— Как убьют?
— НУ, по-разному...
— Я не о способах убийства, я о том, если человека убили, то возродиться он не может.
— Игровой герой может. Даже очень может. И не один раз. Во время игры персонаж может набирать количество жизней практически до бесконечности.
— Хороший мир.
— Ага. Только умирать неприятно. Сохраняются все ощущения. В том числе и болевые. Правда, не во всех играх.
— Выходит, мы с тобой и все здесь присутствующие, попали в игру?
— Нет. Я не знаю. Я предполагаю. Хотя!.. Был проект, где описывалось попадание людей в заранее подготовленный цифровой мир. То есть, если человек погибал или умирал, снималась его психоматрица и оцифровывалась. Правда, этот человек изначально должен был заключить договор со страховой фирмой и снять первую психоматрицу для внедрения и настройки её в электронные потроха компьютеров.
— Где об этом можно почитать?
— Я потом тебе расскажу, но дело в том, что в нашу библиотеку я пока что загружал книги исключительно практического направления.
— То есть?
— Справочники, учебники, руководства по эксплуатации, техническая литература, словари, энциклопедии ну, и так далее. Беллетристику и прочую литературу я оставил на потом. Мне кажется, что наши творческие возможности имеют пределы.
— Мне тоже так кажется. Ну, так ты подписываешь? Ух, ты!
— Что?
— А тут ещё одна книжка появилась, точно такая же, как у меня. Так! Ага, здесь тоже надо расписаться. Это, насколько я поняла, твой экземпляр. Здесь тоже по-китайски и по-русски текст есть.
Она пошуршала немногочисленными листками с нашими ответами (как ни странно, они не исчезли, а остались, как напоминания о наших мыслях в момент подписания), после чего подписалась.
— Давай, тебе где?
— Мне там, где "Да".
Я подписал оба экземпляра. Сунул свой в нагрудный карман, туда же вернул и паркер. И ощутил какой-то дискомфорт. Опустил руки под стол и пощупал левой, что там на правой. Оказалось обручальное кольцо. Но не обычное, а с каким-то камнем.
— А всё-таки, мне решать, с кем тебе спать, а с кем нет. — Заключила момент подписания Сяомин. Таак! Давай посмотрим. Ага!
— У тебя такое же? — Перебил я новоиспечённую жену.
Сяомин замолчала, как будто наткнулась на стену, посмотрела на свою правую руку.
— Не совсем.
— В каком смысле?
— У тебя кольцо с печаткой, у меня просто с бриллиантом.
— Ты разбираешься в камнях?
— Нет. Просто знаю.
— Опять это — просто знаю...
— Так! — Вернулась к своим изысканиям китаянка. — Среди этих, что с тобой, уже, есть одна любовница!.. Запретить! Хм!..
— Что, не получается?
— Нет. Она была первой. Её я отменить не могу. А вот вторую, могу. Но она ещё не любовница. И может не стать ею.
— А ты уверена, что она единственная?
— Разумеется. Вряд ли ты успел оприходовать десяток.
— Ну, не десяток, положим.
— Я удивляюсь, что ты одну-то успел.
— Не торопись делать выводы.— Предостерёг я.
— Хочешь сказать, что она не одна?
— Я никогда ни с кем не делюсь информацией об интимных отношениях с женщинами. Дурное воспитание. Не современное.
— Ты сколько дней здесь?
— Сегодня третий.
— Ну и не делай из себя Дон Жуана.
— Гут. Не буду.
— Что же с ней сделать?
— Что, будешь запрещать сразу?
— Нет. Подумаю. Да, а как это ты умудрился переспать с женщиной?
— Ну, ты даёшь!
— Просто!.. — Девушка замялась. — Я единоличница. Мне очень неприятно, если моего мужчину будут делить другие женщины.
— Ты знаешь, я точно такой же. Но вот беда! Себе-то я не запрещаю иметь много женщин, а вот женщинам иметь много мужчин кроме меня, увы!..
— Вот именно. Мне очень неприятно, что твой нефритовый стерженёк...
— Нефритовый стебель, не оскорбляй.
— Прости. Нефритовый стебель. Будет проникать в чужие нефритовые врата.
— Можно красивее сказать: "дворец радости и жизни".
— Мы с тобой ещё даже не познали друг друга, а уже говорим высоким языком любви моей родины.
— Язык любви твоей родины лично мне не чужд. Он куда лучше западному варианту.
— Хорошо. Мы об этом более подробно поговорим сегодня ночью.
Я озадаченно почесал в затылке.
— Что-то не так? — Насторожилась моя жена.
— Всё так. Просто ты так легко определяешь наше будущее, что моё сознание становится в тупик. Я не знаю, что будет через пять минут, а ты уже ночь запланировала...
— Всё правильно. Так и надо. Запланируешь, значит, так и будет.
— Гм! Хорошая мысль. Надо взять на вооружение.
— Бери, дарю.
— Кстати, ты обратила внимание на тот факт, что сразу после подписания ты мгновенно определила мою любовницу.
— И что?
— А то, что это ещё раз подтверждает тот факт, что мы в игре, или в цифре.
— При мне таких технологий не существовало. — Сказала Сяомин.
— При мне тоже. Но тогда скажи, как ты сюда попала?
— Не знаю. Я и прошлую свою жизнь практически не знаю. Знаю лишь то, о чём тебе уже поведала. Возможно, меня убили сразу после рождения, а некто сохранил эту память.
— Не исключено. — Согласился я. — Где твои гаврики?
Она оглянулась, потом ответила:
— У кареты ходят.
— Так пусть сядут, чего ноги тереть зря?!
— Они при мне создали нечто похожее на охранное бюро. Нашли среди своих человек десять бывших охранников, и решили, что отныне будут защищать меня от злых дяденек. А ты как сюда попал?
— Не знаю. Очнулся на полу в какой-то комнате. Совершенно слеп. Зато точно помню, что там был нормальным человеком, и что мне там как раз исполнилось 56 лет.
— Странно. Что ещё помнишь?
— Больше ничего. Даже не знаю, какая у меня была профессия?
— Может писатель?
— Я!!!
— А почему бы и нет? Может ты и создал этот мир.
— Извини, но создавать миры — это божественное дело. Я не бог, это точно.
— Почему? Кришна был нормальным мужиком.
— Откуда ты знаешь про Кришну?
— А откуда ты знаешь про нефритовый стебель?
Мы расхохотались. Информация каким-то невообразимым образом проникала в наши головы.
— Кстати, тут в книжке дополнение появилось.
— Какое? — Я оборвал смех.
— Наши возможности удваиваются. В качестве презента или бонуса нам даётся возможность перестроить наши уделы, согласно изменившимся условиям.
— Таак! Это уже интересно. Оказывается, мы исчерпали свои возможности перепланировки своих уделов?
— Не знаю. Я ни разу ничего не перестраивала. Как появилась, так всё и оставила.
— Выходит, что твои новички появляются в одной и той же комнате? А где же они живут?
— Не знаю. Система сама определила им место проживания и питания.
— А я сам обо всём думал. Теперь понятно. Ты ещё можешь чего-то изменять, вернее могла, а я уже нет. Теперь не расходованные тобой ресурсы получили дополнительный стимул, и перешли ко мне, как созидателю. Однако какая-то часть их осталась у тебя. Помнишь, там было что-то про переустройство твоего участка?
— Помню, помню. Не могу пока что всё сложить воедино.
— У меня тоже пока ничего не выходит.
— Ты бы девчонок пригласил под крышу. Маются, бедняжки, на солнцепёке.
— Ты разрешаешь?
— А тебе необходимо разрешение?
— Честно? Не знаю.
— Я тоже не знаю.
-Девчонки! — Я обернулся к подругам. — Идите сюда. Всё уже закончилось. Сейчас начнём работать.
Лина и Альбина подошли. Два мужика тут же вытащили откуда-то из-за кареты ещё два стула и принесли, поставив слева и справа от меня.
— Спасибо. — Поблагодарила китаянка.
— А как же Павлина? — Едва слышно прошептала Лина.
— Альбина, — повернулся я к девушке. — Не в службу, а в дружбу, сбегай за Павлиной. Чего ей там мучиться?
— Она не придёт. — Ответила Альбина.
— Почему?
— Потому, что она занимается нашей безопасностью.
— Альбиночка, золотце моё, послушай меня внимательно. Я не хочу по сто раз одно и то же рассказывать. Поэтому приведи Павлину, и вы получите все доказательства нашей полной безопасности.
— Как её в этом убедить?
— А ты не поняла?
— Что?
— Как вы подошли ко мне? Я же вас за руки не держал?
— Может ты мысленно разрешил.
— Альбина, ты помнишь случай у твоей двери с Дженни?
— Ну?
— Баранки гну. — Начал злиться я. — Неужели не понятно, что там я предложил вам взяться за руки потому, что моё мысленное разрешение не действовало. Вспомни, могли ли вы войти ко мне в комнату без того, чтоб я не провёл вас за руку?
— Поняла. — Ответила девушка и сорвалась с места.
— Лина, угощайся соком, водой, чаем. Может здесь и кофе найдётся?
— Найдётся. — Ответила Сяомин.
— Тогда я не откажусь от яблочного сока. Пить что-то хочется. — Попросил я.
— Час назад ты ничего не хотел. — Заметила моя новоиспечённая жена. — Боялся, что отравлю?
— Нет. Боялся, что подмешаешь что-то такое, что лишит воли, нарушит деятельность мозгового вещества.
— Угу. Афродизиак подмешаю. — Усмехнулась девушка.
— Не смешно. Откуда я тогда знал, с какими намерениями ты пришла на переговоры?..
— Не злись. Ты правильно делал. Я бы точно так же себя вела. — Успокоила меня жена и подала в освобождённую от своей руки руку высокий бокал с соломинкой.
Сок был ледяным. Пить его можно было лишь малюпусенькими глоточками, да и то с огромными перерывами на восстановление теплового режима в ротовой полости.
Пришли Альбина с Павлиной.
— Знакомьтесь. — Сказал я, поставив бокал на столик и поочерёдно касаясь девушек: — Это Лина. Это Альбина, это Павлина.
— Сяомин. — Сказала китаянка, руки не подавая. — Я жена вашего хозяина.
Повисла пауза. Подбежал охранник, приставил ещё один стул.
— А ты не собираешься пригласить сюда никого из своих охранников? — Спросил я, разрывая полог гнетущей тишины.
— Вообще-то не собиралась. Но, глядя на реакцию твоих подруг, думаю, что стоит и тебе проделать такой фокус.
Она повернулась к карете и махнула рукой. Подошёл один из мужиков.
— Виктор, пригласи, пожалуйста, сюда начальника охраны Матвея Ивановича, и его заместителя, левую руку. Ты у него правая, насколько я разобралась в вашей иерархии чинов?
— Да. Вот и ты подходи. Возьмите стулья, и подсаживайтесь.
Охранник Виктор без лишних слов отправился выполнять приказ своей хозяйки. А мы ждали, пока они принесут стулья и устроятся за спиной китаянки.
— Ребята, присядьте за стол. — Попросила Сяомин.
— Не положено. Ответил высокий, здоровенный мужик.
— Понятно. — Заговорил я. — Тогда будем вносить ясность. Отныне, мужики, ваша хозяйка — моя законная жена. Разумеется, вы остаётесь в её распоряжении. Но не забывайте, подчинение отныне принадлежит мне. А вы головой и прочими частями своих тел отвечаете за её жизнь.
— Готовы служить! — Хором рявкнули мужики, при этом подскочив со своих мест.
— Вот и хорошо. А теперь приступим к перепланировке нашего будущего гнезда.
— почему гнезда? — Спросила Альбина.
— А как иначе?
— Поместья.
— Родового поместья. — Поправила Лина.
— Договорились. Отныне мы будем называть наши дома!.. Наш общий дом — родовым поместьем. Согласна, дорогая? — Обратился я к Сяомин.
— Да, милый. Давай начнём.
— Так. Какую площадь занимал твой удел до замужества? — Спросил я.
— Представления не имею.
— Плохо. Я думал сравнить.
— Вряд ли нужно сравнивать. Скорее всего, каждый получил одинаковый надел. Вопрос в другом, уменьшается он впоследствии или нет?
— или наоборот, увеличивается или нет? — Добавила Альбина.
— Правильно. Здесь есть две переменные: увеличение или уменьшение. — Констатировал я. — Мне казалось, судя по глазомеру Дженни, что наш участок занимает порядка 900 квадратных километров. То есть квадрат 30 на 30 км.
— Не думаю. — Усомнилась Сяомин. — Не меньше ста километров.
— В смысле? — Уточнил я.
— Сто километров в одну сторону и столько же в другую.
-Ты хочешь сказать десять тысяч квадратных километров? И это такой забор мы отгрохали?
— Да.
— Но ты же сама только что сказала, что не знаешь размера своего участка.
— Ты знаешь, сколько мы ехали?
— Откуда мне знать это? Я знаю, что мы ехали после поворота где-то час.
— Да. Час. Я по часам следила. Подтвердила мои слова Лина.
При скорости кареты не больше тридцати километров в час, сколько мы проехали? — Я обратился к Сяомин.
— А кто тебе сказал, что это предел твоему участку?
— Ну, а вы? Вы же без моего ведома не могли пересечь черту?
— Нет. Не могли. Только и сейчас мы не на твоей земле и не на моей.
— Это как? — Опешил я.
— Мы ехали по своему участку больше трёх часов. Выходит, что фасад моего участка выходит на противоположную сторону от твоего. Дальше мы упёрлись в невидимую черту. Пришлось свернуть и так ехать до тех пор, пока не поняли, черта, не пускавшая нас, исчезла. Мы нашли её угол и продолжили путь уже по неизвестно чьей земле. Видимо, хозяин её ещё не осознал этого, и не принял участок целиком.
— Но как вы догадались, где мы будем?
— А забор ваш?
— Ах, да! Следовательно, выстроив забор, я использовал все свои резервы. Их не хватило на весь участок.
— Видимо, да. — Согласилась девушка.
— Феодал!
— Что?
— Феодал. Это в книжке какой-то я читал. Был там такой мир, где определённые люди становились... Нет... Назначались феодалами. Они могли перемещаться по своим участкам, собирать людей и обеспечивать их необходимыми средствами для выживания. Семенами растений, техникой и так далее.
— Ну, и причём здесь это? — Не поняла Сяомин, куда я клоню.
— Это я к тому, что мы в цифре.
— То есть как? — Не поняла Альбина.
— То есть оцифрованные.
— Фантастики объелся. — Заключила Лина.
— Ничего подобного. — Возразил я.
— Это плод твоей фантазии. — Продолжала Лина, не слушая моих возражений. — Ты пытаешься привязать события к чему-то тебе известному. Но есть объективные факты, опровергающие твои домыслы.
— Какие?
— К примеру, я ощущаю всё. Я естественным образом ощущаю вкус еды, цвета радуги, прикосновения, боль, радость и тому подобное.
— Кто тебе сказал, что твои чувства реальны, а не фантомные?
— Жизнь. Вот я ущипну себя, и мне больно.
— А как ты знаешь, это точно такая же боль, как в реальном мире? У тебя есть эталон для сравнения?
— Есть.
Я, мысленно, посмотрел на девушку долгим, очень долгим взглядом, потом сказал:
— Так. Давай-ка мы с тобой немножко прогуляемся.
Мы поднялись, и направились вдоль забора подальше от сидящих. Отойдя метров на сто, я заговорил.
— Лина, ты не можешь сравнивать, если ты не помнишь себя в той жизни.
— Почему? Я кое-что помню.
— Ладно. Пусть будет. Как ты можешь сравнивать боль?
— Очень просто.
— Лина! — Чуть не закричал я. — Ты не можешь сравнивать боль!
— Почему? — продолжала удивляться девушка.
— Да потому что!.. У тебя были мужчины в той жизни?
Она немного помедлила, потом негромко ответила:
