В гости к мертвым.

— На Диком Западе и бандитизм процветал, — опять ляпнул адвокат.

— Эдик, это миф... Да, бандитизм был, но он далеко не процветал, за исключением некоторых успешных банд. Шерифы и отряды милиции не давали им особо развернуться, поэтому бандиты промышляли подальше от поселений, в которых были серьезные силы самообороны.

Я оглянулся в зал и обратил внимание на то, что люди хоть и с улыбкой на лице, но все-таки внимательно слушают Виктора. По сути, он говорил вполне вменяемые вещи. Мы ведь кем оказались? Такие же переселенцы, только впереди не золотая лихорадка и освоение земель, а ресурсная лихорадка и борьба за выживание...

Разговор затянулся еще часа на три, выступили еще несколько человек, звучали слова поддержки предложениям Виктора, выдвигались еще различные дельные предложения. 'Спица', как в шутку назвал Иваныч женщину учительской внешности, что сидела рядом с Андреем за столом, по-честному писала протокол собрания, как потом выяснилось. Закончилось все мероприятие тем, что единогласно выбрали Андрея председателем совета, в который вошло еще четыре человека — это Иваныч, лысый адвокат Эдик, Ольга, та самая 'спица', в действительности оказавшаяся директором одной из оренбургских школ, ну и Галим Фирдовисович, как умудренный жизненным опытом человек с весьма светлой головой, несмотря на возраст.

Пытались меня утвердить на должность 'шерифа', то есть начальника охраны, но я запротестовал, да и единогласно не получалось, так как меня мало кто знал из 'табора' Андрея. Сошлись на том, что буду исполнять обязанности до момента, пока не найдется другая кандидатура и, желательно, с опытом. В идеале бы, конечно, участкового найти какого... Так и закончился первый день переселенцев — много чего нужного сделали по хозяйству и обустройству быта, собрание вот провели, и наметилась какая-никакая, но перспектива, хоть и очень туманная, если честно... Во всяком случае на данный момент.

24 марта.

Иваныч с самого утра ушел в 'совет' — одноэтажное здание администрации лагеря, мол, дел куча у него теперь, что, в принципе, правда. А я засобирался на КПП, где предполагал устроить себе рабочее место на то время, что буду работать согласно вмененным мне обязанностям.

— А я что буду делать, — грустно спросила Валерия, — я теперь что, домработница и воспитательница?

— Хм... А ведь хорошая мысль, — сказал я, застегивая ЧОПовский жилет.

— Ты издеваешься?

— Нет, собирайтесь, пошли.

— Куда?

— Туда, где не придется грустить и тебе, и Никитке, не могу же я его целый день за собой таскать. И кобуру на место одень, нечего без оружия ходить, а то милая старушенция, что в 'таборе' Андрея, преставиться, не дай бог, а вы потом будете иметь бледный вид и мокрые штаны, не имея возможности успокоить мертвяка.

Мы втроем пришли к домику, где расположился импровизированный интернат — четверо детей разного возраста и две женщины в качестве воспитателей.

— Доброе утро, — поздоровался, проходя в дом, — вам персонал и еще один постоялец на рабочий день.

— Здравствуйте, проходите... Влад, кажется? — поздоровалась со мной полная женщина.

— Да, Влад, это Лера, а это Никита... А вас, извините, не знаю, как зовут.

— Тамара, а это Люба... Помощь нам действительно не помешает, дети замкнутые, напуганные, очень много внимания требуют.

— Ну что, Лера, как тебе рабочее место? — спросил я ее.

— Лучше, чем в четырех стенах.

— Другой разговор, — сказал я и присел на корточки перед Никитой, — а ты как, останешься с детьми? Тут как детский сад, и Лера с тобой будет, а вечером домой.

Никита в ответ кивнул и взял Леру за палец.

— Вот и хорошо, — выдохнул я с облегчением.

— Влад, в клубе библиотека есть, я видела надпись на одной из дверей, — обратилась ко мне Тамара, — нам бы книг детских.

— Хорошо, я придумаю что-нибудь.

У здания КПП застал Виктора за творчеством — он практически чертежным шрифтом, выводил на листе фанеры, что, я так понял, уперли от клуба, надпись — 'Форт Джанет'.

— И что это?

— А, Влад... Так это, я что-то подумал, что надо как-то назвать наше поселение.

— Так есть же название, а за этот 'Джанет' Галим тебе еще выскажет.

— Ничего он не выскажет, — высунув язык из уголка рта, Виктор сосредоточенно продолжал водить кистью по фанере, — это ведь исторический факт. Галим сам рассказал, лагерю-то уже сто двадцать лет, оказывается, а Джанет была племянницей доктора, который здесь лечебницу основал.

— Понятно, ну, раз наш аксакал не против, тогда еще два таких же нарисуешь. В курсе, что инициатива наказуема? — подмигнул я ему.

— Ага, в курсе, а зачем еще?

— Смотри, — начал я рисовать носком ботинка по грязи, — вот наш... Форт Джанет...

— А круто звучит?

— Круто, круто... Так вот, здесь идёт дорога, приехать к нам могут с этой и с этой стороны, поэтому эти щиты надо поставить на расстоянии в пару километров в каждую сторону от форта. И частоту напиши нашу, пусть опознаются сначала, если связь есть.

— Хорошо, нарисую.

Пока Виктор занимался художеством, я немного освоил свой угол в караулке — стол, стул и тумбочка, расставил все поудобнее. В административном здании Виктор еще в первое дежурство упер плакат со схемой лагеря и прилегающей территории, и теперь он висел тут на стене. Оттуда же в караулке оказалась и мебель, и кое-какая канцелярия. Так, ну что мы имеем... Личного состава народной милиции всего двадцать человек добровольцев, в смене на периметре заняты двенадцать, то есть собственно караул по постам, отдыхающая смена и бодрствующая. По четыре часа запряг дежурить людей, пока так... Правда в караулке сейчас только я, да Виктор как бессменный начальник смены, ага, такой вот каламбур. Остальные, кроме тех, кто несет вахту, распущены устраивать быт. С оружием вроде проблем нет, даже излишки водятся, а вот с БК надо решать вопрос. По большому счету, у нас патронов на одну зачистку любой из близлежащих деревень. Так что пишу себе в тетрадь, что пополнение БК — одна из первоочередных задач. Что еще... Видел в клубе дверь с надписью 'Радиоузел', тоже надо Иванычу идею подкинуть использовать... Матюгальники на столбах висят кое-где.

— Влад, я все, краска нитро, так что высохла уже, — вошел в караулку Виктор, — сейчас один щит на воротах закреплю, и можно будет проехаться, установить другие на дороге.

— Хорошо, вызови троих из дежурной смены, с нами поедут.

— Понял, — Виктор кивнул и вышел.

А я снова погрузился в раздумья, глядя на автомобильную карту и выбирая первую для разведки деревню.

Выдвинулись на моей 'громыхалке', в кузов закинули щиты и кое-какой инструмент. Машина резво бежала по разбитой дороге проселка на полном приводе, естественно, громыхая на всю округу. Поехали к Северному, то есть на север. Справа поля за лесополосой, слева извивается русло Янгиза, за ним степь, холмы и вышки газовых скважин... И грязюка под колесами.

— Ну что, Вить, на прерии не похоже, к сожалению, — сказал я, в очередной раз переключаясь на пониженную скорость, видя впереди грязную лужу.

— Летом будет прерия, — улыбнулся Виктор, — и почти не отличишь. Только не знаю, в Америке ковыль растет?

— Там кактусы растут, — сказал чернявый парень по имени Вадим с явно татарскими корнями.

— Все, приехали, — сказал я, когда мы въехали на невысокий холм, а впереди внизу показалась деревня примерно в километре, — а то возбудим до невозможности мертвяком нашей 'громыхалкой'. Идем, понаблюдаем издалека.

Прихватив бинокль, я вышел из машины, увязнув по щиколотку в грязной жиже. Впереди роща, по обоим обрывистым берегам реки, и сама деревня за этой рощей.

— Через реку надо, там, наверное, брод летом, а сейчас можно и по льду сигануть, — сказал я.

— Мертвяков видно? — спросил Виктор.

— Видно, навскидку сразу штук двадцать... Шарахаются, покачиваются. Ох, ты! Вить, ты видел свинью-зомби? На, глянь, — подал ему бинокль.

— Ах-ре-неть! А я грешным делом на шашлык надеялся... Там пара коровников или свинарников справа от деревни, через дорогу. Ну, и что делаем?

— Патронов много с собой не брали, все же не на зачистку собрались... Там у брода дерево сухое, поехали, на него щит прибьем и обратно.

Так и сделали, подъехав к одинокому карагачу у берега, прибили прямо к стволу щит, и только собрались ехать обратно, как явно услышали со стороны Северного два приглушенных выстрела.

— Там живые! — выкрикнул Виктор.

— Так, окна опускаем, чтоб только ствол высунуть, — начал быстро говорить я, выруливая к броду, — и внимательно, не лезут, не стреляем, патроны бережем.

На скорости проскочили по талому снегу, что покрывал еще скованное льдом русло, и помчались к деревне, влетая юзом в повороты. Раздался еще выстрел.

— Где? Кто понял, где стреляют? — прикрикнул я.

— Вон там, сразу справа возле рощи, крайний дом... Ага, мертвяки туда прут.

Выбирая дорогу, я уже не стал обращать внимания на несколько первых попавшихся мертвяков, которые, 'обрадовавшись' новой еде, развернулись и пошли нам навстречу. Чуть притормозил у первого дома по дороге...

— Нет, Влад, дальше, — ответил Виктор, побелевшими пальцами стискивая цевье автомата.

Хрясь! — откинули бампером настырного мертвяка, точнее, мертвячку, насколько я успел разглядеть.

Бах! — раздался выстрел совсем близко.

— Вон, вон там мужик, в окошке фронтона! — показал Вадим и похлопал меня по плечу.

— Вижу, — нервно рявкнул я и переключил передачу.

А мертвяки оживились и прут по дороге, благо еще сама дорога пару раз поворачивает, да и большая половина мертвяков идет напролом, утыкаясь в заборы. Подъехали к дому, во дворе которого слышали 'очередь'... Мертвяков двадцать стоят, толкаются под домом, ручонки свои тянут и головы вверх задрали, а мужик периодически выглядывает в окошко фронтона. Один из мертвяков сообразил и начал карабкаться по своим соплеменникам, пытаясь забраться повыше, и мне, может, показалось, но вроде у него в руке молоток! Я сходу протаранил бампером деревянные ворота двора и, чуть довернув руль, остановил машину правой стороной к дому...

— Огонь! Точно в башку стреляем!

Виктор с ребятами отстреливали тех, что у дома, а я косился на ворота и тоже несколько раз выстрелил по подходящим мертвякам. Оглох я буквально после первых выстрелов, и, когда спустя десяток минут у дома не было ни одного мертвяка на ногах, 'блокадник' все правильно сообразил и сиганул с крыши с обрезом какого-то ружья в руках, патронташем через плечо и старым сидром за спиной.

— Вадим, дверь! И уж потеснитесь как-нибудь, — сказал я, а сам чуть подвинул вперед сиденье, чтобы хоть как-то увеличить пространство сзади, Виктор сделал то же самое. Мужик нырнул 'щучкой' в машину, загибая трехэтажными матюгами. Я не услышал, как хлопнула дверь, а почувствовал резкую перемену давления в салоне, если можно так сказать, и, воткнув сразу вторую скорость, вывернув руль, вдавив газ и плавно отпуская сцепление, устроил небольшое дрифт-шоу по двору, снеся кузовом деревянную стену какого-то сарайчика...

Остановились только через километр после брода.

— Вылезаем, — сказал я и понял, что приглушило меня конкретно, судя по тому, как звучит мой голос, да и остальные выглядели ошалелыми.

Мужик на четвереньках выбрался из машины, и, сгребая в ладони снег, начал растирать им заросшее лицо и причитать:

— Господи... Спасибо тебе, Господи... — и так минуты три, пока Виктор не присел рядом с ним и не похлопал по спине.

— Мужик... эй... Все, успокойся! — прикрикнул на него Виктор.

На что тот развернулся к нему, обнял, словно родного, и начал рыдать, переходя на истерику. Виктор только развел руками, тоже чуть приобнял ненадолго его, а потом с силой оторвав от себя, громко сказал:

— Все, мля! Все закончилось!

До ворот Форта ехали молча, я посигналил, Пашка — молодой совсем парень из дежурной смены — открыл ворота, и мы подъехали к КПП.

— В караулку его, пусть раздевается и покажется... Не дай бог, укушен, — сказал я, выходя из машины, — и ствол заберите пока, а то он явно не в себе... Паша, полей...

Я подошел к низкой лавке у входа в КПП, на которой стояло ведро с водой и ковшик, скинул на лавку разгрузку, и разделся по пояс, чувствуя, как ко мне липнет одежда. Сполоснувшись, вытерся свитером, оделся, и прошел в караулку.

— Нормально все, не укушен, — сказал Виктор и кивнул на мужика, который одевался.

А мужик оказался вовсе не мужиком, а студентом сельхозакадемии, который умудрился 21 марта прорваться из Оренбурга в родную деревню, к тетке, которая была при смерти и тем самым, будучи инфицированным, заразил всех близких и тетку в том числе... А там пошло поехало, тетка умерла 22-го марта ночью, собрались родственники... Что произошло дальше, думаю, объяснять не надо. Деревня была съедена чуть больше, чем за сутки.

Выслушав Кирилла, как представился похожий на бомжа студент, я не стал объяснять ему, что, по большому счету, он виновен в гибели деревни. Потом сам поймет, сейчас ему это ни к чему, хотя неизвестно, с какой скоростью этот вирус вообще распространяется по воздуху, может, он и не виновен вовсе, а просто все так совпало.

— Григорий Иваныч, — сделал я вызов в рацию.

— Да, Влад...

— У нас 'общий' дом готов принять человека?

— Откуда?

— Да вот... Подобрали, так скажем, потом расскажу.

— Ну, не совсем готов, но спать есть где, пусть приводят... Он нормальный? Не укушен?

— Не укушен, а вот... э-м-м... Присмотреть, короче, за ним надо.

— Ну, Галим присмотрит, это его теперь хозяйство.

— Хорошо, отправляю...

Попросил Вадима отвести Кирилла в 'общий' дом, который запланировали для таких вот случаев. Как только они ушли, я спросил у Виктора:

— Выпить есть?

— Нет, Влад, ты же сам вчера сказал, что пристрелишь пьяниц на смене.

— Это я сказал?

— Ага, — ответил Виктор.

— Ну, раз сказал, то да... Нехрен! А закурить есть?

— Вот, — Паша протянул мне пачку 'Кэмела'.

Выйдя на улицу, я присел на лавку, взял сигарету в рот, так и сидел минут тридцать, прислонившись к стене и не подкуривая.

— Влад, нр-мн-м... — что-то говорил подошедший Виктор.

— Что?

— Нормально, говорю, все? — он наклонился и повысил голос.

— А, да... Что-то перетрухал я конкретно, Вить...

— Еще бы! Я тоже чуть в штаны не наделал, — Виктор присел рядом и чиркнул зажигалкой.

Я наклонился, подкурил, затянулся и сразу закашлялся, дыхание перехвалило, но справился и вторая затяжка пошла куда надо, никотин 'побежал' по телу, пощипывая сосуды, и голова слегка закружилась.

— Вот, так лучше, — сказал я, еще пару раз кашлянув, — крепкие какие, зараза. Ну что, второй щит ставить поедем?

— Э-м-м... Ну, поехали, — с подозрением посмотрел на меня Виктор.

— Да ладно... Чего уж поделаешь, мертвяки теперь преобладающая популяция, так что надо смириться и воспринимать эту реальность без желания наделать в штаны... Хотя очень хочется, если честно. Ты это, сходи, цинк возьми в оружейке, заряжаемся и едем.