1 Лабиринт

Вот и теперь оба бродяги лодырничали в своей "зоне". Они сумели протащить в пещеру контрабанду. И, как Айрон ни сердился, сколько ни писал им гневных посланий, сколько ни призывал к трудолюбию, нахальные друзья были слегка в подпитии. Уилл пытался тайком курить в рукав и давился дымом, а Джед прыскал от смеха над всем над этим безобразием. От этих звуков по стене шли полосы цветовых возмущений.

Айрон прибежал и, вне себя от гнева, беззвучно ругался и приказывал немедленно убраться вон из пещеры.

"Сейчас. — проартикулировал ему одними губами Фальконе. — Только кофе вот допью." Для убедительности он показывал пальцем на этот "кофе" и тыкал этим же пальцем себе в рот. Имитировал глотательные движения. Потом делал вид, что сыпет в себя сахарный песок и крутил бёдрами, чтобы размешать всё это прямо в животе. И закатывал глаза от наслаждения.

Уилл тихо трясся со своим "кофе".

"Пошли вон отсюда!" — сурово указал на выход Айрон.

"Есть сэр!" — поспешно вскочил с чашкой Фальконе и опрокинул на Уилла кофеварку!

— Иссхафассааа, Джерракс! Иссхафассаа?! — завопил Валентай во всю глотку, вскакивая с места и довершая беспорядок.

— Уимм иззиилиламм уайнниимпсаа! — додонския речь так и полилась под безмолвными сводами пещеры.

— Как ты меня обозвал?! — изумился Джед. — Нет, Айрон, он обозвал меня беспутной газавкой!

Но Коэн моментально зажал ему рот рукой.

Айрон смотрел наверх и по сторонам. Непроизвольный выкрик Валентая моментально отразился в танце символов. Они вдруг перестали хаотично плавать, и вся светящаяся поверхность заиграла разными цветами, но не абы как. Символы выстроились в чёткие геометрические узоры — те пошли сменять друг друга. Но и этого мало, пещера повторила выкрик Уилла на свой лад и даже имитировала интонацию.

Все сбежались к месту отдыха, не понимая, что произошло. Примчался даже Рушер.

— Ну ты и дурак, Джерракс, всего меня облил! — сердито излагал Уилл.

Стены отозвались хаотичным мельканием пятен и воющими звуками.

Фальконе с интересом смотрел по сторонам.

— Иссхафассаа, Виллирес, иссхафассаа?! — пропел он по додонски.

Стены тут же отозвались аккомпанементом. Замелькал и быстро смолк многоцветный калейдоскоп.

— Говорите, говорите! — торопливо подбодрил их шёпотом Боб.

И они заговорили. В пещере творилось буйство красок, её своды пели дуэтом вместе с говорящими. Теперь символы не мелькали хаотично, они стекались и складывались в узоры. Воздух наполнился предгрозовым озоном, тьма в обоих концах коридора рассеялась, колонны засветились голубоватым цветом. И тут произошло нечто ещё более удивительное!

В тупиковом конце в нарастающем голубом свете вышла невысокая фигура. Откуда она взялась, непонятно. Неторопливо человек приближался к группе окаменевших от изумления людей. Уилл и Джед замолкли, стены тоже успокоились и приняли обычный, медовый цвет. Голубые колонны тоже постепенно стали затухать.

По металлическому полу, не производя ровно никакого шума, к ним подходил профессор Мариуш Кондор.

ГЛАВА 12

— Ещё не все бродяги в сборе? — с улыбкой спросил он. — Как жаль. А мы надеялись, что встретим всех.

Присутствующие не находили слов. Откуда взялся Кондор? Как он вошёл сюда, в самое охраняемое место? Почему он вышел из тупика? Как он вообще туда попал?

— Вы вошли сюда до нас и прятались в тёмном коридоре? — догадался Моррис.

— О, нет! Мои Герои, вы очень многое упустили из виду, и очень многого поэтому лишились. Но ничего, всё поправимо. Идёмте, вам следует немало узнать.

Пока происходил этот краткий диалог, стены метались в судорожных пятнах, в воздухе звучала какофония, похожая на вопли сотен кошек и скрежет трамвайных тормозов.

— Не обращайте внимания. От этого ещё никто не умер. — проронил Кондор, махнув рукой на стены. — Они желают слышать лишь речь додонов.

Стена ответила ему протяжным воем, в котором послышалась насмешка.

Все шли следом за седым Мариушем Кондором, всё ещё не отойдя от изумления. Никто ничего не понимал. Он уводил их к тупику — туда, где они не ходили, и где не было щитков, ограждающих от страшной чёрноты за колоннадой.

— Смотрите.

Это была торцовая стена — сплошная, каменная, неровная стена. Вокруг была почти полная темнота, поскольку прожекторы сюда не вывели. Лишь мягкий медовый свет едва достигал торца и отражался в глазированной мозаике пола.

Вся группа скучилась подальше от опасных колонн, в самой середине.

— Джедаи, скажите по-додонски: свет! — велел профессор.

— Рааа! — взвился гулкий двойной звук.

Колонны снова вспыхнули, но свет их был очень необычным. От высоких толстых цилиндрических столбов с медленным звоном распространялись волны голубого света. С двух сторон к людям приближались два сияющих потока. Они остановились, едва не прикасаясь к плотно сомкнувшейся группе людей.

— Не бойтесь, он не повредит к вам. — сказал Кондор и, отделившись от всей группы, вошёл в полупрозрачный поток. Его фигура в простом комбинезоне рабочего окуталась голубым сиянием. Сияние сгустилось, и вот Мариуш весь превратился в голубого человека, вместе с одеждой, обувью и волосами.

— Вот так примерно. — сказал он, выходя из света.

Весь он, как некогда на Рушаре, был перламутрово-голубым.

— Не бойтесь, входите в свет.

Первым решился войти Боб, за ним следом — Нэнси. Потом и все остальные.

— Откуда вам всё это известно, док? — удивился Уилл.

— Терпение. Совсем немного надо подождать.

Сияние колонн стало угасать и совсем иссякло. Но теперь темно в пещере не было. Десять сияющих фигур освещали всё вокруг, как десять голубых светильников.

— Теперь смотрите и повторяйте! — и с этими словами Кондор прошёл сквозь торец стены, как сквозь пустое место.

— В тот раз я ушёл последним. — со смешком сказал Моррис. — И все самые лучшие роли расхватали. Теперь так не получится!

И он с отчаянным воплем кинулся вперёд.

— Ланселот, не вздумай мне испортить праздник! — предупредила Нэнси Боба. И они вдвоём тоже прыгнули в стену. А следом с разбегу проскочили Айрон с Маргарет.

Тогда Калвин подошёл к стене и провёл по ней ладонью.

— Интересно. — проронил он и шагнул вперёд.

Остались трое: Заннат и два приятеля — Уилл и Джед.

— Всё это мы уже видали. — сказал Заннат стене и погрозил ей пальцем.

* * *

Место, в котором они очутились, не могло быть на Земле. Все десятеро, только уже утратив голубое сияние, находились опять в пещере, но одна её сторона выходила в тёплую звездную ночь. Вдалеке, в мягкой тьме угадывался необычный пейзаж. Но не это поразило прошедших сквозь стену.

Высокие сводчатые потолки пещеры были сплошь выложены самоцветами, а посреди удивительного помещения лежал простой овальный камень. Около него сидели прямо на полу две фигуры. Одна из них Эдна Стоун, вернее, Эдна Кондор. Вторая была очень необычна. Это был лишь силуэт. Такое впечатление, словно в пространстве была дыра, а сквозь неё густо мельтешели чёрно-белые помехи.

— Это Джамуэнтх. — с улыбкой сказала Эдна. — Садитесь вокруг Камня. Вы можете задавать вопросы.

— Это тот самый Камень, к которому однажды заходил Пространственник?! — потрясённо спросил Уилл Валентай.

— Да, Виллирес. Это он. Но разговор был совсем иным. Это мне поведала однажды Джамуэнтх. Десять лет назад мы сидели в этой же пещере, но она не имела выхода. Не было и этих самоцветных стен. Всё было очень грустно. Третьей в нашей компании была развоплощённая Варсуйя. А четвёртым был Кондор. Таким было пророчество Лгуннат. Вы помните Лгуннат?

Уилл и Джед молча кивнули. Они помнили прекрасную додонку с волосами цвета патоки. Это было давно — много миллионов лет назад, когда Стамуэн был молодым.

— Теперь и я больше не Лгуннат, Мёртвая прорицательница, ведь три старухи у Камня неживые. Я перестала быть тенью. Пространственник своей Силой возвратил мне тело. Варсуйя тоже воплотилась, и теперь они счастливо живут на сотворённой заново планете. А это, — она повела рукой на выход. — это иллюзорный мир Джамуэнтх, Неродившейся, Императрицы Живых Душ.

И Эдна продолжила свой рассказ.

Земля была последним форпостом додонов во Вселенной. Их продвижение остановилось, когда пропал Пространственник. Он был тот, кто переносил с планеты на планету пещеру Сновидений, то есть пещеру Живых Душ.

— Пока вы были год там, на Рушаре, я находилась рядом с Джамуэнтх и слушала истории, которые она рассказывала мне. И это было так чудесно, что я не пожелала возвращаться обратно на Землю. Лишь Кондор убедил меня. Как странно, Герои! Десять лет назад случилось наше удивительное путешествие по миру Джамуэнтх, в безднах волшебных снов, в мечтах. И этому предшествовали дни бедствий и стеснённости. Вы все попали к источнику Лгуннат измученные, испуганные. Теперешнее ваше положение не лучше. Вы заперты в тёмной дыре. Я полагаю, неслучайно всё произошло так, что мы тут собрались. Вас словно кто-то вёл, и вы разными путями очутились в пещере Живых Душ. То, что вы там видели, не письменность и не компьютер инопланетян. Там не описан секрет бессмертия. И, к сожалению, пещеру отыскали люди. Вам известно, что происходит последние пять лет на нашей с вами планете. Но никто не знает, что вызвало все эти катаклизмы. Причина этому — открытие той самой пещеры. Люди неосторожно и по незнанию привлекали к планете могущественные вихри энергии и разволновали недра. Они играли со стеной в свои исследовательские игры и раздражали Живые Души. Отсюда эпидемии умопомешательств. Пещера должна быть убрана с Земли. Но переместить её можно на новую планету. И мы должны найти её. Или создать.

— Как мы можем это сделать? — с недоумённым вопросом поднялся Моррис. — Разве мы волшебники-додоны?

— Нет, конечно, но кое-какие дары у вас остались. Вас не удивляет, что Уилл и Джед умеют говорить на языке додонов? Однажды они побывали в глубоком прошлом земли, когда весь мир наш был юн, когда додоны были могущественной расой. Смотрите на Мариуша. Он был четвёртым у Камня. Ему даровали возможность проходить сквозь камни и проводить других. Он сохранил свой дар. Я была Лгуннат — той, чей источник открывал любой мечтательной душе вход в бездны Джамуэнтх, в бездны сновидений. И вот, я могу входить к Неродившейся и говорить с ней, когда пожелаю. Герои, разве вы не знали, что дары додонов непреходящи?

— Как это? — изумился Джед.

— Тебе ли не знать этого? Ведь ты доныне неуязвим для любого яда, тебя остерегаются кусать не только комары, но даже змеи.

— Это верно! — вскричал Уилл. — Мы были змееловами!

— А ты, Уилл. Однажды тебе был подарен маранатас.

— Но ты сама его отобрала!

— Что тебе сказала о нём Варсуйя?

— Она сказала. — вспомнил Джед. — Что это вечный дар и приглашение.

— Да. — подтвердил Валентай. — Пространственник дарил гостям планеты.

— Совершенно верно. Он подарил тебе планету.

— А приглашение? — напомнил Джед.

— Вы оба можете навещать волшебный дворец, когда только пожелаете. Иначе зачем же он оставил вам способность говорить на языке додонов?

— Я не могу поверить. — покачал головой Уилл. — Это слишком невероятно.

— Что ещё убедит тебя? — вмешался Мариуш. — Вы прошли со мной сквозь стену и очутились в пещере Джамуэнтх. Выйди из пещеры и пожелай увидеть всё, что угодно. И ты шагнёшь, как Пространственник, великаном в бесконечное пространство и будешь ногами швырять галактики.

— Я сейчас сойду с ума. — жалобно сказала Маргарет.

— Тебе нравится сидеть в пещере и тыкать пальцами в рычащую, как собака, стену? — со смехом спросила Эдна. — Маргиана, какой был у тебя дар?

— Волшебный меч и способность летать, как Ахаллор.

Силуэт Джамуэнтх, до сих пор сидящий неподвижно, вдруг выпрямился и повернул неразличимое лицо к Маргарет. Сладостный голос прошептал:

— Возьми карающий меч, возьми огненные стрелы. Возьми крылья и купайся в небе!

— Вот кто говорил со мной! — вскричала Маргарет.

— Все эти годы твой дар оставался при тебе. Дары додонов вечны.

Маргарет закрыла глаза и вытянула перед собой руки и сцепила пальцы. Огненный меч вырос прямо в ладонях.

— Десять лет! — простонала она. — Десять лет я тосковала по полёту!

— Наяна, твои руки снимают любую боль, заживляют раны. Ты этого не замечала? — спросила Эдна.

Нэнси покачала головой.

— Твоё лицо, Наяна, твоё неувядающее лицо. Ты каждый день возвращала себе молодость. Посмотри на своего мужа. Он когда-нибудь болел?

Боб сидел с таким оторопелым видом, что все невольно расхохотались.

Мерцающий силуэт повернулся к нему и неожиданно превратился в могучий дуб. Каменный пол пещеры зашевелился, и вот сидящие вокруг Камня видят под собой зелёную траву! Дуб засмеялся, и сверху посыпались мелкие веточки, сухие листочки и всякий древесный сор. Блеснуло солнце сквозь листву.

— Рыцарь Круглого Стола! — вдруг вспомнил Боб.

— А я по-прежнему могу переноситься через подпространство?! — воскликнул Айрон. — Если бы я знал!

— А у меня нет никаких даров. — сказал Моррис.

— Ты ошибаешься. — сказала Эдна. — Просто ты его не разглядел. Но это всё не страшно. Что ты просил в последний раз, когда был на Рушаре?

— Я просил? — удивился Моррис и всех обвёл глазами.

Никто не помнил, чтобы Моррис чего-нибудь просил.

— Ты сказал, что тебе нужно королевство. — напомнила Эдна.

Тот рассмеялся:

— Это была шутка!

— Пусть будет шутка. — пронёсся, словно ветер, голос Джамуэнтх.

Все посмотрели на притихшего Занната.

— Что за дар у тебя, Заннат? — спросил Мелкович.

— У Синего Монка не было волшебных даров. — ответила за него Эдна. — Он был добрым советчиком и утешителем. Он не побоялся быть забавным. Его добрая душа сама по себе великий дар. И он так полюбил своего Спутника, что тот одарил его удачей.

— Пещера Али-Бабы! — прозрел Заннат.

Все замолчали, как тогда, в тронном зале на Рушаре. Все взгляды обратились к Рушеру. А у него что за дары?

И как тогда, в тот день, когда в просторном зале волшебного дворца происходил суд, Рушер обвёл всех непримиримым взглядом. И все вдруг поняли, что тот огонь, та бездна, о которой говорил им Заннат, и о которой они не пожелали слушать, все годы плавилась в его душе. Он ничего не позабыл и ничего им не простил.

— Скажи нам, Рушер, — обратилась к нему Эдна. — кто собрал всех в пещере Живых Душ?

— Я. — ответил Рушер, и в его глазах вскипела чернота.

— Как ты смог?! — изумилась Маргарет. — Ведь ты обычный техник!

— О нет. — ответил Рушер и жёстко засмеялся: — Я богат, я очень богат. Я одурачил вас. Я десять лет следил за вами. Вы собирались и говорили, я был незримым вашим слушателем. Я подбирал за вами крохи, я узнавал о ваших Спутниках. Ведь у меня-то его не было. Однажды, когда я был ещё Владыкой, Моррис проговорился мне про свой волшебный сон. Он рассказал про разговор по телефону со спутником, Ингой Марушевич. Когда вы меня всего лишили, я понял, что ещё имею шанс. Одна стомиллиардная доля вероятности, но решил воспользоваться ею. Додоны никогда не дали бы мне Силы, и я вернулся с вами в этот пошлый мир. Мои дары? Да, у меня их очень много. Сто миллионов лет я был Волшебником. Все эти миллионы здесь!