Любимчик богов

А к вечеру следующего дня наблюдатели на центральной башне что-то такое просемафорили дежурному по крепости, и тот унёсся скачками поднимать тёмника Суходольского — коменданта крепости. В свою очередь комендант поднял всех командиров от сотника и выше, и через полчаса они одетые строго по форме наблюдали, как к центральной башне швартуется туша летательного пузыря класса 'Скороход'.

Винты ещё вращались, разгоняя едкий чёрный выхлоп двигателей, когда на верхнюю площадку башни сошел худощавый невысокий офицер в чёрном с серебром камзоле Канцелярии военного приказа.

Вышедшую группу военных в форменных кафтанах встречали со всем почтением и сразу же попросили пройти откушать чем бог послал.

Но темник военного приказа Пушкин уже успел позавтракать в дороге, и соизволил прямо сейчас ознакомиться с невиданным результатом штурма крепости. Каковой и был ему представлен в виде огромной кучи сабель, пик, ружей и доспехов, сваленных в углу плаца.

Осмотрев гору мятого и окровавленного железа что была выше его невеликого роста, князь, удовлетворённо хмыкнул, и повернувшись к коменданту крепости произнёс.

— Мы эту орду два месяца ждали. Думали, как навалятся они на вас, да в штурме увязнут, так мы под утро и врежем. Шесть полков под это дело собрали. А вы, вон как. Лихо, господин тёмник. Лихо. А что в Черкесске?

— Посад слегка пожгли, а крепость удержали. — Доложился комендант. — Мы сразу две конных сотни туда направили, так они и ударили. Из басурманов десятка три ушло.

— А здесь?

— А здесь никто не ушёл. — Суходольский усмехнулся и подкрутил кончик длинного седого уса. Да и выжило-то с сотню всего. Уж больно злой скорострел у Медведей. — Он вытащил из горы трофеев искорёженный нагрудник, и показал две дыры в толстом металле. — Ружья -то под такой патрон однозарядные. Да и мало их у нас. Всего десяток. А этот, вона как, словно водой поливает. Если со ста шагов, двоих прошивает, насквозь а в третьем застревает.

— Ну, хвались Савва Панкратьич. — Князь с прищуром посмотрел на командира медведевской тысячи.

— Пойдём, князь. Там такая штука, что её враз перед тобой не поставишь. Заносили наверх пол дня да ещё столько же опускать. Вон, на башне центрального редута стоит.

Не чинясь, князь со свитой поднялись на самый верх, где уже стоял Горыня одетый по такому случаю в полную форму, и даже со знаком Сокола на груди.

— Здорово, молодец! — Князь с улыбкой протянул руку для пожатия, и усмехнувшись аккуратному движению дружинника посмотрел на пулемет. — Твоя задумка?

Горыня слегка охреневший от вида пусть и слегка постаревшего, но вполне узнаваемого светоча русской поэзии машинально вытянулся по стойке смирно.

— То не могу знать, господин темник.

— Это как так? — Пушкин заинтересовано перевёл взгляд на Горыню.

— А приснился, мне сей агрегат, в точности до последней детальки. Даже вот щит от пуль этот и тот приснился. Только сделать оставалось. А того, есть ли такой ещё где-то — не знаю.

— Это я знаю. — Князь широко улыбнулся. — Мне по должности положено. Так вот, нет такого. Ни такого, ни близко к такому. И мне, в общем, всё равно, где ты там подсмотрел эту конструкцию, но вот прям сейчас, мы эту твою пушку разбираем и везём в Москву.

— Не пойдёт, господин тёмник. — Горыня отрицательно мотнул головой. — А ну как опять приползут басурманы бешеные? А ведь приползут обязательно. И ну как товарищи мои не отобьются? Кровь их на мне ведь будет.

— Что о товарищах думаешь — хорошо. — Князь с улыбкой кивнул Горыне. Только вот пострелять медведевцам да тверичам, в этом году не придётся. Уже к полудню, тёмник Афанасьев приведёт сюда третью дивизию, а к вечеру здесь и в окрестностях будет стоять пятидесятитысячный корпус под командованием военного князя Багратиона. Хватит туркам здесь хозяйничать. А тебя я приглашаю с собой. Приказывать не хочу, знаю я про вашу дружинную вольницу, но прошу.

Вопрос как всегда решил Савва. Коротко переговорив с десятком Горыни и с князем Пушкиным, он без разговоров приказал демонтировать пулемёт, и отвёл Горыню в сторону.

— Так. Едешь с князем в Москву и без разговоров. У меня на твой счёт железные инструкции и от Михайлова и от Стародубского, так что не переживай. Десяток твой я себе в личную охрану возьму, ничего с ними не станется. Обратно мы поедем только весной, так что если к травному26 подъедешь в Михайловск, мы как раз вернёмся. За Обжору своего тоже не волнуйся. Обиходим как своего. Доспехи тоже не бери. Они сейчас только в переделку.

— Тогда, Савва Панкратьич я вам весь свой огненный припас под трёхлинейки оставляю. Пули жалеть — последнее дело.

— Вот это разговор! — Тысячник довольно хлопнул ладонью по плечу Горыни.

Несмотря на то, что дирижабль был курьерского класса, в грузовом отсеке места хватило и для пулемёта и для лафета. А палубой ниже, где располагались жилые помещения, нашлась вполне уютная комнатка с огромным окном — иллюминатором, правда закрытым наглухо на толстые винты.

Пыхнув двигателями, дирижабль неторопливо отчалил от башни, и чуть поднявшись, взял курс на северо-восток. Горыня прилично измотанный как вчерашним боем, так и Анфисой, устроившей ему жаркую ночь, завалился на узкую койку и под монотонный гул моторов просто вырубился, проспав до следующего утра.

Разбудило его яркое солнце, нахально светившее через иллюминатор прямо в лицо Горыне. Поняв, что больше не уснёт, он встал, оделся и вышел в коридор, откуда попал сначала в машинное отделение, а потом нашёл-таки туалет, и умывальник.

Потом, матрос в короткой куртке и бескозырке проводил его в кают-компанию, где уже сидел князь с тремя офицерами. Сотником в чёрном, полутысячником в лазоревом мундире, и сотником в светло-голубом камзоле Летной Службы.

— А вот и наш герой. — Пушкин приветливо кивнул Горыне. — Как спалось?

— Хорошо спалось господин тёмник. — Горыня кивнул. — Чего же не спать. Не трясёт, покачивает как в люльке...

Стюард отодвинул ему стул, за общим столом и дал знак нести завтрак.

— У вас завидное самообладание, десятник. — Александр Сергеевич заразительно рассмеялся. — Я вот в первый раз когда летел, так чуть штаны не обмочил. А когда первый раз в училище прыгал с парашютом, так чуть не стал заикаться. Уверен, у вас всё получилось бы с первого раза.

— Надо попробовать. — Горыня совершивший в прошлой жизни за сотню прыжков спокойно пожал плечами, присаживаясь за стол, и благодарно кивнул матросу, который принёс большую тарелку каши, и стакан с горячим чаем.

— А правду ли говорят, что вы в последнем бою, один уложили полсотни турок? — Седой сотник из генштаба сидевший по левую руку от Пушкина внимательно посмотрел на Горыню.

— Да не считал я их. — Горыня, уже нацелившийся на истекающую ароматным паром кашу, с сожалением отставил ложку. Но так-то да. Их там всего сотня была, или чуть больше. Ну и где-то половину я там оставил.

— Да как же так вышло? Сотник тоже отложил столовые приборы. — Один да против стольких врагов?

— Реализовал тактическое преимущество. — Горыня усмехнулся, и обратившись к прислуживающему за столом попросил.

— Простите, не знаю вашего звания...

— Старший матрос... — Вполголоса произнёс командир воздушного корабля.

— Старший матрос, — Поправился Горыня. — Не сходите ли ко мне в каюту, и не принесёте ли такое короткое ружьё. Оно там возле окна стоит, не ошибётесь. Да из под подушки быстрострел тоже.

Офицеры помолчали.

— Вы всё время кладёте оружие под подушку? — Спросил молчавший до сих пор тысячник в лазоревом кафтане особого приказа.

— Тяжелое детство, господин тысячник, — Горыня насмешливо развёл руками. — Побудки случались порой довольно неприятные.

Через пару минут, в зал на небольшом столике, словно очередное блюдо вкатили автомат и пистолет.

— Полюбопытствовать взглядами можно уже сейчас, но я предлагаю сначала всё же поесть, а после, разбираться с оружием. — Горыня чуть склонил голову, обозначая поклон. — Тем более что оружие хорошо смазано маслом, а оружейная смазка неважная приправа к завтраку.

Под такое напутствие еду смели в пять минут, и освободив стол от тарелок выложили на него оружие.

— Ну, вот это условно можно назвать автомат. — Горыня вынул магазин, передёрнув затвор убедился в отсутствии патрона в патроннике и сняв заднюю крышку вытащил затвор с возвратной пружиной. — Боеприпасы обычные, в три линии под скорострел.

— Мы называем его револьвер. — Негромко подсказал офицер Особой канцелярии.

— Револьвер так револьвер. — Горыня внутренне усмехнувшись кивнул. — А огненный припас для ручного оружия я называю патроном.

— От латинского patronus — покровитель?

— Или от испанского patron — главный. — Горыня кивнул. — Всё же в оружии патрон — главный, как ни крути. А 'огненный припас' как-то длинно. Патроны располагаются вот в таком коробе — магазине, откуда автоматикой подхватываются по одному, и подаются в ствол, где выстреливают, и выбрасываются наружу механикой приводимой в действие силой отдачи. Дальше цикл повторяется, пока нажат спуск, или есть патроны в магазине. Их тут тридцать пять штук, а смена магазина при должной сноровке занимает полторы — две секунды. Собственно, таким образом, и развивается подавляющая огневая мощь, позволяющая одному стрелку вести огонь сравнимый с десятком, а то и с сотней.

— А это? — тысячник показал на пистолет.

— Конструкция та же, только нет возможности стрелять очередями как у автомата.

— Тогда зачем он нужен? — Удивился контрразведчик.

— А вы когда-нибудь оказывались в ситуации, когда не успеваете перезарядить револьвер? У меня, пока я не сделал это оружие, такая ситуация возникала с пугающей регулярностью.

— У вас такая неспокойная жизнь десятник? — Поинтересовался Пушкин внимательно рассматривая пистолет.

— Четыре упыря, два кромешника лично, и ещё штуки три с другими, ну и так, по-мелочи всякого. — Горыня улыбнулся. — А вы как проводите свободное время?

— Ну, примерно так же. — Офицер в лазоревом камзоле кивнул. У меня на личном счету уже десятка полтора упырей, пяток кромешников и один драхун. И скажу, что от такого автомата я бы точно не отказался. Уж очень хлопотное это дело колдунов упокоевать. У меня револьвер под пятилинейный патрон, а вместо пули — серебряная дробь в тонкой стальной оболочке. Только так и спасаемся. Живучие поганцы...

— Да, Михаил Викторович, ваш револьвер не всякий удержит. А уж стрелять-то... — Заметил генштабист, и усмехнулся. Я вот по времени боевой службы своей в основном десятилинейной картечницей пользовался. Если попал, то всё. Конец колдуну.

— А если промазал — втык от сотника за растрату дорогого боеприпаса. — Офицеры рассмеялись.

Тем временем Пушкин уже собрал и разобрал автомат, и выдвинув приклад, вскинул оружие к плечу.

— Дельно, дельно. — Он довольно покачал головой. — И в руках держать удобно, и лёгкий. А с надёжностью как?

— С надёжностью пока не очень хорошо. — Горыня развёл руками. — Сталь нужна получше, да станки более точные. Но осекается редко. На пять магазинов — один раз или менее. Но чистить нужно после каждого боя, и чистить аккуратно. Никакого песка или толчёного кирпича. Только масло, и не жалея.

— Да, оружие не рядового пехотинца. — тысячник наработанным движением вскинул пистолет на линию прицеливания. — Но, полагаю, что поклонников у вашего оружия будет до неприличия много.

— И очень кстати поставили новый патронный завод в Туле. — Капитан корабля тоже взвесил в руках автомат, а сложив приклад, покрутил в руках. — Пожалуй, и я бы с удовольствием вооружил этим экипаж. С винтовками — то много не навоюешь.

— А я бы предложил вам поставить пару пулемётов по бортам гондолы. — Сказал Горыня. Можно и по земле ударить, и если вдруг в воздухе кто заведётся.

— Так и с земли могут в ответ... ударить. — Ответил капитан.

— Пятилинейная пуля летит почти на пять вёрст, а на три сохраняет определённую прицельность. Попасть по воздушному кораблю который находится на высоте трёх вёрст да ещё двигается со скоростью сто вёрст в час, можно лишь случайно. А вот когда ответят из пары пулемётов, случайностей уже будет так много, что очень быстро они перерастут в закономерность. — Горыня усмехнулся. — А если чуть увеличить размер патрона, ну скажем до восьми линий27, то в пулю уже можно вложить взрывчатку, и будет это пусть и небольшой но вполне действенный снаряд, а из пулемёта мы получим автоматическую пушку, которая при малом калибре запросто покроет огневой мощью даже тридцатилинейные пушки28.

— Ну это вы хватили. — Пушкин улыбнулся.

— Тридцатилинейная пушка стреляет один раз в десять секунд, или шесть раз в минуту, выбрасывая при этом почти десять килограммов взрывчатки. Сама пушка при этом весит больше сорока пудов, и ей нужен расчёт из пяти человек. Автоматическая пушка за ту же минуту в теории может выстрелить двести раз, выбросив шесть килограммов взрывчатки, а весит втрое меньше, да и расчёт нужен не более трёх человек. Плюс, автоматическая пушка может быстро корректировать огонь по своим попаданиям, и мгновенно переносить его в стороны, а пушке нужен квалифицированный артиллерист — наводчик, каждый раз вычисляющий угол возвышения орудия. Да, обычная пушка стреляет куда дальше, но в случае дистанций прямой видимости автоматическое оружие становится царём поля боя.

Государь-Император

Великий князь

Князь

Боярин

Поместный боярин

Стольник

Дворянин -

Воин

Неведник маршал. 100 тыс воинов

Военный князь — командующий армией. 50 000 — 100 000.

Тёмник — генерал — лейтенант. Комдив 10 000 — 15 000

Воевода — генерал — майор — комбриг — 5 000 — 8 000

Тысячник — полковник — комполка 1500 — 3000

Полутысячник — подполковник замкомполка

Старший сотник — майор — комбат (большая сотня) 500 — 800

Сотник — капитан — комроты 80-200

Полусотник — лейтенант ком взвода — ЗКР 50 до 100 воинов

Старший десятник — старший сержант ЗамКомВзв 20-30 воинов

Десятник — сержант ком отделения 10 воинов

Воин солдат

новик рекрут, необученный солдат.

Рюрик Михаил Алексеевич — Михайло третий

Медведев Егор Тимофеевич

Стародубский Григорий Николаевич

Елецкий Кирилл Мирославович

Волконский Михаил Афанасьевич

1 Так на Руси называли лихорадку.

2 Оружие.

3 Повойник — традиционный головной убор славян

4 Неведник — маршал.

5 Ревун — сентябрь в исчислении славян.

6 Colt Single Action Army (Peacemaker) 1873

7 Братина — Чаша которую пили как символ братства и название общей кассы дружины или отряда.

8 Подворье — изначально гостиница или постоялый двор.

9 Тиун — судья

10 Гридь — личная боярская дружина.

11 Тать — бандит, разбойник.

12 Ливец — специалист по литью металла.

13 У-и — старое название у-шу.

14 Горск — название Екатеринбурга в этом мире.

15 Новик — Новичок.

16 Гибкий прут из ивы которым наказывали учащихся.

17 200 аршин — 142 метра.

18 Канцелярия Военного приказа — аналог генерального штаба.

19 1850 год по европейскому исчислению.

20 Клевец — боевой молот.

21 Массовое жертвоприношение.

22 Червен — Июль.

23 Пуд — 16 килограммов.

24 Пять линий — 12.7 мм.

25 Снягол — головорез.

26 Травный — май месяц у славян.

27 8 линий — 20 мм.

28 Тридцать линий — 76 мм.