвей.
— Весна идёт, весне дорогу! — гордо возвестил аист, устроившийся выше.
— Чего болтаете? — удивился дивоярец. — Какая весна?
Невидимая среди зелени, захихикала дриада.
— Они думают, что всех умнее! — ехидно объяснила она кому-то.
Ответом послужило утробное бульканье — откуда-то снизу.
— А я всегда говорила, что они слишком высоко себя держат! — по некоторым признакам в этом голосе Лён узнал русалку.
Понятно, в дождливую погоду они любили притаскиваться к волшебному дубу и располагаться среди корней и беседовать с дриадами, которые им приходились дальней роднёй.
Глянув на Наташу, увлечённо пробиравшуюся к входу, Лён догадался, что она не слышит разговоров лесных жителей.
— Дверь открывается вот так, — чуть не прыская со смеху, сказал он, останавливаясь за её спиной, когда девушка безуспешно пыталась открыть овальную дверь, явно видимую в огромной ветви.
И потянул за сухой обломанный сучок, торчащий поверх входа. Дверь послушно отворилась, чем вызвала разочарование дриады — та старательно трясла ветви, сбрасывая воду на двоих людей, осмелившихся посягнуть на заброшенное жилище.
— Приятно вымокнуть, — вежливо сказал дивоярец, закрывая за собой дверь.
— Спасибо, — польщенно отозвалась дриада.
Открывая дверку в ближайшую каморку, он ожидал встретить запах пересохшего сена, пыли, истлевшего рядна, заношенных одёжек. Но ошибся.
— Ого! — сказала Наташа, загородив собой отверстие входа.
— Здравствуйте, прелестная гостья, — сказали изнутри.
— Явление, однако! — с иронией отметился второй голос.
Лён отодвинул Наташу в сторону и заглянул внутрь тесного жилища.
За небольшим столом у круглого окна, по обе стороны от кипящего самовара сидели двое.
— Как дриада пропустила вас? — строго спросил один, бойкий черноглазый молодец, разглядывая Лёна.
— Здравствуй, дивоярец, — приветливо сказал второй, тоже брюнет, едва взглянув на алмазную звезду на груди гостя.
Небольшое помещение имело размеры больше обычной комнатки для учеников — тут вполне мог стоять, выпрямившись, рослый мужчина. Эти двое как раз такими и были. Вместо детских кроватей тут имелся стол, стулья, резные шкафчики по стенам. На полу ковёр. Круглое окно приотворено, чтобы выпускать пар от кипящего самовара. На столе, кроме того, была еда: жареные утки в большом блюде, мёд в расписном горшочке, прекрасная фарфоровая посуда, серебряные столовые приборы. Два незнакомца явно чувствовали себя тут, как дома, и собирались плотно пообедать.
— Мы тут проездом, — нейтрально признался Лён, не желая нарушать спокойствие незнакомцев — чем меньше он себя засветит, тем лучше.
— Присаживайтесь к нам, — проявил хозяйское гостеприимство тот, кто с самого начала говорил приветливо.
Лёна это не впечатлило: он всяких повидал людей. То, что человек вежлив и улыбчив, не значит, что он таков на самом деле.
Тот же поставил перед столом ещё два мягких стула с резными деревянными спинками — такая обстановка слишком хороша для обыкновенной лесной школы, где детям не позволялись бытовые излишества, а наоборот всё было слишком сурово и неприхотливо. А тут явно приукрашенный быт. Прекрасные покрывала на лавках, расшитая шёлком сафьяновая скатерть, слишком хорош ковёр, стильная мебель, посуда. Вместо грубо струганных стен — тонкая столярная обработка, прекрасно показывающая структуру древесины. Под скруглённым потолком живым бордюром идёт молодая дубовая поросль.
— Наверно, вас застала гроза, — продолжил тот, что заговорил первым, а второй в это время сверлил гостей острым взглядом. — Иначе, отчего вы тут?
— Гроза — да, — нейтрально согласился Лён, потому что Наташа безмолвствовала, застыв на пороге.
Он вошёл и потянул с собой девушку. При слабом свете естественного светильника — светлячков под потолком — обитатели жилища (или случайные бродяги, занявшие брошенную без присмотра школу!) обратили внимание на своеобразный костюм Наташи.
— Лиланда, — опередив его, представилась Наташа.
Раздосадованный её поспешностью Лён не успел её одёрнуть, но тут же сообразил: что настоящее имя его спутницы прозвучит здесь неестественно. Эти соображения отвлекли его, и он замешкал представиться.
— Меня зовут Юги Джакаджа, — учтиво поклонился тот, который вначале проявил недовольство появлением гостей.
— Меня зовут Фазиско Ручеро, — улыбнулся тот, кто первым приветствовал Наташу.
Голоса обитателей жилища легко различались: в тембре Юги преобладали резкие тона, а тот, кто назвался поразившим Лёна именем Фазиско, говорил мягко и певуче.
Фазиско Ручеро — это его именем назвался Лембистор в том памятном путешествии по Жребию! Это имя он взял себе поселившийся в теле Павла Андреевича, мага-самозванца из Кризисного Центра, демон! "Почему ты взял себе это имя?" — спросил его как-то Лён. "А нравится он мне", — небрежно отозвался Лембистор.
— Моего спутника зовут Румистэль, — обворожительно улыбаясь, сообщила Наташа, пока Лён соображал, что всё это значит.
Это имя ничего, кажется, не сказало двум обитателям комнатушки: их приняли в компанию, и только.
"Фазиско, Фазиско", — мучительно соображал Лён, пока ему накладывали на тарелку душистое жареное мясо лесной утки и наливали чаю в прекрасную фарфоровую чашку. Фазиско — это такой бойкий черноглазый молодец с медовым голосом — очень похоже на этого! Такой простой, но обаятельный парень, с которым вместе Лён и Долбер ходили освобождать трёх царевен, вросших в скалу!
— А вы недурно тут устроились, — уже совсем своим тоном заговорила Наташа, обводя рукой деревянную палату.
Те засмеялись, и Юги уже приветливее сказал:
— Это всего лишь одна комната, здесь их гораздо больше. Этот дуб — настоящий лесной замок!
— А посмотреть можно? — сделала она большие глаза, и Лён почувствовал лёгкое раздражение: она пытается очаровать этих парней!
— Наверно, мы своим внезапным появлением помешали вам? — попытался он приостановить слишком явное Наташино стремление овладеть обстановкой.
— А в чём вы могли нам помешать? — пожал плечами Фазиско, — Мы ничем особенным тут не заняты. Просто пока наши в отъезде, мы тут коротаем время.
Лён непонимающе посмотрел на одного, на второго, и Наташа тут же воспользовалась этой заминкой, перехватив инициативу.
— Так вы тут не одни? — спросила она наивным, но полным женского коварства голосом, ибо мужчины легко подкупаются на эту очаровательную простоту.
Глаза её в самом деле заблестели, волосы, как послушные, распустились и отблескивали медно-красным оттенком под приглушённым тёплым светом. Она чуть раскраснелась, и этот полумужской костюм из тонкой кожи с замшевыми прошвами так шёл к её лицу.
— Да, нас оставили стеречь сторожевую башню, — с непонятной стеснённостью признался Фазиско в то время, как Юги отчего-то принял недовольный вид.
— Это сторожевая башня? — повела рукой Наташа, явно намекая на весь дуб, а не на комнатку.
— Да, а вовсе не лесная школа, — подтвердил Ручеро, который в этой паре явно был главным, хотя Юги выглядел старше.
Одеты оба молодых человека были с некоторым щегольством, какое выдает людей не бедных. Костюмы обоих выглядели недёшево, но как-то не смотрелись в обстановке волшебного дуба. Как будто обитатели сказочного жилища обосновались тут ненадолго. Как вскоре выяснилось, так оно и было. Обворожительная Наташина настойчивость быстро помогла раскрыть картину, которая ошеломила Лёна.
— Стражи покинули башню по случаю майского полёта, — сообщил Ручеро новость так, словно было это что-то совершенно естественное. При этом он с хорошо прикрытым любопытством глянул на звезду магистра, висящую на шее Лёна.
