1 Лабиринт

+Казанцева Марина, Нижний Новгород

БЕЗДНЫ ДЖАМУЭНТХ

История мидян темна и неизвестна,

тем не менее, учёные делят её на три

периода: первый, о котором ничего

не известно, второй, о котором

известно почти столько же, и третий,

который следует за первыми двумя.

Арк. Аверченко

От автора.

Идея написать цикл "Бездны Джамуэнтх" возник спустя несколько лет после завершения дилогии "Император Мёртвых". Поначалу знакомые мне читатели спрашивали, когда будет продолжение, я же считала, что история завершена и плодить сиквелы не хотела. Чаще всего продолжение темы есть бледное подражание собственному творчеству. Но вот в один прекрасный (а, может, несчастный...) день передо мной в одно мгновение возник сюжет продолжения, во всех его частях, деталях и неожиданной концовке.

Цикл "Бездны" делится на сюжетные части, каждая из которых есть самостоятельная книга. Действие происходит спустя десять лет после возвращения на Землю. Героев раскидало по всему свету, и вот они начинают снова собираться вместе возле таинственного Артефакта, который намного старше всех земных цивилизаций.

И вот они оказываются вовлечены в новый виток борьбы со старым врагом, но теперь это происходит уже не в пределах одной планеты — поле деятельности сама Вселенная, с её инвариантными состояниями. Участникам фантастического Поединка выдается запас Живых Сил — таинственной энергии Вселенной, которой владеет только бессмертная космическая раса — додоны. Противники вправе придумать себе любое оружие, любой облик, любое поле боя. Возможно всё. Любая фантазия. Всё, что было, и всё, что будет, навеки запечатлено в тайной книге Вселенной.

Затронута сама материя времени, пространство открывает свои тайны, меняются судьбы и облики галактик. Создаются и рушатся планеты, возникают и взрываются звёзды — таковы масштабы битвы. Отворяются потайные кладовые погибших душ и отдают своих мертвецов. И всё это отдано в руки недальновидных, слабых, увлекающихся людей — каковы последствия, можно только гадать.

Для героев дилогии "Император Мёртвых" прошло десять лет, которые они провели, живя на Земле обычной жизнью. Десять лет — это не просто срок, это время осмысления себя. Тридцать лет ещё не возраст, когда надежды начинают таять, с каждым днём приближая неизбежное. Но это возраст, когда те, кто привык быть молодыми, впервые начинают сознавать свою недолговечность, и вкупе с этим приходит сожаление о невозможном, тайная, заветная мечта о том, что могло быть, если бы...

Часть первая

Лабиринт

5.3 авт.л

ГЛАВА 1

— Я погибаю, Владыка!

— Да, Ахаллор.

Айрон судорожно вдохнул, словно что-то до этого мешало ему дышать, и резко сел. Потёр дрожащими пальцами вспотевший лоб и огляделся. Тускло светил маленький ночной светильник. Спать в темноте Айрон не мог, давило что-то изнутри. Знакомая до последней вещи обстановка хранила в себе неявное присутствие жены. Словно Маргарет только вышла на минуту. Тогда он вспомнил, что она сегодня ещё не прибудет. Задерживается в Атланте со своими исследовательскими проектами. Следовательно, ещё одну ночь ему придётся коротать одному. Не лучше ли вовсе не ложиться?

Голос погибающего Киборга снился ему редко. Обычно такое происходило за пару дней до неприятностей или до болезни. Последний раз это было год назад, за два дня до смерти мамы. Он думал, что обойдётся, интуиция ошиблась. Но спустя два дня был вынужден взять срочный отпуск и лететь в Сидней, где родители жили последние десять лет.

Голос Синкрета был бесплотным, как и положено, ведь это, по сути, был не голос, а передача по внутреннему каналу ментальной связи. Но в бесстрастных интонациях его чудилась мольба. Так умирающий по приказу хозяина пёс верит, что его Хозяин, его Бог, его Владыка не оставит своего слугу. Никто не знал об этих двух последних кратких фразах, которыми обменялись гибнущий Киборг и тот, кто обманул его.

Да, Ахаллор, я знаю, что ты умираешь, и ничего не сделаю, чтобы спасти тебя. Ты враг мой, Ахаллор.

Больше Синкрет не сказал ничего. Он некоторое время был ещё жив, но в канале связи, на обоих его концах было молчание. Ааренс ощущал только многочисленные слабые сенсорные удары. Это врезались в Киборга и сплавлялись с ним сотни его подопечных — стальные монстры Рушера.

Теперь, спустя десять лет после той памятной экспедиции, Айрон по-прежнему иногда слышит голос Синкрета. Тот никогда не жалуется, ничего не просит. Он говорит: я погибаю, Владыка. И Ааренс неизменно отвечает: да, Ахаллор.

Он включил компьютер, разложил на столе свои заметки и принялся писать при мягком свете небольшой настольной лампы. Ночью работалось легко, и Коэн увлёкся.

"Я знаю, что сделал всё правильно. Синкреты были убийцы. Я уничтожил врага. Так отчего же мне так тяжело бывает иногда? Словно я погубил невинное животное."

Молчание Киборга — он так и не понял, что произошло. Почему Владыка предал его.

* * *

Айрон Коэн, профессор, специалист по древним языкам Палестины и Междуречья, быстро шёл по длинным переходам N-ского университета. Он торопился на лекцию. Его и так задержал разговор с ректором.

Финансирование проекта Коэна, исследования в области филистимлимских поселений в Газе урезался до минимума. Объяснения ректора были более чем убедительны: военные действия, нестабильность обстановки, страховые кампании заламывают дикие проценты, да и найти достаточно желающих для работы в таком месте чрезвычайно трудно. Те специалисты, на которых рассчитывал профессор, один за другим отказались от работы с ним.

Айрон всё это понимал, но досада не оставляла его. Все причины, выставленные в качестве доводов, в сумме были убедительны, но отдельно просто смехотворны. Единственное, что заслуживало серьёзного внимания — это ничем не объяснённое нежелание спонсора выделять средства на экспедицию. Тот минимум, что оставили Айрону, позволял только рыться в архивах библиотек и шарить в Интернете. Практически ему перекрыли кислород. Вот отчего настроение профессора, спешащего на лекцию, было хуже некуда. К тому же от Маргарет пришло сообщение, что она задержится на семинаре. Мало того, им даже не удалось перекинуться парой слов: спутниковая связь барахлила из-за гигантского протуберанца на Солнце.

Этот год вообще был особенно тяжёл. Масса катастроф, извержений давно молчащих вулканов, высокие приливные волны, несколько чудовищных цунами, землетрясения. Ставшие привычными весенне-летне-осенние затопления ряда городов и стран Европы в этом году просто поразили своим масштабом. Сходящие с гор сели затопляли посёлки в долинах. Стотысячный городок в Прикарпатье был за полчаса уничтожен чудовищным лахаром. Весь мир наблюдал эту картину: несущийся поток, перемешивающий в своём чреве миллионы, десятки миллионов тонн древесины.

Такое впечатление, что планета окончательно сошла с ума. Бешенству планеты сопутствовали массовые эпидемии. Но самой страшной среди СПИДа, лихорадки Эбола и прочих была ураганом пронёсшаяся по всем часовым поясам эпидемия умопомешательства. На несколько часов люди сходили с ума целыми регионами. Последствия были ужасными. Никто не понимал, в чём дело. Правительственные каналы ничего не объясняли, учёные разводили руками. Возможно, глубинные возмущения магмы, и другие такие же нелепые объяснения.

Понятно, что среди таких событий спонсоров мало интересовали какие-то раскопки на Ближнем Востоке. Они забивали средствами исследования в таких областях медицины, как разработка вакцин от эпидемий, поиск новых космических технологий и особенно новых видов энергии. Это сулило деньги. Полным ходом также шло околопланетное строительство: монтировался огромный комплекс, назначение которого вызывало панику: он предназначался для частных лиц. Параллельно шла бешеным ходом разработка средств защиты от нападения как из Космоса, так и с Земли.

Понятно, что гигантские средства, вложенные в космическую гостиницу для сверхмиллиардеров, должны защищать себя. Всё это вызывало массу истерики среди земного населения. Упорно расходились слухи, что правящая миром кучка финансистов намеревается уничтожить планету и улететь на своей проклятой космической станции, которая вовсе и не станция, а замаскированный межпланетный корабль. При всей абсурдности этих слухов поражало как молчание высоких правительственных инстанций, так и разгул сплетен в информационных шоу.

Коэн вошёл в аудиторию. Студенты перестали возиться и шуметь.

— Тема сегодняшней лекции: глагольные формы поаль, ифиль, нифаль.

* * *

— Послушай, Айрон! Я не могу отказаться от этого проекта! Это большая удача в нашем положении. Ты практически отстранён от дел, и ни на что влиять не можешь. Все твои разработки заморожены. И ещё неизвестно, когда тебе снова предложат приличную работу. А нам ещё платить по кредитам.

— Ты могла бы не произносить этот монолог. Я и без того прекрасно знаю, как обстоят наши дела, да и мои в частности.

— Так ты не против?!

— Как я могу быть против? Ты всегда сама решала, где тебе быть и чем заниматься. Мой голос тут ничего не значит.

— Опять упрёки!

— Никаких упрёков. К чему весь этот тон? Единственное, о чём я сожалею, так это о том, что ты так и не прибудешь.

— Мне тоже очень жаль, но этот проект так щедро финансируется. А условия поставлены очень жёстко: или немедля, или никогда. Это просто удивительно, что в наше время ещё проводятся подобные исследования. Я просто не могу отказаться. Айрон, ты же знаешь, это мой хлеб, моё будущее, наше с тобой будущее! Ты знаешь, Ааренс, я люблю тебя.

Таким был их торопливый диалог по телефону, прерываемый треском и посторонними шумами. Айрон во время всего разговора смотрел в окно, на ночное небо. Над суетливой россыпью мигающих огней мегаполиса, затмевая звёзды, неподвижно висел широко размазанный хвост кометы. Всеобщая истерика по её поводу уже иссякла. Учёные твёрдо заверяли, что и на этот раз планете не грозит столкновение с космическим объектом. Комета минует Землю и только широко распылённый её хвост вызовет в атмосфере настоящее светопреставление.

За десять лет их брака было всякое. Жизнь рядом с Маргарет спокойной быть не может. Только один раз она спасовала и испугалась. Когда встретила ревнивый и враждебный взгляд мамы Айрона. Та и предположить не могла, что её сын посмеет привезти из двухнедельной экспедиции в Северную Африку такой подарок. Она хотела сама планировать его жизнь и строить его отношения. Аарон должен был найти артефакт или совершить открытие. Он должен был жениться под балдахином на девушке их круга, плясать на Хануке с друзьями и родственниками. Она надеялась, что будет с гордостью смотреть на него, когда он станет на место кантора в синагоге и провозгласит шма исраэль.

Маргарет налетела, как на стену, на тяжёлое молчание Ираиды Коэн. Айрон вспылил. Ему до смерти, до тошноты надоела та удушливая опека, которой так наслаждалась его мать. Он хорошо знал, о чём она мечтала. Звонить по десять раз на дню его жене. Спрашивать, надела ли та ему тёплые носки, не слишком ли холодный сок пьёт он по утрам, каким стиральным порошком стирать его рубашки. Будет врываться в их жизнь каждый день и ревниво проверять, хорошо ли вытерта пыль, шарить по аптечке и холодильнику. И каждый день, каждый день спрашивать: когда же они подарят ей внука!

Айрон объяснил матери, как именно собираются они с Маргарет строить свою жизнь. Это была неслыханная дерзость, и мать холодно замолчала. Отец же Коэна был человеком очень практичным. Он предпочитал не вмешиваться в его дела. Устои еврейской общины были для него лишь неизбежным дополнением к жизни. Он не относился так ревниво ко всем деталям религиозной жизни, да и не слишком тщательно ими занимался. И не прекратил финансировать учёбу сына. Но в тот же год пожилые родители Айрона свернули все дела и уехали жить в Австралию. И Маргарет не напрасно подозревала, что в этом стремительном бегстве руководила Ираида, а не Йосэф.

Молчание прервалось один лишь раз, когда пришло известие о смерти матери Айрона. Все эти годы Ираида лежала камнем между Маргарет и её мужем. И она даже не поехала на похороны, сослалась на неотложные дела. Эта заноза гноилась в их семье, отдаляя их друг от друга. Внешне всё было хорошо. Они ни разу не сказали друг другу ни слова грубости или упрёка. Но Маргарет не могла перенести любви мужа к матери и упрекнуть его ни в чём не могла.

Делать было больше нечего, и Айрон принялся наводить порядок в своём архиве. Давно надо было этим заняться. Простое дело занимало его руки. Но не мысли. Однако постепенно он увлёкся и начал с интересом и неторопливо рассматривать бумаги, листать старые тетради, перебирать фотографии.

Упал и рассыпался целый пакет фотоснимков. Те разлетелись веером, и часть из них угодила под стеллажи. Коэну пришлось опуститься на пол и шарить в темноте рукой. Наконец, он выгреб всё и, усевшись прямо на полу под светом настольной лампы, принялся складывать все фотографии по форматам. Это были снимки их курса. Вот он стоит в группе товарищей в день выпуска. Все в одинаковых мантиях и шапочках с кисточкой. Вот Боб Мелкович, вот Нэнси. Вот сам Айрон с Маргарет. Они веселы и смеются. Вот Валентай со своим неизменным другом Фальконе. Эта фотография сделана поспешно, почти на бегу, поэтому и попала в архив, а не на стену в рамку.

Айрон уселся на полу поудобнее среди россыпи старых снимков. От тех событий, что произошли десять лет назад, не осталось никаких материальных следов. Только одна фотография, сделанная на прощание. Вот она. Вся группа стоит возле той акации, под которой когда-то они все танцевали. На снимке не виден Стамуэн, вернее, то, что от него осталось. Никому особо весело не было. Поэтому все лица серьёзны. Одежды словно выцвели от солнца.

Вот он, Аргентор со своей Наяной. Прекрасный Ланселот обрёл свою Джиневру. А вот и сам Ааренс с Маргианой. Айрон улыбнулся, глядя на фотографию. Царь Соломон и царица Савская в обычных коттоновых рубашках и бриджах. На ногах потёртые кроссовки. Обычная одежда для пустыни.

Вот два джедая — Виллирес и Джерракс. То, что выпало им, не доставалось и не достанется ни одному человеку на планете и так до скончания мира. Вот вызывающе роскошная блондинка. Стоит с таким видом, словно плевала она свысока на всю эту дурацкую тусовку. Это Алисия. Красивая, как Снежная Королева. И абсолютно невоспитанная. И рядом с ней Моррис, несостоявшийся Стратег. Даже через десять лет чувствуется, что их отталкивает друг от друга, как два одноимённых заряда.

Вот тёмное лицо Занната. Синий Монк, друг и утешитель. Три фигуры в центре. Мариуш Кондор. Ветер треплет его седую шевелюру. Эдна Стоун. И позади них странно молодой Берелли. Рядом с Эдной стоит Фарид Гесер, одна из самых странных личностей в их приключении.

Здесь нет ещё двоих. Студентов было двенадцать. А на фотографии лишь десять. Калвин Рушер, он вернётся неожиданно, к самому отъезду. Его встретит гнетущее молчание. Все, даже Кондор, даже Эдна, надеялись, что он не явится. Зачем он отправился обратно? Ему предлагали очень много. Единственный, кто встретил бывшего Владыку, был Фарид.

На фотографии нет ещё одного человека. Аманды Берг. Она не вернулась. Её исчезновение было трудно объяснить. И все взяли на себя обязательство хранить тайну, поскольку правду рассказать было невозможно. По версии Аманда погибла в развалинах Стамуэна. Стены рухнули и погребли под собой случайно зашедшую туда девушку. Немногочисленное население городка куда-то ушло.

Кондору пришлось пройти через много неприятностей. Он возвращался вместе с расследователями на это место. Но первая же попытка раскопать осыпавшиеся песком стены древнего городка привела к беде: техника рухнула в разверзшиеся пустоты. Люди едва успели выскочить. На месте городка образовалась яма, и поиски тела прекратили. Дело закрыли. Официально — несчастный случай. Только участники экспедиции знали, что тела в этой яме нет. Аманда жива и это всё.

После всех этих событий Кондор оставил кафедру. Они с Эдной поженились и более никаких вестей о профессоре Мариуше Кондоре, враче Эдне Стоун и экспедиторе Франко Берелли не было.

Эта экспедиция изменила жизни всех. По земному счёту она продлилась только две недели. Трагедия под стенами Стамуэна заняла три дня. А на Рушаре они пробыли год.

В колледж вернулись не все. Первыми ушли Фарид и Рушер. Бывший тиран ничего не стал объяснять. Он просто забрал документы и сгинул неизвестно куда. Фарид сделал это позже.

"Это не моё." — сказал он, придя на встречу перед началом учёбы. Впоследствии они его встречали и не раз. Фарид предпочёл заняться коммерцией. Сейчас он бизнесмен.

Через год ушёл Моррис. Бросив колледж после третьего курса, он поступил на юрфак.

Алисия покинула колледж на полгода позже Морриса. Археология её больше не интересовала. Её талантом были красочные шоу. Вот тут она и развернулась.

Валентай и Фальконе остались неразлучными друзьями. Окончив колледж, они не стали искать работу по специальности, а занялись поочерёдно разными делами. То сафари устраивали в центральной Африке, то развлекались поисками затонувших кораблей, то лазали по вулканам. Весть от них давно не поступала.

Зато Боб Мелкович, которому с первого курса прочили провал в археологии, неожиданно обрёл успех. Несколько экспедиций, раскопки самарийских захоронений, обнаружение засыпанной песком пустыни неразграбленной пирамиды. Если бы он не увлёкся вместе с Нэнси поисками затонувшей Атлантиды, мог бы стать серьёзным исследователем. В любом случае, при последней встрече было ясно: Боб всем доволен и счастлив со своей Нэнси. Он носится с проектами и всегда находит спонсоров.

А вот у Айрона всё не так. Блестящая карьера не задалась. Поначалу его трудолюбие принесло успех. Он стал востребован. Они с Маргарет буквально разрывались от желания успеть везде. Лекции, симпозиумы, экспедиции. И вдруг два года назад фортуна отвернулась. Сначала его обошли и назначили главой кафедры какого-то чиновника от археологии. Этот лысый маразматик тут же невзлюбил Айрона и более, как совершенно очевидно, по антисемитским предрассудкам. Потом его отстранили от работы в поле и нагрузили теорией. Потом всё это стало неактуально и началось сокращение предметов. Впрочем, всё это происходило не с ним одним. Сменился ректор университета, ушла часть преподавателей, урезали финансирование. Волна недовольства среди сотрудников. Как бы там ни было, но все эти пертурбации крепко покачнули бюджет семьи Коэнов. Тогда Маргарет впряглась в работу. Хорошо, что хоть у неё дело спорилось. А вот у её мужа началась чёрная полоса. Читать курс древнего иврита это всё, что оставили ему.

Он вздохнул. Отложил фотографию. Поднялся и подошёл к окну. Летний вечер клонился к ночи. Ему предстоят два дня в одиночестве.

Интуиция ошиблась. Ахаллор зря потревожил его. Ничего так и не случилось.

ГЛАВА 2

В тонкий утренний сон ворвался курлыкающий звук телефонного сигнала. Минуту Коэн не понимал, что происходит. Потом вскочил и торопливо бросился к аппарату. Наверно, это звонит Маргарет. Ей пришлось вчера срочно улетать в Европу. Там, в старинном Гейдельберге её ожидала встреча с руководителем проекта, от которого она не пожелала отказаться. Да и чего бы ради? Наверно, не хотела тревожить Айрона и позвонила только теперь, когда в Европе уже ночь.

Едва схватив трубку, Айрон тут же испытал разочарование. Голос, который он услышал, принадлежал не Маргарет. Звонил руководитель кафедры Стивен Дуглас. Сухим голосом старого книжного червя он сообщил, что Айрону выпал недурной шанс выдвинуться на исследовательской ниве. И он может всё узнать, если немедленно приедет к нему, к Стивену Дугласу, домой.

— А нельзя ли поконкретнее? — поинтересовался Коэн.

— Нет, нельзя. — сухо отозвался глава кафедры. Весь его тон выражал такое недовольство, что Айрон сразу догадался, насколько неприятно начальнику сообщать ему хорошую новость.

— Я жду вас до десяти часов. — проскрипел Дуглас. — Впрочем, если вам неугодно, можете сейчас же отказаться.

И не надейся, подумал Коэн. Да будь ты трижды мне противен, старый кровосос, я всё равно к тебе прибуду.

— До десяти часов! — переполошился он. — Да ведь это меньше часа!

И торопливо заметался, собираясь. Не дай Бог, не заведётся двигатель. Или будут пробки на дорогах. Представить можно, с каким удовольствием Дуглас ткнёт Коэну в нос его несобранностью. Хотя, порядочные люди сообщают о таких делах заранее. Но Стивен Дуглас весь в этом. Тем, кого он ненавидит, не преминет подложить свинью.

Нет сомнений: глава кафедры предпринял все попытки отговорить неведомого благодетеля от возможной ошибки. Бесталанный Стивен продвинулся, благодаря связям, и совершенно справедливо подозревал всех своих сотрудников в том, что они смеются над ним за его спиной. А Коэн был его личный враг, поскольку именно его Дуглас обошёл.

Дом Дугласа находился в районе двухэтажных коттеджей. Чистенькая улица, газоны, крашеный белым дом, белые вазоны, прекрасные цветники.

Не зная, что он тут встретит, Коэн на всякий случай оделся официально. Судя по тишине вокруг дома, его позвали отнюдь не на барбекю.

Дверь открыла средних лет дама. Она встала на пороге и застыла, безучастно направив на гостя невыразительные глаза.

— Простите, миссис Дуглас? — спросил тот, заподозрив, что неправильно что-то понял и его тут никто не ждёт.

Она так же безучастно посторонилась и пропустила его внутрь.

— Я Айрон Коэн. — представился он ей. — Ваш муж пригласил меня к десяти часам.

— Бэсс, кто там? — послышался раздражённый голос из соседнего помещения.

У Айрона упало сердце. Его тут не ждали.

— Нотариус, наверно. — отозвалась женщина. — Опять завещание.

Она поплелась к лестнице, махнув рукой гостю.

— Это какая-то ошибка. — ответил тот. — Я не нотариус.

— Вот как? — удивилась Бэсс. — Тогда зачем вам нужен мой муж?

— Ты с кем болтаешь там, Бэсс?! — снова раздражённо крикнул Стивен.

Айрон неучтиво обошёл женщину и решительно направился на этот голос.

Дуглас сидел в глубоком кресле за большим столом из тёмного дерева.

— Добрый день, Стивен.

Тот обернулся.

— А, это ты... быстро.

Он развернулся на вертящемся кресле и, неодобрительно посмотрел на гостя.

— Наверно, это какая-то ошибка... — начал было Айрон.

— Нет никакой ошибки. — прервал его начальник.

— Но ваша жена...

— Кто? Бэсс? Она замужем за моим братом. Мой брат спятил и давно. Он воображает, что у него есть состояние и постоянно озабочен завещанием. Каждую неделю он приглашает нотариуса, а я каждый раз плачу за его дурачества.

"Зачем он мне всё это говорит?" — подумал окончательно помрачневший Коэн. Возможно, сейчас домой звонит Маргарет и недоумевает, куда это он сбежал с утра пораньше в субботний день. Не в синагогу же, в самом деле!

— Я говорю вам всё это потому, что вся улица и вся кафедра совершенно в курсе моих дел. И только вам, надменный Коэн, это невдомёк. Вы слишком заняты своей наукой, чтобы снизойти до таких простых вещей. Вот и теперь, в субботний день я вынужден по вашей милости сменить халат и тапочки на рабочий костюм и эти проклятые ботинки. Вместо того, чтобы заниматься цветами, я торчу в кабинете и жду вашего благодетеля. Заметьте, всё это нужно вам, а не мне.

— Я очень вас благодарю за заботу. — с язвительностью заметил надменный Коэн. — Но, очевидно, все ваши мучения напрасны. Мой благодетель не явился.

— Советую вам немедленно направиться к двери. — был таков ответ.

— Немедленно направлюсь. — согласился Коэн.

— Потому что, если эта дура Бэсс вас опередит, то этот господин решит... он решит, что ошибся домом. — договорил Стивен в пустоту.

— Герр Дуглас? — вежливо спросил высокий аккуратный господин средних лет в прекрасном сером костюме, с большим кейсом и дорогими очками в тонкой золотой оправе. Выглядел он немного странно: вытянутая вверх голова почти не имела на себе волосяного покрова — редкие вздыбленные белесые волоски едва ли можно было назвать причёской. Лицо его было словно ошпаренным — до того розовой была кожа. А глаза были выпуклыми и очень светлыми, мощные диоптрии очков делали их неестественно большими. Бровей же не было вообще.

— Герр Дуглас? — чопорно спросил Айрона гость.

— Нет, это не герр Дуглас. — вяло возразила Бэсс. — Вы нотариус? Ну слава Богу, а то уж я думала, что мой муж не успеет составить завещание.

Коэн понял, что видит настоящего, подлинного, стопроцентного арийца. Не хватало только креста на рукав и лающего крика "хайль!"

* * *

Они сидели в старинных креслах с высокими спинками на одинаковом расстоянии друг от друга вокруг маленького круглого столика, на котором не лежало ничего. Второй посетитель негостеприимного дома Дугласов предпочёл держать свой кейс и свои бумаги при себе. Сам Стивен имел надутый и брюзгливый вид. Очевидно, всё происходящее очень мало его радовало. Хорошо ещё, что он молчал.

— Я иметь к вам деловое предложение. — так начал гость свою речь.

— Кофе не желаете? — возникла в дверях кабинета Бэсс.

— Да, битте. — немедленно отозвался иностранный гость.

— Ни в коем случае. — прошипел свояченице Дуглас и посоветовал гостям. — Если не желаете неприятностей, немедленно откажитесь.

— Благодарим вас, нет. — торопливо ответил Коэн. Бэсс удалилась, шаркая подошвами.

— Я не предлагаю вам коньяк. — хмуро заявил причудливый хозяин. — Вы оба за рулём. К тому же коньяк с утра — плохая примета.

— Да, да, конечно! — заверили его гости.

Дуглас успокоился и снова замолчал.

— Алльзо, — возобновил свою речь герр Шварцабль. — я поступил к вам с предложением. У меня есть вам работа. Это не совсем простой работа. Ваш придётся на полгода оставить вам студенты. Но это мало. Немного странный для работа место. Я знай, что вы не просто археолог, вы, как это сказать, специалист по языкам.

— По древним языкам. — сказал Айрон.

— Я, я! Мне надо лингвист по древний языкам!

— Насколько древний? — поинтересовался Дуглас.

— Очень древний. — заверил герр Шварцабль. — У вас есть, как этот... фернзеаппарат?

— Что? — встревожился хозяин.

— Телевизор. — успокоил его Айрон.

— Да. И это... торнбангерет!

— Кофе кто желает? — возникла Бэсс.

— Нет. — простодушно ответил немец. — Мы будем глядать в кино.

И достал из кейса видеокассету.

Местоположение объекта не объявлялось. Видимо, это делалось намеренно. Голос, озвучивающий фильм, говорил по-немецки, и Отто Шварцабль переводил, как мог, его на английский язык. Получалось это у него не слишком хорошо, но понять было можно.

Сначала в густо-синей мгле возникла глубоководная станция. Да, это было и в самом деле странное место для археолога. Камера неспешно проплывала мимо освещённых отсеков. Понять их подлинные размеры было сложно. Но постепенно становилось ясно, что формой станция напоминает колесо. Посередине круглое большое помещение, в нём даже имелось углубление, словно для оси, но было оно закрыто стеклянным колпаком и внутри всё было тёмным. Радиально расходились оси. Поначалу показалось, что они тонкие. Но камера приблизилась, трубообразные стены расплылись во весь экран.

Камера приникла к похожему на щель окну и заглянула внутрь. Там проходил обширный коридор, а по нему сновали автопогрузчики. Теперь стало ясно, что подводный комплекс на самом деле огромен. На ободе располагались один за другим отсеки, похожие на куски колбасы. Они соединялись переходами. И очень странно было то, что переходы имели прозрачные крыши. Что за материал? Согласно объяснениям Отто, станция лежала очень глубоко. Раньше это была подводная лаборатория. Потом её перекупили, и комплекс стал частным предприятием.

— Ого! — удивился Коэн. — Большие деньги!

— Очень большие. — согласился Отто, кивнув своей покрытой младенческим пухом головой. Его большие глаза за стёклами очков простодушно просияли.

А далее показ пошёл изнутри. Там были сплошь лаборатории. Множество машин, техники непонятного назначения. Ходили люди в синих комбинезонах, как у простых рабочих.

— Зачем я там нужен? — недоумевал Айрон. — Это же явно какой-то завод.

— Я, я! — подтвердил Отто. — Это есть фабрик.

Голос за кадром снова начал говорить, а герр Шварцабль кое-как переводил.

Этот самый фабрик занимался разработкой океанского дна, неважно — зачем, неважно — как. И вот разведка наткнулась на что-то очень интерессант! Да-да!

— Атлантида? — едва скрыл улыбку Коэн.

— Откуда вы знать?! — встревожился Отто.

— У нас каждый год учёные-одиночки находят по Атлантиде. — флегматично отозвался Стивен.

— Он шутит. — пояснил Коэн. — Пожалуйста, дальше.

— Если бы я вам кофе предложил, вот это была бы шутка. — кисло ответил Дуглас.

Фильм продолжал под монотонный закадровый голос разворачивать панораму. На экране возникла довольно обширная пещера. И вот тут-то и началось самое интересное. Как водится, пещера была создана инопланетянами. Подводный бункер простоял без своих хозяев чертовски долго. Скрытый под мощным слоем камня, он за миллионы лет даже не запылился.

— Миллионы?! — подпрыгнул Коэн.

— Многие миллионы. — сверкнув очками, подтвердил Шварцабль.

Камера миновала несколько помещений. Они были почти пусты. Но обстановка поражала. Стены словно жили, они переливались разноцветными узорами.

— А вот теперь смотреть. — предупредил Отто.

Объектив приблизился к стене, и стали отчетливо

видны подробности перемежающихся узоров. В них просматривалась явная последовательность.

— Создаётся впечатление, что это письменность. — проронил Айрон.

— А теперь ещё смотреть. — прошептал немец.

В кадре показалась рука. Она протянулась к рисунку и поймала пальцами один знак. Тот немедленно остановился и раздался звук, похожий на отдалённое пение фанфар. Пальцы потянулись к другому месту, помедлили и прижали возникший символ. Раздался другой звук, более высокой тональности.

— А теперь вот так. — увлечённо проговорил Шварцабль.

Выглянула ещё одна рука, и теперь они обе прижали два символа.

— Элллль... — явственно пропело в комнате.

— Это ещё не передавать всей гаммы. — поделился наблюдениями немец.

— Возможно, вы имеете дело с клавесином слишком устаревшей конструкции. — невозмутимо ответил Дуглас.

— Да, это интересно. — согласился Айрон. — Но при чём тут я?

— Мне вас рекомендовали как специалиста по очень древним языкам. — воодушевлённо провозгласил Шварцабль.

— Не очень, а просто древним. Но это, мне кажется, просто музыкальный инструмент, пусть даже он принадлежал инопланетянам. Интересно было бы взглянуть и всё потрогать. Но стоит ли тратить средства на простую экскурсию? К тому, как я понял, ваш фабрик очень секретный.

— Вы говорите, это музик! — закачался от негодования герр Отто. — Но ей есть слова! Там это песня! А песня это текст!

— И много там текста? — опять подал голос Стивен.

— Очень много. Мне очень сожалею. Я полагать, что вы, герр Ковен, быстро согласать. То есть согласить. Я буду разочаровать ваш друг. Он вас рекомендовать и он очень ошибаться.

От огорчения герр Шварцабль перешёл на ещё более ломаный язык.

— И кто же вам рекомендовал меня? — спросил Коэн, очень сожалея, что вынужден отказываться от такого предложения. Но делать ему там было нечего. Разгадывать письменность инопланетян — это работа не для него. Было бы чистой авантюрой обещать что-либо.

— Мне обещал вас профессор Мариуш Кондор.

— Вы знакомы с Кондором?! — подпрыгнул Коэн.

— Какой вы нервный, мистер Айрон. — недовольно заметил Дуглас. — Наверно, пьёте кофе с кофеином?

— Мы, как это... знакомые пять лет немного. Мы как-то были вместе в экспедиций. Я вспомнить фор Кондор и его фрау. Я рассказать ему про лабиринт, он тут же согласиться ехать. Но не сразу. Дела надо поделывать. И он рекомендовать специалист по языкам. И это всё. Мне очень жаль. Мой самолёт будет улетать. Вот это ваш билет, герр Ковен. Нет времени просить. Надо сдать билет, а то отменит рейс. У вас здесь все боятся террористы.

— На который час назначен вылет? — холодея от внезапности своего решения, поинтересовался Айрон.

— Через два часа. Есть время выключить в доме холодильник.

— И написать записка для жена. — заметил Стивен Дуглас. — У вас ведь нет дома кошка?

ГЛАВА 3

— Не нужен никакой одежда. Вам всё готово: от щётки для зубов до пляжный шлёпанцы.

— Я думал, немцы никогда не шутят! — засмеялся Айрон.

— Я не шутить. — удивился тот. — Солярий к ваш услуга и большой бассейн, он имитировать лагуна.

— И пальмы есть?

— Есть. — неохотно согласился немец. — Но синтетический. Нельзя вносить на фабрик биоматериалы.

Ровно в пять часов пополудни "Боинг" взлетел и направился в Боливию. Все дела с документацией были проделаны фантастически быстро. У Коэна создалось впечатление, что в его согласии были абсолютно уверены. Герр Отто был словоохотлив и, не скрываясь, распространялся в ответ на вопросы. Айрон не единственный специалист. Приглашены и другие. Кто-то уже прибыл, кого-то ещё ждут. И нечего бояться. Никто не требует быстрого успеха. Но, согласитесь, это очень хорошие деньги. Немедленно после подписания контракта они перейдут на его счёт в банке. Это всё было очень замечательно, но звонка от Маргарет так и не поступило. Мало того, её сотовый не отвечал. Либо она отключила его, либо находится вне зоны доступности.

"Позвоню из Боливии" — решил Айрон.

Но и в боливийском аэропорту он не дозвонился, а следовало торопиться. В гостиничном номере их ждал ужин, душ и встреча в банке. Условия контракта не вызывали никаких сомнений: это была самая настоящая афёра. Неведомый владелец подводной станции желал во чтобы то ни стало сохранить в тайне все исследования в таинственном лабиринте инопланетян. Его даже не смущало, что подбор приглашённых им учёных был, мягко говоря, отнюдь не самым эффективным. Скорее всего, и в отношении результатов он питает слишком завышенные ожидания.

— О, мой герр, — с улыбкой сказал Отто, — вы слишком щепетильны. Поверьте мне, майн фройнд, вы мало повидали проходимцев. Этот хотя бы платит средства. Возможно, его маленький гешефт немного незаконен, но есть очень интересен.

По контракту неустойку с нового работника потребуют в одном лишь случае: в случае саботажа работ любым способом.

Сразу после подписания контракта они поспешили на частный самолёт.

— Все сейчас сходить с ума. — поделился соображениями немец. — Одни лезут на орбита. Думают: Земля капут, а они станут поглядеть в окошко. Другие прячутся на дно. Наш думает, что инопланетяне оставить ему рецепт неумирания.

— Бессмертия.

— Я, я. Написали на стене и стрелочки поставили, куда искать. Пусть думает, зато у нам с вам есть работа! Цвишен фройнд так скажу: с чудаками не скучать ин дас вельт!

Айрон не стал спрашивать, куда направляется самолёт, всё равно не скажут. Молчаливая стюардесса закрыла люк и удалилась, предварительно снабдив обоих пассажиров напитками и холодными закусками. Видимо, большее в её обязанности не входило. Пилотов вообще не было видно. Через несколько минут винты взвыли и машина начала разбег. Маркировка на бортах ничего не говорила. Небольшое частное предприятие, грузовые и пассажирские авиаперевозки. В салоне прилично, но не шикарно.

За окнами царила тьма, лишь вспыхивали огни на крыльях самолёта. Оба пассажира частного рейса сидели молча, откинувшись на спинки кресел.

— Скажите, Отто, — нарушил молчание Коэн. — если это позволительно. Вы сами в качестве кого отправляетесь на эту подводную лабораторию? Вы там останетесь или у вас задание собирать туда специалистов?

— И то и другое, майн фрэнд. — ответил ему Отто. — Это работа не на полгода времени. Что вам не нравится, Айрон? Я давно уже заметил эту недовольную мину на вашем лице. Всё ещё надеетесь, что университет профинансирует ваши разработки? Бросьте, коллега! Толстосумам не нужны ни самарийские захоронения, ни филистимлимские ворота.

— Однако, вы неплохо проинформированы о некоторых вещах. И, к тому же, говорите по-английски лучше, чем я думал.

— Яволь. Герр Спацаллани серьёзно поставил своё дело. Подумайте, коллега, разве он допустит к работе непроверенного человека? Да, майн фройнд, на вас и на всех прочих специалистов имеется досье. Там знают каждый ваш шаг.

"Ну уж так и каждый!" — усмехнулся про себя профессор Коэн. Существовало нечто, о чём разведка Спацаллани знать не могла и знать никогда не будет.

— Вы сами были на этой подводной станции? — продолжал он свои вопросы.

— Нет, герр Коэн. Я видел её только по видео. Но на этой станции используются некоторый мои машины. Я забыть сказать вам, что я есть специалист по электроник.

— И вам ничего не показалось странным в этом фильме? Мне кажется, что это был мультфильм.

Отто удивился и повернул к Айрону своё румяное круглое лицо. Его светло-серые глаза за стёклами казались детски-удивлёнными.

— Конечно. — продолжил тот свою мысль, нисколько не сомневаясь, что Отто Шварцабль многое скрыл от своего коллеги. — Глубоководная станция огромного размера на самом дне в глубокой океанской впадине. Как её сумели заснять целиком? С какого расстояния производилась съёмка? Если судить по радиусу комплекса, он занимает от двух до двух с половиной километров. Он просто не может быть виден в кромешной тьме.

— Правда ваша. — подумав, согласился Отто. — Но я думать, что это одна из уловок маскировки. Специалист откажется от арбайт, а потом будет говорить про подводный станция. Все скажут — ай, ай, какой станция?! А никакой подводный станция и нет — очень умно!

Оба замолчали. За окном светлели облака. Густая облачность не позволяла разглядеть, что там, внизу.

Профессор Коэн испытывал двойственное чувство. С одной стороны он был озабочен явными нестыковками в предстоящем деле. Здравый смысл приводил убедительные объяснения некоторым странностям в предстоящей ему работе. Да, действительно, в дорогостоящем деле обеспечения собственной безопасности да ещё в условиях всеобщей нестабильности состоятельные клиенты проявляют немалую изобретательность. В том же, что касается проектов вроде этого мифического космического корабля, секретность приобретает подлинно маниакальные формы. Они пытаются отгородиться от всех внешних проблем, замыкаются в собственном маленьком мирке. А, чтобы не скучно было провести следующие полсотни лет в биованне среди трубок с питательным раствором, приглашают к себе людей, которые могли бы помочь им развеять скуку. Возможно, этот герр Спацаллани именно такой почти свихнувшийся клиент. Но Отто Шварцабль был прав в одном: это была работа и высокооплачиваемая работа. Больше чем на полгода Айрон не согласился подписать контракт. И его не переставала тревожить мысль о том, что он так и не дозвонился до Маргарет.

Но было и кое-что другое. Уже сколько лет Айрон Коэн не признавался ни жене, ни самому себе, как тяготит его та жизнь, которой он живёт. Нет, всё было хорошо. Только последние два года одолели неприятности, но это всё временное. Однако события десятилетней давности стали со временем всё чаще беспокоить. Они приходили во сне, они заставляли раздражаться. И вот профессор Айрон Коэн теперь, сидя в частном самолёте рядом с мирно спящим Отто Шварцаблем, сознавал, что вляпался в явную афёру и летит неизвестно куда и непонятно зачем. И теперь он может сказать себе всю правду: он досыта пресыщен спокойной жизнью. Он жаждет подвига и приключений. Он жаждет неизвестности, опасностей, борьбы. Он истосковался по Рушаре. И даже Маргарет он не может признаться в этом, она просто не поймёт его. Для неё всё просто: они свалили тирана всеми своими силами, и теперь всё идёт нормально. Она довольна, у неё интересная работа. Нет времени, чтобы рефлексировать. А вот Айрон бессонными ночами вспоминает рыжую Фанту, Аманду Берг. И тайком признаётся сам себе, что завидует ей, умершей. Завидует крылатой Орниссе Непобедимой. Именно поэтому довольно странные, если не нелепые обстоятельства, которые сопутствовали этому новому полугодовому периоду его будущей жизни, не только не оттолкнули Айрона, но и даже привлекли. Новое место, новые знакомства, явная авантюрность предприятия и даже этот непростой герр Отто Шварцабль.

Ну разве не безумие для почти тридцатилетнего профессора кафедры древних языков П-го университета, одного из самых престижных?

Айрон смотрел в светлеющее над пеленою облаков небо и едва заметно улыбался.

* * *

— Через двадцать минут будет произведена посадка. — разбудила пассажиров стюардесса.

Коэн встрепенулся и прильнул к иллюминатору. Внизу проплывали туманной грядой горы. Можно разглядеть небольшие участки зелёного цвета. Потом пошли равнинные места.

— Вы не собираться брить лицо? — оживился Отто. — Очень хорошо! Так я пойдить, воспользоваться в туалете!

С этими словами док Шварцабль схватил свой бритвенный прибор и быстренько опередил замешкавшегося Коэна. А тот, нисколько не досадуя оттого, что не догадался сделать это раньше, снова принялся смотреть в иллюминатор. Самолёт заходил на посадку. Внизу располагалась посадочная полоса. Немного в стороне разместились два таких же самолёта. А ещё дальше квадратная вертолётная площадка. На ней стоял один пассажирский вертолёт. И совсем неподалёку виднелись с воздуха плоские крыши небольших строений и вышка управления полётами.

— Где всё это? — спросил Айрон вернувшегося Отто.

— Я не знаю. — отозвался тот. — Но думаю, что нам всё объяснить на место.

Его спокойствие было просто поразительным. Айрону пришлось удовлетвориться тем немногим, что удалось узнать. Почти ничем, то есть. Этот герр Спацаллани очень постарался замаскировать свою тайну, чем бы она ни была. Наверно, вертолёт доставит пассажиров на палубу какого-нибудь судна, а уж оттуда начнётся спуск на глубину.

На выходе из вертолёта обоих сразу охватил промозглый холод. Дул ледяной ветрила, а оба пассажира были в пиджаках.

— Ох, Отто, куда это нас с вами занесло?! Этот Спацаллани решил нас тут заморозить?!

Рядом с трапом взвизгнула тормозами машина.

— Теперь на вертолёт? — едва успев забраться на заднее сидение, спросил Коэн.

— Нет, — отвечал водитель, крупный негр в лётном комбинезоне. — Вас пока определят в гостиницу. Несколько часов вам надо отдохнуть.

Это и в самом деле было очень кстати, сон в самолёте принёс очень мало пользы. К тому же, кружилась голова от перелёта. Хотелось попасть в тепло, принять душ и хорошо позавтракать. Или пообедать? Айрон взглянул на часы. Дорогой хронометр, подарок мамы ко дню окончания колледжа, не работал. Стрелки словно прилипли к циферблату.

Ехать было недалеко, и буквально через три минуты они остановились возле дома.

Гостиница была далеко не люкс. Щитковые стены, обыкновенные стеклопакеты в окнах. А за стеклом унылый пейзаж. Айрон более всего желал принять горячий душ, а лучше ванну. А там можно заняться и вопросами.

Они получили каждый по комнатке. Ничего особенного: стол, тумбочка, кровать. Пара стульев, картина на стене. И телевизор. В гостиничке было около десятка номеров.

Поспешно заскочив в ванную комнату, Коэн не догадался спросить, во что переодеться и где обещанная одежда. Ведь он улетел в дорогу, в чём был, то есть только с кейсом и документами. В ванной комнате всё было наготове. Полотенца, бельё, простой костюм для дома, Дивясь продуманности сервиса, Айрон, наконец, согрелся в горячей воде.

По выходе из ванной его ждал Отто. Он был точно в таком же гостиничном костюме. Неведомый благодетель не позаботился сделать их пребывание на перевалочной базе хоть на доллар роскошнее необходимого. Зато их ждал прекрасно сервированный завтрак. Айрон пощелкал кнопками на пульте, пытаясь включить телевизор и узнать последние новости, однако. На всех каналах глухо мельтешел белый шум.

— Я уже пытался. — герр Отто махнул рукой. — Здесь не берёт ни одну программу. Зато тут целая коллекция видеокассет.

— Чиччолина? — поинтересовался Коэн, берясь за завтрак.

— Я хотеть "Леди и Бродяга". — наивно признался Шварцабль.

— Вы знаете, где мы находимся? — спросил Коэн.

— Перевалочная база в Чили. — ответил собеседник, несколько оторопело разглядывая сервировку. На столике имелся американский яблочный пирог, салат из тунца, булочки, кофе и апельсиновый сок.

Коэн посмеялся про себя: коллега надеялся увидеть тушёную капусту и сосиски?

— Мы с вами на краю земли, герр Ковен. Недалеко отсюда есть то место, где проклятый ван Страатен два столетия пытается преодолеть на своём призрачном "Голландце" чудовищные Огненные Земли. И я надеюсь, что ему это не удастся.

— Владыка, я погибаю. — сказал ему во сне Киборг.

— Да, Ахаллор. — устало отвечал Коэн.

ГЛАВА 4

— Вставайт, герр Ковен! — ворвался в его сон голос Отто. — Пора летать!

Шварцабль опять говорил на своём ломаном английском. Это получалось у него так забавно, что Коэн при всём желании не мог на него сердиться за некоторую скрытность. У этого герра была своя игра.

Он открыл глаза и огляделся. Партнёр торопливо натягивал шерстяной свитер. На полу стояли две пары унтов.

"Что такое?" — удивился Айрон и посмотрел в окно. За стёклами сплошная темень и слегка мело. За ночь погода изменилась. Похолодало ещё больше и наступила зима.

Быстрый завтрак и вот он залезает в оленьи унты, натягивает тёплую куртку и меховую шапку.

— Снаружи в самом деле так холодно? — недоумевает Коэн.

— Ужасно холодно, майн фройнд, — подтверждает Отто.

И вот они выходят в лёгкую метель.

Машину им никто не подал, поэтому сто метров до вертолётной площадки они преодолевают пешим ходом. Погодка не летняя и Коэн подумал, что тёплые куртки на гагачьем пуху очень кстати, но унты — явный перебор.

У армейского вертолёта их встретил всё тот же темнокожий водитель, теперь он исполняет роль пилота. Всем троим предстоит ночной полёт над океаном.

— На месте найдёте кофе в термосе! — прокричал на пассажирские места пилот, имени которого Коэн так и не узнал. Дивясь про себя такой заботе, он вслед за Отто забрался в вертолёт, и лопасти взревели.

За окнами всё та же темень. Непонятно в какую сторону летит машина.

— Сколько времени, Отто?! — прокричал Айрон. Часы всё так же не ходили.

— Сколько времени?! — перекрывая шум моторов, обратился герр Шварцабль к пилоту.

— А?!

— Сколько времени?! — снова попытался сорвать глотку Айрон.

— Темно! — ответил пилот. — Я иду по приборам!

— Мы летим на базу! — завопил Отто, вытаращив за стёклами свои светлые арийские глаза.

— А?! — проорал в ответ пилот.

Разглядеть внизу что-либо просто невозможно. Полёт продолжался долго и Коэн, устав от вынужденного безделья, закрыл глаза. Шум винтов мешал сосредоточиться. Его пришлось терпеть, как зубную боль. До Маргарет он так и не дозвонился, и теперь его доставала тревога. Кто знает, что случилось. В Европе пронёсся ряд природных катаклизмов. Землетрясение во Франции, кто бы мог подумать!

Спрашивать что-либо было бесполезно. Герр Отто либо не знал, что сказать, либо не желал. Пилот на все вопросы отвечал невпопад и вообще был очень занят. Вся эта таинственность уже начала раздражать.

Коэн пошевелился и глянул в окно. Вдалеке, в густом непроглядном мраке, мерцала красная звезда. Она медленно смещалась назад. Кто-то летит параллельным курсом, подумал он. Наверно, на ту же базу. Спацаллани собирает у себя специалистов. Куда они летят? На восток или на запад? В каком из океанов находится эта сверхсекретная подводная база?

Он приблизил лицо к оледеневшему стеклу и поглядел вниз. Как нарочно, окна в пассажирском отсеке были сильно тонированными, и сквозь них даже темнота казалась ещё темнее. Звёздочка давно скрылась, и ничто не могло служить ориентиром. Но, глядя вниз, Айрон вдруг понял, что летят они не над океаном. Мутная светлота вместо тёмных океанских вод навела на подозрение. База на Огненной Земле? Он усмехнулся. Они летят над Антарктидой. Вот зачем вся эта маскировка. Вот зачем ночной полёт. Вот объяснение для унтов, меховых шапок и курток на гагачьем пуху. Вот зачем горячий кофе.

"Ну что ж, Антарктида, так Антарктида" — подумал он с усмешкой и налил себе стаканчик горячего напитка. Где же ещё инопланетянам скрывать свои базы, как не в таком суровом месте?! Центральная часть материка почти неисследована, в древних горах некогда цветущего в палеозое континента могло скрываться что угодно. Значит, Коэн прав, никакой подводной базы нет. Мультфильм был сделан для дезориентации. Он мог ведь отказаться от предложения, не убивать же его тогда! Возможно, и остальное не более, чем ловкая анимация. Что же тогда правда?

Коэн отогнал подозрения, понимая, как мало информации для выводов.

Вертолёт закружил над посадочной площадкой, ограниченной горящими красными огнями. Темень не прекращалась, на южном материке царила долгая полярная ночь. Всё очень продумано. И метод вербовки, и доставка, и даже время. Создавалось впечатление, что здесь хорошо поработали специалисты. К чему такая серьёзная подготовка?

Коэн глянул на Отто, спящего с открытым ртом. Очки его немного запотели. Простодушный герр Отто, такой ли он простой? Ведь Коэну ни разу не удалось проникнуть под его маскировку.

Винты заглохли.

— Герр Шварцабль! — Айрон бесцеремонно толкнул его в бок. — Конечная остановка! Не забудьте свои вещи!

Отто проснулся так резво, что очки свалились с носа и упали на заледеневший пол.

— Я немного не видать. — пробормотал немец, шаря растопыренной пятернёй под сиденьем.

— Осторожнее, майн фройнд, — шутливо предостерёг его партнёр. — Вы можеть раздавить свои очки и будет совсем слепой.

У самого Айрона уже были проблемы с очками — стёкла запотевали от дыхания, паром выходящего изо рта.

— А, вот она! — воскликнул Отто, поднял с холодного пола свои диоптрии и водрузил на нос.

Они посмотрели друг на друга сквозь затуманенные стёкла и расхохотались.

— Вот, оденьте! — обернулся к ним пилот. И протянул широкие маски, как у мотоциклистов.

Оба пассажира были в затруднении. Как надеть это сооружение поверх очков?

Они вывалились из вертолёта в пятидесятиградусный мороз, который сразу же вцепился в незащищённые участки кожи. Капюшон с высокой горловиной закрыл рот и нос. Но колени сразу же почувствовали разницу в температуре.

— Идите за мной! — махнул им пилот и направился по освещённой огнями дорожке.

Коэн немного замешкался. Сверху шёл на посадку грузовой вертолёт. Его лопасти поднимали бурю и размётывали снег с поверхности. Шварцабль дёрнул партнёра за рукав, и Коэн побежал за ним, едва переставляя тяжёлые унты.

Строение не выглядело капитальным. Обыкновенное приземистое здание, похожее на метеорологическую станцию. Оно освещалось неяркими белыми огнями. С промороженной крыши свисали огромные наносы снега, отчего низкое здание походило на жилище снежных гномов. Айрон впервые в жизни попал за границу полярного круга. Он думал, что откроется, как в фильме, дверь. Но тут же понял, что ошибся.

Они шли втроём среди бешеных снежных скруток внезапно налетевшей пурги. Впереди двигался пилот. За его высокой, плотной черной фигурой двигался Шварцабль, а за ними — Коэн. Потеряться было невозможно: дорожку ограничивали не только огни на металлических столбиках, но и соединяющие их промороженные цепи.

Уворачиваясь от колючих поцелуев ветра, Коэн всё же успел заметить, как пилот махнул обеими руками перед тёмной стеной, скрывающейся под нависшей крышей. В стене немедленно образовалась щель и начала быстро разъезжаться в стороны.

Ширина проёма походила на ворота самолётного ангара. Навстречу выезжал тягач. Пилот посторонился, пропуская его, и потеснил своих подопечных. Они вошли в освещённое нутро ангара, и вход за ними закрылся со звуком хорошо сработанного механизма.

— Можно снять очки. — сообщил пилот, стаскивая с лица холодную маску.

В помещении и вправду было не ниже десяти градусов мороза. Айрон и Отто немедленно последовали его примеру, и их очки тут же снова запотели.

— В другой раз пользуйтесь этим. — посоветовал им проводник. И показал восковой карандаш.

— Благодарю нас. — пробормотал Шварцабль, немедленно отбирая у него сей предмет.

Ангар был невелик и весь заставлен ящиками с непонятной маркировкой. Никто их не встречал. Пилот сразу же повёл гостей куда-то вглубь. Там обнаружилась обычная дверь. Сразу за ней стало теплее, термометр на стене показал ноль градусов. И гости тут же расстегнули куртки. Шварцабль пытался на ходу натереть очки карандашом и налетел на стоящие столбом ящики.

— Осторожнее, мистер Шварбацль! — воскликнул негр и подхватил один из ящиков. Второй он не поймал. Тот упал, и крышка отлетела. Оттуда полетели блестящие упаковки, похожие на пищевые.

"Ого! — весело подумал Айрон. — Наш мистер Спацаллани и впрямь готовится к апокалипсису!"

— Намечается конец света? — в мысль ему спросил герр Отто, подняв с пола и разглядывая упаковку. Он повернулся и оглядел пространство, заставленное ящиками.

— Он самый! — с ухмылкой ответил проводник. — Кстати, я так и не представился. Меня зовут Смит.

— Я так и думал. — в один голос заверили его гости.

На этом знакомство со Смитом и закончилось, поскольку уже за следующей дверью оказался лифт, а в лифте их ждал невысокий человек в синей униформе.

— Добрый день, вернее, добрая ночь! Меня зовут Тэд Морган, я некоторое время буду вашим гидом. — с такими словами он кивнул Смиту и двери закрылись.

— Шахта очень глубокая. — предупредил их новый знакомый.

Лифтовая кабина подтверждала этот факт. Она была большая, комфортабельная, сделана из добротных материалов. В ней стояли маленькие диванчики, имелись зеркала. Конечно, это не лифт фешенебельной гостиницы, но встретить здесь, в Антарктиде, столь серьёзно обустроенную базу уже само по себе значимо.

Айрон посмотрел на себя в зеркало. Кожа щёк покраснела от встречи с ветром и сильно контрастировала с бледными кругами вокруг глаз.

— А что, герр Отто. — тихо спросил он на ухо Шварцабля. — Здесь в самом деле есть солярий?

Лифт перестал гудеть и выпустил своих пленников наружу. Немец озирался, как будто никогда тут не был.

— Куда идти ногами? — спросил он у проводника.

— Мы ехать на тележке. — с едва уловимой иронией ответил тот, явно потешаясь над английской речью доктора Шварцабля.

"Тележка" стояла тут же рядом. Четырёхместная электрическая машина с открытым верхом и боками, на каких раскатывают по современным гигантским заводам. Мотор мягко взвыл, и машинка легко тронулась с места. Морган ловко правил ею, плавно огибая закруглённые углы ограждений, отделяющих платформу от нижнего яруса. Внизу, ни от кого ничего не пряча, работали автоматические погрузчики. Они переносили контейнеры с ленты транспортёра на свои платформы.

— Куда вам столько печенья? — спросил Коэн.

— Здесь так скучно. — отозвался гид. — Крекеры и видео — больше ничего.

— А солярий?! — комично встревожился Айрон, взглянув на дока Отто.

— Ну да. — ответил Тэд. — Печенье, видик и солярий.

— У меня ноги запотели в эти сапоги! — предупредил Шварцабль.

— У вас есть карандашик, майн фройнд. — шепнул ему партнёр, у которого ноги тоже перегрелись в тёплых унтах.

— Да? — спросил тот, повернув свою пунцовую физиономию с блестящей кожей и круглыми глазами. Даже его светлые волосы вспотели и стояли ёжиком. — Это юмор, да?

Складские помещения закончились, и начались длинные запутанные переходы, по которым, как в кино, сновали такие же электрические машины. Коэн вдруг сообразил, что это всё далеко не шутки. Подземный, вернее, внутрискальный город был велик. Возможно, больше, чем на видео, поскольку он ещё не видел жилых и рабочих помещений, исследовательских лабораторий и многого другого. Должны быть где-то установки, поддерживающие климат на этой базе, источники электропитания и много чего другого. Всё это требует обслуживающего персонала. А тот в свою очередь требует жизнеобеспечения. И всё это должно занимать немало места. Так что насчёт масштабов его не обманули. А хорошая подготовка и продуманная доставка всего нужного говорят сами за себя. Или это тайный правительственный проект, или, что гораздо хуже, действительно частный проект. Нужно очень сильно подмазать компетентные органы, чтобы организовать тайно такую лабораторию.

Айрон всегда внимательно следил за прессой и точно знал, что попади такая информация хоть одному охотнику за сенсациями, как тут же свора журналистов подхватит и разнесёт новость со всевозможными фантастическими дополнениями.

"Как они здесь передвигаются?" — думал он. — "Неужели только на таких тележках?"

Электромобиль остановился на небольшой площадке. Там их ждал молодой человек довольно интеллигентной внешности, если бы не длинные, как у девушки, растрёпанные волосы. Это был уже третий провожатый за небольшое время. Айрон снова глянул на часы и удивился: те снова заработали. Только время на них пока неправильное.

— Я оставляю вас. — церемонно поклонился Морган. Развернулся на своей тележке и укатил обратно.

— Добрый день. Или добрая ночь. — обратился к ним новый человек.

— Чем же она добрая, Камиль? — отозвался распаренный Шварцабль.

Каждому выделили прекрасно оборудованное помещение. Коэн был очень рад, что здесь не было всяких дурацких прибамбасов, которыми любят удивлять своих гостей всякие сверхмиллиардеры, вроде Спацаллани. Всё было предельно функционально и удобно. И помещение не напоминало каюту космического корабля. Если бы не ложные окна, изображающие наземный пейзаж, жильё вполне могло сойти за обычное.

Во встроенных шкафах имелся набор рабочих комбинезонов, домашних костюмов. Туда же поместилась куртка, шапка и сапоги. Всё, что понадобится в быту на полгода, было собрано в этом трёхкомнатном жилье. Имелся кабинет со всем необходимым. Имелся санузел. Имелась спальня. Всё было замечательно. Айрон чувствовал, что о работниках тут заботятся.

Раздался сигнал от входной двери. На экране возникло лицо дока Отто Шварцабля.

— Как вы тут разместились? — бодро спросил тот.

Коэн открыл дверь кодовым ключом с непонятными пометками на нём. Тот предусмотрительно висел на рукоятке двери.

— Как вам ваше новое жильё? — поинтересовался партнёр.

— Пока всё нравится. — нейтрально ответил Коэн.

— Зэр гут. — удовлетворился этим немец. — Вы уже принимали процедур?

Под процедур имелся в виду душ и переодевание.

— Валяйте в ванну, герр Арон, я подождать в ваш библиотека. — великодушно разрешил Отто.

— А где тут мой библиотека? — поинтересовался герр. Но не стал уточнять и поспешил принять душ. Ему и в самом деле не следовало так тщательно обнюхиваться. Времени будет предостаточно.

— Ну, и что вы тут нашли? — спросил он партнёра, переодевшись перед походом в столовую. Камиль уже предупредил его, что питание тут производится централизованно. В каюте можно получить лишь чашку кофе. Видите ли, условия работы, однообразие обстановки, глубокая секретность могут негативно повлиять на психику. А запереться в своём отсеке с запасом пищи и выпивкой — плохое решение проблемы. Поэтому штатные психологи настаивают на необходимом минимуме общения. Столовая для этого и предназначена.

— Очень интерессант. — ответил Отто, ставя книгу обратно на полку.

Коэн повернулся к шкафам, имитирующим обыкновенные домашние стеллажи библиофила, каким он был, и почувствовал укол в сердце.

Перед его глазами выстроилась на полках вся его домашняя библиотека. Даже смешной африканский чёртик, подаренный Мелковичем при последней встрече, тоже здесь стоял.

ГЛАВА 5

— О да! — ответил ему Отто. — Вы плохо прочитать условия контракта. Там сказано, что вас обязуются предоставить все удобства в ваш работа.

"Но не до такой же степени обязуются!" — с негодованием подумал Коэн. Он представил себе, как кто-то в отсутствие хозяев залезает в его дом и выносит на глазах соседей всю обширную библиотеку. Что подумает Маргарет, когда вернётся?!

Камиль наскоро показал им путь до столовой и обещал, что вскоре они отлично научатся ориентироваться в подземном лабиринте.

Столовая напоминала университетское кафе. Против опасений, она была невелика. Здесь тоже поработали специалисты, в том числе психологи. За столиками сидели люди в разных комбинезонах. Очевидно, деловые костюмы тут не в моде. Обстановка непринуждённая. Негромкий смех, разговоры, музыка.

— Майн фройнд, отчего вы напоминаете дикого кота на вражеский территория? — невинно поинтересовался герр Шварцабль. — Вас что-то тут не нравится?

"Да мне тут всё не нравится!" — хотел сказать Айрон, но сдержался. В самом деле, что за детские капризы?! Ну перестарались с библиотекой. Но стоит ли ожидать от господина Спацаллани особенной щепетильности?

— Здесь имеется связь с внешним миром? — поинтересовался он, усаживаясь с подносом за свободный столик. В столовой никто не подавал и не убирал подносы. Всё предельно демократично.

— Я сам ещё не знать! — воодушевлённо сообщил партнёр, с явным удовольствием разглядывая в своей тарелке тушёную капусту с сосисками. — Но полагать, что в такой наворочанный станция найдётся приличный телевизор.

— Это не Бавария. — с сожалением сказал он немного позже, попробовав еду.

— Отто! — окликнули его с соседнего столика. — Давно ты здесь?!

Герр Шварцабль мгновенно просиял и обернулся.

— О, майн фройнд! — изумился он. — Смотрить, герр Ковен, это мой старый фройнд, герр Канторус Теодоракис!

Он вскочил и с радостными восклицаниями бросился хлопать низенького и широкого в талии грека по плечам. Оба фройнда обменивались возгласами. Теодоракис стрекотал, как сорока, Отто с улыбкой говорил: "яволь!"

Айрон не смотрел на них. Его внимание привлекли два человека, которые сидели за одним столиком с греком. Оба были бородаты. Только один с чёрной щегольской бородкой, напоминающей устаревший стиль "эспаньолка". Второй был шатеном, и борода его имела золотисто-русый цвет. Они были заняты едой. Оба одеты не по форме: в неновых свитерах и комбинезонах совсем иного покроя, нежели все прочие. Брюнет был пощуплее, а шатен и выше, и шире в плечах. Тот, с эспаньолкой, неохотно ковырялся вилкой в овощах, и это что-то напомнило Айрону. Зато шатен наворачивал с хорошим аппетитом. Вот он всё доел. Вытер рот салфеткой и поднял светлые славянские глаза. К этому моменту Коэн уже знал, кого видит.

— Ну, здравствуй, Уилл. — едва сдерживая радостное возбуждение, сказал он.

Валентай замер на мгновение. Брюнет поднялся.

— Ааренс! — воскликнул он.

Герр Шварцабль прекратил хлопанье по плечам с герром Теодоракисом, и оба удивлённо воззрились на эту сцену. Их подопечные кинулись друг ко другу, и все трое начали обниматься.

— Ну, сколько же лет мы с вами не видались?!

— Лет шесть, никак не меньше. — отвечал Джед Фальконе.

Оба сильно изменились. Джед всё так же был малоежкой, он осунулся ещё больше, посмуглел, и борода лишила его былого изящества. Только тонкие крепкие пальцы были прежними. Вилли, наоборот, распёр в плечах, но не разжирел. Бродяжническая жизнь, которую они вели все годы после окончания колледжа, наложила на них свой отпечаток. Чем они занимались, неизвестно. Вроде как искали сокровища флибустьеров. Вилли получил небольшое наследство, и на эту сумму они купили старый парусник. Джед утратил все родственные связи и не имел никакой постоянной работы, впрочем, как и Уилл. У Айрона возникло подозрение, что оба друга занимались контрабандой. Но это показалось ему совершенно несущественным. Он рад был видеть двух джедаев.

— Ну, мы пойдём, поговорим с доктором Шварцбацлем. — деликатно известил друзей Теодоракис.

— Канторус! — сердито воскликнул доктор. — Опять ты обзываешь свой товарищ! А я подумал, что эта Смит зашиблась!

— Смит никогда не зашибается. — возразил Теодоракис и потянул старого фройнда за собой.

— Давно вы тут? — спросил Айрон, направляясь следом за друзьями в их жильё.

— Вчера только прибыли.

— И какой легендой вас подловили? Показали подводную станцию?

— Нет, Айрон. — серьёзно ответил Уилл. — Тут кое-что другое.

Друзей разместили в одном, если можно сказать, номере. На двери отсека был номер В101. Айрон точно помнил, что на его каюте значился номер А99. Но были они в разных коридорах. Столовая находилась как раз на пересечении переходов.

Товарищи ещё не успели обжить своё жильё. На кресле небрежно валялись два тулупа, а не куртки на гагачьем пуху. И две лохматых, как собаки, ушанки, вместо пушистой песцовой шапки, как у Коэна. Стоптанные унты с вытертым оленьим мехом, а совсем не новенькие.

Джед небрежно сбросил с кресла меховые перчатки, тоже порядком потрёпанные. Айрон уселся в кожаное кресло, а два друга оседлали стулья.

— Хорошо устроено. — заметил Уилл, показывая глазами вокруг себя.

— Нас взяли прямо с места. — сообщил Фальконе. — Мы как раз тусовались около Шпицбергена.

— Да. Наш парусник велел всем долго жить, и мы перебивались с рыболовецкой бригадой. Думали заработать на скромную яхту.

Айрон смотрел на них и думал: сильно же им досталось за эти годы. Ни дома, ни пристанища. Парусник был их жильём, они и его лишились. Шатались по центральной Африке, кормили москитов на Амазонке. Были ловцами змей, переправляли контрабанду, плясали у костра с каннибалами-пигмеями. Вилли переболел лихорадкой. А Джеда ни один москит не смел куснуть. Ничего не приобрели и ничего не заработали. И всё же всем довольны. Похоже, скитания стали образом их жизни. Ни тот и ни другой так и не женились. Оба пренебрежительно относятся к удобствам. И обстановка каюты как раз по их привычкам — ничего лишнего. У них нет ни библиотеки, ни отдельных спален. Зато есть телевизор и целая видеотека. У Айрона на одного было больше одежды в шкафах, чем у Джеда и Уилла на двоих. Зато на обоих были щегольские мексиканские сапожки из змеиной кожи. Унты прямо на них одевают? Фальконе по-прежнему склонен к своеобразному франтовству в одежде. А Уилл ещё меньше уделяет внимания своей внешности. Поэтому бородка Джеда аккуратно подстрижена, а Валентай похож на техасского гуляку.

— В общем, дело было так... — начал Уилл.

Рассказ оказался более, чем интересным. Айрон с изумлением услышал то, в чём никогда не подозревал Валентая за все годы знакомства с ним. Потрясающая история из его детских лет.

Вилли Валентай родился в маленьком городке на западе, у самых гор. Там он и жил до семнадцати лет, пока не поступил в колледж. А за четыре года до отъезда с ним и его детскими товарищами произошла невероятная история. В ничем не примечательной местности несколько сотен лет хранился клад. И все столетия при нём состояли стражи. Во время Вилли их осталось только трое. Обязанности стража передавались по наследству. И вот Валентай и его товарищи проникли в эту тайну, и он своими глазами видел сокровище, сравнимое разве что с Форт-Ноксом. Впрочем, сокровище всё равно погибло. Потом их городок подвергся нашествию кладоискателей. Местность порядком испоганили. Городок утратил свою привлекательность тихого местечка. А вот дома как раз подорожали, и многие жители продали их новоиспечённым кладоискателям и выехали прочь. Но ни один из четверых ребят и одного молодого копа так и не проговорился, что трое стариков Миллвилла как раз и были теми стражами. Благодаря их молчанию, те спокойно дожили свой век на своём месте.

Первым умер старый потомок викингов и его похоронили в каменной пещере, которую его сын и внук замуровали. Спустя ещё пять лет умер старый негр. Его могила теперь погребена в развалинах древней башни. Был там какой-то секрет. Всё просто и без взрыва провалилось вниз. А третий умер совсем недавно, всего два года назад. Это был ирландец Фрэнк Макконнехи. Он доживал свой век в жилище Тороссов, под Соколиным Гнездом. И вот незадолго до его смерти Уилл и Джед посетили его.

Ирландец состарился и совсем плохо видел, он перестал делать свои кораблики в бутылках. Да и некому было их покупать. Мистер У, маленький кореец, покинул Миллвилл и уехал к сыновьям в Чикаго. Джо Торосс тоже перебрался в другое место и в старом доме остался жить его отец, Дарри Торосс и Фрэнк Макконнехи.

Валентай и Стражи давно не виделись. Эти два странных отшельника были единственными из всех людей, которым довелось узнать фантастическую историю, происшедшую несколько лет назад в пустыне Сахара, недалеко от гор Ахаггара. И они были единственными, кто мог в неё поверить. Когда же долгий рассказ окончился, старик Макконнехи рассказал нечто и от себя, потому что это были истории из одного котла.

В деле имели место некие Хроники, то есть летопись, написанная флибустьером Марвеллом Костагрю. Эта летопись вместе с её переводом и поныне хранится у Валентая. Джед уже несколько лет знал об этом и читал рукопись. История, рассказанная старым ирландцем, объясняла некоторые странности одного из девяти пиратов, прибывших на американский континент вместе с испанским авантюристом по имени Дамиан Мартиросса и ставших впоследствии семью Стражами. Это был негр по имени Мбонга.

В Хрониках было место, которое поначалу посчитали ничего не значащим упоминанием. Самый первый Мбонга в клятве Мартироссы назывался пьющий кровь сородичей. Вилли полагал, что это лишь эпитет типа "кровожадный" или "свирепый". Но в хрониках говорилось, что поначалу вместе с ним на корабль пиратов прибыли десять других негров. И они начали потихоньку таять, словно и в самом деле теряли кровь, а потом и пропадать. Пропажа раба на пиратском корабле в то время не казалась чем-то очень странным. Но пленники сначала таяли. А потом лишь пропадали. И вот что поведал старый Томас Мбонга перед самой своей смертью своему товарищу, Фрэнку Макконнэхи.

Велика была дружба между Стражами, но все потомки Мбонги хранили эту тайну даже от своих побратимов. Её передавал Страж Башни своему преемнику накануне смерти. Старому Томасу некому было рассказать её и он поведал всё своему товарищу, ирландцу. Тот поначалу не поверил, думал, что это одна из тех историй, которые рассказывают в негритянских племенах. Но рассказ Вилли убедил его, что Мбонга рассказал не сказку.

В один летний день, десять лет назад, в Соколиное гнездо прилетел голубь.

"Придите ко мне. Настало время уходить." — вот что содержалось в голубиной почте. Дарри быстро усадил старого Макконнехи в машину и торопливо двинулся по каменистой дороге к древней Башне, где доживал последние годы Томас Мбонга. Дорога шла в обход и была совсем не близкой. А на велосипеде старый слепой Фрэнк уже не мог передвигаться.

Едва они добрались до башни, как обнаружили открытый вход, а прямо посреди помещения сидел в своём самодельном кресле старый негр Мбонга. Он выглядел отнюдь не умирающим. И ещё два кресла для друзей.

— Мне осталось совсем немного. — сказал им Том. — Поэтому не перебивайте и слушайте.

Стражи привыкли уважительно относиться к странностям друг друга, поэтому не стали спорить и повиновались. И он рассказал им невероятную историю. Это было слишком даже для тех, кто видел погибшие сокровища Звезды.

Не стоит пересказывать историю всю целиком. Главное вот что: Мбонга был додоном. И был он шаари, то есть потомком шаарии. То есть Искатель, как и Маркус. Искатели всегда полукровки, поэтому живут не долее, чем обыкновенный человек. Настоящие, чистокровные додоны Стамуэна жили раз в двадцать дольше обыкновенного человека. То есть более тысячелетия. И все они много раз видели пришествие Избранного. Но Искатели этого не видели. Они выходили в поиск и часто пропадали. Они были отщепенцами. Но всё же они были и додонами, хоть и не чистокровными. Поэтому обладали свойством, недоступным простым людям.

Мбонга сразу понял, что Вилли — Избранный. Но шаари не пожелал завершить свой Поиск. Его предки давно уже отбились от своей миссии — с того дня, когда первый Мбонга встретил Мартироссу. Но судьбу не обмануть — она всё равно призвала Избранного в Стамуэн. Вилли неизвестными путями всё-таки попал к священному городу додонов и прошёл свой путь. Он-то и оказался тем единственным Избранным, которого искала Варсуйя.

И вот сейчас, когда они беседуют в старой Башне, некий герой вымершего звёздного племени додонов забирает свой народ к себе. И Томас Мбонга уходит к своим предкам. Больше на Земле не останется додонов. Сейчас, сию секунду пробьёт час, и старый Страж покинет своих друзей. Великий час прощения: вернутся все, даже отщепенцы шаари. Он, Мбонга, станет тенью и уйдёт, а его последние друзья пусть похоронят его тело в Башне. И показал им секрет, которым не воспользовались жрецы, когда на них много столетий назад напали пираты Мартироссы.

Вот что перед смертью рассказал негр Фрэнку. В тот час, когда додоны покинули Стамуэн навсегда, умер старый Мбонга. Он что-то сказал на чужом языке прежде, чем закрыл глаза. Но Фрэнк не может передать эти слова. Люди не умеют так говорить.

— Он сказал: "чиатоннаа, чиатоннаа, Айяттара!" — сдерживая слёзы, проговорил бородатый Уилл. И последние слова прозвучали совсем иначе, нежели человеческая речь. Это были переливчатые органные звуки, словно наполняющие собой маленькое помещение.

— Да, оно! — воскликнул Макконнэхи.

— Это означает: здравствуй, Пространственник. — перевёл Джед бывшим стражам. Он тоже умел говорить на языке додонов. Дары Лгуннат, пророчицы Стамуэна, остались при них навсегда.

— Удивительно. — прошептал тогда Дарри Торосс. — А я-то думал, что чудеса закончились с гибелью Звезды.

Будучи додоном, Мбонга обладал одним таинственным свойством, которое и подметил зоркий Марвелл, но не смог объяснить. Искатель в своём Поиске нуждается в силах и он может просто взять их у любого человека. Вот Мбонга так и делал с неграми-рабами. От этого они и таяли, а потом просто падали за борт. По своей задаче Искатель мог попадать в самые разнообразные ситуации, Избранный мог обнаружиться где угодно. Если хотите, это был вид своеобразного энергетического вампиризма. Но с друзьями додон так поступать не мог. Поэтому никто из тех, кто был на корабле и уж тем более никто из ближайших друзей не испытал на себе этого. Ни один потомок Мбонги не воспользовался этим, чтобы не жить дольше других Стражей. Но свойство распознавать Избранного было у них врождённым. Марвелл был таким Избранным.

— Это всё? — потрясённо спросил Айрон.

— Нет. Не всё. — ответил Уилл. — Старый додон Мбонга сказал Фрэнку ещё кое-что. Он сказал то, что ирландец посчитал просто бредом и не потрудился как следует запомнить. Он сказал, что Земля была последним форпостом, дальше додоны не двинулись, потому что исчез Искатель. И здесь хранится Нечто, что должно было перемещаться дальше. Но некому было это сделать. Мбонга много чего сказал, но слушающие не всё запомнили и ещё больше не поняли, потому что умирающий временами переходил на язык додонов. Но последнее слово Фрэнк запомнил и, как мог, передал его.

— Что за слово?

— Оинниялль. — прозвучало, словно орган, из потрескавшихся губ Уилла.

— Оинниялль. — тем же гулким голосом повторил Джед. И перевёл: — Живые Души.

Айрон безмолвствовал. При чём тут души, да ещё живые? Почему это так важно?

— С тех пор мы ищем нечто необычное. Мбонга рассказал об этом, но Фрэнк не сумел всё запомнить. Где-то существует Нечто, связанное с Живыми Душами. Ты помнишь, однажды мы собрались в тот день, когда окончили колледж. Все гуляли, а мы уединились нашей маленькой компанией прежде, чем разбежались на многие годы?

Айрон помнил. Все выпускники гуляли на вечеринке, выпивали, веселились, танцевали, а они заперлись в комнате Вилли и Джеда и говорили о том, что больше не вернётся. О своих снах, о Стамуэне, о Рушаре... Там были Айрон и Маргарет Коэны, Боб и Нэнси Мелкович. Обе пары поженились в один день как раз на последнем курсе, перед самым выпуском. Был Заннат Ньоро. Пришли Фарид и Моррис, хотя не были выпускниками колледжа.

Они просидели всю ночь и говорили. Рассказывали то, о чём забыли когда-то рассказать. Все словно заново пережили эти события. Вот тогда Вилли и пересказал про свои удивительные сны, в которых к нему говорила Варсуйя, Мать Додонов и Император Мёртвых, Пространственник, Айяттара. Тогда впервые они услышали два слова: Живые Души.

— Я знаю. — проронил тогда Моррис. — Мой Спутник, Инга Марушевич, говорила мне о них.

Это было потрясающе. Моррис один из всех знал то, чего не знал даже Избранный — Вилли Валентай! Он столько лет молчал о Живых Душах! Впрочем, он не знал, что это такая тайна. Габриэл и понятия не имел до того момента, что, кроме него, никто не знал, кто такой был Спутник Спящего. Он спросил Ингу — она ответила. Никто, кроме него, не догадался поговорить со своим Спутником на эту тему. Недаром Моррис стал дипломатом.

Вот так стало известно, что Спутником Спящего была Живая Душа, одна из бесчисленного множества странных бесплотных существ, вышедших из недр Первородного Яйца прежде всего живого. Хотя, в додонской мифологии было как раз наоборот.

Миссия этих Живых Душ была неясной. Они были участниками снов тех, кто выпил из источника Лгуннат. Они были союзниками в создании новых миров. Ибо так, по словам двух друзей, додоны творили новые миры. Одна из Живых Душ одухотворяла роль Спутника. Это был добровольный союз Спящего и Живой Души. Эти странные существа имели собственную волю, как сообщил Моррис. Они могли быть во сне, а могли и не быть.

Им мог не понравиться Спящий. Так произошло с Фаридом. Его Спутник, самка гориллы Тала (он забыл настоящее имя этого персонажа, чем вызвал неимоверное раздражение своего Спутника) нарочно разрушила весь сон Фарида, да ещё и отомстила ему за убогое воображение. И вообще сны Фарида и Морриса были самыми информативными в этом неожиданно возникшем расследовании. Ни Маргарет, ни Мелкович, ни Нэнси не могли сказать ничего о своих Спутниках особенного. Они блестяще контактировали с ними, но и только. Зато Айрон и Заннат поняли, что Спутники реальны. Они говорили с ними даже после окончания своего сна. Ведь Нэнси уже проснулась, когда слышала, как Джек Бегунок сказал Мелковичу, что тот остаётся с лицом Героя. Ей самой было только сказано, что Ланселот нарушил сюжетную линию, и сказка закончилась. Она тогда была в ярости и не поняла слов Мелковича: "Мне кажется, я спас тебя". А тот и по сию пору не знает, что это такое он сказал.

Алисия, как узнал от неё Моррис, не имела Спутника во сне. Кто-то говорил с ней в самом начале, но и только. Только на Рушаре в случайном разговоре Моррис узнал от Аманды, что она тоже побывала в волшебном сне и была в нём Амазонкой. Но Спутника не было у неё. Аманду, как и Алисию, разбудила Варсуйя. Из своего сна, прямо от каменного города, девушка перенеслась на Рушару, на континент Марено, на полуостров Фланнир. Там её встретила старая Орнарта.

Они просидели всю ночь тогда. В открытые окна доносились смех, возгласы, музыка, звуки и сияние фейерверков. И только под утро бывшие Герои замолкли. Всё ушло безвозвратно.

— Что же привело вас обоих сюда? — спросил Айрон у Валентая и Фальконе.

Те не успели ответить, раздался сигнал от входа. За дверью стояли Шварцабль и Теодоракис.

— Если вы изволяй отдохнуть... — начал Отто.

— ... то можно прогуляться по комплексу. — закончил грек.

ГЛАВА 6

— Кто этот Теодоракис? — спросил тихонько у немца Айрон.

— О, он есть вулканолог. — уважительно отозвался Отто. — Нам не приходилось работать вместе.

Тем временем все пятеро двигались по коридорам. В отличии от дизайна жилых помещений устройство коридоров очень напоминало переходы на космических кораблях в крупнобюджетных фантастических фильмах.

— Кто так всё это спроектировал? — поинтересовался Айрон. В самом деле, была нужда в этих мощных переборках здесь, на Земле, в пределах нормального давления и температуры? Зачем нужны шлюзовые отсеки в подземном городке? Ожидается глобальное и скорое таяние материковых льдов?

На этот вопрос ему толком ответить не могли. Скорее всего, предположил Теодоракис, это фантазия господина Спацаллани. Сам он, подобно своему старому знакомому, Отто Шварцаблю, немного иронично относился к затеям толстосумов, вбухивающих безумные средства в безумные проекты.

— А что здесь делает вулканолог? — продолжал выпытывать дотошный Коэн.

Грек так и подскочил.

— Уважаемый профессор, вы удивляете меня! Разве в Антарктиде нет вулканов?

— А когда мы приступим к работе? — задал вопрос Джед.

— И в качестве кого вас пригласили на эту станцию? — обратился к товарищам Айрон.

— Да мы сами напросились. — ответил за обоих Уилл. — Однажды нас с Теодоракисом столкнул счастливый случай. Мы были на мели и случайно познакомились с Канторусом. Работа в Антарктиде это как раз то, чего мы ещё ни разу не попробовали. И мы упросили нанять нас в эту контору простыми рабочими. Мы с Джедом освоили немало побочных профессий. И можем управлять горнопроходной техникой.

— Да. — подтвердил Отто. — Здесь расширяйт подземный сети.

— Вы заметили, как тут тепло? — задрав к Уиллу свою угольно-чёрную бороду, спросил коротышка-грек. — Комплекс обогревается за счёт магмы.

— Мы познакомим вас с очень интерессант люди. — оптимистично пообещал Шварцабль.

Движение в коридоре происходило не слишком интенсивно. Большей частью проходили одиночные фигуры. Но иногда проезжали с тихим урчанием электрокары.

Гиды были не в курсе, сколько тут находится народу. Но знали о станции предостаточно. Теодоракис с удовольствием поведал, что он был тем, кто начал разработки в этом месте много лет назад. Тогда здесь имелась лишь сильно разветвлённая сеть подземных пещер. Грек находился в составе вулканологической группы — надеялись найти в Антарктиде дремлющий вулкан. Он провалился в ледяную щель, замаскированную спрессованным снегом. Будучи человеком очень любознательным, Канторус принялся шататься по пещере и обнаружил эту сеть внутрискальных переходов, очень обширных зал, высоких коридоров. Такое впечатление, словно это кем-то сделано. И Канторус заблудился! Он блуждал по переходам целую неделю и питался лишь сосульками на стенах.

— Да. — вспоминал это замечательное событие Теодоракис. — Целую неделю! Это потом мне так сказали. А мне казалось — месяц!

Так они дошли до высоких, под потолок, раздвижных стен из белого полупрозрачного материала, похожего на небьющееся стекло. За стеклом угадывалось движение.

— Это медицинские лаборатории. — сообщил Теодоракис. — Там, за этими дверями, начинается целый подземный город. Нас туда не пустят.

— Слушайте, док! — оживился Джед. — А вы случайно не находили подо льдами мамонтов?

— Представьте себе, находили! — обрадовался док. — Вы ещё увидите такой паноптикум! Любой палеонтолог отдал бы душу, лишь бы приблизиться к этим экспонатам!

— С чего бы простым рабочим делать устраивать подобные экскурсии? — с подозрением спросил Коэн.

— Отчего же? — удивился Отто. — Туда всем можно посмотреть. Куда нельзя ходить, там всё закрыто. А музей, библиотека, кинозал, солярий и столовая — любой, кто хочет. Герр Спацаллани ещё не вселиться в свой апартамент.

— Вот как наверху станет совсем нехорошо, — с подмигиванием заметил грек, — так он оставит свой плавающий остров и прибудет сюда с большим штатом вышколенной прислуги, поваров, бирманских танцовщиц, джазовых музыкантов и самых лучших девочек из Таиланда. А всем рабочим вручат конверты с банковским чеком и переправят в подлунный мир плясать ламбаду.

— Что плясать? — опомнился Коэн.

— Ламбаду. — ответил Отто и пояснил: — Это такой танец.

Он даже попытался показать, какой именно. Солидный Отто Шварцабль пригнулся и взял за талию низенького Теодоракиса и они запрыгали вдвоём, комично задирая ноги. Похожий на бородатого колобка грек, уморительно вертел своей широкой талией. Нескучные люди попались в коллеги трём друзьям!

Далее пошли помещения, о которых гиды ничего не знали. В лабиринте было множество пустующих помещений. Они были закрыты. Очевидно, тут у господина Спацаллани намечался большой развлекательный проект.

— Куда мы идём? — поинтересовался Коэн.

— В кают-компанию. — ответил ему грек. — Здесь люди разбиваются на компании, чтобы было легче контактировать. И некоторые помещения оборудованы по советам психологов под что-то вроде клубов. Или в просторечии, курилок.

— А можно позвонить отсюда в верхний мир? — спросил Коэн, который уже убедился, что сотовый телефон не находит сеть из этого лабиринта.

— О нет. — расстроил его грек. — Отсюда имеется лишь односторонняя связь. Можно знать, что происходит в мире, брать телепрограммы. Сами понимаете, секретность! Но кое-где есть и телефон.

В курилке было много народу. И там действительно курили. Во всяком случае, едва открылись герметические двери, как в лицо входящим словно дунул ветер из голосов, табачного дыма, смешения разных музык, шума вентиляции и грохота бильярда. В углах смотрели телепередачи. Здесь царили простые нравы, было весело и шумно. Бармен не успевал подавать стаканы. Кто-то дёргал ручки игральных автоматов. Бородатые мужчины в простых комбинезонах и бейсболках мерились силой, поставив локти на столы. Вокруг них галдели болельщики и зрители. Женщины тоже были в комбинезонах, напоминающих стильные костюмчики из фантастических боевиков.

— А ну-ка я! — воскликнул Уилл, когда очередной неудачник выбыл из состязания, потирая руку. Тот проиграл здоровому блондину с патлами ниже плеч и со спиной шириной с двустворчатый шкаф. Тот, выбив противника, напялил какие-то дурацкие очки и показал публике крутой бицепс. Зрители зааплодировали. Уилла это не смутило. Он с щегольством плюхнулся на стул и победоносно огляделся.

— Давай, всыпь ему, джедай! — подбодрил его невысокий Фальконе.

Уилл задрал рукав свитера и впечатал локоть в стол. Мускулы у него были чуть послабее, но он так и не надувался, как этот бегемот с крашеными бабскими локонами. Видимо, причёска составляла гордость этого верзилы. Но Уилл тоже любил подёргать удачу за усы.

— Ну-сс, очкарик, продемонстрируй нам, что можно сделать с обыкновенным желатином! — презрительно сказал он противнику.

— О. — сказал немногословный Джед.

Противник почему-то не ответил. Он передвинул очки на кончик носа, а козырёк бейсболки наоборот задрал повыше.

— Ну что, джедай, — спросил он. — припёрся, наконец, бродяга?

Вокруг никто не понял юмора, и все расхохотались.

— Вот сейчас потеха будет. — сказал кто-то за спиной у Валентая.

Уилл раскрыл рот и уставился в весёлые глаза неугомонного искателя мифической Атлантиды, авантюриста и бродяги, несгибаемого Ланселота, повзрослевшего на десять лет рыцаря Серебро, Боба Мелковича.

Джед расхохотался. И напрасно. Потому что, когда эти двое встали и обнялись, он замешкал и попал как раз в зазор меж двух верзил.

Тут на шум подошёл и Коэн.

— Аргентор, я едва узнал тебя. — сказал он тихо, когда Боб нежно его облапил.

Они смотрелись рядом ещё более необычно, нежели когда-то. Худой интеллигентный Айрон в больших очках и здоровенный Боб в своих маленьких очёчках в золотой оправе, которые так не шли к его загорелому лицу. Ланселот сильно погрубел. Но и искатели воздушных замков тоже утратили изящество. Среди них Коэн смотрелся в своём дорогом пуловере, отутюженных брюках и белой рубашке с галстуком, как пришелец.

— Нэнси! Иди сюда! — крикнул через весь зал Мелкович.

Он узнал её сразу. Нэнси за десять лет почти не изменилась. Всё так же молода и очень хороша в своём щегольском комбинезоне полуармейского образца. У Нэнси сохранилась тонкая талия и пышные волосы. Айрон вдруг смутился и под смешки присутствующих поцеловал ей руку.

— Всё тот же Ааренс. — сказала Нэнси, обнимая друга. Глаза её немного повлажнели.

— Коэн, не клейся к Нэнси. — гнусавым голосом с дебильной миной промычал Мелкович.

Джед и Уилл расхохотались.

— Вы не представляете! — воскликнула жена Мелковича. — Он по-прежнему меня ко всем ревнует!

Боб комично поморгал глазами.

— Так вы знакомы?! — с удивлением затесался в тесную компанию Теодоракис. — Вот не знал!

Оказалось, что чета Мелковичей находится в подземном комплексе уже примерно третий месяц.

Им было о чём поговорить, и все пятеро отправились в жилое помещение Мелковичей. Те занимали несколько комнат. Вообще, в комплексе очень щедро обстояло дело с пространством. Видимо, на всё хватало. У Коэна даже возникло подозрение, что весь континент Антарктида изрыт внутри пустотами и всё это принадлежит герру Спацаллани.

Едва они оторвались от чужих взглядов, как Боб за закрытыми дверями тут же посерьезнел.

— Я рад видеть вас, джедаи. — сказал он просто. — Как хорошо, Ааренс, что мы снова вместе.

Мина забияки и всеобщего любимца исчезла с его лица. И Коэн с удивлением вдруг обнаружил, что Боб вполне интеллигентен. Его не портила даже слегка отросшая светлая борода.

— Я так и подумал, что он напрасно выкобенивается. — поделился Уилл соображениями с Джедом.

— Посмотрел бы на себя! — презрительно ответила Нэнси. — Кто тут болтал про желатин?

Все расхохотались.

— Итак, почему вы не удивились, увидев нас троих? — поинтересовался Фальконе.

— Ты не поверишь, Джед! — задушевно отозвался Боб. — Интуиция замучила.

— А если правда? — спросил серьёзно Коэн.

— Нам снится Муаренс. Уже полгода. — сказала Нэнси.

* * *

Нэнси и Боб заболели Атлантидой примерно три года назад. Учёное сообщество махнуло на них рукой. А они не расстроились и разорвали отношения с университетом и занялись глубоководными поисками. Потом попали в исследовательский тихоокеанский комплекс. Боб выдвинул бредовую идею, что Атлантида находилась не в Атлантике, а в Тихом океане. Потом он вообразил, что на земле могут находиться следы дворца Пространственника, и переместил поиски в Красное море.

— Ну, это едва ли. — с сомнением проговорил Валентай.

— Само собой. — ответил Боб.

Но, удивительное дело, Мелкович умел своим энтузиазмом воспламенять сердца состоятельных людей. Те верили ему и спонсировали все его безумные затеи. Потом идея прогорала, но к тому времени Мелкович успевал познакомиться с новым толстосумом. Так он наскочил на Спацаллани.

— Так это реальный человек? — изумился Коэн. — Я думал, это просто прикрытие.

— Абсолютно реальный. — подтвердил Боб. — Со всеми комплексами толстосумов. С маниакальной тягой к бессмертию. Хотя бы лет на сто. Он плавал по морям и океанам на своей комфортабельной барже с сотней бассейнов, садом Семирамиды и собственной гробницей. Однако к тому времени гигантские цунами уже похоронили не один десяток островов размерами побольше этого плавучего борделя. И Спацаллани перекупил по своим каналам некий тайный правительственный проект. Для этого ему пришлось сместить десятка два сенаторов, устроить импичмент президенту, подорвать вместе с дачей и собакой шефа контрразведки и обклеить стодолларовыми купюрами статую Свободы. Так он и получил доступ к Лабиринту. Он вбухал сюда многомиллиардные средства. Но не он один. Когда Комплекс достроится, здесь будет маленький подземный мир для многих шишек из внешнего мира. Как только глобальное потепление утопит или заморозит всю планету, эти шишки явятся сюда со своими семьями, прислугой, собаками и клюшками для гольфа. Вы не поверите! Я знаю нескольких парней, которые работают над обустройством гигантских помещений, имитирующих поля для гольфа! Всё путём: трава, деревья, солнце, небо! Есть гигантская пещера, имитирующая атолл. Там плавают дельфины и морские звёзды. На островке живут мартышки и попугаи, и стоит на сваях шикарное бунгало.

— А стартовой шахты для запуска космических кораблей нет?

— Думаю, что есть. — ответила Нэнси.

Боб кивнул и продолжал:

— Официально здесь проводятся международные исследования под флагом ООН, поэтому здесь интернациональный состав служащих и рабочих. На самом деле Спацаллани разрабатывает свои проекты. Один из них — поиск биологического бессмертия. Это, полагаю, всем известное клонирование. Второй — поиск формулы эликсира бессмертия, оставленного инопланетянами. Вот это и есть самый засекреченный проект. К нему допускаются немногие. И держитесь всегда настороже, если кто-нибудь тут начнёт к вам приставать с вопросами. Здесь имеется собственная контрразведка, и в ней работают специалисты. Только полгода назад нам стало известно об этом проекте. И только три месяца назад мы сумели сюда попасть.

— Вот как? — удивился Уилл. — А нам об этом проекте просто рассказал Теодоракис. Мы попросились в работу, и он нас взял.

— В качестве простых рабочих. — напомнил ему Джед. — Наше дело бурить породу.

— Вот почему ваш поводырь так встревожился. Он не хочет, чтобы его подопечные знали больше, чем им положено. — задумалась Нэнси. — Плохо дело. Мы думали, вы знаете, зачем сюда попали. Мы можем не выбраться отсюда. Здесь даже нет связи с внешним миром.

Айрон похолодел. Выходит, его просто заманили в ловушку! А он так и не дозвонился до Маргарет!

— Я подписал договор лишь на полгода. — проронил он.

— Никакие договора, Коэн, тут не действуют. Что тебе пообещали?

— Письменность инопланетян. — мрачно ответил он, вспоминая, каким путём их провели внутрь комплекса. Нет, отсюда не сбежать.

— Артефакт. — кратко проронил Мелкович. — Могу советовать тебе одно: проси при случае, чтобы сюда доставили и Маргарет. У вас одна профессия, это будет убедительно. По крайней мере, вы будете вместе до конца.

— Нет, ни за что! Я не позову Маргарет в эту крысиную нору!

Все замолкли. Что можно сказать или посоветовать в такой ситуации?! Они неосторожно выдали своё знакомство да ещё уединились с разговором.

Запел сигнал вызова.

На экране возникли физиономии Отто Шварцабля и Канторуса Теодоракиса.

— Друзья, вы где же пропадаете? — они заглядывали в самый объектив.

Беленькая причёсочка немца выглядела в свете коридорных ламп почти выцветшей. Зато поповская бородища грека и его лохматая грива сливались в сплошное чёрное пятно, посреди которого выпукло выделялись пухлые щёчки. Они походили на классическую пару из кинокомедии: коварный черт и наивный ангел.

— Да мы тут разболтались про наши школьные приколы! — с интонацией недалёкого рубахи-парня воскликнул Мелкович. Он с грубоватой фамильярностью хлопнул Валентая по плечу. — Ну-ка, расскажи, как ты ухлёстывал за Нэнси!

От хорошего шлепка Уилл повалился на бок.

— Боб, ты придурок! У меня своих баб навалом!

— Так выпивка-то будет?! — заканючил Джед. — Вы же пиво обещали.

— Да сейчас. — небрежно отозвалась Нэнси, открывая дверь. — Ну забыла!

Оба гида шагнули внутрь, как солдаты, держа руки за спиной, и одновременно повернули головы в разные стороны, оглядывая помещение.

Все тут играли роль и только Коэн растерялся и не нашёл себе подходящей случаю маски. Он так и остался сидеть столбиком. Айрон вспомнил, сколько недоверия он высказал сначала перед немцем, а потом перед греком. Он всё время подозревал подвох и не ошибся. А теперь не знает, как держать себя, чтобы не подпортить дело.

— Мы подумать, что гости надо ходить с подарка. — заговорил Отто совсем уж ломаным языкам, словно эскимос.

— И явились с лучшим греческим пивом. — вытаращив глаза, сообщил Теодоракис.

— С баварским. — вежливо поправил его Шварцабль.

И они одновременно выставили из-за спин руки. В каждой было по меньшей мере по пять бутылок пива.

ГЛАВА 7

— Айрон у нас всегда такой застенчивый. — сообщила Нэнси, садясь с бутылкой пива на подлокотник кресла, в котором развалился Мелкович.

— Боб, мерзавец! — закричала она. — Ты меня щипнул!

Коэн понял, что Нэнси подсказала ему самую естественную роль. А Боб отвлёк внимание гостей и дал время войти в неё.

— А можно мне в бокал? — спросил интеллигентный Коэн, разглядывая этикетку на бутылке.

Все расхохотались.

— Слушай, Айрон, ты ещё привыкнешь пить из бутылок. — сказал ему Боб. — Мы здесь галстуки не носим.

— А что герр Айрон такой расстроенный? — с иезуитской наблюдательностью подметил Теодоракис.

— Я четвёртые сутки не имею связи с женой. — тихо ответил тот.

— А! Телефон! — очень естественно вспомнил док Шварцабль. — Я вам пообещать и всё забыть!

— Ну не сейчас же, мой дражайший фройнд! — округлил глаза Теодоракис, показывая на бутылки.

— Нет, именно сейчас! — настаивал немец. — Пойдёмте, герр Ковен. Семья — это святое!

Айрон не мог отказаться от такой настойчивой заботы, да и не имел желания отказываться. Всё, что он только что услышал, лишь усилило его тревогу. И он вдруг подумал с настоящим ужасом, что может и в самом деле пропасть в этой дыре, куда неосмотрительно залез, даже не посоветовавшись с Маргарет. И может никогда больше не увидаться с ней. Она вернётся в их дом, откуда таинственным образом исчезла вся библиотека, и будет ждать его. А он так и не вернётся. Чего доброго, ещё решит, что он сбежал от неё!

Поэтому Коэн вежливо отказался от предложения Боба тяпнуть ещё по бутылочке перед уходом и вышел вслед за Отто, сопровождаемый возгласом Уилла:

— Давай быстро звякай и назад!

— Мы ждём тебя, герр Ковен! — подал голос Фальконе.

Они давно умели прекрасно понимать друг друга. Герои прошли хорошую школу маскировки на Рушаре.

— Герр Ковен, — встревоженно обратился к Айрону Шварцабль, торопливо перемещаясь по коридору и буквально таща за собой коллегу. — надеюсь, вы не проболтались вашим товарищам о том, чем будете здесь заниматься?

— Нет. — внезапно почуяв холодок, проговорил Коэн. — Мы говорили о годах в колледже.

— Я не догадался вас предупредить. — озабоченно бормотал немец. — Я не знал, что вы можете встретить тут знакомых. Это очень секретный объект. Я хотеть сказать вам, что тут не следует... как это... рассол, разблю... расслабляться.

— А в чём дело? — наивно поинтересовался Коэн.

— Вы не догадайт? — высокий, как и Айрон, Отто уставился своими круглыми диоптриями в очки собеседника. Он обвёл вокруг себя руками. — Здесь вложены такие средства! Здесь такая секретность! Здесь существуй тайная полиция!

Он замолк и проводил глазами проезжающий мимо электорокар.

— Так вот, майн фройнд. — Отто снова двинулся по коридору размашистым шагом. Айрон — следом. — Здесь кругом жуки!

— Не может быть!

— Как не может?! — иронично спросил Отто. — Я сам всем этим занимаюсь!

С этими словами он открыл карточкой кодовый замок.

В полутёмном зале по тихому гулу и миганию огней угадывалось множества техники. Отто не стал включать свет, а уверенно пошёл куда-то внутрь. Айрон вынужден был подчиниться, не зная, что из этого может получиться.

Наконец, Отто остановился возле усеянного тумблерами пульта. В устройство был вмонтирован прибор, напоминающий очень наворочанный телефон. Однако у него имелась обыкновенная трубка.

Отто пощёлкал тумблерами и поиграл кнопками.

— Вот, герр Ковен, звоните вашей фрау на ваш домашний номер.

Он деликатно убрался куда-то за шкафы. Прекрасно понимая, что герр Шварцабль может без труда прослушивать весь разговор, Айрон торопливо набрал домашний номер. Устав слушать гудки, он попытался соединиться с сотовым телефоном жены. Бесполезно. Абонент был вне зоны доступа.

— Без успеха? — спросил вернувшийся Отто. — Хорошо. Но это не самое важно сейчас. Пойдёмте, посмотрим на монитор. Пока вы тут звонили, я кое-что тоже поискать.

На нескольких экранах наблюдалось движение. С разных ракурсов Коэн видел то, что немного раньше происходило в комнатах у Мелковичей. Всё было прекрасно видно и отлично слышно.

— Мой дорогой герр. — едва слышно прошептал Отто. — Вам следовало догадаться, при вашей-то осторожности!

— И что же теперь будет? — поинтересовался Коэн, вовсе не собираясь поддаваться панике.

— Ваше счастье, что записи ещё не сняты и не просмотрены спецслужбой.

Герр Отто щёлкал тумблерами и клавишами. Изображение на экранах последовательно пропадало.

Коэн задумался. Был ещё один разговор. В каюте Уилла и Джеда. О чем они таком там говорили? Может ли это иметь отношение к Артефакту? Стоит ли выдавать это доку Шварцаблю?

— Док, почему вы так заботитесь обо мне?

— Я надеюсь вернуться в верхний мир к жене и детям! — блеснул глазами тот. — Этим маньякам из контразведки комплекса платят бешеные деньги за их работу. Они будут разбирать на элементарные частицы любого, кто только покажется им подозрительный! Я не мог предупредить вас раньше. Если бы вы отказались, то всё, что знали бы — это только про несуществующий подводный комплекс. Но с того момента, как вы согласились, вы попали под колпак! На мне висели датчики. И мой кейс — тоже средство наблюдения. Я не хочу, чтобы вы попался на элементарном шпионаже. А по-другому это не поймут.

Да, это было так. Весь путь они оба находились под чьим-то присмотром. Их вели незаметно, но очень продуманно. Среди человеческих толп они оказывались изолированными. Ни с кем не перебросятся лишним словом. Ни единого лишнего звонка. Всё делалось быстро и беспрепятственно. Ни единой минуты не потеряно зря. Учитывалось всё — любые мелочи, любые человеческие слабости. И всё создавало впечатление естественности.

— Здесь всех так вербуют? — спросил Коэн, соображая, какие деньги требуются на такую безупречную работу и какие специалисты в этом задействованы.

— Понятия не имею. — ответил Отто. — Мы с Теодоракисом знакомы немало лет, но я так до сих пор не знаю толком, чем он тут занят. Горнопроходные работы — это всё, что он изволит мне сказать. Он, как и я, о многом догадывается, но редко что выдаёт. Я только знаю, что он предпочитает вербовать таких бродяг, как эти ваши два фройнден. Чтобы ни семьи, ни дома. А мне труднее. Хорошие специалисты — люди успешные, они обременяйт себя привязанность.

Айрон ещё раз вспомнил, о чём шёл разговор у Валентая и Фальконе. Нет, они не говорили ни о чём, что касалось бы комплекса, или прямых задач. Все темы их разговора относились только к прошлому. Посторонний человек и понять не мог бы, о чём вообще шла речь. Он успокоился и решил ничего не сообщать.

— Когда я смогу ещё раз позвонить жене? — спросил он.

— С вами ещё не поработали специалисты из контразведки. Не надо пугаться, всё пристойно. Когда дадут "добро", то вы получите допуск в это и другие места. У вас будет возможность позвонить.

* * *

Итак, какие выводы можно сделать на имеющемся материале? Совершенно очевидно, что проклятый герр Спацаллани занимается здесь какой-то крупномасштабной пакостью. И он очень боится, что известия о его подземной возне достигнут компетентных ушей или, ещё хуже, конкурентов. Ему приходится сотрудничать или делать вид, что сотрудничает, с ООН-новской миссией. Он маскирует свои гнусности под секретные проекты объединённых служб. И очень не желает, чтобы эти два проекта столкнулись где-нибудь в курилке. А делать нечего, приходится придумывать. Не станешь же, в самом деле, ссылаться на куриный грипп всякий раз, когда сотрудники наружного проекта бесследно исчезают. Он боится, что влиятельные общественные организации наложат лапу на его исследования следов инопланетян? Но у огромных денег огромные возможности. По миру проносятся эпидемии, катастрофы как техногенные, так и природные, бесчинствуют террористы, затеваются войны. Кто знает, не есть ли это те ниточки, при помощи которых разные спацаллани управляют миром, отвлекают внимание прессы, диктуют политику ЮНЕСКО, ООН, Интерполу. Впрочем, всё это Айрона не касается. Его задача проще: он должен выскользнуть из объятий этого невидимого спрута. И всем вместе им будет легче решить эту задачу. Его друзья, им и только им он может доверять.

* * *

Время в подземном комплексе делилось на дни и ночи весьма условно. На самом деле, здесь работа шла круглосуточно. И круглосуточно кипела жизнь. Если кто рассчитывал поспать без помех, то включал на двери сигнал — что-то вроде гостиничного "не стучать". Герр Отто посоветовал своему подопечному ознакомиться с инструкциями, чтобы было легче включиться в нормальную жизнь.

Инструкции подробно излагались в компьютере. В кабинете Коэна вообще можно было работать без проблем. К его услугам были всевозможные материалы, справочники, Интернет, правда, с односторонней связью. Вот это и навело Айрона на мысль, что его попытка дозвониться домой жене абсолютно безнадёжна. Здесь контролируют утечку информации. Он никогда не дозвонится до Маргарет. Не зря же Боб посоветовал ему добиваться вызова её сюда, в каменную нору Спацаллани.

Герр Шварцабль, как имеющий доступ к системе видеонаблюдения, должен знать об этом. И тем не менее он не препятствовал Айрону в его попытках дозвониться. А это говорит о том, что этот немец отнюдь не прост. Его простодушная мина лишь игра. Он действительно, как сказала Нэнси, поводырь. У Валентая и Фальконе тоже поводырь — этот тёртый калач Теодоракис. И, видимо, они работают в связке. У них отлично получается. Дали поболтать гостям и тут же заявились с пивом. Разыграли сцену, как по нотам: забавный грек и уморительно комичный немец.

"Нашему другу надо позвонить!" — "Да ладно, посидите с пивом!" — "Ой, нет! Я лучше позвоню!"

"Герр Айрон, будьте осторожны! Здесь работает охранка. Я сам её шеф!"

Умора, да и только. Коэна водили, как деревянную куклу на верёвочках.

Все эти невесёлые мысли утомили его, и Айрон буквально начал валиться в сон. Герр Шварцабль неизвестно, когда успел выспаться, но он был бодр и свеж. Зато посоветовал прибегнуть к сигналу "не тревожить". Для этого на внутренней стороне двери набиралось сообщение и выводилось на внешний экран двери. Сервис тут, в подземелье, был высший сорт. Айрон последовал совету и получил несколько часов отдыха. Сон был тревожным. Во сне к нему снова явился Ахаллор. Киборг ничего не говорил на этот раз. Он молча смотрел своими чёрными маслянистыми глазами, сидя в неудобной позе на широком парапете, какой обрамлял огромную платформу фиолетового дворца над облаками.

"Нам снится Муаренс..."

Кто это сказал?!

Коэн вскочил, как подброшенный пружиной. Это же сказала Нэнси! Но эта фраза проскользнула незамеченной. Все занялись каким-то другими делами.

* * *

Коэн разбирался в программах компьютера. Тут было много чего заготовлено для гостя. В частности, он обнаружил возможность внутренней связи по всему комплексу. Правда, большинство объектов были недоступны. Но с жилыми помещениями, с местами общего пользования, с библиотеками, музеями можно контактировать. Вот почему он во время посещения заметил визиофоны в курилке, только не понял, зачем это нужно. Система вызова была довольно простой. Если известно, в каком отсеке находится абонент, то можно просто набрать номер комнаты. Можно набрать имя или кодовый номер. Способов связи было много.

Айрон вызвал номер В101. Выбросилось сообщение: "мы упёрлись на работу. Потом будем пить пиво, играть в карты и тискать баб!"

Он посмеялся и хотел отключиться, но обнаружил, что у его товарищей имеется ещё два кода вызова. Первый же из них сработал. Сигнал немного попищал, и развернулась картинка: чумазый Уилл в грязной спецовке и оранжевом шлеме на одно ухо трясся на каком-то гремучем агрегате.

— Чего тебе, Айрон?! — крикнул он, едва взглянув куда-то вниз. Потом снова поднял голову и секунду Коэн наблюдал только взмыленную шею и вибрирующую бороду.

— Ничего! — крикнул он в ответ. — Проверяю связь!

— Порядок! Свяжемся ещё!

И отключился.

Это очень хорошо, что у них есть связь. Коэн немного повеселел. Вызывать код Фальконе он не стал. Ясное дело, что у них имеются при себе передатчики.

Потом вызвал сразу домашний код Боба. Обоих Мелковичей не было дома, сообщение, оставленное ими, гласило: "Коэн, не дрейфь, всё будет хорошо!" Вот так раз, как они могли знать, что он позвонит? А, если кто другой соединится? И будет спрашивать: кто это Коэн, что у него за проблемы? Но быстро сообразил: система предусматривает обратную связь.

Тут загудел вызов и вырисовался сигнал: Отто Шварцабль. Коэн стал торопливо искать, как ответить на вызов.

"Нажмите "энтер", Айрон." — нарисовалось сообщение.

Он так и сделал. На экране возникла румяная физиономия Шварцабля.

— Немного не успели въехать в связь? Я сейчас зайду за вами. Прежде, чем приступить к работе, с вами побеседовать шеф первого отдела. Не пугайтесь, это скорее формальность. Ваше досье и без того у него в файлах.

Утешив Коэна таким способом, Отто испарился, но уже через три минуты его голос раздался во входном микрофоне. Коэн едва успел умыться и одеться. Хорошо ещё, что перед сном он догадался побриться, а то предстать перед шефом первого отдела с щетиной как-то не хотелось. А уверять, что он намеревается растить бороду, было бы непредусмотрительно. Коэн с бородой — это будет просто раввин какой-то! Недостаёт только пейсов, шляпы и свитка Торы!

За дверями без всяких следов кодового замка располагался так называемый Первый Отдел. Это, как пояснил по дороге Отто, орган надзора от ЮНЕСКО. Те желают знать, не совершает ли Спацаллани каких-либо преступлений против палеонтологических ценностей Антарктиды. Финансировать разработки в вечной мерзлоте страшно дорого, да и некогда этим заниматься, слишком уж много проблем там, наверху. Поэтому ООН внедрила сюда своих агентов. А те уж сами решают, что замечать, а на что закрыть глаза. Поэтому особенно беспокоиться не о чем. Служба Первого Отдела занимается шпионажем против Спацаллани, а вовсе не следит за сохранностью палеонтологических экспонатов. Вот внутренняя контрразведка Спацаллани — это серьёзно. Не дай Бог попасть меж двух этих маховиков!

Подходя к неприступной двери, Отто набрал шифр на своём передатчике. Дверь тотчас дрогнула и разъехалась в разные стороны. Обстановка внутри напоминала подземные бункеры спецслужб, как их изображают иногда в кино.

— Нам к шефу. — озабоченно обратился Шварцабль к парадной статуе охранника, картинно стоящей за стеклом. Тот неторопливо, с достоинством пришёл в движение и набрал на сияющем никелем пульте код. После чего опять застыл, устремив ничего не видящие глаза поверх голов посетителей.

"А я-то думал, что спецслужбы только в кино такие фарсовые" — подумал со смешком Коэн.

— О, да! Простить! — с величайшим почтением откланялся перед статуей Отто. И, сцепив руки на животе, устремил взоры вдоль сияющего стеклом и никелем коридора.

— Пройдите. — раздался снисходительный голос. И оба посетителя устремились по коридору. Перед визитёрами раскрывались двери. Мягкая дорожка стального цвета скрадывала звуки. Их ждал приёмный бокс. Там, как в фильмах про шпионов, нашлись привинченные к полу два металлических стула и широкий непрозрачный экран во всю стену.

Коэн хотел сказать что-то про всё это, но Отто Шварцабль многозначительно поджал тонкие губы и слегка выпучил свои честные немецкие глаза. Коэн всё понял и ничего не сказал.

Ему задавали незначительные вопросы. Нет, не был, не состоял. Как он относится к зелёным? Хорошо относится. Как бы он рассматривал возможность третьей мировой войны. Пока никак не рассматривал, но прикажут — так рассмотрит. Что он сделает, если у него будет выбор: свалиться на машине с моста на идущий поезд или переехать плачущего на дороге ребёнка? Он предпочитает переезжать исключительно неплачущих детей.

— Вы довольны своим новым назначением, мистер Коэн? — холодный вопрос с заоблачных высот.

— Мистеру Ковену ещё не показали его новую работу. — поспешил ответить Отто.

— Вот как? — проявил что-то человеческое голос за экраном.

Сплошная зеркальная стена пошла вверх, и два разных помещения сомкнулись воедино. В открывшейся части за микрофоном сидел похожий на манекен человек в элегантном чёрном костюме. Его лицо полускрыто за сплошными чёрными очками.

— Прошу вас к столику. — произнёс он, вставая с места и выходя навстречу. Все его движения были отточены и плавны, словно у танцора.

— Не желаете угоститься кофе. — дежурная любезность произносилась столько раз, что утратила самый смысл гостеприимства.

Айрон бросил взгляд на Отто и удивился: тот был в замешательстве. Но всё же молча проследовал к элегантному металлическому стулу. Коэн подумал, что если Спацаллани заставили за свой счёт обеспечить эту роскошь, то много же ему пришлось выложить.

Вошла девушка и внесла подносик с тремя чашечками чёрного кофе и хризантемой в узкой хрустальной вазочке. Вазочку она поставила на стол и каждому подала его чашечку.

Коэн отпил глоток и удивился. Кофе был именно таким, как он любил: крепкий и только ложечка коричневого сахара.

— Простите, а сливок нет? — спросил Шварцабль.

— Простите, нет. — ответил человек в чёрном.

Коэну показалось, что его скульптурно вылепленные губы слегка дрогнули в усмешке. Отто Шварцабль поспешно отпил большой глоток и едва не поперхнулся горячим напитком. Он покраснел и задышал носом. Айрон удивился его чувствительности. Кофе был в меру горячим.

— Сколько времени вы намереваетесь здесь пробыть? — снова обратился к Айрону агент.

Тот вспомнил недавние слова Мелковича и слегка помрачнел.

— Я подписал контракт на полгода. — ответил он.

Шварцабль продышался от горячего и поспешил проговорить непослушными губами:

— Возможно, мистер Ковен захочет продлить контракт.

Человек напротив подумал и подчёркнуто тщательным жестом поставил чашечку на стол. Коэн невольно последовал его примеру. Агент поднёс руку к очкам, мгновение помедлил. Отто всё ещё пил свой горячий кофе. Человек в чёрном снял очки.

— Я помню вас, мистер Коэн. — сказал давно знакомый голос.

На Айрона смотрели карие глаза Габриэла Морриса.

ГЛАВА 8

— Мы вместе учились в колледже. — опередил вопросы немца начальник Первого Отдела. — Я тех пор давно не встречались. Я очень удивился, увидев в списках имя Айрона Коэна.

— О. — деликатно отозвался герр Шварцабль. — Вам, наверно, хочется остаться вдвоём и поговорить.

Он даже не попытался сделать вид, что собирается уйти.

— Да, разумеется, мы ещё встретимся и поговорим. — невозмутимо отвечал Моррис. — Я наведаюсь к моему другу в его номер.

Коэн встревожился. Неужели Красавчик не догадывается, что номера наводнены подслушивающей аппаратурой. А потом подумал: да это же как раз его работа! И остался спокоен. Очень хотелось поговорить с Моррисом, но мешал Отто. В голове роилось множество вопросов. Они все столько лет не видели друг друга, а теперь словно какая-то сила собирает их в одном месте. Моррис вёл себя слишком официально и Коэн подумал, что тот знает, что делает.

Оба возвращались обратно. Герр Шварцабль помалкивал.

— Когда я смогу приступить к работе? — подал голос Айрон.

— Герр Ковен, я не являюсь вашим начальником. Я доставил вас сюда, помог вам адаптироваться. Вы будете работать самостоятельно. Скорее уж это я буду находиться у вас в подчинении. Ведь на мне будет лежать всё обеспечение. Я отвечать за нормальный работа оборудования и людей. — поспешил он исковеркать фразу.

— Ну что ж, прекрасно. — расправил плечи Коэн. — Так кто введёт меня в курс дела?

— Я ещё не получить инструкций. — уклонился от ответа Отто.

Всё прекрасно. Как он и думал, Отто — подсадная утка. Забавный, комичный Шварцбацль, любитель поплясать ламбаду, он действует только по инструкции. А диктует её, понятно, контрразведка. Хотя, что взять с человека? Он вовсе не присягал Айрону на верность. Его ждут во внешнем мире какая-нибудь Гретхен, а также маленькие Гензель и Гретель. Поэтому не стоит подводить его. Он и так постарался предостеречь Айрона и открыл ему некоторые тайные ловушки Спацаллани.

— Вам следует иметь при себе передатчик. — сказал Отто. Они зашли в знакомый зал. И Коэн получил собственное средство связи.

* * *

Боба и Нэнси он нашёл в курилке. Там находились также неразлучные друзья Джед и Уилл. Последние уже отыскали себе подруг и весело проводили время за столом, где находились и другие незнакомые люди. Боб что-то азартно рассказывал. Слушатели уписывались со смеху. На столе бутылки из-под пива, пепельницы, рассыпан поп-корн. Коэн замешкался, не зная, как незаметнее выманить хоть кого-нибудь из этого бардака. Его толкнули.

— Простите. — пробормотал Айрон, невольно обернувшись.

Человек, толкнувший его, глянул на него поверх затемнённых стёкол. И Коэн понял, что настало время поговорить с Красавчиком. Это был он, только в простой рабочей робе, с щегольским сомбреро на голове. Он даже приделал себе маленькую бородку.

— Адью, мучачо. — сказал Моррис и направился за стойку бара.

Коэн, раздосадованный всей этой игрой в шпионы, последовал за ним и тоже сел за стойку.

— Вот это твоя штучка, Коэн. — произнёс Красавчик, выкладывая на стойку только что отобранный у него передатчик. — Потом ты заберёшь её. И вообще, когда вы соберётесь о чём-то пошептаться, убирайте подальше своих электронных жучил.

— Что здесь происходит?

— Хотел бы я знать. Но, думаю, что нам никто так просто этого не скажет. Ты хорошо держался сегодня, Айрон. Я опасался, что ты заговоришь при своём поводыре.

— Я уже знаю. Но здесь происходит какая-то более сложная игра. Отто временами играет в поддавки, и я не знаю, зачем и почему. Как ты оказался здесь?

— Это моё задание. Я направлен сюда узнать, что прячет здесь Спацаллани. И встретил тут вон эту весёлую компанию и тебя в придачу.

— Я тебе и так могу сказать, что здесь затевает Спацаллани. Он открыл пещеру с письменностью инопланетян. Я как раз и приглашён заниматься расшифровкой. Только Отто велел скрывать это. И, кажется, он очень озабочен нашим с тобой знакомством.

— Видишь ли, я здесь недавно, только две недели. Тебя что-нибудь во всём этом удивляет?

— Очень удивляет. — ответил Коэн. — Что ни минута, то новый вопрос. Особенно мне не нравятся наши поводыри.

— О чём говорят такие красивые парни? — ввалилась в компанию слегка пьяная особа.

— Прости, детка, у нас мужской разговор. — с улыбкой ответил ей Красавчик.

— Нет, ну что такое?! — упрямилась девица.

— Ну хорошо. — сказал Моррис. Достал сто долларов и сказал: — Включи-ка нам музыкальный автомат, найди Тома Кроули и дуй скорей сюда. Мы будем танцевать. Договорились?

— Договорились! — воскликнула барышня и свалила с соткой.

— Я думал, это провокация. — тихо засмеялся Моррис. — А то сейчас бы уже мне морду били. Здесь ненавидят спецслужбы. Я ухожу, а ты поступи, как я тебе сказал. Все ваши комнаты набиты аппаратурой, и говорить там ни о чём серьёзном нельзя.

— Мы уже поговорили. Отто стёр запись разговора в комнате С55, у Мелковичей. Но был и другой, немного раньше, в номере В101.

— Хорошо. Я проверю.

Он выдернул из передатчика Айрона проволочку.

— Как я могу иметь с тобой связь? — одними губами спросил Айрон.

— Никак. — почти беззвучно ответил Моррис. — Я не доверяю никакой электронике.

Надвинул шляпу и вышел из курилки.

Он так и не решился присоединиться к компании и, посидев у стойки за коктейлем, направился к себе. Следовало подловить более удобный случай. Едва он свернул за угол, как его догнал Джед.

— Я не ошибся, это точно был Моррис? — спросил он.

— Тише говори. Нас уже и так запеленговали. Все комнаты на прослушке.

— Понятно. Ну и кому нужна такая фигня? Интересно, что здесь происходит? Почему Моррис к нам не подошёл? Неужели не узнал?

"Хотел бы я знать, что здесь происходит"

Запищал вызов передатчика.

— Герр Ковен, зайдите ко мне в операторный зал.

Они распрощались, и Коэн завернул в знакомый коридор.

— Я пытался вызвать ваш домашний номер. — сообщил Отто. — Но нашёл там только текст на автоответчике.

Он деликатно удалился и Айрон включил воспроизведение.

"Не знаю, где ты шляешься, негодник, но должна сказать тебе, что нас обокрали. Всю твою библиотеку вынесли. Это просто кошмар какой-то! Айрон, если ты сбежал от меня с красоткой, то я найду вас обоих и выдеру ей все перья! Почему я не могу до тебя дозвониться?! Я звонила тебе из Европы каждый час. Соседи видели тебя. Я звонила твоему начальнику, но Дугласа никто уже три дня не видел. Надеюсь, ты услышишь это сообщение и отзовёшься."

Это сообщение было записано шесть часов назад. Значит, Маргарет жива и с ней ничего не случилось! Она вернулась из Европы.

Он снял трубку и набрал свой домашний номер. Долгие гудки, её нет дома. Что наговорить на автоответчик? Позвонить ему она не сможет. Назначить время?

Вернулся Отто.

— Послушали? Вот видите, она жива!

— Герр Отто, я попал в дрянную ситуацию. Наверно, я принимал решение в состоянии безумия. Покинуть дом внезапно и без предупреждения, уехать на полгода неизвестно куда. Я могу через полгода вернуться и не найти ни жены, ни дома.

— Я понимаю, герр Ковен. Ведь я в той же ситуации. Моя жена не знает, где я и когда вернусь.

— Видите ли, все наши разработки мы делали вместе. Я привык работать в паре с Маргарет.

— О, понимаю, как вам будет трудно.

— Я говорю открытым текстом, герр Шварцбацль! Кто тут у вас начальник?! Я требую, чтобы мне предоставили для работы моего ассистента, Маргарет Коэн. В контракте прописаны условия. Фирма обязуется предоставить мне ВСЁ необходимое в работе. Мне необходима моя ассистентка. Это половина моего мозга.

— Ой, понял, герр Ковен! — огорчился Шварцабль. — Я буду говорить с руководством проекта. Я передать им ваш условий. Вы правы, надо с них требовать как можно много. Я пойду и тоже тресну об стол обои кулаки! Мне нужен моя Гретхен!

— Да, и не забудьте напомнить, что я желаю приступить к работе.

* * *

Он сидел перед большим экраном и смотрел пачку предоставленных ему видеофильмов. Это были отчёты о проекте "Артефакт". Практически там не было сделано ничего. Неумелое тыканье наудачу, игра в пятнашки. Видимо, пригласить серьёзных специалистов руководство проекта побоялось, а признаться перед Спацаллани, что ничего так и не добились, тоже не посмели. Этот фильм был сделан как отчёт, попытка принять перед хозяином учёную мину. У Стивена Дугласа показывался фрагмент именно отсюда.

Итак, Боб не ошибся, Артефакт действительно существовал. Их с Нэнси не допускали до этой Святая Святых. Мелковичи исследовали только искусственные коридоры, похожие на скальные дворцы. Там на стенах имелась обширная коллекция подлинной наскальной живописи — видимо, в древнее время в этих просторных подземных лабиринтах жили предки человека. За всё это богатство многие бы палеонтологические музеи мира наверху отдали бы состояние. Однако никаких планомерных научных исследований тут не велось — чета Мелковичей единственные, кто этим занимался.

Все материалы по Артефакту оставались на месте — никуда их вывозить не позволялось. Айрону же предлагали оставить своё жильё на средних этажах гигантского муравейника и переместиться прямо к Артефакту. Там его обещали снабдить всем жизненно необходимым, обеспечить полный комфорт и доставить жену. Всё, что он потребует. Вот эта готовность и смущала Коэна. Здесь требовались специалисты совсем иного уровня.

Он смотрел на экран. Человек подходил к светящейся стене и начинал хаотично нажимать разные символы. Стена реагировала, по ней начинали кружиться переливающиеся узоры. Динамики передавали звучание: эрррлилллааииииулллаа. Потом стена на мгновение гасла и умолкала. И медленное кружение знаков возобновлялось. Такое впечатление, словно происходил сброс набранной информации — она не воспринималась, и неведомая система отвергала команду. Что же это такое? Инопланетный компьютер?

Тогда Коэн принимался классифицировать символы. Разбирал, какому символу соответствует тот или иной звук. Это сделали и до него. Таблицы предоставлены. Но символов было несколько сотен тысяч! Что же это за алфавит? Тогда он попытался сравнивать тональность. Тут произошла подвижка. На первый взгляд один и тот же звук соответствовал многим символам, но они различались в тональности. Например, одно и то же "АААА" можно произносит в сотне разных тональностей. Таблицы получались невероятно громоздкими. Как пользоваться таким алфавитом? Да, врун и провокатор Отто прав, здесь требуется работа с компьютером. Но как составить алгоритм? Кроме того, требуется очень точное воспроизведение звучания. Коэн уже сравнивал электронное воспроизведение с живым звучанием. Терялись многие детали. Компьютерное воспроизведение обедняло звук. Ухо этого не воспринимало, а "пила" показывала это очень ясно.

— Герр Ковен. — прервал его "поводырь". — Вы желали видеть руководство проектом.

"Руководство" оказалось довольно крупным типом, в прошлом которого явно преобладали армейские дисциплины. Дорогой костюм сидел на нём как-то очень несерьёзно. Ему гораздо больше подошли бы зелёные пятнистые штаны, высокие ботинки размером с чемодан и маленькая майка. Так же хорошо смотрелась бы на этом плоском бритом затылке десантная беретка.

Айрон, поражённый видом "руководства", всё же храбро изложил все свои требования насчёт ассистентки и также насчёт звукового модулятора. Начальник почесал свой нос и обратился к стоящему во фрунт герру Отто:

— Всё записали?

Тот с готовностью предоставил список.

— Я уже и специалиста подобрал для обес... печи... пече... бес... пе....Чтобы сделать звукомодулятей. — молодцевато отрапортовал Шварцабль.

— Олл райт. — глубокомысленно изрёк "начальник", соображая, что же всё-таки сказал ему этот белобрысый герр. — Включите его в состав оперативной группы. Список мне подать.

— Вот список. — Отто с готовностью подал листок из своего кейса.

— Кто этот тип или как его там?

— Герр Рухир. — ответствовал Шварцабль.

— Еврей?

— Я думал — серб. — неуверенно сказал Отто.

— Давно работает? — продолжал допрос начальник.

— Ээээ... примерно месяц. Новый специалист. Пока занимался прокладкой кабеля. Но оказаться и специалист по электронный музик.

"Начальство" подняло вверх глаза, прочло про себя расслабляющую мантру и удалилось, чтобы не видеть больше этих яйцеголовых. Музыки им не хватает!

— Дайте ему этот драндулятор. — бросил он через плечо. — И докладывать о результатах ежедневно.

— Подготовьте всё для выхода в полевые условия. — непререкаемым тоном произнёс Айрон.

Господи, что он тут делает! Ну не идиот ли! Да ещё и Маргарет сюда привлёк. Остаётся только тянуть время в надежде выбраться отсюда. Что-нибудь всем скопом да придумают.

* * *

Тянуть время ему не дали.

Видимо, посещение высокого начальства развязало герру Шварцаблю руки, и он поспешно бросился готовить Коэна к посещению Лабиринта. Было всё это очень серьёзно. Они вошли в один из лифтов, опустились на несколько ярусов. На выходе были обысканы, после чего получили новенькие спецодежды. Далее в сопровождении бдительной охраны сели в маленький вагончик, никем не управляемый. Тот резво побежал прямо в металлическую стену. Стена раскрылась, пропустила экипаж и тут же сомкнулась за спиной.

Да, понятно, что ему придётся здесь буквально жить. Отчего герр Спацаллани возлагает такие большие надежды на письменность пришельцев? Ну, положим, есть у вас секрет бессмертия. Припёрлись вы на чужую планету, а там ещё никто и не живёт. Имеется в виду из сапиенсов. Тут вы от нечего делать написали на стене рецептик, а потом забыли. Надо было это пришельцам? А с другой стороны, что если это в самом деле что-то вроде компьютера? А ведь информация на нём может быть бесценна. Вот герр Спацаллани и рассчитывает расшифровать её и заработать на этом бешеные бабки.

Док Шварцабль вышел из тележки, подошёл к высоким металлическим воротам, вздохнул и набрал шифр. Створки разошлись. Айрон затаил дыхание. Он думал, что сразу окунётся в крутящийся свет. Но этого не произошло. За дверями загорелись обыкновенные прожекторы. Отто повёл его по ровному, гладкому полу. Пол имел очень сложный мозаичный узор, а поверх мозаики был покрыт прозрачной, похожей на стекло массой. А стены походили на тесно поставленные монументальные колонны. Между ними не проникал свет.

— Что за колоннами? — едва сумел проронить Айрон.

Отто без слов повёл его к стене. Они приблизились к двум гигантским цилиндрам, уходящим ввысь, и Отто обеими руками схватил своего подопечного за плечи, не давая ему сделать далее ни шага, а из темноты на них тащило сильным холодом. За колоннами находилось кромешно-чёрное вещество. Оно поглощало свет без остатка. И невозможно было рассмотреть его. Но этого мало, невозможно было и потрогать его. Оно было настолько холодным, что к нему нельзя было приблизить руку. Док Шварцабль на глазах у Айрона провёл эксперимент: Он осторожно протянул в промежуток между колонн руку с зажатой в пальцах шариковой ручкой. Та мгновенно наполовину покрылась инеем, потом треснула и развалилась. На пол посыпался порошок. Порошок медленной струйкой пополз по стекловидному покрытию и утонул в черноте. А док Шварцабль потёр ладонью побелевшие о холода пальцы.

— Были жертвы? — спросил Айрон.

— Были. Поэтому первым делом поставили ворота. Герр Теодоракис просто не стал при посторонних говорить. Он не один провалился в щель. Здесь погибла целая группа. А выбрался только он один. Потому что играть с игрушками пришельцев надо осторожно.

Они двинулись дальше. Отто предпочитал придерживаться середины широкого ровного тоннеля.

Колонны кончились внезапно. Дальше начались гладкие стены. Весь свод пещеры был полуцилиндрическим. И весь он был покрыт словно стекломассой. Под ней тускло угадывались изображения клеток с круглыми ядрами. Всё неживого терракотового цвета. Они ступили под эти едва мерцающие в свете прожекторов стены. Мозаика под ногами исчезла и заменилась на сплошной, идеально ровный металлический пол. По мере продвижения стены и потолок разгорались. Сначала они засветились тёмно-жёлтым, потом появился лёгкий лимонный оттенок. Потом оранжевый. Потом всё пространство залилось красным. И, наконец, успокоился ровный медовый цвет.

— Потрогать можно? — шёпотом спросил Коэн.

— Вот здесь все шепчут. — отозвался тоже шёпотом Отто. — Здесь такая дикая акустика.

По стене прошла волна дрожи.

— Тише. — едва слышно пискнул док.

Он достал блокнот и записал: "они реагируют на звук. Если начать шуметь, то возникает страшный резонанс."

"А потрогать можно?" — упрямо написал Коэн.

Отто закивал. Он подошёл к стене и прикоснулся к первому попавшемуся знаку. Вся стена немедленно пришла в движение. Уже знакомые Айрону символы начали кружиться в безмолвном танце. Была в этом какая-то закономерность, но вся поверхность была так огромна, что всего сразу усмотреть нельзя. А коридор был длинен. Пройдя весь его до самого конца, оба человека обнаружили точно такие же колонны, что и на входе. Но далее была глухая стена.

Прямо посреди пещеры стояли деревянные столы и стулья. Здесь, наверно, сидели исследователи, когда работали в пещере. Видимо, деревянный материал казался им более безопасным на этом сплошь металлическом полу.

"Что за металл?" — написал Айрон

"Нет аналогов." — ответил Отто.

"А стекломасса?"

Док развёл руками. Таких материалов на Земле никогда не получали и исследовать их по причине абсолютной неразрушимости не могли — невозможно было отколоть ни кусочка. А тащить сюда группу учёных с приборами значило пожертвовать секретностью.

Айрон подошёл к стене. Он не решался так сразу прикоснуться к ней. сначала дунул. На стене моментально образовались концентрические круги и быстро затихли.

— Ууу. — слабо пропел Коэн

Танец символов слегка сбился и тут же восстановился.

Айрон нашёл символ, который пел как "аааа". Прижал его пальцами. Тот остановился, и пещера запела длинным "АААААА". Звук улетел под потолок, отразился и заметался по пещере, вызывая бешеную игру символов и всполохи разных цветов. Но быстро стих.

Так Коэн забавлялся примерно час и убедился, что ухо точно не различает множества тонов. Что прикажете делать с таким алфавитом? Даже если это и не алфавит, а гиероглифы, это ничем не поможет. Только Спацаллани и ему подобные могут думать, что специалисту достаточно почирикать по клавиатуре, как компьютер тут же начнёт переводить фразы. И первым предложением будет: "чтобы сделать эликсир бессмертия надо взять горсть алмазов, две горсти лунного света и перо птицы-феникс."

Видимо, он будет делать здесь то же, что и предыдущие исследователи: дурить "начальству" голову.

— Когда я получу группу по работе со звукомодуляцией? — спросил Айрон у Отто, когда за ними закрылись двери.

— Надо сначала выяснить, что за приборы нужны. Я вам устроить встречу, а вы сами ему объясняйт.

Они поднялись на нужный уровень, и док стремительно вошёл в одну из лабораторий. Лабиринт был гораздо, гораздо больше, чем поначалу представлял себе Айрон.

Там их ждали. "Начальство" делало своё дело: техники уже ставили на погрузчики контейнеры с отобранными приборами. Всем руководил невысокий человек в точно таком же, как у всех, сером комбинезоне.

— Герр Рухир. — позвал его Отто. — Вот человек, у которого вы работать.

Тот обернулся и изумлённый Айрон мгновенно узнал Калвина Рушера.

— Я знаю. — отрывисто ответил тот. — Я уже видел список.

ГЛАВА 9

Отто Шварцабль был затем и приставлен к Коэну, чтобы обеспечивать ему всё необходимое, отыскивать специалистов, заказывать приборы, руководить доставкой. Он и сам неплохо разбирался в электронике и потому был толков и понятлив. Пока Коэн у себя в комнате ломал голову над символами, док уже тянул в пещеру кабели, устанавливал компьютеры, огораживал щитами опасные участки, обустраивал зону отдыха для сотрудников. У него дело спорилось, а вот у Айрона — нет. Потому что это был тупик. Но это был не единственный и не самый худший тупик.

Вчера он сумел встретиться с Уиллом. И рассказал о том, что этажом ниже работает в лаборатории электроники их враг, Владыка Рушер. И теперь Айрону придётся контактировать с этой маленькой гидрой.

— Он ведёт себя так, словно ничего не было. А меня тошнит от него, от его внимательных глазок и от его аккуратной причёсочки.

— Ты слишком много пережил. — просто сказал ему Уилл. — Но это всё в прошлом. Ты мог бы встретиться с ним на улице, и тебе было бы точно так же неприятно. Рушер работает простым техником? Надо же!

Боб, услышав эту новость, помрачнел. Он ненавидел Рушера и не мог забыть ему плавильню.

— Тебе не придётся с ним работать. — сказала ему Нэнси.

Мелкович с сомнением глянул на неё.

— Вот уж не знаю, хорошо это или плохо. Думаешь, нормально Айрону в одиночку терпеть этого гадёныша?

— Этот гадёныш у Коэна будет в подчинении. В конце концов, Айрон, ты можешь уволить его. Найди, к чему придраться и гони его!

— Не буду я перед ним трястись! — с негодованием ответил тот. — Не хватает только демонстрировать зависимость!

— Знаешь, Ааренс. — вмешался молчаливый Джед. — Тебе нужно...

— Мне ничего не нужно! Вся эта затея просто бред! Я пойду к этому бугаю Грундеру и скажу, что ассистентка мне больше не нужна. Не хватает только, чтобы и Маргарет вляпалась в эту историю.

— Так вот, Ааренс. — как ни в чём ни бывало продолжил Джед. — Тебе нужно найти убедительный повод, чтобы включить в состав исследовательской группы кого-нибудь из нас. Так тебе будет легче. Все твои требования выполняются беспрекословно. У нас с тобой один и тот же колледж за плечами.

— Айрон! — с жаром воскликнула Нэнси. — Включай нас с Бобом! Ведь мы тоже расследуем пещеры пришельцев!

Коэн вдруг обрадовался. В самом деле, что это он упал так духом?! Ему даже не придётся придумывать доводы. Ведь его товарищи и в самом деле специалисты! Хоть не в области лингвистики, но разве "начальство" в этом что понимает?

— Яволь, герр Ковен! — и не подумал возражать герр Шварцабль. — Я рад вашему настроению. А то к чему весь этот меланхоляй?! Все ресурсы к ваш удовольствий! Кстати, ваш ассистентка уже в пути. Смит радировать с борта.

Вот это сбило Айрона с толку. С одной стороны он очень хотел видеть жену. С другой стороны чувствовал печёнками, что не стоит её сюда тащить.

— Кстати, вам и ваший коллеги надо перебраться на другой уровень. В целях защиты информации следует ограничить круг общения. Но вы можете разговаривать с Уилли и Джед по передатчику.

"Спасибо. — язвительно подумал Коэн. — И выкладывать вашей тайной канцелярии все наши секреты"

Впрочем, если соблюдать предосторожности, то так общаться и придётся.

— Уилл, — что ты видишь в своих ночных кошмарах? — шепнул он Валентаю прежде, чем опуститься на нижний ярус Лабиринта.

— У нас с Джедом один кошмар на двоих. — ответил тот, помогая грузить в лифт книги. — Мы тонем в песках Портала.

* * *

Рушер делал свою работу безупречно. Он молча выслушивал требования, молча кивал и уходил к своей группе техников — они расположились со всем своим имуществом прямо посреди щитков в колонном коридоре. Благо, что в этом месте было тепло и легко дышалось.

Работники Рушера тоже были людьми немногословными, они словно копировали своего шефа. Впрочем, шуметь в этом месте было нельзя. Они вообще общались при помощи компьютера. Компов тут было много. Вот как раз вся техническая часть и лежала на Рушере, поэтому бывший тиран вынужден был часто находиться рядом с людьми, которым был неприятен.

Рушер не стремился к разговору. Когда была необходимость, подходил с электронным блокнотом. Ни единым жестом или словом он не выдавал, что был когда-то знаком с этими тремя людьми. Ни на мгновение не расслаблялся и не выдавал своего к ним отношения. Ни единой искры недоброжелательства в этих бесстрастных глазах. Он мало изменился внешне. Немного больше впали щёки, стал короче стричься. Не вырос, не похудел. Это было всё то же лицо, тот же человек, которого они судили в тронном зале сказочного дворца на Рорсеваане. Тот, кто был Избранным. Знает ли он об этом? Вспоминает ли о былом величии? Только один раз они видели жгучие слёзы на его глазах. Всю обратную дорогу от Стамуэна он молчал, отвернувшись ото всех.

Калвин ушёл, не прощаясь и никому не сказав ни слова. Десять лет они ломали головы, куда он девался, и что с ним сталось. И вот он здесь. Обыкновенный техник. Неужели его амбициозность не подняла его выше? Айрон сам наблюдал, как разговаривает с ним "начальство". Тот амбал — Грундер — в самом начале их работы спустился вниз, посмотреть, как идут дела. Он, конечно, ничего не понял. Объяснения учёной троицы не дошли до него, и амбал отыгрался на Рушере, шпыняя его за все очевидные и неочевидные промахи, как новобранца. Калвин спокойно выслушал всё, глядя в кнопку посередине широченной грудной клетки "начальства" и тихо что-то отвечал. Амбал ушёл, а у Коэна осталось неприятное чувство. Было впечатление, что этот дурак с бритой мордой сунул горящий факел в бочку с динамитом, а тот и не взорвался. Рушер, Рушер, что с тобою сталось?

— Отто, а когда сюда прибудет Мариуш Кондор? — спросил Коэн во время отдыха ярусом выше, где им было выделен под работу и жильё целый сектор.

Шварцабль едва вспомнил, о чём идёт речь. И правда, он упоминал про это. Но доставка профессора не его забота. Кондор поделился с ним своими планами, но не так чтобы очень уж конкретно. Наверно, кто-то другой займётся его сопровождением. А это так важно?

— Да нет. Едва ли. — пожал плечами Коэн. — просто я подумал: если он прибыл, то хорошо было бы нам встретиться. Мы много лет не виделись с самой экспедиции перед третьим курсом.

— Я наведу справки. — мягко пообещал Шварцабль.

— Не надо. Я обращусь прямо в Первый Отдел. Моррис беседует со всеми прибывшими. Он знает, кто работает в комплексе.

— Но я должен вас предупредить о том, что все переговоры внутри Комплекса слушать служба контрразведки. Прошу вас, не создавать трудности, не говорить лишнего.

— Я в курсе. Нас всех инструктировали и очень подробно. — ответил Коэн.

В следующий перерыв, поднявшись к себе, он так и сделал.

— Куда ты провалился, Коэн? — изумился Моррис. — Я не мог нигде найти тебя!

— Не слишком важно. — улыбнулся Айрон. — Я только хотел спросить, не прибыл ли Мариуш Кондор?

— Вынужден разочаровать. Но есть другая новость. Сегодня я беседовал с Маргарет. Она уже здесь и скоро, думаю, ты её увидишь.

У Айрона бухнуло и куда-то провалилось сердце. Он не знал, радоваться или печалиться. Значит, он сам затащил Маргарет в ловушку.

— Слушай, Коэн, — не заметив его состояния, оживлённо продолжал Моррис. — Я так понял, что ты крупная шишка в каком-то из проектов. Не мог бы ты организовать нам встречу? Знаешь, мы столько лет не виделись и вот сидим в одной норе, а поговорить не можем!

Он засмеялся.

— Я попробую. — пообещал Коэн без всякой, впрочем, надежды. Моррису должно быть известно, что меры секретности здесь доходят до абсурда. Было бы, что прятать!

Он отключил связь и призадумался. В том, что за ним наблюдают изо всех углов, он и не сомневался. Но в мысли Коэна проникнуть они не могут. Не то что когда-то Рушер!

Он усмехнулся.

Оживлённый тон Морриса — это что-то необычное. И выражения, которые он использовал, тоже для Габриэла нехарактерны. Речь Красавчика даже в колледже отличалась исключительной корректностью — он был прирождённый дипломат. Только по отношению к Алисии он позволял себе сарказм. С чего это Габриэл был так весел? И Айрон вспомнил неожиданную встречу в Первом Отделе.

Перед глазами словно расползалась пелена. Кофе для Отто был более горячим, чем остальные два — тот обжёгся и утратил бдительность. Моррис воспользовался этим. Он всё просчитал! Красавчик готовился к визиту! Коэн удивился, что кофе был такой, как он любит, и невольно расположился к агенту. А тот просто знал, как пьёт кофе Айрон! Неудивительно, ведь они немало его пили в экспедиции! А вот Отто даже не подали сливок! И тот очень огорчился! Айрону оказано внимание, а Шварцаблем пренебрегли. Какой тонкий манёвр! Моррис играл на товарище, как на фортепиано! Ну можно ли сердиться на него?!

Всплыл в глазах этот завораживающий жест: чашка в красивой руке. Айрон невольно попал под обаяние плавного движения и неосознанно последовал ему. Отто громко хлебнул — Моррис тут же взялся за очки. Айрон внутренне напрягся: кто за этими непроницаемыми стёклами? Моррис снял очки и тут же заглушил невольный возглас товарища. Удержал инициативу и руководил беседой. Коэн невольно промолчал.

Всё понятно: Моррис подготовил его, чтобы Айрон не выдал изумления. И не сказал о прошлом больше, чем следовало. Чем меньше знает Отто правды, тем лучше. Теперь Моррис мало свойственным тоном сигналит ему о необходимости встречи. Значит, надо её добиться. Очевидно, власть Первого Отдела недостаточно влиятельна. Кажется, профессор Айрон Коэн становится подвержен всеобщей маниакальной подозрительности, которая царит в этом проклятом Комплексе. Тут одно спасение: попытаться собрать всех в группу. Надо найти убедительный повод.

— Да? — озадаченно отозвался герр Отто. На экране его лицо выглядело ещё более белесым, чем наяву.

Он недоумевал: зачем нужно шефу Первого Отдела сопровождать Маргарет?

— Герр Шварцабль. — официальным тоном заявил Айрон. — Ваша задача поддерживать работоспособность нашей учёной группы. А здесь, на самом дне мы испытываем депрессию. Мелковичи уже три месяца не видели солнца и свежего воздуха. Мне тоже очень не по себе. Эти светящиеся стены действуют на психику.

— Да? — снова поразился Отто и промямлил: — Я передам ваши требования руководству.

Буквально через полчаса высветилось "начальство". Бритый спецназовец пошевелил бровями, пытаясь понять, чего чудят эти учёные уроды.

— Кроме того я требую, — твёрдо заявил Айрон, намеренно доводя дело до абсурда, — чтобы моя группа имела доступ ко всевозможным средствам релаксации.

Амбал наморщил лоб и стал выглядеть совсем уже жалобно.

— Бассейн, солярий, теннис, массаж. Есть тут у вас оранжереи? Цвет зелёной листвы успокаивает нервы.

— Я согласую всё с верхами! — гневно отозвался бугай и ударом в пульт отрубил связь.

Коэн был доволен: он разворошил весь муравейник. Чем наглее себя ведёшь, тем больше к тебе прислушиваются.

— Ты смотри! — оторвался от телевизора Боб. — Снова наводнение в Европе!

На экране мелькали кадры затопленной центральной части европейского материка. С Атлантики накатила невиданно высокая волна и прошла, как бритва, по Бельгии, Голландии, Германии. Спасательные службы из России, США, Италии.

"Как хорошо, — подумал Айрон, — что Маргарет уже покинула Европу."

Запищал вызов в передатчике.

— Герр Ковен. — на ходу докладывал Шварцабль в маленький наручный коммуникатор. — Встречайте ваш ассистент и при нём сопровождение.

На маленьком экране передатчика возникло смеющееся лицо Маргарет.

— Эй, герр Ковен! — засмеялась она. — Ну-ка, показывай, в какой дыре ты скрылся от меня!

* * *

Спустя несколько часов они уже загорали всей группой в солярии. Позвонил амбал и обиженно сказал, что в распоряжение главы проекта предоставляются все удобства, какие только может предоставить им Комплекс. Требуется только немного времени, чтобы изолировать подходы к помещениям от всех прочих обитателей муравейника. Сами понимаете — секретность!

— Да ты на почве этой секретности можешь делать с ними всё, что хочешь. — лениво сказал Айрону Боб Мелкович, переворачиваясь на лежаке под искусственным солнцем.

Сплетня про лагуну оказалась совершенной правдой. И они действительно попали в это сказочное место, где потом со своими тайскими девочками будет нежиться Спацаллани. Имитация была отменной. Были и дельфины в этом огромном искусственном водоёме. Были крабы и морские звёзды. Были подводные растения. Так же, к смеху всей компании, им предоставили право пользования оранжереей. Это было и в самом деле грандиозное сооружение. Всё было так, но теперь к ним была приставлена охрана, чтобы исключить контакты с обслуживающим персоналом. Вот и теперь за стеклянными дверями маялись два обормота.

Маргарет рассказывала о своём посещении Европы. Сначала она и в самом деле полагала, что ей выпала очень выгодная работа. Потом всё оказалось совсем не так прекрасно. И в урезанном варианте предложение совсем не показалось ей интересным. Она звонила домой непрерывно. Но связи не было — неполадки на линии. Когда же она вернулась домой, то обнаружила пропажу всей библиотеки. Бросилась к Стивену Дугласу — тот бесследно испарился, на его место уже назначили другого.

Маргарет услышала от коллег своего мужа совершенно фантастическое признание: оказывается Стивен Дуглас был навязан кафедре откуда-то свыше. Мало того, ректора вынудили отказать Коэну в назначении главой кафедры, как это планировалось в самом начале.

По мнению коллег её мужа, на Айрона велось планомерное наступление. По каким-то причинам неизвестные ректору силы буквально вытесняли молодого перспективного профессора из всех областей, в которых он имел до этого успех. И вот результат: Айрон Коэн внезапно, необъяснимо куда-то исчез.

Маргарет уже хотела обратиться в компетентные органы, как к ней явился какой-то человек и сказал, что обращаться никуда не нужно — они уже ведут расследование. Профессор Коэн подозревается в участии в тайной террористической организации. Само собой, разглашать какие-либо сведения ей запрещено под угрозой изоляции от общества до окончания расследования.

Маргарет уже не знала, где ей искать правды и что предпринять в такой идиотской ситуации. Коэн и террористическая организация! Надо же такое насочинять! Она уже хотела броситься искать влиятельных друзей, как вдруг вечером ей позвонили, и явился симпатичный молодой человек. Он ей и сказал, что вся эта возня лишь прикрытие. На самом деле Айрон Коэн получил очень секретное задание. Она бы должна быть вместе с ним, если бы не случились некоторые накладки. Никто не ожидал, что миссис Коэн задержится в Европе. Её успокоили, ввели в курс дела и вот она здесь. Всё оказалось правдой: Коэн действительно в секретном проекте. И не один. Нет, в самом деле, всё просто замечательно!

Разочаровывать Маргарет было очень жалко, но пришлось ей объяснить, как обстоят дела на самом деле. Но по правде, участники проекта и сами не знали, во что ввязались и что из этого выйдет. Ясно было одно: эта затея с расшифровкой письменности инопланетян — чистая авантюра. Как только в руководстве сообразят, что ситуация абсолютно тупиковая, так прощай лагуна!

— Ну, Моррис, что у тебя за новости? — поинтересовался Боб.

— У меня две новости. Одна хорошая, другая плохая. С какой начать?

— Давай с плохой.

— Меня уволили. Причин не объясняют: пришла депеша сверху. Кто-то, я полагаю, нажаловался. Я уж думаю: не док Шварцбацль? Он, наверно, сообразил, что я нарочно подал ему такой горячий кофе и сливок пожалел.

— Не думаю. — ответил Коэн. — Отто у меня в подчинении. Как он может принимать собственные решения?

— Как мне жаль тебя, Соломон. — проронила Маргарет. — Тебе не хватает искушённости в человеческих низостях.

— Значит, ты от нас уходишь? — спросила Нэнси.

— Вовсе нет. Меня тут же перехватила контразведка Спацаллани. Теперь я буду шпионить за вами.

— Что за глупость?! — вскричал Айрон. — Как такое может быть?! Разведка Спацаллани должна быть в курсе, что мы с тобой старые знакомые. Ты не можешь быть с их точки зрения надёжным агентом.

— Вот и я думаю, что знаю о методах шпионажа гораздо меньше, чем предполагал. — признался Моррис. — Но кто-то распорядился именно так. Я предпочёл не сопротивляться. По крайней мере, я попал в вашу компанию.

— А какая новость хорошая?

— А! Ну, это действительно хорошая новость, хотя и неожиданная. За две недели, что я провёл тут в качестве главы Первого Отдела, я переворошил все базы данных о сотрудниках Комплекса и его поставщиках. Конечно, особого доверия этим базам нет, всё-таки официальные данные. Где-то должны существовать тёмные файлы. И вот, представьте, что за имя я встретил среди подрядчиков строительства. Он руководил строительством большей части комплекса и заработал на этом колоссальные деньги. Это Заннат Ньоро.

Все молчали, не зная, как понимать эту новость.

— Даже не знаю, хорошо это или плохо. — пробормотал Мелкович.

— Это всё становится очень подозрительно. — сказала Нэнси. — Словно кто-то целенаправленно собирает нас в одно место. Уже восемь человек из списка вы знаете, какого.

— Я думаю, как раз не очень подозрительно. — возразил Моррис. — Ньоро здесь работает с начала строительства. Он руководил работами ещё до того, как Спацаллани перекупил этот Комплекс. Джед с Уиллом напросились сами, как и Мелковичи. Маргарет приглашена по настоянию Айрона. Так что подозрительно обстоят дела только в отношении Коэна и меня. Даже ситуация сходная. Приблизительно полгода назад у меня начались неприятности. Провалились одна за другой три операции, причём по неясной причине. Потом меня перебрасывали с места на место. И вот я получил назначение сюда, куда ни один сотрудник разведки не стремится. И тут же получил отставку. Не делаются так дела в разведке.

— Мы ещё не знаем, как попал сюда Рушер. — пробормотал Коэн. — Вы знаете, мне сегодня стало его жалко.

— Пожалела мышка кошку. — с насмешкой сказала Маргарет.

— И где сейчас Ньоро? Можем ли мы ему доверять?

Моррис пожал плечами.

Все опять примолкли. Неприятно думать, что Заннат может быть замешан в какой-то афёре и быть на стороне Спацаллани. Но следует признать, что жизнь полна сюрпризов.

— Если я не ошибаюсь, — снова заговорил Моррис. — и чья-то воля собирает нас вместо, то Заннат попадёт в нашу компанию, будем мы искать с ним встречи или нет. Я предлагаю не искать. Вот и посмотрим.

— Я всё равно буду рад встретить его. — признался Ааренс. — Не то что Рушера.

— Рушер, Рушер. — вздохнул Моррис. — Недаром мне снилась плавильня.

ГЛАВА 10

У Айрона было больше всех опыта в расшифровке древних текстов. Но в проблеме оказался неожиданно полезным и ещё один человек. Как ни странно, это был Моррис. Он сподобился до последнего назначения работать в шифровальном отделе в своей спецслужбе, и сразу предложил перестроить таблицы по новой схеме. Выявилось, что символы группируются по нескольку в одну связку. Связка изменялась при движении и обязательно восстанавливала форму через определённый промежуток. Все занялись очень нудным делом: требовалось собрать алгоритм всех перестановок символов в связке. И записать звучание — вдруг что получится.

Это был кошмарный труд. В связке находилось двенадцать символов. Чтобы записать и выслушать все перестановки понадобится целый год. А таких связок — сотни!

— Нет, это невозможно. — сказал Айрон, снимая наушники. — Я уже не различаю тонов. Одна какая-то сплошная алилуйя.

— А может и не надо всё делать ушами? — тоже остановила работу Маргарет. — Давайте просто сверять графики звуковых колебаний.

Айрон вздохнул. Придётся снова контактировать с Рушером. Он что-нибудь опять придумает и осуществит идею.

Рушер только поиграл желваками, выслушивая довольно расплывчатые объяснения Коэна, что именно требуется сделать технической группе. Он как раз сидел в своей поспешно оборудованной мастерской и вместе с электронщиками чем-то занимался.

— Хорошо. — наконец сказал Калвин. — Но мне придётся на некоторое время оставить вас. Здесь нет нужных комплектующих.

Надо ли говорить, с какой охотой его отпустили.

— Мне кажется, он тут шпионит. — высказала Маргарет.

— Куда он денется. За ним везде хвостом идёт охрана. — ответил Боб.

В мастерскую стремительно вошёл Моррис.

— Мне придётся тоже на некоторое время оставить вас. — озабоченно сообщил он. — У наших друзей возникли неприятности.

Оказалось, что неосторожные разговоры в комнате В101 даром не прошли. Айрон напрасно умолчал перед Отто Шварцаблем про тот случай, когда он выболтал слишком много при встрече с Валентаем и Фальконе. Охранка Спацаллани прослушала запись и пришла к выводу, что эти двое неблагонадёжны.

— Но мы ни о чём таком не говорили! — изумился Айрон.

— Не знаю, не знаю. Попытаюсь как-нибудь отмазать их. Может быть, в этом дурдоме такое и получится. Чем более усиливают строгость, тем больше бардака.

С этими словами Моррис вышел.

Сутки прошли в тревоге. Моррис на связь не выходил и на вызовы не отвечал. То же самое произошло с Уиллом и Джедом — домашний номер товарищей оказался отключён. Личные передатчики не принимали вызов. Отто Шварцабль отсутствовал. Наконец Айрон решился на последний жест. Он позвонил Рушеру.

— Ещё не готово. — ответил тот.

Узнав, в чём дело, бывший диктатор только развёл руками. Что может сделать Калвин в такой ситуации? Если Вилли с Джедом позволили себе в разговоре лишнее, то это очень зря — здесь все следят за всеми. Самое умное — заниматься только работой. Это была абсолютная правда, и Айрон с досадой отключился. Если Рушеру и было что известно, он этого по визиофону не сказал. Он действительно поступал умнее всех: всегда молчал и не имел друзей.

Спустя ещё сутки Айрон позвонил амбалу.

— Я не могу работать. — признался он. — Я не знаю, что с моими друзьями.

— Беда с вами, с яйцеголовыми. — проворчал тот, видимо уже привыкая к странностям своих подопечных. — Сейчас скажет, что ему по договору разрешается вытворять всякие глупости. Док уже словил выволочку за то, что допустил контакт с посторонними лицами.

— Я хочу знать, что с этими лицами произошло! — повысил голос Коэн.

— Да ничего с ними не произошло. Потеряли свой разряд, понизили их в категории. Найдём, куда пристроить. Не выгонять же их на улицу! Пусть ящики таскают.

— Мне нужны рабочие таскать ящики! — немедленно завёлся Коэн.

— Ну, док, вы уж как-то слишком! — не согласился амбал. Он даже покраснел от возмущения.

— У меня пальцы все в занозах! — ещё больше повысил обороты Айрон. — Кого приставите таскать здесь ящики? Женщин?! Или охрану?! Может, техников запрячь в упряжку?! Тогда пришлите собачьи консервы! Может, сами изволите спуститься, или только бумажную работу предпочитаете?!

— Да пришлю я вам рабочих! — досадой воскликнул амбал.

— Мне нужны мои рабочие, понятно?! Это саботаж! Я буду жаловаться Спацаллани! Мне не дают работать! Я вынужден таскаться с ящиками! У меня нет оборудования! Где Рушер, чёрт возьми?!!

"Начальство" рявкнуло что-то из армейского словаря и резко отключилось.

— Ну, братцы, мы думали, нас вморозят в лёд! — признались Уилл с Джедом. — Уж решётки нам всяко светили! Весь наш разговор с тобой, Коэн, прослушали и решили, что мы шпионы! Ну там такие дубаки! Особенно добивали нас насчёт тех слов, которые сказал когда-то Мбонга! Да им-то тут что за дело?! К ним-то это какое имеет отношение?! Да это вообще история была десять лет назад!

Моррис, вернувшийся вместе с ними, рассказал чудовищную хохму. Представьте себе, шеф контрразведки, такой надутый индюк, вдруг заподозрил, что Нечто, о котором бредил умерший где-то в провинции десять лет назад старый неграмотный негр, есть тот самый Артефакт, который спрятан на дне Комплекса! И более того, эти двое явились сюда со шпионской целью! Иначе чем объяснить то, что они сразу же вступили в контакт с тем, кто приглашён для исследования этого Артефакта?!

— Я им говорю, — хохотал Моррис. — где Америка, а где Антарктида! А они мне: на каком языке эти шпионы говорили? На русском! Факт! И про Форт-Нокс говорили! В-общем, Уилл, выкладывай нам всю историю! Во что такое вляпался ты много лет назад?

— Много лет назад на Рушаре, во дворце, ты рассказал мне, что был Избранным. — задумчиво вспомнил Айрон. — А кто же тогда второй Избранный?

Никто уже не смеялся: долгий рассказ Уилла всех поверг в шок. Они-то думали, что всё знают о тех, давно прошедших событиях.

— Вторым был Рушер. Ему тоже снился дворец Пространственника. Поэтому такой дворец он и пожелал иметь в своём сне.

Все были очень серьёзны. С момента попадания сюда они то и дело возвращаются к той, давно оконченной истории. Какие-то странные события собирают их опять вместе. Какая-то тайна снова занимает их. Назревают непонятные события. Что будет далее?

— Ну-с, где наши ящики? — поинтересовался Джед. — Мы прибыли сюда в качестве грузчиков.

— Да нет никаких ящиков. — успокоили их. — Сидите тут с нами ради безопасности. А там видно будет.

Так они все и собрались опять в сплочённую группу. Разве что за исключением Рушера — тот вернулся, за ним следом из грузового лифта вынесли какую-то аппаратуру. Всё это монтировалось в лаборатории. Рушер словно бы и не заметил новые лица, только слегка кивнул и углубился в свою работу. Он твёрдо придерживался своей линии: ни с кем не контактировать, ничего не говорить, делать, что прикажут.

— Усмирённый тиран. — шепнула тихо Нэнси на ухо Маргарет. Та покачала головой. Она считала, что Рушер приставлен за ними шпионить.

* * *

— Вы можете так долго морочить головы боссам. — сказал однажды Джед, вместе с Уиллом приставленный к прослушке перестановок. — Этой работы хватил на тысячу лет. Но это не поможет вам выбраться отсюда.

— А что же делать? — откликнулся Боб, тоже обалдевший от бессмысленной работы.

— Надо имитировать результаты. — предложил Моррис.

— Имитировать секрет бессмертия? — усмехнулась Нэнси. — Красавчик, даже тебе это не под силу. Уж легче делать золото из свинца.

Никого из них уже не интересовала удивительная пещера. От переливчатого света уже тошнило и они редко заглядывали в неё, тем более, что общаться там приходится лишь знаками и при помощи писанины. Даже техники убрались оттуда и теперь сидели в своей мастерской, добросовестно отбывая рабочий день. Рушер не давал своей команде спуску и не позволял нарушать дисциплину. Электронщики сидели в огороженном закутке и смотрели по видику старые фильмы или играли в компьютерные игры. Сам Калвин всё время был чем-то занят. Маленький и молчаливый, он сидел за своим компьютером и что-то делал.

— Вот этот вариант мне что-то напоминает. — сказал Фальконе и включил звучание.

Это выглядело, как набор горловых звуков вперемежку с длинными гласными.

— Йяяггиввонннгггаааа. — попытался воспроизвести горлом Джед.

— Похоже на айяннгооваа. — произнёс Уилл так необычно, что все широко раскрыли глаза. Все, кроме Джеда.

— Рассвет? Нет, не похоже. Скорее уж йяанниигвааа — гладить.

— Вы что такое говорите? — поразился Боб. — Что это за язык?

— Но мы же говорили вам: Варсуйя каким-то образом научила нас языку додонов.

— Вы мне это говорили! — возбуждённо воскликнул Айрон. — А что, если это и впрямь язык додонов? Вилли, ну-ка наговори в микрофон! Сейчас мы сравним характеристики с амплитудами символов!

Они наговорили много, делали перевод, объясняли необыкновенно сложную грамматику додонского языка. Но всё это почти ничего не дало. Отдельные совпадения, фрагментарные включения, но никакой общей картины. Додонских символов ни Уилл, ни Джед не знали. Они вообще никогда не задумывались, а имелась ли у додонов письменность?

— Был на маранатасе узор, но что это за знаки? — вспоминал Уилл. — Ни одного среди ваших не видал.

На маранатасе был сложный геометрический узор, а на стенах пещеры плавали знаки, похожие на паучков с разнообразно и замысловато перепутанными ножками. Паучки сцеплялись и образовывали узоры и тут же разбегались. Никаких идей.

* * *

Коэн мрачно шёл по коридору. От живой охраны их давно избавили, как только выяснилось, что она безумно раздражает всю группу. Теперь они одни находились в этом обширном нижнем ярусе. "Начальство" избегало встреч с этим тихим, скромным, деликатным, интеллигентным профессором Айроном Коэном. У него обнаружилось ужасно неприятное свойство высекать из вышестоящих искры: с совершенно искренним негодованием он требовал выполнять беспрекословно все его абсурдные затеи.

Амбал давно понял, что связываться с Коэном себе же хуже. Требовалось предоставить результаты, а результаты мог обеспечить только этот помешанный профессор. Он и предоставлял. Амбал чуть не плакал, когда ему приходилось объяснять куда-то ещё выше все эти дурацкие таблицы, схемы, записи. Ему доставляли их целыми пачками. Несчастный Грундер хотел бы идти в бой со связкой противотанковых гранат и миномётом на плече против всей колумбийской наркомафии вместо общения с этим яйцеголовым. Его убедили, что работа страшно тяжела и кропотлива. Раз-два не получится.

Коэну удалось обеспечить спокойную работу всей группе. Никто их не доставал, но радости это не добавляло. Док Шварцабль иногда связывался с ними, однако новостей так и не было. Заннат не появлялся. И таким образом пролетело два месяца. Все обалдели. Компьютерщики не выдержали первыми и начали втихую упиваться в своих комфортабельных каютах. Рушер позволил им расслабиться, поскольку от Айрона не поступало более никаких требований касательно оборудования.

Сам же он один просиживал за своим компьютером в огромной мастерской, набитой множеством всякого добра. Чем занимался — неизвестно. Он не стремился к контактам с группой, а бывшие товарищи по экспедиции перестали обращать на него внимание.

Все начали впадать в депрессию и всё чаще отлынивали от работы. Нормальным стало пропадать на опротивевшем до крайности искусственном атолле. Вся команда валялась на песке, плавала с дельфинами, бродила по оранжерее.

— Коэн, тебе не кажется, что пора признаться в том, что мы бессильны что-либо сделать? — спросил его однажды Боб.

Это было совершенной правдой. Даже непосвящённому взгляду ясно, что из столь малого объёма информации невозможно что-то вытянуть. Письменность додонов, если это была она, не поддавалась расшифровке. Скоро настанет момент, когда им придётся признаться, что они дурачили головы своим работодателям и не продвинулись ни на шаг от того, что сделали ранее другие исследователи.

Вот с такими мыслями Айрон шёл по пустующему коридору. Он даже не думал, что за ним наблюдают изо всех углов и щелей множество глазков. Моррис легко обнаружил некоторые из них, но не стал глушить. Зачем?

Великолепный дизайн помещений тоже начал вызывать раздражение — их тюрьма была очень комфортабельной.

Айрон шёл, чтобы поговорить с Рушером. Стоит ли так мучить простых техников? Они не посвящены в тайну. Может, лучше договориться со внутренней службой и переместить их наверх, к людям? Так было бы гуманнее.

Мастерская была погружена в полумрак. Вся прекрасная техника простаивала, только в дальнем углу, где Рушер отгородил себе закуток, горел свет. Айрон огибал многочисленные столы с нагромождением непонятных аппаратов и приборов, высокие стойки с комплектующими, сварочные аппараты и прочую бесполезную в этом деле чепуху. Он готовился к разговору с Калвином.

Айрону было тяжело обращаться к Рушеру — слишком многое оставалось в памяти. До сих пор иногда он чувствует мгновенную и безумную боль от разрезающего его тело лазерного луча. Его память хранит чудовищную картину: зрелище собственного распадающегося тела. Он падает и слышит шипение спекающейся крови. Зрелище мёртвого клона Маргарет в колонне никогда не примирит бывшего Владыку Рушера и его бывшего пленника, Айрона Коэна. Рушер не может не понимать этого.

Коэн двигался совершенно бесшумно по мягкому покрытию пола. Он сам не замечал, что приближаясь к Рушеру, временами копирует его манеру. Тот имел привычку подходить беззвучно, отчего техники иногда нервничали, хотя Рушер никогда не ругал их. Но его некоммуникабельность выводила из себя любого, с кем он сталкивался. Противный маленький ледяной человечек.

Подойдя, Айрон поднял глаза и уже хотел что-то сказать, как вдруг остановился.

Рушер спал. Он сидел в своём удобном кресле с высокой спинкой за работающим компьютером и спал, свесив голову набок. Лицо его освещалось монитором.

Айрону стало интересно, он заглянул в экран и едва не присвистнул. Вот это да! Рушер тоже пытается разгадать загадку письменности! Это были очень похожие таблицы. Символы так же для удобства обозначались буквами, причём, теми же. Но группировались они по иному принципу. И сразу стало ясно, что это был более удачный подход. Айрону очень хотелось подвигать мышью и посмотреть, что там дальше наработал Рушер, но он не решился.

От негромкого покашливания Калвин проснулся, моментально вскочил и слегка потеснил гостя из закутка.

— Чем обязан? — он явно был недоволен, что его застали за таким занятием.

Узнав, в чём дело, руководитель группы техников пожал плечами. Рабочим скучно? С какой бы стати Коэна тревожили подобные дела? Эти люди здесь на работе, им за это платят деньги. Они и без того должны быть довольны, ведь за это вынужденное безделье они получают очень много -больше, чем могли бы заработать наверху.

Айрон был раздражён: всё тот же Рушер! Для него люди — просто мусор! Но возразить по существу было нечего. Не упрекать же, в самом деле, Калвина за то, что когда-то они все имели удовольствие попасть в его сон. Да, Рушара была сном, сном маленького вредного Калвина Рушера. Это его сумасшедшая фантазия родила тот безумный и прекрасный мир. Вот в этой голове, за этим гладким лбом родилась эта бездна. Вот эти непроницаемые глазки видели всё великолепие бесчисленного множества красок Рушары. Поющий воздух, золотые воды Ауруса, чудовищные бразелары, летящие стаи серебряных эйчварсов, сиреневые птице-люди и бесконечно прекрасный материк Ларсари — всё это порождение безумной фантазии маленького демона с убогой, нищенской душонкой!

— Хорошо, как знаешь. — устало бросил Айрон и развернулся, уходя обратно.

— Да у меня и полномочий таких нет. — отрывисто проговорил Рушер. — Начальник ты.

Айрон снова обернулся. Вот как?! А ведь и правда. Он как-то об этом не подумал.

— Так тебе люди не нужны? — спросил он.

— Откуда я знаю? — пожал плечами Рушер. — Вдруг вам понадобится что. Впрочем, работы совсем немного. Я и один бы справился.

— Тогда я их отпущу.

Тот снова пожал плечами и вернулся в кресло.

Айрон позвонил Шварцаблю и выяснил, можно ли отправить людей наверх. Тот обещал похлопотать.

— Да? — спросил Моррис, узнав про новость. — Выходит, он один проделал ту работу, что мы здесь делаем всей командой уже два месяца?

Наработки Рушера действительно оказались более продвинутыми — всё-таки бывший Владыка был очень одарённым человеком.

Попробовали озвучить первую строку символов, которую запомнил Коэн.

— Эллеаддаррр.. — получилось на выходе.

— Постойте! — воскликнул Джед. — Здесь отсутствует правильная модуляция звука, но это слово!

И он воспроизвёл чистое звучание, какое не может издавать нормальное человеческое горло.

— Это слово означает "до свидания"! Значит, всё-таки это письменность додонов! И, выходит, что этот подземный коридор и в самом деле то, о чём сказал когда-то Мбонга! Это Нечто от додонов! То, что должно было двигаться дальше, но остановилось. Так что же это?!

На крик примчался Уилл. Он надумал сбрить свою бородищу, но не успел, и теперь его физиономия наполовину напоминала лицо цивилизованного человека, а вторая половина — робинзона.

— С кем ты тут прощаешься? — насторожился он.

— Братья Герои, — грустно сказал Боб. — что хотите, а придётся Рушера включать в инициативную группу.

ГЛАВА 11

Он появился среди них, такой настороженный, словно енот, которого пригласили в гости. Сел на диван, сложил на коленях ручки и обвёл всех своими чёрными глазами. Никто не знал толком, как говорить с ним.

— Как ты догадался, по какому принципу нужно делать выборку? — спросил бесцеремонный Мелкович.

— Я не догадался. — холодно ответил Рушер. — Вы сами предлагали варианты. Я лишь взял один из них.

Было ясно, что контактировать с ним будет очень трудно.

— Где ты был все эти годы, Калвин? — спросила Маргарет.

Тот пожал плечами.

— Окончил технологический факультет. Работал в Силиконовой Долине. Получил несколько патентов. Выгодно продал их. Потом нашёл неплохую работу, внёс пару усовершенствований. Партнёр сорвал весь куш, а меня оставил. Я был порядком на мели, когда меня нашёл док Шварцабль. С его рекомендации я угодил на этот Комплекс. Мне здесь понравилось, работы много. Зачем ещё чего-то? Я подписался на пять лет, из них четыре уже тут. Если повезёт, продлю контракт.

Вот и всё. Амбициозный Рушер доволен своей маленькой работой. Он мастер на все руки, он востребован. Ни семьи, ни дома, ни блестящих перспектив.

А разве они все не так? Уилл и Джед настоящие бродяги, искатели приключений. Боб и Нэнси тоже, по сути, без пристанища — куда судьба забросит. Только Коэны и Заннат Ньоро неплохо устроились по жизни. Даже Моррис при всей своей изворотливости остался не у дел в своей спецслужбе.

— Когда мне приступать к делу? — спросил Рушер

— Калвин, — пересиливая себя и стараясь быть корректным, ответил Айрон. — ты здесь на равных правах со всеми. Я лишь формальный начальник. Можешь не обращать на это внимания.

— Хорошо. Так когда?

Они принялись обрабатывать данные заново, по новым схемам. Рушер предоставил Коэну свои таблицы. Он действительно много поработал, но результат был совсем не так впечатляющ, как все поначалу ожидали: уловленное сочетание символов было случайным. Рушер вообще не думал, что оно хоть что-то значит. И с удивлением узнал, что нашёл первое додонское слово. Все остальные перестановки из его таблицы не дали ничего.

— Я полагаю, что это была лишь случайность. — честно признался он. — По теории вероятности такое вполне возможно.

Они сидели все в большой гостиной. Внезапно зазвучал вызов. На экране возник улыбающийся Отто Шварцабль.

— Друзья мои! Я буду рад вам говорить! Я обнаружил один хороший человек! Он говорить, что знает всех вас!

— Дайте угадаем, док Шварцбацль! — воскликнул Моррис. — Его зовут Заннат Ньоро!

— Откуда вы всё знать?! — ужаснулся немец. Он потеснился, и на экране возникло улыбающееся лицо Занната.

— Это потрясающе! — воскликнул Ньоро.

Им организовали встречу. Никто их насильно на нижних этажах и не держал.

— Откуда мне было знать. — ворчал Грундер. — они сами заперлись внизу. Кто их там привязывал?

— Вы нарочно скрыли информацию! — вспылил Айрон. — Вы постарались окружить наше пребывание внизу всякими ограничениями, но не потрудились объяснить нам наши права!

— Я должен не допустить утечки информации. — упрямо бубнил Грундер.

— Коллега, это уже моя забота. — успокоил его Моррис. — Я приставлен следить за этими яйцеголовыми, я и слежу.

— Здравствуй, Калвин. — сдержанно обратился к Рушеру Заннат, когда утихли возгласы и прекратились обнимания.

— Здравствуй. — безучастно отозвался тот. Он один был неподвижен среди весёлой кутерьмы. Рушер откровенно скучал. Работа — это всё, что его интересовало.

Все расселись кружком с бокалами в руках и расспрашивали Ньоро о его жизни. Рушер тоже, как путёвый, сидел с бокалом, но не пил. Оказывается, Рушер вообще не пил спиртного.

У Занната жизнь задалась. Как и предсказывал ему когда-то ослик, он стал строителем и продолжил дело своего отца. Дела его быстро пошли в гору, посыпались выгодные заказы. Он женился, у него родился ребёнок, но нелепая случайность лишила его сына. Семья распалась, и Заннат с головой окунулся в работу. И вот пять лет назад он получил выгодный контракт на доставку стройматериалов в Антарктиду и последующее оборудование подземного комплекса. Это был очень засекреченный объект, и Заннату приходилось терпеть множество ограничений. Потом у Комплекса сменился хозяин, а Занната всё так же оставили в качестве подрядчика. И вот он прибыл с очередной партией материалов. Тут док Шварцабль и огорошил его новостью: тут, в Комплексе, его друзья. Да ведь ещё в прошлом месяце он был тут! Они могли бы увидеться, если бы не этот идиот Грундер, который окружил работу Айрона такими ограничениями! Да Комплекс и без того засекречен! Куда уж больше?!

Айрону хотелось расспросить его о многом. Он оглянулся на скучающего Рушера — тот поставил свой бокал и демонстративно рассматривал потолок. Ему была чужда вся эта дружеская суета. Поймав взгляд Коэна, он прищурился, словно взглядом говорил:

"Может, мне лучше чем заняться?"

— Калвин, если тебе неприятно, можешь идти и заняться, чем угодно. — сказал ему спокойно Моррис, которого комплексы не одолевали.

Тот с готовностью поднялся и отправился, куда ему угодно. Скорее всего, к компьютеру, обратно к своим таблицам.

— Невесело вам в такой компании? — спросил Заннат, кивнув вслед.

— А теперь расскажи нам, что знаешь. — обратился к нему Боб. — Ты знал, что Рушер здесь, на станции?

— Конечно, знал! Он прибыл сюда примерно пять лет назад. Выслуживался от простых рабочих. Но талант не отберёшь — он стал очень нужен. Поначалу я за ним следил, всё думал: чем он тут занимается? Какое-то время мы работали с ним бок о бок. Он руководил бригадой по укладке кабелей в тоннелях.

— Как ты к нему относишься? — спросила Нэнси.

— Мне его жалко. — тихо ответил Ньоро. — Я был Синим Монком, провидцем, голосом Лгуннат на Рушаре после всех пророков. Я читал в его душе. Я только раз коснулся этой бездны, и она едва меня не испепелила. В его душе огромное страдание. И это хуже, чем потеря близких. Я не могу передать словами того, что увидел в нём тогда, в тронном зале на Рорсеваане. Это похоже на агонию.

— Хватит о Рушере. — прервала его Маргарет. — Скажи нам, что ты будешь дальше делать.

— Ты в курсе того, что обнаружено тут, в лабиринте? — спросил Фальконе.

— Да, в курсе. Это обнаружено давно. Док Теодоракис мне рассказывал. Он вместе с группой исследователей попал в это глубокое подземелье. Группа вся погибла, а он выходил неделю. Тогда, в самом начале, когда ещё не было такой секретности, и я побывал в той пещере. Потом я возвёл ворота и оборудовал подземный бункер. Это была та работа, с которой начался сам Комплекс. Потом обнаружились огромные пещеры, переходы с монументальной архитектурой. Всё это требовало огромных средств для исследования, и комплекс был передан в руки Спацаллани. Значит, вы занимаетесь пещерой Живых Душ? Очень интересно. Что нашли?

— Ты что сказал?! Откуда ты знаешь, что это за пещера?! — закричали все.

— Тише вы орать! — он завертел головой, словно ожидал, что все следящие устройства вылезут из своих укрытий и начнут кусаться.

— А вы разве не знаете? Вам разве не сказали?

— Мне никто ничего не сказал! — угрожающе шевеля бровями, проговорил Коэн. — Кто должен был сказать нам это?

То, что изволил рассказать Заннат, было просто поразительно! И с такой информацией он спокойно перемещался за пределами Комплекса! Здесь, в Антарктиде, в этом самом Комплексе уже давно работают Мариуш Кондор и Эдна! Разве им не сказали об этом Отто Шварцабль и Теодоракис?! Странно.

Айрон хлопнул себя по лбу. Да ведь Отто говорил, что Кондор и его фрау должны скоро прибыть на Комплекс.

— Почему же мы с ними не встретились? — сердито спросил он.

— Наверно, потому, что они не являются лингвистами. — предположил Моррис.

— Ну да, они заняты исследованием скальных коридоров. — подтвердил Заннат.

— То есть нашей с Нэнси работой. — заметил Боб. — Отчего же мы их не видали?

— Да тут полно этих коридоров! — сообщил Заннат. — Где-нибудь да встретились бы!

— Итак, кого тут не хватает? — рассудил вслух Уилл. — Из всей компании здесь нет только Фарида, Алисии и Франко Берелли.

— Я потребую организовать нам встречу с Кондорами. — заявил Коэн. — Я должен знать, откуда Эдна знает, что это пещера Живых Душ.

* * *

— Нет. — кратко ответил Грундер.

— Как это нет?! — возмутился Коэн. — Вы срываете мне всю работу! Мне требуется информация, и я получу её!

— Нет! — снова припечатал амбал. — Исключено!

И вырубил связь. В последнее мгновение Айрон увидел на его лице выражение злорадства.

Вот так раз! Коэн был ошарашен: его обычная напористость делу не помогла. Он тут же вызвал дока Шварцабля.

— Мой друг! — испуганно сказал тот. — Не выдирайте синей птице перья! Вы и без того тут важная фигура! Раз сказали нет, значит — нет! С контрразведкой спорить очень плохо!

Айрон был упрям, он дозвонился до Теодоракиса.

— Я не понимаю, в чём дело! — развёл тот руками. — Они давно на Комплексе. Но вы ведь знаете, каковы у нас тут строгости у секретной службы! Они не объясняют своих действий.

— Кто стоит над Грундером? — холодно поинтересовался Айрон.

— Мистер Коэн, Грундер просто кукла. Он мальчик для битья. Я не знаю, какова тут настоящая иерархия власти.

На этом разговор и оборвался. Опять тупик. И лишь только спустя три дня на связь с Коэном вышел армейский болван.

— Я полагаю, вы должны знать. — процедил он. — Мы не можем организовать вам встречу с доком Кондором и его женой. Всё дело в том, что они исчезли.

— Как это исчезли? — не понял Коэн. — Где исчезли?

— Здесь, в Комплексе. Они спустились в Лабиринт и не вернулись. Тел не обнаружено. Мы допускаем, что они неосторожно приблизились к колоннам и были втянуты чёрной субстанцией. Так что будьте осторожны, герр Ковен.

* * *

Снова молчаливая работа в переливающемся медовым цветом полуцилиндре таинственной пещеры. Компьютеры стояли на столах, образовывая длинный поезд точно по продольной оси помещения. Только теперь с ними и Заннат. Против ожиданий, вредный Грундер не стал чинить препятствия, и Ньоро без всяких трудностей попал на таинственный первый ярус. Теперь он вместе со всеми находился в пещере.

"Интересно, как додоны работали на этой машине? — написал Моррис на экране. — Как они доставали до самых верхних знаков этой гигантской клавиатуры?"

"Они могли летать." — ответила Маргарет. Когда-то и она могла летать. Они с Нэнси переглянулись. Сообщения выводились на все экраны, чтобы не бегать взад-вперёд с блокнотом. Поэтому, не сходя с места, любой мог отвечать на сообщения. Раз уж нельзя было работать с толком, так хоть стоило работать с удобствами.

Тут же находились запасы питания, кофеварки и прочая чепуха, делающая жизнь приятной. Джед с Уиллом вовлеклись в процесс благоустройства и оборудовали так называемую "зону релаксации", над которой все посмеивались, но не отказывались от удовольствия посидеть с чашкой кофе и послушать музыку в наушниках. Хотя за всем этим не стоило слезать с компа. Зато в "зоне" висели уморительные шаржи на всех участников группы. Их блестяще рисовал Джед.

Из всех участников работ только Рушер не посещал это место. И, соответственно, не имел счастья наслаждаться карикатурой на себя: Калвин сидит за своим компьютером, а у самого вместо головы — монитор.

Вот и теперь оба бродяги лодырничали в своей "зоне". Они сумели протащить в пещеру контрабанду. И, как Айрон ни сердился, сколько ни писал им гневных посланий, сколько ни призывал к трудолюбию, нахальные друзья были слегка в подпитии. Уилл пытался тайком курить в рукав и давился дымом, а Джед прыскал от смеха над всем над этим безобразием. От этих звуков по стене шли полосы цветовых возмущений.

Айрон прибежал и, вне себя от гнева, беззвучно ругался и приказывал немедленно убраться вон из пещеры.

"Сейчас. — проартикулировал ему одними губами Фальконе. — Только кофе вот допью." Для убедительности он показывал пальцем на этот "кофе" и тыкал этим же пальцем себе в рот. Имитировал глотательные движения. Потом делал вид, что сыпет в себя сахарный песок и крутил бёдрами, чтобы размешать всё это прямо в животе. И закатывал глаза от наслаждения.

Уилл тихо трясся со своим "кофе".

"Пошли вон отсюда!" — сурово указал на выход Айрон.

"Есть сэр!" — поспешно вскочил с чашкой Фальконе и опрокинул на Уилла кофеварку!

— Иссхафассааа, Джерракс! Иссхафассаа?! — завопил Валентай во всю глотку, вскакивая с места и довершая беспорядок.

— Уимм иззиилиламм уайнниимпсаа! — додонския речь так и полилась под безмолвными сводами пещеры.

— Как ты меня обозвал?! — изумился Джед. — Нет, Айрон, он обозвал меня беспутной газавкой!

Но Коэн моментально зажал ему рот рукой.

Айрон смотрел наверх и по сторонам. Непроизвольный выкрик Валентая моментально отразился в танце символов. Они вдруг перестали хаотично плавать, и вся светящаяся поверхность заиграла разными цветами, но не абы как. Символы выстроились в чёткие геометрические узоры — те пошли сменять друг друга. Но и этого мало, пещера повторила выкрик Уилла на свой лад и даже имитировала интонацию.

Все сбежались к месту отдыха, не понимая, что произошло. Примчался даже Рушер.

— Ну ты и дурак, Джерракс, всего меня облил! — сердито излагал Уилл.

Стены отозвались хаотичным мельканием пятен и воющими звуками.

Фальконе с интересом смотрел по сторонам.

— Иссхафассаа, Виллирес, иссхафассаа?! — пропел он по додонски.

Стены тут же отозвались аккомпанементом. Замелькал и быстро смолк многоцветный калейдоскоп.

— Говорите, говорите! — торопливо подбодрил их шёпотом Боб.

И они заговорили. В пещере творилось буйство красок, её своды пели дуэтом вместе с говорящими. Теперь символы не мелькали хаотично, они стекались и складывались в узоры. Воздух наполнился предгрозовым озоном, тьма в обоих концах коридора рассеялась, колонны засветились голубоватым цветом. И тут произошло нечто ещё более удивительное!

В тупиковом конце в нарастающем голубом свете вышла невысокая фигура. Откуда она взялась, непонятно. Неторопливо человек приближался к группе окаменевших от изумления людей. Уилл и Джед замолкли, стены тоже успокоились и приняли обычный, медовый цвет. Голубые колонны тоже постепенно стали затухать.

По металлическому полу, не производя ровно никакого шума, к ним подходил профессор Мариуш Кондор.

ГЛАВА 12

— Ещё не все бродяги в сборе? — с улыбкой спросил он. — Как жаль. А мы надеялись, что встретим всех.

Присутствующие не находили слов. Откуда взялся Кондор? Как он вошёл сюда, в самое охраняемое место? Почему он вышел из тупика? Как он вообще туда попал?

— Вы вошли сюда до нас и прятались в тёмном коридоре? — догадался Моррис.

— О, нет! Мои Герои, вы очень многое упустили из виду, и очень многого поэтому лишились. Но ничего, всё поправимо. Идёмте, вам следует немало узнать.

Пока происходил этот краткий диалог, стены метались в судорожных пятнах, в воздухе звучала какофония, похожая на вопли сотен кошек и скрежет трамвайных тормозов.

— Не обращайте внимания. От этого ещё никто не умер. — проронил Кондор, махнув рукой на стены. — Они желают слышать лишь речь додонов.

Стена ответила ему протяжным воем, в котором послышалась насмешка.

Все шли следом за седым Мариушем Кондором, всё ещё не отойдя от изумления. Никто ничего не понимал. Он уводил их к тупику — туда, где они не ходили, и где не было щитков, ограждающих от страшной чёрноты за колоннадой.

— Смотрите.

Это была торцовая стена — сплошная, каменная, неровная стена. Вокруг была почти полная темнота, поскольку прожекторы сюда не вывели. Лишь мягкий медовый свет едва достигал торца и отражался в глазированной мозаике пола.

Вся группа скучилась подальше от опасных колонн, в самой середине.

— Джедаи, скажите по-додонски: свет! — велел профессор.

— Рааа! — взвился гулкий двойной звук.

Колонны снова вспыхнули, но свет их был очень необычным. От высоких толстых цилиндрических столбов с медленным звоном распространялись волны голубого света. С двух сторон к людям приближались два сияющих потока. Они остановились, едва не прикасаясь к плотно сомкнувшейся группе людей.

— Не бойтесь, он не повредит к вам. — сказал Кондор и, отделившись от всей группы, вошёл в полупрозрачный поток. Его фигура в простом комбинезоне рабочего окуталась голубым сиянием. Сияние сгустилось, и вот Мариуш весь превратился в голубого человека, вместе с одеждой, обувью и волосами.

— Вот так примерно. — сказал он, выходя из света.

Весь он, как некогда на Рушаре, был перламутрово-голубым.

— Не бойтесь, входите в свет.

Первым решился войти Боб, за ним следом — Нэнси. Потом и все остальные.

— Откуда вам всё это известно, док? — удивился Уилл.

— Терпение. Совсем немного надо подождать.

Сияние колонн стало угасать и совсем иссякло. Но теперь темно в пещере не было. Десять сияющих фигур освещали всё вокруг, как десять голубых светильников.

— Теперь смотрите и повторяйте! — и с этими словами Кондор прошёл сквозь торец стены, как сквозь пустое место.

— В тот раз я ушёл последним. — со смешком сказал Моррис. — И все самые лучшие роли расхватали. Теперь так не получится!

И он с отчаянным воплем кинулся вперёд.

— Ланселот, не вздумай мне испортить праздник! — предупредила Нэнси Боба. И они вдвоём тоже прыгнули в стену. А следом с разбегу проскочили Айрон с Маргарет.

Тогда Калвин подошёл к стене и провёл по ней ладонью.

— Интересно. — проронил он и шагнул вперёд.

Остались трое: Заннат и два приятеля — Уилл и Джед.

— Всё это мы уже видали. — сказал Заннат стене и погрозил ей пальцем.

* * *

Место, в котором они очутились, не могло быть на Земле. Все десятеро, только уже утратив голубое сияние, находились опять в пещере, но одна её сторона выходила в тёплую звездную ночь. Вдалеке, в мягкой тьме угадывался необычный пейзаж. Но не это поразило прошедших сквозь стену.

Высокие сводчатые потолки пещеры были сплошь выложены самоцветами, а посреди удивительного помещения лежал простой овальный камень. Около него сидели прямо на полу две фигуры. Одна из них Эдна Стоун, вернее, Эдна Кондор. Вторая была очень необычна. Это был лишь силуэт. Такое впечатление, словно в пространстве была дыра, а сквозь неё густо мельтешели чёрно-белые помехи.

— Это Джамуэнтх. — с улыбкой сказала Эдна. — Садитесь вокруг Камня. Вы можете задавать вопросы.

— Это тот самый Камень, к которому однажды заходил Пространственник?! — потрясённо спросил Уилл Валентай.

— Да, Виллирес. Это он. Но разговор был совсем иным. Это мне поведала однажды Джамуэнтх. Десять лет назад мы сидели в этой же пещере, но она не имела выхода. Не было и этих самоцветных стен. Всё было очень грустно. Третьей в нашей компании была развоплощённая Варсуйя. А четвёртым был Кондор. Таким было пророчество Лгуннат. Вы помните Лгуннат?

Уилл и Джед молча кивнули. Они помнили прекрасную додонку с волосами цвета патоки. Это было давно — много миллионов лет назад, когда Стамуэн был молодым.

— Теперь и я больше не Лгуннат, Мёртвая прорицательница, ведь три старухи у Камня неживые. Я перестала быть тенью. Пространственник своей Силой возвратил мне тело. Варсуйя тоже воплотилась, и теперь они счастливо живут на сотворённой заново планете. А это, — она повела рукой на выход. — это иллюзорный мир Джамуэнтх, Неродившейся, Императрицы Живых Душ.

И Эдна продолжила свой рассказ.

Земля была последним форпостом додонов во Вселенной. Их продвижение остановилось, когда пропал Пространственник. Он был тот, кто переносил с планеты на планету пещеру Сновидений, то есть пещеру Живых Душ.

— Пока вы были год там, на Рушаре, я находилась рядом с Джамуэнтх и слушала истории, которые она рассказывала мне. И это было так чудесно, что я не пожелала возвращаться обратно на Землю. Лишь Кондор убедил меня. Как странно, Герои! Десять лет назад случилось наше удивительное путешествие по миру Джамуэнтх, в безднах волшебных снов, в мечтах. И этому предшествовали дни бедствий и стеснённости. Вы все попали к источнику Лгуннат измученные, испуганные. Теперешнее ваше положение не лучше. Вы заперты в тёмной дыре. Я полагаю, неслучайно всё произошло так, что мы тут собрались. Вас словно кто-то вёл, и вы разными путями очутились в пещере Живых Душ. То, что вы там видели, не письменность и не компьютер инопланетян. Там не описан секрет бессмертия. И, к сожалению, пещеру отыскали люди. Вам известно, что происходит последние пять лет на нашей с вами планете. Но никто не знает, что вызвало все эти катаклизмы. Причина этому — открытие той самой пещеры. Люди неосторожно и по незнанию привлекали к планете могущественные вихри энергии и разволновали недра. Они играли со стеной в свои исследовательские игры и раздражали Живые Души. Отсюда эпидемии умопомешательств. Пещера должна быть убрана с Земли. Но переместить её можно на новую планету. И мы должны найти её. Или создать.

— Как мы можем это сделать? — с недоумённым вопросом поднялся Моррис. — Разве мы волшебники-додоны?

— Нет, конечно, но кое-какие дары у вас остались. Вас не удивляет, что Уилл и Джед умеют говорить на языке додонов? Однажды они побывали в глубоком прошлом земли, когда весь мир наш был юн, когда додоны были могущественной расой. Смотрите на Мариуша. Он был четвёртым у Камня. Ему даровали возможность проходить сквозь камни и проводить других. Он сохранил свой дар. Я была Лгуннат — той, чей источник открывал любой мечтательной душе вход в бездны Джамуэнтх, в бездны сновидений. И вот, я могу входить к Неродившейся и говорить с ней, когда пожелаю. Герои, разве вы не знали, что дары додонов непреходящи?

— Как это? — изумился Джед.

— Тебе ли не знать этого? Ведь ты доныне неуязвим для любого яда, тебя остерегаются кусать не только комары, но даже змеи.

— Это верно! — вскричал Уилл. — Мы были змееловами!

— А ты, Уилл. Однажды тебе был подарен маранатас.

— Но ты сама его отобрала!

— Что тебе сказала о нём Варсуйя?

— Она сказала. — вспомнил Джед. — Что это вечный дар и приглашение.

— Да. — подтвердил Валентай. — Пространственник дарил гостям планеты.

— Совершенно верно. Он подарил тебе планету.

— А приглашение? — напомнил Джед.

— Вы оба можете навещать волшебный дворец, когда только пожелаете. Иначе зачем же он оставил вам способность говорить на языке додонов?

— Я не могу поверить. — покачал головой Уилл. — Это слишком невероятно.

— Что ещё убедит тебя? — вмешался Мариуш. — Вы прошли со мной сквозь стену и очутились в пещере Джамуэнтх. Выйди из пещеры и пожелай увидеть всё, что угодно. И ты шагнёшь, как Пространственник, великаном в бесконечное пространство и будешь ногами швырять галактики.

— Я сейчас сойду с ума. — жалобно сказала Маргарет.

— Тебе нравится сидеть в пещере и тыкать пальцами в рычащую, как собака, стену? — со смехом спросила Эдна. — Маргиана, какой был у тебя дар?

— Волшебный меч и способность летать, как Ахаллор.

Силуэт Джамуэнтх, до сих пор сидящий неподвижно, вдруг выпрямился и повернул неразличимое лицо к Маргарет. Сладостный голос прошептал:

— Возьми карающий меч, возьми огненные стрелы. Возьми крылья и купайся в небе!

— Вот кто говорил со мной! — вскричала Маргарет.

— Все эти годы твой дар оставался при тебе. Дары додонов вечны.

Маргарет закрыла глаза и вытянула перед собой руки и сцепила пальцы. Огненный меч вырос прямо в ладонях.

— Десять лет! — простонала она. — Десять лет я тосковала по полёту!

— Наяна, твои руки снимают любую боль, заживляют раны. Ты этого не замечала? — спросила Эдна.

Нэнси покачала головой.

— Твоё лицо, Наяна, твоё неувядающее лицо. Ты каждый день возвращала себе молодость. Посмотри на своего мужа. Он когда-нибудь болел?

Боб сидел с таким оторопелым видом, что все невольно расхохотались.

Мерцающий силуэт повернулся к нему и неожиданно превратился в могучий дуб. Каменный пол пещеры зашевелился, и вот сидящие вокруг Камня видят под собой зелёную траву! Дуб засмеялся, и сверху посыпались мелкие веточки, сухие листочки и всякий древесный сор. Блеснуло солнце сквозь листву.

— Рыцарь Круглого Стола! — вдруг вспомнил Боб.

— А я по-прежнему могу переноситься через подпространство?! — воскликнул Айрон. — Если бы я знал!

— А у меня нет никаких даров. — сказал Моррис.

— Ты ошибаешься. — сказала Эдна. — Просто ты его не разглядел. Но это всё не страшно. Что ты просил в последний раз, когда был на Рушаре?

— Я просил? — удивился Моррис и всех обвёл глазами.

Никто не помнил, чтобы Моррис чего-нибудь просил.

— Ты сказал, что тебе нужно королевство. — напомнила Эдна.

Тот рассмеялся:

— Это была шутка!

— Пусть будет шутка. — пронёсся, словно ветер, голос Джамуэнтх.

Все посмотрели на притихшего Занната.

— Что за дар у тебя, Заннат? — спросил Мелкович.

— У Синего Монка не было волшебных даров. — ответила за него Эдна. — Он был добрым советчиком и утешителем. Он не побоялся быть забавным. Его добрая душа сама по себе великий дар. И он так полюбил своего Спутника, что тот одарил его удачей.

— Пещера Али-Бабы! — прозрел Заннат.

Все замолчали, как тогда, в тронном зале на Рушаре. Все взгляды обратились к Рушеру. А у него что за дары?

И как тогда, в тот день, когда в просторном зале волшебного дворца происходил суд, Рушер обвёл всех непримиримым взглядом. И все вдруг поняли, что тот огонь, та бездна, о которой говорил им Заннат, и о которой они не пожелали слушать, все годы плавилась в его душе. Он ничего не позабыл и ничего им не простил.

— Скажи нам, Рушер, — обратилась к нему Эдна. — кто собрал всех в пещере Живых Душ?

— Я. — ответил Рушер, и в его глазах вскипела чернота.

— Как ты смог?! — изумилась Маргарет. — Ведь ты обычный техник!

— О нет. — ответил Рушер и жёстко засмеялся: — Я богат, я очень богат. Я одурачил вас. Я десять лет следил за вами. Вы собирались и говорили, я был незримым вашим слушателем. Я подбирал за вами крохи, я узнавал о ваших Спутниках. Ведь у меня-то его не было. Однажды, когда я был ещё Владыкой, Моррис проговорился мне про свой волшебный сон. Он рассказал про разговор по телефону со спутником, Ингой Марушевич. Когда вы меня всего лишили, я понял, что ещё имею шанс. Одна стомиллиардная доля вероятности, но решил воспользоваться ею. Додоны никогда не дали бы мне Силы, и я вернулся с вами в этот пошлый мир. Мои дары? Да, у меня их очень много. Сто миллионов лет я был Волшебником. Все эти миллионы здесь!

Он указал на голову.

— Вся моя бесконечная память, все мои открытия, всё, с чем я имел дело на своей планете. Я был Творцом. Я был Владыкой. Пространственник снял с меня защиту, отнял свою Силу. Но он не лишил меня того, что принадлежало только мне. Лишь малая доля моих открытий сделала меня богатым. И я употребил всё моё богатство, чтобы осуществить свой план. Все ваши жизни, всё, что только с вами было, от самого рождения и до сего дня, каждое мгновение, каждая встреча — всё зафиксировано мною.

Я прежде Валентая узнал про шаари Мбонгу. И я устроил так, что он отправился в свой город и выслушал, что скажет ему старый Фрэнк. Так я узнал про Нечто. Но я не знаю языка додонов, мне в этом помог ты, Валентай.

Твои провалы на работе, Коэн, моих рук дело. Я пользуюсь для личных нужд разветвлённой сетью правительственной разведки. На меня по всей земле работают миллионы и ни один не знал, что именно он делал. Твой шеф, Стивен Дуглас, моя марионетка. Твой поводырь, Отто Шварцабль, пытался предостеречь тебя, но я сумел сыграть и на этом. Я позволил тебе покрасоваться в роли руководителя всей группы, хотя ты меньше всех способен что-то сделать. Ты ни на шаг не отступил от прогноза. Специалисты поработали над вами и составили ваши психологические портреты и портреты всех в вашем окружении.

Герр Отто прост, как медный грош, и он ни в чём не обманул меня. Грек Теодоракис натаскан, как собака — поводырь для Валентая и Фальконе. Вся ваша жизнь, жалкие джедаи, не что иное, как моя программа. Когда вы созрели, я послал Теодоракиса. Как вы сказали? "Мы сами напросились"? Самая лучшая добыча это та, что лезет в сети добровольно.

Мне нужен был Заннат. Он строил Комплекс и все годы думал, что Рушер — маленький ничтожный человечек, несчастный неудачник, рабочий по прокладке кабелей. Смирившийся тиран. Он даже пожалел меня.

Моррис, ты был хорошим дипломатом, как и хорошим шифровальщиком. Наверно, ты мог бы со временем стать и президентом, если бы один маленький стратег не дёргал за верёвочки.

Всего проще было с Бобом и его Джиневрой. Я финансировал все их забавные затеи.

Вы занимались расшифровкой и тряслись, что ваша афёра лыком шита. Я сам проделал всю ту работу, что вы посчитали за труды целого коллектива. Когда вы стопорились, я вам подкидывал идеи.

Бедняга Коэн, ты не знал, что Калвин Рушер вообще не спит! Я десять лет уже не сплю. Такая масса энергии запасена во мне за те миллионы лет, что мне приснились. Всё, что вы видели, что было с вами, всё что вас радовало и сердило — моя программа. Все люди, что вас окружали — мои актёры. Придурок Грундер — актёр, девица в курилке — актриса. И вообще вся деятельность Комплекса была одной большой подставой. Правда, очень дорогой подставой. Жирный идиот Спацаллани, который озабочен сохранением своей никчёмной жизни, предоставил мне все свои возможности для осуществления моего — моего! — проекта.

Я мог бы много вам порассказать, Герои, но некогда. Да и не слишком это интересно. Важно то, что теперь мы с вами в одной связке, и вы по-прежнему не можете дёрнуть и рукой без моего на то желания.

— Вот как? — хладнокровно спросил Боб, вставая с места.

— Сядь, Аргентор. — сказала ему Эдна. Он повиновался. — Так расскажи нам, что ты сделал?

— Я заминировал вашу пещеру Живых Душ. И это не взрывчатка. Я говорил вам, что у меня было много интересных разработок на Рушаре? Так вот, я открыл тайну белых фтаров. Пещера просто аннигилирует вместе с Антарктидой. Видите ли, в ваших компьютерах много пустых мест. А белым фтарам нужно только лишь нагреться. Но, этого мало. Видите ли, мои фройнды, Пещера Артефактов не просто интересный экспонат пришельцев. Эта штука — мощное оружие. Вы не заметили, что в последние несколько лет на нашей планетке что-то стало неуютно. Обширные землетрясения, гигантские цунами, наводнения — это все учёная братия сумела объяснить естественными причинами — тектонические сдвиги. Но вот эпидемиям внезапного безумия объяснения не нашлось, а это было пострашнее цунами. Так вот, мои фройнды, причина этого спрятана в Лабиринте — это Артефакт Додонов. Когда кто-то неумело лазает руками по его стене, или издаёт звуки, в верхнем мире происходят катастрофы. Лёгкий шёпот вызывает бурю, чуть погромче — идёт цунами. Вы представляете, что будет, когда в Пещере раздастся взрыв? Бедные мои мальчики и девочки, вы лишитесь своей маленькой планетки! И если это так случится, то вы, друзья мои, будете коротать остаток своей жизни в нереальном мире Джамуэнтх.

— По крайней мере, я утешусь тем, что сверну тебе твою куриную шейку. — проговорил Уилл.

— Утешься, милый друг, утешься! — засмеялся Рушер. — Герои научились убивать? Теперь пойдёт нескучная игра!

Он встал.

— Ну что? Вернёмся и начнём игру. Или будем здесь сидеть и любоваться на иллюзии, пока не сдохнем с голоду? Ах, впрочем, мне будет намного легче! Мне же свернут мою куриную шейку! Знаете, Герои, приятно было слушать, как вы поёте друг другу дифирамбы. Так давайте же, найдём для даров достойную арену. Давайте погрузимся в сны и дадим простор воображению! Теперь, когда я вас так чертовски разозлил, берётесь вы играть всем скопом против маленького гадёныша Рушера? Я всех вас вызываю на поединок. И тебя, Лгуннат, и тебя, Кондор.

— Один вопрос. — проронила Маргарет. — Почему ты не привлёк в пещеру Алисию и Гесера? Они ведь тоже были спящими.

— Это очень просто. У Алисии не было во сне Спутника, как и у меня. А это значит, что Живой Душе она просто не понравилась. Её могут не принять, как и меня. Вот почему я прикрываюсь вами. Вы понравились вашим спутникам, даже ты, Моррис. А Фарид... Ну что ж, и у меня есть слабости. Он был единственным, кто обрадовался мне, когда я вернулся. Я ему устроил хорошую, удачливую жизнь. Он бизнесмен, он состоятелен. Возможно, скоро он примет выгодное предложение от одного из своих партнёров, женится, заведёт детей. А вы, Герои, так и не завели себе детей. Интересно, почему?

— Постой! — Заннат задрожал и так побледнел, что стал весь серым. — Так это ты убил моего ребёнка?!

Рушер сузил свои чёрные глаза.

— Однажды я отвечу на этот твой вопрос. Только скажи мне, Синий Монк, хотел бы ты, чтобы твой ребёнок жил на той планете, какой станет Земля, если вы сейчас не примете решения? Громадная дыра до самого ядра планеты. Берёте вы меня в игру или нет? У меня ведь есть ещё и космический корабль на орбите.

— Я принимаю твой вызов, Рушер. — с ненавистью сказал Заннат.

— Кто ещё? — он обвёл всех горящим взглядом.

— Я. — ответил Аргентор, поднимаясь с пола.

— Мы. — сказала Наяна и тоже встала.

— Коэн, я фальсифицировал для тебя целое филистимлимское поселение. Ты нашёл знаменитые самсоновы ворота! Как ты будешь глупо выглядеть перед учёной братией, когда вскроются некоторые тайные факты и обнаружится, что твои находки — подделка!

— Недаром я так ненавидел тебя все эти десять лет. — сказал Ааренс.

— Мы ненавидели. — поправила Маргиана. — Мы принимаем вызов.

— Ты, Уилл, и ты, Фальконе? Вы присвоили себе мою планету, моё творение. Вы не можете отказаться от поединка, полудодонские джедаи!

— Уилл, мы ведь не отказываемся? — насмешливо спросил Фальконе.

— Как можно?! — возмутился тот. — Святое дело!

— Ну что, Стратег, тонка кишка? Сколько я сталкивал лбами политиков и спровоцировал войнушек, чтобы продвинуть тебя по службе? Не всякое дерьмо присылают в Комплекс!

— Премного благодарен. Я принимаю бой.

— Да, Рушер, и мы тоже. — поднялись с пола Эдна и Кондор. — Но не думай, что тебе будет легко воевать с Лгуннат.

— Ты, Джамуэнтх, ты принимешь мои условия или тоннель погибнет?

— Что ты хочешь, Калвин? — раздался голос Джамуэнтх.

— Я ХОЧУ ВСЁ. — ответил Рушер.

ГЛАВА 13

Все они, в том числе и Джамуэнтх, вернулись в пещеру, спокойно переливающую свой медовый цвет по стенам и потолку. Теперь она не скрипела и не рычала, когда в ней раздавались шаги и голоса. По продольной оси всё так же стоял ряд компьютеров. Они все работали и на экранах виднелись эти нелепые таблицы, которые Коэн и его группа считали за результаты.

— Может, ты соврал всё, Рушер? — обратился к Калвину Фальконе.

— Вы очень предсказуемые, мои фройнды. — отозвался тот. — Не хочешь выпить кофе?

— Плевал я на твой кофе!

— Всегда догадлив был. — ответил Рушер. Он сунул руку в карман, и кофеварка беззвучно вспыхнула белым сиянием. Бухнул воздух, отчего стены тоннеля издали пронзительный вопль. Вот такими вспышками когда-то Аманда уничтожала киборгов на Марено.

— Всего один фтар, только для демонстрации, чтобы не сомневались. Компьютеры и ваши столы, и ваши стулья, и буквально всё набито этим материалом. Ему нет аналогов на Земле — это моё изобретение.

Никто не удивился: Рушер никогда не блефовал.

— Ну что, расскажи нам, Джамуэнтх, что такое Поединок. — с кривым смешком предложил Императрице Калвин.

— Должна вас предупредить, — начала свою речь Джамуэнтх, — то, что вам предстоит, опасное занятие. Опасное не столько для вас, и даже не для вашей планеты, а для всей Вселенной. В Поединке задействованы такие великие Силы, что их достаточно для того, чтобы не только изменить ход истории Вселенной, не только самый её вид, но и вообще повлиять на вероятность её существования. Последний раз спрашиваю, Калвин, не откажешься ли от своей затеи?

В ответ раздался негромкий хлопок, и один из мониторов исчез в сиянии ослепительного света, на который стены ответили яростными всполохами красок. По фигуре Джамуэнтх прошли полосы помех, но сама она бесстрастно продолжала:

— Подлинный Поединок происходит в условно-реальном пространстве, но для участников его оно будет совершенно реальным. Всё будущее ваше окружение — это Живая Душа, принявшая участие в ваших фантазиях. Всё, что будет убито, уничтожено в этой условной реальности, выбывает за пределы и приобщает свою силу к некоему накопителю Сил. Тот, кто сумеет вырваться за пределы этой реальности, получит весь приз.

— То есть, обретёт Силу, подобную Силе Пространственника?! — догадался Уилл.

— Возможно, что и больше. — подтвердила Эдна. — Именно это, я полагаю, и есть цель Рушера, а вовсе не месть.

— Да. — ответил Рушер.

— И он будет убивать без конца и края, чтобы пополнить Накопитель.

— Да.

— Я продолжаю. — холодно заметила Императрица. — С тем запасом Живых Сил, что получит каждый из участников Поединка, вы можете выстраивать любое, угодное вашей фантазии, состояние Вселенной. Это возможно потому, что сама Вселенная многомерна, и любому вашему пожеланию найдётся соответствующий её облик — это и есть ваше условно-реальное пространство. Вы выбираете и для себя любой облик, в котором желали бы сражаться. Живые Силы, какие вам выпадут, способны воплотить любое ваше пожелание — вид оружия, обстановка. Вы можете придумать себе целую армию и придать ей любую сущность. Поединок — то же, что и Сон, но происходит в реальности. Поэтому проигрыш будет тоже полной реальностью — вызванный вами мир погибнет, его измерение оторвётся от веера измерений. Но, участники погибнуть не могут, это им не позволит энергия — Живая Сила. После завершения Поединка все собираются в Пещере Камня.

— По условиям поединка тот, кто вызвал, первым выбирает роль. — провозгласила бывшая Лгуннат.

— Берёшь Спутника, Рушер? — спросила Джамуэнтх.

— Четырёх. — ответил тот и обвёл своих бывших сокурсников горящим взглядом.

— Имена?

— Ахаллор, Фортисс, Муаренс, Стиассар!

— Масса энергии?

— Половина всех Живых Душ!

Эдна ахнула и задрожала. Рушер посмотрел на неё и засмеялся.

— Что такое, Эдна? — испугался Кондор.

— Половина массы! Это значит, что я могу взять не более четверти! Остальное придётся на Героев!

— Так почему он не взял всё? — спросила Наяна.

— Тогда ему не с кем будет воевать. И он проиграл бы поединок, так и не начав его. Он взял весь допустимый максимум!

— Надеялись одурачить меня? — снова расхохотался Рушер. — Бедная Эдна, я не тот мальчик, которого можно напугать монтировкой! Ну, хорошо, я дам фору твоим Героям. У Валентая есть резерв. Пусть догадается.

— Роль, Рушер?! — раздался неумолимый голос Джамуэнтх.

— Император киборгов!

— Дверь открыта.

Рушер подошёл к стене, повернулся ко всем лицом, раскинул руки и прижался к стене. Снова оглядел всех и снова засмеялся:

— Придурка Рушера использовали, чтобы вытащить Пространственника из дыры? А потом похлопали по плечику и выкинули вон? Будь благодарен, что попку не надрали? Позволили играть с игрушками, а потом отняли? Вы ещё не видели войну, Герои!

Вся полуцилиндрическая поверхность пещеры вдруг утратила свой медовый цвет. Она почернела, перемычки клеток растворились, ядра рассыпались в пыль и завращались, раскидывая рукава. Из-под металлического пола медленно выкатывался вверх гигантский многоцветный водопад. Он восходил на небо, весь в миллиардах вспышек, сливающихся в сплошной поток.

Галактика вырастала на глазах, развёртываясь в чудовищном безмолвии. Она запрокидывалась набок. Открылась чёрная дыра центральной части, в неё стекали растянутые в полосы гигантские звёздные системы. Фиолетовая звёздная пыль текла по небу, свиваясь в сгустки. В уплотнившемся тумане вспыхивали и рождались звёзды.

Фигура у стены стала изменяться. Нарастали, крепли и реализовались невиданные доспехи цвета раскалённых звёздных недр. Выросли и распростёрлись протуберанцами источающие гибель крылья. Задрожал и начал испаряться воздух, загорелся водород. Из чудовищной маски насмешливо смотрели чёрные глаза. Фигура Рушера уходила в стену. И вот лишь тонкий стекловидный слой отделяет Императора от окаменевших в ужасе людей. Он медленно отдалялся, продолжая трансформацию. Он превращался в живой космический корабль, его ноги стали соплами, руки — дулами невиданных пушек. Его крылья превратились в мантию, и она распростёрлась на половину неба.

— Имя, Рушер! — сказала Джамуэнтх.

— МОЁ ИМЯ РУШЕР. — низкий рев порвал галактику напополам.

Он перевернулся и с ускорением начал удаляться.

* * *

— Что за резерв? — едва переводя дух, спросил Валентай.

— Не знаю. — сдержанно проговорила Эдна. — Надо догадаться. Ваша очередь, Боб и Нэнси.

— Есть ли у нас всех какой-то шанс победить?! — в ужасе воскликнула Нэнси.

— Всегда есть шанс. — ответила Эдна. — Сам Рушер этому подтверждение. Подумайте и выберите, кем вы будете, во что воплотится данная вам Сила. Каковы будут ваши имена, где будет ваш дом. Ваши дары всегда при вас. Они неисчерпаемы.

Мелковичи подошли к стене. На ней не осталось и следа от чудовищного пламени, в которое обратился Рушер.

Они не стали раскидывать, подобно ему, руки, а просто прислонились к стене и закрыли глаза. Мгновение так постояли, затем Боб открыл глаза и провозгласил:

— Космический Патруль!

— Берете Спутников, Герои?

— Джек Бегунок!

— Ты, Нэнси?

— Джек Бегунок!

— Вам отдаётся ваша доля! — торжественно воскликнула Лгуннат.

— Дверь открыта.

Медовое мягкое сияние стен и потолка померкло. И снова разлилась глубокая чернота Космоса. Крохотные дальние галактики неподвижно висели в беспросветном мраке. Никто не двигался. Все ждали. Мужчина у стены обвёл взглядом всех своих друзей. Женщина не пошевелилась и не открыла глаз.

На них вдруг словно потекла одежда. Простые серые комбинезоны преобразовывались в сияющий металл. Ещё мгновение — и оба оделись: Боб в серебро, а Нэнси — в жемчуг. Превращение не остановилось. Светлые волосы Мелковича ещё больше побелели и ещё больше отросли. Он поднял веки, и на товарищей взглянули ярко-синие глаза. Сибиан Аргентор и сибианка Наяна.

За их спинами из невообразимой глубины вырастали звёзды, они неслись, как фейерверк в ночном небе, как поток метеоритов. За ними тянулся длинный шлейф из света.

Армада затормаживала. От множества отделилась искра, она поплыла прямо на смотрящих. Вся группа и обыкновенные столы с компьютерами стояли на металлической платформе прямо посреди безбрежной пустоты. Всё вокруг пропало: потолки, стены, проходы вправо-влево. Они были одиноки на миллион парсеков в любую сторону.

На глазах смотрящих вырастал космический корабль невиданной конструкции: гигантская серебряная птица с орлиной головой на месте рубки. Он начал разворот. Одно крыло ушло и скрылось под платформой, высоко над головами вознёсся нос. Огромная стена сияющего серебра всё приближалась. И вот за спинами стоящих открылся люк.

— Входи, мой господин. — раздался тёплый голос Джека Бегунка. — Входи, о королева!

— Мы встретимся и ещё не раз! — помахал рукой в перчатке рыцарь Серебро.

— Живите долго. — всем пожелала королева.

Они закрыли шлемы и углубились в стену. Люк закрылся, и корабль стремительно пошёл прочь от платформы. Он присоединился и возглавил многочисленное войско. Блеснули бешено огни, и вся армада мгновенно и беззвучно испарилась. Стена вернулась к своей медовой теплоте.

* * *

— Наша очередь. — сказал Айрон Маргарет.

— Вы знаете, — задумчиво проронил он ещё мгновение спустя. — А Рушер ведь ошибся. У нас всё же был сын.

— И он его... — Заннат не смог дальше говорить.

— Нет. Нет... — покачала головой Маргарет. — Наш сын был потомок Соломона и царицы Савской. Он был великий воин и великий царь.

Айрон взял жену за руку и подошёл к стене. Он точно так же, как Аргентор и Наяна, прислонился спиной к стене.

— Не думай о войне, Ааренс. — сказала Джамуэнтх. — Просто мечтай. Дверь открыта.

Некоторое время ничего не происходило. Потом всё обозримое пространство начало преображаться. Сначала было ничего не понятно, только какие-то разноцветные пятна плыли в переливающейся мути. Но постепенно все стало проясняться. И вот смотрящие увидели, что со всех сторон окружены плывущими в пространстве островами.

Тысячи и тысячи островов и неизвестно, сколько их уже проплыло и сколько проплывёт ещё. Все острова полны огней, на них угадывались очертания дворцов. Между островами скользили крылатые лодки, плывущие по мерцающему воздуху, как по воде. Текли стаями прозрачные шары, в которых находились люди. А между островами хаотично проносились пламенные языки.

Огромный остров вырастал прямо из-под платформы, на которой стояли очарованные зрители. Множество сияющих дворцов и один — самый невозможный — вершина изумрудных гор. Он всё приближался, и становились различимы прозрачные зелёные колонны, зелёный свет внутри, малахитовые лестницы, сбегающие по склонам, хрустальные друзы вместо цветников. Россыпь аметистов, бериллов, опалов, хризолитов. Алмазные потоки вод, летящие по воздуху кристаллы. Запели голоса, зазвенели струны.

От высокой колоннады отделился пламенный язык. Весь переливаясь, он приближался к неподвижным Айрону и Маргарет. Язык всё разрастался, занимал собой всё небо, и вот огненные перья затрепетали малиновой каймой, пламя раздвоилось. Два лепестка его опали. И из недр огненного цветка вышло существо, похожее на человека. Совсем как человек, прекрасный юноша. Но он был живым огнём. Пламенные руки, пламенное лицо, пламенные волосы и пламенные царские одежды.

— Огненный Ифрит. — сказала Джамуэнтх.

— Огненный Ифрит. — отозвалась, как эхо, Эдна.

— Здравствуй, мама. — пророкотал пламенем Ифрит. — Здравствуй, мой отец. Я дарю вам всё мое царство и все мои силы.

Тогда Коэн не открывая глаз, сказал:

— Огненные ифриты. Наш Спутник — наш сын. Я даю ему имя — Ровоам!

Айрон и Маргарет исчезли из зала и тут же возникли на ступенях изумрудного дворца, два огненных Ифрита — Ааренс и Маргиана. И их сын — царь огненных ифритов, Ровоам — неиссякаемый огонь.

— Вам отдаётся ваша доля! — крикнула им Эдна.

— Живите долго! — прозвенели голоса Соломона и царицы Савской.

* * *

Все стояли и смотрели, как уплывают драгоценные острова Огненных Ифритов, смотрели на мелькание огней, на длинный шлейф мерцающего газа.

— Наверно, мне следовало первому войти в свою долю. — прервал молчание Заннат. — Всё же Рушер первым меня вызвал.

— Нет. Всё правильно. — сказал ему Моррис. — Ненависть едва тебя не ослепила. А здесь требуется немного хладнокровия. Я предлагаю объединиться. Все уходят парами.

— Ты неплохо понимал меня и раньше. — отвечал Заннат. — И много чего хорошего сделал на Рушаре. Принимай своё королевство, Стратег. Я буду при тебе советником.

— Всё правильно. — поддержала Эдна. — Вы не были друзьями, а могли бы.

Они прошли к стене.

— Как странно, — проговорил Моррис. — Алисия хотела сделать счастливыми всех своих подданных и построила чуть ли не концлагерь.

— А ты хотел быть обманщиком, — сказал Заннат. — а стал настоящим другом.

— Отбрось свой гнев, Заннат. — снова заговорила Джамуэнтх. — Ты так и не научился мечтать.

— Я тоже не научился. — сказал Моррис. — За это ты меня и невзлюбила, Джамуэнтх.

— Ты ошибся, Моррис. Кого берёте в Спутники?

— Я хотел бы видеть ослика. — с улыбкой признался Заннат.

— А я — Ингу Марушевич. Я был подлецом и теперь всё хочу исправить.

— Воля твоя, Моррис. Но это не самый лучший выбор. Ты рискуешь не возвратиться. — отвечала Эдна.

— Живите долго. — улыбнулся тот и тоже замолчал, как и Заннат.

Четверых, стоящих около столов, и двоих у стены окутала космическая тьма. Но ненадолго. Звёзды быстро вспыхнули на мягком синем небе. Платформа зала опускалась. Из-за её краёв показались вершины заснеженных гор, потом выплыли цепи озёр, отражающих ночные звёзды, потом потекла однообразная равнина. Её стали украшать живописные группы кустарников, усыпанных благоухающими белыми цветами, промелькнули и уплыли сонные леса и тихая река. Платформа замедляла своё движение. Стоящие у стены, казалось, вот-вот упадут с неё. Они ничего не говорили и не открывали глаз. Моррис вздохнул.

Платформа встала и опустилась наземь. Всеобщее молчание.

От светлого пятна вдали отделились два неясных силуэта. Они неторопливо приближались. В полночной тьме казалось, что двигается человек и его ребёнок, но вскоре стало ясно, что это не так. Шуршание травы вползало в безмолвную пещеру. Подул тёплый ветер.

— Маленькое королевство. — сказал Моррис. И тогда выплыла из-за облаков луна.

В мягком лунном свете к платформе подходила женщина с посохом, в простой одежде, а рядом с ней шёл ослик.

— Я не рада тебя видеть, Патрик Холливэй. — произнесла она.

— А я хотел бы тебя видеть, Инга Марушевич. — не открывая глаз и не оборачиваясь, ответил Моррис.

— Эй, партнёр! — весело воскликнул ослик. — Добро пожаловать на Скарсиду!

— Пач! — обрадовался Заннат и повернулся к другу.

— Примите вашу долю. — сказала им Лгуннат.

И оба сошли с платформы в чудную ночь Скарсиды.

* * *

Уилл с Джедом переглянулись. А что придумать им?

— У тебя есть планета, Виллирес. — напомнила Эдна.

— Да, но что с ней делать? Не вовлекать же Рушару в бойню! Тем более, что меня там плохо знают. Это Герои были там своими.

— А дворец?! — вспомнил Джед. — Дворец всё так же на Рорсеваане?!

— Не знаю! — удивилась Эдна. — Это не моя планета. Пошли бы да проведали.

Оба призадумались. Как всё странно! Столько лет они мотались без пристанища, бедствовали, даже голодали, а у них, оказывается, есть целая процветающая планета. Ну, и как туда попасть? И что там делать?

— Я так привык быть странником. — проронил Джед.

— Так будьте Странниками. — предложила Джамуэнтх.

— Элльламбр ли Айяттара?! — воскликнул Валентай. — Судьба Пространственника?!

— И Сила, ему подобная.

Уилл снова замолчал. Вспомнились слова Варсуйи:

"У тебя Глаз Пространственника. Ты сам Пространственник. Зачем ты обманул меня?!"

— Джед, ты хочешь этого?

— Давай попробуем. Мы всё равно бродяги.

Оба подошли к стене, но не закрыли глаз. Пространство вокруг словно распахнулось. Поющее небо Рушары. Катящий пурпурные гребни Аурус. Флотилии зелёных островов. Сиреневый материк Ларсари и пронзающие небо бразелары, увитые по низу густым зелёным садом. Замелькали монки, заглядывая в открывшийся пространственный проход. Их изумлённые глаза мгновение смотрели, и маленькие фигурки тут же исчезали в подпространстве.

Внизу неистово взлетали над водой стаи серебряных молний — эйчварсов, но не могли угнаться. От горизонта стремительно приближался материк Марено — чудовищная запятая с хвостиком — полуостровом Фланнир. Вдали мелькнули белые хребты Мзивара.

Платформа неслась над Сиварусом. Плывущая армада белопарусных судов — флотилия сибианов. Морской дракон играл в сиреневых водах. Рассыпались стаи рыб.

Гигантский синий гребень Рорсеваана вырастал из горизонта. Уилл и Джед, повернув головы влево, смотрели вперёд — в направлении полёта.

Над самой высокой вершиной, на конце синей иглы, плыла над облаками длинная фиолетовая черта. Над ней едва виднелись вершины и купола дворца.

— Узнает ли он нас, Джерракс?

— Я хочу знать: кого мы можем взять в Спутники? — спросил Фальконе.

— Кого угодно. — ответила Неродившаяся. — Только назовите имя.

— О ком ты думаешь, Джерракс? — спросил Виллирес.

— О том же, о ком и ты. — слегка усмехнулся тот. — Только захочет ли он?

— Так мы пойдём и спросим.

* * *

— Осталось малое. — Сказала Джамуэнтх в опустевшей пещере, где мерно гудели компьютеры и торчали на экранах мониторов бесполезные таблицы. — Когда вы уйдёте, я остановлю в этом месте время. Прими совет, Лгуннат, и сделай всё так, как я скажу. Не зови к себе Спутника. Я сама буду вашим Спутником. У Джамуэнтх запасена огромная энергия. Ты хорошо сделала, что распределила весь запас среди Героев. А теперь примите свои роли. Идёмте, мои друзья.

И с этими словами она пригласила их к стене. Оба человека встали по сторонам от Неродившейся. В пещере снова потемнело, только светили экраны мониторов.

— Астероидное Море! — провозгласила Джамуэнтх.

Из тьмы начали выплывать неровные каменные глыбы. Над тремя застывшими фигурами на краю Вселенной проплыл чудовищно громадный обломок давно погибшего мира. Его сопровождала свита мелких обломков и длинный шлейф пыли. Со всех сторон громоздились глыбы. Они кружились, сталкивались, выбивали фонтаны искр, пыли и взрывающихся газов. Всё обозримое пространство заполняли каменные жернова.

— Море Астероидов тянется на миллиарды парсеков. Оно способно поглотить галактику. И растереть в пыль миллионы миров. Тебе придётся снова развоплотиться, Эдна. А ты, Кондор, Камнепроходец, станешь Каменным Орлом. Лишь мы втроём способны проходить сквозь Астероидное море. Там, за этими каменными потоками, есть ваша, Кондоры, планета. Планета Призраков. Возьмите свою долю, спутники мои!

И с этими словами она развела в стороны свои нереальные руки и коснулась каждого из них. Эдна вспыхнула и стала тенью. Кондор превратился в камень.

— Что теперь? — спросил он каменными губами, повернув к Джамуэнтх свою каменную голову. Голос его был подобен камнепаду.

— А теперь уходим. — ответила та и все трое упали с платформы в Бездну Джамуэнтх.

Колонны в обоих концах коридоров стали уходить внутрь черноты. Та выступала и поглощала всё: мозаичный пол, металлический настил, медовые стены и компьютеры посередине помещения.

Конец первой части

1