Счастливые времена

— Шохин, не дури, вставай, дело есть,— продолжал настаивать второй из вновь пришедших.

— Дело?— спросил Генка.

Он встал и, насупившись, пошел к мужчинам. Весь вид его выражал агрессию. Болт был здоровее любого из них и к тому же владел приемами восточных единоборств, так что надеялся справиться с ними за пару минут.

От первого удара ногой стоявший впереди едва успел увернуться. Пятка Шохина просвистела в трех сантиметрах от его носа. Второй удар должен был попасть в цель, но в руках у парня сверкнула молния и Генка, пораженный электрическим разрядом в несколько десятков киловольт, как подкошенный, упал на землю.

— Вы за что человека убили?— испуганно спросил пожилой Иван.

-Жив он,— ответил стоявший сзади и не принимавший участия в драке,— без сознания просто.

— Валите отсюда!— скомандовал другой.— Пока я вас в "трезвяк" не сдал.

В его руках еще раз сверкнула молния.

— А, так вы из ментовки, так бы сразу и сказали.

Алкаши спорить не стали и посчитали за лучшее удалиться. Долговязый Руслан не забыл прихватить недопитую бутылку. Из кустов они видели, как эти двое подхватили Генку под руки и потащили куда-то по Колхозной улице.

— Хорошо тебе сидеть, козел? — спросил бандит в черной куртке у Стасика после того, как они привязали его к креслу.

Фигурнов уже отдышался после удара и тихо спросил:

— Ребята, вам что надо?

— Деньги, Фигура. Деньги!

— Так возьмите,— решил пожертвовать благосостоянием Станислав, поняв, что суровые мальчики совсем не намерены шутить.

— Где?— спросил Тюлень.

Стасик на секунду задумался и честно сказал, где находится тайник, добавив в конце своего признания, что часть денег он потратил сегодня.

Парни удалились и, пока их не было, Фигурнов пришел к выводу, что его будущее, в общем-то, не такое уж счастливое. Мордобой, устроенный ему этими неизвестно откуда взявшимися крепышами, привел его в некоторое замешательство, и ему почему-то страстно захотелось вернуться в свое безопасное прошлое. Но как это можно было сделать, он не знал.

Бандиты вернулись в комнату, улыбаясь. Но улыбки эти были отнюдь не благожелательны. Старший, тот что в черной куртке, подошел к Стасику и, продолжая улыбаться, сильно ударил его по лицу пачкой денег. Две или три пятидесятитысячные купюры при этом вырвались из его рук и тихо спланировали на ковер. Драчун совершенно не обратил на это внимания, видимо, такая мелочь его не интересовала.

— Тюлень, эта скотина шутить изволит,— сказал он, обращаясь к своему коллеге, показывая деньгами на Фигурнова.— Он, видишь ли, сегодня немножко потратился, а то, что осталось, предложил нам.

— Где деньги, сука!— перешел он на крик.— Ты что за сегодняшний день четыре с половиной миллиарда потратил? Где в этом задрипанном городе можно такие бабки за несколько часов промотать? Где "зелень", б...ь?

Дальше он с минуту грязно ругался и лупил Фигурнова по лицу пачкой денег.

Сумма, запрашиваемая бандитами, крайне удивила Стасика. Только сегодня попавший в 1995 год из далекого застойного времени он считал, что миллиардными величинами оперирует исключительно государство. И потом ему абсолютно не хотелось отвечать за дела, о которых он ничего не знал.

Однако молчание Станислава допрашивающим было понято неправильно. Тот решил, что Фигурнов просто не хочет говорить и, устав бестолку размахивать купюрами, уселся на стул и стал думать, как развязать язык упорного бизнесмена.

— Корень, можно я ему врежу?— спросил ожидавший своей очереди второй бандит.

— Подожди. Успеешь. А то еще убьешь его раньше, чем он сознается. Кстати, Тюлень, а тебя ничего не смущает в сегодняшней нашей встрече с этим чмо?

Подчиненный посмотрел на Фигурнова и высказал мысль, которая его терзала с тех пор, как он вытащил бизнесмена из полутемного коридора в ярко освещенную комнату и привязал его к креслу:

— Он выглядит как-то молодо. Я бы подумал, что он — мой ровесник.

— Ну в Европе это — не проблема. Какие-нибудь процедуры по омолаживанию проходил. На наши с тобой денежки, гнида! Меня другое смущает. Во — первых, куда эта вонючка нашего Болтика дела?

— Где Болт, козел?— задал он вопрос уже Фигурнову.

Тот уже устал от собственной неосведомленности и ответил:

— Какой болт? Не брал я ни болта вашего, ни гайки.

— Опять острит. Тюлень,— кивнул головой в направлении привязанного Корень.

Подчиненный понял его с полуслова и с размаху пнул Станислава под коленную чашечку.

— Где Генка?— переспросил Тюленин.

Когда боль немного отпустила, морщась, Фигурнов сказал:

— Не знаю никакого Генки. Я с утра здесь и никого не видел. Звонили в полдень, спрашивали какого-то Болта, но я его не видел.

— Это я звонил,— подтвердил коричневый.— Значит, это ты, сука, мне по телефону хамил?

И он пнул по другой коленке.

— Интересно. Допустим,— продолжил Корень.— А почему, кто бы мне объяснил, этот хорек пришел в одной рубашке, раздетый совсем? На улице-то холодно. Снег с утра шел. У тебя что — машина на улице? Синий микроавтобус — твой?

— Нет у меня машины.

Стасик хотел добавить, что не только автобуса, но и старенького "Запорожца", но ноги очень болели, и он решил не говорить ничего, что могло бы раздразнить бандитов.

— Я к соседу на огонек заходил. В седьмую квартиру.

— Что делал?

— Ничего, лясы точили. Водку пили. Я обещал им еще бутылку принести.

— Перебьются. Твои соседи — шваль!

Тут в дверь зазвонили.

Тюлень вышел в коридор и открыл дверь. Минуты через две он вернулся и доложил:

— Какой-то старичок приходил, этого сучару спрашивал. Я ему объяснил, что к Стасику неожиданно пришли друзья, и он очень занят.

Фигурнов понял, что надеяться больше не на что, и окончательно упал духом. Особенно его допекало то, что он был не в курсе дел, о которых его спрашивали незваные гости. Подвиг молодогвардейцев, не выдававших товарищей, был, по его мнению, красив только на страницах книги. Сейчас комсомольский вожак передового стройтреста был готов и заложить кого угодно, и рассказать самые секретные тайны, лишь бы его не били. Но, увы, он не знал ничего из того, что интересовало налетчиков.

— Ладно, Тюлень, ищи утюг, займемся классикой. Когда паленым запахнет, он нам все скажет.

Зачем бандитам утюг, Стасик не понял. В 82-м фильма "Воры в законе" еще не было, и о том, что гладить собираются его, он по наивности не догадывался.

Минуты через три коричневый вернулся в комнату, держа в руках электрощипцы для завивки волос.

— Нет ни хрена утюга. Только электросамовар или вот плойка. Я попробовал, работает, может, ею будем прижигать? А то в задницу просто вставим?

Черный поморщился и сказал:

— Хорошо. Только включи телевизор погромче, чтобы его криков не было слышно.

Нехорошие подозрения зароились в голове Фигурнова. А главный бандит, услышав музыку, неожиданно произнес:

— О, как скрипочка играет!

— Чего хорошего-то? Пиликанье сплошное,— удивился его напарник.

— Ни хрена ты не понимаешь, Тюлень. Я семь лет в музыкалку ходил, как раз по классу скрипки. Семь лет маялся. Все мамаша: "Учись, сынок, в жизни пригодится." Ребята в футбол играют, а я смычком туда-сюда. Друзья подросли, с девочкам на скамейке сидят, юбки им задирают, а я, как проклятый, упражнения вжик— вжик. Потом демократия началась, друзья подались кто в бизнес, кто в рэкет, а я все футляр ношу. Терпел, терпел — надоело. Оставалось только выпускные экзамены сдать, причем, одновременно, и в обычной школе, и в музыкалке. А я думаю: "Чего ради?" Не пошел в музыкалку на экзамен — мать в слезы. А я взял скрипочку и об стену ее, только гриф в руке остался. "Все!"— говорю.— "Надоело! Тебе эта музыка нужна, ты ее и играй, а я чтоб больше о скрипке не слышал. Среднюю школу, так и быть, кончу, а на музыку — ни ногой." Получил аттестат и сразу устроился в киоск к Скобликову, а затем с его помощью в братву попал.

— Какой Скобликов? Валька?— удивленно спросил Фигурнов.

— Валентин Сергеевич, козел! А как ты думаешь, мы эту явку твою узнали? Шеф вспомнил, что у тебя здесь когда-то лежбище было.

Стасик от удивления открыл рот. "Вот так друг!"— только и произнес он.

— Когда дело идет о миллионе зелененьких долларов, нет ни друзей, ни приятелей, только партнеры и конкуренты,— расфилософствовался Корень.— Ну что там — нагрелось? Приступай, Тюлень.

Мордоворот в коричневой куртке взял в руки плойку и подошел к Фигурнову...

По телевизору начали показывать "Новости".

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

"Возвращение на круги своя"

— Да, когда дело идет о выпивке, с этими "делаварами" каши не сваришь,— произнес Гриша, выслушав сообщение Смолянинова о том, что Стасик принимает каких-то гостей и выпивки больше не будет.

Мужикам стало грустно. Я же, в отличие от Федоренко и Петровича, отнесся к этому абсолютно индифферентно — у меня никогда не бывает желания добавлять до бесконечности.

— Телевизор, что ли, посмотреть,— вслух подумал Никонов.— Не знаешь, Серега, что там показывать будут?— спросил он у меня.

Взглянув на часы: было почти шесть часов, я сказал, что по первой программе сейчас будут сообщать новости, а по коммерческим начнутся мультики или всякая рекламная чушь.

В этот момент в прихожей зазвонил телефон. Никонов вышел в прихожую, снял трубку и потом громко крикнул:

— Серега, тебя дама какая-то!

— Дама?— удивился я, принимая от него трубку.— Кто же это знает, что я сижу у тебя?

Звонила жена. Просила, чтобы я немедленно шел домой. Желание любимой женщины — закон для настоящего мужчины, и я, безропотно одевшись, откланялся, оставив путешественников во времени одних.

Выйдя из грязного подъезда, я с удовольствием вдохнул свежего воздуха. С момента вхождения в рынок многие промышленные предприятия резко сократили объемы производства и, как следствие, воздух в городе стал значительно чище. Постояв пару минут, чтобы придти в себя после выпитого, я уж было собрался идти домой, как из-за Женькиного дома надрывно заорала противоугонная сигнализация. За спиной раздался шум, я обернулся и увидел, как из квартиры номер 5 выскочили два парня, видимо, гости Стасика, и помчались в темноту на призывный звук сирены. Я ,не спеша, пересек двор и остановился возле своего подъезда. Обернувшись, я поглядел на Женькин дом. И именно в этот момент откуда-то из низких туч пробился голубоватый, конусообразный луч, как будто висящий в небе прожектор синим светом посветил на землю. Луч уперся в крышу злополучного дома, причем, освещенным оказался только второй подъезд. А через несколько секунд прожектор погас , и в квартире Федоренко в обоих окнах, выходящих во двор, загорелся свет, а у Никонова на кухне погас.

Мне стало интересно, и я с любопытством стал смотреть, что же будет дальше. А дальше я увидел двух парней — приятелей Станислава-, идущих откуда-то из-за дома, оживленно и громко беседующих. Из реплик, если отбросить ругань, я понял, что вора они не догнали — тот ловко скрылся в узеньких улочках Колхозного поселка. Одновременно из синего импортного микроавтобуса, все еще стоявшего около никоновского подъезда, вышли три человека и направились ко мне. Будучи подшофе и зная нынешние опасные времена, я уже собрался было скрыться в своей квартире, мало ли что у них на уме, но не успел. В свете уличных фонарей я разглядел, что среди этих троих имеется девушка, и это обстоятельство меня немного успокоило, тем более, что именно она резко ускорила шаг, обогнала своих спутников и, приветливо махнув рукой, еще издали окликнула меня:

— Сергей Владимирович, можно вас спросить?

Чертовски приятно, когда хорошенькие девушки, а девушка была весьма и весьма симпатичной, узнают тебя в лицо и им что-то от тебя надо. Это так льстит мужскому самолюбию.

Я, естественно, отбросил все черные мысли и приветливо улыбнулся, пытаясь вспомнить, знаю ли я эту дамочку, и если знаю, то откуда.

Девушка подошла совсем близко и спросила:

— Вы домой, Сергей Владимирович?

— Да,— признался я.— Жена ждет.

Милое создание подошло совсем близко, и я даже рассмотрел изящную маленькую родинку у нее над верхней губой. Вот эта черненькая точка на симпатичном лице и была последним, что я увидел в данной истории, поскольку девушка подняла правую руку, и какой-то газ из баллончика, выпущенный ею мне в лицо, отключил мое сознание...

Петрович, Гриша и Женька, попереключав каналы, остановились на первой программе и внимали последним новостям. Диктор сообщал:

"До двадцати девяти человек возрос список жертв землетрясения силой шесть с половиной баллов по шкале Рихтера, поразившего накануне ряд районов юго-западной провинции Юньань. Эпицентр стихийного бедствия пришелся на уезд Удин, где еще, по меньшей мере, 100 человек получили ранения.

Парламентские новости. Вчера Совет Федерации назначил Юрия Скуратова на должность Генерального прокурора Российской Федерации. За его кандидатуру проголосовали 139 депутатов, против — ни одного, воздержался— один человек. Официальное представление по кандидатуре Юрия Скуратова было направлено Президентом России..."

Тут телевизор поперхнулся и совсем другим голосом продолжил: "... Гавриловым на девятой минуте игры. Затем тбилисцы на двадцать восьмой минуте отквитали один мяч. Однако на 54-й Родионов и Гесс на 65-й минуте закрепили успех "Спартака".

В эту же секунду все присутствующие в комнате почувствовали легкое головокружение. Когда все успокоилось, Евгений и его гости продолжили смотреть "Футбольное обозрение".

— Видал, как спартаковцы грузинам накатали?— спросил Петрович у Григория.

— Да, я вчера весь матч смотрел,— сообщил прапорщик.

— Ну, так я пойду,— сказал он Никонову, засовывая подмышку книгу о Кутузове, которую он забыл-таки вчера у Женьки в прихожей.

— Да и я пошел,— сообщил Петрович, зашедший за оставленным вчера у историка слесарным инструментом.

Закрыв за ними дверь, Никонов на минуту задумался, уставившись на вешалку. Там висел какой-то дамский шарфик. Похоже, кто-то из подруг его забыл, но кто, он так и не вспомнил.

Жанна Никонова открыла глаза и почувствовала, что голова больше не болит. Интересно, а температура у нее еще есть или нет? Если нет, то послезавтра придется идти к врачу, а затем и в школу. Неохота.

— Мамка, ты где бродила весь день? Я из-за тебя домой попасть не мог — пришлось в школу без портфеля идти. И киоск весь день закрыт был, я два раза ездил. Ты где была?— прямо от дверей атаковал мать Вадька Парамонов, стараясь в то же время не дышать в ее сторону — даже жвачка не могла заглушить запах дешевых сигарет.

— А ты опять ключи забыл? Эх, папенькин сынок, чего ж грязный такой?— отбивалась Наталья.

Потом примирительно сказала:

— Я, сына, сегодня выгоднейшее дело провернула. Хорошо первую четверть кончишь, будет тебе "Денди"...

Вернувшиеся в квартиру Фигурнова Корень и Тюлень были крайне раздражены. Парень, которого они видели возле своей машины, наверное, был олимпийским чемпионом по бегу. На что Тюленин быстро бегает, и то его не догнал. Свое зло они решили выместить на Стасике. Но первое, что их поразило, когда они открыли дверь, это полная темнота в квартире. Включив свет сначала в коридоре, затем в комнате, бандиты были удивлены еще раз: вместо жуликоватого Фигурнова в кресле сидел Шохин! Подойдя к нему, Корнеев потряс его за плечо, а когда тот открыл глаза, спросил: