Канцелярия

После служебных документов пошли откровенные сплетни, это все вместе с папкой было тут же сожжено и предано забвению. Не пристало начальнику сплетни всякие собирать. Это конечно может помочь в ряде вопросов, но пока разберешься, что правда, а что вымысел, поседеешь и превратишься в брюзгливого блюстителя заповедей Дома-2. К Дьяволу это.

На столе осталась последняя папка. Солнце к этому времени успело вплотную подобраться к черте горизонта, бликуя на прощание в стеклах домов. Я подошел к окну. Моя дырявая черная рубаха смотрелась не эстетично по сравнению с видами, которые открывались отсюда. Представьте шикарный офис, а из окна кабинета начальства на мир смотрит бомж в дратой рубахе и замусоленых штанах, обильно измазанных побелкой. На шедевр не тянет.

Просто после тренировки я не успел переодеться, да и вообще, ложил я на эстетику, этикет, показуху и прочую чушь. Приложив огромный кхм-кхм на все, что напрямую не связано с моими обязанностями, я продолжил наслаждаться закатом умирающего дня и зарождением новой ночи. Дорога была забита машинами, люди спешили по домам в свои маленькие каменные камеры, где они отсиживают свой срок длинною в жизнь. Мне стало немного смешно. Подумать только, ведь несколько месяцев назад я жил точно так же. Раздаривал себя за гроши и лелеял надежды на счастливое беззаботное будущее, которым нас травили в детстве, мотивируя учиться. И что толку? Выучился я, устроился на работу, женился, а в итоге загнулся в неполных тридцать лет от рака мозга. Если бы не шеф, гнить бы мне в сырой земле, сожалея о впустую потраченном времени, не сбывшихся мечтах и горестях судьбы. Тьфу, вспоминать противно.

Понастальгировав еще какое-то время, я вернулся к последней оставшейся на столе папке. С ней я встрял надолго. В каждом документе был полный отчет о совершенных за день сделках и результатах их воплощения. Я внимательно изучил каждый лист, несколько раз даже пришлось вызывать секретаршу, чтобы та разъяснила мне слова типа темперирование, дивинация и так далее.

Сценарии были самые разные и потрясали своей абсурдностью. Особенно меня заинтересовал случай с одной дамой, которая хотела стать ненасытной бестией в постели, потому что из-за фригидности от неё ушел не только муж, но и любовник. Кончилось это тем, что она захлебнулась спермой какого-то левого дядьки, толи куртизана, толи просто где-то пересеклись, лень было вникать в такие подробности.

После изучения всей папки, я сделал для себя один вывод: люди разучились грамотно формулировать свои желания. Проанализировав свое прошлое, я столкнулся с тем же, только благо никаких сделок я не заключал, не довелось как-то.

Время было далеко за полночь, когда я собрал оставшиеся в живых документы и сложил их в отдельную папку с пометкой: Вальтазару. Спать не хотелось. За месяц работы на Канцелярию я так и не привык к этому свойству организма. Заняться было нечем. Вызвав Лидию и уточнив у неё, не осталось ли там каких-нибудь ещё бумаг, я откровенно говоря заскучал, потому что документов пока не было.

Светало. Сидя в позе бобуина я удрученно ковырялся в носу щупальцем и изнывал от безделия. Нутро просило действий. Заниматься вандализмом я не стал, а выходить из кабинета, чтобы прогуляться, опасался. За ночь, дверь несколько раз сменила цвет с черного на багровый и обратно. Сейчас дверь вновь стала красной.

Раздался стук в дверь.

— Да.

— Не хотите прогуляться, — кокетливо спросила Лидия, войдя в кабинет.

— Эм... Скажи, какого цвета дверь?

— Черная, а что?

Ответит было нечего. Говорить ей, что дверь со скуки начала играть в хамелеона, пытаясь решить какой цвет ей больше идет, я не стал. Доверять бесу с членом вместо глаза было бы верхом безрассудства, тем более Вальтазар предупреждал.

— Не хочу.

— Будет вам в кабинете тухнуть, пойдемте познакомимся с коллективом.

— Рррр...

— Ладно-ладно, не хотите как хотите.

Лидия ушла, захлопнув дверь, которая снова стала черной.

— Да что за чушь, — в гневе подумал я.

Сидеть в этой треклятой бетонной коробке осточертело настолько, что я подумывал выйти подышать. В окно. Дверь снова стала черной. Закрыв глаза, я ушел в себя, потому что терпеть этой цветопредставление я больше не мог.

— Эй, просыпайтесь, время тренироваться.

Видит бес, в этот момент мне захотелось её придушить. Выход из медитации итак дается мне тяжело, а уж если кто-то наглым образом пытается этому процессу помочь, то все становится ещё хуже. Глухо рыча, я открыл глаза и взглядом высказал все, что думаю о своих временных подчиненных.

— Полноте вам, головка поболит и перестанет.

Признаюсь честно, мне стоило титанических усилий воли, чтобы не вышвырнуть наглую нецензурную морду в окно.

— Ещё раз подобное повторится, вышвырну в окно, — злобно протянул я и направился к двери.

Только я потянулся к ручке, как дверь снова стала красной. Лидия стояла позади и ждала, пока новоиспеченный шеф соизволит выйти.

— Иди ты первой.

Девушка фыркнула и подошла к двери.

— Как же ты меня достал, мерзкий ублюдок, давно бы уже вошел в эту грешную дверь.

Высказавшись, она схватила меня за запястье и швырнула в проем. Все случилось настолько быстро, что я и спохватиться не успел. Глаза ослепила вспышка, а в голове звучала последняя фраза, которую я услышал прежде, чем влетел в дверной проем. Меня обозвали слабаком, и, видимо, так оно и было. Взять и так глупо опростоволоситься, нужно было сидеть на жопе ровно и никуда не рыпаться. Увы, сослагательное наклонение не применимо к суровым реалиям жизни, а задним умом мы все сильны.

* * *

Продрав глаза, я попытался понять, в какую задницу попал на этот раз. Вокруг меня простиралась бесконечная гладь из ослепительно-белого света. Глаза слезились от столь яркого освещения, с которым ничего нельзя было поделать. Даже сквозь закрытые веки я видель белые волны. Казалось, это излучение идет не из вне, а изнутри.

Тело дрожало, демоническая натура рыпела от натуги, пытаясь сохранить право на свое существование. Гробовая тишина давила посильнее могильной плиты. Сквозь шум в голове проступала мысль о том, что я проиграл, даже не успев вступить в битву. Это место сведет меня с ума быстрее, чем кто-то что-то успеет предпринять.

— Хрен вам, — в гневе выпалил я окружающему миру.

Сев в позу дракона, я начал концентрировать столько энергии, сколько вообще мог представить. Вокруг меня образовался темный кокон, который скорее напоминал тени сумерек, нежели мрак, поселившийся в моей душе.

Я хотел жить, хотел настолько, что не допускал и отголоска мысли о поражении. Все мое существо сосредоточилось на одной цели — выжить. И я выживал, как мог.

С каждым вдохом я продирался все глубже, туда, где таилось ядро моей демонической сути. Гнев взрывом ударил по моим венам, вычищая яд окружающей действительности, в которую я умудрился угодить. Грудь жгло болью, тело не могло пропустить сквозь себя все то, что исходило изнутри. Моя душа превратилась в жерло разъяренного вулкана. Тьма вокруг меня сгущалась.

Ослепительный свет этого места отступал нехотя, сантиметр за сантиметром, голова гудела от перенапряжения, но мне было плевать на эти мелочи.

Интуитивно я понимал, ослабь я схватку и все, свет ворвется в мое нутро и вырвет душу с корнями, а тело так и останется гнить в этой клетке без пространства и времени. Каким-то образом я понимал, куда попал, и радости это знание не приносило. И все бы было хорошо, но вечного успеха не бывает.

— Твое сопротивление бесполезно, — сказал некто.

Несмотря на то, что пелена мрака сильно исказила звук, я узнал стилистику говорящего. Ангелы.

— Плевать, — прорычал я в ответ и усилил нажим.

Секунду спустя я ощутил сильный удар по своему кокону. Ухмыльнувшись, я завернулся в это одеяло из Тьмы и начал искать обидчика. Он стоял совсем рядом. Огромный Ангел с четырьмя крыльями поливал меня фонтаном света и предвкушал легкую победу. На нем не было ни доспехов, ни пестрящих белезной одеяний. Обыкновенный с виду мужчина, в видавшего виды кожаном плаще. И все бы ничего, если бы не глаза. Может и правда, что наши очи — зеркало души, они сияли, сияли изнутри, как две огромные полярные звезды. Этот свет был ледяным настолько, что выпусти его наружу, наша Земля превратилась бы в ледяную пустыню.

Атакуемый со всех сторон неприветливым миром и пернатым недоумком, я начал продвижение к единственной видимой мне цели. Ноги не слушались, мясо истлевало, истощаясь от перенапряжения. Местами стал виден обугленный скелет, но я шел вперед, забыв про все на свете. Мое нутро сгорало от разрывающей на части ярости, в груди бесился зарождающийся хаос. Он жаждал выбраться наружу и уничтожить все, до чего дотянется, вернув Тварному былое величие.

Ангел содрогнулся, взглянув в мои глаза. Уж не знаю, что он там увидел, но лицо у него было такое, словно ему в задний проход сунули лопату и сильно крутнули.

Пернатый засуетился и усилил давление. В какой-то момент мне даже стало это нравится. Игра, где ставка жизнь, что может быть лучше? Ничего. Присев, я расслабил ноги и оттолкнулся, что было сил. Рваный баллид, сотканный из Тьмы, ринулся в сторону оторопевшего Ангела, который даже стрелять перестал. Выпустив когти, я впился в грудь мужчине, вырывая из его груди ребра, синяя кровь брызнула фонтаном. Издав сдавленный крик, Ангел отдал швартовы, а я погрузился в небытие.

* * *

— Надо же, живой!?

Сквозь пелену дурмана, что застилала сознание, мешая ему нормально работать, я сначала не понял, что от меня вообще хотят. Меня пробило с головы до ног, я вспомнил, что со мной приключилось и резко вскочил. В только начавших прозревать глазах заплясали чертики, и я чуть не рухнул обратно.

— Лежи, не вставай.

— Вальтазар!?

— Он самый, поверь, тому, что ты жив, я удивлен не меньше.

Осмотреться я не мог, мои глаза видели перед собой лишь безграничные просторы Тьмы.

— Где я?

— Все там же, — утешил меня Вальтазар. — Не силься что-либо рассмотреть, ты полностью погрузился в кокон.

— Планы есть, — в робкой надежде спросил я шефа.

Вальтазар молчал. Люди пугаются тишины, но ни одно безмолвие, известное человечеству не сравнится с тем, что я испытал внутри своей спасительной темницы. Представьте, что у вас отказали все органы чувств, разом. Вы не чувствуете своего тела, не видите и не слышите, и единственным вялым доказательством вашего существования являются мысли.

Не знаю сколько я пробыл в своем коконе, когда сквозь бескрайние просторы Тьмы начал пробиваться свет.

Брешь в стенах моей темницы становилась больше с каждой секундой. Возвращались ощущения и звуки. На краю осознания я слышал чьи-то голоса, и чутье мне подсказывало, что радоваться рано. Спустя время, когда Тьма окончательно развеялась, как туман по утру, я увидел, что нахожусь на покрытом зеленой травой овраге.

Передо мной открывалась панорама цветущей долины. Запахи ударили в нос, с непривычки вызвав головокружение. Рассветное солнце заплутало в каплях росы, превратив долину в цветущее поле рубинов. Бледные барашки блаженно плыли по небу, собираясь воедино и разбредаясь вновь.

Признаюсь честно, мне был приятен этот вид, но дикого восторга не вызывал. Скорее любительский интерес искушенного зрителя, выискивающий в представленной картине скрытые узоры. С тех пор, как я стал Демоном, мое мировосприятие слегка изменилось. Отныне, я восторгаюсь буйством стихии, мое внимание утопает в пестроте энергии, расплывающейся по миру мириадами эмоций, имя которым страсть. Цветущим полянам я предпочту извергающийся вулкан или землетрясение. Увы, но каждому свое.

Это все конечно хорошо, но куда пропали голоса, какого Демона я здесь делаю и где это самое здесь находится? Эти вопросы крутились у меня в голове, но ни на один из них толком и ответить было нечего.

— Мать моя суккуба, Вальтазар, сволочь, не мог меня телепортации научить, — мысленно возопил я.

— А смысл?

Я обернулся на голос и выдохнул с облегчением. Позади стоял шеф, такой же вредный и противный, что обрадовало меня сильнее всего. Вид у него был конечно потрепаный, но жизнерадостность с его бледного лица не выбить и ядерной бомбой. Его шикарный пиджак превратился в рваную жилетку, рубаха свисала лохмотьями, а у штанов и вовсе не было колошины.

— И у какого черта на лысине мы в этот раз?

— Ммм, в Эдеме.

— Где!?

Шеф скорчил недовльную мину.

— В Райских кущах, если тебе так проще.

— Нет-нет, я знаю, что такое Эдем, какого рожна мы-то здесь забыли, и разве нас уже не должны были атаковать орды воинства Божьего и все в этом роде.

Вальтазар смеялся долго... Не выдержав, он сел на землю и ухватился за траву, видимо, чтобы не утерять твердь под ногами.

— Мда, опять придется вправлять мозг юным дарованиям. Как обычно, все самое интересное достается почему-то мне. Треклятые Ангелы засрали мозг людям, а мне теперь мучайся.

"Негодование" шефа я пропустил мимо ушей, он любил постенать по поводу собственной незаменимости и огромной ценности для вселенной.

— Шеф, а чего у тебя вид такой... Экстравагантный.

— Что-что?

Вальтазар, видимо, не сразу понял, что я имею ввиду.

— А, ты об этом. Не бери в голову, шальная пуля.

До шефа, похоже, дошло, что вид он имеет явно непристойный и оперативно исправил положение. Погладив пиджак, Вальтазар щелкнул пальцами. Одежда на моих глазах начала разрастаться и приобретать прежний вид.

— Теперь о Эдеме. Все мы когда-то пришли из этого места...

— Ну да, нас изгнали в Ад, и все в этом духе.

Вальтазар посмотрел на меня, как на идиота.

— Во-первых, не перебивай, во-вторых, никто никого никуда не изгонял, мы сами ушли.

Дальше потянулась длинная лекция, повествующая о становлении мира и рождении расы Демонов. Боюсь, услышь такое христианские миссионеры, нас бы попытались сжечь, хотя эпоха инквизиции уже давно окончилась. То, что нам с детства втирали окружающие, было не то, что далеко от истины, оно даже на сказку не тянуло, больше напоминая бессвязный берд больного на всю голову психопата. Как оказалось, никто не искушал Адама, и никакого древа познания не было. Просто однажды, первый сын человеческий пришел к своему Отцу и сказал, что он жаждет познать тайны мироздания. Грубо говоря, ребенок начал взрослеть и задавать различные вопросы. Творец поступил мудро, он не стал ничего объяснять, а просто вытурил сынка за порог, чтобы тот сам отыскал ответы на интересующие его темы.

С Демонами все было примерно так же, только гораздо раньше. Было у Отца несколько сыновей, один оицетворял мир и порядок, другой разрушение и хаос. Две ипостаси акта творения, если можно так выразиться. Был еще третий сын, который, впоследствии, стал серединой или началом, не дающим сойтись двум другим началам, чтобы все не кануло в небытие.

Но вернемся к Демонам. Первый сын Творца возжелал стать как Отец, то есть творить миры. И вновь Творец поступил мудро, отправив сына искать свой путь. Он и еще группа существ спустились в мир материи, дабы найти ответы. Так появились Падшие Ангелы. Те, что прошли круг жизни и смерти, чтобы на собственной шкуре познать законы мироздания, взглянуть на вселенную изнутри.