Там алеет заря

Купельников налил себе воды из графине, сделал глоток и продолжил:

— На английских и захваченных англичанами бурских землях наблюдается рост партизанских действий. Британцам приходится защищать не только свои растянутые коммуникации, но и ставить гарнизоны в более менее крупных местечках. Что отнимает у них массу войск, которые могли бы быть использованы на условных фронтах. А постоянные диверсии на путях подвоза уменьшают скорость передвижения грузов. Имеются серьёзные проблемы с заготовкой продовольствия для экспедиционной армии. Желающих продавать продукты британцам в Южной Африке стало совсем мало. И начались реквизиции, что не добавляет англичанам популярности среди местных. Хотя большую часть продовольствия им приходится завозить из Южной Америки, Европы и Индии. А это все сильнее сказывается на ценах. Наши и европейские корреспонденты шастают по тылам и вскрывают все новые гадости, творимые англичанами. И хотя военные власти всячески препятствуют их работе, особенно в передаче информации, но...

— Да уж, Иван Иванович! На Британского льва в последние месяцы пресса вылилась столько помоев, что хватило бы на десяток лет вперёд! — усмехнулся князь. — И в этом немалая ваша заслуга. Уж в России то точно. Кампания в нашей прессе разыграна как по нотам.

— Спасибо, Александр Яковлевич, — улыбнулся контрразведчик. — Есть сведения по Китаю. В тамошнюю прессу все эти настроения также проникают, хоть мы и не имеем к этому отношения. Как сообщают наши люди, да и иные наблюдатели, идёт значительный рост недовольства местного населения в особенности наибеднейшего политикой "белых" на территории страны. Боюсь, что предсказанная вами смута уже началась. Пока это очень разрозненно, но ситуация постепенно ухудшается. К сожалению, настроения черни таковы, что китайцы почти не разделяют нас и прочих европейцев. Для них мы все "длинноносые варвары". И хоть наиболее активно китайцы не любят англичан, но когда полыхнет, то никто никого делить по национальностям не будет.

— Из Пекина, — продолжил Купельников, — сообщили, что заказанная вами партия оружия и боеприпасов доставлена и припрятана в двух надежных местах. Так что местные ни о чем не догадываются, как и наши соотечественники. И пока им не сообщат о заначке, никто об оружии знать не будет. В Благовещенске и Владивостоке наши складские запасы боеприпасов полны. Так что мы в целом готовы, ну насколько это возможно. Людей бы ещё...

— Увы, но людей у нас больше нет. Я говорил кое с кем, — Агренев поднял глаза к потолку, — там тоже обеспокоены ситуацией в Китае. И начинают перебрасывать подкрепления в Порт-Артур и Владивосток. В понедельник, насколько мне известно, из Одессы уйдёт пароход с войсками. Хотя пока в верхах надеются ограничиться незначительными силами. Дивизия — две. Плюс местные войска и казаки.

— — — — — — — — — — — — —

Конец марта 1900 года

Крайним вопросом перед отъездом на Дальний Восток стало решение по Енисейскому золоту. И вот сейчас вместе с князем, Гришей и большой командой экспедиторов до Красноярска ехали две группы, которые должны пообщаться с енисейскими золотопромышленникам, пройтись по заявкам и выбрать несколько золотоносных участков, которые можно было бы прикупить для дражной добычи золота. А потом Горенов должен был окончательно решить вопрос с покупкой участков.

Предыстория вопроса была такова. Драги до этого времени в Империи не применял никто. И никто не производил. А вот в других странах они имелись и успешно применялись. Максимальная механизация, которую применяли в России, — это бочечные машины. И именно они и бутары применялись и в амурских владениях князя. Причина была простой. Для применения драги нужны грамотные механики. А ещё нужен нормальный доступ к запчастям, чтоб драга в случае поломки не простаивала. Потому даже у Агренева на Амуре их не было, потому как обеспечить их запчасьями там было пока крайне сложно. Да и для дражного способа промывки золота существовал ряд ограничений.

С сороковых годов 19-го века, когда добыча золота в Империи достигла своего максимума, началось плавное ее снижение. Причиной было то, что постепенно самое доступное и легкое верховое в богатых россыпях золото заканчивалось. А добыча глубоко залегающих россыпей обычными способами была очень трудоемка. И часто просто не выгодна. За границей, в той же Канаде, Австралии или САСШ эту проблему начали решать с помощью драг. Дабы не отставать от прогресса, на прииски САСШ и Канады князем были посланы отобранные люди для ознакомления с самим процессом, его особенностями и конструкцией драг. Одна драга была куплена в Англии вместе с чертежами и доставлена в Кыштымский округ на одну из золотоносных речек. Драга отработала весь прошлый сезон весьма успешно. Герту, как главному машиностроителю, было поручено на основании чертежей имевшейся малолитражной импортной драги создать свой проект для воплощения его в металле. Иммануил Викторович с задачей справился, внеся некоторые изменения и усовершенствования по итогам эксплуатации. Причём сделал сразу два проекта. Под паровую машину и под бензиновый двигатель. Причём надо сказать, что за работой драги на Урале следило как бы не полстраны. По крайней мере во многих уральских и сибирских газетах работу драги отслеживали весьма пристально. Оно и понятно. В случае успеха драги у золотопромышленников появлялся великолепный шанс добраться до бедных или глубоко залегающих золотоносных слоёв с неплохим экономическим результатом. Ведь, скажем, в Енисейской губернии, ещё недавно бывшей главным поставщиком россыпного золота в стране, имелось много разведанных и зарегистрированных участков, которые не разрабатывались из-за того, что содержнание золота там было мало или оно лежало слишком глубоко для добычи с помощью лопаты, кирки и тачки. Приезжали посмотреть на работу драги и сами купцы-золотодобытчики. Александр, видя такой интерес, дал распоряжение не препятствовать наблюдателям, а напротив это дело поощрять. А в конце сезона в Челябинской газете были опубликованы результаты сезона работы вместе с геологическими данными участка, который разрабатывала драга. А также было сообщено, что челябинский завод начинает выделку собственных усовершенствованных драг. Статья была тут же перепечатана во множестве сибирских газет. Энтузиазм по этой статье был велик. Зимой заводу заказали уже две драги. Вернее только две, да и то из-за того, что цена драги была все-таки велика и немногие могли её себе позволить в одиночку. Заказы сделали богатый и известный сибирский золотопромышленник Асташев и только что созданное акционерное товарищество "Драга". И похоже, что только двумя заказами межсезонье не ограничится. Просто для покупки драги отдельным золотодобытчикам нужно было соорганизоваться в товарищества, оформить бумаги и собрать необходимую сумму. А это дело не быстрое. В собственный горный округ также было решено построить ещё одну драгу.

Основной замысел был прост. Заработать и на добыче золота и на продаже драг. А заодно прям на месте их и прорекламировать. Золото ценно в любое время. Есть ли кризис на дворе, нет ли... Все равно. А для добычи требуются драги, которые Челябинский завод и выпускает. Александр даже начал раздумывать над тем, а не попробовать ли сдавать драги в аренду. Но тратить собственную кубышку на это пока не хотелось, а с банковскими кредитами ныне все обстояло весьма не просто. Так что мысль об аренде драг была пока отложена в дальний уголок памяти. И записана в очередной карманный блокнот. Все равно пока чёрную металлургию и машиностроение кризис почти не затронул. А когда затронет, тогда и будем решать, подумал он.

Ко всему прочему купцы будут наверняка сами приезжать на завод, а там есть на что посмотреть и что прикупить. От лопат до двигателей и тракторов с экскаваторами. В общем выбор на любую толщину кошелька сибирского купца. Вот такое комплексное может получиться обслуживание не избалованного покупателя.

Александр зевнул. Однотонный перестук вагонных колёс клонил ко сну.

Тукдук-тукдук, тукдук-тукдук.... Хррр...!

Григорий на противоположной полке уже давно мирно похрапывал. Александр повернулся на бок и закрыл глаза. Морфей захватил его в свои объятия почти сразу.

— — — — — — — — — — — —

Конец мая 1900 года

В своё время при геологической разведке и трассировании железной дороги на новый северный порт Мурманск на Кольском полуострове около озер Имандра и Лумболка было обнаружено медно-никелевое месторождение. Прямо рядом с предполагаемой линией прокладки. При дальнейшей разведке выяснилось, что хоть месторождение и не очень богатое, но весьма крупное. А поскольку никель считался стратегическим металлом, то казна с одной стороны отказалась месторожденин передавать в аренду кому бы то ни было, а с другой стороны не могла сама его разрабатывать, поскольку не обладала ни специалистами, ни технологией обогащения и разделения данных металлов. Вот этой политики Валентин Иванович Греве не понимал. Сам не ам, и другим не дам. Но в итоге его нанимателю князю Агреневу удалось убедить столичных чиновников, что при подобном подходе к делу в стране своего никеля так и не появится. Изначально князь ориентировался на разработку более северного месторождения на Коле, но оно находилось на Финляндии, да и дорогу к нему пришлось бы прокладывать за собственный счёт и в довольно неблагоприятных условиях. Да и местность. Здесь хотя бы лес есть, пусть и не такой как в той же Карелии, а севернее вообще тундра да голые скалы. По результатам переговоров на самых верхах князю удалось договориться о разработке месторождения как с казной, так и с Круппом, с которым князя связывали давнишние партнёрские отношения. Казна оставляла за собой месторождение и оплачивала его обустройство всем необходимым. Крупп поставлял оборудование для горно-обогатительного комплекса и самого завода. А Русская горнорудная компания князя становилась оператором месторождения, вкладывала средства на все необходимое за исключением того, что давали немец и казна. Освоение месторождения было распланировано на четыре года. При этом Крупп в случае необходимости готов был поставлять и уголь. Но с этим ещё пока не определились.

Валентин Иванович сложил аккуратно разложенные на столе бумаги и вышел на крыльцо дома. Отсюда открывался просто шикарный вид на озеро Имандра. Правда, это если не смотреть направо. Вот там горы земли, сваленные стройматериалы и копошащийся людской муравейник. К сожалению, своих людей сейчас князю хватать перестало, и к строительству пришлось привлечь фирму Бари, что несколько увеличивало бюджет огромной стройки. Впрочем только немного. У Бари из-за кризиса начались финансовые проблемы, и он согласился включиться в работу за не слишком великие деньги.

Пока Греве любовался красотами природы, к домику пожаловала компания из трех немцев от пушечного короля и управляющий Русской горнорудной компанией господин Богомолов. После взаимных приветствий Богомолов объяснил причину столь неожиданного представительного визита.

— Валентин Иванович, мы с коллегами ещё раз все прикинули и у нас получается следующее. Если немного увеличить финансирование и дополнительно переключить часть рабочих бригад на постройку горно-обогатительного комбината, то через три года рудники и ГОК могут дать первую продукцию. За счёт её продажи можно получить дополнительный выигрыш и потом отчасти профинансировать достройку самого завода. Германские коллеги говорят, что у них есть право решить вопрос с более ранней поставкой оборудования. А потом в соответствии с имеющимся графиком казна осуществит положенные платежи и закроет кредит, который откроем мы и господин Крупп. То есть нам со своей стороны нужно внести половину суммы и увеличить количество строительных бригад. А это, полагая, вполне осуществимо.

— Хмм, мысль интересная Иван Иванович. Ну пойдёмте ко мне, разберём, насколько это выполнимо.

Засиделись они до вечера. Предложение выглядело весьма выгодным. Да, необходимо дополнительно вложиться, но сумма и сроки этих вложений представлялись приемлимыми. Согласовывать заново график возведения объектов с казной явно не имело смысла. Здесь одних только согласований на год выйдет, потому как его сиятельство отбыл на Дальний Восток, и все это делать Греве придётся самому. А пробираться через чиновничьи барьеры в России — дело весьма не благодарное и не скорое. К самому министру финансов то просто так не попадешь. Да и будет ли он слушать Валентина Ивановича, неизвестно. Ведь все уже было утверждено. Право на подобные коррекции планов у личного порученца князя было. Поэтому порешили на том, что план принимается с некоторыми небольшими изменениями. Да и сумма, которую нужно было вложить, не представляла на сегодняшний день каких-то особых затруднений.

Через пять дней Валентин Иванович стоял вместе с профессором Доливо-Добровольским на берегу реки Нива. Пороги, пороги, пороги. Мощный поток несущейся мимо воды местами покрывали клочья пены.

— Здесь непременно, понимаете, непременно нужно ставить гидроэлектростанцию. Я скажу даже больше! Их здесь можно поставить целых две. Здесь и у Пинозера, — возбуждено говорил профессор. — Электроэнергии хватит не только за ваши медно-никелевые дела, но и на постройку завода по выделке алюминия...

— Михаил Осипович, все это понятно. Вот только денег у нас на это нет. Ни на гидростанцию, ни на завод. Да и стройка наверняка растянется на долгие годы. Вот если бы большую часть расходов на себя казна, то это другое дело. Но вы ведь знаете. Государь не утвердил и план гидростанции на Киваче. А там объем работ сильно меньше здешнего будет.

— Да неужто в России на такое дело как алюминиевый завод денег вскладчину собрать нельзя? Это ж какая прибыль в будущем выйдет! — не унимался профессор

— Можно наверно. Но не сейчас. Вы же видите, кризис в стране. Денег никто так просто не даст. Тем более длинных. Ведь отдача от них пойдёт только лет через восемь-десять.

— Ну так собирают же общества на постройку железных дорог. Да и побольше капиталы собирают.

— Это да, — согласился Греве. Но постройка желёзки — дело привычное и всем известное. А тут все внове. Да и с русскими нефелинами наши учёные никак справиться не могут. А строить крупный завод на привозном сырьё — опаска имеется. А ну как те же французы какую-нибудь пакость выкинут. И останемся все без штанов. Потому и начали мы строить небольшой алюминиевый заводч в Таганроге. Антрацит рядом, турбины слава Богу свои, да и если что, то потери не особо великие будут. В два года управимся. А там, глядишь, учёные с нашими нефелинами справятся. И завод себе будет работать. Вот после этого и можно будет с людьми о больших деньгах говорить. Вы же знаете, как у нас ко всему новому народ с опаской относится... Ладно, пойдёмте. А то как бы мне на поезд не опоздать. Не хотелось бы в Кандалакше ночлег искать.

На обратной дороге на берегу реки им попался белобрысый малец с удой и двумя здоровыми рыбинами на кукане.

— Дядька, рыбу купи. Смотри какая! Только что из реки. Посолишь, и прям есть можно.., — малец бросил рыбалку и поплелся за двумя почтенными господами в надежде сбыть улов. После минут десяти уговариваний ему таки это удалось. А через несколько часов уже в поезде Валентин Иванович с помощью проводника приготовил и отведал кольского харюза. И вправду, вкуснотища! Хотя засолить на денек-другой наверно все-таки стоило.