S.V.A.N

Спекуляция. По латыни — speculatio. Казалось-бы, что в этом древнем, как сама жизнь занятии? стыдного или безнравственного? Человек купил вещь, потом потратил некое количество сил, умений, да просто денег еще вложил, нашел покупателя, и в конце концов, перепродал вещь дороже. Все честно. Вот тут и кроется подвох. Кто был хозяин брошенного на произвол добра? Государство, провозгласившее себя народным. А почему-же тогда выгоду от этакого маклачества получила ничтожно малая часть этой общности? А потому, как сперли если сказать простым, доходчивым языком. Представим а миг, что приснопамятный король Людовик с порядковым номером четырнадцать, который оповестил всех о том, что государство это он, внезапно сошел с ума, и позволил мелким служащим, следящим за его несметными сокровищами, распродавать их на право и налево по бросовым ценам. Причем даже эту, ничтожную плату нести не свихнувшемуся монарху, а складывать в собственный карман. Нет сомнения, что каким бы чудаком не слыл данный правитель, до такой дурости он бы не опустился. Дико, но суть произошедшего в первые годы постперестроечного периода, когда на Кремлевский трон вступил харизматичный, но крайне увлекающийся правитель, можно сравнить с вяло текущей шизофренией. Поскольку в его хозяйстве творилось именно такое безобразие.

Работал Илья на пару с давним, еще институтским товарищем. Собственно, Антон, так звали приятеля, и был ведущей скрипкой в их творческом дуэте.

Останки великой империи, хотя уже порядком обглоданные более хваткими и тароватыми жуликами, еще приносили небольшой доход шакалящим по мелочевке дельцам.

Партнеры без устали мотались по региону на старенькой, Антохиной девятке в поисках добра, которое еще не успели прибрать к рукам более оборотистые и расторопные конкуренты. Бетонные плиты — и разграбленные трактора, остатки леса — и кабель. Мало ли что можно выторговать у завхозов и администраторов, лениво сторожащих мертвые корпуса замерших, казалось, уже навечно, заводов и производств. Впрочем бизнес шел плохо.

Так бы и перебивались начинающие кондотьеры с хлеба на квас, пока не разорились или перешли дорогу более крупной рыбе, не случись той судьбоносной находки.

Однажды, серым январским деньком, проезжая мимо территории огромного завода, выполнявшего ранее оборонный заказ, Антон вдруг всмотрелся в засыпанную снегом вакханалию корпусов и ангаров, повел носом и скомандовал Илье: — Сверни. Хочу еще разок пройтись по этому "Эльдорадо".

— Да тут уже все "разбомбили"? — удивился спутник, однако, исполнил распоряжение. Отыскав сонного от спирта зама по административно-хозяйственной части, ходоки убедились, что здесь и впрямь все уже "освоено" до них и начисто. Зам пролистал список неликвидов и развел руками. Его интерес, а так же искреннее огорчение были вполне объяснимы. При заключении сделки на продажу отходов он имел неплохую маржу в виде живых, хотя и неденоминированных, рублей.

Следопыты хмуро вздохнули и направились к выходу. И уже покидая холодный кабинет завхоза, Антон глянул в треснутое окно на жутковатый пейзаж погребенного снегом гиганта.

— А это чего? — он ткнул пальцем в едва приметный за обломками бывшей котельной ангар. Пьяно покачиваясь, реализатор поднялся и уставился в окно.

— Фигня это. Склад списанного барахла. — он грузно опустился на стул, — склад списанного барахла, — порылся в списке. — Вот. Пункт триста пятьдесят восемь. Ангар металлический: Площадь тысяча пятьсот метров. В сборе. Остаточная стоимость: Пять миллионов триста семьдесят две тысячи.

— Его пока нарежешь, уже затрат больше червонца. Никто, поэтому, и не берет. Металл сейчас дешевый. Ребятки, может, Камаз возьмете? Он битый, но там ступицы и двигатель в порядке.

Антон задумчиво молчал. — Нет, Камаз тот уже видел, мертвый он, себе оставь, — он вновь глянул за окно.

— Илья, у тебя сколько в кассе? — тихо прошептал предприниматель товарищу.

— Три с полтиной, — недоумевая, ответил подельник, вполне согласный с мнением продавца — "Овчинка выделки не стоит".

— Слышь, Петрович? — как бы невзначай поинтересовался Антон. — Ангар пустой, или?.. В смысле, технику загнать, пока резать будем, получится?

— Кто его знает? — вынырнул из алкогольного тумана завхоз. — Вроде есть какое-то барахло, но это за списком. Выброси, если мешать будет, и спокойно работай. А что? — Уловил нечто в голосе Антона ушлый "продавец родины". — Интересует?

-Нет, в общем-то. Просто, если уж ничего другого нет, больно искать не хочется. А у меня бригада резчиков простаивает. — Не моргнув глазом, соврал приятель.

Илья выпучил глаза: "Какая бригада"? — но, приученный полагаться на оборотистого товарища, благоразумно смолчал.

Антон посмотрел вдаль: — А как туда подъехать?

— Там снег лежит. Надо бульдозером отгребать.

— Так может нам еще и завод почистить?

— Tоша, если что, так я подвинусь, — желая сбыть лежалый товар, заюлил торговец.

— Как, думаешь, Илья, займем работяг? Да и родному заводу поможем? — обратился Антоха к партнеру по мизансцене. Отполированная частым применением тактика сработала.

Купив ангар, или пять тонн ржавого металла, за смешную по тем временам сумму в три с половиной миллиона рублей, они оформили документы, рассчитались и покинули логово обрадованного клерка.

Илья глянул на товарища. Видимо, тот настолько продрог в холодном помещении заводоуправления, что, даже сидя в нагретом салоне авто, не мог унять мелкую дрожь, сотрясающую его тело.

— Антоха, ты что? Может, погреешься? — и замолк, увидев сияющие глаза приятеля.

Тот выдохнул. Сжал кулаки, и распрямил трясущиеся пальцы. — Знаешь, что мы купили?— спросил он хриплым голосом.

Илья вздохнул, жалея небольшие, но все же деньги.

— Дерьмо какое-то, — прямолинейно сообщил он. — Кстати, какая му...

— Сам ты дурак. Мы купили будущее. Этот ангар стоит в блоке ремонта. Так? А что ремонтировал этот завод? — он не стал дожидаться и торжественно произнес: — Авиационные двигатели.

Илья промолчал.

— Ладно, не буду тянуть, — счастливо произнес Антон. — Убей меня гром, если там не двигатели, выработавшие моторесурс. Возле номера ангара в списке стоит шифр. Тебе он ничего не говорит, да и этому, балбесу, тоже. А я в институте, да и после на заводе, не балду пинал, — Антона распирало. — Шифр этот соответствует списанным движкам для "Сто пятьдесят четвертых".

— Я глянул, снег возле ангара не тронут, значит, его никто с осени не вскрывал. Короче. Ты понял?

Илья, опасаясь угодить на острый язык друга, пробормотал: — Ага, ну, если разобрать и по группам металлов сдать... "Цветняк" там, титан...

— Идиот. Какие группы? — Антон склонил голову, стараясь уловить, прикидывается собеседник или действительно "не въезжает"?

— Объясняю для особо понятливых, — со вздохом произнес лектор. — Это нормальные двигатели. Целые. Живые. Только отработавшие ресурс. А стоит такой двигатель, по самым скромным оценкам, — миллион. Или два. — Видя заинтересованность на лице слушателя, окончил. — Долларов. Ты понял?

— Долларов? Да не гони. Долларов? И кто это купит?

— Ох, тундра, — согретый перспективами Антон растер ладони. — Двигатель ресурс выработал — это так. А детали? Они ведь ремонтировали их, и не раз. А значит, и детали меняли новыми, кондиционными. Вот и выходит. Нам останется только разобрать движки и вынуть эти комплектующие.

-Да мы эти запчасти влет распишем. Очередь выстроится. Конечно, расходы. На площади, на электричество. Опять же специалистов нанять, инструменты приобрести. Документацию купить. Все это не один рубль стоит. Но отдача громадная... Десятки тысяч процентов.

Организация производства вытянула все заработанные товарищами деньги. Но средств не хватало. Антон набрал кредитов, заложил квартиру.

Илья, который жил на съемной хате и прописки не имел, помочь в деле отыскания оборотных средств не мог. Однако, когда все десять огромных, как гигантские станки, ящиков были доставлены на базу и приготовлены к разборке, внезапно заинтересовался. Он проштудировал авиационный регламент, изучил историю вопроса, познакомился со специалистами. Его хитроватые глаза все чаще останавливались на выставленных посреди огромного цеха двигателях.

И вот наступил торжественный день. И хотя подключение электропитания съело остатки средств, началась работа.

Мастеровые разошлись, они сидели в полутемном цехе. Антон, жадно затягиваясь дешевой сигаретой, вытер нос измазанной ладонью: — Завтра и начинаем.

— Вот что, — решился Илья, понимая, что тянуть с разговором дольше нельзя. — Мы не потянем разборку и реализацию. Поверь, я тоже хочу... но, будь реалистом. Производство не рентабельно.

— И? — окрысился друг. — Бросить? Сейчас?

— Нет, — Илья выдохнул, словно собираясь прыгнуть в ледяную воду. — Есть другой вариант. Я разговаривал с Петровичем. Он готов достать бланки паспортов. Мы вписываем эти номера в реестр и готово. Ресурс продлен. Они же нормальные, ты сам говорил. Из ремонта. Только долго стояли. Продаем со скидкой, ну не за полтора, а за миллион, за пятьсот штук. А они все равно перед установкой их будут шаманить. И бабло наше. Куча зелени. Мы миллионеры.

Антон сжал зубы. На скулах вздулись желваки. — А люди? — произнес он по слогам. — Ты о людях подумал?

— Что люди? — вспыхнул Илья. — Ты сам сказал, движки нормальные. А если и случится. Ну, это жизнь, они так и так могут накрыться. Хоть от чего.

— Я знал, что ты дурак. И на руку не всегда чист. Давно хотел послать, но все жалел. Как же — приятель. На что жить будет... Но такое. — Антон сорвался в крик. — Нет, парень, — опухшие с недосыпа глаза налились кровью, — если еще раз такое услышу... Никаких дел с тобой... Понял?

— Все-все, Тоша, понял. Извини. Глупость сказал. Прости.

Антон засопел, но радость от предстоящего старта пересилила: — Смотри, Илья, последний раз.

Дело пошло. Не так быстро и споро, как хотелось, однако, машина производства сдвинулась с мертвой точки и закрутилась.

Опытные специалисты, набранные Антоном на простаивающем авиазаводе и готовые работать за любые деньги, вкалывали как стахановцы. Это было живое дело.

Появились первые заказы, а следом и деньги. Не миллионы долларов, но и не копейки.

Друзья рассчитались с долгами, приобрели приличное жилье, обстановку, пересели с "Жигулей" на "Ауди", а после и на "Мерседесы".

Антон, у которого подрастала дочка, почти не виделся с семьей, днем и ночью пропадал на заводе. Он жестко обрезал запросы и вложил деньги, выкупив и сам ремонтный завод или, вернее, то, что от него осталось.

Выгнал вечно пьяного завхоза, нанял приличных мастеров.

Нашлось занятие и для Ильи. Он с головой окунулся в восстановление инфраструктуры завода. Подтянул на должность начальника охраны школьного приятеля, Саньку Кротова.

Пока они с Антоном осваивали азы бизнеса, Крот, как, естественно, звали одноклассника, успел отслужить срочную, проработал пару лет в милиции, однако, что-то не сложилось, и он ушел на вольные хлеба. Предложение, сделанное бывшим одноклассником, стало для Крота спасением.

Получив неслабые полномочия, он быстро навел порядок в охране завода. Организовал службу безопасности и даже пришел к вечно занятому делами производства Антону с предложением создать структуру, которая бы занималась разведкой.

— Экономической, — уточнил он, хмуро глядя на шефа.

Отчего-то недолюбливавший бывшего милиционера Антон просмотрел заявку, хмыкнул на сумму в пятьсот миллионов рублей для закупки оборудования и компьютеров и не особо выбирая выражений отправил потерявшего азимут начальника ВОХР заниматься своим делом.

— А я что могу? — развел руками Илья, когда Крот пожаловался на выходку руководителя. — Антоха голова. Да и акций у него вдвое больше, чем у меня. Что я могу?

Александр промолчал, но слова запомнил.

Следующий разговор произошел уже под новый год. Приятели сидели в кабинете коммерческого директора, как гордо именовалась строковская синекура, и говорили о будущем.

— Движки есть, — тупо глядя на собутыльника, бубнил Илья. — И покупатели — тоже. Те, что с самого начала остались, пять штук. А этот, — он кивнул на стенку директорского кабинета, — уперся, и ни в какую. Три лимона зелени в складе стоит, гниет, а он... некондиция. Жлоб.

Крот выдохнул и поднял стакан с прозрачной жидкостью. Махнул разом и, скупо роняя слова, произнес:

— Меня замом назначишь, если с Антохой чего?

— Что с ним может случиться? — не понял собеседник.

— Мало ли?.. Я так, к слову.

— Так, ежели чего случится, баба его наследница.

— Ну, чтоб у нас все было, и над нами никого не было. И главное, ничего за это, — плеснул новую порцию Крот. Допил и вновь уставился на компаньона. — Но чтобы никого — это пол лимона. Из тех трех.

— Каких трех? — уже испуганно затупил Илья.

— Ни с каких, — отрезал Александр. — Все, хорош. Пора по домам.

Он встал и твердо ступая вышел из кабинета.

Пролетели новогодние праздники, вновь началась работа. Налаженное производство работало как хорошо смазанный двигатель.

Поэтому, когда Антону выпала возможность слетать в командировку, Илья, весело улыбаясь, предложил другу взять с собой жену и дочку.

— Пусть прокатятся, они ведь тебя уже по неделям не видят. А я тут порулю, Смотри, допрыгаешься с этой работой, бросит тебя Анюта.

Антон подумал и согласился. Однако дочка, пятилетняя Ритка, приболела, и ехать им в отпуск пришлось вдвоем, оставив чадо под присмотром тещи.

Самолет, в котором они летели, упал с высоты в десять тысяч метров. Не выжил никто. Причину отыскать так и не сумели. Да впрочем, не особо и старались.

В стране назревал очередной коллапс власти. Полупьяный монарх вынырнул из алкогольной комы и, рубанув беспалой ладонью, приказав разобраться с неугомонными чеченцами. И завертелось. Да так, что стало не до мелких происшествий.

Дело списали на человеческий фактор и перегруз.

Илья произнес торжественно печальную речь на могиле друга, а после до чертиков напился на поминках. Однако время идет, все проходит. Завод работал, заказов добавилось, росла и прибыль.

Новый директор, господин Строков, вызвал к себе заместителя.

— Нужно решать с акциями, — строго сказал он. — Ты разобрался, что у нас?

-У нас ничего, — бесстрастно произнес Крот, глядя на шефа прозрачными, словно расплавленный металл, глазами.

— Наследница — дочка, — до совершеннолетия рулишь ты. Время еще есть. А потом...Мало ли что может случиться? Однако присмотр за девчушкой нужен. Пока сопливая, ладно, а вот как восемнадцать стукнет, особо.

— Не учи, — Крот дернул уголком тонкой губы. — Я свое дело знаю.

С тех пор прошло уже десять лет. Операция с двигателями прошла без сбоя. Прибыль составила восемь миллионов долларов. Они и стали основой для нынешнего благополучия Илюши Строкова по кличке Гнус. Однако старый школьный знакомый, которого он подписал на ликвидацию партнера, шел по всем перекатам бизнеса рядом. Должность заместителя генерального директора и начальника службы безопасности как нельзя лучше устроила бывшего сержанта милиции по воздушному транспорту.